Глава двенадцатая. Пустошь
Предания гласят, что в древности Пустошь была обитаема. Людям, населявшим ее, приходилось несладко – соседство драконов и многих опасных существ формировало у них иное, отличное от нашего, ощущение мира. Все мужчины с детства воспитывались охотниками и воинами, все женщины – хранительницами домашнего очага. Среди них встречались талантливые писатели, лекари и особенно – ученые-философы, которых в наше время уже не осталось. Они искали смысл бытия, отвергая простой труд ради мыслей о высшем благе. Однако время оказалось неумолимо к их учению – сначала философы были влиятельны и богаты, однако ничего не создавали, кроме книг. Постепенно их заставили работать наравне со всеми, и труды их оказались погребены в толще веков. Однако до нашего времени еще дошли предания о том, как слово философа могло заставить целый поселок жить иной, непривычной жизнью – ради призрачного миража невозможного будущего.
«Книга забытых преданий», том 2, раздел 15/3.
Существует в единственном экземпляре.
Местонахождение неизвестно.
- Ну вот, – Гвендаль хмуро изучал темно-фиолетовое небо без единого облачка. – Мы и пришли.
- Только не надо громких слов, хорошо? – Соня упрямо мотнула головой. – И без того не слишком приятно тут стоять. Алиска, нам точно туда надо?
- Мне – точно, – тихо ответила девочка.
- Значит, и нам тоже, – подытожила вампирша. – Что будем делать с водой? Ты сможешь ее…?
- Лучше, если у нас всегда будет немного в запасе, а я буду его поддерживать. Только куда мы пойдем? Дороги-то нет.
- Ну... – Гвендаль порылся в тщательно хранимых им свитках и вытащил один. – Точных карт Пустоши никто не рисовал. Это так, скорее набросок по памяти. И никаких подписей, увы.
Он развернул карту так, чтобы девушки могли ее видеть. Начиналась она от Лакримара, Золотое Побережье было обозначено эльфийской руной «море», жирная точка на юго-востоке означала, по-видимому, Нарбонну. На западе зигзагом были отмечены Белые Горы, а все пространство в середине и являлось, собственно, Пустошью. В центре ее значился ромб с эльфийской руной «женщина».
- Значит, надо найти этот ромб. Что-то же он должен означать? – Алиса радовалась даже этому единственному знаку.
- Мне это не нравится, – заявила Соня. – Мне не по нутру здешний запах и кое-что еще. Я как будто слышу тихую песню где-то там, глубоко в мозгу. Но слов не разобрать. Мне это не нравится.
- Выбора-то нет, – спокойно ответил Гвендаль и скатал карту. – Будем идти строго на восток и через пару дней выйдем к этому ромбу, чем бы он ни оказался.
Стоило им немного углубиться в Пустошь, как начал дуть сильный горячий ветер. Он заставлял песок взмывать в танце почти на высоту человеческого роста, внезапные порывы тормозили и без того не быстрый шаг путников. Песок залетал в нос и уши, глаза все время щипало, а лицо, казалось, царапали тысячи крошечных бритвочек. Завернувшись в плащи и низко склонив головы с опущенными капюшонами, трое друзей медленно брели по пустынному бездорожью.
Говорить не получалось, потому что рот немедленно оказывался полон песка, и Алиса лишь изредка поднимала голову, чтобы найти спину шагающего впереди Гвендаля и сразу же опускала ее обратно.
Безжизненное пространство тянулось до самого горизонта, единственными препятствиями на их пути оказывались засохшие много столетий назад кустарники, которые ветер отчего-то не спешил вырывать из земли, и зеленовато-бурые растения, усыпанные колючками, названия которых девочка не знала. Ни одной птицы, ни одного животного не встретилось им в течение этого первого дня на странно негостеприимной земле. Когда на небе зажглись первые звезды, решили остановиться на ночлег, но ветер и не думал стихать. Ужин оказался приправлен изрядной долей песка и маленьких камушков, а пить все трое старались понемногу, очень быстро закупоривая фляги после каждого глотка.
Выбрать место оказалось проще простого – куда ни кинь взгляд, расстилалось одно и то же песчаное море без единого намека на жизнь. Завернувшись с ног до головы в плащи, друзья легли рядом друг с другом и постарались заснуть.
