Глава двадцатая. Девственный лес
В Лакримаре короткие зимы, но затяжная весна – холодные ветры продолжают дуть еще много недель после таяния редкого снега. В эти дни происходят ежегодные разливы Лурлина – несмотря на помощь магов, одна-две деревни страдают от паводка из года в год, и даже Госпиталь раз за разом оказывается под угрозой затопления. Единственными, кто не терпит никакого урона от наводнений, остаются охотники – в Девственном лесу почва остается сухой даже в самые дождливые дни, и лагерь гильдии никогда не перемещается.
Возможно, они умеют заклинать природу лучше любого мага. Но если и так – то охотники хранят свои секреты надежно.
«История славного города Лакримара и окрестных земель»,
книга для наставления младших учеников всех Гильдий,
глава 3, параграф 81.
Глава двадцатая.
Девственный лес
Они пробыли в Городе Птиц до середины весны. Нога Алисы совершенно зажила, чему немало способствовало то, что девочка все больше времени проводила в полетах. Арагил к концу их пребывания вырос настолько, что еле заползал в трижды расширенную специально для него пещеру. Крылатые провожали своих необычных гостей, успевших стать родными, настоящим праздником с песнями и «летающими огнями». Девочка гадала, ждут ли ее еще в Лакримаре или уже сочли пропавшей навсегда. Соня на все робкие вопросы о ночном дозоре только отмахивалась, а Гвендаль и словом не заикался о возвращении в Подземелье.
Бледно-голубое небо в день их выхода впервые начало наполняться глубокой синевой. Весна – время очень занятое в Городе Птиц, поэтому провожать троих путешественников пошли только Горация и Синоби в сопровождении Льва, Бурила и Круса. Лаграс попрощался с ними у Ока Запада, наказав не забывать рассказанных им легенд, но и не придавать им слишком большого значения.
У яблоневой рощи конкорд и члены Конклава тепло обняли троих друзей на прощание, но воины не торопились расставаться с ними.
- Это наш прощальный подарок, – сказала Горация, а Синоби расхохоталась. – Почему она все время смеется? Вся напыщенность моих речей сходит на нет!
- Потому что мне жалко бедняг! – продолжала хихикать Синоби.
- А, собственно, в чем дело? – осторожно поинтересовалась Соня.
- Мы решили облегчить вам переход через Горы, – пришел на помощь дамам Лев. – Бурил и Крус помогут вам перебраться через перевал.
- Я не дам себя нести! – запротестовала вампирша, но без энтузиазма, потому что предыдущее путешествие еще не изгладилось из ее памяти.
- Не дрейфь! – поддразнил девушку ее же собственными словами Гвендаль. – Тебе же не хочется снова карабкаться по валунам?
- Но я не привыкла ез... летать на людях! – смущение Сони было так велико, что Алиса против воли тоже начала улыбаться.
- Это вовсе не трудно! – успокоил ее Бурил. – Если вы готовы – летим!!
Каким нереальным казалось такое путешествие всего полгода назад! Алиса возвращалась в широкий мир, паря между Мрачным и Мудрым на двух серебряных крыльях, сквозь которые просвечивали утренние лучи весеннего солнца. В Городе Птиц ей подарили тунику, которая позволяла оставлять крылья свободными, но главное – она больше не боялась обладать ими.
Белые горы, словно изумляясь наглости путешественников, пытались остановить их излюбленным средством – мощными порывами ветра, буквально выворачивающими крылья наизнанку. Тяжелее всего приходилось Бурилу и Крусу, которые были вынуждены бороться с ветром и заботиться о безопасности Сони и Гвендаля в их руках. Но и Алисе, до этого летавшей только в городе, надежно защищенном холмами, было нелегко. В тщетных попытках укрыть лицо, она обернулась и заметила, что оба воина совершенно выбились из сил. Но если они сейчас спустятся, как скоро ветер позволит им взлететь вновь? Девочка беспомощно наблюдала за судорожными усилиями крылатых, как вдруг ощутила под своей рукой что-то теплое. Ее глаза встретились с умным взглядом Арагила.
