Особняк. Год 1915

Она не плакала. Её так не воспитывали. За всю долгую жизнь, если не считать младенческих годов, когда черноволосую бойкую девочку не волновало даже то, куда справить малую нужду - на материно платье, нянечкины руки или любое другое место Анса плакала лишь однажды.

На похоронах мужа. В новом статусе вдовы старая графиня прорыдала первую ночь на опустевшей постели и предсказуемо хотела умереть. Жизнь прожита, у детей есть свои дети, дом, дерево, благотворительность, вроде бы уже все. Хотелось воспарить над своим телом и никогда обратно не возвращаться, но у высших сил были другие планы. Видимо свой пуд соли она ещё не доела. Казалось бредом, но оказалось правдой. Взять тех же вампиров, о которых в таком количестве и слыхом не слыхивали.

Боги во время Алой Ночи смотрели на ведьму с небес с ехидными ухмылочками. Мол, скажи спасибо что не в сырой землице лежишь, а можешь защищать своих еще зеленых домочадцев. Кровь, она и в Африке кровь, голодным новообращенным вампирам нет дела, не научились они ещё отличать голубую от крестьянской. Зато вторые рукастее, вон как вилы умело втыкают в спины, а твои? Евграф с парнями да Ленкой лихо отбиваются, а Лида, Алла и Катри? Войны из них никудышные, а закуски отменные. Так что Анса терпи и хватй патроны, что тебе подают.

Вампиров отбили. Однако старая графиня уже и сама передумала куда либо воспарять и снова твердо стояла на ногах. Меж тем тень смерти иногда появлялась. Пряталась она конечно так себе и бабушка Анса всякий раз цокала, когда замечала ползущие в темные углы призрачные щупальца.

Состояние дочери было далеко от непорочной чистоты, но при этом затуманенным мозгам было также далеко до белой горячки. Елена трезвела на глазах, а Евграф. Евграф был мертв.

Она должна была знать, должна была почувствовать. Как мать, как ведьма, но отчего-то миг, когда лезвие полоснуло горло Евграфа остался в слепой зоне. Ни материнское чутье ни ведьмина проницательность не дрогнули, хотя произошло убийство прямо под носом. Бабушка Анса не мигая смотрела сквозь плачущего над телом отца Александра не веря своим же чувствам. Белая лента стягивающая косу внука пропиталась кровью. Зрение тоже подводит? Завидный жених Хорсовска был маленьким мальчиком, что свалился с яблони и разодрал коленку в кровь. Плач беззвучно срывался в пустоту.

Старая графиня сжала зубы. По стопам противного скрежета пришла боль. Она где-то сломала ноготь. Хорошо. Глаза цеплялись за сорванную муслиновую штору, биллиардный шар из слоновой кости на полу, за тени в углах и за всё что могло бы сказать хоть что-то. Целенаправленно избегая коченеющего Евграфа, будто бы он, как ребенок, что заметил материнский строгий взгляд пытается скрыть проказы, сейчас тихо поднимется и притворится живым.

Детьми они были слишком давно. - жестко оборвала себя бабушка Анса. - Либо ты предаешься ностальгическим грезам сейчас, либо только у одного гроба Евграфа. Соберись. Ты нужна остальным.

Чувствуя как кости проворачиваются в суставах ведьма заставила голову опуститься. Под ногами сидел молодой князь Волков. Держа в объятиях угрожающе бледную Лидию мужчина поднял ярко-зеленые глаза. Истина проступила во всей красе, но тут же была спрятана за маской напускного сочувствия. Взгляда хватило, но князь не был убийцей Евграфа, а потому роковая оплошность обернулась тогда ускользнувшей мелочью.

Бабушка Анса тряхнула головой сбрасывая полукоматозное онемение и тут же приложила ладонь к уху. Барабанным перепонкам пришлось худо. Непрерывный ужасающий вопль обезумевшей от горя Катри нарастал в паре шагов. Задрав голову в потолок внучка медленно оседала на пол с широко раскрытым ртом. Из под бархотки на смуглой коже проступала искореженная клыками белесая вена.

