В крови и пламени

Парень потянулся, слушая несмолкаемый звон оповещений: ни разу в жизни у него не было такого дня рождения! Сотни, а может, тысячи человек, увидев напротив его ника иконку тортика со свечками, спешат его поздравить, выразить хорошее к нему отношение, пожелать всего наилучшего. Он больше не чувствует себя ущербным, которого иногда забывала поздравить родная мать. Он — часть чего-то великого, и это даëт ему право на внимание всех этих людей. Пак не берёт аппарат, не смотрит, кто и что написал, оттягивая желанный процесс.

Идёт в душ, где его накрывает тоска: ему очень не хватает в этом дне Юнги! Он мечтал, что тот приедет к нему с утра, отвезëт на озеро, любое, ему плевать, и пообещает, что всё у них будет отлично! Но нет, Мина больше нет в его жизни... Вместо него у Чимина появилась девушка, которая мешает ему, раздражает и злит!

Выйдя из душа, он всë-таки берёт аппарат и смотрит на экран. Сердце бешено забилось, когда он увидел поздравление с незнакомого номера: «Дорогой Чимин! От всей души я желаю тебе, чтобы в твоей жизни были только любимые и любящие тебя люди. Надеюсь, я вернусь в их число. Всё ещё твой Юнги». Парень до хруста сжал кулаки: он хотел увидеть его лично! Бросить тому в лицо, что больше никогда они не будут вместе! Он, Чимин, нормальный!

Звонок в дверь привёл юношу в чувства. Отшвырнув от себя телефон, он пошёл открывать. Огромный букет роз встретил его. А за ним — самые любимые глаза, светящиеся радостью.

— С днём рождения, Чимин! Можешь прогонять меня, но я всегда буду рядом. Можно мне войти?

— Ты готов рассказать мне свою тайну? — снова строго спрашивает Пак.

— Конечно, — улыбается Юнги, проходя в квартиру и впихивая розы в руки обалдевшему юноше. — Завтра же, прямо с самого утра!

Букет летит в Мина, а именинник, срываясь на крик, принимается выталкивать гостя со словами:

— Пошёл вон! Уходи, не смей портить лучший день в моей жизни! Я больше не желаю видеть тебя! Вали к своему Тэхëну!

Юнги хватает парня за руки, заводит их ему за спину и прижимается губами к искривлëнному от гнева рту. Нежно сминает сопротивление, поглаживает по спине, успокаивая, скользит губами по щеке и шепчет на ухо:

— Я не уйду, пока мы не поговорим, Чимин. Тэхён мне... почти родственник, у нас с ним никогда ничего не было и быть не может. К тому же у меня есть ты, зачем мне какой-то там Тэхëн? Ну сам подумай: нужен ли тебе кто-то ещё, когда рядом есть любимый человек?

Словно в подтверждение его словам, в квартиру врывается Каюн. У неё в руках шары, торт и цветы, на лице улыбка. Которая меркнет, когда она видит своего парня в объятиях другого. Девушка растерянно спрашивает:

— Чимин, это кто? Почему вы обнимаетесь?

— Это — мой кузен, приехал издалека поздравить меня. Почему ты опять пришла без предупреждения? — нервно отталкивает от себя Юнги Пак. — Я же говорил тебе, что не желаю вот таких сюрпризов!

Мин совершенно растерянно смотрит на девушку, которая, снова засияв лицом и смачно поцеловав Чимина в губы, защебетала, собирая по полу разлетевшийся букет Юнги и подыскивая, куда его поставить, а заодно пристроить и свой веник:

— Я подумала, что сегодня — особенный день, и ты будешь рад, если любимая девушка первая поздравит тебя с днём рождения. Вижу, что я немного опоздала, но я ведь и не родственница пока, поэтому... Кузен? Что-то я не припоминаю, чтобы к тебе приезжали родственники. Но рада познакомиться хотя бы с кем-то. Меня зовут Каюн. А Вы?

— Мин Юнги, — затравленно отвечает Мин, с обидой глядя на Чимина.

Тот глаз не отводит, напротив, смотрит злорадно, словно говорит: «Понял теперь, каково мне было, когда я видел тебя с Тэхёном?» Юнги торопливо помогает девушке собрать цветы, впихивает ей в руки и глухо говорит:

— Я, пожалуй, пойду, не буду вам мешать...

— Иди, кузен! — со злостью бросает ему вслед Чимин. — Передай брату, что я на него в большой обиде!

Мин кивает и покидает квартиру, опустив голову. Он чувствует кожей, как Пак взглядом прожигает ему спину. Господи, и как ему теперь пережить этот день? Девушка, бегая по комнате, несколько раз по-хозяйски поправила постель. Она уверенно говорит о себе, как о возлюбленной Пака. А что остаëтся ему? Чимин ведь только гнал его от себя и отталкивал. А он, надеясь на слова, сказанные растерянным мальчиком, лез к нему со своей любовью, в которой Пак, очевидно ведь, не нуждается! Юнги сел в машину и выехал на дорогу, расстроенно глядя перед собой. Он хотел сделать Чимину приятный сюрприз, вот только для самого именинника это не было приятно! Набирает номер Тэхëна:

— Вы с Воном когда начинаете?

— Думаю, после обеда. У тебя возникли трудности?

— Нет, мой защитник отрëкся от меня, — горько усмехается Мин. И тут же берёт себя в руки: — Всё в порядке, он больше не в опасности, — и цокает языком, перестраиваясь в другой ряд.

Тэхëну его тон не нравится. Но он говорит:

— Всё равно забери его и увези. Не рискуй мальчишкой, пока он не готов. В своих амурных делах потом разберëтесь, а правила надо соблюдать.

— Попробую, — кивает Мин и отключается.

Он разворачивается и едет назад к дому Пака. С его дамочкой он потом «перетрëт по взрослому», но подставлять мальчишку нельзя! И его чувства к нему не имеют никакого значения!

Тем временем Чимин, распластав девушку по кровати вниз лицом, вбивает её в простыни, зажмурившись и не желая думать о том, что сам хочет оказаться на её месте. Каюн стонет от боли, потому что Чимин потребовал в качестве подарка секс «в другое отверстие». Он плохо подготовил её, и теперь ему немного стыдно, но иначе он не смог бы даже начать.

— Ущипни меня! — требует парень.

Каюн выворачивает руку и осторожно прижимает его кожу. Совсем не больно! Он бьёт девушку по руке и сам щиплет себя за сосок. Тут же бурно кончает, вспомнив, как это сделал Юнги в ресторане. А потом на пирсе. И сейчас это могли бы быть они, но снова что-то пошло не так.

Высвободившись от девушки, Чимин пошёл в душ. Каюн зашла следом. На глазах у неё были слëзы, но Пак отвернулся, пока она мылась. Как же ему противно! Попросил:

— Уйди. И пока больше не приходи.

