Отражение | Klaus Mikaelson

Мой Телеграм канал с роликом - https://t.me/mulifan801

@mulifan801 - ник

Мой ТТ с роликами https://www.tiktok.com/@darkblood801?is_from_webapp=1&sender_device=pc

darkblood801 - ник

Ролик - https://www.tiktok.com/@darkblood801/video/7536537964814421304

Ошибки, ошибочки!😑😑

Глава 6

Телефонный звонок ворвался в мой сон, словно Деймон в наш дом — без стука и с полным отсутствием такта. Мои горы долларов и бриллиантов, с которыми я так сладко купалась во сне, рассыпались в прах. Я перевернулась в кровати, наткнувшись на... чье-то тело. Нет, даже два тела. Одно сзади, другое спереди. Мои руки автоматически сжали чей-то бок, а на моем бедре покоилась чужая нога.

— Выключите телефон, или я выброшу его в окно, — проскрипела я сквозь сон, даже не пытаясь открыть глаза. Три часа сна — это не отдых, это издевательство над организмом.

— Это твой телефон, — пробормотала Ребекка, зарываясь носом мне в спину.

Я застонала, медленно поднимаясь. Мой телефон. Мой...

Пальцы нащупали растрепанные волосы, слипшиеся от лака и вечернего пота. Я щурилась, пытаясь разглядеть тумбочку в тусклом утреннем свете. Одна мысль — и телефон уже в руке. Телекинез такая удобная штука.

— Да? — буркнула я в трубку, даже не глядя на экран. Если мне звонят, значит, случилось что-то действительно важное. Ну или... это Елена, Дженна, Джереми... Ладно, признаю, это далеко не всегда что-то важное.

— Доброе утро, милая, — пропел сладкий голос Клауса, но я сразу уловила в нем ту самую нотку напряжения, которая обычно предшествовала глобальному бардаку.

Я бросила взгляд вниз, оценивая «конструкцию», в которой оказалась. Елена — справа, ее нога небрежно перекинута через мое бедро. Ребекка — слева, обнимает меня, как плюшевого мишку, которого жалко оставлять одного. Девичник, как всегда, закончился в самый неподходящий момент.

Я попыталась тихо выскользнуть, но одеяло спуталось между ног. Елена недовольно крякнула во сне.

— Что ты там шуршишь? — любопытство в голосе Клауса граничило с подозрением.

— Сваливаю с места преступления, — прошептала я.

Именно в этот момент моя предательница-нога запуталась в одеяле. Телефон вылетел из руки, а я с грохотом приземлилась на пол.

— Чёрт... — простонала я, осторожно касаясь лба. Слава богу, не по носу прилетело.

Из-под одеяла высунулась Елена, её волосы напоминали гнездо после урагана.

— Ты... жива? — она приподнялась, моргая, как сова на солнце.

— Нет. Я — призрак. Пришла напомнить тебе, что ты украла мое одеяло.

Ребекка засмеялась, медленно садясь:

— Если ты призрак, то почему так громко падаешь?

Из упавшего телефона доносился голос Клауса. Кажется, даже он слегка обеспокоился (ну надо же, чудеса!).

Я резко подняла указательный палец — молчаливый, но красноречивый жест «Хватит болтать!». Затем, не теряя ни секунды, подползла к телефону, схватила его и с размаху плюхнулась на спину, прижимая трубку к уху.

— Я жива. В чём дело? — голос мой звучал так устало, будто я только что пробежала марафон. По сути, так и есть — марафон по выживанию после девичника.

Клаус усмехнулся — этот звук всегда означал, что он либо раздражён, либо наслаждается моим дискомфортом.

— Дай угадаю... Ты чуть не разбила нос, слезая с кровати, — игриво протянул он, и в его тоне явно читалось: «Я же тебя знаю».

Я закатила глаза, вспоминая похожий случай во время нашего совместного путешествия. Тогда я тоже умудрилась запутаться в одеяле.

— Возможно, — честно призналась я. — Но не волнуйся, мозги на месте. Что случилось?

— Стефан украл гробы, — раздраженно бросил Клаус.

Я застыла. Что?

Зачем Стефану красть гробы? Нет, в сериале — да, логика была. Но здесь-то всё по-другому!

Я резко села, ловя недоумённые взгляды Ребекки и Елены, и включила громкую связь.

— Как Стефан узнал про гробы? — спросила я, и в моём голосе зазвучало такое неподдельное изумление, будто мне только что сообщили, что Земля на самом деле плоская.

Ребекка и Елена синхронно подняли брови так высоко, будто я только что объявила о своем решении выйти замуж за Деймона.

— Ты мне скажи, — хмыкнул Клаус.

Да я бы сказала, если бы знала! В каноне — понятно. А сейчас? Сейчас всё по-другому!

Я напрягла память, пытаясь вспомнить, кто остался в гробах.

Финн... и...

— Да пофиг! Пусть их хоть сожжёт. Нам-то что? — спокойно бросила я, ловя шокированный взгляд Ребекки.

— Селеста... — Клаус произнёс это так, будто я только что предложила сжечь его любимую картину.

— Все мои и твои любимчики на свободе. Если Стефан вдруг захочет утопить Финна или... ну ты сам знаешь кого, то... Пф... Не велика потеря, — я махнула рукой, поднимаясь на ноги.

Правда же. Финн в сериалах только мешал, а Эстер... Эстер — это вообще катастрофа. Она принесет столько проблем, что мало не покажется всем.

Хоть я и не общаюсь с Алариком в этом мире... Но в сериале он мне нравился. До поры до времени.

— Ты знаешь, где гробы? — голос Клауса стал чуть мягче, но в нём звенела насмешка, будто он внутренне со мной соглашался, но не мог признаться в этом при Элайдже.

— Они... — я попыталась ответить, но горло сжалось спазмом. Бля! Чёртов мир и его запреты!

Ладно, сон кончился, пора разбираться с очередным кризисом.

— Лучше показать. Надеюсь, получится, — сдалась я.

— Ладно. Тогда мы с Элайджей скоро будем. Готовься, милая, — резко бросил Клаус и отключился, не дав мне и слова вставить.

Я уставилась на телефон, потом медленно перевела взгляд на девочек.

— Кто со мной искать гробы?

Ребекка и Елена мгновенно спрыгнули с кровати, кивая так энергично, что их волосы взлетели.

— Вот это слаженная работа! — фыркнула я, хватая джинсы с пола.

Ну что ж... Приключения продолжаются.

***

Мы втроем вышли на улицу, едва успев попрощаться с Дженной и Джереми. Слава богу сегодня выходной — иначе объяснять наш ночной девичник и утренний побег было бы... интересно.

— Девочки, постойте! — Дженна выскочила за нами, заставив нас резко развернуться.

Тётя бросила многозначительный взгляд за наши спины — туда, где у обочины стоял тот самый черный внедорожник, на котором мы с Клаусом и Элайджей колесили по Америке. И, конечно же, рядом с ним уже стояли трое первородных: Клаус, Элайджа и Кол. Как по расписанию.

— Да, Дженна? Что-то случилось? — Елена шагнула вперед, в то время как я, скрестив руки на груди, лишь слегка повернула голову, ловя недоумённый взгляд Клауса. Он стоял в точно такой же позе, будто нарочно копируя меня.

— Просто будьте осторожны, — спокойно произнесла Дженна, уже поворачиваясь к двери, но внезапно замерла в проёме и развернулась на каблуках с грацией разъярённой пантеры.

— Эй, Майклсоны! — ее голос прозвучал так звонко, что даже вороны на ближайшем дереве встревоженно вспорхнули.

Клаус медленно приподнял бровь, Элайджа слегка нахмурился, а Кол — этот хомяк — ехидно ухмыльнулся, словно предвкушая представление.

— Если хоть одна из моих племянниц вернётся с царапиной — вам будет не до ваших дурацких вампирских разборок. Ясно?! Я слежу за вами! — Дженна сделала свой коронный жест: два пальца к глазам, затем резкий взмах в сторону вампиров. — И да, я купила новую сковородку. Чугунную. В три раза тяжелее прежней.

Наступила мертвая тишина. Даже вечно болтливый Кол не находил слов. Где-то вдалеке залаяла собака, подчеркивая абсурдность ситуации — смертная женщина запугивает древних вампиров.

Я прикусила губу, чувствуя, как меня начинает трясти от смеха. Елена зажмурилась, пытаясь сохранить серьезность. Ребекка же просто уставилась на тетю с немым восхищением.

А потом — взрыв.

Мы с Еленой и Ребеккой расхохотались так синхронно, будто нас включали одной кнопкой. Я даже не рискнула взглянуть на первородных — один только хохот Кола, звонкий и совершенно бесстыжий, говорил сам за себя. Где-то там явно был кто-то, чье самолюбие только что получило сковородкой по лбу.

Дженна торжествующе кивнула и скрылась за дверью, оставив нас наедине с тремя слегка ошарашенными древними существами.

— Ну что, мальчики, — я повернулась к вампирам, игриво подняв бровь, — вы всё расслышали? Чугунная сковородка. В три раза тяжелее.

Елена фыркнула, Ребекка закатила глаза. Клаус усмехнулся — но в уголке его рта дёргалась та самая нервная жилка. Элайджа кивнул, старательно пряча улыбку. А Кол... Кол просто рухнул на капот машины, корчась от смеха.

— О, я обожаю вашу тётю! — сквозь хохот выдавил лис.

— Заткнись, Кол, — буркнул Клаус, но без настоящей злости.

Элайджа лишь вздохнул и открыл дверь машины:

— Поехали.

Но в его глазах мелькнуло что-то тёплое. Может, уважение. К Дженне. К её сковородке. Или просто к тому, что кто-то осмелился тыкнуть пальцем в семейство Майклсонов и угрожать им.

Так или иначе — день начинался отлично.

Мы с девочками переглянулись, а затем синхронно шагнули вперед, спускаясь со ступенек.

— И почему это вы втроём решили приехать? — недовольно спросила Ребекка, скрестив руки на груди, когда мы приблизились к машине.

Кол, напротив, казался невозмутимым. Его ухмылка растянулась ещё шире, когда он лениво опёрся о капот машины.

— Что, не нравится, что я тоже к вам присоединился? — он намеренно растягивал слова, наслаждаясь моментом. В его взгляде мелькало что-то тёплое — странное сочетание для вампира, который обычно предпочитал хаос и провокации.

— То же самое могу спросить и про вас, — парировал Клаус, бросая взгляд на Елену и Ребекку.

Я выступила вперед:

— Я просто взяла их за компанию. Им без меня скучно.

— Очень скучно, — подтвердила Елена с наигранной тоской.

Клаус закатил глаза так драматично, будто молил всех богов о терпении. Справиться со мной одной ему было непросто, а тут еще Кол, Ребекка и Елена в придачу.

Я легонько коснулась лба и посмотрела в окно машины, проверяя, не видно ли покраснения или, не дай бог, шишки. Кожа была горячей, но целой. Элайджа проследил за движением моей руки, затем подошел ближе, бережно перехватывая мою ладонь.

— Опять ударилась, — констатировал он, доставая из внутреннего кармана пиджака небольшую баночку.

Клаус фыркнул, но в его взгляде читалось что-то странное — не раздражение, а... забота? Нет, не может быть. Хотя...

— Разве ты не неуязвима? — с детским любопытством спросил Кол, разглядывая мой лоб.

— Неуязвима. Но от моей неуклюжести это не спасает, — процедила я, выплевывая прядь волос, которую ветер услужливо занес мне прямо в рот.

«Надо было собрать волосы», — досадливо подумала я, запуская руку в карман джинсов в поисках резинки. Обычно у меня всегда припасена пара — на запястье или в кармане, но сегодня, похоже, не мой день.

Элайджа тем временем вскрыл баночку с мазью и с хирургической точностью набрал небольшое количество на кончик пальца. В этот самый момент Клаус, не говоря ни слова, закатал рукав своей кожаной куртки. Сняв с запястья тонкую чёрную резинку, он протянул её мне — словно прочёл мои мысли.

— Откуда это? — удивленно спросила я, принимая резинку. В тот миг, когда мои пальцы коснулись его кожи, между нами проскочила странная искра — лёгкая, но такая ощутимая, что я невольно вздрогнула.

Чёртово статическое электричество! Даже оно меня пугает...

— Ты оставила ее в машине в прошлый раз, — с игривой ухмылкой бросил Клаус, слишком резко скрещивая руки на груди.

Я кивнула, переведя взгляд на Элайджу, который уже был готов приступить к "лечению". Зажав резинку в зубах, я одной рукой собирала непослушные пряди, а другой придерживала хвост, бросая беглый взгляд на нашу импровизированную трибуну. Кол, Ребекка и Елена наблюдали за мной с одинаково округлившимися глазами.

