Глава четырнадцатая. Найденыш
Любые попытки выяснить, отчего братья Монастыря Духа так враждебны магам Лакримара натыкаются на главное и непреодолимое препятствие – молчание. Братья Духа крайне редко вступают в диалог – и никогда не продолжают его. Выяснить, какой именно маг, в какие времена и почему вызвал такую сильную неприязнь, не представляется возможным. В свою очередь маги Звездой Башни – скорее, как традиция, нежели сознательно – называют братьев «прохвостами», «шарлатанами» и подозревают в отрицании магии как таковой.
Конфликт не выходит на поверхность – из-за удаленности монастыря от города и потому, что сами братья никогда не бывают в Звездной башне. Известны примеры из далекого прошлого, когда маги свободно пользовались библиотекой Монастыря – воистину собрание редчайших манускриптов, инкунабул и даже карт. Однако последние такие записи относятся еще ко временам Безликих и, следовательно, не могут быть вескими доказательствами иных, не враждебных отношений.
Всем Вершителям, во избежание возникновения прецедентов, настоятельно рекомендуется не признавать ни одну сторону виновной в каком бы то ни было происшествии и приложить все усилия для полюбовного разрешения конфликта.
«Настольная книга Вершителя», том 35, глава 7.
Обязательное чтение для учеников
Гильдии Вершителей третьего
и последующих лет обучения.
Глава четырнадцатая.
Найденыш
Недели сменяли друг друга, на пороге стояла зима, обещая небольшие морозы и суровые ветра, а расследование гибели бравого, сурового воина Гэриса по-прежнему топталось на месте. Из каморки Моргана получать свежие новости было непросто – не идти же на поклон к самому Сайласу? Вершители все время были на виду, но вместе с тем были очень закрытой, не склонной к пустым разговорам гильдией.
Гипнотизировать Вершителя даже без выгоды для себя считалось среди магов величайшим позором.
Но болтливые языки сделали за Моргана всю работу – на улице Сверкающих кинжалов молчали о своих собственных делах, но охотно болтали о чужих. Оставалось только держать уши открытыми.
Магдалену, справедливо подозревая вампиршу в пропаже убийцы, поместили под домашний арест. Она не могла покинуть здание на улице Сумеречных Капель и даже на допросы ее не водили в Ратушу, как обычных подозреваемых. Никто не знал, где искать Лали, нового главу так и не избрали – по обычаю, если глава воинов умирал насильственной смертью, следующим главой становился тот, кто находил виновного. Отмщение и награда за него, хотя это звучало невыносимо высокопарно.
Именно высокопарность была той единственной соринкой в глазу, что всегда мешала Моргану, пока он был Охотником. Слишком много возвышенных фраз, слишком много забытых легенд, слишком много мишуры, заслоняющей главное – природу.
Наслушавшись сплетен до тошноты, он совершил еще одну поездку к Монастырю Духа, только в этот раз проехал мимо. Прямо в Кройби. Старуха Нол, не слишком понимая, о чем речь, сумела назвать без запинки имена всех, кто покинул обитель братьев в этом неспокойном году. Восемь подростков…и каждый, возможно, несет в себе смертельную угрозу самому существованию Лакримара.
С кого начать, сомнений не было. Морган осторожно вернул в конюшню знакомого мерина, и остался стоять у ворот в ожидании.
- Чего надо? Проваливай, давай.
Стража у воинов никогда не отличалась любезностью – их ценили за силу, проворство, но никак не за вежливость и мягкость обхождения. Белобрысый парень был на целую голову выше, шире в плечах и отличался грубым, хриплым голосом. Морган сделал вид, что не расслышал угрозы.
- Мне нужно поговорить с Бреттом.
- С Бреттом? – вон нахмурился. – Какое тебе дело?
- Ну, может быть я его родственник, - Морган улыбнулся. – Дядя.
- Ты врешь! - Детина побагровел. – У меня нет родственников, я подкидыш. ДаваЙ, вали отсюда, пока цел.
Везение. Как раз тогда, когда господин Никто уже успел забыть, каково это на вкус. Везение, хм.
- Правильно, подкидыш. Как Алиса, Лали, Малис… - он покопался в памяти. – Пини, Волли. Мне продолжить?
