Феномен |18+

Веки тяжёлые.

Сложно поднять их, чтобы хоть что-то увидеть, но я всё отчётливо чувствую. Холод, который пробирает до костей, и адская боль в руке. Что-то сжимает меня чуть выше места, где пульсирует боль, но от этого лучше не становится. Босые ноги. Я точно уверена, что они босые. Много одежды сверху, что так хорошо защищает от ледяного порыва ветра. Такая слабость, что и глаза открыть сложно, но я открываю.

Ничего не понятно.

Упираюсь в чёрный кашемир, который слишком приятно пахнет. И только сейчас ощущаю ту невесомость, которая ломала мне голову все те несколько секунд в сознании.

Спешка.

Вот именно она очень сильно ощущается, будто витает в воздухе.

— Ты уверен? — этот голос я узнаю из тысячи, — Он будет добираться не меньше трёх часов.

— Живо! — гаркает Монро, и я ощущаю сдавливание его грудной клетки.

Я в его руках. Точнее, на них. Укутанная в множество каких-то тканей, прижата к груди. Где-то рядом Миллер и по его голосу понятно, что он слишком сильно взволнован.

А что произошло? Что случилось, раз я в таком состоянии?

В голове ужасный бардак, но всё быстро всплывает на поверхность. Запах крови, что так отчётливо ощущался в кухне, сводил с ума и одновременно пугал меня. Его было так много, что не помогало открытое окно. После чего, окна были открыты уже во всей квартире, но и от этого не было толка. Душило. Ох, как же сковывало моё горло от тяги к запретному. Это происходило постепенно, но со временем я просто не могла не обращать на это внимание. Мне казалось, что всё это было каким-то бредом, но кошмар происходил наяву.

В начале, ужиная на кухне под включённый телевизор и скучную программу новостей, я вяло ковырялась в тарелке, переваривая в голове слова Ксавье.

— Если будет что-то похожее, напиши, — повторял мне друг, наверное, несколько раз на дню.

Он будто чувствовал то, что всё это вновь повториться и, благо, помог мне с этим. Вестником чего-то дурного стал дикий спазм в горле, который отдавался очень резкой болью, от чего судорожно закатывались глаза. Боль дикая, но слишком быстро проходит, поэтому я так и не поняла, что это было. Запив проточной водой то, что всё-таки удалось закинуть в рот за ужином, я собиралась принять душ и лечь спать, хоть на часах и было около девяти вечера. Всё это время крестники буквально выматывали меня, оставив без сил. Время останавливается, когда я выключаю свет на кухне и единственным источником света остаётся только телевизор. Всё снова повторяется. Эта страшная кровь, что распласталась по всей поверхности в моей квартире опять была тут и страшно давила на меня. Уже зная, что это такое, я старалась держать себя в руках и особо не паниковать. Но это было так сложно, что крик комом мгновенно застрял в горле. Округлые глаза, наполненные страхом и непониманием. Да, я знала, что это вновь повториться, но не думала, что так быстро. Видеть, чувствовать этот запах — невыносимо.

Я стою в комнате, держась за горло, боясь выдавить хоть один звук, но звук отчётливо идёт из телевизора, что привлекает моё внимание. Где-то в Южной Дакоте произошла страшная авария, которую транслировали в прямом эфире. Несколько изуродованных тел, которые ещё даже не успели чем-то прикрыть, и вдребезги разбитая машина. Странно, что такое вообще транслируют на Лондонском телевидение, но взгляд невозможно оторвать.

— Двое, увы, не смогли спастись.

Эхом звучит голос журналистки. Девушка, что была на месте происшествия говорила с хорошим акцентом, но это смущало меньше, чем то, что происходило на заднем плане. Глаза бегают от одного тела к другому, наблюдая, как из открытых ран вытекает густая кровь. Шаг ближе, чтобы лучше рассмотреть, но телевизор резко тухнет на несколько секунд, а после появляется синий, пустой экран. Я моргаю, стряхивая с себя тяжесть увиденного. Осматриваюсь и комната прежняя, без единого намёка на то, что я видела тут ранее.

Прошло. Сглатываю, выдыхаю, но всё повторяется словно по таймеру. Телевизор с бешеной скоростью переключает каналы, не останавливаясь на одном больше, чем на секунду. Громкость на максимум, что так сильно режет уши. Я зажимаю их руками, срываясь с места, и бегу в комнату. Боюсь включить свет, ибо знаю, что увижу на стенах. В потёмках ищу телефон, что стоял на зарядке. Судорожно пишу Миллеру, но даже не верю в то, что он чем-то сможет помочь. Слова Люциуса о том, что мало кто доживал до пробуждения, опять всплывают в голове, но я нажимаю на кнопку отправить, а после блокирую телефон и опадаю на пол, прижимая к себе колени.

Страшно, снова страшно до чёртиков. Может я уже и смирилась с тем, что это моя последняя ночь, но видимо этот кошмар продлится до утра. Звук телевизора не смолкает.

— Нам удалось заснять момент убийства.

Теперь мужской голос.

Какие-то крики, выстрелы и вой сирены. Всё это так давит на меня, что слёзы уже давно намочили джинсы на коленях. Руки трясутся, но поднять голову я не в силах. Хоть особо не верующая, но сейчас не помешало бы прочесть молитву, но я, увы, ни одной не знаю.

