38.
Они лежали под небом черным и глядели друг на друга: та, что для многих прослыла бы обладателем истинной женской красоты, и тот, кто уродлив собой был, страшен, чье лицо не хотелось бы видеть никогда.
Однако Магдалина попривыкла к шрамам и говорила легко, хоть нутро ее где-то тихо, но все же клокочуще противилось. Говорила она, отвечала ему, а сама бессознательно держала план побега и искала глазами пути для того. Но, искренне признаваясь себе, она не чувствовала от Иосифа и тени враждебности. Оставалось подозревать его хитрую попытку подружиться. И Магдалина держала мысль ту в голове. И улыбалась в ответ на его улыбку.
Два друга, но не настоящих - только для вида, только хрустальные образы без полноты внутри, полые. Болтающие друзья о боли и о смысле экзистенции и небытии. Но поступал ли Иосиф так же лживо Магдалина не ведала в сущности, только мнительно подозревала и не верила еще больше.
- Лина? - Иосиф помахал рукой перед глазами Магдалины. - Все нормально?
- Да, извини. Я задумалась.
- О чем?
- Честно? О том, что я поступаю неправильно.
- Тогда убей меня. - Он как-то уставше бросил кол на снег. - Я, по правде, не тот стоически выдерживающий все в жизни. Тоже колеблюсь, тоже сомневаюсь. Порой рука поднимается с этим колом к сердцу, чтобы уже не мучить себя. Кол этот - моя единственная пуля на необитаемом острове. Понимаешь?
- Вы так похожи, - грустно усмехнулась Магдалина. - Убьешь. И что, мир сразу красочным станет? Ты вдруг оживешь?
- Да нет, я так и останусь на обочине жизни. Бесконечной, если не попадаться охотникам. Представляешь, как страшно? Бесконечная жизнь в одиночестве.
- Я думаю, тебе стоит оставить эту идиотскую цель. Марко несчастен, ты тоже. Лучше вам подружиться на общем горе.
- Смотри, у тебя есть жизнь. Планы, мечты, любовь. Ты окрылен, ты жаждешь ее прожить. Пусть с неудачами и провалами, но прожить и почувствовать. Я был очень мечтательным человеком, очень хотел многого достичь и попробовать. Путешествия.. Знаешь, посмотреть на мир. Это до сих пор меня захватывает. Но появляется человек, которому твоя жизнь ничего не стоит - он поступает с ней так, как удобно в определенный момент. А ты и сделать ничего не можешь. Смотреть только, как решают за тебя.
Иосиф вздохнул, а Магдалина стыдливо отвела глаза. Она понимала, что он ей собирался поведать.
- Я добрый человек. Ну, ладно, вампир. И я не понимаю, что должно произойти в голове у человека, чтобы он так цинично мог распоряжаться тем, умру я или нет. Мы не были врагами, не были друзьями. Так, приятелями. Я видел, что он поступал и с тобой так же. Вел туда, где опасно, как червяка. Чтобы рыба клюнула. И я стал червяком, чтобы из гнезда выманить тварей. Только я об этом не знал. Просто пошел туда, куда добрый знакомый попросил. В гнездище их много, тесно - верная смерть. А когда они заняты поеданием червяка куда проще, да?
Магдалина сжала губы в тонкую полосу и отвернулась. Стало саднить в горле.
- Но я не о своей смерти хотел рассказать, нет. А о том, как перед глазами проносятся все твои цели и чаяния. Я тогда лежал и думал, как быстро жизнь-то закончилась. И не по моей вине вовсе ведь, я все правильно делал. Марко даже не добил меня, просто отпнул труп в кусты подальше и ушел. Я уж не знаю, как так вышло, что я ожил, но это было и радостью, и горем для меня. Но радость быстро закончилась. Я не смогу жить здесь никогда, я мертв.
- Можно же просто забыть и..
- Нет! Это нельзя забыть и простить. Над тобой поглумились и выбросили, а последующее стабильное существование невозможно. Я очнулся с желанием уничтожить Марко. Добавляло масло еще и то, что при пробуждении чувство злости, эта невыносимая мания убить причину твоей кончины, так жгли внутри, что я был похож на бешеного дьявола. Я почти сошел с ума.
Магдалина все поняла. Не полностью. Далеко. Но вопросов ныне не оставалось, а слова о прощении она забыла рядом с ним навсегда. «Я бы убила тоже, Иосиф. Я все понимаю».
