В крови и пламени

Все залипли на экран и старательно изображали высшую стадию собственной заинтересованности. Почти никто не понимал, что происходит. И хотя вся команда капитана Кима пересмотрела эту запись не меньше, чем по двадцать раз, сейчас, когда к ним по настоянию Вона присоединился комиссар, продолжали вздрагивать, стоило начаться необъяснимому: вот человек двигается по проулку, чаще всего тупо торча в телефоне. Или с отвлечëнным видом внимает тому, что транслируют наушники. Реже говорят по телефону и почти никогда — просто идут целенаправленно из пункта «А» в пункт «Б». И вдруг в мгновение ока перемещаются в пространстве метров на пятнадцать-двадцать от того места, где были только что, чаще оказываются в горизонтальном положении и тут же хватаются за шею.

— Да что ж там такое происходит? — всякий раз подпрыгивает комиссар и требует: — Давай покадрово! Да, ещё раз! Да хоть тысячу, пока не пойму, что это за напасть, никто не выйдет из кабинета!

И капитан Ким с равнодушным видом мотает запись туда-сюда то на нормальной скорости, то выхватывая по кадрам. Эта нудная, но не требующая умственных нагрузок работа не мешает ему думать о своём. Вначале его ребята пытались проявить инициативу, то и дело вклиниваясь: «А это что?» «Там, вроде, было...» «Вы это видели?» Но при ближайшем и более детальном рассмотрении это оказывался блик от проезжающей мимо машины, тень от дерева, неудачный ракурс. После воплей комиссара, в которых весьма недвусмысленно прослушивались личные оскорбления и угрозы, парни замолчали и просто всякий раз вздрагивали, нагнетая обстановку.

Тэхён размышлял о том, что настолько обнаглевших тварей на его веку ещё не было! Он прекрасно знал об их существовании, но обычно они скрывались, действовали под прикрытием войн, больниц, в крайнем случае находили злачное место и там резвились. Что происходит прямо сейчас? Пассивное размышление прервалось, когда Юнги назначил ему встречу: старший старался лишний раз не дëргать бывшего зятя, поэтому Тэхён начал нервничать. Ему стало надоедать катать «мышку» по столу, не позволяя этому видео закончиться! Наконец его терпение лопнуло, он резко дëрнул по экрану курсором и сказал:

— Комиссар, очевидно ведь, что сидя в кабинете мы эту загадку не разгадаем! Не осенит нас, что там происходит, не надейтесь, хоть до дыр на зрачках смотрите это видео. На месте надо этот вопрос решать, как говорится, «ловить на живца». Для этого мне понадобится двадцать патрульных, чтобы разделить их на пары и отправить...

— Ты совсем охренел, Ким? — подпрыгивает комиссар. — Ты мэр, что ли, указы мне раздавать? У тебя тут война, что ли, чтобы я тебе двадцать человек выделил? Не справляешься — так и скажи! Я другого человека выделю на это место!

— Отлично! — откидывается в кресле капитан. — Заберите уже у меня это поганое дело, я хоть высплюсь спокойно!

Ким швырнул бумаги с наработками по делу в сторону комиссара и приподнялся, словно собираясь уйти. Но начальник тоже вскочил и упëрся кулаками в крышку стола, сверкая глазами и кроша зубы:

— Забрать у тебя это дело? Да запросто — с должностью и погонами вместе! Уволю тебя к херам, ещё раз вякнешь в мою сторону! И сделаю так, что ты в этом городе даже уличным торговцем или дворником не устроишься!

— Прекрасно, — рычит Ким. — Уеду в деревню, подальше от всей этой херни и буду спокойно разводить кур и кроликов! А вы решайте свои проблемы сами! — стучит капитан пальцем по папке.

Ван и Вэй сидели рядом на диванчике, и, как две макаки, следящие за мячом, поворачивали головы практически синхронно, глядя то на капитана, сузившего глаза от ярости, то на комиссара, пыхтящего от злости. В глубине души они молились, чтобы явился тот, кто в мгновение ока переносил людей в пространстве и вышвырнул бы их из этого кабинета — пусть искусанных и отпизженных, но только бы не попасть между этими двумя!

От стуков кулаками по столешнице и швыряний документов ноутбук опасно приблизился к краю стола, и бдительный Вон подхватил его, а потом расположил на коленях, обняв руками. Между его начальниками установился жëсткий зрительный контакт, от которого Ким ещё больше побледнел, а комиссар раскраснелся. Тогда мудрый Вон решил сказать своё слово:

— Господин комиссар, если капитан Ким уйдёт с должности и из отдела, я, пожалуй, тоже... не останусь. Если дело, как бы, решëнное, то можно, я пойду уже искать новую работу?

Ван и Вэй вскочили и тоже закивали, готовые сорваться и бежать искать другое место службы прямо сейчас, потому что боялись и ни хрена не понимали, а эти двое ещё больше их кошмарили! И прямо в ответ на их мысли капитан рычит:

— Куда это вы все собрались, как крысы, которые валят с тонущего корабля? То есть, вы готовы меня, своего капитана, бросить посреди океана проблем?

— А что нам ещё остаётся, если капитан, похоже, сошëл с ума и отвергает все предложения, способные вытянуть нас из этого дерьма? — падает назад в кресло Ким, а за ним и все остальные рассаживаются по местам.