Оставалась одна надежда на Миллера. Его прихода я не ждала ещё никогда так сильно, как сейчас. Хотя, чем он поможет? Нет, просто чьё-то присутствие поможет отвлечься от всего этого. Но я уже не уверена. Не уверена, что всё это происходит в реальности, а не только в моей голове. Боюсь за то, что это не только моё воображение, но как тогда объяснить телевизор, который бешено переключает каналы, показывая мне то, что вообще не транслируют по телевидению. Это точно не в моей голове. Ещё несколько минут в такой позе и начинают млеть ноги, а сердце колотится так, что можно почувствовать его вибрацию. Но следом идёт спазм в позвоночнике, который заставляет меня выпрямиться, и теперь крик я не сдерживаю.

Резко и больно так, что прикусываю губу до крови. Не знаю, куда деть руки и царапаю ими пол, ломая ногти. Глаза открыты и опять кровь на стенах, на полу и вообще на всей поверхности в комнате. Но на полу я уже была не уверена, что это не моя кровь. Боль режущая и кажется, что там действительно открытая рана, из которой сочится алая жидкость. Хочется спрятаться, но просто некуда. В голове мысль охладить голову, да и вообще всё то, что в ней происходит. Буквально ползу до ванной, резко реагируя на все новые и новые звуки из телевизора.

Кран на полную мощность и вода струиться по трубам вытекая в белоснежную, керамическую ванную. Снимаю с себя кофту, бросая её куда-то в сторону, вытираю глаза от слёз. Душно. Тут было очень душно. Но в один момент всё затихает, из-за чего мой слух обостряется. Отбрасывая на задний фон шум воды, я совсем не слышу звука телевизора. Доля облегчения, что вроде всё закончилось. И действительно, становится как-то легче. Облокачиваюсь на вытянутых руках о бортик ванной, пытаясь унять бешеное дыхание. Несколько вдохов и сердце приходит в норму. Но зря я так быстро расслабляюсь. На белоснежной керамике, где тонким слоем была вода появляется красная капля, затем ещё одна и ещё одна. Кровь быстро размывается по воде, но в висках пульсирует.

Всё в крови. Я в крови. Грязно, слишком всё грязно становится вокруг меня из-за чего я в панике забираюсь внутрь ванны, даже не обращая на температуру воды, которая была просто ледяная. Оттираю всё, что только могу. До красных пятен на руках, с жестокостью и с силой, пытаясь всё смыть с себя, но лишь больше впадаю в истерику, крича во всё горло. Сломанные ногти вонзаются в предплечье, вызывая острую боль, дабы прийти в себя, но это не помогает. Я ещё сильнее расцарапываю правую руку так, что уже особо не чувствую её. Ничего. Ничего не помогает избавиться от всего того, что так давит на меня. Упираюсь снова в колени, упиваясь в рыданиях. Обессиленная, слабая, истощённая. Сколько прошло времени до их прохода, я не могла сказать, ибо совсем потерялась. Но это было так неожиданно, что даже их голоса я вовсе не слышала, лишь прикосновение, которое будто разбудило меня, заставив поднять голову.

Это был Монро. Немного напуганный, хотя, я сказала бы, что тот был более чем спокойный. Где-то на заднем плане Ксав, который быстро исчезает, но перед глазами Люциус. Смотрит в упор, даже не моргая. Желание броситься к нему в объятья, почувствовать защиту и просто побыть в безопасности, но тело онемевшее. Смотрю, чувствую его прикосновение к щеке, что лишь вызывает во мне ещё большую тревогу. Метаю взгляд по ванной, а дальше темнота.

Даже сейчас, когда я отчётливо ощущаю материал его пальто.

— Закрой пасть и слушай меня, — его рык заставляет меня вздрогнуть.

Монро реагирует на это, замечая, как подрагивают мои веки.

— Мистер Монро, — голос девушки, — Сейчас нет свободных врачей, нужно подождать не больше двадцати минут. Пройдите в палату, — требовательно произносит она.

Наверное, не всегда идёт всё по его сценарию. Видимо, его сценарий никак не распространяется на мир людей. Постояв ещё немного, он видимо идёт в ту палату, в которую настоятельно велела пройти девушка. Тепло. Это первое, что я вообще чувствую, когда дверь хлопнула, а после я ощущаю что-то мягкое под собой.

Нежно, едва касаясь Люциус убирает с меня всё то, во что я была укутана, освобождая как ребёнка из кокона. Всё так же напугана, но уже не в полном одиночестве. Это хоть немного, но облегчает что-то внутри.

— Что произошло? — серьёзным тоном спрашивает Монро, садясь на край кушетки.

Он не даёт мне возможности прийти в себя. Осмотреться, вдохнуть полной грудью. Люциус требовательно спрашивает меня о случившемся, даже не смотря в мою сторону. Выдохнув, я всё же решаюсь рассказать.

— Я бы не сказала, что это видение, но... — я запинаюсь, уводя взгляд от его лица, на его руки.

— Комната? В крови? — словно читая меня.

— Да, но... была боль, кровь и шум из телевизора. Странные телепередачи, которые не транслируют вообще. Шум усиливался, а потом пошла кровь из носа. Хотелось смыть с себя всё... я... оно же...

Я опять захожусь в рыданиях, даже не договорив. Краем глаза замечаю перевязанную рубашкой руку. Белая ткань давно пропиталась кровью и только сейчас вижу, что Монро накинул пиджак на голый торс.

