Статуи

Осторожно прикрыть дверь. Налить холодной воды в стакан, поставить на стол и ни разу к ней не притронуться. Залезть на высокую сидушку, поджать ноги. Вот так.

Теперь выбрать номер в списке. Нажать одну кнопку.

Уго вздохнул. Нет, к чёрту. Пальцы действовали самостоятельно – вышли из контактов, зашли в мессенджер, нашли нужную аватарку. Рядом с именем горел значок «онлайн».

Вчера она не взяла телефон. Может, повезёт сегодня?

«Я могу тебе позвонить?»

«Это важно»

«Насчёт Фабио»

«Ему как-то хреново»

«Я не понимаю»

«Сейчас он спит»

Через несколько секунд телефон завибрировал, а на экране всплыло знакомое лицо.

– Привет, Фьора.

– Что случилось? – Голос был очень взволнованный.

Уго рассказал ей всё. Фьора помолчала, а после тихо произнесла:

– Нужно сообщить Эттори.

– А он-то что сделает?

– Он сможет помочь.

Уго вздохнул. Он чувствовал, что начинает закипать, но сейчас, когда был налажен хоть какой-то контакт с Фьорой, это было совершенно ни к чему.

– Слушай, – устало сказал он. – Я вообще не понимаю, что там у вас происходит.

Девушка снова замолчала, словно обдумывая, как поступить. В трубке раздавался лёгкий шум её дыхания.

– Он спит? – спросила она.

– Да. Утром просыпался, потом снова заснул. Весь день в постели, и ничего не ел.

– А ты как? Занят сегодня?

– Да нет, в принципе.

– Тогда, может, приедешь ко мне? А Фабио пускай высыпается.

Уго завис, пытаясь осознать, правда ли то, что он сейчас услышал, или всему виной слуховые галлюцинации, возникшие на фоне переживаний за друга.

– К тебе? – повторил он.

– Ну да, – уже более весёлым голосом сказал Фьора. – Посмотрим какой-нибудь фильм. Как в старые… кхм… добрые.

– Хорошо. Что-нибудь привезти?

Фьора задумалась.

– Да. Привези горячего шоколада.

* * *

«Горячего шоколада, Уго, ага. Чтобы не расслаблялся».

С двумя стаканами в руках, перекатывая в голове ворох ненужных, раздражающих мыслей, Уго переступил порог слишком знакомой ему квартиры на окраине Эмполи, недалеко от набережной реки Арно. Когда-то Фьора жила здесь вместе с родителями, пока те не перебрались в Ливорно, поближе к морю.

Ступнями Уго стащил с себя кроссовки. Фьора забрала стаканчики и наблюдала. как он открывал кран в чуть треснувшей раковине и намыливал руки. Она кивнула в сторону спальни.

– Проходи.

– Проходи.

– Как же мне нравится твоя комната, – сказал Уго. – Всё такое светлое и аккуратное. Не то что у меня.

– Ну почему, – Фьора улыбнулась и заправила за ухо прядку волос. – Футболки на полу выглядели весьма эстетично!

Уго усмехнулся и стал изучать глазами стены, пока Фьора доставала из-под кровати старенький проектор. Приходить к ней в гости было не впервой, и Уго знал уже каждую вещь. Однако кое-что новое привлекло его внимание.

Он подошёл к столу и посмотрел в раскрытый толстый блокнот.

– Не знал, что ты собираешь гербарий.

– Это с прошлого года. Решила достать полюбоваться.

– Рисунки просто отпадные! – похвалил Уго, боясь притронуться к хрупким листочкам, заложенным между страниц.

– Спасибо! Это акварель.

– А что здесь за цветок? Ирис?

– Ага. Кстати, ты пойдёшь со мной на фестиваль? Интересно, получится ли у кого-нибудь в этом году вывести такой же красный цвет, как на гербе города.

– Конечно, пойду. Заведу тебя в самый центр и тоже подам заявку.