Лик Марко возник в голове, но Магдалина с тяжелым презрением отказалась вспоминать его образ до конца. Вытеснила хмурое лицо и поглядела на Иосифа. Не на врага - на жертву, оставшуюся на краю мира, который преисполненным был неприятия к его бытию.
- Прости меня, - сказала она.
Иосиф улыбнулся и протянул мизинец.
- Все хорошо, справимся.
- А что ты будешь делать потом? Я не хочу принимать сторону Марко после твоего рассказа. Это слишком.. жестоко? Неправильно? И твою я не одобряю. Я не хочу смертей. Но что ты хотел потом? Какую жизнь ты нарисовал в мечтах?
- Я.. не знаю. Честно? Я думал умереть. Мне все равно. Я так чертовски устал. Так что, вернемся к этому, - он взял кол, - если ты меня убьешь, то сильно грустно не будет. Не убью его, так сам умрет через год-другой. Но пока силы есть я, конечно, иду.
- Хочу сменить тему. У меня какой-то ком в горле от этого. Пойдем спать?
- Для меня сейчас рано. Не усну, - он посмотрел на часы. - Два часа. До рассвета буду бодрым. Сейчас светлеет к семи. Пошли, подготовим тебе постель. Буду следить, чтобы никакой злобный стригой не залез в дом.
Иосиф споро поднялся и протянул галантно ладонь. Помог отряхнуть с пальто прилипший снег и оба они вернулись в теплую квартиру. Включенный торшер в углу светил теплым желтым совсем немного, и уютной показалась тогда гостиная; включенный телевизор балагурил тихо двум пустым креслам у окна, где остались уже остывшие пледы. На столике выдыхалась бутылка вина.
Магдалина снимала сапоги и глядела на обстановку той тягучей дремоты и сонливости в квартире; хотелось раствориться в тепле перед телевизором, а запах старых книг чтобы налегал на плечи. Она любила полумрак и сменяющиеся кадры на экране, когда за окном дождь или метель.
- У нас милое жильишко, - заметила она из прихожей, снимая пальто. - Тепло. Камина и огня не хватает.
- Да, - мимо прошел Иосиф с подушками и одеялами в руках. - После заката предлагаю сходить в местное заведение для кровопийц. Хочешь посмотреть на таких же, как я?
- Чего? Такое есть?
- Да, бар «Парфе».
- Милое название.. Прямо "для кровопийц"?
- Нет, но там почему-то любят посидеть местные стригои. Думаю, из-за того, что рядом морг.
- Встал из могилы и зашел выпить пива?
- Нет, некоторые таскают свежие трупы.
- Да-а, дела. Я уже не удивляюсь.
- Я постелил тебе. Ложись.
- Спокойной ночи.
- Да, снов добрых.
Магдалина легла в одежде, спрятавшись под одеяло полностью. Она надышала себе под нос, становилось жарко и то обстоятельство вынуждало выглядывать наружу; туда, где небезопасно и вдруг впервые неконтролируемо страшно. Магдалина оглядела спальню - она убедилась, что покой ее не был нарушен. Что никто не глядел на нее, нависая прямо над уровнем головы.
Она вспомнила улыбающийся саблезубый рот Иосифа, и ток вонзился ржавой пилой по голеностопным сухожилиям; он иррадиировал вверх по клеткам мышц к спинному мозгу, а после тело будто сковала судорога, заскрипел позвоночник. Это была тревога, она мешала уже физически.
Магдалина осталась одна, готова была дать телу расслабление, но вместо отдыха вырос уровень адреналина, он встряхнул уставшие мозги и заставил дрожать. Мысли - разгневанные шершни, они жалили все вокруг. Тревога мешала спокойно лежать. Ночь - время откровений. И время ужаса, когда все загадки обретали форму зловещую, а лицо днем не столь уж пугающее становилось причиной одышки.
Магдалина отбросила одеяло и подкралась на носках к двери, где заглянула в замочную скважину. Из крохотного проема поступало перемежающееся мерцание - кадры фильма, который, осунувшись, смотрел Иосиф. Она вгляделась внимательнее.
Вампир сидел, сгорбившись и склонив голову чуть набок. Иосиф не реагировал на фильм, не двигались его руки или туловище. Статуя, неживая фигура. Казалось, что он спал. Со спины глаз его она не видела. Выглядел его абрис в темноте тоскливо, почти мертво. Не будь тех обстоятельств, тяготивших душу, царапающих, Магдалина почувствовала бы жалость. Свет мелькал, он был жив и экспрессивен, а единственный зритель растворился будто с пространством в одну безмолвную ненужную пустоту.
