Глава тринадцатая. Третье испытание
Почему все боятся драконов? Это остатки древних предрассудков, которые тянутся еще с древнейших времен. Почему нельзя победить страх?
Драконы вымерли, говорят? Это неправда, хотя исследования причин сокращения их популяции еще не закончены. Ясно одно – по многим причинам драконы прекратили контакты с людьми и теперь мы вынуждены заново завоевывать их доверие. Конечно, после того, как драконы появятся снова. Если существовали Повелители драконов – люди, которым драконы доверяли свою жизнь – значит, возможно снова найти с ними общий язык. Для этого необходимо отправить на Заоблачный берег экспедицию, лучше две. Необходима серьезная подготовка и непоказное, искреннее дружелюбие.
Несомненно одно – наши познания о драконах все еще ничтожны и так как все Повелители вымерли, перед нашим поколением стоит задача восстановить утраченные сведения и отринуть страх, довлевший над нашими предками.
Лорги, магистр бестиария звездной Башни:
«Драконы: путь к новым открытиям»,
научный труд,
библиотека Звездной Башни
Глава тринадцатая.
Третье испытание
Подсознание настойчиво подсказывало чудовищную, невозможную схему, в которую вписывалось все. И странная наследница, которую Клер приняла в гильдию по лже-предсказанию, исчезновение Шуина, убийство Гэриса бабочкой и пятно на репутации Магдалены. Странно, что никак не затронули Хапуна – но того, после смерти дочери вообще сложно чем-либо поколебать. Колосс на золотых ногах, который стоит на человеческой жадности и глупости, а значит – будет стоять вечно.
А если предположить, что мальчишка подслушивал…
Конечно, он ничего не расскажет Бланш! Потому что не Бланш за всем этим стоит.
Волосы сами собой стали дыбом. Ему плевать на Магдалену, на магов, на Шуина и даже на мертвого Гэриса – хотя воин был настоящим героем – но только не Михай!
Может быть, он предатель – только не родного брата.
На территории казарм царила мертвая тишина – скорее всего, большую часть воинов распустили скорбеть по домам, чтобы не маялись от безделья. По идее, Паладин должен поступить так – до выбора нового главы он становился главным командующим гильдией. Значит, стойла могут охраняться не так усиленно – чтобы добраться до Монастыря Духа на своих двоих уйдет много времени, и этого времени у Моргана не было.
Если убийство Гэриса – только верхушка заговора?
Ему попался конь, очевидно, старый и никому не нужный – зато молчаливый и покорный. Скотина покорно вышла следом за Морганом из стояла, даже не пикнув – вот что значит годы и годы работы под седлом. Конечно, ожидать бешеной скачки от гнедого патриарха с нечесаной гривой было бы ошибкой – но Морган знал, что движение было ему в радость. Они неспешно потрусили мимо охраны на воротах, усиленной в связи с расследованием, но конь, помимо прочих достоинств, служил отличной маскировкой. Кому придет в голову, что на такой кляче решил скрыться убийца? Впрочем, искали-то девушку…
До монастыря он добрался уже с рассветом – конь с наслаждением напился воды из Лурлина, когда проходил через брод – и сразу же свернул на аллею, ведущую к основному зданию. На горизонте маячили строения – очевидно, пресловутая деревня Кройби, известная самыми невероятными сплетнями и страшилками для малышни.
Утро обещало скорые морозы – с деревьев облетала листва, ягоды с кустов склевали птицы, и только буро-желтые пятна отцветающих бархатцев на клумбах напоминали об ушедшем лете. С востока дул пронизывающий ветер – конь мелко дрожал, опустив уши, Морган закутался в плащ, в который раз обещая себе отыскать другой, более теплый и постучался в тяжелую, обитую железом дверь Монастыря Духа.
Ждать пришлось долго – словно его приезд видели издалека и теперь не знали, как реагировать. Он постучал снова – уже сильнее, хотя кулак свело от боли.