Благородно? Возможно.

Скорее всего дело в панике, но это совсем не похоже на него. Ксавье нет, и мы один на один в этой палате. Люциус не реагирует на мои слёзы, даже не дотрагивается до дрожащих рук. Смотрит в пол, просто ждёт, пока я успокоюсь.

— Почему ты написала Миллеру? — сквозь очередной всхлип слышу его голос.

Наверное, этот вопрос действительно его мучил, но разве сейчас это главное?

— Почему грёбанному Миллеру, а не мне? — тон грубеет.

— Но ты ведь сам, — выдох, сквозь сжатые зубы из-за пульсации в руке, — Ты сам просил связаться с ним, если мне будет это необходимо.

И действительно, это ведь его просьба. Связаться с Ксавье, и тогда он постарается быть рядом, если то действительно будет необходимо. Я не вижу его глаз, но очень хочется взглянуть, увидеть их красный окрас. Ведь я знаю, что они сейчас именно красные. Тут запах крови. Моей крови. Почему-то, когда рядом он, всё кажется другим. Совсем не страшно и как-то спокойно. Смотреть на его ровную спину скорее всего в больнице Миллера — это, наверное, лучшее, что произошло за сегодняшнюю ночь. Видеть, как играют его скулы и то, как он о чём-то глубоко задумывается, но всё равно молчит. Хотелось бы прочитать хоть одну мысль из его головы, но это как книга на кодовом замке. Слишком сложная цель.

— Зачем мы тут? Рана пустяковая, — с едва уловимой улыбкой произношу я, меняя положение руки, на которую опиралась.

— Лишним не будет.

Спорить с Монро— гиблое дело. Либо прав он, либо никто. Наверное, это закон по его жизни. Хмурый взгляд и вечно сжимающиеся пальцы в кулаки. Он беспокоится, но при этом всё равно молчит. Как чёрт возьми прочитать хоть что-то из его мыслей? О чём он волнуется? О чём переживает? Почему вообще сорвался на Миллера и к чему вообще этот тон в его сторону. Парень отправился за кем-то по его приказу, но вот зачем?

— Что у вас произошло? — в палату заходит парень. Невысокого роста, смотря в амбулаторную карту и перелистывая страницы.

***

Он, то появлялся в моей жизни, то исчезал весь январь. Его беспокоили мои видения, которые стали настолько частыми, что приходилось пропускать работу. Недомогание, потеря аппетита и сна. Я была как мертвец, но всё ещё с блеском в глазах. Пролежать два, а то и три дня в постели, чувствуя, как кости ломаются изнутри, было уже несколько раз. Терпеть же жар и мигрень. Это не то, как хотелось бы жить последние недели. Миллер стал заходить реже. Списывал всё на то, что слишком много работы с новым порошком, но это, наверное, к лучшему. Хотелось побыть одной. Проглатывать всё новое и новое видение, что стало для меня обычным, ибо приходили они как правило после захода солнца. Я постепенно становилась вампиром, но всячески отвергала это. Глупо, но всё же.

Противилась полностью, сдерживаясь настолько, насколько могла. Мой организм требовал чего-то красного и густого, но я не поддавалась соблазну. Сжимала зубы с большей силой, доставляя боль, чтобы хоть как-то отвлечься. Бледная кожа и покрасневшие капилляры глаз из-за усталости и недомогания. Лучшее, что вообще могло быть — это чашка зелёного чая и тёплая постель. Слишком слабая для каких-либо других вещей. Это как затишье перед бурей. Тишина давила иногда слишком сильно, а одиночество сводило меня с ума. В видениях появлялись новые облики и очертания моря. Да, я была уверена, что это было море, ведь никогда его не видела. Картинка была то чёрно-белая, то цветная.

Рука зажила, оставив небольшой шрам. Но Ксавье пообещал, что и от шрама ничего не останется. Это радовало. Это, наверное, единственное, что вообще радовало меня больше десяти дней, пока я находилась дома. Он заходил, но это длилось, наверное, не больше минуты. Сухие, однотипные вопросы, на которые я давала автоматически ответы. Монро молчал и уходил, тихо закрывая дверь за собой. Его интересовало только моё самочувствие и сами видения. Описывать то, что именно я видела в них я не хотела, поэтому всегда был один и тот же ответ:

— Всё так же. Не запомнила, — смотря в одну точку, произносила я.

Как относился к ним он, я не знала. Даже ни разу не взглянула на него, а он же, стоял в дверях в мою комнату, изучая полностью. Замечал все изменения. Люциус приходил всегда после полуночи и только сегодня, в понедельник под конец января он пришёл именно тогда, когда я спала. Это было около четырёх утра и сон наконец-то взял вверх. Холодные пальцы рук и смятое одеяло где-то в ногах.

Я чувствую ледяные пальцы у себя на плече, и, конечно же, вздрагиваю, пугаюсь от неожиданности и нежданного ночного гостя.

— Монро? — полусонным голоском произношу я, пытаясь рассмотреть его в темноте.

Мысленно надеюсь, чтобы это был он. Как бы мне тошно от этого не было, но когда он рядом, то мне спокойно. Пусть он излучает злобу и гнев, но я знаю, что Монро мне поможет. Я перетерплю его дикий оскал, но то, что со мной сейчас происходит — это важнее.