Во сне Алисе казалось, что кто-то постоянно гладит ее по спине, по рукам, очень тихо, но как-то равнодушно, без малейшего сочувствия. Уже под утро ее разбудил громкий вскрик Сони – девушка тяжело дышала, широко распахнув глаза, а в шаге от нее на песке лежало пронзенное кинжалом туловище с шестью уродливыми конечностями и непропорционально маленькой головой, из которой торчало нечто, напоминающее лезвие. Животное было плоским, без хвоста и сливалось бы с песком, если бы не растекшаяся по всему туловищу темная жидкость.
- Крабонож... – прошептала Алиса и ее замутило.
Кто знает, какое количество таких вот гостей прогулялось по ее спине за ночь. До самого утра никто из них так и не сомкнул глаз.
Стоило им тронуться в путь, как ветер неожиданно стих – так внезапно, что они продолжали идти с опущенными капюшонами по инерции довольно долго, прежде чем заметили это. Обрадовавшись возможности снять плащи, друзья начали стягивать с себя лишнюю одежду, но в этот момент Пустошь ожила.
Сотни, тысячи... нет, мириады крошечных существ набросились на их тела, больно впиваясь в кожу. Махание руками не принесло успеха – с путешественников ручьями лился пот, но меньше насекомых не становилось. Они спешно оделись обратно, но теперь капюшоны не могли защитить лицо от укусов – наступил полдень, а друзья все еще не двигались с места, безуспешно сражаясь с полчищами крылатых кровососов.
После кружения вокруг собственной оси в течение нескольких часов Гвендаль вовсе не был уверен, в том ли направлении они продолжают путь. Распухшие от сотен укусов ноги отказывались идти, поэтому казалось, что они вовсе стоят на одном месте, окруженные плотной завесой насекомых.
С приближением сумерек количество атакующих заметно снизилось, поэтому измотанные и раздраженные путники решили идти, не останавливаясь, покуда хватит сил.
- Если бы не эта мошкара, мы уже сейчас были бы недалеко от ромба, – когда в полночь все трое буквально свалились на землю, Гвендаль снова достал карту и, щурясь, пытался определить их местонахождение.
- Не порть глаза, – бросила ему вампирша, ощупывая искусанное лицо. – И как эти кровопийцы не распознали во мне свою?
- Ну какая ты им своя? – с трудом разлепила распухшие губы Алиса – Ты кусаешь только один раз в несколько недель, а они – бесконечно.
- Ну-ну, не вешай нос, Алиска! – Сонин оптимизм не поколебали даже свирепые насекомые. – Может, их сдует ветром.
- Уж лучше ветер, чем эти зверюги, ты права, – кивнул Гвендаль и махнул на карту рукой. – Мы не настолько далеко ушли, чтобы определить наше отклонение от маршрута по звездам и вообще... я смертельно устал.
С этими словами юноша свернулся калачиком и задремал. Соня и Алиса, все еще помнившие крабоножа, боялись ложиться на землю, но скоро не выдержали и тоже уснули, подоткнув плащи под себя настолько, насколько это казалось возможным. Этой ночью никто Алису не гладил, но лицо горело как в огне, а ступни словно размякли и разваливались на части.
Утром небо оказалось затянуто облаками, но жара и не думала спадать. Насекомых осталось мало, как будто они жили в строго ограниченной местности, и вылетать за ее пределы отваживались лишь наиболее ненасытные.
Алиса наполнила опустевший кувшин водой, но почувствовала слабость во всем теле, как будто прошагала весь день. Шли не торопясь, потому что сил осталось немного. Алиса, пожалуй, предпочла бы идти под палящими лучами, чем задыхаться раскаленным воздухом, не имея возможности укрыться от зноя.
Полдень уже давно прошел, когда они впервые заметили на горизонте размытые контуры строения. С такого расстояния оно походило на мираж, казалось неустойчивым и сотканным из дыма. Соня решительно остановила своих друзей.
- Предлагаю устроить привал здесь – пока мы не пришли ТУДА. В таких местечках кого угодно можно встретить и может оказаться не до еды.
Алиса и Гвендаль согласились – девочка вымученно, жара переносилась ею нелегко, а оборотень со своей обычной понимающей улыбкой. Они уже не обращали внимания на хрустящий на зубах песок – впереди маячила долгожданная цель, ради достижения которой они уже пережили столько всего.
Вещи собирали нарочито медленно и с невероятной тщательностью.