- Ты следишь за мной? – воин взял было его за грудки, но тут же отскочил. – Ты проклятый маг!
Сила есть – ума не надо. Очевидное подтверждение.
- Я не маг… то есть был им когда-то. И вижу тебя в первый раз жизни. Поговорим?
Недоверие в глазах белобрысого никуда не делось, но он провел его мимо конюшен в небольшую крытую беседку, где висела потрепанная временем мишень, и валялось несколько стрел. Не удержавшись, Морган снял со стены старый, явно ученический лук, приладил стрелу и отправил точно в цель примерно с тридцати шагов. Детина присвистнул.
- Здорово!
- Это было давно. Скажи, ты видишься с твоим старыми товарищами по Монастырю?
Парень покачал головой.
- Ученикам разрешают навещать родителей раз в месяц. Ну а у меня таковых нет.
- Ты знаешь, что это…
- Кто-то врет! – обрубил Бретт. – Нагло врет. Наверное, эта шельма, Глава. Лали не такая.
- А что скажешь про Алису?
Это застало юношу врасплох.
- Про Алису? Да ничего. Она как все. Тихоня. А зачем эти вопросы? Кто вы такой? Вершитель?
Если бы.
- Я – никто, - Морган предпочел сказать правду. – В этом все и дело, Бретт. Я – никто.
На плацу раздались громкие голоса, и Морган, опустив капюшон, чуть повернул голову, прислушиваясь.
- Может быть, и тренировки надо прекратить? Вечная скорбь так украшает истинного воина!- голос, исполненный презрения, звенел от ярости.
- Прошу меня извинить, Паладин, но прошло только три недели…
- А вы собираетесь полоскать эти грязные лохмотья на ветру еще три года? Немедленно убрать и объявить, что сегодня вечером – общая тренировка с саблями.
Мимо пронесся высокий, светловолосый мужчина – Паладин воинов, второй человек в гильдии после Главы.
Его звали Аваллах и он был пришлым, десять лет назад внезапно появившимся у ворот города. Может быть, Монастырь и не при чем в деле Гэриса?
Может быть, стоит поискать у себя под носом?
- Эй, господин Никто, - Бретт начал злиться. – Что за расспросы, я…
- Кажется, я спешу, - Морган подскочил и бросился следом за Аваллахом. – Еще увидимся, подкидыш.
Что может быть проще, чем устранить чужими руками единственное препятствие на пути к власти к гильдии воинов Лакримара?
Что может быть проще?
* * *
Алиса и Соня, поднявшись по узкой и крутой лестнице, оказались перед странной дверью. Когда Соня толкнула ее, выяснилось, что это перевертыш – с другой стороны было зеркало. Они вернулись на поверхность – в одно из зданий, кажется то, где жили женщины.
Выбежав наружу, они увидели Гвендаля, который сидел на бортике фонтана в окружении гигантского количества книг. Оборотень выглядел очень плохо – бледный, осунувшийся, он перебирал пальцами страницы манускриптов, не вглядываясь в написанное. Заметив спешащих к нему девушек, он от растерянности выронил фолиант, который в этот момент пролистывал, и поднялся.
- Небеса, я так за вас волновался!! Вас схватили песчаницы?
- Откуда ты знаешь? – подозрительно глянула на него Соня, - Ты что-то паршиво выглядишь, лохматый.
Гвендаль только махнул рукой.
- О-о-о, я сейчас просто ходячая энциклопедия по поводу того, что касается Пустоши и ее обитателей. Я провел весь день в этих книгах, пытаясь найти возможность вам помочь. Но позже... рассказывайте скорее!
Перебивая друг друга, девушки поведали ему об этих сутках под землей. Гвендалю оставалось только раскрывать от изумления рот, но делал он это не слишком часто, так как о многом уже знал из книг.
- Гвендаль, что это за руна на шкатулке, которую я выбрала? – Алиса протянула юноше добытое сокровище.
- Это по-эльфийски «ветер». Кажется, я понял, почему эта жрица так испугалась – ведь только ветер способен управлять песком. Она боялась, что ты решишь отомстить.
- Решу отомстить? – удивилась Алиса. – Но за что?
