ВКУС КРОВИ.

Я ощутила резкую боль в голове и то, что уже совсем не могу контролировать себя и своё тело. Поняла, что вновь, второй раз за три дня теряю сознание, но я была не в силах что-то сказать. Руки и ноги отказывались выполнять мои действия, а язык будто заплёлся в плотный морской узел.
Я не успела упасть на пол, кто-то схватил меня и дальше я уже ничегошеньки не помню.

Не открывая глаз, я поняла, что лежу у себя в комнате. Везде шарахаются люди и о чем-то сумбурно говорят.
Среди всего этого потока я разобрала голос доктора, который скорее всего уже знатно заманался меня лечить.

— У неё очень слабая нервная система и по всей видимости сейчас она переживает огромнейший стресс. — выдавил из себя он насколько можно тише, а затем продолжил. — Если она вновь чем-то потрясется или узнает что-то шокирующее... я боюсь, что она не выдержит. Нет, не умрёт, конечно, но станет полноправным инвалидом, который не может даже передвигаться самостоятельно.

Валентин Сергеевич присел на койку рядом со мной и зачем-то погладил меня по голове. Наверное, это был жест сочувствия?

— Что её могло так... удивить? — снова заговорил он, томно вздыхая.

— От неё недавно отказались родители и я почти всю смену, что она тут, проорала на неё. — появился откуда-то справа голос Свистухи.

По всей видимости, она стояла, оперевшись о моё окно, где я совсем недавно вывихнула шею.

— Тебе, б*ять, не стыдно? — вдруг громко, резко и быстро выругался тот. — Она же ещё ребёнок! А если это твоих рук дело? Её состояние.

Крёстная тяжело вздохнула и вдруг я услышала всхлипы с её стороны.

«Она... что? Плачет? Нет... не верю в это! Смеётся, тогда, чтоли?» — пронеслось в моей голове моментально.

Но нет. Это были реально всхлипы из-за слёз. Она правда плакала. В жизнь бы я после её «наказаний» в такое не поверила, но тут...
Я резко открыла глаза, соскочила с койки, усевшись на неё, и начала хлопать глазами, пытаясь привыкнуть к обычному дневному свету.
Справа и вправду стояла Наталья Борисовна. Она плакала... нет, рыдала и захлёбывалась слезами.
У меня возник один маленький вопросик:

— Че ты ноешь? — выдала громко я, приподняв брови.

Валентин Сергеевич прыснул в кулак от смеха и я перевела злой взгляд на него. Тот быстро процедил:

— Наташ, выйди.

И крёстная, стирая фальшивые слёзы, выбежала из комнаты. Доктор наклонился ко мне и подал какую-то маленькую стеклянную баночку.

— Пей утром, днем и вечером. Ни о чём не волнуйся и не беспокойся.

Я приняла баночку и осмотрела её со всех сторон. Не было даже надписи о том, что там за содержимое, но на вид там будто была просто вода.

— Три капли достаточно. — снова выдал доктор и подмигнув мне, взял свою сумку и умчался из комнаты, оставляя меня совсем одну.

Я тяжело вздохнула и буквально на секунду прикрыла глаза. Как вдруг ко мне сразу же кто-то ворвался.

— Ясь? — я услышала довольно старенький и знакомый голос.

Открыв глаза, я улыбнулась. Это была баба Нюра. Она переоделась в красивое чёрное платье в горошек, надела белую повязку и сделала крепкую косу из своих серых, седых волос.
Выглядела гораздо лучше, чем обычно, чем мы видим её всегда в столовой или в кухне.

— Я тебе тут... приготовила. — она поставила на мою тумбочку свою чёрную большую сумку и стала доставать оттуда множество всякого содержимого.

Сперва она достала отбивные, которые очень вкусно пахли на всю комнату. Да, что уж там! На весь корпус. Затем достала пюре и аж целую банку компота.

— Тебе нужно быстрее выздоравливать! — приказала она.

— Ну, баб Нюр, мне же не постельный режим прописали! Куда столько всего! Я же столько не съем даже за неделю! — начала протестовать я.

— Я тебя заставлю, съешь. — она улыбнулась, присаживаясь на краешек моей койки. — Как ты себя чувствуешь?