Еще в Городе Птиц они научились читать мысли друг друга. Сначала она не понимала, почему Раги всегда оказывался рядом, стоило ей о нем подумать, но потом догадалась. С трудом держась в воздухе, она сразу сообразила, что он предлагает. Было ли это чудесным свойством браслетов? Девочка так и не решилась проверить; но как бы там ни было, они были вместе.
Алиса видела, что Арагил справляется с бураном куда лучше ее самой и, не колеблясь, последовала его совету.
Сидеть на спине дракона было непривычно и немного скользко, но девочка не обращала на это внимания – держась левой рукой за шею Раги, правой она резкими движениями чертила в воздухе знак ветра и читала заклинание. Фиал на ее груди сиял ослепительно ярко, но оставался холодным. Видимо, его и правда закаляли в пламени дракона.
Ветер исчез так внезапно, что Бурил и Крус едва не упали от неожиданности. Плавно спустившись, все четверо любовались летевшей к ним на спине дракона Алисой.
- Повелительница драконов! – присвистнула Соня. – Вот уж чудо из чудес!
- Да, – кивнул Гвендаль. – Ее ждет удивительная судьба.
После небольшого отдыха взлетели снова. Горные пики, смирившиеся с древней магией, больше не пытались роптать на дерзких смельчаков.
Попрощавшись с Бурилом и Крусом, отправились в обратный путь. Теперь их дорога пролегала через Девственный лес, где безраздельно властвовала Гильдия Охотников.
Охотников считали наиболее далекими от забот города людьми. Упрямо именуя себя Братством, они славились как непревзойденные стрелки и никогда не делились с чужими своими сокровенными знаниями. Так же тщательно они оберегали и обраставшие с годами легендами и небылицами обряды и церемонии, заставляя некоторых вообще сомневаться в их существовании. Единственное, что Охотники проводили публично, так это выборы главы – организуемое ими состязание привлекало толпы зевак, громогласно восхищавшихся меткостью лучников. И слишком слабо звучали голоса тех, кто подозревал в празднике лишь внешнюю мишуру, позволявшую скрыть от глаз непосвященных истинный обряд.
Но до Девственного Леса было еще далеко – для начала им требовалось обогнуть Пустошь, не углубляясь в ее гибельные пески. Дорога обратно всегда кажется немного короче дороги в неизвестность, поэтому трое друзей шли быстро, не обращая внимания на оттягивавшие плечи сумки и обсуждали самую таинственную из Гильдий.
- Я видела Главу Охотников лет пять назад, – вспоминала Соня. – Ничего себе мужик, среднего возраста, но, на мой взгляд, какой-то безвольный. Тряпка, одним словом.
- Безвольный? – удивился Гвендаль. – Как же он выиграл состязания?
- Понятия не имею. Вообще никакого выражения.
- Словно он знал заранее? – настаивал Гвендаль.
- Словно он от этого ничего не ждал, – пояснила девушка.
- Наверное, у них не принято открыто демонстрировать эмоции. Как... как у гхалий, – предположила Алиса.
- У гхалий как раз все можно, – буркнула вампирша. – Все равно никто не увидит, что там у тебя на лице.
Алиса вспомнила представительницу Гильдии, приходившую в монастырь и свои подозрения, будто та умеет читать мысли. Девочка хорошо запомнила неприятные впечатления. А ведь она забрала с собой Малиса.
Постепенно наливавшееся синевой небо над их головами ласково напоминало о скором приближении лета. Они шли по дороге, отделявшей Пустошь от живого мира, и какой разительный контраст являли тянувшиеся с одной стороны вечные пески, а с другой – только начинающая вылезать из земли молодая трава. Трое путников словно балансировали на грани двух миров, отдавая явное предпочтение зелени, пению птиц и теплому дождю.
Через три недели перед ними вырос темной непроглядной массой Девственный Лес. Друзья устроили привал на берегу исчезающего под его сводами Лурлина, но неясная тревога владела всеми тремя – уж слишком мало знали они о месте, в которое собирались попасть.
- Подумаешь! Мы прошли насквозь саму Пустошь и ничего! Что нам какой-то лес? – как всегда пыталась взбодрить товарищей Соня.
- Сонь, да мы и не сравниваем...