Всхлипнув, Каюн кивнула и вышла. Услышав, как хлопнула входная дверь, Чимин вернулсяв комнату и, не вытираясь и не одеваясь, уселся за стол, открыл ноут, зашёл на сайт. Настроение было испорчено, но люди в этом не виноваты. Поэтому он пишет:

«Братья мои! Спасибо всем, кто поздравил меня с днём рождения! Вас, оказывается, так много, что я убил большую часть утра, но пока не прочитал и четверти ваших поздравлений! Поэтому прошу прощения у всех, кому я ещё не ответил. К сожалению (точнее, к счастью, конечно!) ко мне сейчас приедут гости, и я не смогу провести этот день с вами. Но обязательно я отвечу каждому из вас, даже если мне придëтся заниматься этим целый год! Ещё раз спасибо! Пусть этот день будет для вас счастливым, как и для меня! Всех обнял! Ваш DEOD

P/S.Сегодня у нас последний день подготовки к наступлению. Правда на нашей, стороне, братья!»

Некоторое время он читал комментарии, появляющиеся под его новым постом. Вдруг на его странице замаячил новый конвертик. От Тэода! Чимин открыл послание и с радостью прочитал:

«DEOD, конечно с праздником тебя, всего наилучшего! Моим подарком для тебя будет то, что я убрал с пути твоих людей самого главного человека в жизни дракона — его защитника. До начала операции я постараюсь убрать остальных. Дерзай, мой брат! Я помогу тебе в твоём праведном походе против нечисти!»

Чимин не только от Каюн слышал, что Тэхёна кто-то однозначно защищает. Ему писали доброхоты о том, что уже пытались отравить дракона в кафе, бросали в него самодельные бомбы, но он избегал опасности, словно сами ангелы носили его на руках! Теперь понятно, что это был какой-то таинственный защитник. Что-то новенькое.

Пак задумался — а не Юнги ли защитник Тэ? Ведь не все могут знать, что Мин — такой же дракон, как и Ким? Его убрали? Каким образом? Чимин бросился к телефону, вытащил номер Юнги из «чёрного списка» и позвонил ему.

— Чимин? — не верит своим глазам Юнги.

— Я! Вернись немедленно! — требует Пак строго.

И удивляется, когда через пару минут Мин звонит в его домофон. Парень открывает двери и быстро одевается. Когда Мин вбегает в его квартиру, Чимин велит, указывая на кресло:

— Садись и молчи! Не желаю тебя слышать, понял?

Юнги растерянно кивнул и сел в пошарпанное кресло. Огляделся, приметив беспорядок на кровати, насупился. Сказал, глядя в сторону:

— Мне после обеда нужно срочно уехать из города.

— Я поеду с тобой, — злобно оповещает Чимин.

Юнги старается скрыть улыбку. Он не понимает, что происходит, но желание Чимина быть с ним рядом в этот день полностью соответствует его собственному. Поэтому он молча кивает и наблюдает за парнем. Тот снова сел перед ноутом и принялся что-то читать, иногда хмурясь.

А хмуриться было из-за чего: несколько особо рьяных адептов составляли план по обнаружению и ликвидации остальных тварей. И способы их были не самыми гуманными: они решили травить всех, с кем хоть как-то контактировал Ким Тэхён. Среди подозрительных личностей оказался его комиссар, официантка из кафе, парень с заправки и, чего больше всего боялся Чимин, художник Мин, к которому Ким приезжал за последние дни не меньше трёх раз, это видно по записям с камер на доме Мина.

— Зачем к тебе так часто приезжает Ким? — рычит Пак на своего гостя.

Юнги вздыхает:

— У нас с Тэхёном имеется общее дело...

— Дела решаются в офисах. А он таскался к тебе домой! Только не говори, что он заказал у тебя картину.

— Да, — цепляется за возможность Мин. — Могу тебе даже показать, какую. Я рисую его бывшую жену. Она умерла, и я воссоздаю её образ по его памяти.

— У неё что, нет ни одного фото? — поражается Чимин.

Юнги снова принимается выкручиваться:

— Ты же знаешь, сколько фильтров девушки накладывают на свои фото! А он хочет её настоящее лицо...

Чимин кивает, в голове его что-то проясняется. Тэхён был женат? То есть, парни его не интересуют? Пак старается спрятать радость, которая улыбкой проступает на его лице, отворачивается. Его ревность, возможно, и не имеет никакого смысла?

— Покажи мне этот портрет! — требует Чимин.

— Он дома.

— Едем!

Через час Чимин стоит рядом с портретом Минсун и разглядывает нежные черты лица. Девушка действительно хороша собой. Кроме того, она изображена в костюме древнего воина, от чего её облик стал ещё более мягким.

— Она была актрисой? — интересуется Пак у Юнги.

— Нет. Как это сейчас называется? Реконструктор. Она сама создавала образы. И в одном из них Тэхён решил её запечатлеть, — уверенно врёт Мин, понимая, что меньше, чем через сутки ему придётся признаться в обмане. Но сейчас нужно успокоить парня и увезти его из города. Поэтому он показывает на огромное полотно и говорит: — А этот заказчик требует от меня, чтобы я воссоздал атмосферу этого места перед закатом. И мне нужно будет поехать туда, чтобы уловить, что именно я делаю не так. Ты со мной?

Чимин зачарованно глядит на картину и кивает: он никогда не видел подобной красоты! С ранних лет юноша стал заложником своей болезни, и его родственники старались лишний раз не выпускать его из дома. А когда он, наконец, съехал от них, всё его время поглощала работа. И теперь Пак с радостью согласился покинуть город. Тем более, с Юнги, пусть они даже больше друг другу никто!

***

Тем временем Тэхён, прикрыв глаза, рассказывает Вону, где, по его ощущениям, сейчас находятся твари. Его слова постоянно сопровождаются зубовным скрежетом, потому что в каждой больнице города было подобное гнездо! А ещё в детских учреждениях, спортивных клубах и даже в большинстве салонов красоты. Там-то что нужно этим тварям?

Вон нервно стучит пальцами по столешнице. Говорит:

— Что-то мало. Тэ, будь внимательнее, мне нужно точечно наложить заклятие на тварей. А ты пропустил штук пятьдесят, не меньше!

Однако Ким морщится и говорит:

— Идём на улицу! Я все силы потратил на их поиск.

— Тогда давай остановимся! — пугается Вон.

Но Тэхён упрямо качает головой:

— Когда ещё выпадет такой шанс? Подобную силу можно получить от солнца всего несколько раз за год! Продолжаем...

Но и через час он так и не обнаружил пропавших кровососов. Следы были ещё свежими, но самих тварей в городе больше не было. Массовое убийство или исход? Он очень надеялся на первое, хотя в душе был уверен во втором.

Вон расстроенно кивнул, прикрыл глаза и принялся накладывать на тварей чары, от которых они не смогут сдвинуться с места! Прямо сейчас все они, наверняка, находятся в глубокой спячке. Когда Вон установит в городе ограничение на магию, эти чары не позволят тварям сбежать со своих мест. И Тэ сможет в одну ночь уничтожить все гнёзда. Правда, делать он это будет немного иначе, чем в прошлые разы, ведь сегодня — особый день.

Вон усмехается: раньше считалось, что рождённый в подобный день имеет потенциал мага. Не маг, конечно, но в своей жизни он может совершить поступок, который сделает его практически бессмертным, а при некотором старании, он сможет и магию подчинить. К примеру, Хосок рождён в один из таких дней. И, Вон уверен, не подавляй его Тэхён, парень овладел бы не только боевой магией, но и много, что ещё мог бы себе позволить. Потому что в такие дни как этот, Солнце и Земля вступают в Союз, и Тэхён сможет даже ночью в подземелье создать солнечный свет и испепелить тварей, не причиняя вреда окружающим. Так сказал Мастер.

