Темный омут
Мне потребовалось около часа, чтобы успокоиться и начать соображать. В первую очередь я избавилась от платья, сменив его на огромную безразмерную футболку. Вихрь мыслей в голове не давал присесть ни на минуту, я вскакивала и начинала метаться по комнате, как плетьми подгоняемая многоголосыми внутренними диалогами. Попутно я даже навела в комнате относительный порядок, заняв тело уборкой и углубившись в безмолвные споры с самой собой.
Бессмысленно было даже думать, что я смогу уснуть.
Домой, я еду домой!
Надо придумать, что сказать родителям, какую сочинить легенду. Почему-то, все мысли о мести испарились и у меня ни на секунду не возникло желания выдать Рейджи и его семью.
Рейджи… Что с ним будет?
Горечь недопонимания, все несказанные слова, все мои смятенные чувства теснились в груди как рой злобных пчел. Мне нужно ему все объяснить перед отъездом! Он должен знать! Знать что…
И вдруг меня озарило. Боже, я влюбилась. Безрассудно, не думая о последствиях и опасностях. Влюбилась в парня, который даже не человек… В своё собственное Чудовище, как героиня всем известной сказки. Рой в груди вдруг обратился в острый холодный осколок. Но что же теперь…что делать?
Я бесконечно повторяла про себя, что я ему скажу. А потом впадала в отчаяние, что больше его не увижу. В приступах мечтательного оптимизма представляла как мы будем встречаться. С тайным возбуждением вспоминала наш поцелуй и снова впадала в отчаяние. Спустя некоторое время я довела себя до такого надрывного состояния, что казалось, вот-вот и я завизжу от напряжения.
Тогда я решилась. Пойду к Рейджи прямо сейчас. И поговорю! И не уйду пока он меня не выслушает.
Я резко распахнула дверь и едва не врезалась в него. Он вздрогнул, словно не ожидал меня увидеть. Взъерошенный, в полурасстегнутой рубахе навыпуск и распущенном галстуке он выглядел так, как я себя чувствовала. Отчаявшимся и решительным.
Секунду я падала в его бешеные, темные от страсти глаза. Затем рванула на себя, мертвой хваткой вцепившись в измятую рубаху, и затянула в комнату как русалка утаскивает зазевавшегося путника в свой омут.
Рейджи был как пылающий холодным пламенем огонь. Яростный, ненасытный, отчаянный.
Он впечатал меня в стену, обхватил затылок, запутав пальцы в волосах, и завладел моими губами в жестком поцелуе. Его язык грубо проник, а мой рот, словно наказывая, принуждая подчиниться. Мгновение я была в шоке от его натиска, а потом меня накрыло. Так захлестывает высоким прибоем, волна накрывает тебя с головой, волочет и крутит, наконец отпуская, ошарашенную и не понимающую где верх, где низ…
Я ответила ему… на его голод, его боль, его разбитые мечты. С изумленным вскриком он отпустил меня, на секунду отстранившись, и я обхватила его за шею, притянула обратно, жаждущая его поцелуев и ласк. Он хотел уничтожить меня, сломать, подчинить, но я так отчаянно желала его, что наказание превратилось в неистовое удовольствие.
Он подхватил меня за талию и буквально швырнул на декоративный антикварный столик у стены. Я обхватила его ногами и прижала к себе. Изогнулась, требуя поторопиться, чувствуя там внизу как сильно он меня хочет. В своей страсти он напоминал демона-инкуба, столь же ненасытный и пугающий. Одним движением он сорвал с меня футболку и осыпал жадными поцелуями горло, ключицы, ноющие от желания груди. Я выгибалась ему навстречу, упираясь руками в стену, вжималась в него бедрами, обвивала ногами. Он даже не разделся, так обезумел от желания.