- Идя в Пустошь, мы опасались скорпионов и крабоножей, – серьезно ответил Гвендаль. – Люди, населяющие Девственный, опаснее стократ. Я слышал, что все тропы охраняются лучниками, и никто не смеет входить без особого разрешения.
- Значит, мы его получим, – заявила вампирша. – Ты слишком осторожен, Гвендаль.
- Я не хочу ждать до утра, – вдруг поднялась девочка. – Не знаю, как нас встретят, но лучше выяснить это прямо сейчас.
Ей пришлось немало потрудиться, уговаривая Раги дожидаться их возвращения у реки. Лесные тропинки слишком узки для дракона, да и любой его неосторожный выдох мог привести к пожару. Арагил признавал все ее доводы верными, но чувствовал некоторое беспокойство, так что девочка провела в мысленной беседе с ним не меньше часа, прежде чем дракон уступил.
Собравшись, все трое медленно начали идти по берегу реки, с каждым шагом все приближаясь к границе чужих владений. Девственный был смешанным лесом, на границе преобладали березы, но еще издалека они заметили гигантские островязы в самом центре, гордо возвышавшиеся над колышущимся океаном зелени. Вполне возможно, что по пути в глубь леса, им могли встретиться и другие породы.
- Стойте или будете застрелены! – окрик настиг их в тот миг, когда стена из деревьев окончательно сомкнулась за спинами путников.
Друзья повиновались и повернули головы в ту сторону, откуда донесся голос. Справа от них на ветке березы стоял одетый в зеленое лучник. Зоркий Гвендаль разглядел в глубине еще несколько темный силуэтов и осторожно указал на них девушкам кивком головы.
- Кто вы такие и по какому праву вторглись в Девственный Лес? – Соня, у которой на языке вертелись язвительные слова, открыла было рот, но Алиса опередила ее.
- Я – Алиса, ученица магов из Лакримара. А это... – договорить она не успела, потому что две тени почти одновременно рванулись к ним из-за деревьев.
- Алиса?!! – юноша запыхался, растрепавшиеся волосы скрывали его лицо, но девочка узнала Малиса практически мгновенно. – Неужели это ты? Но я думал...
Ты думал, что я пасу свиней в монастыре. Вторая тень тоже оказалась ей знакома – та самая представительница Гильдии с пронизывающим взором остановилась около Малиса и окатила троих друзей холодным взглядом своих голубых глаз.
- Кто это, брат? – задавая вопрос, она положила юноше руку на плечо, и Алиса уловила на его лице едва различимую гримасу отвращения. – Ты их знаешь?
- Я учился с этой девушкой в монастыре, – как можно более равнодушно ответил Малис, но назвал ее девушкой - либо молодой человек сильно изменился, либо она никогда его не знала.
- Я – Бланш. Ты говоришь, что ты – ученица магов. Ты пришла пройти испытание?
- Да, – девочка изо всех сил сдерживала свои отрицательные эмоции.
- Сегодня это запрещено, – сказала та с едва сдерживаемым удовольствием и вдруг перевела взгляд на Малиса. – Ты ведь не расстроишься, если они уйдут, правда?
- Почему я должен расстраиваться? – выдержал ее взгляд тот. – Я вообще не собираюсь тут задерживаться.
С этими словами он исчез в чаще, но Соня, разозленная презрительными репликами Бланш, перешла в наступление.
- Я бы на твоем месте так не разговаривала. Ты же не глава Гильдии, чтобы решать? Доложи... м-м-м... забыла имя... ах, да! Доложи о нас Шэму, пусть он вынесет решение.
- Кто вы такие, чтобы указывать мне, что делать? – разозлилась молодая женщина.
- Я – Соня, соин ночного дозора Лакримара, – при ее словах Бланш немного сникла. – Думаю, что могу требовать немного уважения от лесных жителей. Я и мои друзья не двинемся с места, пока вы не доложите о нас главе.
- Стоит мне взмахнуть рукой, и вас пронзит десяток стрел, – холодно усмехнулась Бланш. - Каждого.
- Ну, с лучниками за спиной – это каждый может рассуждать, – процедила Соня, положа ладонь на рукоять Риалина. – Но...