– Значит, мне придётся притворяться ирисом? – рассмеялась Фьора.

– Притворяться? По-моему, никто и так не заметит разницы, – обронил Уго себе под нос, но Фьора услышала его.

– Ты сейчас выдал больше романтики, чем за всю жизнь до этого, – по её голосу было заметно, что она улыбалась. – Ладно, договорились. Что будем смотреть?

– Что будем смотреть, Уг?

Он очнулся и бестолково огляделся по сторонам.

– Не знаю, давай на твоё усмотрение.

Её комната практически не изменилась, разве что на месте старого книжного шкафа теперь возвышался новенький, светло-бежевый. Уго непроизвольно пробежался глазами по полкам. Книги не умещались, стояли на них в два ряда. Толстые, увесистые тома по живописи, журналы и альбомы с репродукциями. Собрание сочинений Шекспира. «Декамерон» в подарочном издании, который когда-то вытрепал Уго все нервы из-за того, что у него не получалось красиво обернуть книгу в пёструю упаковочную бумагу.

Было и кое-что новое. Уго поближе наклонился к полке, сплошь уставленной тёмными корешками. «Дракула», «Кармилла», «Вампир Лестат», глянцевый сборник рассказов и с десяток других подобных книг. Уго потянулся к самой высокой и тоненькой – она оказалась довольно потрёпанным, явно подержанным комиксом про Баффи.

– Ну и коллекция!

Фьора отвлеклась от настройки проектора и обернулась к парню. До его ушей долетел лёгкий смешок.

– Да… Признаться, я действительно увлеклась.

«Правда? С чего бы это?»

– Прикольно, – Уго опустился в кресло, так осторожно, словно его могли в любую секунду выдернуть у него из-под ног. – Я никого, кроме Стокера и Майер не знаю.

– И зря, – сказала Фьора, выводя изображение на стену, которую она специально держала голой для просмотра фильмов. – Встречаются очень интересные истории.

Уго оторвал взгляд от комикса.

– Про вечную любовь?

– Не обязательно.

– Многие считают, что вампиры это романтично.

Фьора быстро напечатала что-то на клавиатуре ноутбука и подняла глаза.

– А как думаешь ты? Есть в них, – она замешкалась и бросила взгляд в потолок, – что-то хорошее?

– Эмм… Они красавчики?

Фьора усмехнулась.

– Ещё?

Уго заёрзал в кресле.

– Не знаю, вечная жизнь? Хотя тут как посмотреть. Мне бы не хотелось жить вечно.

– Ты знаешь, мне тоже.

– Может, какие-то способности. Чтение мыслей, суперсила… Хотя мне сложно понять наличие сверхъестественных возможностей у существа, которое живёт за счёт чужой крови. Логично ведь, что он должен пить её дни и ночи напролёт, чтобы она давала ему силы хотя бы равные человеческим?

– Трудно сказать, – Фьора протянула Уго тарелку с чипсами и плюхнулась в стоявший рядом мягкий пуфик. – Не то, чтобы их много изучали. Но кровь издревле считалась источником невероятной жизненной энергии. Вот, например, многие считают, что древние римляне пили кровь гладиаторов, убитых на арене. Они верили, что это даёт человеку силы, молодость. Даже избавляет от эпилепсии.

– Мать честная…

– Именно. А в «Метаморфозах», помнишь, мы читали… Когда Медея выпустила Ясону старую кровь и напоила его отваром, в котором была другая, свежая. Как же там? «Выгнана худоба… И надуваются вновь от крови прибавленной жилы».

– Не перестаю удивляться тому, как много ты всего знаешь, – с улыбкой заметил Уго и отложил комикс со спортивной блондинкой в сторону.

– Ты не префтафляеф, фколько, – Фьора набила весь рот чипсами, точно так же, как делала в детстве. Она кивнула в сторону крутившихся по кругу изображений Тильды Суинтон и Тома Хиддлстона.

– Такая муфыка!

– Мне тоже нравится.