Комиссар оглядывает подчинëнных, затем хлопает ладонью себя по ляжке и глухо интересуется:

— Что же мне, по вашему, делать? Вы же понятия не имеете, что у нас происходит. Так я вас просвещу: с некоторых пор никто не желает идти патрульными в наш район! А ведь мы, можно сказать, лучшие в городе, потому что у нас по нормальной статистике — отличные показатели: ограблений меньше всех, драк почти нет, убийства дай Бог раз в год, а про насилие и вовсе не слышали с прошлого века! И что теперь? Из-за какой-то чертовщины все показатели у нас идут по бороде, а работать на наших улицах никто не хочет! Нашим районом стали пугать в других отделах. Так и говорят: будешь давать плохие результаты, переведём тебя под руководство... Дожил, моим именем пугают полицейских, — почти всхлипнул комиссар.

Тэхён без особых эмоций слушает начальника. Слухи среди людей распространяются со скоростью пожара в сухом лесу в ветренную погоду. Поэтому он не удивлëн откровением комиссара. Стучит пальцем по столу, размышляя, что же хотел сказать ему Юнги? У того наверняка сведения более чëткие и лучше проверены. Надо как-то заканчивать этот балаган и бежать к ним с Хосоком.

— Тогда есть предложение: временно перекрыть все подобные проходы-переходы, чтобы люди постоянно были на виду. Как мы видим, эти... странности происходят только с одинокими прохожими и вдали от суеты. Навешать на проулки клейкую запрещающую ленту и предупредительные знаки, что здесь прохода нет — дешëвая мера, не слишком притесняющая права граждан.

Комиссар ненадолго задумался и велел:

— Приступайте. Я пойду и сообщу мэру, что нам пока что пришла в голову только такая идея...

Как только комиссар покинул кабинет, капитан велел:

— Ван, Вэй, вооружайтесь лентами и табличками и запечатывайте все переулки-закоулки-тупики на запад и север от нашего отдела. Мы с Воном пробежимся по югу и востоку. Вперëд!

И двое из троих умчались, а Вон, наконец, поставил ноутбук на стол и сказал:

— Я справлюсь один, можешь ехать.

— Спасибо, Вон. Ты тоже считаешь, что у Юнги для меня какие-то важные новости?

Полицейский кивает. Решается уточнить:

— Ким, мне одному кажется, что мы лезем в какой-то передел, где люди — главный ресурс и инструмент запугивания? Или ты тоже это заметил?

Тэхён кивает — это же очевидно! Вздыхает:

— Мастера бы сюда с его талисманами...

— А я тебе тут что, понарошку? — возмущается Вон. — Талисманов у меня нет, но ограничить их я тоже в состоянии. Наложу заклятие запрета на магию, и они, как миленькие...

— В том числе и защитники наши, да? Как бы там ни было, это косвенно затронет слишком многих, а насколько это остановит вампиров, мы не знаем.

Вон уточнил:

— Сколько у нас защитников в городе?

— Пока два, насколько мне известно. Мой и Юнги. Но Мин своего пока не призвал, на него не подействует.

— Тогда отправь Хосока куда-нибудь на несколько дней, — предлагает маг. — А когда он уедет, я накину заклятие, и мы их всех перещëлкаем, пока они будут в отрубе. А ты... Может, тебе всё же спрятаться, Ким? Ты видел, что творится в интернете?

Тэхён кивает:

— Драконоборцы? Как они меня вычислили? Я не летаю уже лет сорок... Ну, я имею ввиду там, где меня могут увидеть...

Вон усмехается и повторяет:

— Ты обязан спрятаться. Слухи про Учителя правда?

— Самая что ни на есть... Я остался один так внезапно, и это — так тяжело... К тому же Мастер сказал, что огненных драконов осталось совсем мало, они точно не вытянут наш мир. Но как ты вычислишь кровососов без моей помощи? Я буду очень осторожен, ведь если спрячусь, какой в этом смысл?

Постучав по столу пальцами, Вон встаëт. Больше он ничем не может помочь другу. Потом, словно подчинившись какому-то порыву, протягивает руку:

— Покажи яйцо. Я никак не могу понять, почему у нас не получается найти для него золото? Это же не годы — века прошли, а у нас так и нет возможности вывести его на свет.

Тэхён нехотя расстëгивает куртку, вынимает из кобуры мешочек, из него извлекает яйцо. Оно ничуть не изменилось с тех пор, поэтому Вон встаëт, обходит стол, садится на корточки так, словно желает увидеть того, кто внутри, подсветив его солнечным светом. Внушительное тëмное пятнышко плавало внутри яйца, и Вон сказал:

— Привет, малыш! Что же у нас за проблема с твоим появлением? — Маг прикрыл глаза, протянул ладонь к яйцу, помедлил и сказал: — Так я и знал... Не наша в том вина. Сама Земля прячет от нас золото, потому что... Она считает, что людей не стоит спасать, Тэхён. А значит, тебя одного пока будет достаточно, чтобы остались только драконы...

***

Юнги, как всегда, был очень рад свидеться с Хосоком: вспомнившим всё, не хмурым или запуганным, а улыбающимся и довольным. Они даже обнялись от избытка чувств, ведь не виделись с самой войны! Тэ, паршивец, почти подыхая, сумел на последней минуте перед отправкой самолëтом в Штаты стереть Чону память о себе! Но сейчас Хо в норме, смотрит на друга, улыбается.

— Мин, а ты собираешься меняться? — как всегда смеётся Хо. — В твои века выглядеть на всё те же двадцать восемь лет — это верх неприличия!

Юнги улыбнулся и предложил Хосоку выпить по стаканчику виски — помнится, он любил этот напиток. Чон улыбнулся в ответ — кроме французского красного полусухого вина, виски, действительно, до сих пор его любимый алкогольный напиток.