- Да уж! – фыркнула вампирша. – Сама себя похоронила заживо, какая уж тут месть! Ладно, давай, открывай!
Девочка крепко зажала шкатулку в одной руке, боясь, что заключенный внутри нее ветер вырвется наружу, а другой осторожно приоткрыла. В нее ударило яркое сияние, а когда оно потухло, она увидела на дне шкатулки два широких браслета с изображением дракона.
- Ты и правда можешь повелевать ветром? – спросила Соня с неожиданным благоговением в голосе.
- Кажется, да, – кивнула девочка. – Но что это за браслеты?
- Надень и узнаешь, – когда она последовала совету, юноша пояснил. – Я не уверен, но, кажется, именно такие носили повелители драконов. Будь осторожна.
- Правда? Но я считала, что с драконами очень сложно подружиться.
- Может, как раз браслеты и помогают? – растерянно пожал плечами Гвендаль.
- Ладно, ты лучше расскажи, чего ты тут нарыл? – толкнула его в бок Соня.
- Пойдемте внутрь. Там вполне можно переночевать, а утром тронемся в путь.
Они перетащили три кровати в одну комнату, и оборотень начал рассказ.
- Мне снились кошмары… поэтому… в общем мне снилось, что вокруг – драконий огонь. И все может погибнуть. Я очень волновался и чтобы не сойти с ума – начал читать. Здесь столько всего… Как я понял, здесь когда-то было что-то вроде лаборатории. Но экспериментировали не на крысах, а на людях.
- На людях?! – ужаснулась Алиса
- Да. В этом корпусе жили женщины, в остальных, соответственно, дети, мужчины и старики. Их держали отдельно друг от друга, и встречаться разрешалось только мужчинам и женщинам для того, чтобы... для того... – он смутился и покраснел.
- Да мы поняли для чего! – сердито сказала Соня. – Давай дальше.
- Честно говоря, я так и не нашел результатов этих экспериментов. Видимо, проводившие забрали их с собой.
- И кто это был? Кто эти изверги?
- Этого-то я и не узнал. Хорошо замели следы. Но зато видите, как они все обставили: женщины жили в роскоши и целыми днями разглядывали себя в зеркалах...
- Тупели, одним словом, – вставила Соня.
- Ну... У мужчин ничего подобного не было, только самое необходимое и оружие, конечно. Примитивное, правда. И знаете, что самое ужасное?
- Что?! – в один голос спросили Алиса и Соня.
- Им разрешалось читать книги только в старости. О, старики вообще были предоставлены сами себе и быстро умирали. И однажды женщины взбунтовались.
- Но почему они поклоняются песку? – Алиса сидела, крепко обхватив колени руками, и дрожала.
- Потому, что песчаная буря изгнала их мучителей. А так как они были, хм, не сильно умны... Честно говоря, я очень за вас боялся, – признался Гвендаль.
- А ты узнал, как они заманивают девушек сюда?
- Все очень смутно. Но помнишь, - он повернулся к Соне, – ты говорила, что слышала песню в голове?
- Ну и?
- Думаю, ею они и заманивают. Просто ты слышала ее очень слабо, не знаю, почему.
- Но я ее вообще не слышала!! – удивилась Алиса.
- Видимо, тебя в который раз спасает эльфийская кровь, – улыбнулся оборотень.
Соня выразительным взглядом попросила юношу замолчать.
- Думаю, пора спать. Встаем на рассвете, и прочь из этого места. Спи, Алиска, мы с тобой.
- Нас ждут Белые горы... – сонно прошептала в ответ девочка и зарылась в подушку лицом.
Утром они собрались и быстрым шагом покинули пронизанное ужасным прошлым место. Теперь они шли строго на запад, но, по словам Гвендаля, до Белых Гор было никак не меньше трех недель хода. Насекомые больше не докучали им, а ветер теперь дул преимущественно в спину, отчего неприятных ощущений стало гораздо меньше. На второй день, когда они с тревогой обнаружили, что запасы еды приближаются к неминуемому концу, Гвендаль снова вернулся к разговору о новых способностях Алисы.
- Скажи, тебе еще не приходило в голову мысль, как можно использовать ветер?
- Использовать?
