Серебряные крылья

Беатриса происходила родом из уважаемой в Лакримаре семьи торговцев, и с раннего возраста родители прочили ее в ученицы своей гильдии. Однако упрямая и умеющая настоять на своем девочка хотела большего – и стала главой гильдии магов прежде, чем ей исполнилось сорок лет. Беатриса была и остается по сей день главной героиней многочисленных сплетен и легенд: про интрижки с королем эльфов, про тайный брак с Сильберном Справедливым, но еще больше загадок она оставила своей гильдии. Маги так и не смогли найти ее главную тайну – волшебную мантию, защищавшую владелицу от любого заклятия. Беатриса владела и многими другими секретами, которые унесла с собой в обитель смерти. Она была справедливой, хотя и взбалмошной правительницей, а ее таланты в магии сравнивали с талантом прекрасной Констанс – хотя конечно, нельзя сопоставить магию чаровниц с магией Лакримара. Но имя Беатрисы все еще много значит в этом мире и тот, кто пойдет по ее стопам, достигнет небывалых высот.

«Знаменитые жители Лакримара»,

книга для увлекательного чтения,

раздел «Маги Звездной Башни», параграф 3.

Морган начал сознавать действительность, только оставив Медвежий овраг далеко за спиной.

Не едет ли он на верную гибель?

Осень только-только подступалась к окраинам Лакримара – сочная, изумрудная трава выцветала, вылупившиеся летом птенцы покидали родительские гнезда, рябина наливалась красными гроздьями, превращаясь в одно большое багровое пятно на фоне вечно-зеленых елей и желтеющих каштанов. Дорога сворачивала прочь от городских стен, и чем дальше он уходил от привычного замкнутого пространства, тем сильнее хотелось бежать обратно. Спрятаться. Скрыться.

От людей и от стыда.

Солнце успело перевались за полдень и лениво катилось к горизонту. Что говорить? Что доказывать? Бесполезно – и охотники помнят обиды едва ли не дольше магов. Сделав себя изгоем надо держаться своей норы до конца – и вот он выполз, щурясь как слепой червяк, на поверхность, ноги сами несут его в лес, где никто не ждет. Где он оставил после себя лишь горечь и боль.

Впрочем, как и везде.

Следопыты Девственного леса не понимали и не прощали шуток – Морган знал, что если попадется в лапы ребятам Гарта, ему несдобровать.

Старые навыки возвращались сами собой – но все равно казалось, он производит шума больше, чем ломящийся сквозь чащу олень. Ни сапоги, ни одежда не могли равняться с теми, которые он носил много лет назад – и бесшумные шаги получались совсем не бесшумными.

Несколько раз ему удалось обойти дозор. Это были новички – он легко разглядел сквозь ветви одно перо на шляпе каждого. Одно перо – вчерашний ученик, член гильдии, но не член братства. Впереди еще долгие годы учебы – поэтому он смог перехитрить их.

Но не Гарта.

Главный следопыт любил патрули на окраине леса – но иногда вспоминал о своем положении и возвращался к охране самого ценного – лагеря и палатки главы гильдии. Ему было много лет, мало кто в гильдии помнил его молодым и темноволосым, но схватка лишь крепла с годами, нанося на обветренное лицо новые морщины и прибавляя стали во взгляд.

- Еще один шаг – и ты умрешь, – слева, буквально сливаясь с деревом, в него целился едва ли не самый опасный человек во всей гильдии охотников.

Вполне возможно, он все равно умрет – как только поднимет капюшон. От гипноза Гарт защищен – но что, если попробовать его удивить?

Лук, который держал следопыт, неожиданно начал покрываться почками и листвой.

- Проклятье!  - в Моргана полетел кинжал, от которого тот едва успел уклониться. – Ты еще не издох, предатель?

Магия выдала его в лесу, как в Звездной башне могли выдать бесшумные шаги. Тяжело отречься от двух миров сразу – и остаться в пустоте.

- Гарт, подожди!

Бесполезно. Утратив лук и кинжал, следопыт оставался так же опасен, как и будучи вооружен. Морган получил сильнейший удар в правое подреберье и влетел спиной в ближайшее дерево. Чтобы избежать новой атаки, пришлось резко группироваться, уходя влево – по всему телу распространялась ноющая боль, перед глазами мелькала зелень и слившийся с ней Гарт.