- Глава Гильдии приказал мне доставить странников к нему, – возникший словно ниоткуда Малис поклонился Бланш и протянул ей ветку островяза.
Даже не взглянув на нее, Бланш вперила в юношу сердитый взгляд, пытаясь проникнуть в его мысли. Простояв так минуту, она развернулась и, не глядя на гостей, пошла по тропе, предоставив Малису и остальным следовать за ней.
Алиса украдкой разглядывала бывшего однокашника. Прошедший год явно пошел ему на пользу. Он немного вырос, раздался в плечах, и вот еще ни разу не одарил ее столь памятной язвительной усмешкой. И зачем-то рассказал о них главе Гильдии.
Деревья вдруг расступились, открыв взгляду путешественников широкую поляну, окруженную двумя рядами красавцев - островязов. В центре свободного пространства возвышалась пирамида с усеченной вершиной, к которой с каждой стороны вела широкая каменная лестница. По краям поляны на одинаковом расстоянии друг от друга стояли шатры, покрытые разноцветной материей, каждый из которых украшал какой-нибудь трофей: здесь были и оленьи рога, и лисья шкура и даже заячьи уши. Пока остолбеневшие путники озирались по сторонам, полог самого большого шатра раскрылся и оттуда вышел глава Гильдии Шэму в сопровождении еще одного мужчины.
Стоявшая в отдалении от группы Бланш вместе с Малисом склонилась в церемонном поклоне.
Соня вполне верно описала Шэму своим друзьям – он был высок, крепок, выглядел лет на сорок, не больше и при этом взирал на гостей совершенно равнодушно, словно это и не он полчаса назад пригласил их к себе. Его спутник был чуть моложе, со странно сверкающими на бледном лице глазами и орлиным носом. Алисе показалось, что она уже видела его когда-то – но это было невозможно. В отличие от Главы, он оглядывал пришельцев цепким взглядом, ни на секунду не выпуская их из поля зрения. И заговорил с ними, как ни странно, тоже он.
- В Лакримаре полагают, нас не волнует, что происходит в городе, – он заметил появившуюся на их лицах растерянность. – Это отнюдь не так. Нам хотелось бы услышать о ваших странствиях и сегодня как раз подходящий для этого день. Сегодня – ночь Шелестящих листьев, самый большой весенний праздник в Девственном Лесу. Вы приглашены.
- Благодарю вас от себя и от имени моих друзей, – пришел в себя Гвендаль и поклонился. – Можем ли мы узнать, с кем имеем честь говорить?
- Нет... – сдавленно прошипела Бланш, бросая отчаянные и полные досады взгляды на мужчину, но его, казалось, они только забавляли.
- Конечно. Узнаете в свое время, – кивнул он.
- Простите, – поклонилась и Алиса. – Могу ли я спросить об испытании?
- Всему свое время, ученица магов, – усмехнулся тот и скрылся в шалаше.
С его уходом Шэму словно очнулся от забытья.
- Сестра, проводите их в свободный шатер, – при этих словах Бланш заскрежетала зубами от ярости, но лишь поклонилась, ни словом не возразив. – Скоро начнутся приготовления к празднику.
Внутреннее убранство шатра отличалось удобством и какой-то суровой, сдержанной красотой. Стол в центре оказался пнем огромного островяза, накрытым скатертью, в углу лежали свернутые в рулоны плетеные циновки, а у входа стояло ведро с водой.
- Они тут не жируют, надо признать, – поморщилась Соня.
- Зато смотри, какие милые фонари, – Алиса любовалась сплетенными из тончайших медных прутьев подсвечниками, подвешенными к потолку. – Да и зачем им все это роскошное убранство? Ведь у них есть Лес.
- Меня заинтриговало, почему с нами говорил не сам Шэму? - пробормотал Гвендаль.
- Ну... этот мужик вроде обещал рассказать, – неуверенно ответила вампирша. – А этот твой приятель – парень не промах! Если бы не он, еще неизвестно, чем бы все это кончилось.
- Если бы я знала, почему он так поступил, - прошептала Алиса сама себе.