Створка медленно приоткрылась – на пороге стоял Брат с непроницаемым выражением лица. Стоило Моргану приподнять капюшон, как дверь начала закрываться.
Пришлось вставить ногу, чтобы не закрылась совсем.
- Это что, братское гостеприимство?
Брат молча тянул дверь на себя, пытаясь одновременно вытолкнуть Моргана.
- Знаю, вы известные молчальники. Но я пришел поговорить и не уйду.
Пришлось легонько толкнуть брата и пройти внутрь – это заняло буквально минуту. Монах взорвался.
- Тебе не место в святой обители, еретик!
- Еретик, потому что маг? – уточнил Морган, хотя прекрасно знал ответ. – Ты думаешь, волшебство опасно? Так вот – ты прав. И я не уйду, пока не получу ответы на свои вопросы.
- Никто не станет с тобой разговаривать, - в пылу у брата слетел капюшон.
Перед ним стоял совсем молоденький, обритый налысо паренек с едва пробивающейся полоской усов на бескровными, тонкими губами. Его тонкие руки, хоть и сжатые в кулаки, свисали беспомощными плетьми вдоль тела. Еще секунда и он затопает ногами, словно обиженный ребенок.
- Ты ничего не знаешь, - констатировал Морган. – Подожду кого-нибудь рангом повыше.
Пожав плечами, парень ускользнул в какой-то коридор, оставив его одного в холле без единого стула. Вдали виднелись три массивные ступени, за которыми тянулась погруженная во тьму галерея. Тишина – главный бог Монастыря – окутывало все и вся.
На исходе третьего часа Морган признал, что братья победили.
- Слышите, я все знаю! – заорал он, грозя кулаком в потолок. – Знаю, что вы затеваете! Вы творите зло руками детей, вы губите их, а сами остается чистенькими! Мрази! Я выведу вас на чистую воду! Лакримар выживет, а вы канете во тьму, проклятые молчальники! Чтоб вас Безликие взяли! Чтоб…
Ругательства кончились, дыхание тоже. Как следует хлопнув на прощание дверью, Морган вышел обратно в монастырский сад. Небо разъяснилось, выглянуло холодное, но все еще по-летнему яркое солнце. Медленно бежали облака, прогоняя тоску и мрак прошедшей ночи.
Очевидно, скоро начнут готовить погребальный костер, дым которого будет виден даже из-за моря – таков обычай. Он вышел за ограду, зацепившись плащом на колючий кустарник.
- В кипятке, милок, прополоскай – сразу все отвалятся сами. А будешь сейчас вынимать – исколешься весь, да еще того гляди грязь занесешь.
Морган подпрыгнул как ужаленный. Прямо перед ним стояла древняя бабка, сгорбленная и, как положено, с лукошком ягод – прямо картинка из детской книжки. Серая вязаная кофта из грубой шерсти и стоптанные башмаки, натруженные руки в мозолях и добрые, небесной голубизны глаза.
Так могла бы выглядеть его бабушка, но он ее не помнил
- Спасибо за совет, так и сделаю.
- Ты нездешний, - старуха сощурилась. – Решил в Монастырь податься? Дело хорошее, правда странные они, молчуны. Но дело хорошее, доброе. Деревенским – нашим, то есть – помогают, и сироток ростят. Добрые детки вырастают.
- А я вот недавно видел одну, красавица такая рыжеволосая. Кудри такие пышные и ресницы…
- Так это же наша Лали, - немедленно встрепенулась бабка, улыбаясь беззубым ртом. – Хорошая девочка, красивая только больно. От красоты беда бывает. Что за изверги детей своих бросают…такую красотку не в гильдию, так замуж отдать – все одно профит. Бывают же…
- Младенцы все на одно лицо, - прервал ее Морган. – Тут уж профит…
- Бедняжку подбросили года в два, - продолжала возмущаться его собеседница. – Старуха Нол все помнит, вот такая вот была – крохотулечка, но уже лопотала и бегала сама. Волосики растрепанные, в слезах – но уже видно, что красавица.