Острая боль от его первого проникновения была сладким наказанием, искуплением моих грехов. Не было ни прошлого, ни будущего, только губы, руки, языки, содрогающиеся тела, обнаженные нервы. Неутолимая жажда на грани безумия, свирепое желание, разорвавшее в клочья оковы нашего воспитания. Хмельное опьянение от запахов и прикосновений, плоти и кожи, от криков и стонов.
Он забыл, что это мой первый раз. Я забыла, что это мой первый раз. Были только тела, сплетенные в агонии страсти, лихорадочное дыхание и животные стоны. Власть мужчины над женщиной, власть женщины над мужчиной, вечный бой, где нет победителей…
Когда все кончилось я долго приходила в себя, постепенно вспоминая кто я и где я. Сердце успокаивалось, из оглушительного грохота в ушах, превращаясь в трепет рвущейся из груди маленькой птички. Мне казалось, что я только что пережила землетрясение… или цунами… или падение метеорита…
Рейджи, как скала в штормовом море, прижимал меня к себе так отчаянно, будто я исчезну, стоит ему разжать объятья. Я обняла за талию, ощущая под пальцами затихающую дрожь его мышц.
— Эй… — прошептала я, нарушая внезапно обступившую нас тишину, — кажется, у меня ноги отказали.
Рейджи тихо рассмеялся и поднял меня на руки словно ребенка:
— Какой комплимент моим стараниям, — промурлыкал он и отнес меня на постель.
Я расслабленно валялась на прохладных простынях и беззастенчиво смотрела как он раздевается. Он был красив, словно редкий клинок. Такой же обманчиво стройный, но острый и опасный. Твердые мышцы, узкие бедра, длинные ноги, идеальная спина… Грациозным хищником он скользнул в постель и довольно растянулся на животе рядом со мной
— Ты маленькая дикарка, Айрис, — игриво пробормотал он, — Тебя не учили, что пялиться на голых парней невежливо?
— После того, что этот голый парень со мной сделал? — не осталась я в долгу.
Он приподнялся на локтях:
— Это был твой первый раз? — спросил он тихо.
— Да.
— Мне жаль. — он положил мне голову на грудь и по его самодовольному тону было совершенно очевидно, что ему ничуточки не жаль.
— Паршивый лгун. — сообщила я ему в притворном возмущении, и столкнула его с себя. Он зарычал, захапал меня в объятья, перекатился на спину и уложил мою голову себе на плечо.
— Рейджи?
— Мммм?
— Давай встретимся потом? Ну после всей этой истории…
Он вдруг окаменел и напрягся. Я отодвинулась и села рядом, не понимая, что я такого сказала. Может он не хочет встречаться? Но ведь еще вечером он хотел быть вместе… Я разочаровала его? Оказалась слишком доступной?
— Я что-то сделала не так? Ты больше не хочешь со мной…
— Черт, Айрис. — Рейджи тоже сел и притянул меня к себе, — Я хочу. Хочу быть с тобой. Но это невозможно.
— Это из-за твоего отца, да? Из-за него?
— И из-за него тоже. Но… все сложно. Возможно, завтра ты возненавидишь меня. И проклянешь меня и всю нашу семью.
— Но почему? — я не понимала, — Разве завтра я не еду домой? Мы придумаем легенду, такую, что никто не догадается! И потом сможем быть вместе!
— Давай не будем сейчас об этом. У нас мало времени. — он приподнял меня и посадил к себе на колени, губами зарылся в плечо, покрывая мелкими поцелуями ключицу и шею, — Иди ко мне…
Второй раз он не торопился… Это все еще был Рейджи, желание подчинять и контролировать было частью его натуры. Но он был мучительно нежен, медлителен и основателен. Я горела, пылала и извивалась от наслаждения, умоляла его поторопиться, вырывалась из его рук. Он же играл на мне как на новом музыкальном инструменте, с терпением и опытом изучал мое тело и мои желания. Мне казалось я сойду с ума и так хорошо просто не может быть. А он только тихо смеялся, в очередной раз доводя меня до края.
Спустя бесконечность я обессиленная уснула у него на груди и не слышала когда он ушел.