Ребекка шепотом прошептала Елене:

— Это вообще законно? Чтобы они были такими... — но она не успела закончить, потому что Кол громко рассмеялся, перебивая ее.

Резинка Клауса (или всё же моя?) сохранила едва уловимый аромат кожи и дорогого табака — странно думать, что он хранил эту мелочь все это время. Под пристальными взглядами наших зрителей — любопытным у Кола, подозрительным у Ребекки и умилённо-восторженным у Елены — я наконец собрала волосы в высокий хвост и закрепила их резинкой.

Клаус покачал головой с видом «сейчас начнётся», а Элайджа с невозмутимостью хирурга принялся наносить мазь. Его пальцы были удивительно нежны для древнего вампира.

— Неужели ты теперь везде таскаешь целую аптечку из-за меня? — лукаво улыбнулась я, чувствуя, как его пальцы бережно втирают мазь в кожу.

— С прошлого раза осталось, — невозмутимо ответил он, и в уголке его губ дрогнула та едва уловимая улыбка, которую я научилась замечать.

Я красноречиво закатила глаза, бросив Клаусу предупреждающий взгляд. Но он лишь самодовольно усмехнулся, моя немая угроза явно не произвела на него ни малейшего впечатления.

— Это было всего один раз! — попыталась я оправдаться.

— Два, — поправил гибрид, хищно оскалившись.

— Пять, — невозмутимо добавил Элайджа, отводя пальцы от моего лба. — Скоро пройдет.

— Спасибо, Элайджа, — сладко улыбнулась я.

Не то чтобы такая забота была для меня в новинку. После второго моего "полёта" с кровати и последующего столкновения с дверцей машины, Элайджа — к полному шоку Клауса — вдруг остановил автомобиль у аптеки и молча направился внутрь. Клаус тогда минут пять просто сидел с открытым ртом, будто увидел, как его брат начал вязать крючком.

Кол фыркнул, переводя взгляд между мной и своими братьями:

— Мои братья неожиданно открыли в себе таланты сиделок. Что дальше — фартуки в цветочек и воскресные пироги?

Клаус бросил ему убийственный взгляд, но тут же перевел внимание на меня:

— Тебе еще что-нибудь нужно? Подушку? Плед? Горячий шоколад с зефиром?

Его сарказм был настолько плотным, что его можно было резать ножом. Я только ухмыльнулась в ответ:

— О, великий Клаус Майклсон проявляет заботу. Мир определенно катится в пропасть.

Ребекка и Елена переглянулись. А Элайджа, к всеобщему удивлению, лишь задумчиво произнёс:

— Я неплохо готовил в 1923 году. Правда, с тех пор рецепты могли измениться...

Тишина повисла настолько гробовая, что даже Ребекка перестала дышать. Елена первая не выдержала — её сдавленный смешок разорвал напряжённую паузу. В следующую секунду мы все дружно рассмеялись, даже Клаус, хоть и сквозь зубы.

— Ну что, — я вытерла слезу, — поехали спасать гробы, пока Элайджа не вспомнил про свой кулинарный талант?

Клаус открыл дверь машины с преувеличенной галантностью:

— После вас, мисс «я-могу-удариться-о-собственную-тень».

Я шлепнула его по плечу и юркнула вперед на среднее сиденье. В этой шестиместной машине было два ряда: три сиденья спереди и три сзади. Во время путешествия я любила растянуться на заднем ряду и вздремнуть. Но в этот раз, увы, такой возможности не было.

— Это уже прогресс. В прошлый раз ты называл меня «ходячей катастрофой».

— Терпение — добродетель, — пробормотал он, садясь за руль, в то время как остальные рассаживались по местам под смех Кола и вздох Элайджи.

***

— Серьёзно? — недоверчиво протянул Кол, когда машина резко затормозила у старого ведьмовского дома, того самого, где сожгли ведьм.

Мир снова фильтровал информацию, не позволяя даже текстом обозначить точное местонахождение гробов. Как будто какая-то сила намеренно тянула время, заставляя события разворачиваться по старой схеме.

Поэтому... пришлось снова идти на импровизацию. И я нашла лазейку. Глупую до смешного, но — что важнее — рабочую.

Когда все расселись в машине по своим местам, я резко достала телефон. Быстрым движением открыла сначала фото ведьм у ритуального круга, затем — горящий костёр. Показала экран всем присутствующим.

Элайджа понял мгновенно.

Конечно, он не мог не понять.

Елена, Кол и Ребекка уставились на мою пантомиму с нарастающим недоумением.

— Спойлеры, — только и сказала я, слегка разведя руками, чтобы случайно не задеть Клауса и Элайджу, сидевших по бокам.

Клаус усмехнулся — ему явно нравилось наблюдать за их ошарашенными лицами. Он-то сам когда-то был на их месте. Элайджа же молча вбил координаты места в навигатор.

Я бросила взгляд на Елену через зеркало заднего вида. Все в этой машине знали, что я пришелец из другого мира, что мне известны обрывки их будущего... Но как на это отреагирует она? Сейчас её глаза выражали только растерянность.

Двери машины захлопнулись с таким грохотом, что стая ворон с карканьем взметнулась в небо.

— Мрачновато, — процедила Ребекка, вглядываясь в тёмные окна дома.

Мы уже сделали шаг вперёд, как вдруг Елена резко схватила меня за руку, удерживая на месте.

— Селеста... — её голос дрогнул.

Я подняла на неё взгляд. Кол замер, его брови взлетели вверх, но через секунду он кивнул, ловко уводя застывших Майклсонов за собой под предлогом «Дайте им минуту».

— Не заходите в дом! — бросила я через плечо, не отрывая глаз от Елены.

Её пальцы впились в мою руку так, будто она держалась за последнюю соломинку перед падением в пропасть. Тишина. Только неровный стук сердца — её или мой? — глухо бился в висках.

Пять секунд. Десять. Двадцать...

— Всё, хватит! — я резко дёрнула руку, заставив её вздрогнуть. — Моё терпение — не резиновое, Елена. Говори сейчас, или скажешь потом, когда мы разберёмся с этим бардаком.

Она вздохнула так глубоко, словно собиралась нырнуть в океан без кислородного баллона.

— Кол рассказал мне, что ты из другого мира.

Тишина.

Мой мозг торжественно выдал мне три мысли: ага, значит, Кол проболтался. Когда они вообще успели пообщаться без меня? Кол и Елена... Елена и Кол... ПАРА?

«Так, стоп!» — мысленно врезала себе по лбу. Сейчас не об этом!

Я скрестила руки на груди, пряча дрожь в пальцах. Признаться вслух? Ни за что. Но если она сейчас скажет что-то вроде «Ты не моя сестра»...

Я почувствовала горький привкус во рту...

— И... что ты об этом думаешь? — бровь поползла вверх сама собой. — Если это действительно правда, тебя это не... смущает?

Елена закусила губу. Потом резко подняла глаза — карие, твёрдые, без тени сомнения.

— Ты моя сестра.

Я фыркнула:

— Ты в этом уверена?

Потому что я — нет.

— Да, — её голос звучал твердо, как сталь. — Ты моя сестра, и это ничего не изменит. Кол... рассказал мне о словах гадалки, и я...

Она снова прикусила губу. Я бы поставила сто долларов на то, что она боится продолжить.

— Я долго думала, изменит ли это что-то между нами, но...

Пауза.

— Ты была со мной с детства, — её голос стал тише, но не дрогнул. — Я равнялась на тебя, слушала каждое слово, восхищалась тобой... Я не до конца понимаю, что значит «другой мир»...

Присоединяюсь к клубу, сестрёнка. Я тоже не понимаю.

— Но факт остаётся фактом. Ты — моя сестра. И это — навсегда.

Я глубоко вдохнула. И как объяснить «ложные воспоминания», не звуча как персонаж дешёвой мыльной оперы?

— А если... наше прошлое — просто иллюзия?

В конце концов в сериале у Елены не было сестры. Мир просто... вписал меня сюда, как последнюю правку в уже готовый сценарий. Взял и добавил пару строк, переписав всю историю под себя.

Елена смотрела на меня с той самой теплотой, которую я раньше видела только на экране — и только в адрес Стефана.

— Тогда я рада, что этот мир подарил мне такую сестру, — сказала она так спокойно, будто обсуждала книгу, а не мое существование здесь.

Её слова ударили меня в грудь, будто кулаком. Я сглотнула ком в горле, чувствуя, как пальцы сами сжимаются в кулаки.

И самое ужасное? Она не лгала. Совсем.

«Элайджа был прав, — мелькнуло у меня в голове. — Она действительно не умеет врать. Даже когда это было бы удобно».

Что-то старое и давно забытое шевельнулось внутри — как тот запыленный диск с «Зачарованными» на полке, который я уже лет пять не смотрела, но и выбросить не могла.

Надежда.

В своем мире я давно перестала верить, что могу быть кому-то нужна. Родителям? Я была ошибкой, которую старались не замечать. Бабушке? Обязательством, которое она несла со вздохом. Брат? Он просто подписал документы об опеке и исчез — будто его и не было. До того самого звонка... из больницы.

А теперь...

Елена Гилберт. Та самая, которая в сериале вспоминала о родных, только когда их уже начинали хоронить. Которая жертвовала семьей ради любви снова и снова. Она стояла передо мной и говорила... что рада моему существованию? Что я — подарок?

Губы сами собой искривились в горьковатой ухмылке.

«Что я должна сказать? «Спасибо, что не отвергла?» Или расплакаться? Может, просто засмеяться в лицо всей этой нелепости?»

В груди что-то сжалось — то ли смех, то ли ком. Елена стояла передо мной, такая хрупкая в своем зеленом платье, но с непоколебимой уверенностью во взгляде. Её слова повисли в воздухе — неловкие, как ненужное признание.

«Она верит в каждое сказанное мной слово», — промелькнуло у меня в голове.

Я хотела ответить что-то остроумное, отшутиться как обычно, но вместо этого из горла вырвался хриплый звук, больше похожий на сдавленный смешок.

— Ты... — я кашлянула, пытаясь прогнать ком из горла. — Ты даже не представляешь, насколько ты типичная Гилберт прямо сейчас.

Елена нахмурилась:

— Это... хорошо?

Я закатила глаза, чувствуя, как по щекам ползут предательские мурашки.

— Ужасно. Ты ужасно предсказуема. И сентиментальна. И... — голос снова подвел меня.

Внезапно я ощутила тепло — Елена резко шагнула вперед и обняла меня так крепко, что у меня перехватило дыхание.

Это так странно — чувствовать чужие руки вокруг себя.

— Я не отпущу тебя, — прошептала она мне в плечо. — Ни в этом мире, ни в каком другом.

Я замерла, ощущая, как ее пальцы впиваются мне в спину. Где-то за спиной раздавался спор Клауса с Колом о том, как правильно взламывать двери. Видимо, ведьмы их не впускали.

Мои руки медленно поднялись и легли ей на плечи.

— Ладно, — пробормотала я. — Только не души.

Елена рассмеялась — этот знакомый, звонкий смех, который всегда раздражал и успокаивал одновременно.

Когда мы наконец разошлись, я поспешно провела рукой по лицу, делая вид, что поправляю волосы.

— Вы закончили ваши сентиментальные признания? — спокойно спросил Клаус, внезапно появившись рядом.

Я бросила на него недовольный взгляд, но, странное дело, не заметила в его глазах ни капли издевки или раздражения. Только какое-то... понимание?

— Или нам нужно ещё полчаса постоять здесь, пока вы обсуждаете, кто кого больше любит?

Елена тут же скрестила руки на груди, бросая гневный взгляд на Клауса.

— Мы любим друг друга ровно одинаково, — заявила она.

Кол, выглянувший из-за плеча Клауса, фыркнул:

— О, теперь это соревнование?

Я вздохнула, но... что-то внутри больше не сжималось.

— Ладно, — подтолкнула я Елену к дому. — Пошли. Мало ли, может, там найдётся что-то поинтереснее... гробов.

— Надеюсь на это... — Елена бросила взгляд на особняк, в её голосе зазвучали нотки азарта.

Клаус закатил глаза, но шагнул вперёд первым — как и положено тому, кто вечно лезет на рожон.

А я... Я шла следом и думала, что, может, этот мир и вправду не такой уж плохой. Если в нём есть место для таких сестёр.

— Дверь не открывается, — сквозь зубы процедила Ребекка, бросив на меня взгляд, которым обычно испепеляют на месте.

Элайджа, стоявший чуть поодаль, едва заметно поднял бровь — его версия фразы «я же предупреждал». Он даже не пошевелился, сохраняя невозмутимую позу, будто всё происходящее — не более чем досадная помеха в его очередном плане.

Я лениво оперлась о косяк, демонстративно осматривая ногти.

— Это защита от вампиров... Клаус, неужто нельзя было просто поорать минутку, пообещать ведьмам выкорчевать их род до седьмого колена? — я фыркнула, делая паузу для драматического эффекта. — Ну знаешь, как обычно.