Некоторое время друзья вспоминали прошлое, потом заговорили о своëм настоящем, и Мин, смущаясь, признался:

— А я, знаешь ли, в мальчика влюбился, Хо. В своего защитника...

— Ну, дела! — смущается Чон от такого откровения. Однако решает подбодрить друга: — Зато он будет с тобой до конца твоих дней. Надеюсь, у вас это взаимно?

— Рано пока об этом говорить, — отпивает виски Юнги. — Мы с ним ещё не объяснились, какие узы нас связывают. Ему двадцать пять исполнится только завтра. Так что, мне ещё больше суток надо молчать и стараться не призвать его. Если что, побудешь рядом?

— Без проблем, — уверенно говорит Чон. — Если меня куда унесёт, я парней своих оставлю, чтобы они за тобой присмотрели. Они у меня вышколенные.

— Да я не так, чтобы за себя переживаю. Вот, посмотри, что в интернете творится...

Юнги показывает Хосоку несколько видео, где Деод целенаправленно призывает людей к убийству Тэхëна. Чон с ужасом глядит на Мина:

— Они с ума сошли? Мы же тогда все умрëм!

Юнги печально кивает:

— И мой внук никогда не появится на свет... Хосок, именно об этом я и говорю. В городе творится что-то неладное. Вампиры слетели с катушек. Понимаешь, Тэхён ведь не просто так здания палит. Но он борется не теми методами. Я вот тут подумал, что не всё мы про них знаем, Хо. Недавно я ходил с заказчиком в ресторан и встретил там одного человека. Ты не поверишь, но он выглядел точно так, как когда я видел его в последний раз. А это, знаешь ли, почти шестьсот лет назад было, он тогда за моей Минсун бегал, да всё с Тэхёном соревновался. И был он простым человеком, Хо. А потом резко исчез. Я справки наводил, мне сказали, что он собирался убивать драконов, даже небольшой отряд для этого собрал. Только вот его отряд вернулся с золотом, а он исчез... И вот несколько дней назад я увидел его и признал. Он меня, кстати, тоже. Одно странно: вампиры боятся солнца, а дело было в разгар дня. К тому же, вампиры лишь отдалëнно похожи на людей, но этот выглядел, как живой! Хосок, я понял, что у меня появилось сразу несколько ответов. Во-первых, я теперь знаю, кто убил мою дочь. Во-вторых, я понял, почему мы тогда в горе нашли «мëртвое» золото — его истощили упыри, чтобы казаться людьми! А теперь этот парень тут и выглядит чудесно, а это значит, что где-то тут, недалеко, у него есть запасы «живого» золота! Надо найти этого гадëныша, напоить моей кровью и отнять у него золото, чтобы помочь моему внуку явиться в этот мир!

Хосок молчал, переваривая услышанное. Не то, чтобы он не догадывался, что именно Джин убил Минсун, но история, рассказанная Мином, повернула этот уже знакомый сюжет другим боком: кто-то до сих пор помнит и любит девочку, погибшую по ошибке! В то же время сам Хосок много лет назад оправдал своего друга, но сможет ли несчастный отец так же спокойно принять эту правду? Вряд ли... Хосок решил промолчать о том, что знает лично Джина. Сначала посоветуется с Тэхёном, который, кстати, не погладил его по голове, когда впервые понял, что Хо сдружился с вампиром.

Между тем Юнги приглашает Хосока в мастерскую. Там стоит огромное, почти во всю стену полотно, на котором уже довольно чëтко проступает пейзаж.

— Это что? — поражается Хосок. — Наша родина?

— Даже в наше время, — кивает Юнги. — Вот этого уступа нет уже лет триста. И лес...

— Совсем молодой, — кивает Хосок. — Ты пишешь по памяти?

— В том-то и дело, что на заказ, — вытирает руки мокрым полотенцем Юнги. — Заказчик этот у меня поначалу сомнений не вызывал: сумасбродный богач. Но сейчас, когда я увидел того парня, а потом этот заказчик попросил меня сделать лес на два тона ярче и пририсовать утëс, я понял, что зря быстро причислил его к людям. Такие тонкости мог помнить только очевидец, постоянно глядящий на этот пейзаж. А помнишь ли ты, откуда было видно эту гору именно вот так?

— Королевский дворец! — обмирает Хосок. — Тогда, возможно, сплетни не такие уж и сплетни?

Мин проводит пальцем по излому скалы, вспоминая:

— Помнится, когда солнце садилось и оказывалось между этими двумя камнями, мы все считали до двадцати пяти: ровно столько его лучи сияли между скалами... Я мечтал, что по этому лучу душа моей Минсун переходит в иной мир...

Юнги обернулся и показал на незаконченный женский портрет. Хосок с удивлением рассматривал нарисованную девушку. Он много слышал о ней, но ни разу не увидел. Красивая какой-то чистой красотой, она была похожа на вымысел. Он уточнил:

— Это Минсун? Она была такой красивой!

Юнги вздыхает:

— Она была очень красивой, но мне кажется, что это — не совсем она. Я забыл её лицо, понимаешь, Хосок? Я же отец её, как я мог?

Хосок протягивает руку другу и говорит:

— Столько лет прошло, Мин. Я тоже не помню ни лиц своих детей, ни жены, ни матери. Время стирает всё. Такова наша плата за долголетие... Именно поэтому я боюсь снова заводить семью. Очень хочу, мечтаю, что стану отцом, пока ничего не помню. Но как только всё вспоминаю — сразу перестаю мечтать, потому что терять любимых людей — так больно! Я счастлив, что Сонхи — дракон. Мы будем с ней вместе долго. Но в то же время я хотел бы детей, и страшно, что они снова умрут древними стариками, а я буду молодым юношей...