Через пару часов до них стали доноситься приглушенные голоса, но, как ни удивительно, шагов они не слышали. Выглянув из шатра, все трое увидели, как несколько молодых Охотников складывают на вершине пирамиды охапки хвороста, а две женщины расстилают вокруг нее циновки. В этот момент из центрального шатра вышли Бланш и Шэму и направились в их сторону. Друзья поспешили вернуться в шалаш, не будучи искушенными в законах лесного Братства, но тут ветер донес до них обрывки разговора.
- ...эту голодранку?!! Дойдет до того, что мы станем обучать ее Бесшумным шагам!! – бесилась Бланш.
- Если моя Тень решила принять их – так тому и быть. И вы, сестра, станете обучать ее лично, если Михай прикажет, – голос Шэму показался им совершенно безжизненными. – Вы даете ему повод лишний раз поучить вас хладнокровию. Не забывайте, сегодня Танец Теней исполняет моя дочь - и это волнует меня гораздо больше ваших вспышек ревности.
Друзья переглянулись, но обсудить услышанное не успели – в шатер заглянул Малис и безо всяких эмоций произнес:
- Праздник сейчас начнется.
Выйдя на поляну, они увидели, что большинство циновок уже заняты Охотниками, а женщины обносят сидящих плошками с прозрачной жидкостью. Заметив их, Михай поманил друзей рукой и указал на три свободные циновки рядом с собой.
- Ночь Шелестящих листьев – прекрасный древний праздник, – нараспев произнес мужчина.
- Вы обещали сказать, кто вы такой? – полушепотом обратилась к нему Алиса.
- Я – Михай, Тень главы Гильдии Шэму. Каждый охотник, достигая определенного положения, должен выбрать себе Тень – человека, который будет обладать с ним равной степенью власти и равно разделять ответственность. Я – Тень Шэму уже более десяти лет.
- Почему вы нам все это рассказываете? – изумился Гвендаль. – Почему выдаете свои тайны?
- Это знак доверия, но и проверка, - сурово пояснил Михай. – Я вижу у Алисы на поясе этот стилет и слишком хорошо знаю его прежнего владельца. Но время разговоров вышло. Сегодня Танцующей с Тенями будет Лис, дочь Шэму. Нас ждет великолепное зрелище.
Он оказался прав. Легкими шагами, почти не касаясь земли, как показалось Алисе, сквозь круг сидящих прошла тоненькая рыжеволосая девушка и начала медленно подниматься на вершину пирамиды. Она была одета в полупрозрачное разноцветное платье, и Алиса поразилась, как гармонично соседствовали оранжевые, голубые и зеленые слои ее юбки друг с другом. В руке Лис держала пылающий факел, и пламя плясало на ее лице, заставляя большие глаза казаться полными огня.
Взойдя наверх, Лис отвесила грациозный поклон отцу и швырнула факел в подготовленный хворост. Соня и Гвендаль испустили сдавленный крик, а Алиса только распахнула в ужасе глаза. И снова им на помощь пришел Михай.
- Она – мастер своего дела. Не волнуйтесь и наслаждайтесь зрелищем.
Когда огненный круг замкнулся, девушка начала танец. Никогда прежде не видела Алиса танца без музыки, и никогда раньше не слышала мелодию в треске горящих прутьев. Лис тем временем танцевала все быстрее. Ее юбка развевалась, не поспевая за движениями стройных ножек, и чудом не загоралась, пролетая между языками пламени. Очень скоро Алиса поняла, почему танец называется Танцем Теней – кружась в отблесках костра, Лис оказалась окружена призрачными тенями, участвующими в завораживающем действии наравне с дочерью главы. Взгляды всех были сосредоточены на хрупкой фигурке, но девушка, казалось, только черпала новые силы в постоянном внимании и танцевала, танцевала... наконец, Алиса почувствовала себя так, словно это она парит там, среди языков пламени, и тени двигаются в такт с ее телом, и лес смыкается вокруг нее волшебной стеной, и она взмывает в небо прекрасной и свободной ночной птицей, стремящейся долететь до звезд.