Клаус растянул губы в ухмылке, но в этот раз в его глазах мелькнуло что-то... почти теплое.

— Зачем напрягаться мне, — он медленно обвел меня взглядом, — когда есть ты?

Я закатила глаза. Чёрт подери, это было... до боли знакомо. Прямо как мои мысли, когда я надеялась, что Клаус сам разберётся с Деймоном.

«Так вот каково это — быть на другой стороне баррикад», — мелькнуло в голове.

Я театрально махнула рукой, и дверь со скрипом отворилась, будто нехотя признавая моё превосходство.

— Ох уж эти мужчины... — вздохнула я, широким жестом указывая в темноту. — Прошу! Дамы вперёд.

Элайджа и Клаус синхронно усмехнулись — один с холодным весельем, другой с явным удовольствием от моего сарказма. Но за их усмешками скрывалось нечто большее.

Ребекка раздражённо закатила глаза, но шагнула вперёд, её плечи были напряжены, словно она ожидала удара в спину. Кол проскользнул за ней, бросив мне взгляд «о, это будет весело», его глаза блестели азартом — он обожал хаос, особенно если сам его устраивал.

Мы с Еленой задержались на пороге, обменявшись красноречивыми взглядами. Её глаза кричали: «Все так просто?» Мои, уверена, отвечали: «А почему нет?»

И в этот момент...

— О чёрт!

Я резко развернулась, когда из дома на вампирской скорости вылетели Кол и Ребекка, слегка подпалённые. Кол приземлился на ноги, грациозно, как кошка, но в его глазах мелькнуло редкое для него раздражение. Ребекка едва не шлёпнулась на землю, но её подхватил Элайджа с выражением «я так и знал».

«Точно, совсем вылетело из головы! Видимо, разговор с Еленой выбил меня из колеи».

— Что происходит? — удивлённо спросила Елена, её брови поползли вверх.

Клаус лишь поднял бровь, переводя взгляд на меня. В его глазах читалось «ну и что теперь, гений?»

Я постучала пальцем по виску:

— Ах да! Ведьмы ненавидят вампиров. Особенно тех, кто врывается к ним без спроса, — я указала на себя и Клауса. — Значит, идём мы.

— Я тоже! — Елена сделала шаг вперёд, но я резко перегородила ей дорогу, как мама-медведица.

— Нет. Ты останешься тут в... относительной безопасности, — мои пальцы сжали её плечо. — Если гробы действительно здесь, Стефан может быть внутри под защитой ведьм.

Клаус склонил голову, разглядывая меня с фальшивым умилением:

— Как трогательно, что тебя совсем не волнует моя безопасность.

— Ты же бессмертный гибрид, — я закатила глаза. — Что с тобой будет?

Кол одобрительно ухмыльнулся, а Элайджа резко повернулся к брату:

— Никлаус.

Одно имя, полное предупреждения.

Клаус лишь рассмеялся:

— Расслабься, брат. Наша девочка знает, что делает.

«Наша?»

Если я правильно помнила, в сериале Клаус сначала беспрепятственно вошёл в дом, и только когда он потребовал вернуть гробы, ведьмы начали на него давить.

Элайджа сжал челюсть — его пальцы непроизвольно сжались, будто представляя, как хватают меня за руку, чтобы удержать. Но вместо этого он лишь холодно кивнул:

— У вас есть десять минут. Затем я вхожу, независимо от последствий.

Его взгляд, когда я подошла к двери, говорил яснее любых слов — в нём смешались беспокойство, досада и что-то ещё... что-то, отчего в груди стало тепло.

— Не волнуйся, — сказала я, поворачиваясь к Элайдже. — Все пройдет хорошо.

Клаус усмехнулся и сделал театральный шаг вперёд:

— Особенно после того, как тебе в очередной раз понадобится моя незаменимая помощь.

— В твоих мечтах, Никлаус, — ехидно ответила я.

— Будь осторожна, — Елена неожиданно дёрнула меня за рукав, останавливая. В её глазах читалась такая искренняя тревога, что я на мгновение растерялась. Её пальцы слегка дрожали — она действительно боялась за меня.

Я кивнула, но в груди что-то сжалось — странное, тёплое и колючее одновременно.

— Не переживай, — буркнула я, нарочито грубовато, чтобы скрыть внезапную мягкость. — Я же ещё не успела тебя окончательно достать своими нравоучениями.

Клаус, стоявший рядом, издал негромкий звук, что-то среднее между смешком и фырканьем.

— О, не сомневайся, дорогая, — проворчал он, но в его голосе сквозило то самое притворное равнодушие, за которым пряталась привычная забота. — Ты еще успеешь.

Елена не отпускала мой рукав, будто боялась, что я растворюсь в темноте.

— Десять минут, — напомнил Элайджа, но его взгляд скользнул по мне, и в нём читалось что-то большее, чем просто предупреждение.

Я глубоко вздохнула и аккуратно высвободилась из её хватки.

— Ладно, ладно, хватит меня хоронить. Я же не Стефан — не привыкла пропадать без вести.

Как он в сериале.

Клаус покачал головой, но уголок его губ дрогнул.

— Пойдём уже, а то ведьмы передумают и снова запрут дверь.

Я бросила последний взгляд на Елену — её сжатые кулаки, поджатые губы — и шагнула в темноту.

Дверь захлопнулась за нами, но в этот раз её скрип звучал не так зловеще.

— Ну что, милая? — Клаус шёл рядом, его плечо почти касалось моего. — Готова к очередному своему гениально-безрассудному плану?

Я толкнула его локтем, но не стала отдаляться.

— С твоим-то участием любой мой план автоматически становится безрассудным.

Он рассмеялся — низко, глухо, и в этом смехе было что-то настолько... привычное, что я на мгновение замерла, останавливаясь.

Чёрт. И когда я успела так сильно к ним привыкнуть?

***

— Ну и где гробы? — раздраженно выдохнул Клаус, резко поворачиваясь на каблуках.

Его голос был как натянутая струна, готовая лопнуть в любой момент. Я видела, как его пальцы сжимаются в кулаки, ногти впиваются в ладони, но он даже не моргнул. Он ненавидел беспомощность. А мы уже второй раз обходили этот проклятый дом, и гробы словно испарились.

Я закрыла глаза на секунду, пытаясь уловить хоть какой-то след магии. Ведьмы умели прятать вещи за заклятиями, но я надеялась, что моя... особенность поможет мне прорваться сквозь их иллюзии. А если нет? Что, если я уже все изменила настолько, что Стефан успел перепрятать их в другое место? Или, что еще хуже, если их тут и вовсе не было?

Отлично. Просто замечательно.

На самом деле, после долгих раздумий, я поняла — возвращать гробы я не хочу.

Вселенная — жестокая штука. В ней есть точки опоры, которые не сдвинешь, даже если вцепишься в них зубами и рванёшь изо всех сил. Сон Элайджи. Путешествие Клауса. Гибель гибридов. И, кажется, воскрешение Эстер — такая же нерушимая веха в этой глупой саге. Можно биться головой о стены, можно пытаться переписать историю, но в итоге всё равно окажешься там, где было предначертано.

Так что, хоть тресни — Эстер восстанет. И я ничего не смогу с этим поделать.

Но Финн... Если я разбужу его до того, как его драгоценная мамочка влезет ему в голову со своими манипуляциями... То это будет ещё одна трещина в безупречном сценарии сериала.

Не то чтобы я сильно переживала за него. Честно говоря, в сериале он прошёл как тень — воскрес, помог матери, нашёл любовь и сгинул. Ирония? Да. Но разве это повод оставлять его на растерзание судьбе?

Почему бы не попробовать?

Я знаю, что Кол спалит весь белый дуб до последней щепки. Хотя... кто его знает, может, и припрячет кусочек для Клауса. Но в любом случае, план Сальваторе провалится ещё на старте. Они не смогут убить Финна. А Эстер не сможет создать вечный кол — разве что у неё самой не завалялся кусок белого дуба.

Так что, возможно, спасать его и не нужно... Разве что от самого себя.

И когда Эстер выползет из своего ящика... я мигом отправлю её обратно.

Или... может быть, и нет.

Губы сами собой искривились в холодной усмешке.

А если мир решит сыграть со мной в игру? Кто знает, какие козыри он подбросит этой безумной и старой ведьме? Вдруг она внезапно обретёт новую силу? Вдруг окажется, что я не так уж всесильна в этом хаосе, где логика давно отправилась в отпуск?

Ладно... Посмотрим.

Если мир так рвётся сохранить сюжет, пусть попробует сделать это с моими правками.

Представьте: Эстер воскресает, бежит к своему любимому сыночку, а он... не совсем тот, кого она ждала.

Красота...

Я медленно выдохнула, скрестила руки на груди и наклонила голову, бросая Клаусу многозначительный взгляд. Он мгновенно понял, что что-то не так.

— Только не говори, что ты ошиблась, и гробов тут нет, — произнёс он со сладкой, как яд, улыбкой.

— Они должны быть здесь. Просто... — я прикусила губу, будто взвешивая, стоит ли продолжать. — Я хочу предупредить тебя. Я пришла сюда не просто так.

— Серьёзно? — Клаус изобразил наигранное удивление, прикладывая руку к груди. — А я-то думал, ты здесь из чистого альтруизма.

Я закатила глаза, мысленно перебирая причины, по которым он до сих пор дышит, а не истекает кровью где-нибудь в канаве.

— Я могу просто уйти, — не выдержала я.

Клаус промолчал, но его бровь изящно взлетела вверх, словно говорила: «Ну-ну, так в чем дело, дорогая?».

— Я хочу разбудить Финна, — выпалила я, глядя ему прямо в глаза.

— Я удивлён, что ты вообще сообщила мне об этом, — Клаус усмехнулся. — А не поступила, как с Колом — просто вытащила клинок и поставила перед фактом.

Ах, да. Я действительно могла так сделать. Но...

— Я просто решила предупредить заранее, — раздражённо бросила я, снова закатывая глаза. — Мы же вроде как напарники.

— На-пар-ни-ки? — он нарочито растянул слово, словно пробуя его на вкус, и в голосе явственно звучал сарказм.

Я прекрасно понимала, что даже если за время нашего вынужденного сотрудничества мы и сблизились, то явно недостаточно для слепого доверия. С Элайджей всё иначе — сложнее и проще одновременно. Именно из-за него я и хотела избавиться от Эстер. Чтобы он снова не пострадал.

— Ну да, — продолжила я, ловя его насмешливый взгляд. — Я вроде как устраиваю хаос, а вы мне помогаете. Разве нет?

Клаус ухмыльнулся — слишком хитро, слишком... знающе. Он скрестил руки на груди, развернулся на каблуке и посмотрел на меня сверху вниз, будто видел что-то, что могло перевернуть мой мир с ног на голову.

— Пусть будет «напарники», — наконец согласился он, но в его глазах мелькнула та самая искра безумия, которая обычно предвещала катастрофу. Будто мои слова только что толкнули его на какую-то ужасную идею.

— Ладно, — я хлопнула в ладоши, разводя руки в стороны. — Сначала я попробую уговорить ведьм. Если не сработает — в ход пойдёшь ты. У тебя это... убедительнее получается.

— О-о-о, — протянул он с довольной ухмылкой. — Я не сомневаюсь. Угрозы — это мой конёк.

Я снова закатила глаза, бросив взгляд на потолок. Клаус мгновенно проследил за моим движением.

— Только не говори, что планируешь сравнять эту развалюху с землёй, обрушив нам на головы потолок.

— А почему бы и нет? — я развела руками, изображая наивное недоумение. — Красноречиво. Демонстративно. И без лишних слов.

Клаус рассмеялся — низко, глубоко, с нотками одобрения.

— Ну что ж, напарница, — протянул он, делая шаг назад и изящно указывая рукой на потолок. — Покажи мне, на что ты способна.

Я помотала головой, будто отгоняя назойливую муху. Не сейчас. Потолок — это план Б, а сейчас время для чего-то более... изящного.

— Слушайте сюда, ведьмы, — мой голос был ледяным, словно сталь, заточенная веками. Я даже не пыталась скрыть раздражение. — У вас есть два варианта.

Пауза. Достаточно долгая, чтобы они успели испугаться.

— Либо вы отдаете нам гробы, и Клаус не превратит ваш род в вымирающий вид...

Еще пауза. Пусть прочувствуют.

— Либо вы не отдаете нам гробы, и я сравняю эту развалюху с землей. Вместе с тем, что вы так старательно прячете.

Не дожидаясь ответа, я сжала кулак. Стена перед нами взорвалась с таким грохотом, будто сам дом вскрикнул от боли. Щепки разлетелись, не задев нас — я позаботилась о театральности.

Сначала стены. Потом — всё остальное.

Тишина.