Она отвела взгляд на собственные ступни, разбирая, что чувствовала больше: тревогу или сочувствие. Решила, что картина его времяпровождения вызвала неприятное чувство. Мысль выйти и заговорить о чем-то неважном Магдалина отогнала и даже не заметила. Подняв глаз к проему, она замерла. Кровь отлила от головы к стопам, а после наполнила лицо так, что запылали щеки. Он смотрел на дверь.
- Подглядываешь? - спросил он, зная, что угадал.
Магдалина открыла рот, чтобы что-то ответить, но закрыла его и отступила. Она быстро вернулась в кровать и закрылась одеялом. «Давай, докажи, что я не спала все это время» - подумала она, ожидая его присутствие вскоре.
Магдалина ждала и готовилась красиво притвориться, как просыпалась бы от его голоса, однако того не последовало. Она лежала еще долго, пока в тяжелых терзаниях не уснула близко к рассвету. Она цеплялась за мутную мысль о чем-то из недавнего прошлого, но та ускользала в потемки грядущего сна.
***
Кровь. Она текла с красного неба, как мед. Вязкая, липкая, горячая. С красного неба на красную расплавленную землю, горы, города; и на лицо Магдалины, прожигая полости, из которых потом брызгал гной, пахший гнилью. Кровь попала в глаз, и тот тоже брызнул в руки, которыми Магдалина пыталась удержать утекающее зрение.
В Бытии библейском писалось о сере и огне с небес, чтобы очистить скверну, но в жизни реальной брызгало перерезанное горло Бога вниз на человечество. Магдалина закрывалась руками от смерти, но кисти и кости внутри горели, плавились. И она кричала. Громко и надрывно. Куда-то бежала, но города сменялись миражами в пустые заледенелые поля. Беладонна лишь хрустела под ногами.
Марко смотрел с улыбкой, он тянул руки, к которым Магдалина с надеждой устремилась. А он в ответ вонзил в ее кричащий рот стилет. Только собственный крик, далекий и отдающий эхом, пульсировал вместо сердца, уже мертвого.
***
Она открыла глаза и сунула руку ко рту. По складке шеи неприятно пробежала капля пота; волосы на затылке спутались, а кожа головы вся покрылась испариной, теперь остывшей и холодящей череп. Магдалина встала и заглянула за портьеру: снова темнота. Она так искренне хотела увидеть солнце. От него же оставалась последняя рыжая полоса на глади буйного Черного моря.
Магдалина сняла с себя мокрую одежду и переоделась, достав из сумки шерстяной свитер и юбку-трапецию. Колготы неприятно закололи бедра, но быстро согрели ледяную кожу.
В гостиной не горел свет. Магдалина поднесла руку к кинескопу, но легкий заряд по ладони не прошелся: выключен он был давно. Иосиф занимал вторую спальню, куда Магдалина тихо вошла. Вошла и замерла, подумав, что могла сбежать. Вампир спал на спине, закинув предплечье на глаза.
Магдалина сделала шаг назад. Потом еще два. И быстро прошла к входной двери. Коснулась пальцами замка, но снова замерла. Сердце билось рядом с ушами, тряслись руки.
- Иосиф? - прошептала нервно она и закрыла глаза.
- Да? - донеслось из спальни.
Магдалина слышала, как кровь отлила от головы вниз. Руки она отняла и ступила обратно к спальне. По пути она подумала, что правильным было назвать его имя. Он слышал каждый ее шаг и открыть дверь вышло бы только посмертно.
Иосиф сидел на краю постели и ждал, снова спрятав половину лица под капюшон. Магдалина подошла к окну.
- Уже не знаю, кого я больше боюсь, - прохрипела она и глянула на улицу. Снова ночь. - Я так хотела утра.
- Ты его проспала.
- Включи свет. Мне неспокойно. Дурацкий сон.
Иосиф послушал, и спальня озарилась противным желтым светом.
- Холодно, - сказала Магдалина. - У меня какое-то помутнение. Паршиво себя чувствую.
- А что снилось?
- Армагеддон, - усмехнулась она. - Марко меня убил. И раньше снилось, но сейчас мозги напряженные. С ума схожу, наверное. Ты.. меня пугаешь.
- Поэтому смотрела через скважину и пыталась открыть дверь?
- Я не..
- Перестань, я видел.
- Да, поэтому.
- А что именно тебя пугает?
- Что? Твое лицо. То, что ты голодный.
Иосиф отвел взгляд.
- Извини, - сказал он.