А Вон, хоть и считал его выскочкой, спорить с ним не решался. Ведь Мастер родился в один из таких дней и сумел стать защитником для более десяти драконов, успешно оберегал их и покорял магию! Не каждый маг мог таким похвастаться! А, да... Самое неприятное — Мастер был старше Вона на два столетия!

В этот момент телефон Тэ пищит, он хмуро читает входящее сообщение и, наконец изрекает:

— Пиздец! Кто бы сомневался?

— Что там? — любопытствует Вон.

— Похоже, я нашёл убийцу Минсун... И с ним в одном поместье живёт мой новый друг. А в самом поместье — куча следов тварей! Но сегодня там пусто, как в моём кошельке перед зарплатой... Вон, почему мне так не везёт на друзей?

Маг пожимает плечами, смотрит в экран телефона Тэхёна. Там на фото очень красивый парень. Вон трëт лоб:

— Ты его узнал?

Тэхён ещё раз внимательно смотрит на фото и шепчет:

— Этого не может быть! Он же любил её!

— Так она ведь и погибла, защищая тебя, Тэ, — напоминает Вон. — Тогда всё встаёт на свои места, верно? А твой этот Ким Намджун... Имя ничего не напоминает?

Тэхён качает головой. Вон открывает интернет. Среди многочисленных правителей их страны нет такого имени, а вот Джун Кровавый Долгожитель имеется, и даже плохой портрет прилагается, в котором с большим трудом парень угадывает черты лица своего друга. Он в шоке качает головой:

— Тот самый, при котором я родился? Вон, я ведь появился на свет в его сокровищнице, да?

— Так и есть, — кивает Вон. — Мин тогда прибежал ко мне, сверкая глазами и уверяя, что где-то рядом помощи требует Повелитель. Мы пошли тебя искать. Твой зов привёл нас к сокровищнице короля. Мы вошли и нашли тебя. Ты был таким милым, ростом с кошку! Шарахался от меня и шипел, пытаясь извергнуть пламя. Юнги тогда поклонился тебе, и ты прыгнул к нему на руки. Нам пришлось пять лет прятать тебя в горах, потому что ты никак не желал становиться человеком!

Тэхён усмехается:

— И ведь был прав! Зверем-то лучше...

Вон беззлобно толкнул парня в затылок:

— Нельзя быть правителем, оставаясь зверем! Мы столько сил в тебя вложили! Минсун по сравнению с тобой, можно сказать, была сиротой...

Друзья притихли, вспоминая каждый своë. Наконец Тэхён тихо проговорил:

— Получается, моих родителей убил король, а не его генерал. А тот, кто теперь с ним живёт — убил мою жену. Как же так, Вон? Зачем Судьба свела нас с Намом и сделала друзьями? Как я теперь смогу его убить?

Вон пожал плечами:

— Как знать? Тебя тогда на свете не было, а я помню, как нашу страну разрывали соседи. И людей не щадили. Даже королевскую семью уничтожили, пока наш правитель защищал другие границы. А потом он внезапно получил огромное войско и победил всех врагов... Это было уже после твоего рождения. Возможно, король узнал, что в его стране есть золото, которое охраняют драконы, и он, не зная всей правды, просто решил забрать это золото себе?

Тэхён буквально кипел изнутри, но спокойный голос мага заставлял его убирать эмоции. Хоть ему было обидно и больно думать, что его родителей убили из-за золота, но задолго до его рождения драконы сами решили скрывать от людей свою вторую сущность. Именно так погибли многие его сородичи.

Он прикрыл лицо руками и простонал

— Я всю жизнь ищу человека, который встретил меня в сокровищнице. Он был однозначно вампиром, я в этом не сомневался, потому что до сих пор помню отвратительное лицо твари. Но ещё я помню чёртову родинку на пальце, которую так подробно описала девчонка. А это значит, что в сокровищнице я встретил Дика Квора. Ведь он так же оказался вампиром! Мой кумир, моя первая любовь после стольких лет!

— Тэхён, — позвал маг, — возможно, Дик не убивал твоих родителей. Ведь короля не зря назвали кровавым долгожителем!

— Два дракона — два вампира, всё верно, Вон, — перебивает Ким старшего. — Один из них убил моего отца, другой мать. Два человека, к которым я уже успел привязаться... Из-за какого-то золота! — скрипит парень зубами.

Вон некоторое время молча наблюдает за тем, как Тэхён дрожащими пальцами достаёт сигарету с зажигалкой и прикуривает. Присев на ступеньку, маг напоминает:

— Люди не знают, что драконы — тоже люди. Так решили сами драконы, чтобы люди не завидовали им из-за их долголетия и возможностей. Как и мы. Как и вампиры. Ничего не поделаешь, так устроен этот мир...

— Зачем вообще это всё нужно, Вон? — возмущается Тэ. — Почему я не простой человек? Зачем ты — маг? Почему мы не можем отстоять себя перед людьми, которые слабее нас в разы? А мы вынуждены защищать их, даже когда они идут на нас войной?

Вон прочитал все древние фолианты, но ответ пришлось искать самому. Он не уверен в том, что правильно всё понял, поэтому говорит тихо, глядя на Кима, буквально впитывающего в себя солнечный свет:

— Тэхён, скажи мне, хоть раз в среде драконов появились маги? — парень покачал головой, потому что такого не было. — А дракон может стать вампиром? Тоже нет. Я так считаю, что человечество — это материя, которая может стать чем угодно! Имея в своей крови потенциал любой расы, человек способен принять любую ипостась! Естественно, не каждый, а только избранные, но и ради этого стоит защищать любого из них. Знаешь ли ты, что в последнее время люди стали массово бросать своих детей из страха? Потому что родители не понимают, что творится с их чадами? А это просто нарождаются избранные. Конечно, мы пока не знаем, кем они станут, можно только предполагать, ведь там могут быть и маги, уравновешивающие этот мир, и драконы-защитники, и будущие заклинатели — защитники драконов. Поэтому ты, сам того не желая, бросаешься помогать людям, даже если в глубине души считаешь, что они этого недостойны.

Тэхён снова вздохнул, потушил об подошву сигарету и пробормотал:

— Всё с тобой понятно, уравновешиватель. Идём работать дальше. Пока солнце на небе, нам просто необходимо найти всех оставшихся тварей.

***

Хосок помогает Сонхи сесть в прибывшее за ними такси, грузит их чемоданы, садится рядом с девушкой и обнимает её.

— Скоро мы будем на месте, прошу тебя ничему не удивляться, — повторяет Чон в который раз.

Сонхи снова смеётся:

— Хо, я знаю про ваши похождения с Джином. Меня это смущает ровно в той мере, что ты каким-то образом перескочил с разгульной жизни практически сразу в стабильные моногамные отношения и держишься уже несколько десятилетий, постоянно узнавая меня и каждый раз выбирая из сотен других и добиваясь. Всё будет хорошо, если ты не заскучаешь по прошлому!