* * *

Было ещё не очень поздно, однако на улице уже стемнело. Квадратный фордик Фьоры петлял по узким улочкам, то и дело останавливаясь, чтобы пропустить перебегавших дорогу прохожих. Первые этажи домов изливались тёплым светом, приглашая разделить вечер выходного дня перед суетливым понедельником.

Во время просмотра кино Уго старался проявлять максимальную заинтересованность. Его всё не отпускала мысль, что выбор фильма был не совсем случайным. А может, он просто накручивал себя.

– Это всё чересчур эстетично, – сказал Уго, как только пошли титры. – Красиво пить кровь из стаканов, смотреть на ночное небо. А по факту, это ведь просто потерявшиеся, заблудшие души.

– Возможно, ты прав.

– Да? Я думал, ты поспоришь со мной.

Фьора не ответила и подошла к ноутбуку.

– Уже поздно. Фабио, должно быть, давно проснулся.

– Фьора... – Уго привстал с кресла, и пустое блюдо из-под чипсов соскользнуло с его колен и глухо стукнулось о мягкий пушистый ковёр.

– Я могу тебя подвезти.

– Хорошо.

И вот они тряслись в маленькой аккуратной машинке по ночным улицам, а Уго всё думал о том, какой же он кретин.

Потому, что не осмелился продолжить, не спросил в лоб: что за секреты? (Имел ли он вообще право спрашивать у неё такое?). Потому, что они много смеялись, впервые за столько времени, смеялись, не пряча друг от друга глаза. Потому, что он вдруг увидел в ней ту самую девушку, которую любил когда-то – с той силой и с той же лёгкостью, какие бывают в юности.

Потому, что впервые со времени своего приезда Уго понял, отчётливо и ясно: он ей больше не нужен.

Играла музыка. Фьора тихонько повторяла за незримым певцом неизвестные Уго строки, а он вслушивался в её шёпот изо всех сил. Голос юноши из динамиков нарастал и надрывался. Она знала все слова наизусть.

Шины мягко затормозили у тротуара. Уго открыл дверь и выскочил на холодный воздух. Нервно теребя ключи в кармане, он ждал, пока Фьора пыталась аккуратно втиснуться между двух машин. Она захотела пойти с ним.

– Ну что, посмотрим на нашего заболевшего, – чересчур бодро сказала девушка и заправила за ухо прядь волос. Уго изобразил нечто наподобие усмешки. Не было сил разрывать этот удобный спектакль.

Правда заключалась в том, что, пока они поднимались по ветхой лестнице на четвёртый этаж, Уго чувствовал, что у него щекотно в ногах от волнения. Ему почему-то очень не хотелось, чтобы Фьора увидела Фабио… таким. Впрочем, возможно, она-то как раз уже и видела его в подобных состояниях. И всё же Уго надеялся, что их друг ещё спит, или отмокает в ванной, или, на худой конец, залипает перед телевизором. Уго был из тех людей, кто считал, что лучше как можно быстрее покончить с волнующим тебя делом, чем трястись в ожидании неизвестного и лишний раз накручивать себя. В конце концов, его не было дома не так уж и долго, часа три или, может, четыре. Он быстро вставил ключ в замочную скважину, прокрутил его и толкнул дверь плечом.

В квартирке было темно и тяжело от застоявшегося воздуха. Уго пересёк гостиную, не включая света, и открыл окно.

– Где он? – спросила Фьора.

Уго кивнул на другую дверь. Днём Фабио перебрался к себе в спальню, там он его и оставил, когда уезжал.

Но теперь спальня была пуста. Только смятое одеяло комом валялось посреди кровати.

Уго с облегчением вздохнул.

– Наверное, проснулся и вышел на улицу. Если хочешь, я могу ему позвонить.

– Не стоит, – ответила Фьора, всё ещё стоявшая в прихожей. От её следующего вопроса у Уго по спине побежали мурашки. – Ой… А это не его ботинки тут?