— Я, — шепчет, хотя уже бессмысленно соблюдать тишину, — Мне нужно забрать тебя отсюда.

Сонной головой сложно соображать, но я пытаюсь. Сажусь на кровати, прижимая к себе одеяло и колени, плотнее укутываюсь, стараясь согреться от пробуждения.

— Зачем?

— Сегодня ночью полнолуние, — так легко произносит он.

Всё равно не понимаю. Минута или же больше мы молчим. Я смотрю в пустоту, а вот он прямо на меня. Зрение в темноте у вампира становится только лучше. Я помнила об этом. Я помнила почти все факты о них.

— Не вижу смысла в этом, — всё же отвечаю я, — Я плохо себя чувствую и не особо хочу покидать квартиру. Со мной что-то происходит.

— У тебя пятнадцать минут, — резко и грубо кидает он, вскакивая с места и уходит на кухню.

Невыносим.

Как быстро меняется его настроение и что виной этому? Стиснув зубы, я всё же встаю с помятой кровати, натягивая на себя брюки, рубашку и чёрный свитер. Это я надевала в последний раз, когда вообще выходила из дома. Вещи помятые лежали на кресле, напоминая так омерзительно о том, что работа для меня уже не на первом плане. Выходя из комнаты, убирая волосы, которые лезли в лицо назад, я щурю взгляд из-за света. Он сидит на стуле, поглядывая на часы, но, когда время, которое было мне отведено не успело истечь, он ухмыляется.

— Почему я не могу остаться тут? — перефразирую свою реплику.

— Потому что полнолуние, — твёрдо повторяет он, вставая с места.

— Ты можешь мне объяснить?!

— Почему нельзя просто заткнуться и пойти со мной? — теперь то он шипит, останавливаясь около меня в двух шагах, — Луна, вампиры, твоя кровь. А теперь построй цепочку и избавь меня от своего назойливого шума, — он говорил слишком жёстко, не так, к чему я уже успела привыкнуть.

Сглотнув немного паники, я киваю в ответ. Моя квартира не была безопасным местом для такой судной ночи, которая так внезапно обрушилась на меня.

Возможно остаться в эту ночь действительно лучше у него? Кто сунется в это поместье без разрешения? Я думала только о полнолунии, когда мы сели в машину, и я набирали скорость по пустому городу. Тишина. Она всегда была, между нами, но не всегда правильная.

— Куда мы едем? — я всё же пытаюсь нарушить тишину и удостовериться в своих догадках.

Он не хочет отвечать. Осточертело просто. Люциус лишь сильнее сжимает руль, и резко его выкручивает на кольце. Так, что отчётливо слышен визг колёс. Я даже не пристёгнута, а мешающую мне сумку откидываю на заднее сиденье.

— Если ты не ответишь на мои вопросы, то я продолжу задавать новые, Монро.

— Теодор.

— Что? Это шутка?

— Там, ты будешь в безопасности.

Я не в восторге от такой идеи, но собираю руки на груди, немного сползая по сиденью вниз. Он видимо тоже, ведь костяшки начинают белеть ещё сильнее.

Тео. Я его терпеть не могла. Нет, он, конечно, забавный паренёк, но то, что он не то, что иногда, а всегда перегибает палку, меня безумно бесило.

— Боишься, что не сдержишься? Но уверен за Теодора, — а вот это больше походило на правду.

— Мне нечего боятся, Мёрфи. В моём доме тебе не безопасно, во всяком случае в эту ночь.

Он, наверное, даже не моргал. А я ужасно хочу домой. Ночь в его доме ещё куда не шло, но то, что мы едем к Теодору Монтегю меня вообще, не радовало. Он просто идиот и я не буду чувствовать себя там в какой-то безопасности.

Мы вдвоём едем минут пятнадцать в какой-то угнетающей тишине. Но эту тишину нарушает только его тяжёлое дыхание, которые усиливается будто с каждой минутой. Он в своих мыслях. Не обращает ни на что, только лишь набирает скорость и мне не особо становится комфортно.

Когда мы выезжаем за город и городской пейзаж сменятся на редкие деревья, то плохое предчувствие зарождается в груди. В один момент Монро резко тормозит машину и выходит из неё громко хлопнув дверью.

Что.Чёрт.Возьми.Опять.Не.Так?

Люциус опирается о капот и сильно сжимает кулаки, даже не реагируя на своё имя, которое я выкрикивала из машины. Сосредоточен на своих мыслях и эмоциях.

Мне как-то не по себе и его этот эмоциональный всплеск сейчас вообще не вовремя. Я медленно выхожу из машины, оставляя дверь открытой и подхожу к нему.

— Эй, — голос из-за спины и моя рука на моём плече.

Он скидывает её моментально, хватая меня за шею и сдавливая гортань. Приближается резко, оставляя несколько сантиметров между нашими лицами.

— Не прикасайся ко мне, — по слогам, прямо в лицо.

Смена его настроения настолько меня пугает, что я не могу что-то сказать в ответ. Ведь он сам привёз меня сюда. Сам вторгся в мою жизнь. Чего он вообще хочет?

— Ты... — он не заканчивает, но я вижу, как рука, которая держала мою шею начинает приобретать зелёное свечение.

Сглатываю, ведь моя сумка с телефоном где-то на заднем сидении машины. Я сама её туда закинула и теперь жалею настолько сильно, что готова сорваться с места, дабы хоть чем-то от него защититься.