Я глубоко вздохнула, отводя взор куда-то в окошко и не зная, что же ей ответить. Я была потеряна. Всё ещё меня мучала ситуация с родителями. Да, и теперь ещё эти постоянные обмороки.

— Тебе тяжело. Я вижу. Но я с тобой. — она сжала мою ладонь. — И Лёва тоже.

Я нахмурила брови, поворачиваясь к ней в недоумении.

— А он тут причём? — выдала я.

— Ты знаешь, как он метался, когда во время игры узнал, что ты снова в отключке? — она тяжело вздохнула. — Сорвался с поля, сразу же к тебе, ни на секунду не отходил. Его только доктор смог выгнать.

Я удивленно раскрыла рот. Нет, конечно, я знала, что любовь — это сила мощнейшая, но так, чтобы Лёва с игры сорвался...? Он же футбол любит больше всего на свете.

— Хороший он парень, Есения. Я была бы рада, если бы вы были вместе в будущем. Представь, если он сейчас такой заботливый к девочке, которая ему нравится, то что будет позже? — она улыбнулась мне и подмигнула.

— Баб Нюр... — я тоже расплылась в улыбке и засмущалась.

«Она хорошая женщина. Заботливая. Будет хорошей мамой. Для меня.» — пролетело в моих мыслях.

Поэтому я сделала и сказала следующее:

— Я согласна, чтоб вы взяли опекунство надо мной.

Нюра же, не ожидав такого резкого и быстрого ответа удивленно заморгала глазами и не веря своим ушам переспросила:

— Шо?

— Ты ведь всё услышала. — я выдержала небольшую паузу. — Я хочу, чтобы ты была моей мамой.

Нюра, действительно осознав то, что сейчас услышала, кинулась ко мне в объятия. Я обняла её в ответ.
Тогда я и вправду почувствовала себя в комфорте и уюте. У меня появилась надежда на нормальную, адекватную и любящую маму.

— Я так рада... Я так рада! — она отпустила меня, но её улыбка не сходила с её лица. — Ох...

Она глянула на настенные часы и развернулась обратно, уже с помятым видом.

— Мне пора детишкам ужин готовить... прости. — выдала растерянно она, рукой заправляя выбившуюся из повязки серую прядь.

— Я всё понимаю.. иди. — отпускала её я. — Только, если Лёву встретишь, позови его ко мне.

— Приказ понятен. — она улыбнулась мне на прощание и, встав с койки, зашагала прочь из комнаты, а потом и из корпуса.

Я снова осталась одна, но теперь уже не потерянная, а радостная, что у меня наконец-то появился кто-то действительно по-настоящему родной.
И Лёва. Мой маленький, любимый мальчик, который любит меня в ответ и не смотря не на что бежит спасать меня, хотя быть может ни каждый раз у него это выходит, но он действительно старается и пытается мне угодить.
Тут я призадумалась. Его же настоящее имя Лев, но какой он Лев? Просто маленький Львенок. Да, Львенок! Так и буду звать его.
Интересно, где он и куда его вообще послал Валентин Сергеевич? И когда он придёт? Я не хочу сидеть в одиночестве!
Тут, будто мои мысли были прочитаны людьми наверху. Дверь в мою комнату отворилась на распашку и ко мне ввалились три балбеса из ББВ.
Конечно, хотелось было протянуть:

«О... ну, уж нет, только не снова, уйдите»

Но так или иначе, это была и их комната. Да, и вроде бы мы подписали мирный договор о том, если я танцую с Максимом, то они не трогают ни меня, ни Лёву, поэтому отсюда следуя, паниковать было слишком резким и даже тупым решением.

— Ты как? — подойдя ближе ко мне, спросил Максим.

— Хорошо... — тихо прошептала я, боясь рядом с ним сделать что-то не так, чтоб он не среагировал агрессивно и чтоб не повторить прошлую историю.

Он, не церемонясь и не спрашивая какого-либо разрешение у меня, сел на койку с краю и погладил меня по руке, будто я умирающая больная. Я медленно вырвала руку из его «поглаживаний» и убрала взгляд в сторону.
На другую сторону койки присел Беклямишев, ловя мой взгляд, а прямо около ступней, оперевшись о перекладину руками, уставился на меня Альберт.