Затем — лёгкое потрескивание магии в воздухе, и перед нами материализовался один-единственный гроб.

— Ура! — я фальшиво захлопала в ладоши.

Клаус замер за моей спиной. Я чувствовала, как его ярость нарастает, как волна перед цунами.

— Где второй гроб? — его голос был тихим. Слишком тихим. — Я больше спрашивать не буду. Я просто пойду убивать.

Я проигнорировала его, стремительно подбежав к гробу и резко откинув крышку. Так и есть — Финн. Серый, как тучи, застывший в старинном костюме, с волнистыми прядями, рассыпавшимися по плечам. Казалось, он просто погружён в глубокий сон — не хватало лишь ровного дыхания.

Я потянулась к клинку, но Клаус мягко перехватил мою руку. Его пальцы сомкнулись вокруг запястья — твердо, но бережно, словно он боялся причинить мне боль.

Или... самому себе.

— Мы же договорились, — нахмурилась я, ощущая, как его пальцы скользят по моему запястью. Не сжимая, не причиняя боли — просто ощущая пульс под кожей, будто проверяя, дрогну ли я.

Клаус усмехнулся, и в его глазах вспыхнуло что-то темное.

— Это ты говорила. А я слушал, — он наклонился чуть ближе, и его дыхание обожгло мою кожу. — Ты знаешь, где второй гроб?

Я выдержала его взгляд, не моргнув.

— Забудь про него. Скоро всё решится само собой, — уклончиво бросила я, привычно пряча истину за туманными намёками.

Клаус театрально закатил глаза и разжал пальцы, но перед тем как отпустить руку, провёл большим пальцем по моей ладони — медленно, намеренно, будто выжигая узор на коже. От его прикосновения побежали мурашки.

«Ну вот опять... его игры», — мысленно простонала я, игнорируя его саркастичную ухмылку.

Я уже резко двинулась вперёд, чтобы перехватить клинок поудобнее — как вдруг резкий шорох за спиной заставил меня вздрогнуть.

Голова повернулась на звук сама собой. В углу, в густой тени, мелькнуло нечто — бесформенное, серое... с отвратительным голым хвостом, скользнувшим по полу.

— КРЫСА!

Мой визг оглушительно разорвал тишину. Логика твердила, что эта тварь не опаснее пылинки для такой как я, но тело реагировало раньше мысли — я уже висела на Клаусе, вцепившись в него мёртвой хваткой.

— Господи, ну почему?! — зашипела я, в панике цепляясь за его плечи. — Почему ведьмы ставят защиту от вампиров, но забывают про крыс?! Это же вопиющий недочёт в системе безопасности!

Клаус, конечно же, воспользовался моментом. Его руки моментально обхватили мою талию, а лицо уткнулось мне в плечо. И — о ужас — его грудь предательски вздрагивала.

— Ты... ты смеешься?! — я попыталась вырваться, но не слишком настойчиво — крыса всё ещё была в поле зрения, и я не собиралась спускаться на пол, пока эта тварь не исчезнет. — Прекрати немедленно! Это не смешно!

Но он только сильнее прижал меня к себе, его смех теперь гулко разносился по залу, отражаясь от стен.

— О, это восхитительно, — сквозь смех прорывался его бархатный голос, — та самая особа, что грозилась разобрать моего отца на запчасти, теперь дрожит перед грызуном.

— Это не грызун, это исчадие ада! — я ткнула пальцем в сторону крысы, которая, будто назло, остановилась и уставилась на нас своими бусинками-глазками. — Смотри, она даже не боится! Она нас ненавидит!

Клаус, конечно, засмеялся еще громче. Он хохотал так, что его грудь дрожала под моими пальцами. Я чувствовала, как истерика перерастает в ярость — идеальная эмоциональная зарядка, чтобы прийти в себя.

И в этот момент дверь с грохотом распахнулась.

В проёме стоял Элайджа — безупречный, невозмутимый, с едва заметной ухмылкой на губах.

— Кажется, я прервал... что-то, — его голос звучал слишком невинно. Слишком.

Я бросила на него взгляд, полный немой мольбы. Спаси. Убери. Убей. Неважно — просто сделай что-нибудь!

— Элайджа... — жалобно протянула я.

Не успела я моргнуть, как оказалась в его крепких объятиях, лицом уткнувшись в дорогой пиджак. От первородного пахло старыми книгами, выдержанным виски и... апельсинами? С каких это пор древние вампиры пользуются цитрусовым одеколоном?

Когда мы материализовались за порогом особняка, я всё ещё висла на нём, как испуганная кошка на занавеске. Осознав это, я медленно подняла взгляд — сначала на его невозмутимое лицо, затем на остальных.

Реакция была... предсказуемой.

Кол хохотал так, будто это был лучший день в его бессмертной жизни. Похоже, мой «боевой клич» разнёсся по всему кварталу. Ребекка кусала губу, но дрожь в плечах выдавала сдерживаемый смех. Елена смотрела на меня с трогательной заботой, готовая в любой момент броситься на помощь.

Но больше всего меня насторожил Клаус. Он больше не смеялся. Его бирюзовые глаза сузились, переключаясь между мной и Элайджей, в них мелькнуло что-то... тёмное. Ревность? Раздражение? Злость?

«Ох чёрт... И чем он опять недоволен?» — мелькнуло у меня в голове, когда я заметила, как его пальцы сжались в кулаки.

Элайджа, будто чувствуя напряжение, аккуратно (но слишком медленно!) ослабил хватку, позволяя мне спуститься на землю. Его губы дрогнули в едва заметной улыбке:

— Кажется, на сегодня достаточно приключений, не находите? — его глубокий голос звучал насмешливо-заботливо.

Я поправила одежду, стараясь сохранить остатки достоинства.

— Если кто-то хоть слово кому-то расскажет... — начала я грозно, но Кол перебил меня новым приступом смеха.

Клаус же внезапно шагнул вперёд, намеренно вставая между мной и Элайджей.

— Думаю, мы все сегодня увидели достаточно, — его голос звучал мягко, но опасно, — чтобы понять, у кого какие... слабости.

В его взгляде читалось обещание — этот инцидент ещё аукнется. Но сейчас мне было всё равно. Главное — эта проклятая крыса осталась там, за дверями особняка.

Крысы, конечно, не могли причинить мне вреда, но один их вид заставлял меня визжать как школьницу.

— Мы нашли только один гроб, — наконец выдохнула я, делая шаг назад от Клауса и Элайджи. — Финн внутри.

Элайджа медленно кивнул, его темные глаза стали еще глубже, еще непроницаемее. В уголке рта дрогнула почти незаметная тень — то ли печаль, то ли предчувствие.

— А второй?

— Не могу сказать... Но его, наверное, уже перепрятали, — пробормотала я, ощущая во рту странный металлический привкус.

Даже если я доберусь до той пещеры, войти в неё у меня не получится. Но проверить всё равно стоит — вдруг сюжет изменился?

Ребекка резко перевела дыхание, ее пальцы впились в собственные локти.

— И что теперь?

Я вздохнула, глядя на старый дом, где когда-то стояли оба гроба.

— Теперь... мы ничего не делаем.

— Ты так и не назвала причину, — произнёс Клаус с подчёркнутым спокойствием, будто действительно оставил сцену с крысой позади.

— Это неизбежно, — я пожала плечами, и мой голос, как ни странно, звучал спокойно. Где-то в глубине сознания я удивлялась этому спокойствию — будто кто-то другой говорил моими устами. — Так или иначе это... должно случиться.

Елена неуверенно шагнула вперед, ее пальцы дрожали.

— О чем ты говоришь?

Я закрыла глаза на мгновение.

— Просто плывем по течению и не волнуемся.

Кол, до этого молча наблюдавший за нашим разговором, вдруг оживился:

— То есть, нам не стоит волноваться из-за последнего гроба?

Я бросила взгляд на всех первородных, на Елену, ощущая, как невидимая удавка сжимает горло. Чёрт побери этот мир и его идиотские правила! Вот убью Эстер — и потребую тройную оплату за свою работу, со всеми бонусами за моральный ущерб.

— Не стоит, — я махнула рукой, лениво потягиваясь. — Всё равно это как в плохом сериале — предсказуемо от начала до конца. В любом случае, я всё решу.

Кол усмехнулся, склонив голову набок.

— Ох, как же я люблю, когда кто-то берёт на себя роль спасителя. Особенно когда этот кто-то пять минут назад визжал от крысы.

Элайджа же просто смотрел на меня — его тёмные глаза читали меня, как открытую книгу.

— Ты не обязана нести это одна, — мягко сказал он.

Я резко развернулась к Элайдже, подчеркнуто медленно подняв указательный палец:

— А я и не собираюсь тащить это одна. Да и делаю я это не просто так, — мои слова прозвучали резко, словно лезвие, вонзающееся в тишину. Я нарочито медленно повернулась к Клаусу. — Кстати, я требую моральную компенсацию за крысу!

Клаус склонил голову, изучая меня с тем самым выражением, будто я только что предложила ему диету из крыс и белок (Стефан, прости ещё раз).

— Требуешь моральную компенсацию? — он медленно обвёл меня взглядом, словно оценивая, насколько серьёзно я это говорю. — Дорогая, если бы не я, ты бы сейчас висела на люстре, как испуганная кошка. Разве это не компенсация сама по себе?

— Если бы ты меня не остановил, я бы уже вытащила клинок из Финна, и мы бы мигом ушли оттуда, — парировала я, уперев руки в бёдра. — А так мне теперь всю жизнь сниться будет, как эта тварь смотрела мне в душу!

Кол, до этого молча наблюдавший за нашей перепалкой, вдруг оживился:

— Ты хотела разбудить Финна? — его брови поднялись вверх. — О, теперь я понимаю, почему Клаус выглядит так, будто проглотил лимон.

— Кажется, ей вас уже недостаточно, — Ребекка скользнула взглядом между мной и братьями, её ухмылка стала ещё шире.

Я тут же переключилась на неё, сладко прищурившись:

— Не волнуйся, Бекка. Ты для меня всегда на первом месте. Наша любовь преодолеет всё.

— Господи, какая пошлость, — фыркнула она, но уголки её губ предательски дёрнулись.

Кол, стоявший рядом, рассмеялся так громко, что даже Элайджа слегка вздрогнул. Елена, прикрыв рот рукой, подавила хихиканье у меня за спиной.

— Разве ты меня не любишь? — я сделала глаза «обиженного котёнка», прижав ладонь к груди. — Вот значит как... Использовала и бросила.

Ребекка закатила глаза, но её улыбка выдавала — ей нравится эта игра.

— Если бы я использовала тебя, ты бы об этом знала, — парировала она, поднимая бровь.

Клаус фыркнул, скрестив руки:

— Может, хватит уже этого дурацкого флирта? Или мне нужно напомнить про Финна?

— Ах да, наш главный приоритет, — вздохнула я, но тут же встретилась взглядом с Элайджей.

Он стоял чуть в стороне, наблюдая за всей этой сценой с тем самым выражением — смесью усталости, раздражения и... чего-то ещё.

— Ты тоже будешь стоять и молчать? — поддразнила я его. — Или у тебя есть компенсация получше?

Элайджа медленно поднял руку, поправляя манжет, и наконец произнёс с убийственной вежливостью:

— Сколько ты хочешь?

Я не моргнув глазом выпалила:

— Двадцать тысяч долларов.

Елена ахнула, прикрыв рот ладонью. Кол и Ребекка синхронно фыркнули, а Клаус просто закатил глаза, будто говорил: «Ну конечно...»

Элайджа кивнул — ровно один раз — и затем, не торопясь, засунул руку во внутренний карман пиджака. Мои зрачки расширились, когда его пальцы вытащили платиновую карту. Он спокойно протянул её мне, произнеся всего несколько слов:

— У неё нет лимита.

В моей голове прозвучал хор ангелов:

«Трать сколько влезет», «Все эти древние богатства теперь твои», «Можешь купить остров, замок, пару спортивных машин и ещё яхту на сдачу».

Я медленно взяла карту, с благоговением разглядывая её, будто это был Святой Грааль.... Но вдруг, опасаясь, что он передумает, я резко спрятала ее в карман джинсов. Подальше. Поглубже.

Моя прелесть...

«У неё нет лимита», — эти слова звенели у меня в голове сладкой мелодией.

Кол свистнул:

— Ну всё, теперь она точно нас бросит. Зачем ей первородные, когда есть безлимитная карта?

Ребекка скрестила руки:

— Я чувствую, как моя ценность в её глазах стремительно падает.

Клаус же просто смотрел на брата с немым укором:

— Ты только что совершил непоправимую ошибку. Теперь она действительно сбежит, предварительно спалив этот город.

Элайджа лишь пожал плечами, его губы тронула едва заметная улыбка:

— Это не ошибка — это инвестиция. Теперь у неё есть все причины не сбегать.

Особенно от меня.