Хосок сильно смущается. Сложно объяснить это человеку, который никогда не испытывал того чувства пустоты, которое образуется после того, как твою жизнь один за другим покидают родные люди, а ты никак не можешь этого остановить или последовать за ними, вот и забиваешь эту дыру всем подряд, лишь бы она тебя не поглотила полностью! Сонхи в его жизни — как раз тот самый фрагмент, которого не хватало, чтобы залатать его душу. Теперь он помнит все приключения с Джином, все похождения — весёлые и не очень. Не помнит парень одного — лиц тех девушек, которые сопровождали друзей в их развлечениях. Он помнил, что среди них были девушки разных рас, роста, внешности и стати, однако ни лиц, ни имён не сохранилось в его памяти. Сонхи была единственной, кого Хосок сумел выделить из этой массы.

Девушка, смеясь, ущипнула его за руку, и Чон облегчённо чмокнул её в висок. На вершине их уже ждал Джин. С одного боку к нему прилипла пышногрудая блондинка, с другого худенькая рыжая бестия. Где-то за спиной кувыркалась брюнеточка в красивом спортивном костюме, пытающаяся поймать равновесие на сноуборде. Трое! Хосок только головой покачал, но говорить ничего не стал. Джин уже подошёл к ним, взял руку Сонхи и наклонился, чтобы поцеловать. Девушка позволила, но с такой дозой пренебрежения, что Хосок снова прижал её к себе: они уже обсудили это, и Хи обещала, что постарается вести себя с убийцей одного из её сородичей по-доброму, но натура дракона брала своё, и Чон обеспокоенно поглядывал на старого друга. Джин, сообразив в чём дело, отстал от девушки и принялся обхаживать своих «дурочек», бросив через плечо:

— Хо, я там вам комнату приготовил, проходите, располагайтесь, третья дверь слева.

Влюблённые прошли. Комната и впрямь была хороша: панорамное окно с видом на долину и горы, широченная кровать посередине, шкаф-гардероб, а напротив изголовья кровати плазменный телевизор на всю стену. Огромная пальма в кадке в углу оказалась живым растением, а рядом с ней от пола до потолка была встроена зеркальная панель. Хосок с удивлением обнаружил, что к спальне пристроен санузел с роскошной ванной с функцией гидромассажа. В прошлые свои приезды они довольствовались уборной на улице и сауной, которая неуклюже прилепилась с краешку ко всем хозяйственным постройкам. За один день такое подготовить невозможно, наверняка Джин давно тут всё перестроил!

Хосок даже извинился перед Сонхи, вышел в коридор, прошёлся вглубь дома и приоткрыл дверь. И словно попал на сотни лет назад: прямо на полу лежало несколько футонов, циновки, по периметру были расставлены переносные печки, в которых даже сейчас теплились угольки. В углу стоял невысокий столик, рядом с ним стопкой составлена посуда. Деревянный короб с ручкой указывал на то, что с кухни еду до сих пор доставляют не в термосумках, а в этом доисторическом приспособлении. Хо улыбнулся, вспомнив, как часто Джин говорил:

— Я мог бы быть счастлив в таком вот доме...

У каждого из них — своя печаль. И Сонхи со временем примет Джина, когда поймёт, что парень, сменив ипостась, стал даже лучше, чем был, когда проживал жизнь человека.

Хосока тронули за плечо, и он обернулся. Джин мягко улыбается:

— Сонхи понравилась ваша комната?

Хосок кивает:

— Да, ты хорошо потрудился. Неужели всё сделал за один день?

Джин качает головой:

— Нет, конечно. Пару лет назад решил, что если ты однажды очнëшься, то потащишь на курорт и свою Сонхи, а этой девочке негоже жить как средневековой крестьянке. С тех пор я внёс некоторые изменения в наш быт, на случай, если она прибудет.

Хосок сильно смущается, понимая, как старался для девушки Ким:

— Ты прости её, сам понимаешь... И меня извини, что рассказал ей про тебя всю правду, но я не хочу врать. Вы оба должны это пережить и смириться, что будете часто встречаться, если я вам дорог.

— Я согласен, — смеётся Джин. — Мне она нравится, и давно. Я, конечно, не рассматривал её, как еду, поэтому никогда не подкатывал к ней, но уверен, что осмелься я на такое, то был бы послан далеко и без навигатора! Но для меня девушка друга священна, поэтому её я знаю исключительно, как бизнес-партнëра. Хо, кататься сегодня будем? — переводит Джин тему. — Вы и так припозднились, а тут сам знаешь, условия древние, никакого освещения на трассе, тут я ничего менять не стал.

Хосок кивает и идёт за Сонхи:

— Жди нас минут через десять! Я тебе покажу, что совершенно не растерял навыков!

— Ну-ну! — смеётся ему вслед Джин.

Он оглядывается и видит свою Брюнеточку. Подзывает её и заводит в спальню: у них есть десять минут, он успеет перекусить, потому что уже узнал, как быстро эта девчонка заводится.

Однако в процессе ему припоминается история, с которой он угарал несколько десятилетий! 1812 год, Париж. Они потерпели поражение, но «русские медведи», поигравшись в победителей, вскоре ушли, оставив город даже в лучшем состоянии, чем до их прихода. А наëмники опозорившейся армии задержались: Хосок потому что Тэхён с Мином носом землю рыли в поисках золота в новых землях. Сам он ждал, пока Чон не наберёт достаточное войско (почему-то сосальщики при столкновении с русскими воинами рассыпались в пыль!) а Джун тем временем встречался с местной знатью, чтобы предложить им свою помощь и поддержку ввиду назревающих перемен.

Оставшись без присмотра старших, Хо и Джин славно порезвились с весёлыми француженками. Пока однажды в публичном доме Джин не наткнулся на красивую девушку азиатской наружности. Сходства с Минсун было минимальным, но тут, на чужбине, оказалось достаточно того, что она — азиаточка. И в голову Джину пришла гениальная идея! Он в тайне от Хосока купил девушку на несколько дней, научил её, что делать и отправил на охоту. Вскоре Тэхён уже бегал за миленькой землячкой, осыпал её нежностями и подарками, а Чонгук Джина — проклятиями. На третий день девушка привела Кима в снятую для них Джином комнату в гостинице и, наконец, отдалась ему. Тем временем Джин собрал целую толпу и натравил озлобленных французов на проклятых наймитов, из-за которых они проиграли войну! А теперь эти мрази ещё и размножаться удумали на их земле! Парня и девушку вытащили из кровати, но малышка, наученная Джином, принялась плакать и уверять всех, что она тут не по своей воле, этот человек обманом привёл её сюда и силой заставил с ним возлечь! Галантные французы тотчас поверили паршивке и набросились на Тэхёна. Конечно, он сумел ускользнуть от них, прямо голышом сиганув из окна и моментально взлетев в небо драконом, однако его запомнили, и вскоре по всему Парижу висели кое-как намалëванные, но вполне узнаваемые портреты «насильника». Драконам пришлось бежать, прихватив с собой Хосока, и это было печально. Но в остальном Джин до сих пор считал эту шутку очень удачной!