«Да, что вы опять хотите?!» — хотелось выкрикнуть мне, но я молчала, поджав губы.

Время на циферблате часов показывало уже семь, а это значило, что совсем скоро будет заход солнца и тогда будет понятно, почему они тут, но сейчас? Сейчас-то им что от меня надо?
Но они молчали. Не подхватывали мои мысли, отвечая на вопросы, как обычно, а просто молчали, разглядывали меня. И тогда я решила задать им волнующий меня вопрос.

— С моей книгой о вампирах... это вы так безжалостно разделались?

Мальчик быстро переглянулись между собой и снова недопонимающе уставились на меня.

— Сознайтесь. Больше не кому.

— Тебе нельзя много знать. — вдруг прыснул Валиев.

— Это почему ещё? — я перевела взгляд на него, пытаясь им вытрясти всю информацию, но он замолчал.

— Потому что Серп уже в курсе о тебе. О том, что вытворяешь ты, Игорь и Валера. Если он узнает, что ты ещё добываешь на него информацию, то врядли ты станешь просто его пиявцем, ты.. умрёшь. — резким шёпотом вывалил на меня всё это Макс.

— Мучительно умрешь. — выдавил из себя Бекля.

— Но вы же тоже пиявцы, почему...

— Потому что! Если мы пиявцы, то это не значит, что полностью принадлежим ему, не значит, что мы тупые аморальные существа без своего мнения и чувств. — перебив меня, продолжал Буравцев.

— Мы пытаемся тебя отгородить от всего этого. Запрещаем встречаться с Лёвой, потому что он ещё слишком мал и не понимает всей трудности ситуации с вамп... нами. — следом зашептал Саша Беклямишев.

Я, проглотив ком в горле, не могла и двинуться от их откровения. То есть... все их пакости были мне на благо? Вот, не надо мне сейчас лапшу на уши вешать! Или это была не лапша?

— Но Лёва тоже меня охраняет! — я выдержала большую паузу, думая, что сказать и ответить далее. — Макс, это поэтому поводу ты поставил мне ультиматум на счёт последней дискотеки? Боишься, что Лёва сдаст меня?

— В какой-то степени да, но... ты мне вообще-то нравишься. — тяжело вздохнув, ответил на мой вопрос он.

Я поджала губы, закатывая глаза.

— Максим, если я тебе нравлюсь, то у тебя не должно быть этого ярого опекунства. Я должна жить, а не упираться в стенки твоего эгоизма-защиты! — продолжала отстаивать свои права я.

— Ты хочешь, чтобы я отпустил тебя на дискотеку с ним? — резко спросил он.

В моей душе просверкнула маленькая надежда того, что он изменит своё ранее принятое решение и отстанет от меня раз и навсегда.
Я уверенно кивнула.

— Нет. — он отодвинулся от меня подальше, но с койки не встал и не ушел.

Я тяжело вздохнула, прикладывая руку к лицу. Тут же в глубине коридора я услышала чьи-то до боли знакомые шаги.

«Львёнок!» — сразу подумала я.

Так и оказалось. Он вошёл в комнату и увидел, как ББВ облепили меня, словно мухи говно... ой, плохое сравнение... словно пчелы нектар, вот.
Лёва в недоумении застрял в дверном проёме, не решаясь двигаться дальше и не понимая, как согнать этих троих от меня, но вдруг собрался с силами и быстро, резко и громко шагнул в середину комнаты.

— Прочь от неё. — он зарычал, словно самый настоящий вампир, а глаза его налились алым цветом, словно настоящей кровью.

Мне показалось, что он даже готов взять, прыгнуть на них и разорвать в клочья, лишь бы не видеть их больше рядом со мной.
Парни обернулись на его голос и судя по их виду, были в полном а*уе.

— Прочь, я сказал! — повторно прорычал Хлопов и те уже не церемонясь собрали свои монатки и быстро свалили из комнаты.

Он отвернулся от меня. Встал спиной. Ему понадобились несколько минут, чтобы прийти в себя, стать похожим на человека.
Хлопов повернулся обратно и подошел чуть ближе.

