Sanctuary [h.s.] russian translate

Если ты думаешь, что я симпатичная, положи на меня свои руки

Знай, ты не можешь перестать думать об этом

Я знаю, что ты дерьмовый и ты вреден для меня

Но я не могу перестать думать об этом .

***

Сегодня я ходила на свидание с Джеком. Я даже не уверена, зачем меня это беспокоило. Может быть, какая-то маленькая часть меня все еще цепляется за некую иллюзию нормальности, часть, которая шепчет - нет, ворчит, - что то, что я делаю с Гарри, неправильно. Этот голос, резкий и настойчивый, напоминает голос моей матери. Она бы обожала Джека. Будь ее воля, у меня бы уже было кольцо на пальце, завязанное аккуратным бантиком пригородного блаженства. Но это не я. Не важно, как сильно я пытаюсь убедить себя в обратном, мы с Джеком просто сделаны из разных материалов. Это просто не сработает - не потому, что с ним что-то фундаментально не так. Конечно, у него есть свои причуды, но по сути своей он хороший парень. Это просто не подходит, все равно что пытаться надеть чужую шкуру.

И вот я здесь, одна субботним вечером, с бокалом сладкого вина в руке. Оливия, со своим обычным заразительным волнением, призналась, что встречается с кем-то новым. Она практически светилась, когда описывала его - высокий, мускулистый и такой красивый, что у нее чуть не потекли слюнки. Сегодня вечером у нее с ним свидание, и, несмотря на то, что она заметила мое настроение, она предложила остаться дома. Я отмахнулась от нее, настаивая, чтобы она пошла куда-нибудь и повеселилась.

Потом позвонил Гарри. В его бархатисто-ровном голосе слышались знакомые нотки отчаяния. Он умолял меня взять такси до его дома. Меня не нужно было долго убеждать.

И вот мы снова здесь, Гарри и я, используем друг друга как отвлекающий маневр, находим утешение единственным известным нам способом, пытаемся заглушить шум всего остального.

Гарри распахнул дверь с бутылкой спиртного в руке и знакомой ухмылкой, игравшей на его губах - явный признак того, что он замышлял что-то недоброе. Но сегодня вечером он сделал кое-что другое. Он вышел наружу, его начищенные ботинки коснулись того же тротуара, на котором стояла я. Его руки легли на мои бедра, притягивая меня к себе с непринужденностью собственника. - А вот и мое маленькое угощение с ее раскрасневшимися щечками, - пробормотал он низким, дразнящим мурлыканьем. Он тихо цокнул языком, словно в насмешливом сочувствии, в то время как его глаза блуждали по моему лицу. То ли из-за вина, которое я почти допила, то ли из-за опьяняющей близости к нему, мои щеки вспыхнули под его пристальным взглядом. - Ты придешь ко мне в постель сегодня вечером, не так ли?

Я ухмыльнулась, приподняв бровь, когда мои руки легли на его руки, ощущая твердые мышцы под рубашкой. - Небольшое удовольствие? Это действительно лучшее, что у тебя есть? - Мои глаза заискрились весельем, когда они встретились с его глазами, находя немного юмора в его похотливых словах.

Его ухмылка стала шире, и он наклонился ближе, его дыхание коснулось моей кожи. - Я постоянно думал о нашей последней ночи вместе, - признался он, его тон сочился преувеличенным драматизмом. - Я окажусь в большой моральной опасности, если ты позволишь мне продолжать отвлекаться на мечты вместо того, чтобы делать. - Он наклонил голову, изобразив на лице притворную озабоченность. - Мы не можем допустить этого, не так ли? Это было бы очень опасно.

Я игриво вздыхаю, отводя взгляд, как будто в глубокой задумчивости. - Хм, я не знаю ...

- Ах, так тебе нужно немного соблазнить, - задумчиво произнес он, его голос понизился до соблазнительного мурлыканья. - Почести жизни - ничто по сравнению со звуком моего имени, срывающегося с твоих уст.

- Ты можешь придумать что-нибудь получше, - бросила я с вызовом, в моих глазах появился игривый блеск.

Его глаза озорно блеснули, когда он театрально приложил руку к сердцу, словно готовясь к грандиозному монологу. - Я, конечно, могу - это было бы для меня удовольствием. Давай посмотрим ... - Он сделал паузу, делая вид, что размышляет, прежде чем снова встретиться со мной взглядом. - Как насчет такого: когда я с тобой, я чувствую себя практически живым, но в то же время я жажду только одного - снова умереть вместе с тобой. - Он произнес эту реплику со всем чутьем опытного актера, его тон был таким драматичным, что казался почти шекспировским.