- Ты сдохнешь, - пообещал ему следопыт, и Морган вполне верил этим словам.

Только лучше не сегодня.

Она сцепились снова, и господин Никто осознал, что проигрывает. Размяк в Лакримаре, отвык от леса, от природы, от силы, которая сметает все на своем пути. Стал домоседом, который шевелит пальцем только ради новой бочки с водой, не просыпаясь и проживая дни в темноте. И сейчас годы застоя дали о себе знать; Гарт, старше его бог знает на сколько, буквально давил его силой и скоростью, не давая возможности даже составить простенькое заклятье.

Зачем он только пришел сюда?!

- Гарт! Оставь его! – тонкий девичий голос заставил следопыта задержаться и Морган, вместо атаки, отпрыгнул назад, приготовившись обороняться.

Рыжеволосая девчушка на фоне листвы казалась настоящей нимфой – если такие когда-то существовали. Она казалась смутно знакомой, но только слова Гарта заставили его вспомнить по-настоящему.

- Я слушаюсь только твоего отца, козявка. Ты – не он.

- И не его Тень, - кивнула девушка.

- Лис! – не удержался Морган, не веря своим глазам. – Лис, Безликие меня побери…

- Я знала, что ты придешь сегодня, - дочь Главы Гильдии протянула руку. – Пойдем, я проведу тебя к нему.

- Без моего дозволения… - начал было Гарт.

- Это приказ Тени. Идем.

Значит, Михай ждал его. Только не это…

----

Лис – надо же как изменилась угловатая застенчивая девчушка, какой он помнил ее – провела его «задворками» - так, чтобы из лагеря никто не заметил его появления. Гарт может злиться сколько угодно – но против Тени Главы не пойдет.

Девушка довела его до небольшого шалаша и оставила, приложив палец к губам. Могла не предупреждать – он и сам знал, что его жизнь висит на волоске.

- Давно не виделись.

Вот кто мастер бесшумных шагов. Ни шорох, ни ветер, ни даже мысль не выдали приближения Михая. Оставалось беспомощно пожимать плечами, сдерживая желание броситься на шею и на колени одновременно.

- Спасибо, что пришел.

- Не могу сказать того же в ответ. Наше братство не любит отступников.

- Что случилось с Кассандрой?

- Умерла.

Мог и сам догадаться. Охотник и его Тень неразлучны  в лесу и за его пределами. Если уходит один – уходит и другой.

- Я не хотел, чтобы так вышло.

- Возможно.

- Михай, я…

Лучше уйти. Зря он пришел – никакие просьбы о прощении, никакие слова не смогут выразить совершенное им зло. Ни выразить, ни искупить.

- Ты дорого расплатился за свой… за свой поступок. Я знаю, брат, поверь. Но вечно прятаться – не выход.

Михай. Всегда понимающий, всегда готовы помочь. Неужели он не видит, что милосердием можно и убить?

Почему главой стал Шэму, а не его брат?

Морган обнаружил, что теплые, сильные руки брата обнимают его за плечи и закрыл глаза. Не хотелось говорить – оказалось, за годы молчания он так соскучился по молчанию рядом с кем-то родным. Кто может быть роднее единственного брата?

- Что случилось? – Михай, как всегда, помнил о сути.

- Девчонка. Новая ученица магов. Я отдал ей кинжал, который… который… я готовил его для. Неважно. Отдал, а потом узнал, что она, что Клер собирается сделать ее своей наследницей. Шуин предсказал или как-то узнал, понятия не имею. Я не понимаю, что делать. Девчонка ушла из города и теперь…

- Подожди. По порядку, - по знаку Михая они сели на пол, скрестив ноги, друг напротив друга. -   Ты боишься, что кинжал приведет ее к тебе?

- Я боюсь, что она не справится. Что все было зря.

- Наследница Клер? Странно все это… Ты не ошибся?

- Скользкая девчонка, - Морган неожиданно понял, что готов говорить до вечера, лишь бы не уходить. – Она побывала в тюряге, оттуда ее забрала вампирша, с которой она и ушла. И еще какой-то парень, говорят, похожий на оборотня. Слишком скользко все это – если Клер хотела, чтобы девчонка справилась, это объясняет наличие помощников.