— Как у тебя дела? — он протянул ко мне руку, пытаясь потрепать по макушке.

Я не отказалась и лишь поддалась вперед. Мои волосы после его действий наэлектризовались и стали пушиться, как баранья жопа... ой, опять плохое сравнение... как одуванчик, короче.

— У меня всё хорошо, а у тебя? Мне передали, что ты даже с игры сбежал, чтобы со мной быть. — выдала я, притянув Лёву за руку сесть рядом со мной.

Он послушно присел и я привстала на локтях, тоже садясь. Наверное, Львёнку ужасно надоело каждый день видеть меня в ужасном виде. То заплаканную, напуганную и отчаявшуюся, то окруженную стайкой вампиров, но радостную.

— Да. — лишь вытянул он, приближаясь чуть ближе ко мне.

Я поняла, что он снова хочет поцеловаться и поддалась вперёд.
Этот летний вечер должен запомнится мне на долго, это уже было ясно, как белый день. Атмосфера, любимый человек рядом, а настроение лишь улудшалось от всего происходящего. Сперва новая мама, затем признания от Беклямишева, Буравцева и Валиева, а сейчас он.. мой Львёнок.
В груди поднялось чувство лёгкости и радости, должно быть до своего пика, ведь настолько сильно подобное я испытывала редко. Глаза засверкали, а уже через секунду мои губы впились в губы Хлопова, заставив свои пышные ресницы сомкнуться. Руки же легли на ещё не очень-то и сильные плечи Львенка, после чего я лишь углубила поцелуй, от чего наши языки переплетались между собой, играя в особом танце.
Конечно, ко всем хорошим ощущениям добавилась ещё и страсть, от чего сердце в груди горело ярким пламенем, что было видно не только по моим, но и по его движениям.
Я отстранилась из-за нехватки кислорода. Хватая ртом воздух, я вновь мило улыбнулась пареньку, что был в нескольких сантиметрах от меня, после чего вновь поцеловала того, но уже коротко.
Он улыбнулся мне. Было понятно, что за время, которое я была в отключке, он сильно соскучился, не смотря на то, что это были какие-то насчитанные пару часов.
Тут я вспомнила о завтрашней последней дискотеке и том, что иду на неё, увы, не с Лёвой. Как-никак надо было деликатно ему об этом доложить.

— Львёнок.. а... кхм. — в моей голове это прозвище звучало куда лучше, поэтому я специально прокашлялась, будто этого совсем не говорила, но Лёва так и не подумал.

— Как ты меня назвала? Повтори! — он улыбнулся, приподнимая брови.

— Л... львёнок. — выдала я, пряча взгляд от стыдобы в пол или в койку, боясь столкнуться взглядами.

— Мне... нравится эта кличка. — он взял меня одним указательным пальцем за подбородок и приподнял голову, чтобы я заглянула ему в глаза.

Я улыбнулась в ответ, мгновенно чувствуя, как щечки краснеют и набирают алый цвет, пылая. Я легонько смахнула его руку с себя и уже более менее успокоившись, продолжила:

— Ты ведь в курсе, что завтра прощальная дискотека?

— Конечно, ты идешь со мной. Я думал, это уже не обсуждается. — его улыбка мгновенно сошла на нет и он на полном серьёзе уже смотрел на меня.

— Конечно... — вдруг сама не понимая зачем, соврала я. — Точнее... я иду с Максимом.

— С Буравцевым? — вспрыснул он. — С вожатым? Это поэтому он рядом с тобой тереться? У вас всё-таки что-то есть, да?

  Львёнок... нет, в данном случае Лёва.
  Лёва будто с цепи сорвался, начал нести всякую белиберду или это была вовсе не белиберда? Он говорил всё, что думал или возможно всё, о чем он постоянно замалчивал?
  Я нервно сглотнула и рукой приказала ему закрыть рот. Хотя бы на пару секунд, для того, чтобы мне хотя бы попробовать объясниться.

— Лёв, Лёв, прекрати! — скомандовала я.

  На что тот, только соскочил с кровати и с презрением посмотрел на меня. Я немного испугалась, но продолжила настаивать на своём.