Юнги похлопывает друга по плечу и говорит:

— Детки от Сонхи могут прожить долгую жизнь. Если с ними не случится ничего плохого.

Чон трëт лоб рукой:

— Мин, у нас что, может родиться дракон? У меня и Сонхи?

— А почему нет? — смеётся Мин. — Моя Гаëн была простой женщиной. Красивой и жестокой, но обычной. И я до последнего не верил, что Минсун — дракон. Она проявила свою сущность лишь когда влюбилась в Тэхёна. Я так обрадовался! Но попросил ничего не говорить матери, это её напугало бы. Гаëн и так была против того, что Минсун воспитывалась воином. Поэтому мать так и не узнала, кем была её дочь, и как погибла...

Хосок смотрел на друга, широко раскрыв глаза. Тогда многое становится понятным! И у него с Сонхи может родиться ребёнок с силой дракона! Отличная новость! Он уже в мыслях летел вместе с ней на их курорт, чтобы там сделать девушке предложение.

Однако Мин снова перебивает его мечты:

— Я просил Тэхёна, чтобы он вернул тебя нам. У меня к тебе есть ещё одна просьба: у тебя ведь имеются связи в правительстве?

— В каком именно? — включается Хосок сразу.

— Хотя бы в нашем, — улыбается Юнги.

— Конечно, есть, — смеётся Хосок. — Что у них купить?

— Новое месторождение золота, Чон. Мой внук — не единственный дракон, которому негде появиться на свет. Многие драконы именно из-за этого не создают союзов, потому что не у каждого под боком есть маг Вон с единственным в мире мешочком «От Земли до Неба», украденным наглым заклинателем у самого Будды. А драконы, рождëнные от двух драконов очень сильные, Хо. И нам сейчас таких конкретно не хватает.

Хосок с пониманием кивает:

— Обязательно найду того, кто поможет мне в этом, никаких денег не пожалею.

Юнги расправил плечи и улыбнулся:

— Как же приятно иметь в помощниках богатого друга! Так что, спасëм нашего солнечного, Чон?

— Обязательно, Мин!

***

Чимин открывает дверь, и в его объятия ныряет Каюн и принимается щебетать, что сегодня она ходила к месту работы его бывшего друга и хотела отомстить ему, выплеснув в лицо уксус. Однако что-то случилось, и её как будто отнесло от парня на несколько метров! А пока она приходила в себя, Тэхён уже куда-то ушëл!

— Чимин, если бы ты послушал меня и зашëл на наш сайт, ты понял бы, что произошло! Наш лидер Деод утверждает, что твой бывший друг — дракон...

— Заткнись! — резко перебивает Пак девушку. — Ещё хоть одно слово про драконов, и мы с тобой больше никогда не увидимся, поняла меня?

Каюн испуганно кивает и принимается ластиться к парню, стараясь вызвать у него хотя бы улыбку. Но Чимин впивается в её губы, терзает их, пока грубо срывает одежду и мнëт податливое тело девушки. Он отворачивает её от себя и резко входит, тянет на себя, отталкивает, снова прижимает, а в голове два прекрасных дракона: ультрамариновый с золотыми рогами и чëрный с пламенем внутри. Представив, как эти два прекрасных мужчины нежатся в объятиях друг друга, Чимин внезапно кончает: бурно и ярко! Он не выпускает девушку, которая просит:

— Мы не предохранялись, отпусти меня...

— Пусть будет, — рычит ей в ухо Чимин. — Если ты родишь мне этого ребёнка, я женюсь на тебе. И будет у нас нормальная семья без всяких там драконов и их чëртовых тайн! Ты ведь родишь мне ребёнка?

— Да, — изворачивается Каюн, стараясь поймать губы парня.

Но Чимин просто отстраняет её от себя и говорит:

— Ты обещала!

Потом они лежат какое-то время молча, и девушка снова начинает мечтать, а Чимин закрывает глаза. Словно проклятие, перед ним сразу появляется лицо улыбающегося Юнги. Чимин стискивает зубы, чтобы не застонать, потому что эти глаза так мягко и понимающе на него глядят. Губы бывали и страстными, и нежными, но всякий раз это приносило Чимину такое удовольствие, что на глаза навернулись слëзы! Пак сглотнул и продолжил рассматривать дорогое видение: волосы, за которые хотелось хвататься в экстазе, дерзкий подбородок и острые скулы — всё это нужно забыть и выбросить из памяти, потому что иначе он не сможет, отступит и разочарует всех!

Вдруг в голову ему пришла мысль: а если, убив Тэхёна, его армия так распалится, что как-нибудь выведает про Юнги и начнут охоту и за ним? Что он тогда будет делать? Сможет ли так же спокойно ждать, пока найдут для Мина яд и сделают взрывчатку? Он вдруг вскочил, испугав Каюн, и схватился за голову: что он творит? Осталось подождать всего полтора дня, и он всё узнает! Но нет, он столько уже натворил, что события вышли из-под контроля и несутся на него, как снежная лавина! Он глухо прорычал:

— Уходи и без моего разрешения ко мне не возвращайся! Только когда позову, ясно?