Чем ближе они подходили к «ромбу», тем отчетливее проступали на фоне облаков сильно потрепанные стены здания. Ветер хорошо потрудился над ними – выщербленные, исковерканные камни в кладке только усиливали ощущение заброшенности. Им пришлось обойти его почти кругом, прежде чем они нашли вход – здание и правда имело в своем плане ромб, состоящий из четырех корпусов. Внутри широкого двора ничто не говорило о прежних обитателях этого места – в центре они обнаружили уцелевший под защитой здания фонтан, засыпанный песком, в середине которого помещалась женская статуэтка.
- Вот почему на карте нарисована эта руна, – догадалась Алиса.
- Ох, как-то тут невесело, – пробормотала себе под нос вампирша. – Совсем.
Они обошли здание еще раз, теперь уже по внутреннему периметру и с большим трудом отыскали, наконец, дверь, которая отворилась с протяжным скрипом и гулко захлопнулась за их спинами.
Если судить по карте, они оказались в северо-западном крыле. Алиса зажгла свечу, которую упаковали вместе с едой заботливые эльфы, и отблески пламени заплясали на стенах, оживляя давно умершее и похороненное в самом центре песчаного ада здание.
- Заметьте, здание строго ориентировано по сторонам света. Кто бы тут ни жил раньше, строить они умели, – Гвендаль подошел к ближайшему окну и провел по нему пальцем. – И слой пыли не так уж велик.
Они медленно продвигались вглубь, все более дивясь убранству помещений. Уж больно странно смотрелись в этом изъеденном ветрами месте резная мебель с видневшимися кое-где остатками обивки, тщательно отполированные столы на ножках причудливых форм, инкрустированные перламутром кованые лари. И зеркала... в каждой комнате их было никак не меньше трех и все огромные, поразительной чистоты. Задрав голову, Алиса рассматривала то, что осталось от некогда шикарных картин, украшавших потолки – краски поблекли и разглядеть сюжет не представлялось возможным.
Во всем крыле они насчитали с десяток таких комнат с одинаковым убранством. И никакого намека на волшебство.
Дверь, ведущая в следующий корпус, оказалась заперта. Гвендаль провозился с замком довольно долго, но сумел в конце концов открыть. Дверь распахнулась абсолютно бесшумно.
- Этот замок вовсе не старый, – уверенно заявил юноша. – Ни капли ржавчины. Похож на Зеркальный дворец Лакримара.
- То есть ты намекаешь, что здесь кто-то живет? Или появляется время от времени, чтобы смазать замок на одной-единственной двери? – недоверчиво посмотрела на него Соня. – И ты что, бывал во дворце?
- Я не намекаю. Просто говорю то, что вижу. А ты можешь подыскивать подходящие объяснения, если хочешь.
- Вот еще! – фыркнула девушка, и разговор был окончен.
Казалось, они попали в совершенно иной мир. При свете сильно уменьшившейся свечи они разглядели, что все стены были когда-то обиты мягкой тканью или чем-то похожим, от чего сейчас остались лишь ошметки, грустно свисающие со стен под самым потолком. Даже окна изменили форму – круглые, составленные из многих стеклышек, причудливо сочетавшихся друг с другом. Мебель была маленькой, словно игрушечной, зеркал им почти не встретилось, но, заглянув в первый же сундук, Соня поняла, куда они попали.
- Это детская! Но сколько же детей жило в таком количестве комнат, ума не приложу?!
Для такого количества свободного места просто пары ребят явно недостаточно.
- Как странно, – сказала Алиса, переходя из одной комнаты в другую. – Ни одной кровати для взрослых – только эти диванчики и люльки. Зачем нужно отделять детей от родителей? Это все так жутко, если начать представлять.
- Меня все еще интересует замок, – в тон ей ответил Гвендаль. – Только ли этот корпус запирается так надежно? Или наоборот – свободен только тот, с зеркалами и прочей мишурой?
- И, наконец, кто здесь все-таки жил? Или продолжает жить? – вставила Соня.
- И где мое испытание? – грустно закончила Алиса.
Ничто в этих комнатах, которые, наверное, еще помнили веселый детский смех и возню, не могло быть испытанием. Дойдя до выхода, они обнаружили, что дверь заперта снаружи.
- Вот и ответ! – пожал плечами Гвендаль. – Заперта именно эта часть. Если мы не собираемся бить стекла и вылезать через окно, придется вернуться назад.
Они снова прошли через детские комнаты, потом через зеркальные, и оказались в третьем корпусе, который поразил их не меньше предыдущих.