С подступающим к горлу комком, Уго рванулся к выключателю ванной комнаты.

Фабио полулежал, полусидел на полу, привалившись плечами к стене. Коврик съехал у него из-под ног куда-то в сторону.

– Вот же чёрт!

Уго присел на корточки и попытался привести Фабио в чувства. Рядом маячили ноги Фьоры. Она достала телефон и быстро набирала чей-то номер.

– Эй, приятель! Ну ты чего… – бормотал Уго, шлёпая Фабио по щекам, сбрызгивая их водой из-под крана, тормоша за плечи. Тот никак не отзывался.

– Не переживай, он дышит. И пульс есть, – сказал он, оборачиваясь к Фьоре. Её бледное лицо тускло светилось в тёмном коридоре. Она была похожа на призрака.

Глубоко вздохнув, она тоже наклонилась поближе и нежно взяла Фабио за запястье.

– Да, есть. Но очень слабый.

Её голос дрогнул.

Уго поднялся на ноги и мягко подтолкнул Фьору обратно в коридор.

– Не смотри. Я перенесу его на кровать.

– Я тебе помогу.

Она подхватила Фабио за ноги и вместе они легко донесли его до постели. Тот не издал ни звука. Его голова безвольно легла на подушку.

– Нужно уложить его на бок. Вот так.

Как только возня была закончена, на них свалилась тяжёлая тишина.

Уго почесал затылок.

– Стоит вызвать врача, как думаешь?

– Я уже позвонила Эттори.

Фьора сидела на краю кровати и гладила Фабио по руке.

– Ах, Эттори, ну конечно! Он что, медик? – спросил Уго.

– Нет. Но он поможет.

– Да почему ты так постоянно говоришь?!

– Потому что он правда поможет, Уго, – девушка начала сердиться и повернула к нему своё обеспокоенное лицо. – Разве он сам не просил тебя звонить ему каждый раз, как с Фабио случится нечто… подобное?

– Просил, но и что с того? Мутный какой-то этот ваш… профессор. Я ему не доверяю.

– Хорошо. Давай из-за твоей беспочвенной неприязни к человеку оставим Фабио совершенно без помощи.

– Я же сказал, мы всё ещё можем обратиться в больницу.

– В больницу нельзя.

– Да что за бред!

Фьора бросила на него взгляд, который Уго знал слишком хорошо. Он означал «можешь даже не спорить, я всё равно не дам тебе это сделать».

– Пожалуйста, прислушайся ко мне и никуда больше не звони.

Они вновь замолчали и сидели на кровати, погружённый каждый в собственные мысли, пока в комнате не стало слишком прохладно. Тогда Уго вышел в гостиную, чтобы закрыть окно и заодно поставить чайник. Ни чая, ни кофе ему не хотелось, но шум от электрического прибора хотя бы прогонял прочь вязкое ощущение безнадёжности и одиночества, возникавшее даже несмотря на то, что в квартире было трое человек.

Через какое-то время тишину пронзил звонок домофона.

* * *

– Тише, тише. Вот так.

Фабио откинулся обратно на подушки. Его слегка лихорадило. Лоб блестел от пота, а глаза болезненно щурились от ярких ламп.

Движением заботливой мамочки Эттори подтянул одеяло повыше и поднялся, кивком попросив Фьору выключить свет в комнате. Они вышли, прикрыв за собой дверь.

– Ещё пара часов сна, и с ним всё будет в порядке, – сказал Эттори, по-хозяйски закидывая чёрный кожаный рюкзак на диван Уго. Он подошёл к кухонной раковине и сполоснул руки. Заметил чайник и дотронулся до него костяшками пальцев.

– Какая удача. Я бы сейчас не отказался от чая. Кстати говоря, – он посмотрел на Уго и кивнул в сторону спальни. – Когда Фабио проснётся, ему тоже не помешает чашка-другая. С сахаром.