Я рассмеялась, качая головой от его неослабевающего обаяния. - Так много сладких слов, как обычно.

- И вполовину не так сладко, как когда я пробовал тебя, - с усмешкой парировал Гарри, его пальцы сжались на моем бедре.

Я закатила глаза, качая головой с улыбкой, которая выдавала мое веселье. С Гарри всегда было так - танец слов, игра в притяжение. И не важно, как сильно я притворялась, что это не так, я наслаждалась каждым моментом этого.

- Хм, позволь мне попробовать еще раз, - продолжил он задумчивым тоном, но в то же время с присущим ему намеком на поддразнивание. Как будто он наслаждался медленной пыткой мольбы, прекрасно зная, что я была так же вовлечена в эту игру, как и он. - Каждая частичка твоего совершенного тела шепчет об искушении - как будто Боги создали тебя только для того, чтобы погубить меня.

Я выгнула бровь, мой скептицизм был очевиден. - Это действительно сработало с целями Сайласа?"

Он ухмыльнулся, дерзость сочилась из каждой поры. - Ну, на тебе они срабатывали раньше, не так ли? - Его голос источал уверенность, взгляд был тверд, пока он наблюдал за моей реакцией. - Как насчет того, чтобы я произнес эти три маленьких слова... Всеобщее любимое... Я люблю тебя. - Его тон смягчился, глаза казались искренними, но тонкий изгиб губ выдавал истинную природу его намерений. Он испытывал меня, раздвигая границы, просто чтобы увидеть, как далеко я позволю ему зайти.

Я покосилась на него, на моем лице была смесь неодобрения и вызова. - Развлекаешься, да?

Смех Гарри вырвался на свободу, густой и не сдержанный, наполнив тихий ночной воздух звуком, который был одновременно теплым и опьяняющим. - Да, - признался он, его голос смягчился, когда смех стих, оставив после себя более искренний тон. - С тобой трудно не смеяться.

Пристальный взгляд Гарри задержался на мне с такой интенсивностью, что воздух между нами стал напряженным. - Теперь, как бы мне ни нравилось стоять рядом и повторять вам все мои любимые реплики, я бы предпочел, чтобы мы еще раз оценили полный набор талантов друг друга, - сказал он ровным и соблазнительным голосом, в его глазах блеснули озорство и обещание.

Я не смогла удержаться от тихого смеха, качая головой. - Ты ужасен.

- Только когда дело касается морали, - ответил он игривым, но с оттенком серьезности тоном. - Я очень, очень хорош там, где это важно. - Его улыбка была медленной, преднамеренной, полной уверенности, на которую мог быть способен только такой человек, как он. Взгляд, которым он одарил меня, смесь соблазнения и искренности, не оставлял сомнений в том, что он предлагал.

Я разорвала зрительный контакт, чувствуя себя дезориентированной интенсивностью его взгляда. Мое внимание переключилось на мою руку, когда она проследила вниз по изгибу его руки, задерживаясь на замысловатых чернильных пятнах, украшавших его кожу. Мои пальцы продолжили свое путешествие, пока не достигли его руки, где я нежно провела большим пальцем по контурам костяшек его пальцев. Момент был мимолетным, но интимным, безмолвная связь между нами.

С внезапной решимостью я выхватила бутылку ликера из его рук. Гарри наблюдал за мной со спокойной, насмешливой отстраненностью, когда я поднесла бутылку к губам и сделала медленный, обдуманный глоток. Жидкость обожгла мне горло, распространяя успокаивающее тепло по груди и конечностям.

Не говоря ни слова, я повернулась к двери, в воздухе витало чувство предвкушения. Я толкнула ее, направляясь внутрь. Руки Гарри оставались твердо на моих бедрах, пока мы пробирались через переполненный дом, гул голосов и звон бокалов сливались в отдаленный гул. Пока мы двигались, я мимолетно встретилась глазами с несколькими знакомыми лицами, их любопытные взгляды на мгновение вытащили меня из кокона присутствия Гарри.

Пульсирующая вибрация музыки начала затихать, сменившись более тихими звуками шагов на лестнице. Мы поднялись на второй этаж, и я повела его по коридору к знакомой спальне. Дверь со скрипом отворилась, и я вошла внутрь, тепло и интимность пространства окутали нас, как желанные объятия.

Когда дверь со щелчком закрылась за нами, приглушенный шум вечеринки внизу превратился в далекое эхо. Комната была тускло освещена, мягкий свет прикроватной лампы отбрасывал тени, которые игриво танцевали на стенах. Знакомый аромат его одеколона смешивался со слабым ароматом благовоний, создавая атмосферу одновременно опьяняющую и интимную.