Это было единственное здание, где им удалось обнаружить книги или то, что от них осталось. Кое-что, конечно, сохранилось, но первые две рассыпались у Гвендаля в руках. Следующие он брал в руки насколько возможно осторожно, тихонько сдувал пыль с корешков и пытался прочесть названия.
- Ничего связанного с магией. Вообще это не научные книги – немного истории, немного поэзии... вряд ли это оно, Алиса. Прости.
- Смотрите – здесь нет зеркал. Ни одного, – девочка увлеченно осматривала комнаты. – И окошки такие маленькие.
- Кровати узкие, – констатировала Соня. – И ни следа тех перин, что мы видели в зеркальной.
- Говорите, что хотите, но это не мог быть просто жилой дом, – оборотень покачал головой. – Слишком много странностей.
Уже у порога Алиса сделала еще одно открытие.
- А где же посуда? Ведра, лохани? Они же должны были есть, умываться? Пусть одежда истлела, но горшки, миски – где все?
- Спросить оно всегда легче, – буркнула Соня. – Давай глянем, что в последнем чулане.
Узкие и низкие столы, мало стульев, неудобные кровати с приподнятым изголовьем – вот что ожидало их в последнем, четвертом корпусе. В первом же сундуке Соня обнаружила несколько колчанов со стрелами и не могла не выразить своего восхищения оперением. Алиса подняла глаза вверх – никаких картин на потолке, зеркала маленькие, не больше ладони.
- Кто здесь жил? – девочка уселась на пол в последней комнате и обвела взглядом своих друзей. – И что они оставили нам?
- Ничего. Здесь нет ничего важного – одни загадки, – Гвендаль помог ей встать. – Конечно, можно изучить книги более подробно.
- Давайте выйдем наружу, – Соня явно чувствовала себя не в своей тарелке. – Там и пораскинем мозгами.
Друзья вышли во двор, в котором ничего не изменилось за пару часов. Судя по звукам, ветер усилился, но в хорошо защищенный с четырех сторон двор он почти не проникал. Путники остановились у заброшенного фонтана и несколько растерянно смотрели друг на друга, не находя слов. Очень сложно было принять мысль, что весь этот путь они проделали зря, и здесь нет ничего, что могло бы иметь отношение к третьему испытанию.
Алиса присела на каменный бортик и погрузила ноги в песок, скопившийся внутри фонтана. Он показался ей гораздо более мягким, чем во всей остальной Пустоши. Вдруг что-то шевельнулось у нее под ногами... потом еще раз. Она встала и очень осторожно сделала шаг к статуе, надеясь спугнуть очередного обитателя Пустоши, но вместо этого почувствовала, как земля под ногами начинает закручиваться, и закричала. В ту же минуту весь фонтан превратился в гигантскую воронку, в которую девочка и провалилась.
Летела она недолго и приземлилась на кучу все того же песка. Алиса отряхнулась и очень вовремя отступила на шаг, потому что на ее место немедленно упала Соня.
- Отойди, – предупредила ее девочка, но Гвендаль все не появлялся. – Гвендаль!!!
- Я же видела, он прыгнул следом за мной, – растерянно развела руками Соня.
- Твой спутник не может попасть сюда. Мужчинам не дозволяется входить в наш храм.
Алиса разглядывала неслышно подошедшую незнакомку – женщина, судя по голосу еще не старая, была высока, хотя струящиеся одежды светло-песочного оттенка усиливали это впечатление. Голову женщины скрывало покрывало.
- Храм? – переспросила вампирша. – А кто вы такие, собственно? И куда мы попали?
- Мы – гхалии, – спокойным голосом ответила женщина. – Вы находитесь в обители дочерей Песка.
* * *
Ночной Лакримар встретил торопливых путников резким ветром, смешанным с дождем. Где-то вдалеке тяжело ухали совы, и поминальный набат, который беспрестанно звонил, взрывая барабанные перепонки, откликался воем тяжелораненого зверя.
У ближайшего входа в Подземелья - сразу за лавкой оружейника - Морган резко остановился.
- Предлагаешь играть в темную?
Нил, не поворачивая головы, поднял обе руки.
-Я безоружен. Не мели чепухи.
- Допустим. А твои дружки оборотни?
- Ты жалок, Морган. Госпожа ошиблась в тебе.
Какое ему дело до Магдалены и что она там возомнила? Ишь, нашла бесплатное мясо для наживки.