Уго сжал зубы и промолчал. Эттори ещё несколько секунд рассматривал его, а затем отвернулся. Его лицо ничего не выражало, словно он только что занимался глубокой медитацией, а не выдёргивал своего студента из сильнейшего обморока.

– Тебе какой, Фьора? А, у них тут только один.

Он поставил перед ней чашку. Фьора сидела на высоком барном стуле у самого края стола и смотрела прямо перед собой. Эттори протянул руку и приподнял девушку за подбородок, погладив её кожу большим пальцем.

– Эй, – тихо сказал он. – Всё будет в порядке.

Он устало опустился на стул напротив.

– Плохо, что никого не было дома, когда он… Да и я пока добрался до вас из своего захолустья. Вам нужно было позвонить мне ещё вчера.

Он вновь бросил взгляд на Уго, который так и продолжал стоять столбом посреди комнаты.

Реакция была моментальной.

– С чего бы я должен был это делать? – вскинулся он, сжимая руки в кулаки.

– Хотя бы с того, что я лично просил тебя об этом.

– Мало ли что вы… что ты просил!

– Эй, не кипятись, Орсино. Я вообще-то ещё остаюсь твоим преподавателем.

– В университете, но не в моём доме.

– Насколько я знаю, это дом Фабио. Твоего лучшего друга, как ты тогда сказал. Который сейчас лежит и пытается восстановить силы.

Эттори чеканил слова без единой эмоции в голосе, словно настойчиво пытаясь вбить в голову Уго какие-то простые истины.

– Если ты так переживаешь за него, то почему бы сразу не сделать то, что от тебя требуется, обеспечив ему надёжную помощь?

– А почему бы вам не заткнуться... профессор!

Эттори шумно выдохнул через нос, но, действительно, ничего не ответил. Фьора оторвалась от чашки с остывающим чаем и растерянно посмотрела сначала на одного, затем на другого. Она не выносила ругани и всегда старалась пресечь её на корню, но сейчас была слишком взволнованна собственными мыслями, чтобы следить за происходящим.

– Зря я предложила смотреть фильм, – прошептала она. – Господи… Чем я только думала?!

Её пальчики побелели на фоне тёмной керамики.

– Вот уж кто точно ни в чём не виноват, так это ты.

Фьора обернулась к Уго и даже не стала сбрасывать с плеч его руки. В её глазах стояли слёзы.

Уго поглаживал тёмные волнистые волосы, едва их касаясь, словно то был пух или лепестки хрупких цветов. Его прикосновения успокаивали. Эттори, изредка поднося ко рту кружку, задумчиво смотрел в противоположное окно.

– Может, всё-таки объясните? – сказал Уго. Почему-то хотелось говорить вполголоса.

Несколько секунд взгляд Эттори всё ещё блуждал по закоулкам сознания, прежде чем вернуться в реальный мир. Привычным движением он сунул руку в нагрудной карман куртки и достал слегка измятую пачку сигарет. Он вопросительно взглянул на Уго, но тот покачал головой. Эттори затянулся и на миг задержал дыхание.

– Знаешь, почему я не бросаю?

Уго продолжал молчать. Фьора тоже затихла, по-прежнему уткнувшись в его грудь и позволяя спрятать себя от реальности. Эта милая привычка тянулась ещё со времён школьных экзаменов. На миг Уго показалось, что они одним махом перескочили на пару лет назад, и он машинально прижал Фьору ещё ближе к себе. Она, казалось, этого словно и не заметила.

Наконец, он ответил:

– Откуда же мне знать. Плюёте на здоровье.

– Да. Ты прав. Плюю. Потому что мне всё равно, что со мной будет.

– С такими откровениями лучше обратиться к психологу.

Эттори продолжал, как будто слова Уго для него звучали не громче комариного писка.

– На кого мне не наплевать, так это на них, – он кивнул в сторону Фьоры и задержал на ней взгляд. Трудно было понять, что он выражает. – Я... втянул их в одно дело и теперь отвечаю за каждого.