— Лёв, нет... Это всё только твои выдумки! Между нами с ним никогда и ничего не было и не будет!

  Он лишь пуще разозлился и будто хотел что-то пульнуть в пол, разбить или сломать, но я всё так же продолжала...

— Он просто поставил мне ультиматум... Если бы я не согласилась идти с ним... Он грозился покалечить меня!... И т-тебя тоже! Разве ты не помнишь, что произошло той, первой моей ночью в лагере? И ты не смог ничем мне помочь! Они просто швырнули тебя в дерево!

  Я сильно разволновалась. Боялась, что он просто возьмёт, развернётся и уйдёт, оставит меня одну, а доктор говорил, что мне нельзя волноваться...
  Хлопов не успокоился, но всё равно согласился. Кивнул, подтвердив мои слова. Я облегченно выдохнула и встала с кровати. Голыми ногами я прошлась по деревянному полу и остановилась очень близко с ним.
  Его глаза снова пылали красным цветом, как с самого начала, когда он выгонял ББВ из моей комнаты. Не ожидав увидеть его таким... слишком разъяренным, я шагнула обратно, оставив между нами расстояние.
  Вначале я хотела его обнять, прижать к себе и успокоить, а увидев его глаза, я растерялась, потеряла самоконтроль.
  Лёва тоже особо не действовал, но постояв пару минут, он всё-таки развернулся и ушёл прочь из комнаты. Случилось то, что я на самом деле боялась больше всего. Он оставил меня. Одну.
  Я тоже развернулась и упала лицом в подушки, застонав от безысходности. Внутри меня полыхала буря. Хотелось втащить Максиму по лицу, за все мои страдания, что он принёс мне во время этой половины смены.
  Я разревелась. Слезы не катились по щекам, а капали из под закрытых глаз сразу же на подушку.
  Так, со слезами на глазах, я и уснула.
  А проснулась от очень ярких лучах утреннего солнца.

  «Ох.. когда я встала последний раз вовремя?» — сразу пролетело у меня в голове.

  Я поднялась и сразу заглянула в свою сумку. Достала оттуда черные джинсы клёш и полосатую водолазку черно-коричневого цвета.

  «Плевать, всё равно перед дискотекой надо будет переодеваться» — думала я, цепляя на себя вещи.

  Сделав себе одну косу, я оглядела комнату взглядом. Моих соседей уже не было, а их койки были идеально заправлены.

  «Не удивительно.»

  Я вышла из корпуса, направившись к умывальникам. Включив воду, я умыла лицо и почистила зубы. Рядом со мной тусовалось множество пионеров и все из них, было видно, что очень предвкушают сегодняшние танцы.
  Глядя на веселых девочек, что перешептывались о том, что надеть и как накраситься, чтоб понравится Валиеву, Беклямишеву и Буравцеву, меня чуть не стошнило.
  Хотя да, выглядят они очень солидно и внешность у них троих очень красивая, но на самом деле же они такие ублюдки!
  Когда эти двое девочек словили мой взгляд и мы столкнулись ими, то они состроили гримасы, будто я им всю жизнь загадила.

  «Неужели, это только потому что я живу с ними? Да, святой Владимир Ильич, я бы с радостью от них съехала! Ну, а толку-то? Осталось всего полтора дня и этот лагерный ужас закончится раз и навсегда!» — мне аж захотелось перекреститься, но я этого не сделала, а то чтобы подумали окружающие?
 
  На зарядку я не пошла и просто присела на траву, наблюдая за скачущими пионерами, которые повторяли движения одного из вожатых.

  «Ах, не рассмотрела! Это ж Максим!»

  Я закатила глаза и отвернулась, не желая ни видеть, ни слышать, ни думать о нём, а отвернулась я именно в сторону солнца.
  Мои глаза были ослеплены лучами его и именно поэтому я и не рассмотрела сразу, кто ко мне идёт издалека и садиться рядышком.
  Это оказался Львёнок. Он был совсем в необычном для меня виде и состоянии. Какой-то угрюмо-злой.

— За Буравцевым наблюдаешь? — вдруг спросил он.

— Прекрати. Он мне никто. — лишь выдала в ответ я.