Спустя заявленных десять минут друзья встретились на лыжной трассе. «Дурочек» они отправили на другой склон, а сами пошли на свой собственный: почти отвесный, с множеством препятствий и трамплинов, с отвратительной видимостью и слежавшимся годами снегом. Для людей — моментальная смерть! Но для вампира, защитника и дракона — в самый раз! Хосок поинтересовался у Сонхи:

— Осилишь?

— Пф! Догоняй! — крикнула она и рванула вниз.

Хосок, смеясь, оттолкнулся палками и помчался следом, а вскоре его обогнал Джин.

— Так нечестно! — прокричал человек вслед вампиру. Однако почти сразу ему пришлось сосредоточиться, чтобы преодолеть все препятствия, встречающиеся на его пути. Умереть он не сможет, пока жив его дракон, но покалечиться — не то удовольствие, к которому он так стремится! Когда Хосок долетает до подножия горы, Сонхи и Джин уже ждут его, напряжённо молча. Ким по привычке двигается к Чону, но Сонхи хватает его за рукав и говорит:

— Я сама! — осторожно обжимает возлюбленного поперёк талии взмывает вместе с ним в небо красивым ярко-красным драконом.

Хосок видит Сонхи не в первый раз, но и сейчас, задрав голову, любуется сиянием чешуек, размахом крыльев, рогами и клыками, источающими угрозу всем, кроме него. Нежно гладит острый блестящий коготь. Его огненная девочка красивая и яркая в любом обличии!

На вершине их уже встречает улыбающийся Джин. Ничего удивительного, Хосок ещё помнит, как его мутило от резких перепадов давления: вот только что они на вершине, спустя пару минут — внизу, а стоит ему моргнуть глазом — уже снова почти под облаками! Он мог выдержать только двадцать таких циклов, потом сдавался и блевал внизу под кустами. Но с Сонхи всё иначе. Парень уверен, что пожелай она, то взлетела бы на гору быстрее Джина, но с Хосоком в когтях она не рискнула, и он был ей за это благодарен.

Сделав несколько десятков спусков и подъëмов, лыжники, наконец, решили вернуться, ведь и солнце уже садилось. «Дурочек» Они обнаружили там, где и оставили: продрогших, сбившихся в кучку, запищавших, когда увидели, наконец, своего любовника. Джин прокричал куда-то:

— Сауна готова?

— Да, хозяйн! — прилетел ему почти моментально ответ.

Они дружно идут в обновлённую парную. Хотя Хосок погорячился, обновил Джин только само помещение, а устройство действительно так и осталось старым: огромный очаг из глины, на который аккуратной горой сложены камни, а под ними пылает костёр из крупных сухих поленьев, практически не дающих угара и дыма. По углам лежат пучки ароматных трав, замоченных в плошках с кипятком. Сидячие и лежачие места — это часть строения, заложенные в стены. Девушки быстро переоделись в купальные пижамы и сразу разлеглись, по горизонтальным поверхностям. Хосок тоже присоединился к Сонхи, а Джин задержался, опять выкрикивая какие-то распоряжения. Хоть Чон был таким же хозяином, как и Ким, но Хо решил не вмешиваться в налаженный Джином быт: всё было отлично!

Пока в его сердце не начала расползаться непонятная тревога. Хосок подумал и решил, что страх в душе — это опасность его жизни, зависящей от благоденствия одного дракона. Кое-как досидев со всеми, Хосок, выйдя из парилки, первым делом схватился за телефон. Набирает номер своего подопечного. Тот недоволен:

— Чего тебе, Хосок?

— Ты в порядке, Тэ? — обеспокоенно интересуется он.

— Да, мамочка, — ехидничает Ким. — Носочки надел, шарфик повязал, пельмени покушал. Что ещё?

Хосок злится потому что тревога никак не отпускает. Он снова спрашивает:

— Вон рядом с тобой?

— Да, Хо. Не отвлекай нас, ага? У нас времени почти нет, и при этом классная такая недостача!

— О! Может, мне вернуться? — оглядываясь на напрягшуюся Сонхи, интересуется защитник.

— Не стоит, Вон уже наложил заклинание. Ты станешь обычным человеком и ни чем мне не поможешь ни при каком раскладе.

— Я — старый вояка! — напоминает Хосок.

— Главное слово — старый! — смеётся Тэхён. — Отдыхай, пенсионер, без тебя разберёмся! Обними за меня Сонхи!

— Э! — возмущается Хосок, но на том конце связи смех обрывается короткими гудками.

Кажется, у Тэ всё идёт по плану, но на сердце у Хосока всё ещё муторно. Выйдя из сауны, парень хмурится: у вершины горы маячит небольшое облачко. Он в другое время не обратил бы на него внимания, но только не сегодня, ведь если этот комок ваты зацепится за вершину, буквально в считанные минуты их накроет снежная буря!

Продолжая нервничать, Хосок наблюдает за остальными. Джин вовсю веселится, развлекая дурочек. Чон помнит, что чем дольше девушки проводили с этим вампиром время, тем сложнее потом бывало от них избавиться. Поэтому Хосок почти с осуждением смотрит на друга: Джин и так невероятно красив, девушкам сложно устоять перед его внешностью, а тут ещё фонтан обаяния и невероятная забота, из-за чего подружки забывают даже про ревность.

Сонхи, глядя на возлюбленного, тоже начала нервничать. Села рядом с Хо, взяла его руку, положила голову ему на плечо и под кокетливое хихикание еды Джина зашептала:

— Если тебя что-то беспокоит, давай уедем. Мне всё равно, где быть, лишь бы ты был рядом!

И Хосоку становится стыдно. Он вспомнил, как в последние лет тридцать пашет Сонхи. У девушки давно нет никакой поддержки, она внушениями заставляет людей играть «старших», чтобы в мире бизнеса её воспринимали всерьёз. Однако стоило ей заслужить достойную репутацию, как нужно было скрываться и заново строить свою биографию.

Как, собственно, и ему самому. Но у Хосока был Тэхён, который правильно настраивал и его самого, и окружение своего защитника. Неизменным вот уже лет двести был только Ли. У Сонхи таких помощников не было. Поэтому лишать её заслуженного отдыха ему вовсе не хотелось.

Улыбнувшись, Чон сказал:

— Ерунда, просто вернув себе память, я пока мало проявил себя, как защитник, вот меня и плющит. А если учесть, что какая-то массовка в интернете катит бочку на Тэ, то вполне можно объяснить мою паранойю. Сонхи понимала, о чём говорил любимый, ведь эти драконоборцы больше не прятались по каким-то закрытым сайтам, а лезли на все более-менее живые форумы и продвигали свои идеи, ища соратников. И находили! Хи сама несколько раз читала, как в комментариях про мастерство бровиста или обсуждение новой линейки диетпитания появлялись эти пропагандисты и строчили сообщения на несколько страниц с подробным описанием, как обнаружить дракона и что с этим делать. Девушка с ужасом понимала, что у этих людей информации о них больше, чем за все столетия её жизни вместе взятые! Не всё, но действительно достаточно для того, чтобы конкретно так испортить им жизни!