Я сделала глубокий вдох, наслаждаясь пьянящей смесью предвкушения и затяжного тепла от ликера. Я поставила бутылку на тумбочку, звон стекла нарушил тишину. Мой взгляд метнулся к Гарри, который уже наблюдал за мной с едва сдерживаемым желанием.

Он подошел ближе, его движения были вялыми, но целеустремленными. С нарочитой грацией он протянул руку, его пальцы очертили изгиб моей челюсти. Его прикосновение было прохладным, от него по мне пробежала дрожь, которая была одновременно поразительной и волнующей.

Я наклонила голову навстречу его прикосновению, на мгновение закрыв глаза, чтобы насладиться ощущением. Когда я снова открыла их, лицо Гарри было всего в нескольких дюймах от моего. Воздух между нами потрескивал от невысказанных обещаний и тяжести ожидания.

Он наклонился, его дыхание коснулось моей кожи. - Знаешь, мне всегда нравилось, как легко ты раскрываешься под моими прикосновениями, - пробормотал он бархатистым шепотом, от которого у меня по телу пробежала дрожь.

Я встретила его пристальный взгляд, мои собственные глаза потемнели от желания и чего-то более уязвимого. - Это так? - Я ответила, мой голос был едва громче дыхания.

Улыбка Гарри была медленной, изгиб его губ был одновременно соблазнительным и искренним. Он нежно обхватил мое лицо обеими руками, его большие пальцы мягко коснулись моих скул. - Абсолютно. Это одна из многих вещей, которые я в тебе обожаю.

Его руки спустились к моим плечам, его прикосновение было легким, но целеустремленным. Когда он притянул меня ближе, мир снаружи, казалось, полностью исчез. Мое сердцебиение участилось, предвкушение нарастало с каждым дюймом, который приближал нас.

Затем он поцеловал меня, его губы коснулись моих с нежностью, которая противоречила интенсивности его взгляда. Поцелуй был медленным исследованием, смесью тепла и прохлады, страсти и сдержанности. Это чувство усилилось, становясь более настойчивым, когда он полностью притянул меня в свои объятия, жар между нами был неоспорим.

Я нетерпеливо ответила, мои руки скользнули к его шее, пальцы запутались в его волосах. Поцелуй был симфонией ощущений, каждое прикосновение и ласка усиливали напряженность момента.

Руки Гарри нашли подол моего платья, его пальцы сжали ткань, когда он приподнял ее над моим телом. Я подняла руки, чтобы помочь, прохладный воздух коснулся моей кожи, когда платье соскользнуло. В процессе я сбросила туфли, слегка споткнувшись, когда один упрямый каблук не поддался. Гарри усмехнулся мне в губы, его смех был теплым и заразительным, и я не могла не улыбнуться в ответ.

Мои руки переместились к его рубашке, возясь с пуговицами, пока я пыталась сохранить поцелуй. Задача оказалась сложнее, чем следовало бы, наши рты отказывались разомкнуться больше чем на вдох. Мне удалось расстегнуть пуговицы, мои пальцы коснулись гладкой кожи его груди, пока я спускалась вниз. Когда я добралась до его пояса, я остановилась, быстро помогая ему высвободить его, прежде чем он взялся за дело сам, быстро сняв с себя остальную одежду.

Каждый предмет одежды, который падал, словно сбрасывал последние остатки внешнего мира, оставляя только нас двоих в этом интимном пузыре. Мгновения между ними были наполнены поцелуями - беспорядочными, захватывающими дыхание поцелуями, от которых у нас обоих кружилась голова от желания. Его губы находили мои снова и снова, как будто он не мог вынести разлуки со мной даже на секунду.

Мы, спотыкаясь, добрались до кровати, напряжение между нами усиливалось с каждым шагом. Мою кожу покалывало от предвкушения, огонь внутри меня разгорался, когда я почувствовала матрас под собой. Гарри нависал надо мной, его присутствие подавляло наилучшим из возможных способов. Его вес, ощущение его тела так близко к моему, посылали дрожь желания, пробегающую по мне. Я легла на спину, позволяя себе погрузиться в мягкость кровати, пока он прокладывал поцелуями дорожку вниз по моей шее, его губы обжигали мою теплую кожу. Мои пальцы запутались в его волосах, нежно поглаживая, пока я таяла в блаженстве его прикосновений.

- Могу я кое-что попробовать? - он что-то пробормотал у моей кожи, его голос был низким рокотом, который вибрировал во мне.