Фьора резко развернулась к нему.

– Зачем ты начинаешь! Мы же всё обсуждали. Всё было добровольно!

– Конечно. Да, – ответил Эттори. – Но так ли уж? Думаешь, почему я предложил это именно тебе? Почему Фабио, почему Мирелле? Я присматривался к каждому. Я знал, что у вас найдутся свои мотивы.

– Эттори, – сказал Фьора. – Это же... Это ведь не просто так. Не на экскурсию съездить, как ты рассказываешь руководству. Мы знали, на что идём.

– И всё-таки моей ответственности это не умаляет, – мужчина пожал плечами и затушил сигарету о дно чашки, тут же потянувшись за следующей.

– Перестаньте курить, мы только проветрили комнату, – сказал Уго.

– Перестань быть такой задницей. Лучше налей себе чаю и сядь поудобнее. Тебя ждёт много увлекательного.

Любопытство пересилило раздражение и Уго, действительно, опустился на стул рядом с Фьорой, заняв место посередине стола. Она взволнованно спросила.

– Думаешь, сейчас подходящее время?

– Более чем. Фабио больше всех был за. Да и ты разве не собиралась прощупать почву?

Уго нахмурился. Он не мог оторваться от своих сжатых рук, кожей чувствуя на себе оба взгляда – испытующий и недоверчивый.

– У меня не очень-то получилось, – призналась Фьора. – И, честно говоря, я не думаю, что он готов.

Эттори снял одно из колец, поставил его ребром на стол и закрутил волчком. Пару мгновений они все смотрели на украшение, пока оно не упало.

– В любом случае, уже не отступить, – тихо произнёс Эттори и перехватил взгляд Уго. – Ты видел достаточно. Могу ли я надеяться, что всё происходящее, а также те слова, которые я скажу тебе в дальнейшем, останутся между нами и теми людьми, на которых я укажу?

Только сейчас Уго ощутил, насколько напряжёнными были его плечи до этого момента. Он выдохнул. Наконец-то игры в дурачка закончились. И тем не менее, он совершенно не знал, что сказать. Сердце забилось часто-часто, и отчего-то Уго почувствовал страшное волнение. Он сказал медленно, хрипло, не воспринимая свой голос:

– Наверное, я и так уже знаю.

Эттори, напротив, был совершенно спокоен. Его слова лились ровной нотой, как если бы удав, гипнотизировавший кролика, вдруг решил с ним заговорить.

– Не удивлюсь, если так оно и есть.

«Возьми себя в руки, да что с тобой такое?!»

– Я видел следы у Фабио. Опечатки, как от зубов, – голос дрогнул. –  У Фьоры тоже на шее пластырь. Вроде такая мелочь, но...

Эттори молчал.

– Да ещё фильм. И все эти книги. И разговоры про кровь. Если это намёк, то он настолько толстый, что даже сложно поверить.

– Увы, жизнь зачастую куда более прямолинейна, чем кажется. Ну так что?

– Вампиры, значит, – выбросил Уго в воздух.

Фьора откинулась на спинку стула. В комнате Фабио скрипнула кровать.

– Да.

– Прекрасно.

– Правда?

– Нет. Не понимаю. Какой-то цирк, – Уго встал и прошёлся по комнате.

Кровь в ушах стучала, словно в барабан. То ли дело, смутно догадываться и отмахиваться от этих догадок ввиду отсутствия веры в их правдоподобность. Совсем другое – получить чёткое подтверждение. Какая-то часть сознания всё равно продолжала отрицать происходящее.

– Вампиры…

– Угу.

– Нет, ну правда? Вампиры?!

– А что тебя удивляет? – спросил Эттори. – Как будто в последние десятилетия они не стали чем-то привычным.

– На экране телевизора! – воскликнул Уго. – Там уж, конечно, я вам десятки имён назову.

– Надо же, да ты, оказывается, настоящий ценитель!