- Ты на что намекаешь, лохматый? – Соня стряхнула с себя набежавший было сон.
- Я говорю, что теперь, с его помощью, ты можешь попробовать взлететь.
Алиса застыла, потом начала хватать ртом воздух и спрятала лицо в ладонях. Почему они не хотят понять? Разве можно…?
Растерявшийся юноша бросил умоляющий взгляд на вампиршу, которая тоже не понимала причины расстройства девочки, но ласково приобняла ее за плечи, успокаивая.
- А теперь, милая, скажи нам, почему ты так расстроилась? - девушка осторожно погладила ее по щеке. – Лохматый не хотел тебя обидеть. Он, честно говоря, ничего такого и не сказал.
- Но я же не могу летать! Это раньше... только представьте себя высоко над землей, когда все размером с горошину, разве не страшно?
- Кажется, я понял, – юноша с грустной улыбкой взял ее руку в свои. – Прости, дружочек Алиса, я не подумал, что это может пугать тебя. Конечно, чтобы просто взять и полететь, нужно преодолеть не одну преграду в душе. Вот если бы ты могла встретить крылатого человека...
- Их больше нет, – тихо сказала девочка.
- Говорят, за Белыми горами они еще живут, – а ведь она всегда считала эти слухи лишь утешительной ложью, придуманной для нее в Кройби. – А мы как раз туда и идем. Вот и проверим!
- Правда? И вы пойдете со мной?
- Ну конечно, глупышка, – щелкнула ее по носу вампирша. – А для чего еще нужны друзья?
Утром они продолжили путь, и в Алисе словно проснулись новые силы – девочка шагала навстречу судьбе удивительно бодрым и быстрым шагом, с высоко поднятой головой и горящими надеждой глазами. Соня и Гвендаль, видя ее решимость, тоже ускорили шаг, и расстилавшееся впереди песчаное море уже не могло задержать их.
Это случилось на исходе первой недели, когда жара начала постепенно брать свое и трое друзей шли гораздо медленнее, чем в начале пути. Их котомки становились легче день ото дня, но пот все равно струился ручьями даже тогда, когда, наплевав на всех насекомых, они сняли плащи, а прочую одежду расстегнули. Если бы они шли быстрее, Алиса вполне могла ничего не заметить; но они тащились как черепахи.
С виду оно напоминало самый обычный камень, ну, может быть, слишком гладкий и большой для пустыни. В Пустоши редко можно было увидеть крупный булыжник, поэтому девочка и обратила на него внимание, но спокойно прошла бы мимо, если бы...
Проходя совсем близко, Алиса поняла, что камень живой.
Она чувствовала едва уловимое биение внутри. Соня и Гвендаль, не слыша ее шагов, остановились и, видя, что она не двигается с места, поспешили вернуться.
- Что случилось, Алиска?
- Этот камень - это не камень.
- Как – не камень? – удивилась вампирша.
- Оно живое. Я чувствую, – упрямо повторила девочка.
- Живое? – переспросил Гвендаль. – Значит, это не камень. Честно говоря, по форме это скорее похоже на яйцо. На очень большое яйцо.
- Яйцо? – Соня осторожно постучала по мнимому камню ногтем. – Я даже не хочу думать о том, что где-то рядом бродит его мамаша. Пошли отсюда.
- Мы не можем его тут бросить! – запротестовала Алиса. – Оглянитесь – никого нет до самого горизонта в этом песчаном аду. Я возьму его с собой!
- Ага! Может, еще и высиживать начнешь? – язвительно поинтересовалась вампирша, но Гвендаль примирительно поднял руку.
- Подожди, не горячись. Алиса, мы же не знаем, чье это яйцо. Из него может вылупиться что угодно – даже крабонож.
При упоминании о чудище девочка замолчала и еще раз посмотрела на яйцо. Ты ведь не крабонож и не скорпион, верно? Ты – кто-то совсем другой! Она решительно подняла находку.
- Если это крабонож – он все равно слишком маленький, чтобы мы его боялись. И я чувствую, что это - совсем иное существо. Мне кажется, – она замялась, не находя нужного слова. – Мне кажется, у него есть разум. Пожалуйста!