Кое-как отделавшись от бабки, Морган отыскал свою клячу – старый мерин преспокойно глодал ветки акации – и тронулся в обратный путь. Детей в Лакримаре подкидывали редко – и всегда только родившихся.
Что же с этой бабочкой не так?
* * *
- Дочерей песка? – переспросила Алиса. – Это монастырь?
Она готова была поклясться, что женщина неодобрительно поджала губы, услышав ее вопрос, но все же ответила.
- Может быть, в некотором роде – да. Но это неточное слово.
- Может быть, вы представитесь? – Соня явно не испытывала к гхалии большой симпатии. – Я – Соня, воин ночного дозора Лакримара, а это Алиса – ученица Магов.
- Ты – исчадие Тьмы! – зло бросила ей в лицо женщина. – Статуя пропустила тебя сюда, потому что ты не мужчина, но этого недостаточно, чтобы называться женщиной.
Соня и Алиса остолбенело смотрели на незнакомку, а та продолжила прежним ровным голосом, как ни в чем не бывало.
- Я знаю, что ты ищешь здесь, ученица. Мы, гхалии, храним тайные знания, которые в остальном мире считаются утраченным. Мы можем поделиться ими с тобой, если ты согласишься пройти испытание.
Девочка молчала. Не стоило бы оставаться там, где не признают твоих друзей, но ведь именно сюда они шли, преодолевая одно препятствие за другим. Словно прочтя ее мысли, вампирша ободряюще положила руку ей на плечо.
- Не дрейфь, подруга! Я все равно с тобой, и лохматый где-то там, наверху.
- Ой, Гвендаль! – Алиса обратилась к женщине. – Мы должны дать знать, что мы здесь.
- В этом нет необходимости, – без тени эмоций ответила та. – Ваше испытание, если ты согласна его пройти, не продлится дольше одного дня.
- Ладно, – неуверенно кивнула девочка. – В смысле, я согласна. Но как все-таки вас зовут?
- После рождения меня назвали Женевьевой. Здесь я родилась заново. Мое имя - Шил¢кхаш, что значит «песчаная река». Иди за мной, ученица.
На Соню Шил¢кхаш подчеркнуто не обращала внимания, словно девушка была пустым местом. Но вампирша в долгу не осталась и пригнувшись прошептала девочке на ухо:
- Ну и имечко у нее – отпад. Я бы на ее месте оставила старое... но кому что нравится, конечно.
Алиса почувствовала, как на мгновение напряглась спина шедшей впереди женщины и предостерегающе сжала Сонин локоть.
Шил¢кхаш вела их по длинному тоннелю – под ногами у девушек мягко шуршал песок, а к стене через каждую сотню шагов крепились факелы. Ход закончился узкой деревянной дверью, над которой висел колокол. Когда Шил¢Кхаш отворила ее, колокол протяжно загудел и замолчал только после того, как дверь захлопнулась. Алиса и Соня остановились на пороге, изумленно оглядываясь по сторонам.
Они оказались в огромном зале, стены которого были покрыты надписями на неизвестном им языке, а потолок поддерживали двенадцать витых колонн. Около каждой колонны стояло невысокое плетеное кресло, при этом расположение их было таково, что сидящие не могли видеть друг друга. Сейчас в креслах никого не было, а в проходе между колоннами стояли восемь женщин, все в одеждах одинакового бурого цвета и с покрывалами на головах. Они стояли не шелохнувшись, пока Шил¢кхаш проходила мимо каждой и, не говоря ни слова, вернулась обратно.
- Я - Шил¢кхаш, слушайте мои слова, – в мертвенной тишине зала слова женщины прозвучали жутко. – Это – Алиса, ученица магов Лакримара. Она согласилась пройти испытание, необходимое для того, чтобы Песок позволил нам открыть ей сокровенное знание. Кхол¢мии, я вручаю ее твоему попечению. Укажи гостье ее комнату и приводи к ужину. Я закончила.