- Нет-нет, Иосиф!.. Я имела в виду.. Тебя в этом обвинять я не хочу, ни в коем случае, - Магдалина села рядом и неловко промычала: - Я понимаю, что обвиняю тебя в своем страхе, но и обвиняю в том, в чем не имею права. Знаю, ты говорил мне. Прости.
- Ладно, все нормально. Я и сам все понимаю. Ну, - он наигранно бодро поднялся и протянул ладонь, но быстро ее убрал и сунул в карман, - пойдем, погуляем?
- Пойдем. Иначе я выть начну взаперти.
Обещанный бар оказался в противоположном конце города. Внутри он мало отличался от недорогих баров столицы, однако визитеры его, о сути которых Магдалина заблаговременно была предупреждена, действительно отличались от простых пьяниц. Не столько цветом кожи или слабым блеском глаз, сколько обособленностью и мешковатой одеждой.
Но более всего Магдалина отметила для себя их движения тел: очень уж плавной и гибкой поступью обладали те. Никто не обернулся на хлопок двери, но Магдалина знала, что каждый из сидящих слышал не столько ее речь, сколько шум хлопающих ресниц или пульсацию аорты.
Иосиф заказал бутылку вина сорта «Фегеаска Негрэ» и занял стол у стены. С официантом общался он, склонив лицо. Из-за барной стойки тихо пела Мария Тэнасе, а запах витал чуть забродивший пивной с примесью дуба: столы в заведении изготавливались из этого дерева когда-то давно; ныне они остарели и впитали табачную смолу и брызги алкоголя. Но внутри ныне редко кто курил.
Еще одним отличием от «человеческого» бара стало то явление, что никто не балагурил в пьяном воодушевлении, не рассказывал собеседникам про себя и достижения из жизни. Гости сидели часто поодиночке и молча глядели по своим кружкам, редко допивая до дна. Слышалось только, как опускаются стеклянные бокалы по столам, и как играет приглушенная музыка.
Иосиф взял из общей пачки сигарету и закурил.
- Тут так тихо, - сказала Магдалина. К алкоголю она заказала мяса и с предвкушением ожидала, озираясь по сторонам в поиске официанта. - Разве это развлечение - просто сидеть тут?
- Многие приходят поразмышлять, а не плясать и драки учинять. Некоторые ведут «обычную» жизнь «обычного» человека. Пашут на тихой неприметной работенке, дома их отчитывает жена, которая может и не знать, а тут просто время побыть наедине.
- Ха, - усмехнулась удивленно Магдалина, - у вампира может быть человеческая жена?
- Ты думаешь, каждый обязательно страшное чудовище, которое обитает в недрах леса? Таких мы и сами воспринимаем как дикарей. Остальные могут жить в квартирах и быть библиотекарями, арендодателями, жандармами, врачами. Марко и не подозревает, скольких упускает.
- Я была уверена, что в города они не кажут носа. С каких пор стригои перебрались с лесов и гор сюда?
- Что? - Иосиф рассмеялся. - Мы всегда были везде. Дело в том, дикарь ты или осмысленный стригой. Марко называет стригоев мертвыми и живыми. Мертвые просто животные без рассудка, а живые - как я и все здесь сидящие. Такие говорят, улыбаются и живут, как человек. «Мертвым» просто не повезло при обращении, они действительно животные с животными инстинктами. Их и зовут дикарями, которые по лесам да пещерам скитаются, собираются в стаи, как волки. Мы таких и сами не жалуем, они как.. М.. Собаки? Низшая категория, мусор.
- Что значит «не повезло»?
- Ну, дикарей либо должен обратить дикарь, либо ваш так называемый «живой» стригой, скажем, имеет дурную кровь. Не может он, «бесплодный», - Иосиф рассмеялся. - А, еще если вампир пока слишком молод.
- Безумство. То есть, я жила преспокойно в Бухаресте, а мимо ходили стригои?
- И упыри, и морои, и вурдалаки, и штриги, и еще сонмище разных тварей. Проще просто обозвать разновидности вампирами. Давно никто не делит, это Марко и охотники старого поколения в деталях колупаются. Для них важно ввиду отличий для убийства, а на деле все мы умираем одинаково. Единственное, что поддается категоризации - это дикий это вампир или обычный.
- А откуда вы вообще взялись? Марко столько книг прочел, но никогда не рассказывал.
- Потому что тяжело найти одну строчку истины в тысячетомном фолианте. Не скажу, Лина, извини. Сам обделен. Слышал, что нефыртатовы отродья, а еще, что это проклятие кого-то из первых людей. Разные верования разные легенды глаголят. Я сам появился от вампира разумного, но это было случайным обращением.