- Хороши помощнички, - на лице Михая явственно читалось сомнение. – Мы можем просить у Лис по поводу…

- А это еще что?!

Чутье все-таки не подвело – просунув руку среди ветвей, Морган схватил чью-то руку и сжал так крепко, что послышался стон.

Все это время их подслушивали!

*                                                 *                                            *

Алиса, Соня и Гвендаль, ничуть не проваливаясь, брели за стражем по имени Миль, оставив позади страшные тягучие пески.

Миль не произнес ни слова, но его поджатые губы совершенно ясно выражали отношение к поступку эльфийки. Таинственная девушка ждала их у самой кромки воды, прибрежные волны ласково обнимали ее ступни, а глаза не переставали смеяться. Алисе она напоминала Пини и чем-то - Соню.

-                   Где же вы живете?

-                   Разве ты не видишь? – засмеялась незнакомка, поманила их за собой в воду и обвела побережье рукой.

Алиса моргнула раз, другой, и открыла от изумления рот. Эльфийский город словно проступал перед глазами из воздуха, вот и стены стали осязаемыми, в двух шагах от них стояла башня с молчаливым стражем у подножия, высоко над головами развевалось знамя с летящим над морем кораблем. Видя замешательство путников, невольно улыбнулся даже хмурый Миль, а эльфийка пояснила:

-                   Наш город может увидеть только тот, чьих ступней коснулось Великое Море. Спасибо, Миль, гости пойдут со мной. Я сама представлю вас королю, – лицо стража трагически вытянулось, а девушка рассмеялась и махнула рукой, приглашая Алису и ее друзей следовать за собой.

Ворота в виде створок золотой раковины распахнулись перед ними и бесшумно захлопнулись за их спинами.

-                   Ничего себе, – только и смогла прошептать Соня, любуясь изящными формами домов, большей частью круглых, и плавными линиями улиц.

Ни одного острого угла – только аккуратные повороты и небольшие площади, украшенные клумбами с большими белыми и розовыми цветами. Пахло морем... Жителей на улицах было мало, но те, что попадались им на пути, почтительно кланялись эльфийке и провожали гостей изумленными  и настороженными взглядами. Мужчины были одеты так же, как и Миль, а женщины носили более длинные рубашки, чем их проводница. Пройдя пару улиц, она начала задавать вопросы, не поворачивая головы.

-                   Лучше, если вы назовете мне свои имена и гильдии – так будет легче.

-                   Я – Алиса, ученица магов.

-                   И полуэльф. Думаю, поэтому старина Миль был так невежлив – в юности он ходил в Лакримар слишком часто и теперь боится, как бы одно из его творений не заявилось  проведать папашу, – эльфийка хохотнула. – А ты воин, я погляжу.

-                   Меня зовут Соня.

-                   Она – внучка Сильберна Справедливого! – гордо заявила Алиса, но тут незнакомка резко остановилась.

-                   При его величестве об этом лучше не упоминать.

-                   Почему?! – спокойно спросила вампирша.

-                   Не догадываешься? Это может испортить ему настроение, ведь ты – внучка его более удачливого соперника, пусть и давно умершего.

-                   Соперника?! – растерянно переспросила Алиса.

-                   Беатриса была слишком красива. Так говорят, – фыркнула эльфийка и продолжила путь. – А ты, парень?

-                   Меня зовут Гвендаль, я – один из стражей Подземелья Лакримара.

-                   Стражей?! – расхохоталась проводница. – Кого ты пытаешься обмануть – себя или меня? Пленников Подземелья, ты хотел сказать.

Почувствовав, как насупились девушки, она прищелкнула пальцами.

-                   Да не дуйтесь! Это правда и к тому же... - она помолчала долю секунды. – Можно быть пленником, даже свободно ступая по поверхности.

Троим друзьям ничего не оставалось, кроме как следовать за летящей по ветру юбкой, все углубляясь в центр города. Вскоре дома стали попадаться реже, площади и улицы сделались шире. Их проводница остановилась и, взмахнув рукой, торжественно произнесла:

-                   Перед вами – королевский дворец!