- Спасибо, госпожа настоятельница, – Алиса решила быть предельно вежливой и поклонилась, но тут же уловила волну удивления и страха, исходящую от женщин.
- Я – Жрица, – ровным, ничего не выражающим голосом поправила девочку Шил¢кхаш.
- Прошу прощения, – еще раз поклонилась девочка. – Я лишь хотела просить тебя разместить нас с подругой в одной комнате – так будет гораздо удобнее.
На этот раз удивление, исходившее от гхалий, сменилось откровенным ужасом.
- Это недопустимо, – четко произнесла жрица. - Кхол¢мии, проводи гостью.
- Прошу, – от женщин отделилась одна фигура и рукой указала выход из зала.
Алиса и пожавшая плечами Соня вышли вслед за ней и оказались в небольшом темном коридоре, по обе стороны которого тянулись двери. Над каждой девочка разглядела маленький колокол. Кхол¢мии, не говоря ни слова, указала им на две двери в конце коридора. Комнаты были расположены рядом, и Алиса почувствовала, что это личная инициатива, а не приказ.
- Спасибо, – тихо прошептала она в спину женщины.
Комнаты оказались абсолютно одинаковыми – низкая железная кровать, рядом на скамье миска с чистой водой для умывания, крючок для одежды и ничего более.
- Пришло время ужина. Следуйте за мной, – оторвала их от созерцания Кхол¢мии.
Алиса и Соня, с каждой минутой все сильнее желавшие покинуть это странное место, покорно отправились следом.
Столовая производила еще более тягостное впечатление, чем первый зал. На стенах - снова таинственные фразы, и никакой мебели, кроме широкого массивного стола точно в центре. По бокам стояли две длинные скамьи, на краю одной из них и присели девушки. Напротив Алисы оказалась сама Шил¢кхаш.
Тут девочка внезапно сообразила, почему они не нашли наверху посуды – все оказалось здесь: тарелки, ложки, а в середине стояло блюдо с чем-то, отдаленно напоминающим рис.
Положив его в тарелку по примеру остальных гхалий, Алиса обратилась к жрице:
- Скажите пожалуйста, а что заставило вас покинуть то здание на поверхности?
По тому, как оцепенели остальные женщины за столом, она поняла, что снова спросила не то или не так.
- Не стоит говорить об этом, – спокойно ответила жрица, но голос ее чуть дрогнул, выдавая злость. – Дом гхалий здесь. Всегда был и всегда будет.
Ее тон подсказал Алисе, что лучше прекратить расспросы, и она уткнулась в тарелку. Это и правда оказался рис с добавлением чего-то клейкого и притом явно пересоленный. Девочку удивило, что на столе не оказалось ни капли воды.
После молчаливой трапезы гхалии поднялись и нараспев произнесли несколько фраз.
- Я переведу для тебя, – вдруг сказала Шил¢кхаш, хотя ни о чем таком Алисе не просила. – Это – наши законы, они начертаны на стене в каждом зале. «Песок – наш господин, мы – его дочери. Ради него мы живем, ради него умираем. В нем мы возрождаемся, и в него обратимся снова. Это истина и она вечна».
Эти страшные в своей простоте слова заставили Алису содрогнуться. Вместе с Соней они проследовали за Кхол¢мии в свои комнаты, но когда женщина собралась уйти, девочка остановила ее.
- Постой минутку. Я только хотела спросить – как ты сюда попала, Кхол¢мии?
- Не помню. Да и это не имеет никакого значения. Абсолютно, – голос женщины, еще довольно молодой, свидетельствовал об обратном, но Алиса не успела продолжить расспросы – гхалия поспешно вышла из комнаты и пропала.
Девочка долго не могла заставить себя уснуть, ворочаясь на жестком матрасе. Что это за обреченное место? Выпустят ли их после испытания? Не успела она устало сомкнуть глаза, как раздался скрип и в комнату прошмыгнула Соня.