- Расскажи мне.
- Как обращают?
- Да, - Магдалина кивнула. Официант поставила блюдо с горячей свининой, и она жадно взялась за вилку. - Мне интересно. Ты знаешь что-то, что не знает Марко?
- Ничего нового не знаю. Вампир пьет, потом дает своей крови взамен. Человек умирает, просыпается. Вампирская кровь, попавшая в организм, заменяет человеческую, как процесс заканчивается - новый вампир готов.
- Интересный случай.. - Магдалина задумалась. - Кровь попала в.. куда?
- Если по желанию, то вампир дает ее выпить. Кусает и дает выпить, да.
- ..Желудок. Там кровь всасывается и попадает в сосуды, разносится по всей сосудистой системе. «Заменяет»? Очень интересно, и правда. Как вирус? Больная кровяная клетка заражает здоровую, иммунитет не справляется, и организм погибает. «Вирус» попадает и кодирует уже нездоровую клетку на воспроизведение себе подобных.
- Точно, врач, - улыбнулся Иосиф. - Работала с микроскопами?
- Нет, я хирург.
- Достойно. А чего же ты с Марко по стране катаешься? Сидеть в госпитале куда скучнее, но безопаснее.
- Мне казалось, ты всё знаешь обо мне.
- На самом деле я еле поспевал за вами, а разговоры, где бы узнавал тебя больше, заставал нечасто. Крутиться около вашего убежища опасно - у Марко хорошая чуйка. Когда я напал на тебя в ясском саду, то был уверен, что сделаю все аккуратно. Следил за вами я, но оказалось, что следил за нами он.
- И чего ты добился бы? Убил бы, ладно. А потом?
- Я обратил на тебя внимание впервые там же, в Яссах. Посчитал тогда, что, если убью, то смогу показать, как бывает больно. Я был уверен, что ты его женщина. Вы каждый раз уезжали, мне приходилось мучиться с автомобилями и быстрее ехать за вами, пока чувствовал его запах. Порой ехал вслепую, просто зная из разговоров, куда вы собираетесь. Что уж узнаешь в такой суматохе?
- А почему передумал-то?
- Все еще думаю, но не убивать.
- А что сделать?
- ..Просто забрать.
- Не очень вселяет веру, Иосиф, - заметила Магдалина. - У меня очень неспокойно внутри. Но, признаться, когда я говорю с тобой, то тревога пропадает. Стоит остаться одной, то мне хочется рвать на себе волосы и иметь пистолет.
- Расскажи мне.
- Я уже все сказала.
- Нет, расскажи про каждую мысль, которая у тебя возникает.
- Ты вампир. Меня пугает твое.. Кхм, - кашлянула она, - нет. Меня просто пугаешь ты. Меня пугает, когда я представляю, как ты стоишь за дверью моей спальни. Я закрыла перед сном глаза, и мне показалось, что ты стоишь прямо надо мной. Я тогда заглянула в скважину, чтобы посмотреть, где ты. Убедиться, что не собираешься чего сотворить. В голове возникает противоречие: общаясь, я сознаю, что ты обычный.. как, ну.. человек. А стоит нам разойтись, я перестаю убеждаться в этом, потому что вижу.. Дикаря из леса.
- Я понял. Послушай, Магдалина, я вряд ли смогу одной фразой взять и отнять эту твою боязнь, но я говорил уже, что не намерен делать что-то насильственное. Держи это в голове, хорошо?
- Я постараюсь. А сколько мне придется быть в заложниках?
- Не знаю.
- Неимение четких границ пугает.. Иосиф, что же мне делать?
- Как это? Радоваться, что никто не хочет тебя убить, - он сказал с шутливой иронией. Магдалина слабо усмехнулась. - А чего ты хочешь?
- Я.. Возвращаться туда, откуда ты меня увез я, честно, не очень хочу. И хочу одновременно. Я привыкла к ним. Мы постоянно ругались, спорили, Марко мало меня принимал. Он мало принимал и Левенте. Принимал ли вообще хоть кого-то? С Зерахом он был, кажется, дружен. А здесь я одна. С тобой, вообще-то. Но я тебя не знаю, а еще ты тот, к кому я не могу относиться положительно.
- Марко человек, потому из нас двоих его ты опасаться не будешь. Но я хочу, чтобы его «естественная» природа тебя не обманывала. Этот человек сожжет цивилизацию, если будет причина ее сжечь. Я лично с этим столкнулся.