Мои губы немеют, но он перехватывает шею со стороны затылка, притягивая меня к себе так, чтобы я упиралась в его грудь и вот именно в этот момент я слышу визг. Такой, который уже явно где-то слышала. Осознание приходит мгновенно. Гибриды. Я не видела их, но по звуку могу определить, что их не меньше десяти. Где-то за моей спиной, около машины было небольшое стадо диких тварей? Они уже не реагировали на то, кто вообще стоит перед ними. Обращение последней степени, а это значит, что мозг особо не работает. Их истинная цель — это кровь, но только вот добыча не слишком велика?

Люциус чувствует, как я сжимаю его рубашку кулачком и должен вспомнить на что я насмотрелась во Франции. Чего бояться, если он рядом?

— Посмотри, Мёрфи, они пришли из-за тебя, — шепчет он мне, спуская голову к уху, — Твоя кровь так вкусно пахнет, что заставляет всех гибридов идти по твоему следу. Что будет, если ранить тебя и выкинуть в лесу?

— Ты не сделаешь этого, — невнятно протараторила я, сильнее прижимаясь к его телу.

— Правда? — наигранно спрашивает Люциус, — Делаю ставку, что не больше пяти минут и твоё тело было бы уже пустым.

Его слова доносились резко и чётко, но на фоне я слышала душераздирающий визг. Я смогла насчитать восемь, но знала, что там ещё кто-то есть. Монро медлит, не убивал их всех.

— Я сделаю так, если ответишь мне честно.

— Монро! — Я готова кричать как те самые твари за моей спиной.

— Ты солгала мне, по поводу детей?

— Что? — переспрашиваю, поднимая голову.

— Ответ!

— Нет.

Становится жарко, а потом тихо. Слишком тихо, что означало лишь то, что Монро убил всех. Так легко, за одну секунду испепелил нескольких монстров. Как часто он мог пользоваться такой странной магией? Я не солгала. Я действительно не могла иметь детей, хотя Люциус был уверен, что тогда это была ложь.

— Что произошло? — его голос становиться мягче, хотя это больше похоже на небольшой шок.

Он был полностью уверен в моей лжи даже сейчас.

— Не твоего ума дела! — выкрикиваю я, отталкивая его от себя, но он легко хватает меня за волосы, не давая возможности вырваться из его хватки, — Пусти!

— Я задал вопрос, — сквозь сомкнутые зубы, куда-то мне в макушку.

— Без возможности иметь детей я тебе не интересна? — фыркаю, хватаясь за его запястье, стараясь ослабить хватку. Он тянул меня к себе, а я стараюсь вырваться, хотя ещё больше причиняла себе боль этими стараниями, — Мне больно.

Но он накручивает мои волосы на кулак и теперь я прижимаюсь снова к его груди. Чувствую его запах и то, как быстро вздымается его грудная клетка. А он, в свою очередь ощущает, как я вся дрожу, и это чувство меня бесит.

— Я просто чувствую твою ложь, опять, — монотонно говорит Монро, — Зачем ты врёшь мне, девчонка?

Теперь я снова девчонка в его словах. Он всегда называл меня так, когда мы учились, словно называть не то, что моё имя, а даже мою фамилию для него противно. Он ведь ни разу не назвал меня даже по имени.

— Но ведь теперь тебе что-то нравится во мне, верно? — я вздёргиваю голову, смотря в упор на него.

Такого спокойного, но его недовольство выдают только желваки, которые слишком часто играют в свете фонарей.

— И это правда, какой бы она ни была. Грязный сосуд с идеальными красными телами. Кто бы мог подумать, что именно в тебе зародится та, которую хочет заполучить каждый, — он говорит это мне в лицо, даже не моргая, приближаясь всё ближе и ближе, — Маленькая, хрупкая девочка, без родителей, без друзей, совсем одна в таком большом городе, где в полнолуние тебя просто сожрут.

Я хочу ответить. Нет, просто должна это сделать, ибо он делал всё возможное, чтобы получить этот долбанный ответ в свой адрес. Как жаль, что и это была правда.

— Тогда не марай руки, Монро, — скрепя зубами, — Ты ничего не знаешь обо мне, чтобы делать такие выводы.

— Лондон, мои люди, я сам уже по локоть в грязи, но отпустить тебя будет кощунством. И поверь, я знаю многое, даже то, почему Карл для тебя больная тема.

Это было неожиданно. Настолько, что я округляю глаза, на что сразу же появляется ухмылка на его лице. Да, это действительно было больно для меня, но Женевьева всегда подходила к этому разговору как-то постепенно. Я начала пить из-за него. Да, тот самый Карл помог мне получить эту пагубную привычку, точнее, его действия. Тот, кто всегда занимался спортом и был против любого алкоголя. Тот, кто больно ранил и наслаждался этой болью.

— Скажи, милая, как больно разбивается сердце?

— Откуда? — я не верю до последнего.

— Брошенная, использованная, разбитая.

— Хватит.

— Он предпочёл тебе другую и ни раз, — мурлыкает зловеще Монро.

— Хватит!

— Парень изменил, друг напрочь о тебе забыл, а подруга пользуется. Ты никому не нужна кроме меня, Мёрфи, — туше.