* * *
Переулка Сверкающих кинжалов избегал любой порядочный житель Лакримара – но если нужно исчезнуть, спрятать награбленное или замести следы, притащив тело – лучшего места не сыщешь. Морган убедился в этом еще раз, пока тащил бесчувственного Нила вдоль безмолвных, запорошенных снегом домов. Ни одна ставень не скрипнула, хотя тащить приходилось волоком, и за ними тянулся весьма выразительный след. Передав беднягу целителям, господин Никто поспешил покинуть Госпиталь, плотнее надвинув капюшон, и почти преуспел.
У выхода, прислонившись к дверному косяку, стоял Верховный целитель Ламмир.
- Это ведь не то, что я думаю, Морган?
В этом весь Ламмир – еще довольно молодой и чересчур благородный. Для целителя – отличные качества, но не для дипломата.
- Вы обознались, целитель, - предпринял отчаянную попытку господин Никто. – Извините, я спешу.
- Десять лет тебе было некогда, и ты по-прежнему спешишь?
Справедливый упрек. Если у Моргана и были доверительные отношения с кем-то кроме брата в те далекие, нереальные времена, то это был Ламмир – тогда еще вовсе не Верховный целитель, но уже единственный возможный преемник стареющему Хрону. Прорываться силой? Магдалена долго не протянет, а ему еще за каким-то лешим тащиться к Халиму…
Нет, силой не стоит.
- Мне нужно попасть к Халиму, иначе Магдалена погибнет, - он позволил себе на мгновение встретиться с целителем взглядом и снова опустил капюшон. – Если у тебя есть подходящая причина для визита…
- Я – Верховный целитель. Меня пустят в любой дом.
Они брели по переулку Хмельной Браги и молчали – Морган знал, что Ламмира не сильно интересует его прошлая жизнь, но ведь что-то…
- Я думал, тебе должно быть все равно, - целитель внезапно заговорил сам. – Магдалена. Нил. Между вами не было дружбы.
- И сейчас нет, - господин Никто усмехнулся, чтобы не выдать себя. – Случайность.
- Я перестал верить в случайность как только научился ходить. Морган, в городе происходит что-то странное.
Неужели Ламмир так оплакивает Гэриса? Или…
- В чем дело?
- Кто-то прочел книгу Лазариса.
«Кто-то»…Кроме ученицы, больше некому. Может быть, пророчество не блыо ложным? Какая сила должна скрываться с этой девчонке, если она открыла книгу, над которой бились несколько поколений магов Лакримара? Клер не сильно интересовалась ею, но Сельгрин – прошлый глава – провел в тщетных попытках разбить столб света не один месяц. А эта малявка вот так, с первой попытки?
Ламмир выжидающе смотрел на него.
- Это удивительно, - Морган говорил совершенно искренне.- Спасибо, что поделился со мной, Ламмир. Ты ведь не обязан…
- Ты остался прежним, Морган. Очень глубоко внутри. Это все, что я хотел знать, - целитель поежился от порыва ледяного ветра. – Вот мы и пришли.
Халим, Глава гильдии погонщиков, жил в простом, но очень добротном доме – они постучались, но дверь оказалась открыта.
- У Халима вечно так, - с улыбкой заметил Ламмир.
Морган остался стоять в прихожей, глядя в окно. Из соседней комнаты доносились приглушенные голоса, но его взгляд был прикован к улице: стемнело, в доме напротив ярко горели окна, снова пошел снег, на этот раз смешанный с дождем. Снежинки, падая на мостовую, немедленно исчезали, а в небе, затянутом серыми облаками, едва виднелся бледно-желтый лунный диск.
Мимо прошла семейная пара, увешанная корзинами с хворостом – очевидно, пришли из-за реки, и набирали сучья сами, не обращаясь к торговцам. За ними едва поспевали два мальчика-близнеца, то и дело пихая друг друга прямо в грязь. Чуть поодаль, опасливо поглядывая на шалунов, семенил закутанный в плащ толстяк – он сжимал под мышкой что-то объемное, похожее на книгу, и явно старался избегать яркого света.
И пара, и дети, и толстяк успели скрыться из глаз, прежде чем Морган, совершенно позабыв о Ламмире, Халиме и даже Магдалене, опрометью выбежал следом.