- Да.. Если взглянуть трезво, то Марко страшен не меньше. Мы были вместе, заодно, и тогда мне не казалось, что происходит что-то неправильное. Однако, знаешь, он ведь действительно убивает людей. Там, в Брашове, он сжег целую дюжину под церковью, а я даже и не обратила внимания. Левенте часто говорил, что и ребенка он убьет, если будет нужно. Просто для словца или правда?
- Сама-то как считаешь? Он недавно убил твою мать.
Магдалина болезненно скривилась.
- Я не хочу об этом говорить. Это.. Не знаю. И больно, и легко.
- Я удивлен, что ты преспокойно сосуществовала рядом с таким человеком.
- А чем ты отличаешься? Ты убил того пьяницу, с которым я пыталась от тебя спрятаться.
- Мало жалости к людям, которые тащат женщину в кусты против воли.
- А ты, конечно, тогда пытался меня защитить, - с недовольным лицом Магдалина отставила пустое блюдо. - Отчего убежал?
- Фанатики. Поднялась бы шумиха, пришли караульные жандармы, полицаи и пиши пропало. Я же не дурак так подставляться.
Магдалина вздохнула и вскинула голову к потолку, закрыв глаза. Вино слабо покачивало голову, а через расширившиеся сосуды активнее поступала кровь к щекам. Магдалина порозовела.
Она потянулась к бокалу вина, но хлопнувшая дверь бара и надрывный хрипящий крик остановил ее. В «Парфе» ворвался окровавленный мужчина с наполовину отрезанной головой: трахея его изрыгала хлюпающий вой, перерезанная полностью, а за ней выглядывали тела шейных позвонков. Мужчина схватил себя за голову и прижал ее к шее.
Магдалина ощутила, как повеяло холодом. Но холодно стало не в помещении, а под ее кожей. Она и не заметила, как вскочила, уронив стул. В голове звенел шум, однако мыслей Магдалина не нашла. Ее глаза неотрывно наблюдали за тем, чья голова держалась на одном позвоночнике, лишенная поддержки мышц. Он скоро осел на пол.
- Охотники! - прозвучало среди гомона вампирской суматохи.
Доселе спокойные, они вдруг заполнили бар грохотом и злыми возгласами. Кто-то был пуглив и стелился тихо к углам, но многие воинственно расправляли грудь. Тот вампир, обливавшийся кровью, уперся спиной о барную стойку, прижав голову к шее обеими руками. Мимо проносились озлобленные стригои, так быстро, что напоминали их метания взмах вороновых крыльев, порхания мотылей. Черные фигуры - тени, фантомы, они летали, но не ходили.
За дверями бара назревал неясный рокот, кто-то там бродил и мелькал в окнах. Магдалина, хоть и боролась с ужасом, устремилась к раненому. Она врач. И она не имела права оставить человека умирать. Или вампира. Он напоминал ей солдата. Все они там напрочь пропитаны были кровью, и здесь, среди мельтешащего улья, который посмели поджечь, она вспомнила, как бежала под гудящим небом у начала конца света.
Магдалина пересекла помещение, никого не задев. Но скорее, никто не задел ее - поступь вампира воистину была грациозна. Где-то позади ее имя воскликнул Иосиф.
- Эй, эй! Уберите руки, я посмотрю, - она отняла руки вампира от раны. Та разила чесноком и дымилась, как поленья в топке. - Я ничего не соображаю в вашей природе! Почему не заживает?!
Тот что-то прохрипел, глядя осмысленно в ее глаза. Он ткнул палец в рану, и фалангу стало медленно разъедать, что нанесло перед лицом Магдалины дым с запахом чеснока и прожигаемой кожи.
- Да, я поняла вас, подождите, я что-нибудь придумаю, - Магдалина подняла голову и заметила кружку пива на столе. - Нашла!
Она дернулась к столу, когда помещение исчезло перед глазами. Разлилась в мгновение тьма - такая непроглядная, что не видать выходило рук перед носом. Магдалина схватилась за кружку и, прощупывая сапогом пол впереди, двинулась обратно. Кто-то из темноты взял ее кисть в свою и повел за собой.
- Это я.
- Иосиф! Боже! Почему нет света?
- Мы выключили. Человек не видит в темноте, очевидно. Сейчас сюда войдут охотники, пусть им мало что будет видно.
- Что ты собираешься делать?
- Выводить тебя отсюда, конечно.
- Подожди, там тот вампир. Я хочу ему помочь.