За шторой почти бесшумно, на фоне высокочастотного крика средней графини треснуло стекло и по полу пошел холодный воздух поигрывая уголками ткани. Надо было срочно что-то предпринять пока трагедия оставалась в единственном числе. Бабушка Анса изо всех сил прижала язык к нёбу сожалея о том, что должна была сделать. Слезы были неуместны. Наконец пока не стало слишком поздно старая графиня решительно шагнула к Катри и отвесила внучке хлесткую пощечину.

Девушка упала на софу лишенная сил. Прижав ладонь к вспыхнувшей болью щеке Катри стеклянными глазами неотрывно смотрела на отца едва дыша. Их разделяло слишком маленькое расстояние и дочь видела всю картину в мельчайших деталях. Бледное лицо. Капля крови на верхней губе, словно печать. Глубокий ровный разрез разделивший горло на две части. Освещенная тихой радостью маска смерти.

Отец не хотел отказываться от серебряного монокля деда в пользу полноценных и более удобных очков. Как бы сильно Катри не уговаривала Евграф стоял на своем. Сейчас же монокль бесполезно валялся в сантиметре от медленно наползающей бурой лужи. Графиня ухватила холодную цепочку и подтянув к себе зажала меж пальцев бесшумно разрыдавшись.

В видениях, пылающих в сознании, кровь расползлась по всему особняку, но особняк был не Волковский, а их собственный. Тягучие крупные капли точно пауки на паутине спускались на волосы, одежду, еду и бокалы с вином. Заливали их с ног до головы. В багряной пелене мелькали только белки глаз жертв и клыки хищников. Вампиры.

Нельзя же будет назвать вторая Алая Ночь? - слушала свои идиотские мысли Катри уставившись перед собой.

Тогда Красный расцвет? Пурпурный день? - плечо дернулось от смешка. Слеза выкатилась из уголка глаза и прокатившись по переносице утонула в короткой расхристанной по софе стрижке.

Александр низко склонился над отцом. Белая лента насквозь пропиталась кровью. Перепачканными руками он гладил ещё теплый лоб, роняя на лицо Евграфа крупные слезы бессилия. Мир рухнул, но где-то на его руинах остались сестры, Арсений и бабушка Анса. Плач Катри как маяк притягивал его дрейфующее в горе сердце.

-Я позабочусь о них. Сам сдохну, но их спасу.- обещал сын мертвому отцу опуская голову покойного на пол. Кольцо на указательном пальце полыхнуло опалив кожу, но граф не замечая ожога поднялся с колен.

Тень Елены разрезала комнату на две части. Щелчок осветил ужасную картину. Среди роскошного убранства биллиардной комнаты лежал граф Трофимов с перерезанным горлом.

Мужской вздох позади, удаляющиеся громкие шаги в царившей тишине. Женские всхлипывания внизу. Ропот, рыдания. Вопросы задаваемые писклявым голоском Фёклы. Не укушен ли был граф?

Бабушка Анса повернулась быстрее чем Елена успела спрятать искривленные отвращением губы и тяжелый взгляд лишенный всякого намека на горе.

- Присмотри за Катри. - пересохшими губами отдала приказ старая графиня провожая дочь презрительным взглядом.

Елена медленно подошла к софе и склонившись над племянницей начала что-то шептать убирая с её заплаканного лица прилипшие пряди. В ламповом свете они обе казались отлитыми из бронзы.

-Барыня. - над ухом бабушки Ансы склонился тощий дворецкий Волковых. - Только сообщили. К нам направили следователя.

Глаза бабушки Ансы и князя Волкова столкнулись.

- Эрик. Проследи чтобы никто не покинул имение. - распорядился Всеволод переводя взгляд на Лидию.

Сквозь неутихающую метель полицейская машина добиралась до имения Волковых с большим трудом. На протяжении часа, в течении которого споры о убийце не утихали ни на секунду. Разговоры о новой власти и возможных последствиях для дворян содрогнули не одно сердце. Страх оказался сильнее веры и впоследствии спас несколько высокородных семейств от ужасов раскулачивания и репрессий последующих несколькими годами позже.