- Нил, это территория Сигмура.
- Вот чего ты боишься? Какого-то отщепенца? – Нил пожал плечами и начал спускаться через канализационное отверстие в стене. – Передам госпоже, что ты струсил.
Какого черта? Прежде господин Никто был уверен, что его не трогают подобные выпады. Кому какое дело, что о тебе думает прилизанный евнух из гильдии ночных бабочек? Единственный, чьим мнением Морган дорожил, оставался брат.
Нил не станет общаться с Михаем, они люди разного круга.
Или брат все равно узнает?
Морган полез следом, кляня на чем свет стоит и бабочек, и крылатую девчонку и собственную тупость.
До улицы Сумеречных капель они добрались быстро – и незаметно.
- Наверху все занято Вершителями. В этом доме и в соседних тоже, - шепотом пояснил его проводник. – Обыск идет в каждой комнате. Даже отряд воинов прислали, само собой. Те в ярости.
- С чего бы?
- Гэрис умер почти мгновенно. Задохнулся. Но бабочка, которая была с ним, исчезла, - медленно добавил Нил.
Вот оно что. Бабочка, которую накануне видел весь Лакримар – потому что подарок Главе воинов всегда вручался публично – просто «исчезла». Интересно.
Они поднялись по каменной лестнице на один уровень, но оказались не в холле – а в какой-то клетке. Что, если Магдалена решила…
Магический огонь, вспыхнув на ладони Моргана, осветил все пространство и тут же потух.
- Ты что делаешь? – взъярился Нил, дергая какой-то шнур, спрятанный среди наваленной у стены ветоши. – Здесь есть окно, вон там. Нас могут заметить.
Клетка пришла в движение.
- Я не мальчик на побегушках, - Морган отмахнулся от его причитаний. – Если условия изменятся, я хочу выбраться отсюда и желательно на своих двоих.
- Снова трусишь? – подколол его Нил, и господин Никто едва поборол искушение испортить лоснящуюся прическу своего спутника.
- Куда мы направляемся?
- Сейчас узнаешь.
Клетка двигалась сначала в сторону, потом немного вверх и, наконец, остановилась. Нил осторожно приподнял решетку и выполз практически на карачках через едва различимую дыру на уровне пола. Морган последовал его примеру, кое-как убрал с лица тряпки, скрывавшие лаз. Внезапно в глаза ударил яркий свет. Он зажмурился.
- Безликие вас побери, что за карнавал?
- Тому, кто просидел в норе последние десять лет, и пара свечей кажется ярче солнца, - донесся мелодичный голос Магдалены.
Морган открыл глаза, все еще морщась. На кушетке, закутанная в меховой плащ, полулежала Глава гильдии, перед ней на столике стоял кувшин с горячим вином и бокал, из которых еще поднимался пар. В комнате не было ни одного окна; потолок покрывала полустертая роспись времен Безликих. Кроме лазейки, через которую выполз Нил и он сам, была и дверь – наглухо запертая тяжеленным засовом.
- Если есть более удобный выход…
- Это не выход, - Нил примостился в углу на небольшой табуретке, скинул плащ и первым делом поправил прическу. – Это вход в другую комнату.
Действительно. Как мило.
Второй табуретки в комнате не было, и Морган уселся прямо на пол – хвала Безликим, покрытый дорогим ковром – напротив Магдалены. Сейчас, когда в глаза перестал бить свет, она выглядела усталой и расстроенной – собственно, чего еще ожидать.
- У меня есть подозрения, кому выгодно избавиться сразу от нас обоих. Меня и Гэриса. Думаю, не нужно пояснять. Но такое не докажешь с наскока – все-таки он был с бабочкой, и это не подлежит сомнению. Никого третьего.
- Ты полагаешь, ее наняли? – Морган пожал плечами, беззастенчиво наливая себе вина. – Тогда выдай девчонку людям Сайласа и делу конец. Или выдай воинам, но будет много крови.
- Я хочу, чтобы ты с ней поговорил. Как маг и как охотник. Как мужчина.
- Зачем?
Он искренне не понимал. Допрос в Ратуше выглядел наиболее логичным и правильным решением.
- Если нас подставили, я не могу выдать ее, - Магдалена смотрела на него непонимающе. – Морган, это моя бабочка. Я не отрекаюсь так просто от своих родных.
Туше. Неужели его будут попрекать этим до конца дней?