— Как и я? — зло усмехнулся он.

— Лёва, нет! — отрицала его слова я, пытаясь вернуть всё так, как было.

— Яся, да! — он на секунду отвернулся и повернулся обратно, говоря. — Я пригласил на танцы одну девочку.

  Моё сердце ёкнуло. Хотелось найти эту шма... девочку и выцарапать ей волосы, глаза.. Да, господи, всё, что угодно! Лишь бы Лёва был со мной!
  Нет... Ну, неужели он и вправду так быстро променял меня на какую-то... ободранную кошку.
  Глаза мгновенно наполнились слезами, а в груди предательски заныло. Я шмыгнула носом, отворачиваясь и вытирая капающие слёзы рукавом водолазки.
  Нет, а что я хотела? То, что я пойду с Максом, а он будет там торчать один и глядеть на танцующую меня с другим? Всё очень даже справедливо.
  И тут резко прозвенел звонок от Бабы Нюры, значащий то, что завтрак готов и лишь ждёт нас. Я словно сорвалась с места и рванула в сторону столовой. Пускай люди будут считать меня за голодную лошадь, но не за плачущую жабу.
  Я схватила пирожок, что был дополнением к завтраку и, даже не притронувшись к остальному, ускакала на кухню к маме.
  Завидев её ещё издалека, я разбежались и прыгнула прямо к ней в объятия.

— Родная моя, шо случилася? — сразу же выдала она, поняв, что со мной что-то не то.

— Ба... почему все мальчики такие...?

  Я шмыгнула носом и замолчала, а Нюра видимо ждала продолжения моего предложения, но не просила его. Она выждала, когда я приду в себя и усадила меня за стол, снова наливая свой успокоительный чай.

  «И когда у меня вообще вошло в моду завтракать с ней?» — подумала я. — «Но это приятно. Она ведь и выслушает.. и всё про всё!»

— Рассказуай. — что-то жуя, сказала она и села рядом со мной, поглаживая по голове.

  Я скорбно вздохнула и выложила всё, что случилось со мной. Когда я закончила и замолчала, откусывая большой кусок пирожка с рисом и яйцом, начала она:

— Макс-то этот... пиявец, так? — спросила она, на что я уверенно кивнула головой, мол «да, так и есть». — Говорить мне с ним толку нет, если уж он нацелился на тебя, но он ведь уже кусал тебя? — я снова кивнула. — Не понимаю, зачем ты ему нужна?

— Он сказал... влюбился в меня. — прожевав и проглотив, сказала я.

— Ох, уж эта любовь... — она немного помолчала, выдержав паузу и затем начала. — Я понимаю, что ты не за комментариями ко мне пришла, а за советом или помощью, поэтому слушай... мирись с Лёвой и иди на танцы с ним. Ты же любишь его, а если любишь и тебе он такое сказал, то надо немного сбавить гордость и обо всём серьёзно с ним поговорить, как взрослые люди.

— А Максим? — спросила я.

— А если он начнёт лезть, я успею тебе на помощь. Я приду на танцы, только для того, чтобы ты была счастлива. — она взяла меня за руку и улыбнулась.
 
  Я резко соскочила со своего места и вновь обняла её.

— Что бы я делала, если бы не ты! — улыбнулась я, прижимаясь к Бабе Нюре.

— Беги уже! — усмехнувшись, обнимала она меня в ответ.

  Я послушалась и вновь поблагодарив за всё, побежала на выход. В столовой уже не было никого, но как только я вышла из корпуса, так сразу меня и подхватила Вероника Генриховна.

— Вот я тебя и нашла! — она усмехнулась, скалясь своим нечеловеческим видом.

  Я испугалась, думая, что её за мной послала Свистуха, а хуже того, мог это быть ещё и Серп!

— У нас репетиция с минуты на минуту! — вскоре выдала она следом и я с большим облегчением выдохнула, будто с моего сердца спал огромный булыжник.