Только догадавшись поднять голову, Алиса поняла, что имеет в виду эльфийка. На высоте десятка метров в воздухе парил остров: ограда королевского сада была свита из живых цветов – преобладали лотосы, которые Алиса до этого видела только в книжках, но кое-где можно было различить розы и тигровые лилии.

-                   Как мы попадем туда? – заворожено произнес Гвендаль.

-                   Не извольте беспокоиться, – эльфийка подмигнула своим гостям. – Нас примут по высшему разряду.

Таких больших птиц Алиса никогда не видела. Белые, с острыми черными клювами и умными глазами-бусинками.

-                   Чайки?!!! – Соня перестала скрывать свое изумление. – Но...

-                   Таких не бывает? – девушка снова рассмеялась и указала на сидения, укрепленные на спинах птиц. – Это особые, королевские чайки. Садитесь и – летим!

Не без опаски все трое вскарабкались по белым крыльям. Алиса заметила блеск восторга в глазах Гвендаля и тщательно скрываемое удовольствие в осторожных движениях Сони. Они были в самом сердце эльфийского мира – что могло быть удивительнее?

Полет закончился очень скоро, скорее, чем они успели насладиться им как следует.

-                   Они очень быстро устают, – девушка ласково погладила голову своей крылатой перевозчицы. – Лаэм пимен, Лорей, лаэм ниммей.

-                   Что вы ей сказали?

-                   Я похвалила ее, полуэльф. Идем.

От цветочной стены начиналась песчаная тропинка, по краям которой росли кусты роз. Свободное от цветов пространство занимали разнообразные строения, каждое словно строил отдельный мастер, а стены причудливых зданий обвивал плющ. Все окна были составлены из мельчайших кусочков разноцветного стекла, а крыши блестели на солнце, слепя глаза. Тропинка вела прямо во дворец, раскинувшемуся гигантским полукругом посреди воздушного острова.

Легко, несмотря на висевшую за спиной гитару, вбежав по ступеням, эльфийка остановила их и оглядела с ног до головы.

-                   Да-а... давненько по нашим залам не ступали такие заморыши. Ну да ладно, если вы сейчас потратите время на ванну – меня просто съедят. Впрочем, меня так и так съедят, – хихикнула она непонятно чему и поманила их за собой. – За мной, все чудеса еще впереди.

Эльфийка оказалась права. Дворец поразил их – широкие лестницы, летящие анфилады, люстры в виде медуз, никак не меньше сотни свечей в каждой, мозаики на полу и стенах, струящийся в окна разноцветный свет – каждое по отдельности и все вместе создавало ощущение чего-то воздушного, прекрасного и неуловимо печального. Словно все это великолепие было лишь ширмой, за которой эльфы прятали им одним известные надежды и несбывшиеся мечты.

Алиса не успела заметить, как они оказались в тронном зале – просто галерея, по которой их вели минуту назад, влилась в него без всякого намека на дверь или арку. Громадная зала, залитая щедрым полуденным солнцем, была украшена лилиями и пионами; Алису замутило от запаха, но, взглянув под ноги, она и думать про это забыла, – они шли по живому ковру из плотно сплетенных друг с другом водорослей самых разнообразных оттенков – от ярко-зеленого до бурого. Увлеченная необычным ковром, девочка не заметила, как вместе с друзьями оказалась у подножия трона. Звонкий голос их проводницы прозвучал прямо над ее ухом:

-                   Его королевское величество, король эльфов Арлеодес.

Во все глаза девочка рассматривала эльфийского правителя. Он был высок, темно-русые волосы скрывали плечи, а на лбу завивались в кольца. Серебристые глаза смотрели сквозь склонившихся в церемонном поклоне гостей и устремлялись вдаль, до самых границ Золотого Побережья. Морщины в уголках рта говорили о том, что он уже не молод.

Громоподобный голос короля прервал ее исследования, заставив трепетать с головы до ног.

-                   Как это называется, Кьёна?! Чего ради ты привела сюда этих путников?! Ты испытываешь мое терпение, клянусь тритоном!

-                   Папа, не кричи, у тебя разболится голова, – Алиса, Соня и Гвендаль, как по команде повернулись и уставились на свою проводницу, оказавшуюся эльфийской принцессой. – Они мне понравились – хорошие ребята. И где королевский прием? Папа, позволь тебе представить Алису – ученицу магов, Соню – воина ночного дозора Лакримара и Гвендаля – стража Подземелья. У них к тебе дело.