Он говорил истинную правду, заставляя мои глаза предательски пощипывать. Хватка на затылке давно исчезла, на что я даже не обратила внимание. Его рука лежала так знакомо на моей талии, грея своим теплом. Второй, он большим пальцем убирает горькую, одинокую слезинку с мой щеки.

— Вампиры собственники и слишком преданны. Не думай, что история когда то повториться, — добавляет он, отпуская меня и направляется к машине.

— Я думаю лишь о том, как бы вонзить себе в сердце нож, — выплёвываю ему в догонку и направляюсь за ним, усаживаясь обратно.

Дальше мы едем в тишине. Я концентрируюсь на окне, а Люциус на дороге. Я обдумывала всё, что он только что мне сказал, но верить в это тяжело, хотя и нужно. Пусть. Пусть я подпускаю его к себе, но раз я нужна ему, то я буду в безопасности. Он и его характер слишком легко воспламеняющиеся. К этому невозможно привыкнуть. Я видела в нём тревогу, заботу и искренность, но всё это сгорает адским пламенем, когда что-то резко переключается в его голове. Монро может и не осознанно, но делает мне больно. Каждым своим словом он ранит меня, словно втыкая острую иголку. Но почему-то, сейчас я слишком сильно нуждалась в нём и его присутствии рядом. Да, пусть он и делает это, но что могут со мной сделать другие твари, даже представлять не хочется. Когда-нибудь, но всё это пройдёт. Наверное.

— Доброй ночи, господин, — я не замечаю то, как мы уже приехали и дверь автомобиля со стороны Монро открывает низкорослый парень.

— Где Монтегю? — сразу выпаливает он, выходя из автомобиля.

Я не хочу оставаться тут. Боюсь и не знаю то, что вообще может произойти в эту ночь. Насколько безопасно мне быть тут? Но если Люциус уверен в этом, то, наверное, действительно переживать не зачем. Моя дверь давно была открыта и только сейчас я замечаю протянутую мне руку. Опустив глаза в пол, я выхожу и понимаю, что это вовсе не дворецкий. Монро ведёт меня ко входу.

— Сумка, — шепчу я.

— Позже, у меня мало времени.

Дом полностью во тьме. Нет ни одного источника света, но он ведёт меня в сторону лестницы, а после находит нужную нам дверь. Свет зажигается и теперь я могу рассмотреть эту комнату. Большая, просто гигантского размера кровать, несколько комодов и книжных стеллажей. На этом из мебели всё. Слишком скудно для такой большой комнаты. Два окна, зашторены наглухо и этот цвет гардин мне не нравился. Тошнотворный жёлтый. Я стою в дверях, а он осматривает комнату, сделав пару шагов вперёд.

— Я приеду утром. Проведу полнолуние с тобой. Тут, — он обводит рукой комнату, хотя скорее всего говорил о доме, — ты в безопасности.

— А если нет?

— Если нет, то я узнаю об этом быстрее, чем с тобой что-то случится, — и это действительно как-то начинает успокаивать.

Я подхожу немного ближе, заглядывая в его уставшие глаза.

— В пятнадцать диагностировали бесплодие, — говорю чистую правду, — Теперь тебе не пахнет ложью?

Он тоже делает шаг вперёд, сокращая расстояние. Смотрит сверху вниз и взгляд смягчается.

— Твоя кровь слишком сильно перебивает все запахи, — шепчет Монро.

Он смотрит на меня как будто в последний раз и сам, наверное, боялся оставлять меня тут. Знал, что дверь будет заперта и я останусь один на один со своими страхами и тем, что там стремительно растёт внутри меня.

В мою голову наконец доходит сам смысл моего нахождения тут. Монро боялся, что сам не сдержится. В прошлый раз он смог побороть это чувство, а сейчас при полнолунии он был не уверен в своей выдержке. Но почему он тогда уверен в выдержке Тео? Ведь оставлять меня в эту ночь с другим вампиром странно. Вдруг не сдержится Миллер? Но, возможно, тот просто не ослушается приказа и всё будет в порядке?

— Не сделай глупостей, — тихо, куда-то на ухо, — Дверь будет закрыта, но Тео сможет войти, если необходимость будет.

— Ты приедешь утром, — словно мантру повторяла я, с нетерпением ожидая этого момента.

Сложно было смотреть, как за ним закрывается дверь, и ощущать тишину и холод одиночества. Чёрт, от этого становилось как-то не по себе.

***

— Что дальше? — тянет Франц, рассматривая свои ногти, — Монро и его люди прибудут в течении часа, а ты заявляешься ко мне с тем, что сыворотки недостаточно.

— Карлос, её достаточно, но не для такого количества, которое ты запрашиваешь. Это ужасные цифры, на которые потребуется не больше полугода, — перед ним лебезила худощавая девушка. Её имя — Мия, и чистокровный вампир со своими тараканами в голове слишком близко подпускал девушку ко всем своим делам.

Такая привилегия давалась не многим. Он завидовал Люциусу в том, что у него был Теодор Монтегю. Тот знал своё дело и понимал, что требуется от него в ограниченные сроки, ни одной ошибки и безупречный послужной список. Даже Ксавье ошивался рядом с ним. Его бесило всё, что было хоть как-то связано с Монро.

— Милая, ты убиваешь меня такими сроками, — он улыбается, теперь переводя взгляд на неё, — Мы знаем Монро и знаем то, что тот мизер гибридов будет уничтожен в течении недели, если не раньше. Зачем нам такое кратковременное веселье?

