Дружа, любовь или война?
Я проснулась с ощущением, будто меня только что вырвали из пламени.
Воздух был тяжёлым, будто ещё не отпустило напряжение битвы. Постель казалась слишком мягкой. Слишком тёплой. Я чувствовала себя как чужая в этом доме, где раньше находила покой.
— Ты жива, — раздался голос бабушки.
Она сидела в кресле у окна, завёрнутая в свой старый платок. Лицо было усталым, но взгляд — знающим. Такой же, как у Софии.
Моей матери.
— Максим... убил маму, — прошептала я. — Почему он это сделал?
Бабушка вздохнула.
— Он думал, что спасает мир. Но такие мысли всегда звучат красиво... пока не видишь последствия.
Пока Ваинн стоял на кухне, молча глядя в окно, бабушка протянула мне маленький кожаный конверт. Он был потёртым, почти истлевшим, но внутри лежал лист, написанный рукой Софии.
Я узнала почерк сразу.
> *"Если ты читаешь это, значит, я уже ушла. Но знай — я любила тебя больше жизни. И если однажды ты встретишь Альберта, не слушай тех, кто скажет тебе, что он — зло. Он тоже потерял свою мать. И тоже искал правду. Только она была другой, чем они хотели бы видеть."*
Я замерла.
— Она верила в него? — спросила я шёпотом. — После всего, что он сделал?
Бабушка кивнула.
— Да. Не сразу. Но она поверила. И выбрала свой путь.
Позже, когда я немного пришла в себя, Ваинн подошёл ко мне. Его лицо было мрачным, как всегда, но в глазах сверкала боль.
— Ты должна знать одну вещь, — сказал он. — Я хочу, чтобы Альберт умер. Раз и навсегда.
Его слова ударили словно ледяной порыв ветра.
— Я не пытаюсь быть героем. Я не пытаюсь быть справедливым. Я просто знаю — если он останется жив, то всё повторится снова. С войной. С кровью. С новыми жертвами.
— Тогда почему София... — начала я.
— Я не понимаю этого до сих пор, — прервал он. — Когда-то она возглавляла ту самую экспедицию, которая должна была найти его и уничтожить. Она была одной из лучших. Самой решительной. Самой беспощадной. И вдруг... передумала.
Он замолчал, а затем добавил:
— И теперь я начинаю думать, что не только она.
— Мы узнали кое-что важное, — Ваинн достал из кармана свиток, слегка обгоревший по краям. — Один из наших — эльтириал, который служил в том же отряде, что и твоя мать, — помог Альберту выбраться из заточения. Мы не знаем, как именно, но следы ведут к нему.
— Кто он?
— Его имя — **Лоренц**. Он был доверенным человеком. Никто не ожидал предательства. Он считал, что Альберт может создать новый порядок. Что равновесие, которое мы храним, — ложь.
Ваинн говорил с ненавистью, но в его голосе проскальзывала трещина — он устал. Устал от войны. Устал от того, что даже те, кому он доверял, начали сомневаться.
— Альберт уже здесь, — добавил он. — В Питере.
Я замерла.
— Он прячется, — продолжил Ваинн. — Под новой внешностью. Под другим именем. Но он здесь. И он ищет тебя.
— Мне нужно остановить его, — сказал Ваинн. — До того, как он найдёт тебя.
— А если он не хочет войны? — спросила я.
— Он уже начал её, — ответил он. — Просто не объявил.
Я посмотрела ему в глаза. Они были полны боли, но не от потери Софии. А от того, что даже она, одна из самых верных хранительниц, начала сомневаться.
— Значит, мы идём к нему первыми, — сказала я.
Ваинн нахмурился.
— Ты хочешь найти его?
— Хочу понять, почему он так важен для всех вас, — ответила я. — И почему моя мать, которая должна была убить его, вдруг захотела ему помочь.
Он долго смотрел на меня. Потом вздохнул.
— Я пытался понять его, — наконец произнёс он. — Много лет назад. До того, как всё пошло не так.
— Что случилось?
Ваинн долго молчал. Затем заговорил:
— Мы были друзьями. Не просто знакомыми. Не просто союзниками. Мы были близки. Почти как братья. Когда Альберт был ребёнком, я часто приходил к нему. Он жил на окраине Флоренции, в доме, который никто не осмеливался трогать. Его отец был вампиром, но он сам... он был чем-то большим. Чем-то чистым.
— Вы были близки?
— Да, — он чуть усмехнулся, но в этой улыбке не было радости. — Я учил его контролировать силу. Он хотел быть справедливым. Хотел понять людей. Хотел видеть мир без границ. И тогда... он встретил её.
— Кого?
— Девушку. Смертную. Её звали **Элиза**.
Я замерла.
— Что с ней стало?
— Она стала частью его жизни. Они проводили время вместе. Он рассказывал ей о мире, которого она не знала. А она... она научила его чувствовать себя человеком.
Его голос стал ниже. Почти шёпот.
— Но когда Альберту исполнилось семнадцать, он выбрал её. Простую девушку. Он отвернулся от меня. От наших планов. От всего, что мы строили вместе. Он сказал, что хочет быть с ней. Жить, как они. Без войны. Без судьбы.
— А ты?
— Я не сердился из-за неё, — признался он. — Я боялся за него. За нас всех. Он терял контроль над собой, когда был рядом с ней. Его сила становилась хаотичной. Он перестал слушать даже себя. Я не мог допустить, чтобы он исчез в ней полностью.
Он сделал паузу.
— Но он уже не слушал никого. Даже меня.
— Почему ты больше не приходил к нему? — спросила я.
— Потому что я видел, как он меняется, — ответил Ваинн. — Как он начинает забывать, кто он. Что он. Я не мог стоять рядом и наблюдать, как он становится другим. Как он растекается по её жизни, как будто сам перестаёт существовать.
— Ты не хотел защитить его от неё?
— Нет, — он покачал головой. — Я хотел защитить его от самого себя. От этого чувства. От боли, которую он будет испытывать, если она его предаст. Но он бы не послушал. Он бы не поверил мне.
Он помолчал, потом добавил:
— И я оказался прав.
— А ты любил её? — спросила я.
Ваинн резко обернулся.
— Что?
— Ты же так много о ней говоришь. Так много чувствуешь. Может, ты тоже хотел быть с ней?
Он молчал. Долгое время.
— Нет, — наконец ответил он. — Но я видел, как она смотрела на него. Как он смотрел на неё. Это было красиво. И страшно. Потому что я знал: рано или поздно она уйдёт. Или он уничтожит весь мир ради неё.
— А ты?
— Я был рядом до тех пор, пока он не решил, что ему больше не нужен тот, кто напоминает ему о том, кем он должен быть. А когда Элиза ушла к другому... я просто знал, что он не выдержит.
— И он убил их обоих?
— Да, — сказал Ваинн. — И с тех пор стал другим.
Я посмотрела на него. На человека, который был ангелом. Который лишился крыльев. Который всю свою жизнь пытался сохранить порядок. И который, возможно, потерял самого близкого друга из-за девушки, которую тот полюбил.
— Он тебя не предавал, — сказала я. — Он просто не знал, кем стать. Любящим сыном. Верным другом. Или новым богом.
— А я не знал, как быть ему не только другом, — признался Ваинн. — Но и врагом.