Я выдохнула, ленивая ухмылка тронула мои губы, когда я наслаждалась ощущением его такой близости. - Ты ведь не собираешься снова удерживать меня, правда?

Он отстранился ровно настолько, чтобы встретиться со мной взглядом, улыбка расплылась по его лицу, столь же порочная, сколь и очаровательная. - До тех пор, пока ты будешь хорошо себя вести.

Моя улыбка стала шире от его игривого предупреждения. - Я постараюсь изо всех сил.

Казалось, его позабавил мой ответ, его глаза заблестели смесью озорства и предвкушения. В последний раз поцеловав меня в шею, он встал с кровати. Я села, опираясь на руки и согнув колени перед собой, наблюдая за ним. Было что-то почти завораживающее в том, как он двигался, целеустремленный и в то же время расслабленный, как будто у него было все время в мире.

Взгляд Гарри обвел комнату, прежде чем остановился на чем-то - шелковом красном шарфе, который был наброшен на стул, скорее украшении, чем дани моде. Он взял его с задумчивым выражением лица, прежде чем повернуться ко мне, возвращаясь ко мне поверх одеяла.

Я приподняла бровь, когда он забрался на кровать, его глаза встретились с моими взглядом, который вызвал во мне трепет предвкушения. Не говоря ни слова, он свернул шарф, шелк легко скользнул сквозь его пальцы, когда он наклонился ближе. Я затаила дыхание, мое сердце бешено забилось, когда он закрыл шарфом мои глаза, мягкая ткань коснулась моей кожи, прежде чем он надежно завязал его у меня за головой.

Мое зрение было полностью ослаблено, мир вокруг меня растворился во тьме. Другие мои чувства обострились в отсутствие зрения, звук его дыхания, ощущение его тела рядом с моим, стойкий аромат его одеколона - все это казалось более интенсивным, более интимным.

- Ты что-нибудь видишь? - спросил он.

Я покачала головой, улыбка расплылась по моему лицу, хотя шарф оставался на месте. Мир вокруг меня был ничем иным, как темнотой, усиливающей все остальные ощущения. Я почувствовала, как вес кровати сдвинулся, пружины слегка заскрипели под его движением. Затем, внезапно, кто-то потянул меня за лодыжки, и я издала удивленный писк, когда меня опрокинули на спину. Я слышала, как он тихо посмеивался где-то надо мной, этот звук только усиливал волнение.

Я лежала неподвижно, чувства обострились, когда я почувствовала легчайшее прикосновение к своей лодыжке. Кончиком пальца он медленно провел линию вверх, от прохлады его прикосновения по моей коже побежали мурашки. От его прикосновения по коже побежали мурашки, и я прикусила губу, пытаясь оставаться неподвижной, пока его палец путешествовал вверх по внутренней стороне моей икры. Ощущение было почти сводящим с ума, каждое медленное поглаживание заставляло мое дыхание сбиваться, мои мышцы слегка напрягались, когда он приближался к моему колену.

Он не остановился на этом, его прикосновения становились все более интимными, когда он продолжил движение вверх по моей ноге, скользя по чувствительной коже внутренней стороны бедра. Легкое, как перышко, прикосновение слегка щекотало, и мне пришлось подавить смех, когда мои мышцы инстинктивно напряглись, короткая дрожь, которую он явно заметил, но предпочел проигнорировать. Мое тело постепенно расслабилось, когда он приблизился к моему центру, у меня перехватило дыхание в предвкушении.

Но как только я подумала, что он прикоснется ко мне там, где я жаждала этого больше всего, он убрал руку, оставив меня страдать и желать. У меня вырвался разочарованный вздох, смешанный с тихим вздохом разочарования. Темнота за повязкой на глазах делала каждое ощущение более интенсивным, каждую паузу - более мучительной.

- Ты не представляешь, как мне нравится быть с тобой таким, - голос Гарри нарушил тишину, низкий шепот, наполненный темными, собственническими нотками. - Полностью в моем распоряжении.

Его слова вызвали во мне трепет, сила была ясной и опьяняющей. Даже с завязанными глазами я чувствовала на себе напряженность его взгляда, его присутствие доминировало в комнате, пока я лежала там, уязвимая и полностью в его власти.

Его прикосновение вернулось, на этот раз начавшись с центра моей грудины. Контраст между его холодными кончиками пальцев и жаром моей кожи был поразительным, как скольжение льда по пламени. И все же, несмотря на холод его прикосновений, я была единственной, кто таял под ним. Медленно, почти мучительно, он провел линию вверх к моей ключице, движение было таким изящным, как будто он рисовал карту моего тела, запечатлевая в памяти каждый изгиб.