— Быстрее никак не получится, к тому же, более эффективнее и менее расходнее будет, если в состав добавится её кровь. Расход снизится до минимума и число обращённых будет в двое, а то и в трое больше, — девушка усаживается на край стола Франца, закидывая одну ногу на другую, оголяя бедро, — Он всегда около неё.

Карлос многозначительно выдыхает, закрывая глаза. Он и сам это понимал, что сыворотка действительно будет более эффективнее с добавлением крови. То, что делается сейчас действительно не то, что надо. А вот её кровь, будет хорошим завершением этого ингредиента по созданию монстров. Переходить дорогу Монро ещё слишком рано, да и подходящего момента совсем нет для того, чтобы застать девчонку одну.

— Что с гибридами и Жаком? — спрашивает он, всё ещё прикрыв глаза, — Отчитались?

— Все убиты.

— Неужто и Жак? — Франц вздрагивает, меняя позу в кресле.

Девушка лишь кивает в ответ, поправляя и расставляя всё на его столе.

— Но если Монро сегодня у нас, то девчонка получается одна, — рассуждения в слух, — Что мы имеем?

— Кроме подруги с детьми и коллеги, — она делает паузу, — Парень был убит, адрес девчонки давно известен.

— С детьми? — его уголки ползут вверх, когда Карлос повторяет её слова, — Мда, не густо. Приятно принимать гостей в полнолуние, — будто ему эта тема уже не интересна.

Мия стучит по деревянному столу длинными ногтями, пока тот находился в своих мыслях, то и дело улыбаясь самому себе. Карлос был странным и об этом знали все, наверное, включая его самого. Его планы на дальнейшую жизнь всегда пугали, но он решительно к ним шёл. Даже сейчас, сидя в своём кабинете и ожидая гостей на импровизированный ужин в такую ночь, он не мог дождаться их прихода. Карлосу выгодна сегодняшняя ночь и он сделает всё, что только будет возможно.

— Кстати, Мия, — он разбавляет тишину, вставая с кресла, — А что там с Трансильванией?

— Все заводы давно куплены, Карлос. Ты сам присутствовал на всех сделках.

— Знаю, — ядовито улыбается, заправляя девушке выбившуюся прядь волос за ухо, — Винодельни у них изумительные.

Мия знала к чему он клонит. Румыния была первой страной из его списка, где прошло первое обращение. Большой рост гибридов приходился именно на эту страну, но все они как бродячие псы сидели на цепи, ожидая своей участи.

— Сколько их там, милая?

— Точной цифры не могу сказать, но она перевалила за три тысячи, — лукавит девушка.

Она знала точную цифру, и та только приближалась к озвученной. Карлос не только был странным, но и методы его наказания всегда были разнообразны. Если Монро даровал смерть по итогу всего наказания, то Франц умудрялся загонять тебя до смерти и обратить в гибрида. Это худшая участь для родословного вампира. Низший ранг, который просто приговаривает к смертному приговору и постоянному выживанию. Именно за это никто не скрывался от Монро. Они принимали то, что он мог им дать, ибо Франц просто издевался над всеми, даже теми, кто был в кругу его знати. Он — это правительская подстилка, которая готова на всё, чтобы его задницу прикрывали именно они. И именно из-за этого Карлос не особо боится Люциуса. Он давно метил на его место.

Убрать Монро можно было только по одному плану. Его чёртова договорённость с правительством о том, чтобы гибриды не перевалили в каждой стране за обговоренное число и число жертв не превысило черты. Он убивал его гибридов меньше чем за сутки и поэтому требовалось больше, ещё больше.

Доволен озвученной цифрой и их тишину прерывает распахнувшиеся двери. В кабинет входят четверо парней, все знакомы уже давно. Некоторые из них были люди Монтегю, а некоторые самого Монро. После идёт он сам, сразу с недовольным лицом, а затем ещё несколько человек, закрывая дверь. Он не ходит один, особенно на такие встречи. Опасаться нечего, но только не в доме Франца. Он просто не хочет утруждать себя лишний раз, когда будет вонзать ему что-то серебряное в сердце. Несколько парней остаётся в дверях, становясь в стойку охраны. Сам Монро садиться за стол, даже не смотря на Карлоса. Его внимание на назойливой девице. Мия была ему знакома больше пяти лет. Эта «подстилка» как он её называл, работала на него, а после, как обычная крыса перебежала на другой корабль.

— Как добрались? — наигранно спрашивает Карлос, садясь опять в кресло.

— К делу, — произносит Маркус.

Маркус, не до чистокровный вампир, который долгие годы творил хаос на Филиппинах. Но из-за помилования, работал на Люциуса. Он был действительно не до конца чистокровным. Вот в нём природа и кровь дала сбой, но и родословным его назвать тоже было сложно. В работе он был не плох, конечно, когда к его горлу подставляют серебряный нож. Слишком ленив, но точно так же, как и Монро, он ненавидел Франца. Рядом с Маркусом присаживается Доминик. Именно эту парочку Монро подозревал в самоличном обращении гибридов, но в этот раз, они были не причастны. Плохую характеристику этим парням даёт то, что они слишком юны и в голове хаос. Но лично сейчас их объединяло одно дело.