Девушка кивнула, быстро собралась и убежала. Чимин открыл ноут и принялся читать комментарии. Всё было готово, люди ждут отмашку! Раньше Чимин хотел сделать себе подарок на день рождения в виде головы Тэхëна, но теперь он хочет отложить весь этот ужас. Пишет:

«Братья мои! Если кто-то пока не знает, я спешу вам сообщить, что завтра лично у меня будет небольшой праздник, и я вряд ли смогу уделить вам и нашей операции достаточно внимания. Поэтому предлагаю перенести мероприятие на следующий день. Если ничего не изменится, я буду с вами. Ваш DEOD».

И тут же чат буквально взорвало: кто-то его поздравлял, другие убеждали остальных сделать ему такой своеобразный подарок, третьи звали к себе в гости, предлагая вместе отметить его день рождения, чтобы почувствовать себя одной семьëй. Но Чимин решил больше не писать — если они считают его своим лидером, то очень скоро придут к мнению, что главное слово в этом чате всё-таки его!

Закрыл ноут, посмотрел вокруг: всё это время он не убирался. Парень взял швабру и тщательно протëр пол. Затем снял с постели бельё и запихал его в машинку, выставив режим кипячения. Застелил свежую простыню, понюхал, перевернул подушку, потому что от неё пахло Каюн. Выпил таблетку. Завтра последний день, когда он травит себя этой гадостью. А потом... Его мир либо расцветёт, либо сгорит...

***

Тэхён уже собирается домой, когда в его кабинет влетает комиссар и, вцепившись в свои реденькие волосы рукой, кричит:

— Капитан Ким, у нас самое настоящее ЧП! Срочно ко мне в кабинет!

Ким, конечно, бежит, потому что таким комиссара он не видел ни разу! Забежав в кабинет, он видит девушку: милую, юную. С перебинтованным горлом. Уже интересно. Комиссар шепчет:

— Ты только послушай, что она говорит!

Ким садится напротив девушки. Та робко улыбается и говорит:

— Господин полицейский, я понимаю, что звучит это ужасно, но вчера на меня напали, и, наверное от страха, я кое-что вспомнила. Можете считать меня идиоткой, но мне не надо никаких денег, я просто боюсь и за себя, и за других девушек. Дело в том, что примерно месяц назад я ходила на концерт Дика Квора. Я очень люблю его песни, мне нравится рок. Но когда ко мне подошëл его охранник и предложил поехать к певцу на закрытую вечеринку, я сначала испугалась и отказалась. Охранник сразу отошëл и пошëл ещё к двум девушкам. Они согласились, тогда и я решилась поехать с ними.

Тэхён слушал внимательно. Потому что его сердце так стучало, что звуки из внешнего мира едва пробивались в его сознание. Он слушал и искал логическое объяснение: Квор — публичная личность, рядом с ним всегда находится много людей. Возможно, кто-то из них, прикрываясь его именем, заманивают глупышек на якобы закрытые вечеринки! А Дик ни сном, ни духом обо всём этом! Но девушка продолжает, и Киму остаëтся только сомневаться в собственном рассудке, потому что как вообще такое возможно?

— Нас было всего трое, — продолжает девушка. — До этого момента мы не были знакомы, но пока ехали в дом Квора, пообщались, понравились друг другу, и только переживали, кого из нас выберет звезда? Когда нас привели в гостиную, кроме Дика там были ещё два парня. Очень красивые, но какие-то отстранëнные. Они как будто чего-то ждали. Вдруг Дик молча подошёл ко мне и взял за руку. Я так удивилась, потому что не считала, что я — самая красивая из девушек. — Тэхён кивнул: скорее уж заурядная. Сглотнул, а девушка продолжила: — Мы пришли в спальню. Там Дик был таким нежным и страстным! Я была так счастлива, и не сразу почувствовала, что его засосы какие-то болезненные. Я его попросила так не делать, провела рукой по шее, а там — кровь...

Тэхён снова сглотнул, а комиссар, так и стоявший у порога, тихо пискнул.

— Продолжайте, — прохрипел Ким.

Девушка всхлипнула:

— Понимаете, он же мне так нравился! Я хотела близости с ним, мне было хорошо, но эта кровь меня сильно испугала! Я попросила его отстать от меня, но он снова стал таким нежным, шептал мне, что это получилось случайно, он всё исправит. Принëс аптечку, обработал мне раны, показал, что там нет ничего серьëзного, просто царапинка. Так и было, господин полицейский. Я ему поверила, и у нас снова всё было хорошо. Пока он точно так же не впился мне в запястье! Крови было немного, но я почувствовала, как он её глотает! — расплакалась девушка в голос.

— Успокойтесь, с Вами ведь всё в порядке, — похлопал Ким девушку по руке дрожащей ладонью. — Вы давно дома, и даже не превратились в вампира, если Вы плачете из-за этого. — Девушка закивала, размазывая по лицу косметику, а капитан продолжил: — Странно, что Вы забыли это на целый месяц, но всё-таки вспомнили. Можете ли Вы описать нам Квора без грима?

Девушка расстроенно покачала головой:

— Была ночь, господин полицейский. Я почти не видела его лица. Только запомнила руку. Вернее, палец...

— Какой? — едва сдерживая себя, спросил Ким.

— Указательный на правой руке. У него на нижней фаланге родинка. Большая такая, тëмная. В виде капли. Я её сначала пальцами нащупала, а потом специально рассмотрела внимательно. Мне она понравилась, я целовала её. Господин, не думайте обо мне плохо, я сама не понимаю, почему так вела себя с незнакомцем, но ближе к утру я готова была отдать ему всю свою кровь! Я просила его оставить меня, но он что-то сказал про контракт, а потом велел никому не говорить про нашу встречу, а то у него будут проблемы. А потом я уснула, а проснулась в больнице, где меня нашли родители. И тогда я совершенно не знала, что говорить, где я была три дня? И при этом я была так счастлива!