Я едва могла дышать, когда его прикосновения двинулись вниз, такие легкие и дразнящие, что это было почти невыносимо. Он обхватил мою грудь сбоку с мучительной мягкостью, кончиком пальца скользя по чувствительной коже, пока не достиг вершины. У меня перехватило дыхание, когда он обвел рукой мой сосок, каждым медленным, обдуманным движением посылая волны удовольствия, расходящиеся по мне. Ощущение было почти невыносимым, но я жаждала большего, мое тело слегка выгибалось навстречу его прикосновениям.

Когда он, наконец, зажал мой сосок между пальцами, массируя его с идеальным сочетанием нажима и нежности, низкий стон сорвался с моих губ. Я была на грани полной потери себя, удовольствие нарастало во мне до предела - только для того, чтобы он отстранился как раз в тот момент, когда я была готова перевернуться.

- Гарри, - захныкала я, отчаяние в моем голосе было ясно даже для моих собственных ушей.

Он только промурлыкал в ответ, звук был глубоким и почти веселым, как будто он наслаждался эффектом, который произвел на меня.

- Гарри, - снова выдохнула я, на этот раз с более глубоким отчаянием. - Пожалуйста... Ты мне нужен. Просто ... трахни меня.

На мгновение воцарилась тишина, ожидание натянулось, как натянутая струна, готовая лопнуть. Я прикусила губу, уязвимость моей просьбы повисла в воздухе, почти боясь, что он продолжит дразнить, мучить меня своей приводящей в бешенство сдержанностью.

Но затем я почувствовала, как кровать зашевелилась, когда он придвинулся ближе, его теплое дыхание коснулось моей кожи. Он издал низкий, почти первобытный звук, смесь стона и вздоха, и от этого у меня по спине пробежала дрожь. Его решимость, казалось, рухнула, когда он прижался губами к моей шее, целуя чувствительную кожу там с новой силой.

- Я никогда не смогу устоять перед тобой, когда ты так умоляешь, - пробормотал он мне в кожу, его голос был хриплым от желания. Дразнящие нотки исчезли, сменившись чем-то более грубым, более настойчивым.

Он устроился между моих ног, его прикосновения были твердыми и повелительными, когда он направлял меня. Мои руки вцепились в простыни, мое тело инстинктивно выгнулось навстречу ему, отчаянно нуждаясь в соединении, которое положило бы конец нарастающей боли.

С низким, почти первобытным стоном Гарри вошел в меня, его движения были обдуманными и мощными. Ощущение было ошеломляющим, идеальное сочетание тепла и трения, от которого у меня закружилась голова. Я ахнула, смесь облегчения и удовольствия сорвалась с моих губ, когда он полностью заполнил меня.

Его ритм был ровным и неумолимым, каждый толчок проникал все глубже в меня, разжигая огонь, который, как я думала, мог поглотить меня. Комната наполнилась звуками нашего наслаждения - моими вздохами, его стонами и мягким шуршанием кровати, когда мы двигались вместе.

Напряженность момента была всепоглощающей, мой мир сузился до единственной точки соприкосновения между нами. С каждым толчком я чувствовала, как напряжение внутри меня спадает, удовольствие достигло пика, который казался одновременно волнующим и почти невыносимым.

Хватка Гарри на моих бедрах усилилась, притягивая меня ближе к нему, когда он потерял себя в ритме. Я чувствовала, как учащается его дыхание, как напрягается его тело с каждым мощным толчком. Всего этого было слишком много, и все же это было все, что мне было нужно.

Внезапным, решительным движением он сорвал повязку с моих глаз, открыв мое раскрасневшееся лицо и широко раскрытые, остекленевшие глаза. Внезапный поток света заставил меня быстро заморгать, но не было времени полностью привыкнуть, прежде чем тлеющий взгляд Гарри встретился с моим.

Его глаза потемнели от желания, а губы скривились в порочной усмешке. - Посмотри на меня, - приказал он низким и грубым от желания голосом. - Я хочу увидеть твое хорошенькое личико, когда ты кончишь.

Я изо всех сил старался держать глаза открытыми, мои тяжелые веки боролись с удовольствием, которое угрожало захлестнуть меня. Я заставила себя сосредоточиться на его лице, блестящем от пота, с единственным локоном, прилипшим ко лбу. Каждый толчок был идеально рассчитан, ударяя в меня под нужным углом, посылая волны удовольствия, пробегающие по мне.