Я тем временем уже мысленно составляла список покупок:

Первое — новая коллекция Gucci.

Второе — замок во Франции.

Третье — салон красоты с девочками.

Четвёртое...

Елена осторожно кашлянула:

— Может, сначала разберемся с проблемами? А потом уже будем тратить деньги Элайджи?

Я закатила глаза, скрестив руки на груди:

— Ладно, ладно... Но после всего этого мы едем в бутик! И ни слова возражений! — бросила я грозный взгляд на Клауса, который уже открыл рот для язвительного комментария.

Элайджа кивнул, явно довольный собой:

— Как пожелаешь. Главное — не покупай еще одно кольцо.

Я фыркнула, но в глубине души понимала — этот мужчина только что купил мою лояльность дороже, чем кто-либо мог себе представить. И самое страшное — он прекрасно это осознавал.

— И кстати...

Я резко развернулась к двери, мысленно представив, как клинок сам вырывается из груди Финна. В тот же миг оружие влетело мне в ладонь с таким громким свистом, что даже Клаус невольно отпрянул.

— Мне руки для этого не нужны, — усмехнулась я, ловко перевернув клинок в воздухе, а затем, подмигнув, передала оружие Элайдже. — Пусть прогуляется. Подышит свежим воздухом. В конце концов, Финн ничего вам сделать не сможет.

Элайджа принял клинок с тем же спокойствием, с каким брал книгу с полки — будто всё уже давно предрешено. Но в его взгляде не было ни осуждения, ни укора. Только... понимание.

— Ты уверена, что это мудрое решение? — спросил он, поворачивая лезвие так, чтобы оно поймало свет.

— Абсолютно, — я сделала шаг назад, заложив руки за спину. — Финн же ваш брат. Так что... наслаждайтесь совместным времяпровождением.

Элайджа молча кивнул. Он знал. Знает, что я не просто так вернула Финна — не из жалости, не из расчёта. А всё потому, что... Ладно, я просто надеялась на счастливое воссоединение семьи. И на провал Эстер.

Ну что, Финн... Добро пожаловать в хаос. Надеюсь, вы не убьете друг друга.

***

Фары внедорожника выхватили из темноты порог дома Гилбертов, и я сразу заметила силуэт у двери. Высокий, расслабленный, с той самой фирменной позой «я тут стою просто так, но на самом деле не просто так».

— Мне кажется, или там... — я рванулась вперед, почти переваливаясь через Клауса, чтобы разглядеть через боковое окно. Его рука автоматически придержала меня за пояс — видимо, уже привык, что я могу в любой момент вылететь из машины, если что-то привлечет мое внимание.

— Деймон? — Елена ахнула, сидя ближе всего к выходу. Ее голос прозвучал так, будто она не верила своим глазам.

Я откинулась назад, чувствуя, как пальцы Клауса на секунду задержались у моей спины — на всякий случай.

— Спасибо, — кивнула я, и он хмыкнул в ответ, будто говорил: «Конечно, кто же еще тебя от глупостей удержит?»

Дверь водителя резко распахнулась, выпустив Клауса наружу. Он шагнул вперёд и, не говоря ни слова, протянул мне руку. Его ладонь была тёплой, но крепкой — и я, не раздумывая, вцепилась в неё, позволив вытянуть себя из машины, прежде чем ступить на землю.

Когда мы все вшестером выгрузились из внедорожника, Деймон уже стоял у тротуара, наблюдая за нами с тем самым «вам точно не стоило возвращаться» взглядом.

— Деймон, почему ты тут? — Елена скрестила руки на груди, но в ее голосе было больше растерянности, чем раздражения.

Я встала рядом, а за нами — первородные. Молчаливые, как тени.

Деймон окинул нашу компанию оценивающим взглядом, и его губы дрогнули в ехидной ухмылке.

— Елена, мы не могли бы поговорить наедине? Это важно... — вдруг сказал он совершенно серьезно, и в его тоне промелькнуло что-то... неуместное.

Я нахмурилась, лихорадочно перебирая в памяти эпизоды сериала. Неужели он заведёт речь о гробах? Прямо сейчас? При всех? Нет, не может быть. Тут что-то другое.

Пока мы ехали, я сто раз повторила им, что всё будет в порядке, и они поймут, когда нужно действовать. Но большего сказать не могла — мир упорно блокировал главный спойлер про возвращение Эстер, будто кто-то наверху боялся, что мы его испортим.

Чувствую себя как сумасшедшая гадалка, которая несёт чушь ради денег.

А Деймон тем временем смотрел на Елену с таким выражением, будто собирался выдать либо признание в любви, либо угрозу. С ним никогда не угадаешь.

— Ладно, — внезапно кивнула Елена, бросив на меня быстрый взгляд.

В её глазах мелькнуло что-то неуловимое — не страх, но... расчёт? Она знала, что делает. Или хотя бы думала, что знает.

Я уже открыла рот, чтобы рявкнуть «Ты что, дура?», как меня остановил... Элайджа. Его пальцы слегка сжали мое запястье — едва заметно, но достаточно, чтобы я замолчала. Он бросил взгляд в сторону, где должен был быть Кол.

Мои глаза метнулись по сторонам. Где Кол? Они же выходили вместе! Я точно видела, как он вылезал из машины следом за Ребеккой.

Неужели я снова так увязла в своих мыслях о спойлерах, что пропустила что-то важное?

Елена подмигнула мне, и в этом жесте читалось что-то большее, чем просто «Доверься». Это было «Я всё контролирую».

Но контролировала ли?

Деймон самодовольно ухмыльнулся, и они скрылись в темноте садовой дорожки, оставив за собой шлейф напряжения.

— Где Кол? — резко развернулась я к первородным, внезапно осознав, как безрассудно отпустила Елену с Деймоном.

Часть меня — та самая, что когда-то болела за ДеЛену — уверяла, что он её не тронет.

«Он любит её, даже если сам не всегда понимает, как», — шептал внутренний голос.

Но другая часть — та, что всегда недолюбливала Деймона за его импульсивность, эгоизм и вечные игры в «я-такой-загадочный» — яростно протестовала.

«Он Деймон! Он способен на всё, особенно когда убеждён, что поступает правильно. А в его понимании «правильно» — это обычно «ужасно для всех остальных».

— Как только мы вышли, он юркнул в кусты. Деймон даже не заметил, — пояснила Ребекка, и в её голосе звучало что-то между восхищением и насмешкой.

Ах, вот оно что. Кол смекнул.

Не зря он прожил столько веков — старый лис почуял неладное и решил устроить слежку.

— И почему ты так нервничаешь, милая? — Клаус растянул слова, доставая телефон. — Неужели думаешь, что он её съест?

«Нет, — хотелось сказать мне. — Но он может попытаться "переубедить" её по-своему».

В голове уже прокручивались сцены: Деймон хватает Елену за талию, его глаза темнеют, он произносит что-то вроде «Ты знаешь, что мы должны быть вместе», а потом...

— Надеюсь, он не полезет к ней с поцелуями, — буркнула я вслух.

Ребекка подняла бровь.

— Разве это возможно?

— Это же Деймон, — фыркнула я, раздражённо махнув рукой. — Для него «важный разговор» — это либо угрозы, либо неуместные любовные признания. Иногда и то, и другое сразу.

Элайджа тихо рассмеялся — мягко, почти неслышно. Но в его глазах читалась усталая снисходительность. Он знал Деймона в этом мире дольше меня. И, видимо, уже давно перестал удивляться его выходкам.

Я раздраженно закатила глаза, чувствуя, как от досады по спине пробежали мурашки. И вдруг...

Мысль ударила как молния. А почему, собственно, нет? Если Кол может играть в шпиона, то почему бы и нам не присоединиться к этой вечеринке подглядывания?

— Давайте тоже проследим за ними! — выпалила я, ловя на лице ту самую хитрющую ухмылку, которая всегда появлялась, когда я задумывала что-то особенно безумное.

Реакция была мгновенной: Ребекка всплеснула руками, её глаза загорелись азартом. Клаус приподнял бровь с выражением «опять эти детские игры», но губы его дрогнули в шаловливой улыбке. Элайджа выдохнул так, будто пытался выпустить из себя все накопленное за века разочарование в разумных существах... но сдержать улыбку так и не смог.

«Бинго!» — ликовала я внутренне. Даже тысячелетние вампиры не могли устоять перед искушением пошпионить за драматичной сценой.

— Я знаю идеальное место для наблюдения, — прошептала Ребекка, уже хватая меня за руку.

— Ну конечно... И почему я не удивлён? — ехидно протянул Клаус, закатывая глаза. — Ты ведь...

— Ой, да ладно тебе! — перебила я, толкая его в спину по направлению к кустам. — Ты же сам умираешь от любопытства.

Элайджа молча последовал за нами, но по тому, как его губы слегка подрагивали, было ясно — первородный еле сдерживает смех.

И вот мы уже крались по саду — трое древнейших существ этого мира и я, превратившиеся в подглядывающих школьников.

«Ну хоть так развлечёмся», — подумала я, осторожно раздвигая ветки. Где-то впереди маячили силуэты Елены и Деймона, а между нами — невидимый, но явно присутствующий Кол.

Эта сцена была настолько абсурдна, что даже у меня, знающей все возможные повороты сюжета, от волнения заколотилось сердце. Ведь теперь всё могло пойти совсем по-другому...

Мы остановились в тени дома, рядом с деревом — достаточно близко, чтобы я могла разглядеть их смутные силуэты и расслышать каждое слово, но достаточно далеко, чтобы Деймон меня не заметил.

— Стефан отключил человечность, — как гром среди ясного неба произнёс Деймон.

Что?!

Ребекка замерла с открытым ртом:

— Вот чёрт. Теперь всё стало действительно интересно.

Я резко повернулась к Клаусу, но он лишь усмехнулся, будто это было самым ожидаемым событием в мире.

— Ты знал? — шепотом возмутилась я.

Клаус провокационно наклонил голову, чуть разводя руки в стороны, словно демонстрируя свою невиновность. Но в его глазах плескалось что-то опасное — то ли вызов, то ли наслаждение от нашего замешательства.

— Ну, догадывался. Только «Стефан-Потрошитель» мог додуматься шантажировать меня гробами.

— Это действительно объясняет его странное поведение в последние дни, — произнес Элайджа с неестественной даже для него сдержанностью.

Это точно. Только Стефан-Потрошитель, лишенный человечности, мог украсть гробы. Но...

Я думала, мы этого избежали. В смысле... Как он вообще отключил человечность?

Стефан не был слабым. Не был капризным. Он противостоял Клаусу, когда тот приказал ему отключить её. Он сражался до последнего. Он сдерживал себя, сопротивляясь внушению.

Как этот Стефан просто мог взять и отключить человечность?

Или... неужели этот мир решил, что Стефан ни за что не украл бы гробы в своём обычном состоянии? И вдруг — хоп! — Стефан просыпается утром уже без человечности?

Неужели всё так изменилось, что мир, игнорируя всякую логику, пытается следовать сюжету?

— Стефан не мог... — ворвался в мои мысли твёрдый, но слегка взволнованный голос Елены.

Деймон усмехнулся, но в его глазах не было привычного сарказма — только что-то тяжёлое, почти виноватое.

— После вашего расставания он немного... стал слишком спокойным. Много думал. А потом... — он сделал театральную паузу, — просто перестал быть собой.

Елена вздрогнула, как от удара.

— То есть ты говоришь, что я виновата в том, что он отключил человечность? — она вздёрнула бровь, но голос дрогнул.

Деймон резко махнул рукой, внезапно раздражённый — но в этом движении была не просто досада, а что-то глухое, почти отчаянное.

— Конечно нет, просто... будь осторожна. Братец вообще с катушек слетел.

Он сделал паузу, и его голос стал ниже, опаснее.

— Целыми днями что-то планирует. Устраивает кровавые пиры и...

— Он пьёт чужую кровь? — Елена резко подняла бровь, но в её глазах промелькнуло нечто большее, чем просто ужас. Вина. Боль. «Это из-за меня?»

Деймон хрипло рассмеялся, но в этом смехе не было веселья — только ледяная горечь.

— А ты что думала? Что Стефан без человечности будет сдерживать себя?

Ох, спасибо тебе, мир. Теперь у нас не просто потерявший контроль вампир — у нас Потрошитель. Ура!

Хотя... по крайней мере, не тот маньяк, который следил за Еленой, дыша ей в спину.

Но как теперь вернуть ему человечность? Как вытащить его из этой бездны?

Блин, Лекси... Почему ты умерла?

— Ладно, я поговорю с Селестой, мы что-нибудь придумаем, — кивнула Елена, резко разворачиваясь. Ее движения были отточенными, почти механическими — словно если она замедлится хоть на секунду, что-то внутри нее сломается окончательно.

— Подожди.