Хорсовская знать была обречена. Последнее поколение голубокровных господ пережило Алую ночь, но им не суждено было выжить в следующей мясорубке расколовшей страну на «белых» и «красных».

К приезду следователя тщательно подготовились. Сразу несколько помещений было приспособлено для допроса. Всеволод предложил Трофимовым отдельную ото всех комнату. Слуга закона, молодой и уже успевший стать занозой в мягких тканях тех кто любит играть по-черному Максим Шувалов допрашивал семью убитого именно там. Потянулись бесконечные часы ожидания. К концу сбора сведений даже неутомимая Фёкла молча сидела на диване поглядывая на занимающийся на заре новый день и мечтала о сне. Даже новость о том, что покойного будут выносить не смогла сдвинуть её с места.

Приехавшие на зимний бал веселые гости, уезжали грустными свидетелями убийства на рассвете. Пожалуй это торжество стало первым на котором не забеременела ни одна девушка.

Княгиня Волкова рано покинула вечер из-за мигрени и выглядела намного бодрее в сравнений с остальными. Маленькая пухлая женщина с потухшими глазами стояла в пороге держа бабушку Ансу за руки теплыми ладошками.

-Может быть хотя бы чаю выпьете с мятой? Не представляю, что вы чувствуете, но там такая ужасная погода. Переждите у нас, прошу в тысячный раз. Я не переживу, если с вами что случится.- молила Аграфена Павловна со слезами на глазах.

Старая графиня Трофимова положила руку на локоть княгини и отстранилась.

-Не переживайте, Аграфена. У нас неотложные дела. - с каменным лицом бабушка Анса протиснулась мимо. - Мой сын мертв. Дома его ждет младшая дочь. Верно она волчком крутится возле Лидии и я молю всех богов чтобы та не пришла в себя и не рассказала о случившемся. Я не сомкну глаз пока не увижу Аллу.

-Так метелица какая!

-Этот снежок ничто по сравнению с тем, что сейчас творится в наших душах.- отчеканила старая графиня. - Благодарю вас за проявленное сочувствие, но я должна увидеть внучек.

Аграфена Пална опустив большие синие глаза в пол кивнула отступая. Выйдя к лестнице бабушка Анса увидела нескольких слуг вышоркивающих кровь Евргафа с пола.

-Саша, придерживай Катри под руки. - сказала она дрогнувшим голосом прижимая язык к нёбу.

Катри сама послушно схватилась за локоть старшего брата стараясь не смотреть на розовую пену под ногами. Лишенное надушенных дам, запахов еды и сигарет сердце именья Волковых пахло розами и свежим воздухом, но графиня задыхалась от желания поскорее покинуть место смерти отца. Перестук каблуков отдавался эхом в опустевшем, казалось даже заброшенном доме.

Рука одно из слуг на мгновение приобрела серовато-синий оттенок прежде чм скрыться в тазу с водой. Катри вздрогнула и зажмурилась проходя мимо. Обернувшись она не увидела никого с подобными признаками и уже решила списать всё на иллюзию разыгравшегося воображения, но обратила внимание на окна.

Все кроме двух ближайших по обе стороны дверей были плотно зашторены. Княгиня Волкова стояла на рубеже где тусклый солнечный свет пересекался с тенью именья сложив руки на талии. Грустно улыбнувшись она кивнула Катри. Слуги суетящиеся рядом погасили свет, будто возвращая ночи украденное время мрака. Графиня прижималась лицом к рукаву шубы Александра, вслепую семеня ногами.

В машине бабушка Анса сплела длинные пальцы с распухшими суставами в крепкий замок, чтобы спрятать предательскую дрожь.

Чувство тревоги покидало её лишь когда сны были перекроены, либо сбывались сменяемые болью. Однако. Не смотря на смерть сына. Старая графиня по-прежнему чувствовала дикий ужас и чем ближе призраки были к родному дому тем сильнее становился бесконтрольный животный страх.