– Не смешно! – Уго вытянул руку в сторону спальни. – Это – не смешно! И страшно! И вообще... Это ненормально! Фабио вампир? Или вы? Или кто-то ещё? Что с этим делать? Вы делаете хоть что-то?

– Да, Уго, – Эттори прервал поток вопросов и тоже поднялся. – Мы делаем. Мы их кормим. Я, Фабио, Фьора и ещё пара студентов. То, что ты видел в последнее время – это реакция организма человека на их яд, которая наиболее остро проявляется в определённый момент. Я прошёл через это. Фабио в процессе. У Фьоры, – он запнулся, – всё впереди.

– Подождите. Подождите секунду…

Сердце металось в груди беспокойной птицей. Уго растерянно смотрел на Фьору, а та смотрела на него. От слов Эттори ей тоже стало не по себе. Но она не возражала и лишь сжала губы, как всегда делала в моменты, когда ею овладевала решимость.

Эттори подошёл ближе.

– Да, я понимаю, как это звучит, но ты должен понять, что... Какого хрена?!

Фьора подскочила к Эттори. Тот держался рукой за губу.

– Я несильно, – пробурчал Уго, отворачиваясь к окну.

– Когда ты уже научишься держать себя в руках! Ты ведь взрослый человек! – взъелась Фьора, подталкивая Эттори к холодильнику за чем-нибудь холодным.

– Ничего страшного. Я поступил бы так же, – Эттори попытался улыбнуться, но его лицо тут же перекосило гримасой боли. Он прижал к распухающей губе бутылку молока и вновь устало опустился на стул.

– Извините, я просто...

– Всё в порядке. Я понимаю. Ты переживаешь за них.

– Это не значит, что можно бить людей направо и налево, – всё ещё возмущалась Фьора.

– Хватит, – сказал Эттори. – Давайте все выдохнем. Уго, посмотри на меня. Сядь. Задай мне несколько вопросов и я на них отвечу прямо сейчас. Остальное обсудим завтра.

Уго осел на диван. Его одолевало столько разных эмоций, что он был не в силах понять, как себя вести. Одно точно – за удар было стыдно. Он вздохнул.

– Я хочу задать вопрос Фьоре.

– Слушаю.

Девушка сложила руки на груди и повернулась к нему. Это было хорошо – Уго хотелось видеть её глаза.

– Ты знала, на что идёшь?

– Да.

– Тебе было страшно?

– Да.

– И ты всё равно намерена продолжать.

Девушка вздохнула.

– Да. Намерена.

– Ладно, – Уго кивнул. – Теперь вам.

– Разве мы не перешли на ты? – усмехнулся Эттори. – По-моему, теперь уж точно можно.

Уго проигнорировал его слова.

– Это опасно для жизни?

– Под моим контролем нет.

Уго выгнул бровь.

– Я знаю, о чём ты думаешь, – отмахнулся Эттори. – Я ведь уже сказал, то, что происходит сейчас с Фабио, пока ещё вписывается в рамки нормы.

– Но зачем? Вот это всё, эти страдания, зачем?

– У каждого свой интерес. Но если в общем... Скажем так, цель – вернуть их в человеческий облик.

– А себя сделать кровососами?

Эттори улыбнулся.

– Этого как раз никто не хочет.

– Разве это возможно? В смысле, помочь им.

– Мы с Фаусто предполагаем, что да. Ты с ним ещё познакомишься.

Фьора тоже присела на диван и просунула ладошку под локоть Уго, слегка сжав пальцы. Тот вздрогнул, но с благодарностью посмотрел на неё. Дикая дрожь в теле стала постепенно уходить.

– Ещё вопросы?

– Эээ... Их много?

– Почти столько, сколько нас. Пятеро. Мы разбиты по парам, если можно так сказать. Мирелла и Джианни – брат и сестра, они идут за одного.

Уго прикинул в уме.

– Значит, вам не хватает ещё одного человека.

– Верно. И я очень надеюсь, что им станешь ты.