- Сейчас ко мне приходила эта стерва. Которая жрица, – девушка опустилась на кровать рядом со вскочившей Алисой. – Пыталась уговорить свалить отсюда и немедленно. Без тебя. Она что-то замышляет, порази меня молния. И еще, знаешь, что? Я ее спросила, почему у них так рано ложатся спать? Время-то сейчас, судя по всему, еще раннее, и десяти не будет, а с ужина прошло часа четыре, если не больше. И что она мне ответила, как ты думаешь? Что для них не существует закатов и восходов, солнца и луны, что есть лишь песок, а его время – вечность. Жуть!
- Да, мне тоже страшно, – кивнула девочка. – Но я дала согласие и постараюсь сделать все, что в моих силах. А сейчас иди к себе, Сонечка - у них тут вроде нельзя быть в комнате вдвоем. Вдруг увидят и запретят проходить испытание?
- А ты не трусишь, я погляжу. Это хорошо, – улыбнулась вампирша и подошла к двери. – Прорвемся, Алиска. Даю слово.
Алису разбудил скрип открываемой двери. На пороге стояла Кхол¢мии.
- Пора? – только и спросила девочка.
- Да. Жрица ждет тебя, – в голосе женщины ей послышалось сочувствие.
- А Соня? Могу я взять ее с собой? – Алиса спрашивала, но знала ответ заранее.
- Нет. Я сожалею, – гхалия сложила руки перед собой и зашептала. – Идем быстрее. Она будет гневаться.
Алиса сдернула с крючка плащ и поспешила за Кхол¢мии. Шил¢кхаш ждала ее в зале с колоннами, сидя в одном из плетеных кресел.
- Ты можешь идти, Кхол¢мии. – дождавшись, пока гхалия выйдет, она обратилась к Алисе. – Это – зал Раздумий. Здесь мы общаемся с нашим владыкой. И здесь начнется сегодня твое испытание.
- Но что это за испытание? – девочка, если честно, не очень надеялась получить ответ, но ошиблась.
- Оно называется – испытание Послушания.
В ее голосе слышалось и скрытое удовольствие, и какая-то отчаянная надежда. Сама же девочка похолодела, потому что уже одно название не сулило ей ничего хорошего. Но отступать было поздно да и некуда. Мысленно собравшись, она посмотрела прямо в то место на покрывале, где полагалось быть глазам жрицы.
- Что я должна делать?
Ее собранность и решимость испугали Шил¢кхаш, голос которой утратил некоторую часть уверенности.
- Все просто – в течение этого дня ты обязуешься повиноваться мне во всем, что бы я ни приказала, – она подметила растерянность, промелькнувшую на лице Алисы, и заговорила с прежней силой. – Я всего лишь предлагаю тебе побыть гхалией в течение одного дня. Согласна?
Этот момент был решающим. Алиса все еще не отрывала глаз от воображаемого лица жрицы, силясь распознать, какую ловушку готовит ей Шил¢кхаш. Но тщетно.
- Да. Я согласна.
- Хорошо! – чуть не выкрикнула женщина, но вовремя взяла себя в руки. – Тогда повторяй за мной три обета, которые дают гхалии, попадая сюда: Мои желания суть ничто.
- Мои желания суть ничто.
- Ничто в моей власти.
- Ничто в моей власти.
- Мой господин – Песок.
- Мой господин – Песок, – повторила Алиса и сглотнула.
Пути назад не было.
- Хорошо. Надвинь капюшон как можно ниже, дочь моя. Вот мое первое распоряжение – сиди здесь, в этом зале, не шевеля ни единым мускулом на своем теле, и думай о нашем великом господине. Твое кресло – у двенадцатой колонны. - Шил¢кхаш указала на самое дальнее сидение от входа в зал. – От того, насколько точно ты исполнишь мой приказ, будет зависеть все остальное. Иди!
Девочка послушно опустила капюшон и поспешила на указанное место. Окрик жрицы настиг ее на середине дороги.
- Медленнее. Время песка – вечность. Гхалии никуда не спешат.