-                   Ученица Магов, вампирша и оборотень! – голос продолжал греметь. – Где была твоя голова, Кьёна, когда ты приглашала их сюда? Ты же знаешь – наши отношения с гильдией магов...

-                   Папа!!! – эльфийка резко оборвала его, для наглядности топнув ногой. – Ты ведешь себя как хам! Я все-таки сделаю то, что давно собираюсь.

-                   Да делай ты что хочешь, сумасбродка! – на шее короля проступили жилы, он покраснел и сжал кулаки. – Магам запрещен вход в наш город, и умножать их количество я не намерен.Ты можешь шантажировать меня хоть до возвращения драконов, но я сказал – нет.

По зале пронесся одобрительный шепот придворных. На Кьену смотрели сердито, на ее спутников – раздраженно.

Девушка огорченно теребила струны гитары, глядя в пол.

­        Мне кажется, ты уже забыл каково это – быть настоящим, - тихо вымолвила она.

­        Я разрешаю им остаться до утра, - смягчился Арлеодес, и в его голосе звенела боль. – Утром они должны покинуть Золотое побережье навсегда.

Все четверо понуро вышли из зала – блеск эльфийской красоты померк и е доставлял прежнего наслаждения.

­        Сдались ему эти маги… - пробурчала Соня, щелкая пальцами. – Он что, думает, они все на одно лицо? Натуральный психопат.

­        Мой отец страдает от сильной мигрени, - извиняющимся тоном пояснила Кьена. – По большей части все время у него болит голова и все вызывает недовольство – начиная с меня и заканчивая тоже мной.

­        Может быть, если ему станет полегче…

­        Теперь никак, - эльфийка огорченно помотала головой. – Он вынес решение при всех.

Все закончилось, не успев начаться. Может быть, вернуться в Лакримар и признать поражение? Вернуть фиал леди Клер, извиниться и…

­        Даже не думай! – внезапно Соня больно дернула ее за волосы. – Я знаю, что ты там себе кумекаешь, Алиска. Даже не думай.

Легко ей говорить – не думай. Гвендаль и Кьена молчали, и Алиса последовала их примеру.

Пока они выбирались из дворца, принцесса объясняла им, как намерена их устроить.

-                   Я бы вас и во дворце поселила, но это означает все время летать вверх-вниз - птиц уморите, а толку – чуть. А так вам будет удобно и до Моря рукой подать.

-                   Спасибо, – Алиса кивнула, глотая слезы.

-                   Так почему ты нас пригласила? – за пределами чудесного дворца к Соне вернулась всегдашняя подозрительность. – Тем более что твой папаша – не подарок и шансов…

-                   Понравились, –развела руками Кьёна. – До утра еще далеко.

Соня только глаза скосила, но ничего не сказала.

-                   Куда ты нас ведешь? – поинтересовался Гвендаль.

-                   Это хорошая семья, честное слово. И у них свободный второй этаж... но мы уже пришли.

Кьёна остановилась у аккуратного круглого домика с розовой черепицей и цветочными горшками на окнах. На ее, признаться, чересчур громкий стук дверь открыл молодой эльф и так и замер на пороге. Причем гости совершенно его не заинтересовали – он смотрел только на принцессу.

-                   Позвольте представить – это Амелвин, – Кьёна сделала вид, что не заметила взволнованного взгляда молодого человека. – Мелв, будь добр – посторонись самую малость, а то мы так и будем топтаться на пороге.

-                   Что...? О-о, простите великодушно! – Амелвин с трудом пришел в себя. – Прошу, входите, чувствуйте себя как дома.

Забавно, что эльф говорил и двигался, но при этом не сводил с Кьёны глаз ни на секунду. А эльфийка старательно не замечала столь пристального внимания.

-                   Твои родители дома? – Кьена терпеливо дождалась отрицательного поворота головы. – Это мои гости, ничего, если они останутся у вас до утра?

-                   Кена... – в голосе юноши звучала такая любовь, что все трое гостей немедленно почувствовали себя лишними, но девушка метнула на поклонника свирепый взгляд, тот стушевался и быстро заговорил. – В смысле, это честь для меня и моей семьи, ваше высочество. Моя мать скоро будет дома, она приготовит комнату. Простите, как вы сказали, вас зовут?