Глядя на девушку, Тэхён думал, что вот только что эти милые губки разрушили его мир. И если он ещё в чём-то сомневался, то упоминание контракта развеяло его сомнения...

***

Друзья сидели в ресторане и пили виски. Хосок после визита к Юнги решил встретиться с Джином и предупредить его как-то. Однако увидев его счастливое лицо, он решил не портить вечер. Напротив, надеясь порадовать друга, заявил:

— Джин, я собираюсь пригласить на наш курорт Сонхи. Пожалуйста, не рассказывай ей, что когда-то мы с тобой выкупили эту деревеньку и создали там наш личный рай — с лыжной трассой, джазом и прекрасной обслугой, которая умела молчать и не обращать внимания на то, что двое парней таскают на гору по три-четыре девушки за раз и спят все вместе в одной комнате! Кого ты возьмëшь с собой на этот раз?

Джин в полном восторге! Конечно, Хо дал понять, что он и Сонхи отделятся от него, но Ким был счастлив, что его всё же вспомнили! Он, отсалютовав другу бокалом с вином, говорит:

— Найду парочку дурочек. Сонхи не должна про нас знать? Хм, тогда мне нужно поехать первому, сегодня же, чтобы приготовить для вас отдельную спальню и предупредить прислугу. Хотя, из тех, кто нас с тобой запомнил, остался только бывший повар. Я его оставил, чтобы он учил нового готовить твои любимые блюда. Тэхён в курсе, что ты улетаешь почти на неделю?

Хосок вздохнул. Тэ примчался, когда он уже уходил от Мина. Друзья вкратце рассказали ему о своих догадках, Ким кивнул, сказал:

— Проверю, кто там с тобой был в одном ресторане, Юнги. Это вы правильно тут всё придумали, но у нас свои проблемы. Мы с Воном на несколько дней решили оставить город без магии. Поэтому тебе, Хо, нужно куда-то уехать. А ты, Мин, забери мальчишку и тоже увези из города, если послезавтра хочешь его призвать. Он хоть и молодой, но так сразу получить силу и потерять — не лучшее начало карьеры защитника. Думаю, дня за три мы сможем обнаружить всех кровососов и уничтожить. Дальше посмотрим.

Мин нахмурился:

— Ты останешься без защиты!

Тэхён кивнул:

— Я знаю про драконоборцев и их планы. И я очень постараюсь быть незаметным. На крайний случай Хосок оставит рядом со мной охрану. Парни, я понимаю, что это — опасно и безрассудно, но, поверьте, у меня нет выбора. Не знаю, почему, но только я чувствую, где эти твари прячутся. Без меня Вон их не найдëт, и нападения на людей продолжатся. Если у них начнëтся паника, они обвинят того, кто, по их мнению — их главный враг. То есть, меня. И тогда мне придётся снова бежать... Хотя, наверное, это всё равно случится. Но тогда я покину этот город с чувством выполненного долга, понимаете? А сейчас... В общем, работаем по моему плану: послезавтра, ближе к обеду, вас тут быть не должно!

Хосок сразу после расставания с друзьями позвонил Джину, чтобы прихватить с собой и друга. Да, Джин кровосос, но не убийца. Вернее, убийца, но тогда он был человеком, а сейчас — вампир. Красивый и невероятно добрый, как помнится Хосоку. Ведь во время войны Джин лично вытаскивал гражданских из-под летящих на них бомб. Целые кварталы успевал освободить, пока смертоносный снаряд летел к цели! Скольких детей-сирот отправил в Штаты за свой счёт, а там их встречали люди Кима и отвозили в приюты, где малыши воспитывались, ни в чëм, кроме родительской ласки, не нуждаясь.

Конечно, Джин — раздолбай, любящий жизнь во всех её проявлениях, но при этом он свой грех за убийство Минсун отмолил тысячами добрых дел. И он стоит того, чтобы его спрятать, спасти, уберечь. Друзья с удовольствием планируют их новое приключение, внося в привычную программу необходимые изменения.

— Значит, решил жениться? — уточняет всё-таки Джин.

— Да, Ким. Я хочу не только жениться, но и потомство завести, которое будет рядом долгие годы.

Джин сглатывает:

— Завидую тебе, Чон. Ты можешь позволить себе завести потомство, при этом просто жить... А я... Мало того, что мëртв, так ещё и мечтаю о том, кто никогда не смог бы подарить мне ребëнка, даже если бы мог.

Хосок удивлëнно вскидывает брови:

— Она что, тоже вампир?

Джин смеётся в фужер, отпивает красную жидкость и, глядя другу прямо в глаза, говорит:

— Он, Хо. Неужели ты так и не понял, что я много веков люблю мужчину?

— Но... — поражается Хосок. — Я не помню, чтобы в наших приключениях фигурировали мужчины. Да и ко мне ты никогда не проявлял интереса.

Небрежным жестом Джин зовëт официанта и требует принести счëт. Глядит на друга с лëгким осуждением:

— Хосок, подумай вот над чем: почему ты, парень, которому было мало на одну ночь пятерых девушек, едет со мной, давним партнёром по подобным приключениям в место, пропитанное этими приключениями с одной девушкой, ради которой отказывается от всех остальных? Я тоже люблю его и никого не вижу рядом с собой, кроме Нама. А девушки — это просто моя еда. Так уж сложилось, что только так я могу жить почти нормально и не терять рассудка. До встречи на нашем курорте, Хо. Я так рад, что ты вернулся!