- Я знаю. К нему и идем, - Иосиф отпустил ее руку. - Он прямо перед тобой. Делай, что хотела.
Магдалина медленно села на пол и протянула к мертвому руку. Он, видящий ее тьме так же хорошо, как и при свете, взял ее ладонь, обозначив себя.
- Мне нужно, чтобы вы подняли голову. Откройте, хорошо? - она коснулась его щеки и, почувствовав кивок, плеснула пиво в рану. Следующим быстрым действием стало сильное прижатие головы обратно к шее. - Иосиф, еще дымится?
- Нет, ты смыла. Ловко, - его рука взяла Магдалину за предплечье и потянула вверх. - Эй, живой?
- Да.. - прохрипел вампир. - Напал, сука, прямо со спины и резать начал, как кусок мяса. Благородная дама, я искренне счастлив был встретить вас этой мрачной ночью. Сердечно благодарю, - он взял Магдалину за руку и легко сжал. - Марать не буду, но мысленно целую вашу кисть.
- А.. голова уже?
- Да, все срослось.
- Это.. невероятно. Просто потрясающе! Мне нужно!..
Вновь хлопнувшая дверь перебила слова Магдалины; тяжелая множественная поступь трубила о начале кровопролития. Возгласы охотников перемежались со свистом их серебряных орудий, надрывались голосовые связки в ненавидящих проклятиях и брани.
Магдалина не видела, но видел Иосиф, как вампиры обступили в лассо ворвавшихся людей. Между раненым, Магдалиной и им самим образовалась линия спин, как барьер. Один из мертвых кивком головы указал на дверь в кухню за баром. Оба вампира, держащие слепую Магдалину, немую речь сородича поняли мгновенно.
Протяжно закричал кто-то, живой или мертвый, и пространство вскипело, что возможным стало осязать кожей. Мимо Магдалины вспорхнула тень, коснувшаяся, как перьями, плеча. Вибрации распространились по полу и донесли стук упавшего тела. Через мгновения падать стали закономерно, отдавая в мир последние вскрики. Магдалина подумала тогда, схватившись намертво за две хладные ладони, что все то - сон.
- Иосиф, я не вижу, - сказала она.
- Я рад, что не видишь, - мертвым голосом ответил он.
- Почему? Что происходит?
- Эй, выведи ее отсюда, - обращался он к безымянному вампиру. Голос Иосифа напоминал безжизненную запись с пластинки.
- Понял.
Иосиф отпустил руку, а вторая потянула в сторону. Взмахи орудий и перестук ботинок донеслись до ушей.
- Иосиф! - Магдалина дернула рукой, но схватила только темноту. Та угнетала, заставляла чувствовать бессилие, лишала взрослой рассудительности и сдержанности, что вело к детскому ужасу и опрометчивости. - Иосиф, где ты?!
Рука тянула дальше. Не нашла Магдалина ни верха, ни низа, а стороны света потеряны были так же быстро, как пространство и интерьер погрязли в черноте. Незнакомец тянул все сильнее и сильнее, за спиной стучали тяжелые сапоги, отчего паника заставляла вжиматься в спину единственного друга среди поля боя. Казалось тогда, что по затылку прошлось теплое дыхание недруга.
Магдалина зажмурилась, когда разум, напуганный и вдруг сумасшедший, нарисовал кинжал, нависающий над ее спиной. Сжав второй рукой пальто вампира, она бежала, ступая следом в его след и прижавшись тесно лбом в лопатку.
Магдалина разбила губу, ударившись о дрогнувшую спину, когда он толкнул что-то перед собой. Схватившись за рот, она крепче прежнего сжала холодные пальцы. Но, стоило поднять глаза, она осознала, что видела свет и что они остановились. Контуры тела вампира подсвечивались желтым светом от фонарей улицы. На горячие кровавые губы упали хлопья снега.
Магдалина резко обернулась и увидела дверь, ведущую в кухню бара. Иосифа, которого так судорожно хотелось поймать глазами, не нашлось.
- Что.. Что случилось?! - воскликнула она.
- Кажется, у охотников появились новые игрушки, - вздохнул вампир.
- «Игрушки»? Какие, черт возьми, игрушки?!
- Не знаю. Похоже на очки. Они видели, куда бить.
- В темноте?
- Да. Ты не видела, но вместе с нами стоял охотник, когда я начал тебя уводить. Он исподтишка ударил твоего этого Иосифа в грудь.
- О господи! - Магдалина, не раздумывая, бросилась бежать обратно. - Не вздумай меня останавливать!