Поэтому она разделяет страхи Хосока. А ещё известие о смерти Учителя. Все в недоумении, почему Земля так внезапно призвала одного из своих защитников? Хотя, чему удивляться? Очевидно ведь, что Она снова готовится хорошенько встряхнуться, как собака, желающая избавиться от приличного количества блох! Люди забыли, что они на этой планете — удобрение и возомнили себя богами, даже угрожают защитникам Земли, а именно таким, как Сонхи. Земля этого не любит. Каждое поколение драконов не по разу стояли в молитвах, уговаривая Мать простить и оставить людей. Иногда удавалось, иногда нет. Когда удавалось уговорить Землю не уничтожать Человечество, люди сами умудрялись отрегулировать свою популяцию продолжительными кровавыми войнами. А драконы потом годами выравнивали баланс, принимали наказание, теряли силы и веру.

Сонхи вспомнила, как они с Тэ в 45-м году метались над Японией: она принимала на себя огненную волну, которая должна была распространиться до самого Китая, а Тэ напитывался чуждой для себя энергией, которую едва сумел переварить. Они тогда впервые встретились с Хосоком, который был уверен, что умрёт, ведь боль хозяина в полной мере отражалась и на нём. Юнги, исцеляя их, сменил цвет с ультрамаринового на белый, пока парни пошли на поправку. Вон метался от Мастера к Учителю, ища способы исцелить их. Тогда, Сонхи уверена, сама Земля пожалела Тэхёна и вобрала в себя радиацию, отравляющую дракона. Сам же Ким, едва выздоровев, организовал среди людей целое движение учёных, которые искали, как устранять последствия ядерных взрывов.

Про себя драконы звали Кима Тэхёна доном Кихотом, потому что он больше всех просил за людей, от которых страдал сильнее всех, но ничему не учился! Девушка снова вспомнила историю, что случилась с Тэ в начале прошлого века. Тогда Хосок жил где-то, не помня своего предназначения, а они с Юнги, Тэхёном и ещё двумя драконами рыскали по всей Азии, вычисляя тех, кто травил их население наркотиками. Находили, уничтожали «хмарь» и снова искали. Вечерами собирались у какого-нибудь местного правителя и отвлекались от дневных забот.

Тогда Тэхён всё ещё верил в женщин, ценил их, уважал и иногда говорил:

— Возможно однажды, когда Минсун покинет моё сердце, я снова женюсь.

Про остальные «подвиги» женщин перед Тэхёном Сонхи слышала то от Хосока, то от Мина, но этой подлости стала свидетельницей сама.

Селение было небольшим, и в большинстве своём молодёжь плотно сидела на наркотиках, в том числе и сын местного старосты. Он был единственным наследником престарелого родителя, надеждой для своих семерых младших сестёр! Мин пообещал несчастному отцу вернуть юноше здоровье и трезвый взгляд на жизнь. Он несколько дней работал с парнем, а Тэхён тем временем успокаивал несчастную матушку и её дочерей. И когда лечение подошло к концу, случилось то, из-за чего они снова вынуждены были бежать: одно утро в доме началось с жуткого переполоха! Женщины кричали и вопили проклятия, а мужчины дома растерянно топтались у порога, не смея заглянуть в спальню к старшей молодой госпоже. Со слов служанок они уже знали, что их госпожу этой ночью обесчестил один из гостей. Сонхи и Мин с остальными пытались прорваться в комнату к девушке, уверенные, что снова их солнечный попал в переплёт. Но гостей не пустили, пока не пришëл хозяин. Отец семейства строго осмотрел лежащую в кровати парочку, сдëрнул одеяло, и все увидели следы явного надругательства над его старшей дочерью. Сам насильник крепко спал, раскинувшись по постели. Увидев его во всей красе, женщины смущëнно прикрывали ладонями улыбки, но глаз не опускали. Мин буквально зарычал:

— Вот, значит, как вы решили отплатить нам за спасение ваших детей: опоить и оговорить одного из нас? Напрасно вы старались, этот мужчина не мужчина в прямом смысле — он немощен и не может иметь отношений с женщиной! А кровь, которой его облили? Даже отсюда видно, что она — куриная! Господин, видимо, Ваша дочь — курица, если не удосужилась проверить, способен ли этот мужчина стать её супругом?

Его слова заставили задуматься абсолютно всех, потому что в селении не было ни одной особи женского пола, которая не опробовала бы на Киме своих чар. Однако Тэхён был со всеми одинаково вежливым, но ни к одной даме никакого интереса не проявлял. Тогда вперёд вышел один из слуг, упал перед хозяином на колени и принялся каяться:

— Господин, нам приказала старшая госпожа! Мы опоили этого мужчину наркотиками, а когда он уснул, принесли его в комнату к молодой госпоже. Я сделал это, потому что моя жена совсем сошла с ума, мечтая об этом пришлом парне, и даже не стыдилась меня! Я решил помочь госпоже, чтобы остальные женщины не впадали в соблазн!

Однако хозяин размахнулся и ударил слугу по лицу с криком:

— Замолчи! Не смей клеветать на моих жену и дочь! Сейчас же эти двое поженятся, чтобы не пошли слухи о том, что старшая дочь старосты пала жертвой бродячих шарлатанов!

Тогда драконы поняли, что хозяин был в курсе всего этого спектакля! Не придумав ничего лучше, они обратились, схватили Тэхёна и улетели, надеясь, что их скорость позволила им обставить всё так, словно ураган влетел в этот треклятый дом, наполовину разрушил его и унёс только гостей.

Придя в себя, Ким потом долго молчал, а когда решился заговорить, то сообщил:

— Видимо, после Минсун я больше никогда не найду себе женщину!

И, насколько знала девушка, Тэ действительно больше ни разу не попытался завязать отношений с женщинами. Да и вообще ни с кем, даже Мина от себя прогонял! А уж что творит с Хосоком! Сонхи сама пару раз наорала на повелителя, но он, усмехнувшись, спросил:

— Хочешь забыть меня?

И огненная притихла. Хоть их Ким был тем ещё придурком, но более доброго и ответственного дракона девушка не встречала. И забыть все его заслуги не желала. Потому что о своих подвигах Тэхён не распространялся. И сейчас, глядя, как Хосок хватается за телефон, она тоже начинает волноваться:

— Твои люди его охраняют, ведь так?

Хосок кивает, снова берёт телефон в руки. Однако к его ужасу ни одна сим-карта не видела сигнала!

— Что за чëрт? — возмущается Чон. — Ребята, у кого-нибудь есть связь?

Все смотрят в свои телефоны и качают головами. Посмотрев в окно, Хосок понимает, что его страхи оправдались полностью — сквозь стекло видна лишь белая пелена! Их накрыла снежная буря, которая, наверняка, и стала причиной разрыва связи. Хо нервно смотрит на Сонхи:

— Я чувствую, что мне нужно вернуться! Хи, свяжись со своим повелителем!

Девушка прикрывает глаза, но вскоре сообщает:

— Город пуст, они с Воном уже подавили магию, я не слышу Кима. Хосок, оставайся тут, ты всё равно ни чем ему не сможешь помочь, а я быстренько слетаю, пообщаюсь с ним.

— Погоди, — требует Хосок. — Давай возьмём транспорт и поедем вместе.

Однако в разговор вдруг вмешивается Джин:

— Мне управляющий недавно сообщил, что снова приехал их поставщик: не смог вернуться в город из-за схода лавины где-то по дороге. Ребята, мы ничего не можем сделать, поэтому давайте просто наслаждаться отдыхом!