- Это то, чего ты хотела? Что тебе было нужно? О чем ты умоляла? - Его голос был грубым, насмешливым шепотом, каждое слово подчеркивалось мощным толчком.

Я энергично кивнула, жар, разливающийся внутри меня, становился почти невыносимым. Стоны неудержимо срывались с моих губ, каждый звук свидетельствовал о всепоглощающем удовольствии, которое он мне дарил.

- Такая грязная маленькая шлюшка, - простонал он, его голос был хриплым от желания. Эти слова только подлили масла в огонь, подталкивая меня еще ближе к краю освобождения.

Кровать заскрипела под нами, единственным другим звуком были наши прерывистые вздохи и ритмичное шлепанье кожи о кожу. Мои пальцы крепко вцепились в простыни, костяшки пальцев побелели, когда я пыталась удержать мимолетные моменты ясности среди ошеломляющего удовольствия.

Руки Гарри переместились на мои бедра, его хватка была твердой и собственнической, когда он направлял меня навстречу каждому толчку. Его глаза были прикованы к моим, грубый, голодный взгляд в них заставлял мое сердце биться еще быстрее. Жар внутри меня нарастал до невыносимого крещендо, каждое движение, каждое слово подталкивали меня ближе к краю пропасти.

- Скажи мне, как сильно ты этого хочешь, - настаивал Гарри, в его голосе звучала смесь грубости и желания. - Скажи мне, как сильно тебе это нужно.

Я едва смогла выдавить из себя что-то большее, чем задыхающийся стон, но я выдавила слова сквозь пелену удовольствия. - Мне это так нужно, - выдохнула я. - Пожалуйста, Гарри. Не останавливайся.

Он ответил низким, удовлетворенным рычанием, его темп ускорился, ведя меня к краю с неумолимой силой. Я чувствовала, как напряжение в моем теле скручивается все туже и туже, мои стоны становятся все более отчаянными, более бессвязными.

- Ты близка? - прошептал он, его горячее дыхание касалось моего уха. - Скажи мне. Я хочу тебя услышать.

- Я так близко, - мне удалось выдохнуть, мой голос дрожал от напряженности момента. - Пожалуйста ...

Порочная улыбка изогнула его губы, и он наклонился ближе, его дыхание смешалось с моим. - Умоляй об этом, - прорычал он. - Умоляй меня заставить тебя кончить.

Требование было почти невыносимым, но оно только усилило удовольствие. Я издала прерывистый крик, мое тело выгнулось навстречу ему. - Пожалуйста, Гарри. Заставь меня кончить. Мне это нужно.

Последний толчок заставил меня по спирали погрузиться в разрядку, мое тело содрогнулось в конвульсиях, когда оргазм настиг меня. Я вскрикнула, мой голос эхом разнесся по комнате, когда волны удовольствия захлестнули меня. Движения Гарри не замедлились; он продолжал свой неумолимый темп, доводя меня до пика оргазма.

Когда последние толчки моего освобождения утихли, я лежала там, затаив дыхание и опустошенная, последствия нашей страсти оставили меня в блаженном оцепенении. Кульминация Гарри последовала вскоре после этого, его хватка на моих бедрах усилилась, когда он застонал, последние мгновения нашего соединения стали грубой, интенсивной кульминацией всего, что мы разделили.

Мы оба рухнули на кровать, прохладные простыни приятно контрастировали с нашей вспотевшей кожей. Комната наполнилась тихими звуками нашего прерывистого дыхания, напряженность момента уступила место более тихой, интимной тишине. Прикосновения Гарри теперь были нежнее, когда его руки выводили успокаивающие узоры на моей коже.

Удовлетворение в его глазах было безошибочным, когда он посмотрел на меня сверху вниз. Какое-то мгновение мы лежали в уютной тишине, наши тела все еще были переплетены, наслаждаясь последствиями бури страсти, которую мы пережили вместе.

Через некоторое время, когда мое дыхание и кровяное давление постепенно пришли в норму, мы выбрались из кровати. Гарри натянул футболку и пару трусов, его движения были небрежными и неторопливыми, прежде чем обратить свое внимание на меня. Он помог мне надеть одну из своих рубашек, мягкая ткань была мне велика в сочетании с моим нижним бельем. Рубашка свободно висела, ее подол касался моих бедер.

Мое тело отяжелело от усталости, и я едва могла держаться на ногах. Гарри пришлось почти тащить меня в ванную, каждый шаг давался с трудом, когда я опиралась на него в поисках поддержки. Прогулка казалась бесконечной, каждое движение напоминало о том, насколько я была измотана. Как только мы добрались до ванной и мне удалось привести себя в порядок, мы вернулись в спальню.