***

Чонгук швырнул аппарат на кровать и подошëл к зеркалу. Посмотрел на себя, поправил волосы, стряхнул несуществующую соринку с плеча. Что ж, придëтся ускориться, потому что теперь, узнав его тайну, Тэхён будет искать его, чтобы убить. Чонгук уже решил, что если не получится убедить его словами, он укусит парня и покажет, что его кровь для него не опасна, потому что не он убил его родителей! Но до того момента надо дожить. А ещё прекратить этот беспредел. Он уже послал своих ребят за той девочкой, чтобы снова подчистить ей память, убрать страх и вернуть в общество здорового человека, а не психа, на которого будут показывать пальцем за то, что она всем рассказывает про вампиров. Благо, малышка пришла сразу, куда нужно, и её рассказ не услышали посторонние. Тэхён, конечно, не должен был об этом узнать, но повлиять на его память не сможет даже сам Чон, придëтся принять новые правила и играть по ним.

Город погружался во мрак новой ночи, Чонгук парил в вышине, за пределами видимости человеческого глаза. Он видел картину в целом, и скрипел клыками: сотни теней вырвались из своих дневных убежищ и рыскали по городу, в поиске одиночек. Однако команда Кима постаралась на славу, и люди послушно обходили тëмные места, где на них могли бы напасть. Чонгук присматривался к тем, кто не делал лишних движений. Древние не метались, как молодняк. И ему нужно было найти хотя бы одного чужого. Наконец, он его увидел, и бросился с высоты. Мгновение, и парень лежит у ног Чона, придавленный силой аристократа.

— Зови своего хозяина, сосунок! — требует вампир. И тут же оборачивается, обороняясь от прибывших. Как он и ожидал, их двое. — Гонсо, Соги, — приветствует он бывших друзей. — Что же вы, прибыли в город, а в гости не заходите? — интересуется он, рассматривая прибывших.

Они изменились с их последней встречи. Очевидно, что ребята всё-таки послушали его и перешли на нормальное питание. Однако это не сделало их людьми, они не знают про тайну золота. Их глаза сидят слишком глубоко, а зрачки отражаются красным. У ребят бледная кожа, а губы, напротив, слишком яркие. И все зубы имеют коническую форму, даже когда они не питаются. На руках длинные, загнутые вниз чëрные когти, очень похожие на птичьи. В общем, это не полуразложившиеся трупы, с которыми он говорил в прошлый раз, но и не люди. Первой, как всегда, заговорила Соги:

— Гук, приятно, что ты нас не забыл, ведь при нашей последней встрече ты обещал вычеркнуть меня из своей жизни и даже памяти. Я тогда сильно обиделась...

Чонгук пожимает плечами:

— Не забывай, что в то время я хотел тебя спасти, а ты сопротивлялась. Как давно ты сменила диету?

Девушка ответила не сразу. Она прошлась несколько раз мимо Чона, бросила злой взгляд на брата и прошипела:

— Когда увидела твою рожу на одном снимке в газете! Ты ничем не отличался от людей, и я тогда поверила, что смогу вернуть себе прежний облик. Но ты нам наврал! — выкрикнула девушка, подскакивая к Чонгуку.

От пахнувшей на него мерзости парня едва не вывернуло! И это тоже скрывает золото. Он знал, что его личный запах сейчас не отличается от человеческого, обычного. Но то, что почувствовал он, было отвратительно: смесь свежей крови, протухшего мяса с приторно-металлическим запахом, появляющимся там, где мухи уже подсадили своих личинок! Едва сдерживая рвотный позыв, Чон отвечает:

— Я не врал. Тогда я знал только то, о чëм поведал и вам. Мы были друзьями, мы вместе влипли в эту историю. Я делился с вами всей информацией, в отличие от вас. Поэтому не надо винить в нашем разрыве только меня. А теперь я хотел бы узнать, что привело вас в этот город?

Соги, наконец, отошла, снова прогуливаясь перед Чоном. Хихикнула:

— Тут много еды. Гораздо больше, чем в провинции. Люди намного равнодушнее, не слишком переживают из-за потерявшихся родственников. Мы здесь собрали довольно сильную армию. Наши древние помощники частенько погибают... Не знаю, почему?

Чонгук хмыкнул:

— Не пробовали с ними силами делиться? Этот, — пнул он так и валяющегося у его ног сосальщика, — едва не рассеялся просто от того, что я рядом встал! А на вид ему лет триста, не меньше!

— Мне шестьдесят, — прохрипел парень снизу.

Чонгук покачал головой:

— Так они у вас от старости дохнут? Вы чего, ребят, не слышали, что я вам говорил? Они — не мы, кровь их просто поддерживает, но силы должны давать своим воинам вы!

Наконец, голос подал и Гонсо:

— Мы учимся, Гук. Всё ещё. Но это не значит, что ты можешь нас одолеть.

Как ни странно, этот наглый упырь был прав. Сила вампиров мало зависела от рациона. Время, проведëнное в нежизни, было генератором их могущества. А они, Чон, Гонсо и Соги, стали вампирами почти одновременно. И самой сильной среди них сейчас является именно эта милая девушка, а слабым — Чон, потому что его дракон умирал дольше всех. Однако он и не желает воевать. Хочется договориться, чтобы прекратить этот беспредел. Поэтому он снова говорит:

— Я не желаю с вами драться, ведь всё можно решить добром. У меня есть для вас отличное предложение: я научу вас, как вернуть себе человеческий облик, а вы покинете наш город вместе со своими армиями. Идёт?