Но дракон и защитник решают по-своему. Сонхи говорит:

— Оставайся, я одна быстрее доберусь до него!

И Хосок кивает, с тоской наблюдая за скрывающейся за дверью девушкой.

Сонхи сорвалась в небо, поднялась выше снежной тучи и поняла, насколько мощной и страшной была буря! Хорошо, что она не взяла с собой Хо. Путь до города она преодолела в считанные минуты, но на подлëте к цели едва успела спуститься и кувырком полетела по земле в облике человека! Ладно! Девушка выхватила телефон и принялась набирать номер Кима.

— Хи? — вскоре услышала она обеспокоенный голос Тэхёна. — С Хосоком всё в порядке?

— Да, а с тобой? — нервничает девушка.

— Да что с вами такое? — возмущается Тэхён. — Я занят делом, а вы меня отвлекаете! Что тебе нужно?

Девушка нервно хихикнула:

— Фото с тобой, что у тебя всё в порядке, чтобы Хосок успокоился! Где мне тебя искать?

— А ты где?

Скоординировав маршруты, ребята двинулись навстречу друг другу. Через полтора часа Сонхи сделала на телефон фото, предварительно выставив дату и время, попросила Тэхёна быть аккуратнее, простилась с ним и укатила на окраину города.

Она отсутствовала чуть больше трёх часов. Однако вернувшись в приветливый домик, нашла только клубок из тел на полу в одной из комнат, но Хосока нигде не было. Она стала отчаянно звать:

— Джин! Джин!

Парень вышел из комнаты, кутая только бёдра в полотенце и спросил:

— Что случилось?

— Я тебя хотела спросить: где мой Хо?

Джин задумчиво чешет бровь:

— Он почти сразу, как ты ушла, отправился в свою комнату. А мы — сюда, — махнул он головой на дверь позади. — Ты не переживай, сейчас всё узнаем! Дон!

На зов вампира вбегает мужчина и кланяется. Говорит смущённо:

— Хозяин Ким что-то желает?

— Да, куда делся хозяин Чон?

Мужчина мнётся с ноги на ногу, потом прокашливается и отвечает:

— Он велел мне молчать, я отговаривал его. Но он взял мои лыжи и пошёл вниз!

Посмотрев друг на друга, дракон и вампир, не сговариваясь, бросились к выходу.

***

Плюнув на предосторожности, Чонгук наложил на всю обслугу заклятие подчинения, расселил своих упырей по комнатам отеля и принялся ждать. Брат и сестра Лим согласились перенести бой на один день, назначили место, и Чон с Намджуном, собрав самых древних, прибыли на место и теперь ждали своих противников, уверенные, что те не заставят себя ждать.

Намджун посмеивался над Чонгуком, который учил его:

— Нам, ты слабее того, с кем будешь драться, поэтому я буду раскачивать его на эмоции, и ты должен поймать тот самый момент, чтобы срубить ему голову!

Джун презрительно говорит:

— Ты будешь учить меня воевать? Лучше расскажи, кто они такие и за что так злы на тебя?

Чонгук сам не понимает настоящей причины. Брат и сестра Лимы были детьми хозяина, у которого работал его отец. Потом мальчик тоже пришëл в услужение, но его переманили к себе дети, и хозяин не посмел отказать любимым двойняшкам. Так они и стали расти вместе. Чонгук учился всему, чему и Лимы, но всегда немного превосходил их.

Когда им было лет по двенадцать, в их местности объявились драконы. Да, те самые, что требовали от местных скот и золото, а потом и детей, особенно юных девушек. Стоит ли говорить, что больше никто не видел ни тех, ни других! Жалко было золото, жалко было скот, но детей отдавали особенно неохотно! И пару селений эти твари разорили, в том числе и то, где жили родители Чонгука. Весть о гибели своей семьи мальчик принял мужественно, поклявшись, что вырастет и убьёт проклятущих драконов! Почти пятнадцать лет ребята тренировались, учились, готовились.

Когда им исполнилось по двадцать два года, брат и сестра Лим пришли к Чону в тайне друг от друга и признались ему в любви. Первым был Гонсо. Потом пришла Соги. Чонгук отказал обоим, потому что воспринимал их, как семью. Но вскоре он узнал, что самих двойняшек семейные узы не беспокоят, и они спокойно решают друг с другом сексуальные проблемы! Чонгук некоторое время пытался переварить эту информацию, покинув друзей. А когда вернулся, Лимы заявили, что готовы пойти в поход против драконов!

И друзья пошли, решив сделать вид, что между ними всё по-прежнему. В горах они обнаружили трёх драконов. Всё, что друзья знали про них — некоторых убить сложно, других чуть проще. Поэтому, увидев зелёного, серебристого и светло-серого драконов, юные воины разбрелись по разным сторонам искать своё оружие. Девушка никуда не пошла, потому что парни отдали ей травяного дракона, а для его убийства у неё уже было копьё. Соги ждала своих друзей, наблюдая за тварями. Ещё дома они решили напасть на злодеев одновременно, поэтому она не спешила убивать своего.

Тем временем Гонсо спустился на дно одного ущелья, куда стекалась смола. По пути он нашёл дикие тыквы, выскреб из двух мякоть, залил туда смолу и поднялся с ними наверх, к сестре.

Чонгуку пришлось лезть высоко в горы, где, как он слышал, бил ужасный источник, наполняя горное озеро ядом, который разъедал практически всё! Перед тем, как подойти к тому источнику, Чонгук старательно закрылся толстым слоем лохмотьев с ног до головы, приготовил два кувшина из глины, прикрутив к ним толстые длинные палки. Он двигался быстро, осторожно зачерпнул воду ближе к источнику и бросился бежать вниз! И спустился к друзьям, одетый в тончайшие лохмотья, которые на глазах рассыпались на нём.

Юные воины дождались, когда драконы покинут свои пещеры и внимательно осмотрели их. Нашли золото и кости скота, но человеческих останков не обнаружили. Гонсо старательно вымазал стены и пол в пещере своего дракона смолой, и вместе с Чонгуком подкатили сверху огромный камень, чтобы завалить им вход. Соги хорошенько наточила копьё и ещё раз вспомнила уроки: куда лучше бить, чтобы попасть в сердце дракону? Чонгук, переодевшись в запасные доспехи, поставил свои кувшины у входа в пещеру, прикрыв их травой.

Когда вечером твари вернулись, каждый бросился в пещеру к своему. Соги с размаху швырнула копьё и попала точно под левое крыло! Тотчас боль скрутила её так, что она упала на пол, скорчилась и какое-то время не могла даже стонать, лишь заводя руку за спину, словно пытаясь что-то выдернуть из-под левой лопатки.

Гонсо достал плошку с тлеющим углëм, подул на него и бросил на пол пещеры, сразу же завалив выход камнем. Вначале он просто слышал, как дракон ревёт, попав в огненную ловушку. А потом сам вспыхнул, как факел, упал на землю и принялся кататься, стараясь сбить пламя. Но это не помогало, потому что огонь словно исходил из него самого. Рык и проклятия наполнили ту ночь!

Потому что одновременно с друзьями Чонгук выплеснул на своего дракона два кувшина ядовитой воды, которая тотчас принялась разъедать плоть зверя. Однако Чонгук почувствовал, как и его тело оплавляется и истаивает, повторяя все раны на теле погубленного им существа.