Деймон мягко коснулся ее локтя, и она замерла. Не потому что не могла вырваться — а потому что не хотела.

Я затаила дыхание, полностью игнорируя перешептывания первородных.

Этот момент.

Я знала, что Елена поставила точку в отношениях с обоими Сальваторе. Но Деймон — нет. И тот самый поцелуй, который по сюжету должен был случиться именно сейчас...

Что если на этот раз все пойдет иначе?

Если она вдруг поймет, что тоже любит его? Ведь теперь ее больше не сдерживает любовь к Стефану.

Не то чтобы я была против. Если Елена передумает... кто я такая, чтобы ее останавливать? Просто...

Насколько сильно сценарий держит их в своих тисках?

— Ты веришь ей? — неожиданно спросил Деймон, и вопрос повис в воздухе, густой и неловкий.

Мы с первородными переглянулись.

Ребекка медленно подняла бровь, в ее глазах читалось откровенное любопытство. Элайджа лишь хмыкнул, с невозмутимостью поправляя складки на пиджаке. А Клаус... Клаус нагло усмехнулся, прислонившись плечом к стене.

— А ты веришь Стефану? — парировала Елена, наконец выдергивая руку.

По лицу Деймона скользнула тень — быстрая, как вспышка, но я успела ее заметить. Затем его губы искривились в привычной усмешке, но в глазах осталась глухая боль.

— Ну, в смысле... — он скрестил руки на груди, поза расслабленная, но каждый мускул был напряжен, — Твоя сестра раньше вела себя тише воды, ниже травы. А тут вдруг — хоп! — странные силы, взрывной характер. И... странные связи с первородными.

Взгляд Сальваторе скользнул в сторону.

— Если ты не забыла, Клаус убил тебя. А она... общается с ним. Причем, кажется, слишком тесно.

Намек был очевиден.

Клаус ухмыльнулся ещё шире, явно получая удовольствие от слов Деймона.

— Она общается слишком тесно не только с ним, — с хитрой усмешкой вставила Ребекка, бросая на меня многозначительный взгляд.

Я театрально закатила глаза, пренебрежительно махнув рукой:

— Ой, да ладно тебе!

Но Елена уже развернулась к Деймону, её глаза горели холодным огнём. Она сделала шаг вперёд, и в её позе было что-то от той самой Кэтрин Пирс — опасной и безжалостной.

— Если ты не забыл, однажды ты убил Джереми. И пытался убить Кэролайн, — её голос дрогнул на имени подруги, но тут же окреп. — Но я всё ещё общаюсь с тобой.

Воздух мгновенно стал густым от напряжения. Деймон слегка отпрянул, будто получил физический удар. Его пальцы непроизвольно сжались, а в глазах мелькнуло что-то дикое — смесь ярости и... раскаяния?

Элайджа медленно приподнял бровь в немом вопросе «Неужели он это сделал?», его обычно бесстрастное лицо на мгновение отразило легкое отвращение.

Клаус лишь хмыкнул, развалившись в своей привычной позе царственного бездельника, но в его взгляде читалось: «Ну конечно, типичный Сальваторе».

А Ребекка... Ребекка уставилась на меня широко раскрытыми глазами, полными немого вопроса «Действительно?!», будто только что обнаружила самую сочную сплетню века. Ее взгляд так и кричал: «Мы ОБЯЗАТЕЛЬНО обсудим это позже — со всеми подробностями».

Я ответила лишь едва заметным кивком, чувствуя, как в горле встает комок. Да, действительно. Все это было. И еще многое другое, о чем Елена тактично умолчала.

— И я попрошу больше не говорить гадостей о моей сестре. Если ты хочешь сохранить хоть каплю общения со мной, то больше никогда так не говори, — холодно бросила Елена, резко разворачиваясь, чтобы уйти. Её платье колыхнулось, как знамя перед боем.

Деймон молниеносно оказался перед ней, используя вампирскую скорость. Воздух дрогнул от резкого движения. Елена вздрогнула, но не отступила ни на шаг — лишь плотнее скрестила руки на груди, смерив его настороженным взглядом.

— А если я не хочу простого общения с тобой? — прошептал он, и в его голосе звучала та самая опасная смесь страсти и отчаяния, которая всегда сводила сериальную Елену с ума.

Я уже сделала шаг вперед, собираясь вмешаться, но Элайджа мягко придержал меня за плечо. Его пальцы сжались в молчаливом предостережении, а взгляд скользнул в сторону.

Там, в тени деревьев, прислонившись к забору с видом ленивого кота, наблюдающего за мышиной вознёй, стоял Кол. Он поймал наш взгляд и... игриво подмигнул.

Ох уж этот древний проказник.

«Серьезно, как Деймон не слышит всю эту вампирскую толпу?» — пронеслось у меня в голове.

Логика подсказывала: первородных он не чувствует — они не люди. Но голоса-то? И мое предательское дыхание, и бешеный стук сердца, готового вырваться из груди? Неужели он настолько ослеплен своей одержимостью?

Неужели он настолько ослеплен Еленой?

— И чего ты хочешь, Деймон? — выдохнула Елена, и в ее голосе впервые прозвучала усталость. Не физическая — душевная. Та самая, что накапливается годами невысказанных слов.

— Ты знаешь, чего я хочу, Елена. И если раньше меня сдерживали... твои отношения с моим братом, — он намеренно сделал паузу, давая ей прочувствовать каждый слог, — то сейчас...

И тут он двинулся — быстрый, как змея. Его рука скользнула к её затылку, пальцы вцепились в её волосы, а губы уже были в сантиметре от её...

— Матерь Божья! — я в ужасе зажмурилась, резко отворачиваясь. В последний момент краем глаза заметила, как Кол внезапно напрягся, готовый броситься вперед.

Но вместо ожидаемого звука поцелуя — резкий свист камня, разрезающего воздух, и глухой хлопок. Гравий, брошенный Колом с убийственной точностью, оставил кровавую ссадину на виске Деймона.

— Извините, рука дрогнула, — произнес Кол, не меняя позы. Его голос звучал сладко, как яд, а в глазах танцевали весёлые искры. — Хотя... нет, не извините.

Деймон резко дёрнулся назад, пальцы впились в рану. Когда он отнял руку, на кончиках пальцев алела кровь. Его глаза вспыхнули вампирским светом, а вокруг век уже проступали чёрные вены.

— Ты...

Елена использовала момент, чтобы отпрыгнуть на три шага. Её нос сморщился от брезгливости, а губы сложились в тонкую белую ниточку.

— Когда я говорю «нет», я имею в виду «НЕТ», Деймон, — прошипела она сквозь зубы. Глаза буквально метали молнии.

Деймон выпрямился, сбрасывая с себя маску вампирской ярости.

— Но ты не сопротивлялась! Ты почти позволила мне...

— Кто сказал, что я собиралась отвечать на твой поцелуй? — ледяным тоном прервала его Елена, поправляя сбившуюся ткань платья. — Застывшая реакция ещё не значит согласие.

Клаус не выдержал — его смех прокатился по саду, звонкий и бесстыдный.

Деймон резко обернулся — наконец заметив наше присутствие. Его лицо исказилось.

— Вы... Все... Серьезно стояли и подсматривали?!

Элайджа невозмутимо поправил пиджак:

— Мы просто наслаждались вечерним воздухом. Совершенно случайно в этом же саду, — его губы дрогнули. — Удивительное совпадение, не правда ли?

Я прикусила губу, но смешок всё равно вырвался.

Деймон выглядел так, будто готов был устроить второе извержение Везувия — но тут Елена, скрестив руки на груди, добила его окончательно:

— Поздравляю, Деймон. Ты только что умудрился за пять минут разрушить почти два года моего постепенного прощения.

Она резко развернулась и ушла, оставив его стоять с кровавыми подтёками и выражением абсолютного поражения на лице.

Кол, проходя мимо Деймона, дружески (слишком дружески) похлопал «неудачливого романтика» по плечу:

— Совет на будущее: начинай с букета. И хотя бы спроси разрешения, прежде чем хватать женщин, как мешок с картошкой.

Мы двинулись за Еленой, оставив Деймона наедине с его разбитым самолюбием.

«Ну что ж... — мысленно резюмировала я, — если это и было «судьбоносным поцелуем» из канона, то...»

Мой взгляд упал на Кола, который шёл впереди, насвистывая беззаботную мелодию.

То вышло гораздо интереснее.

***

Я стояла, прислонившись к шкафчикам, наблюдая как Бонни и Елена с энтузиазмом украшают шкафчик Кэролайн блестками и открытками. Утренний визит в пещеру не выходил у меня из головы — абсолютно пусто, ни единого намека на гроб или магические ритуалы. Это бесило. Сюжет явно пошел под откос, и теперь я летела вниз вслепую.

Мой взгляд сам собой скользнул к Ребекке, которая с неприкрытым интересом флиртовала с Тайлером. Он отвечал ей той же игривой ухмылкой, что обычно адресовал Кэролайн.

«Интересный поворот», — мелькнуло в голове. Если Ребекка уведет Тайлера, Кэролайн сможет без угрызений совести броситься в объятия Клауса. Но вид их флирта вызывал у меня противное ощущение где-то под ложечкой. Как-то мерзко выглядело это — пахло изменой за километр.

— Селеста? — Елена вывела меня из раздумий, указывая на украшенный шкафчик. — Как думаешь, ей понравится?

Я перевела взгляд на Бонни. Ведьма явно напряглась, почувствовав мой взгляд. Да, мы оказались по разные стороны баррикад, но... неужели это повод для такого холодного отчуждения?

Ах да. Селеста никогда не была близка ни с Бонни, ни с Кэролайн...

«И почему, интересно?» — мелькнула мысль, но я отогнала ее. Не время сейчас копаться в прошлом.

Я резко развернулась, окинув взглядом всю эту абсурдную сцену: Елена с сияющей улыбкой, Бонни с ее вечной настороженностью, Ребекка, которая только что отправила Тайлеру взгляд, полный недвусмысленных обещаний...

«Чёрт возьми!» — мелькнуло у меня в голове, прежде чем я громко объявила:

— Что за дешёвую пародию на жизнь мы тут устраиваем?! — мои слова гулко разнеслись по коридору, заставив пару первокурсников шарахнуться в сторону. — Восемнадцать лет бывает один раз, чёрт возьми!

Я схватила Елену и Бонни за запястья с такой силой, что Бонни ахнула, а Елена округлила глаза. Мои шаги звонко отдавались по кафельному полу, когда я направилась к Ребекке. Та развернулась мгновенно — древний вампир всё-таки — и мы оказались нос к носу.

— Мы... — начала Елена.

— Ты везешь нас, — перебила я, глядя прямо в глаза Ребекке. — На своём чёртовом «Ягуаре». Сейчас же.

Ребекка замерла на секунду, брови взлетели к волосам, но почти сразу её губы растянулись в той самой хищной ухмылке, которая обычно предвещала хаос.

— Мы снова прогуливаем? — Елена выглядела одновременно шокированной и заинтригованной.

— Детям нужно отдыхать между битвами с потусторонней хренью, — отрезала я, замечая, как Бонни закатывает глаза. Точёный жест капитуляции, отточенный за годы дружбы с Сальваторе.

— Детям? — усмехнулась Ребекка, открывая дверь наружу. — Да, детям действительно нужен перерыв.

Я мысленно повторила это слово. Дети. Они и правда были всего лишь детьми — пусть и с вампирскими силами, пусть и с грузом трагедий за плечами.

На парковке я наконец разжала пальцы, но встала так, чтобы перекрыть все пути к отступлению. Ребекка неспешно направилась к машине, а я в тот же миг заметила за углом мелькнувшие золотистые пряди — слишком знакомые, чтобы ошибиться.

— Кэролайн, — сладко пропела я, и мы все разом двинулись к ней.

Я нагло схватила ее за руку, будто мы были лучшими подружками, и с присущей мне кровожадностью прошептала:

— Сегодня мы устраиваем отдых.

Кэролайн только успела растерянно моргнуть, как оглушительный рёв двигателя разрезал тишину — это Ребекка подъехала к нам, не убавляя громкость музыки. С эффектным взмахом я распахнула дверь:

— Все разногласия — на паузу! Мужчин — в топку! Мы едем развлекаться! — пафосно провозгласила я.

Елена прыгнула внутрь первой, её смех прозвучал неожиданно легко. Бонни и Кэролайн переглянулись — и тоже неожиданно рассмеялись, следуя за ней.

Я устроилась на переднем сиденье рядом с Ребеккой, которая уже заводила двигатель.

— Дженну тоже берём! — бросила я, когда машина тронулась с места.

Ребекка громко рассмеялась, добавляя газ:

— Тогда держитесь крепче, девочки!

Война войной, а отдых — по расписанию.

***

Отдых удался на славу. Как раз то, что нужно, когда осознаёшь, что прежний сценарий трещит по швам, а ты стоишь посреди этого бардака с ухмылкой.