- Понесешь сама, – строго сказала Соня, не имея никакого желания лишать девочку надежды.
- Знаешь, это действительно может оказаться, кто угодно, – серьезно посмотрел на Алису Гвендаль. – Но если ты чувствуешь в нем жизнь и разум – мы не должны его бросать. Идем!
Как-то само собой получилось, что они с самого начала стали считать обитателя яйца разумным и относились к нему, как к еще одному члену их тихой компании. Днем Алисе приходилось нести его на руках, но девочка ни за что не доверила бы эту сомнительную привилегию никому иному. Неужели она чувствует себя его «мамой»? Это же не ребенок, но он живой. И вовсе там не крабонож. Соня относилась к новому попутчику с присущей ей настороженностью, но считала, что «бояться еще невылупившегося чудища» - это глупо, поэтому лишь изредка подтрунивала над девочкой, называя ее наседкой. Гвендаль, впервые за всю жизнь жалевший о том, что никогда особо не изучал жизнь животных, силился догадаться, чье же это яйцо и желательно до того, как все выяснится само собой.
По вечерам, ложась спать, девочка заворачивала своего неизвестного питомца в плащ и укладывала рядом с собой. Ей казалось, что яйцо все время должно быть в тепле. Изредка она подносила его к уху, стараясь различить хоть какие-нибудь звуки, но ничего не было слышно. Лишь неизвестно откуда взявшаяся уверенность, что внутри есть жизнь, поддерживала в ней желание и дальше нести его.
Тем временем в ландшафте, окружавшем их, начали происходить небольшие изменения. Кустарников, хоть и высохших, стало больше, воздух перестал быть горячим и душным; чувствовалось, что Пустошь постепенно отступает.
В эти дни Алиса часто вспоминала дочерей Песка: Женевьеву и Ровенну, которые погребли себя заживо под землей и подарили ей силу ветра. Наполненный до середины мягким, струящимся светом фиал придавал уверенности, стоило ей до него дотронуться. Она сама не заметила, что сильно повзрослела за прошедший месяц. Кожа покрылась здоровым блестящим загаром, дорога к Пустоши укрепила ноги, а теперь, благодаря яйцу, и руки стали гораздо сильнее. Лежа по ночам в обнимку с еще не вылупившимся живым существом она надеялась, что часть новых сил достанется и ее крыльям. Девочка часто думала о словах Гвендаля - чаще, чем ей хотелось. Она очень желала представить себя парящей в небе, но не могла. Страх падения настойчиво вторгался в самые смелые мечты, разрушая их до основания. Алиса прижимала к себе яйцо и тихо шептала, что она – не трусиха. Она просто не верит в то, что может летать.
К концу второй недели Соня уже не могла делать вид, что с ней все прекрасно.
- Алиска... ладно, не обращай внимания, – вампирша махнула рукой и отвернулась.
Возможно, девочка и последовала бы этому совету, если бы странные попытки сказать что-то важное не повторялись уже несколько раз. Алиса посмотрела на Гвендаля, который лишь слегка прикрыл глаза в ответ на незаданный вопрос, и принялась распаковывать один из мешков. Соня схватила ее за руку в тот момент, когда девочка уже уселась поудобнее и устроила кувшин между коленей.
- Я не дам тебе это сделать! – умоляющий тон был вампирше совершенно не свойственен, но девочка не растерялась и осторожно высвободила руку.
- Сонечка, я все сделаю очень аккуратно, – о давнишнем порезе сейчас напоминала лишь тонкая белая полоска шрама поперек ладони. – Хочешь, я могу сделать порез на ноге?
- Ты будешь хромать! – закричала девушка. – Почему ты должна калечить себя из-за меня?
- Да не калечу я себя, – спокойно ответила Алиса. – Думаю, пальца вполне должно хватить. Палец можно?
Не дожидаясь ответного кивка, она полоснула стилетом по двум пальцам и поморщилась, одновременно читая заклинание. Соня, спрятав лицо в ладонях, отвернулась и неожиданно обнаружила, что позволяет оборотню сочувствующе гладить себя по голове. Вампирша сделала вид, что не замечает его движений, и жадно приникла губами к кувшину, поданному ей Алисой. Больше эти моменты они никогда не обсуждали.