Магдалина опрометью добежала и уже протянула руку, когда железная дверь, вырвав петли, оглушающе рухнула на землю. Иосиф, стоящий во тьме, обозначил себя красным горящим глазом. Он вышел на свет, протягивая ладонь. Магдалина с облегчением схватилась за нее вновь.
- Держи, - вампир, подошедший сзади, протянул платок. - Всех кровососущих гадов города соберешь вокруг себя.
- Я благодарю. - Магдалина приложила ткань к губам. Изнутри они словно пульсировали.
Она вдруг осознала, с кем стояла, и как они могли реагировать на ее кровь, сочащуюся в белый платок. Взгляд ее замер, уперевшийся в выбитую дверь, а нутро сжалось, вовсе не готовое к вампирскому пированию. Стало боязно, но, оглядев из-под ресниц спутников, обменивающихся мнением о приборах охотников, чувства утихли. Магдалина быстро стерла с подбородка следы красного и сунула платок в карман пальто.
- Это прибор ночного видения. Немцы танки такими начиняли, - объяснил Иосиф. - Магдалина, ты не видела?
- Я с техникой мало дружна. Танки есть танки, мне неведомо, что там в них устанавливают.
- И что, крах нам, ночным тварям? Теперь и люди в темноте как при свете, - покачал головой вампир.
- Иосиф, надо что-то делать! - воскликнула Магдалина. - Мы что, просто уйдем? За что на нас напали вообще?
- Их там человек десять, пятнадцать. Много, - все качал головой незнакомец. - Тут только гранатой.
- А есть?
- Магдалина, - Иосиф чуть дернул рукой, выказывая несогласие, - какая граната?
- Перебьют наших, надо что-то делать! Я пойду с другой стороны, а ты уходи. - Вампир хлопнул Иосифа по плечу. - Бывай, - он двинулся скользяще вдоль стен.
- Кто ты? - бросил Иосиф.
- Децебал. Еще увидимся.
- Ты ранен? - взволнованно спросила она Иосифа. Схватила ткань балахона на груди и нашла ладонью липкое пятно. Красным оно отпечаталось на коже. - Покажи мне!
- Срослось, не думай. Надо уходить.
- У Децебала не заживало, пока я не вымыла чеснок из раны. Тебя тоже облили?
- Магдалина, идем. Некогда!
Из черного дверного проема вырвался один охотник, за ним - еще двое. Иосиф, сжав ладонь Магдалины, дернулся бежать. Траектория его не показалась ясной: он двигался зигзагами. Все вмиг стало понятно, когда просвистел болт.
Оглядываться Магдалина боялась, но жгуче хотелось знать, насколько высоки шансы скрыться. Обернувшись, взору предстали спешащие вдалеке охотники. Они не наступали на пятки, но и не отрывались. Иосиф мчался слишком быстро.
Один из многих, поребрик стал очередной препоной: Магдалина, отстукивавшая их местоположение, сломала шумный каблук. Держась за Иосифа, она осела на каменную кладку тротуара. Порвались теплые колготы.
- Ай.. Иосиф, я не могу больше бежать. Я не поспеваю, - с одышкой говорила Магдалина. Она готова была расплакаться.
Он огляделся, сверкая красным хищным глазом. Увиденные вдалеке охотники остановиться не позволили, и Иосиф смог выделить всего полминуты, чтобы присесть рядом и сказать:
- Не паникуй, хорошо? Я все решу. Давай ко мне на спину, я понесу.
- Тяжело!
- Мне-то? Эй, Лина, я же чудовище, помнишь? - Иосиф повернулся. - Давай, времени мало. Так будет значительно быстрее.
В области поясницы вампира Магдалина обнаружила болт и огромную прореху в черной ткани балахона. Не видела явно, но знала, что, коснись она его одежды, рука ее окрасилась бы холодной кровью. Тогда несвоевременная мысль образовалась в голове, размышление выстроило кирпичами вопросы и догадки: «Интересно, почему она не сворачивается. Что-то не так с составом? Недостаток тромбоцитов? Чем отлична кровь вампира от человека?».
- Магдалина!
- У тебя стрела, Иосиф.
- Выдерни, быстрее. И залезай.
Магдалина послушно дернула за прут, а затем схватилась руками и бедрами за тело Иосифа. Он легко выпрямился и двинулся в неясном ей направлении. Бег его ощущался ездой на автомобиле - быстрый, сильный, что волосы неприятно, будто розгами, хлестали лицо.