Брат и сестра посмотрели друг на друга и расхохотались. Наконец, Соги взяла себя в руки и, отирая несуществующие слëзы, прохрипела:

— Гонсо, похоже, наш Гук-и думает, что он для нас до сих пор — желанный трофей! Так смешно! За годы, пока мы были в разлуке, я поняла, что кроме брата мне никто не нужен! И он научился любить меня, хоть я и девушка. Фу, это что, презрение в глазах Чона? Того самого Чона, который трахает девчонок, а слюни пускает по смазливому полицейскому? Чем тебе не угодили мы, Гук? Мы мечтали, что со временем ты станешь частью нашей семьи, но ты нас отверг! А сам... Знаешь, я могла бы простить тебя, Чон, если ты прямо сейчас бросишь своих друзей и того красивого мальчика и вернëшься к нам, — приблизившись к Чону, говорит вампирша. — Мы удовлетворим любую твою прихоть, Гук, — шепчет она ему на ухо, царапая когтями кожу на шее. — Ты просто не представляешь, сколько всего мы узнали, питаясь вместе, — скользит губами по скуле. — Твой мальчик никогда не сможет так удовлетворить тебя, — обдаëт парня приторными феромонами. И если бы не гнилостный запах, Чонгук понял, что мог бы и не устоять. Будь он человеком.

Но он не человек, поэтому смотрит на девушку с насмешкой:

— Вот, почему нападения на людей только в этом районе! Решили ударить по тому, кого я, возможно, ценю? Вы ошибаетесь, ребят. Я с ним сблизился, чтобы знать о его планах относительно сосальщиков, ведь среди них есть и мои. А вы решили, что мне есть дело до какого-то полицейского?

Соги снова рассмеялась:

— Хорошая попытка, ценю. Только есть одно «но» — твои сосальщики его защищают!

— Естественно, дурья твоя башка, — взрывается Чон. — Думаешь, так легко найти среди полицейских парня, который будет рад пойти на сближение с незнакомым мужиком? Мозги включай хоть иногда!

Гонсо сглотнул и спросил:

— Так тебе так и не нравятся парни?

Чонгук хмыкнул:

— Дружище, ничего личного, но я сказал вам в первый раз и повторю снова: в моих принципах — не трахаться с родственниками. Я вас не осуждаю, делайте, что хотите, но я так не могу. А для меня вы на тот момент были семьëй — братом и сестрой. И я не мог перейти с вами на другой уровень отношений. Поймите же меня! Я вам не враг, просто мои чувства к вам — другие! — снова срывается Чонгук, радуясь, что, кажется, отвëл подозрения кровожадной парочки от Тэхëна.

Однако не тут-то было. Соги снова обошла его кругом и вкрадчиво заговорила:

— Если я для тебя сестра, убей ради меня своего капитана Кима.

Чонгук ошалело смотрит на неё:

— Ты меня не слышала, что ли? Я же говорил...

— Да-да-да! Бла-бла-бла! — перебивает вампирша. — Я поняла, что ты его не тронешь. Но кто помешает это сделать мне? — подмигивает она. — И даже лапки свои не запачкаю, — снова мерзко хихикает. — Вряд ли он сможет отбиться от нескольких сотен моих сосальщиков, да, Гук?

— Не смей, — бросается Чон, хватая девушку за горло.

— А вот это уже похоже на нормальную эмоцию, — смеëтся вампирша ему в лицо. — А где же твоё «мне плевать»? Гук, ты стал таким... слабаком! Я с радостью сама иссушу капитана Кима.

— Дуэль! — требует Чонгук.

— О, Божечки! Вот это финт! — хохочет Соги. — Парень вызывает даму на дуэль из-за парня! Куда катится этот мир? А-ха-ха-ха! Ну что ж, по старым традициям я соглашусь. Но я не одна хочу его убить, правда, Гонсо? — Вампир кивает, и девушка продолжает: — Есть ли ещё защитники у твоего мальчика? Может, девушка? — снова издевается она.

— Не девушка. Красивый парень, — смотрит на Гонсо Чонгук. — Согласен на такого противника?

Гонсо кивает. Чон с облегчением вздыхает:

— Завтра вечером у меня концерт. Давайте встретимся послезавтра часиков в десять вечера тут же.

Брат и сестра кивают и исчезают. Чонгук посмотрел себе под ноги, где ещё корчился сосальщик. Плюнул в сторону удалившейся парочки, схватил его на руки и оттащил к ближайшей больнице. Стукнул в раму условным знаком, и тут же ему на руки упал пакет с донорской кровью. Он бросил его лежащему у его ног мужчине и улетел. Больше он ничем не мог ему помочь!

***

Джин напевал, собираясь в дорогу. Рядом топтался Намджун, но ничего не говорил. Всё было сказано не по одному разу. Старший видел, что Джин хорохорится. Он был уверен, что мальчишка ждёт, чтобы его остановили. Однако это не входило в их с Чоном планы. С болью в сердце Нам отпускал своего питомца, зная, что тот будет развлекаться где-то там, с этим Хосоком! Но никогда он не признается себе, что тревога за сына и ревность к возлюбленному ощущаются по-разному, и он это знает!

— Ничего не хочешь мне сказать? — не выдерживает Джин.

Намджун сглатывает, тянет губы в улыбку и говорит:

— Счастливого пути! Я буду тебя ждать... Как, впрочем, и всегда...