Представившись, друзья решили не обращать на влюбленного внимания, чтобы не рассердить принцессу, и принялись рассматривать домик.

Первое, что бросалось в глаза – поразительная чистота. Все просто дышало ею – начиная с коврика для ног у порога и заканчивая небольшим камельком у дальней стены. Большой круглый стол в центре комнаты украшала ажурная белая скатерть, к одной из стен была прибита полочка, на которой обитала коллекция причудливых раковин и морских звезд, а занавески на окнах переливались всеми оттенками лазури.

В этот момент дверь бесшумно распахнулась и вошла хозяйка дома. После представления гостей она тут же поспешила, шелестя платьем, наверх, а Кьёна, которой наскучил официоз, повернулась к своим подопечным.

-                   У меня предложение – прогуляемся по городу, а ближе к вечеру... – короткий взгляд в сторону Амелвина, – перед закатом отправимся купаться.

-                   Это обязательно? - помрачнел Гвендаль.

-                   Конечно, нет, – удивленно вскинула брови эльфийка. – Можно просто посидеть на берегу, закаты сейчас особенно красивы.

-                   А я всю дорогу мечтала поплавать в Великом Море, – призналась девочка. – Меня так и тянуло сюда.

-                   Кровь играет, – улыбнулась ей Кьёна. – Наша, между прочим. Ладно, ноги в руки и вперед.

До самого вечера они вчетвером бродили по улицам Золотого Побережья, жадно вдыхая ароматы моря и подставляя лица щедрому солнцу. Оказалось, что и помимо парящего в небе королевского дворца, на Побережье достаточно диковинок. Например, выяснилось, что одежду эльфы делают из водорослей, высушивая их и используя волокна как нити. Соня остановилась как вкопанная около оружейной, любуясь на великолепные клинки, изящной формы кинжалы и дротики в виде морской звезды. С большим трудом друзьям удалось уговорить ее сдвинуться с места. Гвендаля сильно интересовали эльфийские суды, но его вопрос заставил Кьёну хохотать до упаду. Отсмеявшись, девушка объяснила, что это совершенно ненужная в эльфийском городе вещь и единственный человек, которого Арлеодес мечтает посадить под замок – это она сама.

Побывали они и на пристани, где лодки соперничали между собой росписью бортов и резьбой на веслах. Кьёна с гордостью продемонстрировала им свою «Птицу» - суденышко отличала изящно вырезанная фигурка чайки на носу и серебристые борта. От причала они не стали возвращаться в город, а побрели вдоль берега по мягкому золотистому песку, любуясь садящимся в волны далеко на горизонте солнцем. Алиса ощущала блаженство, ей было так спокойно, а волны лизали пятки, уговаривая окунуться в парные воды и смыть с тела и души копоть, страхи и боль последних дней.

Принцесса привела их в маленькую, надежно укрытую невысоким холмом бухточку.

-                   Ну вот, это мое укромное купальное место.

-                   То есть никто о нем не знает? – удивилась Алиса, снова насмешив Кьёну.

-                   Да нет, знают все, но никто и не думает посягать на мое уединение. Давайте, долой эти тряпки и – в воду!

-                   Я, пожалуй, еще пройдусь вдоль берега, если ваше высо...

-                   Кьёна, – девушка шутливо зыркнула на оборотня. – Еще раз забудешь мое имя...

-                   Я с тобой, – неожиданно заявила Соня, и на лице юноши проступило некое подобие улыбки. – Сегодня меня не тянет плескаться.

Вампирша и Гвендаль давно скрылись за поворотом, а Алиса все не решалась скинуть рубашку. Она чувствовала, что своими крыльями она причинит Кьёне боль. Но и просто стоять спиной невежливо – Алиса вздохнула и медленно стащила рубашку через голову, бросив ее к плащу и штанам. За спиной раздался громкий полустон - полувсхлип. Девочка резко обернулась.

Кьёна сидела все там же, а по ее лицу струились крупные, прозрачные слезы и, не встречая на пути никакой преграды, тяжело падали на песок.

-                   Услышал... – только сейчас девочка поняла, что эльфийская принцесса улыбается. – Он нас услышал...