  Она взяла меня за руку и мы быстрым шагом двинулись в сторону вокального зала. Мы репетировали на уже завтрашнее выступление песню «куда уходит детство» и к моему ужасу, ни на одной репетиции я ещё толком не была, но хотя бы знала эту песню наизусть.
  Войдя, я поприветствовала всех и встала на сцену, рядом с Анастасийкой. Вероника моментально включила минус, под который мы должны были петь и дала мне микрофон.
  Я не пропустила момент и запела вовремя, а Настя же немного подзабыла и запнулась на начале.

— Куда уходит детство,
В какие города?
И где найти нам средство
Чтоб вновь попасть туда?

Оно уйдёт неслышно,
Пока весь город спит,
И писем не напишет
И вряд ли позвонит.

И зимой, и летом — небывалых ждать чудес...
Будет детство где-то, но не здесь.
И в сугробах белых, и по лужам у ручья
Будет кто-то бегать, но не я.

Куда уходит детство,
Куда ушло оно?
Наверно в край чудесный,
Где каждый день кино,
Где также ночью синей
Струится лунный свет,
Но нам с тобой отныне
Туда дороги нет.

Куда уходит детство?
В недальние края,
К ребятам по соседству,
Таким же, как и я.

Оно ушло неслышно,
Пока весь город спит,
И писем не напишет
И вряд ли позвонит.

  Мы закончили. Вероника похвалила хор и меня, но поругала Анастасийку. Мне, если честно, даже стало её жаль. Кстати, сегодня, не как обычно, ведь Валерки не было. Он не сидел, как обычно, в первом ряду и не не сводил взгляд с Настеньки.
  Мы ещё повторили и спели песню раз пять-шесть. Быть честной, мой язык отсох. Да, так, что я его даже не чувствовала. Спина болела от ужасно ровной осанки в течении нескольких часов. Ноги тоже ужасно гудели, а голова раскалывалась от музыки, что несчастно орала из колонок.
  Нас наконец-то выпустили, словно после амнистии. Я отправилась сразу же в душ, даже не разговаривая с Анастасийкой, не обсуждая с ней сегодняшнюю репетицию и то, как мы спели.
  Вымывшись до блеска на коже, я укуталась в свой розовый махровый халатик и вышла в комнату. Было немного холодно. Ну, как холодно? Меня било ознобом, но даже не смотря на это, вместо того, чтобы лечь под теплое одеялко, я вытащила из своей сумки маленькую косметичку и начала краситься.
  Немного сине-зеленых теней с блестками, туши и розоватой помады. И, оп! Я уже красуюсь в своем халатике перед зеркалом. Высушив и распустив на солнце волосы, я была довольна своими естественными кудряшками, поэтому даже не стала делать другую прическу.

  «Осталось только выбрать наряд...» — думала я, копаясь в сумке.

  В итоге я нацепила на себя короткие джинсовые шорты на ремне и с подворотами, яркую рубашку в фиолетово-желто-зелено-голубых цветах и яркие красные кроссовки с желтой шнуровкой. Из аксессуаров я выбрала браслет с разноцветными шипами и серьги в виде желтых улыбающихся смайликов.

  «Я должна затмить этот танцпол!»

  Время уже было больше пол восьмого и я, надушившись духами, выбежала из корпуса. Там уже давно играла самая разная музыка, но я лишь искала глазами Лёву.
  Найдя, я заметила, что он танцевал с Леной Романовой под песню «Зеро» от Кофе.
  Сердце снова предательски сжалось, но я...

  «Ну, уж нет! Не приунывай, только не сейчас! Не сегодня!» — подумала я и вышла в самую середину танцпола.

  Недолго думая, я начала двигаться в такт музыке. Я танцевала чувствительно и красиво. Нет, не хвастаюсь или преувеличиваю, я просто... чувствовала музыку, а это значит, что в любом случае будет красиво.
  Я двигаю своим телом изящно и чувственно, с тонкими изгибами и движениями рук и кистей. Я могу даже танцевать босиком, чтобы почувствовать еще большую связь и плавность под музыку, и могу танцевать как медленно, так и быстро, в зависимости от типа песни и ее настроения.
  Через совсем малое количество времени, я поняла, что почти весь танцпол застыл и смотрит на меня и то, как я двигаюсь.
 
  «Им нравится?» — задалась вопросом я, а затем увидела восхищенные взгляды, хлопки и свистки в мою сторону. — «Им нравится!»