Пустошь кончилась внезапно – в середине третьей недели путешествия на горизонте возникли стройные силуэты деревьев, и послышалось ни с чем не сравнимое журчание воды. Несмотря на то, что было лишь два часа пополудни, они решили остаться на берегу речушки до самого утра – побросав вещи и скинув одежду, все трое с наслаждением нырнули в прохладные воды ручья и плескались до тех пор, пока силы не иссякли окончательно. Тогда они выползли на берег и просто лежали, раскинув руки в стороны и слушая пение птиц.
Солнце постепенно садилось за горизонт, когда Алиса решилась раскрыть крылья. Она стояла спиной к Соне и Гвендалю и вглядывалась в скрывающийся за макушками деревьев ярко-алый диск.
- И все-таки они серебряные, – донесся до нее голос Сони, и впервые ей не захотелось возражать.
Вампирша и оборотень, едва ли отчетливо сознавая это, день изо дня потихоньку укрепляли ее веру в себя, в то, что она – крылатый полуэльф и вполне способна в один прекрасный день стать магом. Они верили в нее, просто и искренне, и Алиса часто ловила себя на мысли о том, что никогда не сможет их отблагодарить.
Отдохнув, они перекусили, и Алиса по уже устоявшейся привычке поднесла яйцо к уху. Нет, она давно не ожидала услышать что-либо, но сейчас услышала – словно маленький толчок. Девочка испугалась и чуть не выронила драгоценную ношу из рук.
- Мне кажется он собирается вылупиться.
Соня и Гвендаль замерли, но вампирша быстро стряхнула с себя оцепенение и деловито предложила:
- Давай разожжем костер. Думаю, так оно получится быстрее.
- Но... – растерялась Алиса. – Он же может сгореть, разве нет?
- Нет, просто нужно немного ему помочь, – поддержал вампиршу Гвендаль. – Я сейчас.
Он добежал до ближайшего засохшего куста, с легкостью обломал все ветки и сложил их в кучу перед Алисой. Девочка так разволновалась, что долго вытирала об штаны вспотевшие ладони и собиралась с мыслями.
Сухие ветки вспыхнули мгновенно и весело затрещали. Алиса удивилась, обнаружив, как сильно соскучилась по огню. Налюбовавшись яркими языками пламени, она осторожно положила яйцо в середину костра и приготовилась ждать. Девочка не собиралась получить жареного птенца, чьим бы он не оказался. Соня и Гвендаль, солидарности ради, пытались сидеть вместе с ней, но скоро сдались и, завернувшись в плащи, уснули, оставив ее бодрствовать одну.
Наверное, она все же задремала, сидя у костра, убаюканная его треском, но вдруг – «крак»! Девочка мгновенно проснулась, набрала в кувшин воды и принялась заливать пламя. «Крак»! Ее хлопоты разбудили Соню и Гвендаля, которые, держа руки под головами, смотрели, как она суетится вокруг яйца.
«Крак»! Вот уже по всей поверхности побежали мельчайшие трещинки, трое друзей затаили дыхание, понимая, что сейчас они, наконец, узнают, с кем Алиса нянчилась все эти дни. Первым показалось тонкое, почти прозрачное крыло, потом второе, а затем и маленькая головка, с крошечными вытянутыми глазками и торчащими в стороны ушами.
- Дракон!! – выпалил Гвендаль, вскакивая на ноги. – Это яйцо дракона!!
Но Алиса уже и сама догадалась, кто перед ней. Она осторожно вытянула дрожащую руку, но птенец сам протопал к ней, неуклюже, но очень деловито, и выпустил из ноздрей тоненькую струйку дыма. Девочка осторожно погладила шипастую головку и почувствовала, что сейчас расплачется от счастья. Дракон!
- Хорошо, что не крабонож, – не преминула съязвить Соня. – Ему надо дать имя.
- Да, я как раз задумалась об этом. Гвендаль, а как по-эльфийски будет «найденыш»?
- Э-э-э – на секунду растерялся оборотень, – арагил, если мне не изменяет память.
- Ну вот. Я назову тебя Арагил, – малыш согласно выдохнул очередную порцию дыма и уснул, положив голову ей на руки.