Хотя нервничать было глупо — я сама расшатала устои этого мира. Теперь канон — всего лишь потрёпанный справочник в моих руках, а не руководство к действию.

И знаете что? Мне это нравится.

Как я и предполагала (хотя это было лишь одно из сотни моих полубредовых теорий), мне удалось вырваться из города в компании трёх ключевых фигур, даже не оглянувшись на то, что «должно было случиться в сценарии».

По дороге мы подхватили Дженну. Пришлось, конечно, разворачиваться за машиной Кэролайн — в «Ягуаре» Ребекки всем бы места не хватило. Но оно того стоило.

Соседний город. Пятизвёздочный отель. Спа-салон.

Мы устроили настоящий девичник: массажи, обёртывания, маникюр-педикюр, маски из чёрной икры и бесконечные джакузи с шампанским.

Теперь мы сияющей гурьбой стояли у стойки администратора — ухоженные, благоухающие дорогими маслами и абсолютно счастливые.

— Номер «Президентский люкс», пожалуйста, — сказала я, лихо доставая из кошелька платиновую кредитку Элайджи.

— Ну конечно, — фыркнула Ребекка, но я лишь лукаво подмигнула в ответ.

А что? Он же сам говорил «у нее нет лимита».

Кэролайн, Бонни и Дженна воздержались от вопросов, хотя по их взглядам было ясно — разговор еще впереди.

А сейчас... Сейчас мы устроили настоящий девичник в люксовом номере отеля. Я полулежала на шелковистом покрывале, обмакивая клубнику в фондю и запивая ее шампанским. Девочки устроили импровизированный пикник на полу — Дженна что-то увлеченно рассказывала, жестикулируя бокалом, отчего вино плескалось на ковер.

— Ты вообще понимаешь, как это все странно выглядит? — неожиданно раздался голос Бонни. Она пристроилась на мягком ковре, держа в руках бокал с шампанским. — Мы вчера чуть не порвали друг другу глотки, а сегодня...

— А сегодня мы просто девушки, которые решили отдохнуть, — перебила я, силой передавая ей шоколадную клубнику, она ловко поймала ее в воздухе. — Разборки подождут.

Кэролайн вдруг рассмеялась:

— Знаете, а мне это нравится. Как будто мы обычные...

— Смертные? — подсказала Ребекка, растягиваясь в кресле с кошачьей грацией.

— Нормальные, — поправила ее Елена, и в ее глазах на мгновение мелькнула грусть.

Я откинулась на подушки, наблюдая за этой сценой. Пусть завтра нам снова придется быть врагами. Пусть сюжет рушится, а мир меняется непредсказуемо. Но сегодня... Сегодня мы были просто девчонками, забывшими о вампирах, оборотнях и проклятиях.

— Селеста, а скажи, кто тебе больше нравится — Клаус или Элайджа? — Ребекка внезапно бросила этот вопрос, как гранату в центр комнаты.

Я резко приподнялась на кровати, под мгновенным прицелом пяти пар любопытных глаз. Даже Бонни, обычно такая сдержанная, смотрела на меня с неожиданным интересом. Видимо, спа-процедуры и шампанское сделали свое дело — даже её неприязнь к первородным временно отступила.

— Что за идиотский вопрос? — вырвалось у меня. Я потрогала свой бокал, заподозрив, что мне подмешали что-то или это какое-то коллективное помешательство.

— Ой, да брось! — Кэролайн приподнялась на локтях. — Элайджа дал тебе свою карту без лишних вопросов. Клаус смотрит на тебя так, будто ты последний кекс в буфете. Всем всё понятно. Так кого выбираешь?

Я вдруг расхохоталась так громко и истерично, что даже Ребекка вздрогнула.

— Я... и Клаус?! — я едва могла говорить сквозь смех, поставив бокал на тумбочку, чтобы не расплескать. — Вы серьезно? Это же... Это как... Нет, вы просто издеваетесь!

— О-о-о, — протянула Ребекка с хищной ухмылкой. — Значит, вариант «оба сразу»?

— Ну, два первородных лучше, чем один, — шутливо парировала я, не ожидая, что меня поймут буквально.

— Она говорит прямо как Кэтрин! — возмущенно воскликнула Кэролайн, тыча в меня пальцем.

— Господи, моя племянница — вертихвостка, — вздохнула Дженна, но в её голосе не было осуждения, только усталое принятие.

Я плюхнулась обратно на кровать, всё ещё хихикая:

— Между нами троими нет ничего романтического. Хватит выдумывать!

— Конечно, конечно, — лукаво протянула Елена и швырнула в меня подушкой.

Я моментально ответила тем же, и через секунду в комнате разразилась настоящая подушечная битва, сопровождаемая взрывами смеха.

— Ладно, хватит про меня, — перевела я стрелки, целясь подушкой в Елену. — Ты лучше расскажи про ту жалкую попытку Деймона тебя поцеловать!

— Деймон пытался тебя поцеловать?! — Дженна резко выпрямилась, будто её ударили током.

— Да. Но, слава богу, только пытался, — спокойно ответила Елена, и это спокойствие было куда красноречивее любых слов.

— А вы бы видели, как Кол швырнул в него камнем! — восторженно добавила Ребекка.

— Кол остановил Деймона? — удивлённо переспросила Бонни.

— И что у тебя с Колом? — Кэролайн прищурилась с явным намёком.

— Да, что у тебя с Колом, сестричка? — подхватила я, подмигивая.

— Двух Гилбертов наша семья не переживёт, — закатила глаза Ребекка.

— И почему я так скучно живу? — усмехнулась Дженна.

— Да ничего у нас нет! Мы просто общаемся! — Елена вспыхнула. — И у меня всё ещё есть чувства к Стефану.

В комнате повисла тяжёлая тишина. Я прикусила губу — эта версия Елены явно отличалась от сериальной большим чувством такта и самоуважения.

— Да кому это мешает? — фыркнула Кэролайн. — Вы расстались, Елена. Ты должна жить для себя. Вы должны отпустить друг друга. Или ты всё ещё надеешься, что...

— Нет! — Елена резко прервала её. Голос дрогнул, но взгляд был твёрдым, как сталь. — Всё кончено.

Она сжала пальцы вокруг бокала, будто ища опору.

— Я больше не хочу чувствовать эту безысходность, которая сжимала меня изнутри, — губы её дрогнули, но она продолжила. — Я думала, что моя любовь к Стефану стоит любого риска. Возможно, так оно и было... но не сейчас. Не когда из-за этого я чувствую только вину и боль.

Она сделала паузу, собираясь с мыслями:

— Если отношения приносят только боль — разве это не знак, что пора ставить точку?

Кэролайн задумчиво прикусила губу, а Дженна одобрительно кивнула.

Я же наблюдала за этим, лениво попивая шампанское.

— А если это значит, что вам нужно бороться сильнее? — не сдавалась Кэролайн. — Вы со Стефаном — идеальная пара. Он любит тебя, ты любишь его. Такая сильная любовь не может быть простой!

— Но мне больше не нужна такая любовь! — Елена вскочила, её голос впервые за вечер дрогнул. — Когда я стояла между Стефаном и Деймоном... Всё во мне кричало против этого. Я больше не дышала нашими отношениями — я задыхалась в них.

Тишина стала ещё глубже. Даже Ребекка перестала ухмыляться. Я наблюдала, как Елена медленно выдыхает, сбрасывая с плеч невидимый груз.

— Может... может быть настоящая любовь — это когда тебе легко дышать? — тихо добавила она.

В этот момент что-то щёлкнуло у меня в голове. Возможно, именно так и должно было быть. Возможно, в этом новом, изменившемся мире Елена наконец, обретала себя — не как трофей в вечной войне братьев Сальваторе, а как личность, имеющую право на собственный выбор.

Я неожиданно хлопнула в ладоши, снимая напряжение:

— Ну наконец-то! Только ради этого откровения стоило устраивать весь этот побег.

Мы все рассмеялись, напряжение растворилось, как шампанское в бокалах. Где-то там, в Мистик Фоллс, кипели страсти, плелись интриги — но сегодня, в этом номере, существовал только наш маленький женский мирок. Без вампиров, без проклятий, без предопределённых сценариев.

Просто мы. И наша новая, непредсказуемая история.

***

Когда мы вернулись в город, сумерки уже мягко окутывали улицы. Воздух был тёплым и чуть сладковатым. Ребекка высадила нас у дома Гилбертов, крикнула что-то неразборчивое напоследок и с рёвом мотора умчалась в ночь, оставив за собой лёгкий шлейф пыли.

Кэролайн и Бонни уехали на машине блондинки, и я ещё немного постояла, наблюдая, как задние фонари растворились в темноте.

— Ну что, проверим, не устроил ли Джереми вечеринку в наше отсутствие? — Дженна игриво подмигнула нам, поднимаясь по ступенькам. Она слегка покачивалась, но больше от смеха, чем от выпитого — сегодняшний вечер и правда был весёлым.

Мы с Еленой остались на улице, наслаждаясь тишиной. Она ловила руками тёплый ветерок, и я улыбнулась — она выглядела такой беззаботной, будто все эти вампирские драмы остались где-то далеко.

И тут зазвонил телефон.

Я вздрогнула, рука инстинктивно рванулась к карману, но прежде чем я успела понять, что происходит, передо мной мелькнула тень — стремительная, быстрая.

И Елена исчезла. Просто растворилась.

Там, где только что стояла она, осталась лишь пустота, да лёгкое колебание воздуха, будто пространство содрогнулось от её отсутствия.

— Селеста... — начал Элайджа на другом конце линии, когда я ответила ему.

— Кажется, Стефан только что уволок Елену у меня из-под носа, — сказала я, больше раздражённо, чем испуганно.

— И ты уверена, что это он?

— Ну конечно, это он! — я театрально закатила глаза. — Только Стефан, лишившись человечности, мог додуматься до такого. Ладно, слушай внимательно: найди Клауса и Кола. Кол пусть едет к дому Гильбертов как можно быстрее, а Клаусу передай — пусть не дергается, если Стефан вдруг решит ему позвонить. Я со всем разберусь сама.

— Понял... — произнес Элайджа, но вдруг снова заговорил, и в его обычно ровном голосе прокралась едва уловимая тревога. — Будь осторожна.

Я машинально кивнула, хотя понимала, что он этого не увидит.

Странное чувство — знать, что кто-то переживает за тебя. Елена, Элайджа... Их забота была, конечно, приятной, но совершенно бесполезной. Я ведь была неуязвима. И всё равно... В груди предательски ёкало, когда они смотрели на меня вот так — будто я хрустальная ваза, которая вот-вот разобьётся.

Я сдавленно выдохнула и...

«Чёрт!»

Как я могла забыть?! Это же тот самый момент из сериала! Тот, после которого я была на сто процентов уверена — Елена наконец-то одумается и бросит Стефана к чертям. Но нет! Эта упрямая девчонка, вместо того чтобы дать ему пощёчину и уйти с высоко поднятой головой, снова вцепилась в него, как утопающий за соломинку.

«Ну конечно, ведь без него она просто не может!» — мысленно фыркнула я, закатывая глаза.

«А Кэролайн?!» — внезапно осенило меня.

Ведь сегодня же тот самый вечер, когда Тайлер должен её укусить, чтобы Клаус великодушно поделился своей кровью и... ну, в общем, положил начало их эпическому роману.

«Они же сблизятся, да?» — неуверенно подумала я.

А если нет?

Мысль о том, что мне придётся самой их сводить — не надеяться на сюжетную магию, а буквально брать их за руки и тыкать носами друг в друга — вызвала у меня легкое отвращение.

«Ну уж нет!» — мысленно фыркнула я.

Честно говоря, я никогда не была фанаткой этой пары. Но раз уж я оказалась в этом мире, то почему бы не подтолкнуть события в нужную сторону? Просто из принципа — назло оригинальному сюжету!

Но сводить их самой? Вручную?

«Извините, но это уже перебор».

Если из-за моих действий Клаус сегодня не обратит на Кэролайн внимания — что ж, значит, так тому и быть. Пусть сами разбираются в своих чувствах.

Но если всё-таки пронесёт и искра между ними пробежит...

«Тогда я не упущу момента и подкину в этот костёр ещё парочку дров», — решила я, ехидно ухмыльнувшись.

Вот уж действительно — вампирские страсти без этого сюжетного абсурда были бы куда приятнее.

Но ладно... Сначала — Елена и Стефан. Потом — Кэролайн и Клаус.

А там, глядишь, и до Деймона с какой-нибудь нормальной парой доберёмся.

Хотя...

«Кто я вообще такая, чтобы решать за них?» — вдруг мелькнула мысль.

Но тут же заглушилась моим внутренним сарказмом:

«Та, кто оказалась здесь. А значит, имею полное право немного... подкорректировать сюжет».