  Я, аккуратно развернулась и взглянула на Львёнка. Он уже не танцевал, а тоже просто наблюдал за мной. Я улыбнулась, когда мы встретились взглядами и подмигнула ему, мол «я одна».
  Он смущенно улыбнулся — это я заметила краем глаза, так как сама уже отвернулась и продолжила танцевать.
  Но, как бы я красиво не танцевала, музыке свойственно заканчиваться и следом заиграла «восемнадцать мне уже» от Руки Вверх.
  Я так же продолжила двигаться, поднимая руки вверх ахахах.

  «Кстати, а где же Максим Буравцев? Он же должен здесь быть!» — моментально подумала я и оглядела танцплощадку в поиске его, но всё равно не нашла, но зато я заметила Бабу Нюру, которая ехидно мне подмигивала. — «Она... как и обещала, избавилась от него! Ох, надеюсь она его не скалкой вырубила...» — я усмехнулась, махая ей рукой.

  Он помахала в ответ и удалилась. Её миссия была окончена, а дискотека продолжалась. Песня раз за разом и всё быстрее и быстрее сменялась, а я всё больше и больше начала уставать и поэтому вышла с танцпола, посидеть на крылечке и отдохнуть.
  Но вдруг, кто-то потрепал меня по плечу и подсел рядышком. Я повернула голову вправо и увидела Львёнка. Не смотря на то, что мы уже не были на танцплощадке, тут всё равно ещё слишком сильно было слышно музыку, играющую оттуда, именно поэтому, чтобы разговаривать, надо было очень громко кричать.
  Вблизи я наконец-то смогла рассмотреть его одежду, что он надел специально на дискотеку. Это были широкие ярко синие брюки и голубая рубашка с коротким рукавом и красными разводами на ней.

— Ты чего ушёл от Лены?! — пыталась я перекричать музыку.

  Лёва, наклонился к моему уху и спокойно проговорил.

— Я хочу.. с тобой. — он улыбнулся, отстранившись, а я покрылась мурашками оттого, что он был так близко ко мне...

— Что хочешь? — удивленно спросила я.

— Медленный танец станцевать. Ты же составишь мне компанию? — он подал мне свою руку и уставился, не отводя взгляда и не на секунду.

— Ты думаешь я смогу тебе отказать?... — прошептала я.

— А? — он переспросил, не услышав, но я лишь кивнула на его вопрос.

  И тут же мы услышали музыку для медляка. Он мигом поднялся и протянул руку мне. Я поднялась с его помощью и мы снова заняли самую середину танцпола, слушая играющую песню «Клён» от Синей Птицы.
  Я уверенно положила свои руки ему на плечи, а он приобнял меня за талию, прижимая как можно крепче и ближе. Я положила свою голову ему на плечо и мы начали медленно танцевать, крутясь вокруг своей оси.
  Я заметила, как те самые две девочки смотрели на нас.

«Неужели и Лёву любят до потери пульса? Ну, уж нет! Тут я не уступлю.» — подумала я.

  Сразу за этими девочками мне на глаза попала Лена Романова, что сложила руки на груди и яростно сверлила меня взглядом, видимо, желая, чтоб я пропала раз и навсегда.
  После неё я взглядом наткнулась на тоже танцующих Валеру и Настю, а нет... они уже целовались, а не просто танцевали.
  За ними я увидела Жанку Шалаеву и Веньку. Они тоже целовались.

  «Все целуются!» — подумала я и уткнулась взглядом в шею Хлопова.

  Но я не хотела целоваться. И вообще, разве это главное? Главное ведь, что твой человек посвятил этот танец тебе.
  Я устало выдохнула и всё-таки поцеловала Лёву в щеку, сразу замечая, как он краснеет.
  
  «Львёнок..»

———————————————————————————
Прошу прощения за то, что эта глава так долго писалась, потому что я хотела немного отдохнуть от всей этой писанины.

❗️Для лучшего погружения в историю, слушайте музыку, что указана в тексте.

Мой телеграмм канал: https://t.me/stokayyy

После прочтения прошу поставить звёздочку и оставить маленький комментарий.❣️