Кровь и Клятвы

Утро наступило так, словно ночь просто выцвела, оставив лишь холодный, серый след на небе. Туман стелился по земле, обволакивая деревья, оставляя лишь тени и силуэты. Каэль молча шел рядом с Давиной. Лошади ступали осторожно, как будто чувствовали напряжение в воздухе.

- Здесь всё иначе, - произнес он, наконец нарушая тишину. - Воздух... тяжелый. Как перед бурей.

- Это не воздух, - глухо ответила Давина, не отводя взгляда от тропы. - Это земля. Она помнит.

Каэль знал, что спорить с ней бесполезно. Особенно когда она говорила с таким тоном - как с отголоском прошлого. Он ещё не знал, что именно случилось в этих горах, но чувствовал: Вергат были не просто союзниками, они были частью её - и частью её грехов.

Горная тропа петляла между камнями, уводя всё выше. По краям рос старый мох, деревья были скрюченными, как старики, пережившие слишком много зим. Птиц не было. Ни одного звука, кроме скрипа седел и дыхания лошадей. Наконец, они добрались до первого знака: тотем из костей, увязанных чёрной верёвкой, стоял на развилке.

Каэль посмотрел на него с подозрением.

- Это предупреждение?

- Это напоминание, - ответила Давина. - Вергат не забывают тех, кто предал их.

Он сжал губы, но ничего не сказал. Он чувствовал, что с каждой милей Давина становилась холоднее. Будто запиралась внутри, готовясь к тому, что её встретит.

Деревня Вергата была спрятана среди скал. Каменные дома, полуразрушенные, заросшие плющом и мхом. На первый взгляд казалось, что здесь никто не живёт уже много лет. Но дым, едва заметный, поднимался из труб. Кое-где был слышен слабый скрип двери, быстро захлопнутой. Шорох. Тени. За ними наблюдали.

Давина остановила лошадь на центральной площади. Каэль сделал то же самое, положив руку на рукоять меча. Они ждали. Минуту. Две. Потом, из-за одного из домов вышла женщина.

Высокая. Седые волосы были заплетены в косу, кожа - как потрескавшийся пергамент, но глаза... глаза сверкали холодом. За ней выстроились четверо: мужчины и женщины в плащах, вооружённые до зубов.

- Давина, - произнесла женщина, и её голос отозвался эхом по деревне. - Ты вернулась.

- Эланна, - спокойно ответила Давина. - Ты всё ещё жива. Это удивительно.

- А ты всё такая же. Холодная, надменная... и опасная. Что тебе нужно?

Каэль насторожился, но Давина положила ему руку на запястье. Спокойно. Без паники.

- Я пришла не за миром. Но и не за войной. Сердце проснулось, Эланна. И оно выбрало нового носителя.

Женщина вздрогнула. Один из мужчин отступил на шаг.

- Ты лжёшь. Оно было уничтожено.

- Нет. Оно спало. А теперь... оно снова дышит. Ты это чувствуешь, я знаю.

Эланна опустила глаза, сжав кулаки.

- Мы потеряли половину клана из-за тебя. Ты разорвала нашу клятву, покинула нас... и теперь требуешь помощи?

- Я требую не помощи. Я предлагаю шанс. Ты знаешь, что будет, если сосуд вырвется на свободу. Я остановлю его. С тобой или без тебя.

Эланна молчала. На её лице боролись ненависть и страх. Наконец, она подняла взгляд:

- Мы поможем. У нас остались шаманы. Артефакты. Знания, которые ты когда-то нам дала. Но есть условие.

- Говори.

- После победы ты уйдёшь. Навсегда. Клянёшься?

Давина медленно кивнула:

- Клянусь.

Ночью деревня ожила. В домах зажглись огни. Шаманы собрались у большого костра в центре площади. Они воздвигли круг из черепов, зеркал и древних символов, начерченных кровью. Давина стояла в самом центре, глаза закрыты, руки опущены вдоль тела. Каэль наблюдал с края круга, не вмешиваясь.

- Это опасно? - спросил он одного из шаманов, седобородого старика с белыми зрачками.

- Всё, что связано с Сердцем - опасно. Даже мысли о нём.

Пламя костра вспыхнуло выше. Воздух задрожал. Ветер поднялся внезапно, и весь лес будто затих. Шаманы начали петь. Сначала тихо, потом громче. Голоса перекрывали друг друга, создавая ощущение, будто это не они говорят - а что-то древнее говорит через них.

Давина подняла голову. Глаза её открылись, зрачки стали чернильными. Магия пробежала по её венам, делая кожу полупрозрачной. Пламя окрасилось в багровый.

- Он... мальчик. Но не совсем, - прошептала она. - Молодой. Но не живой. Сосуд. Его кровь... чёрная. Он видит меня.

Каэль замер.

- Где он?

- В руинах. Старый монастырь. На границе мира живых и мёртвых. Я чувствую его зов... он зовёт меня.

В этот момент один из шаманов закричал. Кровь хлынула из его рта, и он упал, корчась. Остальные остановились. Давина резко вышла из круга, схватив Каэля за руку.

- Он увидел нас. Он теперь знает, что мы идём.

- Кто он?

- Он... не один. Внутри него - что-то древнее. Возможно, сам носитель уже мёртв. Это... другое.

Позже, в тишине заброшенного дома, Каэль подошёл к ней. Она сидела у окна, глядя на ночное небо, полное тяжёлых облаков.

- Ты боишься? - спросил он.

Она не ответила сразу. Лишь спустя минуту произнесла:

- Я не боюсь боли. Или смерти. Я боюсь... что опоздаю. Что мир не выстоит. Что те, кого я... - она осеклась, - ...кого я должна была защитить, снова погибнут из-за меня.

Каэль сел рядом. Не трогая её. Просто рядом.

- Ты не одна, Давина. Не в этот раз.

Она посмотрела на него. Слишком долго. И слишком близко. Затем встала, словно оборвав момент.

- Спи. Завтра начнётся охота.

А в это время, где-то среди руин, под завалами и каменными арками, мальчик сидел в круге символов. Его тело было покрыто чёрными линиями, как паутиной. Глаза - без зрачков. Он смотрел в никуда, но внезапно повернул голову, будто уловил что-то.

- Она идёт... - прошептал он. - Давина. Первородная. Хищница. Королева пепла.

Тьма внутри него зашевелилась. И лес снаружи отозвался. Животные замерли. Воздух сгустился. Где-то вдалеке загремел первый удар грома.

Началось.