Алиса повиновалась. Усевшись в кресло, она поняла, что оказалась в худшем положении, чем любая из гхалий – опереться на спинку она не могла, не повредив крылья. Стараясь ничем не выдать замешательства, она опустила голову и сложила руки на коленях. Всем телом она ощущала пристальный, пронизывающий взгляд Шил¢кхаш, но не шевелилась и даже дышать старалась медленнее. Удовлетворившись увиденным, жрица покинула зал.
Единственное, что у Алисы не получалось, так это думать о песке. Ее мысли упорно возвращались к Соне, которую она так и не увидела этим утром, и к Гвендалю, который наверняка сходил с ума от беспокойства и не знал, что предпринять. Какой уж тут песок?? Но чтобы хоть как-то приблизиться к выполнению задания, она стала размышлять о том, как же гхалии оказались под землей.
Ведь на поверхности жили и мужчины, и дети. Где же они теперь? И еще один вопрос – как появлялись новые гхалии? Не из песка же они рождались? И Шил¢кхаш сказала, что когда-то ее звали Женевьевой. Значит, она родилась не здесь. Но что может заставить молодую девушку отправиться в самый центр Пустоши? Алиса не верила, что все эти женщины – ученицы магов из Лакримара. А ведь и леди Клер когда-то пришлось побывать здесь. Проходила ли будущая глава Гильдии испытание Послушанием?
За размышлениями время летело быстро, а вот тело начало уставать. Спина немилосердно ныла, плечи затекли, шея, казалось, сейчас переломится пополам. Даже ноги, которым выпала самая лучшая доля, хотели вытянуться. Алиса гадала, сколько еще надо просидеть, чтобы потом уже никогда не разогнуться.
Шил¢кхаш вошла в зал в тот момент, когда девочка уже всерьез начала считать себя статуей.
- Довольно, – властно объявила жрица. – Иди за мной.
Это оказалось не так просто. Поднявшись, Алиса тут же рухнула в кресло обратно, но Шил¢кхаш, видимо, ожидала чего подобного, потому что стояла у выхода, терпеливо дожидаясь, пока девочка снова обретет контроль над своим телом.
Когда Алиса пришла в себя и смогла, пусть и неуклюже, преодолевая страшную боль во всем теле, но идти, жрица повела ее в коридор, в который выходили двери личных комнат. Изумленная девочка ощутила прилив беспомощности, когда поняла, что они идут в комнату Сони.
Шил¢кхаш распахнула дверь, даже не подумав постучать в нее, и Алиса увидела, как на лице вскочившей вампирши появилось облегчение от того, что подруга жива и невредима.
- Мой следующий приказ, – ровным голосом произнесла жрица. – Скажи ей уходить отсюда немедленно.
- Ах ты! Сволочь!! – вскричала Соня и схватилась за рукоять меча.
Беспомощно оглядываясь в поисках спасения, Алиса заметила на стене комнаты заповеди гхалий и в ту же секунду поняла ответ.
- Позволь мне говорить, жрица, – она склонилась в поклоне. – Второй обет звучит так: «Ничто в моей власти». Увы, не в моей власти просить или приказывать что-либо этой девушке.
Алисе показалось, что Шил¢кхаш сейчас затопает ногами от злости, но женщина лишь сжала руки в кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Ее голос не изменился ни на йоту.
- Ты хорошо запомнила обеты. В таком случае, идем дальше.
Какая-то струна внутри жрицы лопнула в тот миг, когда она отказалась приказывать Соне. Да, женщина в течение всего дня давала Алисе разнообразные поручения, но все это, казалось, ее более не занимало. Она хотела сломить волю девочки, сыграть на ее желании приобрести знания и сделать ее настоящей гхалией, но, потерпев поражение, потеряла к ней всякий интерес.
Алисе довелось побывать на кухне, но такой работы она не боялась и выполняла ее с удовольствием. Самым бессмысленным ей показалось просеивание песка, которым пришлось заниматься три часа кряду, но ни одного слова жалобы от нее никто не услышал.