-                   Кьёна...?

-                   Я хотела бы озолотить тебя, Алиса, но и это не кажется мне достойной наградой. Само твое существование... да что я мелю! Мой отец даже не подозревает… Мы должны ему все рассказать! – Кьёна вскочила, резко прижала девочку к груди и поцеловала. – Спасибо тебе, Алиса.

-                   Но за что, Кьёна, милая?

-                   За то, что ты вернула нам мечту. Раскрой их...

Девочка выполнила просьбу. Потом медленно направилась к воде, которая ласково приняла ее на руки и скоро Алиса, не помня себя от счастья, радостно плескалась в удивительно теплых и прозрачных волнах Великого Моря. Безмятежно текли минуты, а ей все не хотелось возвращаться на берег, но с суровым, пусть и притворно, голосом Сони было не поспорить.

-                   Давай-ка на берег, медуза! Еще начнешь чихать – все испытания в ужасе разбегутся!

Нехотя, очень медленно Алиса вышла из Моря и завернулась в плащ. Гвендаль сидел в сторонке и что-то рисовал прутиком на песке. Соня приобняла девочку за плечи и уселась вместе с ней рядом с неизвестно откуда появившимся Амелвином. На коленях у молодого эльфа покоилась голова Кьёны, которая перебирала тонкими пальцами струны гитары, а когда девушки оказались рядом, запела.

Весной звенящей нежную капель

Прошу омыть истерзанную душу

Но та лишь покачает колыбель

И знает, что я слова не нарушу.

К земле прикована пожухлою травой,

Повенчана с зеленою дубравой,

Но рождена для жизни кочевой

И некому подать бокал с отравой.

Скажи, зачем нам крылья не даны?

Иль нами отданы они невольно?

Но почему терзают меня сны?

Где я лечу, лечу и я свободна.

А летом, на прозрачных водах Моря

Меня баюкает безумная надежда,

Из сердца вымывает капли горя

И одевает в пенные одежды.

Услышь мой зов, Владыка милосердный,

Верни нам то, о чем душа страдает,

Прости тот выбор, давний и неверный,

Что на столетия мучений обрекает.

Скажи, зачем нам крылья не даны?

Иль нами отданы они невольно?

Но почему терзают меня сны?

Где я лечу, лечу и я свободна.

Но осенью мучительней всего

Мне слышать крики перелетной птицы

И словно не осталось ничего,

О чем хотелось петь бы и молиться.

Я жду. Я жду холодные ветра,

Метели, вьюги, гнева жду природы,

Чтобы за толстою преградой из стекла

Похоронить стремление к свободе.

Скажи, зачем нам крылья не даны?

Иль нами отданы они невольно?

Но почему терзают меня сны?

Где я лечу, лечу и я свободна.

Голос у Кьёны был с легкой хрипотцой, но пела она великолепно – медленно, тягуче, с надрывом. Так Алиса познала, какая боль и какие мечты скрываются за великолепием Золотого Побережья.

Солнце окончательно село, но темнота казалась ненастоящей – девочка прекрасно видела своих друзей, Амелвина, ласково перебиравшего белые пряди принцессы и саму Кьёну, которая все еще пребывала во власти грез. Разочарование отказом короля утратило свою первостепенность, отступило на второй план перед чарами этого пьянящего вечера, эльфийской песни и плеска волн. Тут девочка заметила, что Кьёна запрокинула голову и смотрит на нее своими большими серебристыми глазами.

Идиллию прервал запыхавшийся подросток – всклокоченные волосы торчали во все стороны, штаны запылились, а нитки бус на шее отчаянно дребезжали.

­        Ваше высочество! Ваше высочество!

­        Что случилось? – эльфийка вскочила. – Папа?!

­        Королю очень плохо. Голова…

Кьена не дослушала - умчалась прочь, забыв гитару и своих гостей. Амелвин, побледнев, поднялся следом.

­        Алиса! – Гвендаль толкнул девочку в бок. – Может быть, это напрасно, но…

Что он имеет в виду?

­        Возьмешь нас собой! – Соня сообразила быстрее. – Алиска может помочь вашему королю, она…

Амелвин с сомнением смотрел на девочку.