- Ты пытаешься воззвать к моей совести? Какая совесть может быть у того, кто предал свою гильдию? Две гильдии?
- Должно быть, весьма устойчивая к воззваниям, - пробормотала вампирша. – Я прошу тебя помочь, Морган. Если хочешь, конечно. Нет времени на вымогательства.
- Если Госпожа позволит… - встрял подобострастный Нил. – Я не могу не возразить против подобного...
- Спасибо, я поняла Нил. Итак, Морган?
Каждый должен быть на своем месте. Так учили в Лакримаре каждого, так жил этот город много столетий. Каждому – свое дело. Теперь ему предлагают стать Вершителем.. неофициально. Расследованиями должны заниматься они!
Кто он такой, чтобы лезть в эту выгребную яму с головой?
- Я поговорю с ней. Ничего не обещаю.
- Спасибо. Нил, проводи и возвращайся.
«Проводи» означало «Открой засов». Поковырявшись с замком , Нил приотворил старую, скрипучую дверь, Морган шагнул внутрь небольшой комнаты – скорее, алькова – и оказался лицом к лицу с напуганной рыжеволосой девушкой, которая бросилась мимо него к двери, но опоздала – Нил успел захлопнуть ее.
- Я присяду? – для вежливости спросил Морган, занимая единственный стул. – Как тебя зовут?
Теперь он вспомнил эту девчушку – она попалась ему навстречу в коридоре, после бегства от Сигмура. Красивая, но очень броская – такую действительно не выпустишь на улицу. Сразу заметят.
При первой встрече она показалась ему новенькой – почему, интересно, Магдалена выбрала ее?
- Так как тебя зовут?
- Лали. Кто вы такой?
- Глава просила меня с тобой поговорить, Лали, - проклятье, беседы с девушками это по части лекарей. – Ты сама хотела спать с Гэрисом?
- Я ничего не сделала!! Слышите?!
- Допустим. Так ты сама…
- Нет, это Магдалена. Сказала, что он видный мужчина, и часто бывает…
- Понятно. Свежатинка.
- Не говорите так!
А что такого? Видимо, любвеобильный воин успел перепробовать весь товар, который был ему по вкусу, и у Магдалены, по сути, не осталось выбора. Чтобы удивить такого кавалера, требовалась свежая кровь.
- Ты говорила с ним?
Девушка потупилась.
- Почти нет. Он сразу…
Ну да, разгоряченный, опьяненный празднеством Гэрис вряд ли тратил время на беседу.
- Ты сделала что-то не так? Может быть, дала ему выпить?
- Нет.
- Чем-то мазала тело? Или мыла волосы?
- Нет.
- Может быть, кто-то подсказал тебе, что надо сделать? Другие девушки, из зависти? – глупый вариант.
- Нет, ничего не было! Я не виновата!
- Это я уже слышал. Ладно, не хочешь говорить – не говори. Тебе хуже.
Он постучал и вернулся в комнату.
- Она врет. Где-то врет, еще не знаю точно. Она не знала Гэриса, не хотела его убивать. Я ставлю на то, что ее использовали – только кто?
- Известно кто! - разъяренная Магдалена запустила бокал в стену. – Тварь!
- Насколько я понимаю, она не приходила к тебе с визитом? И твоя бабочка не ходила в Звездную Башню. Доказать такие обвинения…
- У тебя есть связи, которых нет у меня, Морган. Сейчас я в осаде, хоть и не убивала никого. Ты говорил…
- Да, помню. Подумаю, а сейчас пора идти. Постарайся узнать, что она скрывает.
Он вернулся в переулок тем же путем, но уже без Нила. Зачем этот обман? Ничем подобным он заниматься не станет, для этого есть Вершители. И кто угодно еще. Более подходящие люди, чем опальный изгнанник. Тем более, он так и не разобрался с крылатой бестией, и не нашел даже следов Шуина… Не могла девчонка устранить есть перед тем, как сбежала из города?
Устранить Магистра? Простая ученица с пустым фиалом?
Бред.
Добравшись до своей каморки, Морган скинул плащ и тяжело опустился на скамью. Странно, но в Подземельях он даже не вспомнил о Сигмуре, потому что мозг настойчиво сигналил о чем-то странном.
Глоток воды, камин… он почти заснул, когда, наконец, понял, в чем дело.
Лали!
Еще одна выпускница Монастыря Духа.
Надо же, какое совпадение. Опасный в этом году выпуск.
Даже смертельный.