После ужина Шил¢кхаш встала и безо всяких эмоций объявила:
- Я – Шил'кхаш. Слушайте мой голос. Алиса, ученица магов, прошла испытание Послушания и достойна обладать частицей хранимого нами тайного знания. Дар будет вручен немедленно. Я закончила.
Сидевшая словно на иголках Алиса почувствовала, как ободряюще коснулась ее локтем сидевшая рядом Соня. Все тело у девочки ныло, особенно руки, которым пришлось три часа трясти тяжелое металлическое сито. Но конец был близок.
Шил¢кхаш и Кхол¢мии повели их в небольшую, закрытую на три тяжелых замка комнату. Только переступив порог, Алиса зачарованно принялась оглядывать эту сокровищницу. В центре стоял стеллаж со старинными фолиантами, а вдоль стен тянулась узкие комоды с множеством ящичков. На каждом комоде стояли в огромном количестве различные колбы, шкатулки и флаконы. Это была настоящая подземная лаборатория.
Шил¢кхаш прошла за стеллаж, и тут девочка услышала шепот у самого уха.
- Бери только то, что помечено эльфийскими рунами. Остальное не принесет тебе счастья, маленький эльф.
Жрица тут же выглянула из-за полок, от нее за версту веяло подозрением, но Кхол¢мии неподвижно стояла у самого входа, словно статуя.
- Подожди за дверью, Кхол¢мии, – после этого она обратилась к Алисе. – Иди сюда, ученица. Видишь эти шкатулки? Ты вольна выбрать одну из них и уйти с миром. Я не могу сказать тебе, какая магия внутри каждой из них. Это должен быть только твой выбор.
Алиса медленно подошла к столу, на который указала жрица, и принялась разглядывать шкатулки. Все они были одинакового размера, украшены причудливой резьбой и письменами. Шкатулок было тринадцать.
Алиса силилась разобрать буквы, вырезанные на каждой, но путалась в обилии виньеток и закорючек. Только одна руна показалась ей смутно знакомой – это была шкатулка из красного дерева, и замочная скважина в ней изображала дракона с распростертыми крыльями. Девочка вспомнила мозаику в Купели и перестала колебаться. Она решительно взяла шкатулку и прижала к себе.
В ту же минуту ее ударила волна дикого, безумного страха и злобы, исходящая от жрицы. Женщине потребовалось некоторое время, чтобы взять себя в руки, но она смогла это сделать.
- Это твой окончательный выбор? – Алиса кивнула, и жрица продолжила. – Ты сможешь открыть ее, когда пожелаешь. А сейчас вам обеим пора покинуть нашу обитель. Навсегда.
- Какая радость, – прошептала Соня.
Они вышли из комнаты, которую жрица тщательно заперла, и пошли вслед за ней в зал Раздумий. Алиса, видя, что Кхол¢мии не идет дальше, подошла к ней и поклонилась.
- Спасибо тебе. Спасибо за все.
- Будь счастлива, маленький эльф, – прошептала та в ответ. – И вспоминай иногда ту, что когда-то была Ровенной из Нарбонны.
- Я никогда не забуду тебя, – пообещала ей девочка и поспешила догонять Соню и Шил¢кхаш.
Шил¢кхаш привела их к тому же месту, на которое они вчера упали. В стене рядом обнаружилась еще одна дверь, которую женщина отворила перед ними.
- Там ступени. Поднявшись, вы окажитесь в одном из зданий наверху. Прощайте.
- Шил¢кхаш! – окликнула ее Алиса. – Спасибо тебе. И позволь задать всего один вопрос – почему из всех зданий наверху заперта именно детская?
Сначала ей показалось, что жрица оставит ее вопрос без ответа, но та передумала.
- Чтобы те, кто следует зову песка, не повернули обратно. Ведь единственное, что может заставить женщину преодолеть все преграды и порвать все оковы – это желание иметь ребенка. Прощайте.