-                   У его величества действительно серьезная болезнь. Это связано с кровью – она густеет и.. – Алиса определила болезнь Арлеодеса раньше, чем король начал говорить тогда, утром, только что в этом проку?

-                   Идем!- пораженный эльф схватил ее за руку и потащил, не обращая внимания на Соню и Гвендаля. – Я проведу тебя в покои короля.

Чайки ждали внизу; окутанный сумерками сад искрился, словно отражая блеск вечернего моря. Они заметили несколько эльфов, суетившихся у дворца, но Амелвин провел их мимо центрального входа к маленькой дверце.

-                   Это вход в покои принцессы,  - зачем-то пояснил он и густо покраснел. – Ступайте как можно тише.

Они прошли темным узким коридором, несколько раз свернули. Наконец, послышался шорох и приглушенные голоса. В нос ударила пыль от тяжелой портьеры, заменявшей дверь. Бархатные занавеси, скрывавшие от взгляда комнату,  приятно щекотали кожу. Алиса не сразу заметила, что идет по ковру - и не просто идет, а утопает в нем. Амелвин отодвинул портьеру и прошел внутрь, сделав знак девочке следовать за ним Под высоким, свисавшим с самого потолка балдахином - все та же тяжелая ткань! - стояла большая кровать, освещенная горевшим в изголовье  ночником. Из-за обилия подушек и одеял девочка не сразу разглядела лежащего. В ногах кровати толпились эльфы, шикая друг на друга и беспомощно разводя руками. Послышался стон. Алиса сделала шаг вперед – на низеньком табурете, держа отца за руку, сидела принцесса Кьена, и густые черные волосы, как и темное одеяние совершенно сливали ее с окружающей тенью.

Шепот вокруг усилился. Король, казалось, не понимал, где он и что происходит – его глаза были подернуты пеленой боли, лицо сморщилось, мокрые от пота волосы разметались на подушке. Кьена с удивлением заметила Алису, подошедшую совсем близко.

Когда та положила ладони королю на виски, кто-то резко толкнул ее, но Кьена шикнула и больше ее не трогали.  Девочка мысленно просила у владыки прощения за причиненное утром огорчение и тихонько массировала пальцами кожу. Никаких дополнительных заклинаний магия врачевания не требовала – она просто делалась внутренним теплом, успокаивая раздраженные нервы и разжижая кровь. Сколько времени продолжалось лечение, Алиса не знала – просто стояла, склонившись над кроватью.

Внезапно ее руку накрыла большая мягкая ладонь и, повинуясь мысленному приказу, девочка выпрямилась.

-                   Так ты сумела прочесть книгу Лазариса? Столетия хранили ее лекари, будучи не в силах ни понять, ни отдать. То, что ты начала с исцеления – добрый знак, –Арлеодес, приподнявшись на подушках, слабо улыбнулся, и на душе у Алисы стало невыразимо тепло и спокойно. – Королям свойственно самодурство – я отменяю свою решение. Вы можете остаться.

Среди придворных послышалось ворчание, на этот раз довольно громкое.

-                   Если кому-то не нравится здоровый король вместо больного, советую поискать другого владыку, - король фыркнул, и снова повернулся к Алисе. - Кажется, я уже знаю, какое испытание ждет тебя. Иди, кровная дочь эльфов – да будет Море щедро к тебе.

Кьена, усталая и счастливая, вышла вместе с ними, крепко держа Амелвина за руку. Они спустились на побережье, чтобы еще раз взглянуть на море перед тем, как отправиться спать.

-                   Ты – символ надежды, полуэльф. Той, что мой народ утратил столетия назад. Но тоска по небу всегда внутри  - с ней мы рождаемся и с ней умираем. Мой отец – самый замечательный король в мире, он может многое, но даже ему не под силу было сделать то, что совершила ты.

-                   Но ведь я ничего не сделала... – слабо запротестовала Алиса.

-                   Ты пришла сюда, – Кьёна продолжала говорить, не слыша протестов. – Я лишь хотела сказать, что здесь тебя всегда будут ждать. Если когда-нибудь тебе захочется вернуться на Золотое Побережье, ворота будут открыты для тебя, полуэльф с серебряными крыльями.

-                   Спасибо, – прошептала девочка, гадая, не называется ли место, где тебя всегда ждут, домом.