Как только я увидела кровать, я чуть не рухнула в нее, мое тело жаждало мягкости матраса. Я натянула одеяло слабым, почти бессвязным усилием, а затем погрузилась в подушки. Гарри наблюдал за этим с тихим смешком, улыбка играла на его губах, когда он подоткнул мне одеяло.

Он присоединился ко мне в постели, устраиваясь рядом со мной с тихим вздохом. Он откинулся на подушку, положенную в изголовье кровати, удобно прислонившись к ней спиной.

По мере того как блаженная дымка от нашего интимного момента постепенно рассеивалась, мои мысли блуждали, неизбежно попадая на неудобную территорию, которой я отчаянно пыталась избежать. Несмотря на все мои усилия отогнать этот вопрос, он не давал мне покоя, терзаясь на краях моего сознания. Что, черт возьми, я делаю?

И вот я оказалась втянутой в случайную связь с мужчиной - нет, вампиром, - у которого отсутствие какого-либо ясного будущего или обязательств было совершенно очевидным. В мире, где дискуссии вращались вокруг любви, брака, детей и совместной старости, я чувствовала себя безнадежно неуместной. Казалось, что ни одна из этих вещей не маячила на горизонте с Гарри. И все же, несмотря на кажущуюся тщетность, я оставалась здесь, пойманная в запутанную паутину эмоций, которые он сплел вокруг меня.

Почему я не могла отпустить? Почему я постоянно ловила себя на том, что думаю о нем? Каждый раз, когда я видела его, мое сердце бешено колотилось, как будто готово было выпрыгнуть прямо из горла. Интенсивность моих чувств была одновременно волнующей и приводила в замешательство, оставляя меня в состоянии постоянного смятения.

Я не могла не сравнить свидание, которое у меня было с Джеком ранее в тот день. Весь этот опыт показался мне скучным и не вдохновляющим - просто еще один вечер, который оставил меня скучной и безразличной. А потом был Гарри, который, в течение какого промежутка времени, часа?-заставлял меня чувствовать то, что я не мог игнорировать. Был ли это просто секс? Возможно. Но даже когда мы не были в эпицентре страсти, чувства сохранялись.

С Гарри я чувствовала, что меня видят, слышат, обо мне заботятся. В его присутствии какая-то часть меня оживала, часть, которая ощущала меня более подлинно, чем когда-либо прежде. Его взгляд, его прикосновения, то, что он заставлял меня чувствовать - я никогда не испытывала ничего подобного. Связь, которую мы разделяли, была не просто физической; это было что-то более глубокое, что-то, что резонировало с тем, кем я была.

Прежде чем мой разум успел догнать мое сердце, вопрос сорвался с моих губ. - Тебя беспокоит, что я встречаюсь с другими людьми?

Гарри издал тихий смешок, его глаза весело блеснули. - Я все гадал, когда ты собираешься спросить меня об этом.

Я застенчиво улыбнулась, мои щеки слегка порозовели. - Правда?

Он посмотрел на меня с той раздражающе понимающей ухмылкой, от которой мне захотелось дать ему пощечину, а затем поцеловать все сразу. - Почему? Тебе с ним скучно?

Я подняла бровь, искренне заинтересовавшись. - Как ты мог догадаться?

- Я догадался, - ответил он, небрежно пожав плечами. - Этот человек не может молчать о том, что "наслаждается свободой даров Природы", - Гарри преувеличенно передразнил голос Джека. - Держу пари, он бы запретил одежду, если бы мог.

Я ничего не могла с собой поделать - из меня вырвался смех, грубый и нефильтрованный, заполнивший комнату.

- Так ты не возражаешь? - Спросила я, все еще пытаясь осознать его точку зрения. Я ожидала некоторой ревности или, по крайней мере, намека на собственничество. Но его ответ привел меня в замешательство.

- Если бы мы отнеслись к тому, что это такое, между нами более серьезно, тогда, вероятно. Я не люблю делиться, - признался он с небрежной честностью, которая удивила меня. - Но на данный момент - нет. Мы просто друзья.

Его слова заставили меня задуматься.

Во-первых, друзья?

Термин казался странно неадекватным, ярлык, который не совсем соответствовал запутанным эмоциям и желаниям между нами.

Я нахмурила брови, еще более сбитая с толку, чем когда-либо.

Во-вторых, отнестись к этому серьезнее?

Я даже не подозревала, что он рассматривал такой вариант. Мысль о том, что Гарри, из всех людей, мог подумать о нас более значимым образом, на мгновение лишила меня дара речи.