Утро вернуло друзей в реальность. Они больше не были людьми, солнце их слепило и заставляло прятаться в тех пещерах, где лежали трупы поверженных ими драконов. И голод! Он навалился на друзей так внезапно, что наплевав на солнце, новоиспечённые вампиры бросились в ближайшее селение и принялись нападать на всех подряд, кусая их и запивая жажду тёплой живительной влагой! Ближе к ночи селение было полностью истреблено, и новоявленные кровососы бросились искать другое место для кормёжки.

Прошло чуть больше месяца, и на жутких монстров объявили охоту. Тогда-то они узнали, что убить их простые смертные не могут, а все раны, нанесëнные людьми, прекрасно и моментально лечатся их же кровью!

Однако вскоре Чонгук понял, что кроме людей есть на свете и те, кто в состоянии им навредить. Поэтому стал настойчиво просить друзей вести себя более сдержанно. Тогда-то и произошёл тот самый разрыв, который сделал из них врагов! Они разошлись по разным сторонам, и долгие двести лет Чонгук жил один: странствовал, искал места, где проходят войны, прятался среди людей под маской урода, который стесняется показать себя. А потом он нашёл Намджуна. Король тоже, став вампиром, потерял себя и рвал свою стражу. Среди них случайно оказался Чон, подменивший одного из постоянных стражей. Тогда-то эти двое и стали друзьями. Они то уходили в завязку, то срывались, истребляя целые семьи. В голову Чонгуку пришла идея: под войну можно списать собственные бесчинства! И Нам принялся отвоëвывать свои бывшие земли. Там, где днём не справлялись люди, по ночам два вампира косили целые армии!

И снова Чонгук решил, что пора им остановиться. Заставил Джуна взять себя в руки и стать хотя бы отдалëнной копией себя самого. Но это Ким уже знал и сам.

— Значит, ты доверяешь мне братишку?

— Поверь, так будет лучше, — уверяет Чонгук.

Время битвы настало, и парни вышли к условленному месту. Это был пустырь, вокруг которого уже стояли плотным кругом человек сорок. Сосальщики Лимов были молодыми и нетерпеливыми в отличие от двадцати древних воинов из армии Чонгука. Аристократы встали напротив своих оппонентов. Лимы с интересом разглядывали Намджуна. Тот горделиво опирался на изящный меч. Соги усмехнулась:

— Величество! Тебе-то зачем какой-то полицейский? Присмотрись к моему брату — он точно более умелый, чем ваш Ким!

Чонгук хмыкнул:

— Приступим, детка.

Он взмахнул мечом, и девушка парировала удар, словно они примерялись друг к другу. Другая пара так же отсалютовали и встали в позицию. Соги хохотнула и принялась нападать на Чонгука, делая выпады, размахивая мечом, ставя Чону подножки, толкая плечом. Она игралась с ним, как кошка с мышью, ведь была уверена в своей силе. Но у Чонгука были другие планы. Он заговорил, отбиваясь от умелой соперницы:

— Гонсо, как тебе твой новый друг? Правда ведь, умелый? Присмотрись к нему получше, он не просто бывший человек, это — сам король Джун! Тебе всегда нравились такие, как он, верно? Широкие плечи, в глазах можно утонуть! И в штанах, поверь, есть на что посмотреть, за что подержаться! Сейчас, Нам! — кричит он вдруг, и король его не подводит, одним ударом срубая голову отвлëкшемуся на его «прелести» сопернику.

— Нет! — кричит Соги и тут же начинает хрипеть, глядя на собственное сердце в ладони Чонгука.

И сразу сосальщики Лимов падают на колени, их начинает трясти. От боли, причиняемой внезапно запущенной кровью, они массово стонут и плачут. Чонгук, вытерев руку об платье упавшей к его ногам Соги, говорит своим воинам:

— Приберите тут. Людей верните по домам. Джун, спасибо за помощь.

Ким усмехается: враги, конечно, были сильными, но король даже азарта не успел почувствовать, так быстро всё закончил Чон.

***

Чимин лежит на кровати, отвернувшись от Юнги. Он внимательно следит за чатом, в котором то и дело проскальзывает информация, что Ким Тэхён вышел из здания полиции. Ким Тэхён наведался в любимое кафе, однако ни в одном зале его не видели! Чимин тогда подумал, что, может быть, и любимое кафе Кима имеет свои тайны, нечто вроде озера с лебедями, но спрашивать Мина об этом не стал. Он вообще на него сегодня злой!

Из города они выехали, когда солнце хорошо так приблизилось к горизонту. Ехали долго, минуя какие-то поля, проезжая вглубь частных земель. Мин везде говорил одну фразу:

— Я художник, мы с вашим хозяином договаривались.

Они ехали и ехали, пока солнце не начало розоветь. Наконец остановились и Чимин ахнул, насколько картина Юнги оказалась похожа на этот пейзаж! Художник быстро достал мольберт, установил на него раму с холстом, выдавил краски на палитру и принялся смешивать, вымалëвывая что-то на холсте.

— Что ты делаешь? — требует объяснений Пак.

— Готовлю образцы красок, которые нужно наложить на картину.

— А сделать фото — не? — поражается Чимин.

Юнги морщится:

— Ни один фотоаппарат не передаёт настоящих оттенков.

— Так ты сам тоже косячишь — лес-то тут потемнее будет!

Мин спокойно говорит:

— Когда краски высохнут, будет нормально, вот увидишь...

Чимин замолчал, потому что не был уверен, что они не расстанутся, как только вся эта кутерьма с Тэхёном закончится. Он уже думает, что зря всё это вообще затеял, но как теперь всё это остановить? Чтобы заглушить совесть, он говорит:

— Мы с Каюн встречаемся.

Рука Мина не дрогнула, но голос выдал хрипотцой:

— Я понял, Чимин, мешать не стану.

— Да ты и не сможешь! Кто ты такой, чтобы нам мешать? — видя, что Юнги продолжает смешивать краски и рандомно накидывать их на холст, Пак снова говорит: — Наверное, я сделал ей ребёнка. Ты знаешь, как это приятно — чувствовать себя отцом?

Чимину хочется причинить Юнги боль, но тот вдруг интересуется:

— Ты знаешь, во сколько ты родился?

— Да, — машинально отвечает опешивший Чимин. — В 23:58. Это очень важно?

— Крайне. В 23:59 я отвечу на все твои вопросы. А пока, Чимин, будь добр, не отвлекай меня по пустякам. Я уже понял, что расставшись со мной, ты сразу зажил прекрасной вольной и понятной жизнью без тайн и вопросов. Если хочешь поговорить об этом — я готов послушать, но вопросы мне не задавай. До 23:59.

И с тех самых пор они молчат. Молча пришли в отель, молча сняли двухместный номер, молча легли каждый на своё место. Юнги тем временем пишет Тэхëну о том, что его кто-то пасёт, что нужно быть осторожным, что лучше бы он никуда не уезжал. Тишина от Кима сильно напрягает. И добивает сообщение в чате:

«Я его убил! Братья мои! Я убил этого чëртова дракона! Но, блять, как же мне больно!»