— Машину заказывали? — раздался хитрый голос Кола, и его чёрный BMW бесшумно подкатил прямо к моим ногам.

Я даже не услышала, как он подъехал — будто материализовался из самой темноты.

— А ты быстро, — я удивлённо приподняла бровь, обходя машину, и молча устроилась на пассажирском сиденье. — Гони на мост Викери. На всех парах. Надо успеть их обогнать — потом я разберусь.

Кол усмехнулся, но я заметила, как его пальцы судорожно сжали руль — белые костяшки резко выделялись на фоне чёрной кожи чехла.

— Принято, — бросил он, но в его обычно насмешливом тоне вдруг проскользнуло что-то напряжённое.

Двигатель взревел, и городские огни превратились в размазанные полосы за окном.

«Интересно, — мелькнуло у меня в голове, — он нервничает из-за погони... или из-за того, что это связано с Еленой?»

Потом спрошу. Обязательно... спрошу.

***

Не знаю, какими дорогами Кол успел так быстро добраться до моста, потому что я просто не успевала следить за дорогой.

Ветер свистел в окнах, а городские огни сливались в сплошные полосы. На секунду мелькнула мысль: «А что, если мы сейчас разобьёмся?» — но тут же растворилась в адреналине.

Я неуязвима, Кол — первородный вампир. Машину, конечно, жалко, но... эх, была не была.

«Чёртов гонщик!» — мысленно выругалась я, когда BMW Кола с визгом тормозов остановился на другом краю моста.

От резкого торможения меня чуть не швырнуло вперед, но вовремя сработавшие рефлексы смягчили удар. Выбираясь из машины, я покачнулась — адреналин, скорость и этот безумный марш-бросок через полгорода оставили лёгкую дезориентацию.

Кол уже стоял, облокотившись на капот, с типичной для него дерзкой ухмылкой. Его пальцы нетерпеливо выбивали ритм по металлу.

— Ну что, героиня? — его взгляд скользнул к приближающимся огням. — Твой выход.

Я резко выпрямилась, отряхнулась — будто могла стряхнуть это странное ощущение нереальности происходящего — и шагнула навстречу мчащейся машине.

— Вот же идиот... — прошептала я, когда фары ослепительно брызнули светом прямо в лицо.

Стефан не просто не сбавлял скорость — он давил на газ.

Мои глаза расширились, когда яркий свет фар ослепил меня. В груди резко похолодело — не от страха (я давно перестала бояться таких вещей), а от ярости. Он действительно готов был протаранить меня? Ради чего? Чтобы доказать свою правоту?

— СТЕФАН! — крик Елены прозвучал как нож по стеклу.

Я успела мельком увидеть, как она бросилась к рулю, её пальцы вцепились в его предплечье, но Стефан лишь сильнее прижал её к сиденью. Его лицо в свете приборной панели было искажено чем-то... пугающим. Не просто гневом. Одержимостью.

— Ещё пара метров...

БУХ!

Машина врезалась в невидимую стену моей силы, резко остановившись так близко, что я почувствовала горячий воздух от её радиатора. Фары погасли, как перегоревшая лампа — мгновение ослепительной яркости, и теперь лишь потрескивание остывающего металла нарушало тишину.

Я специально смягчила удар — достаточно, чтобы Елена не ударилась головой о стекло, но достаточно резко, чтобы Стефан прочувствовал каждую косточку в своём позвоночнике. Машина дёрнулась, подпрыгнула на месте, будто наехав на невидимый бордюр, и замерла.

Стефан даже глазом моргнуть не успел.

— А-а-а, нет, милый, — мысленно прошипела я, замечая, как его тело напряглось для рывка.

Я резко скрестила руки на груди — и невидимые тиски сдавили его, пригвоздив к креслу. Кожаный салон захрустел под его спиной.

— Сиди, — проговорила я вслух, и моё собственное спокойствие удивило даже меня.

Стефан зарычал, его пальцы вцепились в подлокотники — я видела, как он пытается бороться против моей силы, мышцы напрягаются до дрожи...

— Перестань выпендриваться, — сказала я ему, наблюдая, как капелька пота скатывается по его виску. — Ты же знаешь, что не вырвешься.

Елена, быстро сообразив, что Стефан обездвижен моей силой, яростно дёрнула за ручку двери. Её пальцы скользили по пластику, не находя должного хвата — адреналин и дрожь в руках делали своё дело.

— Чёрт! — её голос звучал сдавленно, будто она всё ещё не могла нормально дышать после этой безумной гонки.

Кол, не говоря ни слова, двинулся к машине. Его движения были плавными, почти ленивыми, но дверь открылась с таким треском, будто её вырвали с корнем.

— Выходи, принцесса.

Елена буквально плюхнулась ему в руки, и он автоматически придержал её за талию. На секунду его пальцы слегка сжались — не то чтобы удерживая, а скорее... оценивая.

— Осторожнее, — голос Кола прозвучал неожиданно мягко.

Одна его рука обхватила её талию еще сильнее, еще удобнее, другая придержала за плечо. И на секунду... всего на секунду... я увидела, как его взгляд изменился. Стал человечнее.

«Ооооооо», — мой внутренний шипер взвыл, представляя все возможные сценарии развития этой сцены.

Не сейчас. Совсем не сейчас.

Потому что Стефан, всё ещё прижатый к сиденью, смотрел на меня глазами, полными ненависти.

— Ты... — он скрипел зубами так, будто пытался разгрызть стальные кандалы моей силы.

Я наклонилась, показывая зубы в недоброй улыбке:

— О, наконец-то твой словарный запас сократился до уровня твоего любимого ужина. Да, это я. И знаешь что? — моя улыбка исчезла. — Следующий раз я не остановлю машину. Я сложу её в гармошку. С тобой внутри.

Елена сделала шаг вперёд, её пальцы впились в мой рукав:

— Селеста, он...

— Не заканчивай эту фразу, — я не отводила взгляда от Стефана. — Если скажешь «он не хотел», я немедленно скину его в воду вместе с машиной.

Кол за моей спиной тихо фыркнул.

— О, мне нравится, как ты это делаешь.

Я закатила глаза.

Боже, какие же они все невыносимые...

— Кол, уведи Елену, — бросила я сквозь зубы, стараясь сохранить серьёзность, хотя уголки губ предательски дёргались.

Он ехидно ухмыльнулся — этот взгляд я знала слишком хорошо. «Опять ты командуешь...» — словно говорили его глаза.

Не спрашивая разрешения у шатенки, он легко подхватил её на руки, будто она весила не больше перышка.

— Эй! Я могу сама! — возмутилась Елена, но Кол уже нёс её прочь, даже не удостоив ответом.

А в моей голове... В моей голове начался полноценный романтический саундтрек.

Перед мысленным взором всплывали картины: вот Кол, с неожиданной нежностью поправляющий её выбившуюся прядь... Елена, вначале сопротивляющаяся, но затем покрывающаяся румянцем... Их первый робкий поцелуй при лунном свете, в то время как я, где-то на втором плане, едва сдерживаю счастливый визг, посыпая их лепестками роз...

«ГОСПОДИ, ДА ХВАТИТ УЖЕ!» — я чуть не застонала вслух, сжав кулаки.

Потому что прямо передо мной Стефан, всё ещё прижатый к сиденью, смотрел на меня взглядом, в котором смешались ярость и... это что, ревность?

Я медленно обошла машину, каблуки мерно стучали по асфальту. Каждый шаг словно подчёркивал: «Я здесь главная». Наклонившись, я просунула голову в разбитое окно — стекло хрустнуло под моим весом — и нагло выдернула телефон из держателя.

Стефан сидел, застывший, как статуя. Его мышцы напряглись до предела — я видела, как он пытается бороться против моей силы, но... бесполезно.

«Ну давай, попробуй, Сальваторе. Развлеки меня».

— Ты тут? — спокойно спросила я в трубку.

— Любовь моя, как я рад слышать твой голос, — сладко пропел Клаус.

Я фыркнула, бросая взгляд на Елену и Кола.

Она сидела на заднем сиденье его BMW, свесив ноги наружу, пальцы судорожно вцепились в край его кофты. Боялась отпустить.

Кол стоял рядом, скрестив руки, но его поза была... странно защитной. Будто он не просто наблюдал — а прикрывал её.

— Ты надеюсь, сделки с ним никакой не заключил? — устало поинтересовалась я, барабаня пальцами по крыше машины.

— Нет, милая, ждал твоего вердикта, — ответил Клаус, и в его голосе было столько сладкой язвительности, что я чуть не закашлялась.

— Ты что, пьян? Слишком много сладости в твоих словах.

Он рассмеялся — громко, с бархатными нотками, от которых по спине пробежали мурашки.

— Может быть. А может, просто соскучился по твоему очаровательному недовольству.

Я закатила глаза, но... чёрт, он знал, как меня вывести.

— Или я просто был рад, когда мой брат пришел ко мне со словами: «Ничего не делай, ни на что не соглашайся, просто ждём, пока Селеста всё решит», — голос Клауса звучал слишком довольным. — Кстати, мы уже едем к вам.

— Ты всё равно опоздаешь. Можешь даже не торопиться, — фыркнула я, отступая подальше от машины и наблюдая, как она со Стефаном внутри начинает медленно, но неотвратимо вращаться против часовой стрелки. Металл скрипел, стёкла трещали под давлением.

— И что же ты задумала? — Клаус явно ухмылялся на другом конце провода.

— Что-то очень и очень коварное, — ответила я в тон ему, мысленно прибавляя обороты.

Хотел утопить Елену? Теперь плавай сам, Сальваторе.

Я завершила звонок и бросила телефон за спину, даже не глядя куда. Но по характерному «плюху» стало ясно — он приземлился прямиком в реку.

— Ирония, — пробормотала я.

Отойдя подальше, я усилила вращение. Машина теперь крутилась быстрее, превращаясь в металлическую юлу. Стефан внутри был прижат к сиденью, его лицо за стеклом исказилось от бессильной ярости.

— Хочешь поиграть в спасателя? — крикнула я ему. — Попробуй выбраться сейчас!

Кол рассмеялся, лукаво подмигивая мне:

— Наконец-то ты развлекаешься как следует.

Я пожала плечами:

— Что поделать, если я редко пользуюсь своими «Мэри-Сью»-силами. Какой беспредел — надо исправлять.

Металл скрипел, машина вздрагивала, а Стефан внутри выглядел бледнее лунного света. Его пальцы сильнее впились в руль, когда автомобиль сделал последний зловещий оборот перед падением.

Резкий взмах руки — и...

ГРОХОТ.

Машина со Стефаном внутри сорвалась с моста, тяжело плюхнувшись в воду, подняв фонтаны брызг.

Елена дёрнулась вперёд, её пальцы впились в перила. Глаза — огромные, полные ужаса — метнулись ко мне.

Я лишь лениво махнула рукой:

— Расслабься, он не умрёт. Всего лишь... прочувствует на своей шкуре, каково это — тонуть, зная, что никто не придёт на помощь.

Машина медленно погружалась, пузыри воздуха всплывали на поверхность. Я всё ещё держала Стефана в тисках, не давая ему пошевелиться. Только когда металл коснулся дна, я наконец ослабила хватку.

— Передавай привет рыбкам! — крикнула я в воду.

Кол расхохотался ещё громче, а Елена облегчённо выдохнула. Она знала, что Стефан не умрёт... но её проклятая совесть, в отличие от моей, всё равно грызла её изнутри.

Не успели мы насладиться моментом триумфа, как из темноты бесшумно выплыла машина Клауса.

Фары были выключены — вот почему я не заметила их приближения.

Двери открылись, и Клаус с Элайджей вышли с той самой хищной грацией, которая заставляла обычных людей инстинктивно отступать. Их взгляды синхронно скользнули с моей довольной физиономии на свежеиспечённую дыру в ограждении моста.

«Правда, я умница?» — мысленно похвасталась я, едва сдерживая самодовольную ухмылку.

Клаус одобрительно поднял бровь:

— Воспитательные методы у тебя... оригинальные.

— Ты действительно умница, — неожиданно подтвердил Элайджа, и его голос звучал так мягко, словно он умилялся моей выходке.

Клаус резко повернулся к брату, бровь поползла вверх. Я тоже сузила глаза.

«Я же не говорила этого вслух...» — пронеслось у меня в голове, когда я поймала на себе проницательный взгляд Элайджи.

Его обычно бесстрастное лицо вдруг исказилось искренним недоумением, словно он сам не мог поверить в то, что происходит.

«Только не говорите, что... — я резко оборвала сама, — ты слышал, о чём я подумала?»

— Кажется, я действительно слышу то, о чём ты думаешь... — тихо произнёс он, и в его голосе было столько растерянности, что я не смогла сдержать смех.

А потом меня осенило.

«Это не катастрофа! ЭТО ПОЛНЫЙ ПИЗДЕЦ!»