Гарри, казалось, заметил мое замешательство и смягчил взгляд. - Не то чтобы я меньше ценил то, что у нас есть, - продолжил он, и в его голосе прозвучала редкая искренность. - Мне кажется, я даже чувствую связь между нами. Как будто мы две души, идущие одним путем. Возможно, ты немного наивен в том, что касается мира, но я вижу в тебе обещание. Амбиции.

Я слегка наклонила голову, зацепившись за его выбор слов. - Что значит "наивный"?

- Только то, что у тебя ... большое сердце, - сказал он, обводя взглядом мое лицо. - Тебе нравится делать то, что правильно, даже когда это трудно. В этом есть чистота, своего рода невинность. Ты еще не позволил миру развратить тебя. Это редкость.

Его слова задели меня за живое, одновременно комплимент и предупреждение. Было что-то в том, как он это сказал, как будто он восхищался этой частью меня, но также боялся того, что это может означать в долгосрочной перспективе. Как будто он смотрел на мир через другую линзу, подкрашенную веками опыта, и задавался вопросом, как долго я смогу сохранять ясность.

Я изучала его лицо, пытаясь расшифровать то, что осталось недосказанным. Несмотря на все его разговоры о нежелании делиться и его бесцеремонные замечания о связи, в нем чувствовалась настороженность, стена, которую он был не совсем готов разрушить.

- Я удивлен, что вы двое до сих пор не придумали друг для друга ласкательных имен, - поддразнил Гарри, его голос был полон притворной серьезности, когда он обращался к Джеку. Он явно пытался поднять настроение, этот озорной блеск в его глазах не позволял оставаться слишком серьезным.

- Хорошая мысль, - ответила я, подыгрывая ему с улыбкой. - У тебя есть какие-нибудь рекомендации?

Гарри притворился, что задумался, его глаза весело заблестели. - Медовый маффин, сладкий пирог, сахарная карамель, - размышлял Гарри, каждое название было нелепее предыдущего, его ухмылка становилась шире с каждым словом.

Я рассмеялась, качая головой над его абсурдностью. - Гарри, ты рассматриваешь своих любовников как еду?

Он наклонился ближе, его голос понизился до того низкого, соблазнительного тона, который, как он знал, сводил меня с ума. - Только если они достаточно вкусные.

Прежде чем я успела ответить, он притянул меня к себе, его губы нашли чувствительное местечко на моей шее, запечатлев там долгий поцелуй, от которого у меня по спине пробежала дрожь.

Я хихикнула, не в силах сдержаться, и мягко оттолкнула его, хотя мое сердце трепетало в груди.

Мы немного постояли так, руки Гарри обвились вокруг меня, прижимая меня к себе, пока я прослеживала замысловатые узоры его татуировок на предплечье. Тишина между нами была успокаивающей, общая тишина, которая казалась более интимной, чем любые слова.

Но затем голос Гарри прорвался сквозь тишину, возвращая меня на поверхность моих мыслей. - Тебя беспокоит, что я не хочу отношений? - Его тон был небрежным, но в нем чувствовалось что—то более глубокое - любопытство, возможно, даже озабоченность.

Я искренне покачала головой, не нуждаясь в обдумывании ответа. - Нет.

Он, казалось, был удивлен моим быстрым ответом. - Почему нет?

Я колебалась всего секунду, слова сформировались на моих губах, прежде чем мой разум успел их полностью переварить. - Потому что я предпочла бы иметь кого-то из вас, чем никого из вас.

Как только я это сказала, я поняла, насколько уязвимо это прозвучало, насколько почти жалко это могло прозвучать. Но это была правда, а правда имеет свойство ускользать, прежде чем ты успеваешь ее уловить.

Гарри больше ничего не сказал; он просто переваривал мои слова в задумчивом молчании. На мгновение между нами установилась тяжесть разговора, невысказанного, но глубоко прочувствованного.

Не размыкая объятий, он запечатлел быстрый, нежный поцелуй на моей макушке, его губы задержались на мимолетное мгновение. Жест был мягким, почти защитным, и в нем чувствовалась невысказанная уверенность. Его руки по-прежнему обнимали меня, прижимая к себе в своем успокаивающем присутствии.

В комнате воцарилась умиротворяющая тишина, единственными звуками были тихий гул ночи снаружи и ровный ритм нашего дыхания. Ощущение его тела напротив моего, слабый аромат его кожи и комфорт его объятий окутали меня коконом интимности. Больше не нужно было ни слов, ни вопросов. Тишины было достаточно - мягкой, принимающей и полной невысказанной связи.