— Господа, к чему такая спешка? — Карлос разводит руками в стороны, — Давайте сядем, выпьем, поговорим. Такая ночь, а вы всё в работе.

— Мы сюда не отдыхать ехали из Лондона, — подключается Доминик.

Карлос наигранно вздыхает, облокачиваясь о стол локтями. Бегло осматривает всех приспевающих.

— А где же Тео? — с гадкой улыбкой тянет он, — Неужто отслужил своё?

Он напарывается на взгляд Монро, но почему-то судорожно сглатывает. Тот не источал доброжелательность, от него разило гневом с примесью злости. Жуткий коктейль.

— Что ж, — он потирает руки и берёт листок бумаги в руки, — Министерство в курсе превышенных лимитов в некоторых странах. Но меры пока не вводились. Я прикрываю твою задницу, Монро. Пока тебя замечают в больницах и барах, на твоих территориях растёт статистика.

Люциус издаёт смешок, но он не сулит ничего хорошего. Рукой издаёт жест в воздухе, и кто-то из парней подносит к Карлосу чёрную, тонкую папку с бумагами.

— Моя задница, Карлос, не нуждается в том, чтобы ты её прикрывал, — монотонно, медленно и слишком холодно, — Румыния, обрати внимание.

Он пролистывает все листки, пытаясь найти пометку сверху «Румыния». Это не занимает так много времени, но, когда глаза пробегают по строчкам, Маркус шмыгает носом и не сводит с него довольного взгляда.

— И что это? — Франц держит листки в одной руке, но он буквально готов смять их и выкинуть в урну.

Монро поправляет манжеты рубашки, переводя взгляд на Франца.

— Если бы ты был моим человеком, то это смертный приговор, а так — твои проблемы.

Карлос не понимает. Ну или делает вид, что вообще ничего не понимает.

— Экспертиза показала, что большинство обнаруженных гибридов — твои, — поясняет Доминик, — Сам факт того, что они шляются вне твоей территории, уже доказывает многое. Числа не смущают?

— Ни капли, — смеётся Франц, опять поглаживая Мию по бедру, — Мои гибриды замечены, но нападения как такового не было.

Он потягивает плечами, кося под дурачка. Хотя, может он таким и казался. Мия выходит из кабинета, лишая его такого удовольствия, как поглаживания молодой вампирши. Хлопок двери, но уход девушки сопровождался пристальным взглядом Монро.

— Нападения? — переспрашивает Люциус, — Зафиксировано более двадцати, при лимите в пять. Что скажешь в своё оправдание?

— Ложь, — повышает голос Француз, — С чего мне верить в твои цифры? С чего мне верить тебе, Монро? Я прекрасно знаю то, что делаю и могу отвечать за гибридов, которые по какой-то причине находятся не в стране. Да, Румыния это лишь единица из списка, но показатели превышены почти в каждой стране.

Маркус прочищает горло и складывает руки на столе.

— Тебе не обязательно верить. Но в это обязательно поверит правительство, Карлос. Или ты думал, что во всей этой ситуации выйдешь сухим из воды? Очаровательный бред, — говорит он, сжимая и разжимая кулаки.

— Вы превысили лимит, — возражает Франц.

— Но и твои собаки находились не дома, — дополняет Монро.

Виноваты оба, поэтому ликование Франца резко сменяется задумчивым лицом. Люциус спокоен как удав, даже рад тому, что Карлос где-то ошибся, а он нашёл эту ошибку, выделяя жирным, красным цветом.

— Так что, если ты не хочешь, чтобы министерство узнало из-за чего был превышен лимит, а точнее из-за кого, — Доминик копирует манеру Карлоса, — Закрой для начала свою задницу, а потом думай об остальных.

— Они всё равно расторгнут контракт, — сухо говорит Француз, — Я тут бессилен, — добавляет, разводя руки в стороны.

— Ты один, против всех чистокровных мира, придумай как закрыть общий зад вампиров, пока на них не открыли охоту.

Диалог в основном вёл Доминик. Он был настроен более решительно, чем остальные. Франц бесил всех, но на него просто не было управы. Близкое общение с правительством давало ему множество привилегий, но Доминик был прав. Идти против всех вампиров ему было просто не выгодно, даже для собственной безопасности. Убивать чистокровного вампира — это кощунство. Да и по всем законом твоя смерть будет следующей. В основном смерти подвергались родословные, но никак те, кто значил большее в этом мире. Но сидя в кабинете Франца, о его смерти мечтали все. Франция была хорошим источником заработка, который никогда не выходил на экспорт. Золотая жила во всей Европе, но из-за принципиальности и упрямства Карлоса, она стала как чёрная дыра. Министерство спускало слишком большие суммы, дабы поддерживать молодой бизнес в стране. Но бизнес был только у Франца и теперь не только в его стране, но его хорошо разбросало по всей Европе. Люциус давал ему эту возможность, ибо на данный момент получал выгоду. Нет, не от Франца конечно же, а от шишек выше. Они шли на компромиссы, закрывая глаза на всякого рода нечистые дела. А дел было достаточно. Но пока Монро даёт ему дышать в Европе, то его руки развязаны.

— Я жду тебя на следующей неделе, — холодно произносит Люциус напоследок, вставая с места.

— А девчонка та хорошенькая, — бросает Карлос в след, на что Монро даже не оборачивается, а его спину закрывают другие парни, которые уходят вместе с ним.