Демонический волк

Девушка в топе и леггинсах сражалась с грушей во дворе дома, выплескивая гнев и тревогу. Ее рыжие волосы развевались на ветру, а удары становились все сильнее. В глубине души она знала, что должна задать вопросы, которые мучили ее годами. Но что-то останавливало.

Рыжеволосая остановилась, когда перед глазами потемнело. Она упала на колени, тяжело дыша. В этот момент мир вокруг изменился.

Девушка увидела перед собой живое дерево. Его ветви тянулись к ней, словно руки, а листья шептались на непонятном языке.

— Ты истинная, — раздался таинственный голос. — Ты сифон.

Рыжеволосая вздрогнула.

— Кто ты?

— Я мать-природа, — отозвалось дерево.

— Кто такие сифоны? И кто моя настоящая семья?

— Сифоны — это ведьмы без собственной магии. Ты можешь брать магию из окружающего мира, но ты особенная. Ты можешь брать магию прямо от меня.

— Кто моя настоящая семья?

— Не ищи их. Вы еще встретитесь. Но знай одно: они любят тебя.

В этот момент девушка почувствовала, как по щеке скатилась слеза. Она улыбнулась, но в сердце разлилась горечь.

— Они любят меня, — повторила она, чувствуя, как внутри что-то теплеет.

Дерево протянуло к ней ветвь.

— Верни свою память, — мягко сказало оно. — Верни ее, и ты получишь ответы.

Мир вокруг снова начал меняться, и девушка почувствовала, как ее разум проясняется. Она поняла, что должна идти дальше.

— До встречи, Никс, — прошептало дерево, растворяясь в воздухе.

Она встала, чувствуя, как силы возвращаются. Ее взгляд упал на грушу, и она поняла, что больше не может откладывать.

"Мне нужно узнать у родителей правду", — подумала она, чувствуя, как сердце бьется быстрее.И с этой мыслью она направилась к дому.

В комнате, погруженной в полумрак, мэр Локвуд открыл старый тайник. Его движения были уверенными, но глаза выдавали напряжение. Рядом стояла шериф Форбс, скрестив руки на груди, и наблюдала за ним.

— Мы над этим работаем, — произнесла она, словно оправдываясь.

— Тела опознали? — резко спросил Локвуд, не отрываясь от своего занятия.

— Несколько бродяг, обычные наркоманы, — ответила она, стараясь скрыть раздражение.

— Думаю, будет проще, если люди купятся на эту историю, — продолжил Локвуд, доставая из тайника что-то маленькое и блестящее. — А Вики Донован?

— Ее нет среди погибших, — ответила шериф, ее голос звучал напряженно.

— Где она тогда? — Локвуд не скрывал своего беспокойства.

— Хотела бы я знать, — пробормотала Форбс, отводя взгляд.

Их диалог был прерван внезапным стуком в дверь. В комнату вошел журналист, запыхавшийся и явно взволнованный.

— Извините, я опоздал, — произнес он, пытаясь отдышаться.

— Ты достал часы? — Локвуд задал вопрос, не отрываясь от своего занятия.

Молодой мужчина, Фелл, достал из кармана старинные часы Гилбертов и протянул их мэру. Локвуд взял их в руки с явной осторожностью, словно они были чем-то бесценным. Он начал разбирать часы, его пальцы двигались с точностью и уверенностью профессионала. Спустя несколько минут он извлёк из шкатулки небольшой компас и аккуратно вставил его в корпус часов. 

— Всё готово, — произнес Локвуд, наконец поднимая глаза на журналиста.

— И это всё? — Фелл выглядел недоверчиво, словно не мог поверить в простоту решения.

— Да, это всё, — ответил Локвуд, его голос был тверд и непоколебим. — Теперь у нас есть всё необходимое.

Шериф Форбс молча наблюдала за происходящим, ее лицо оставалось непроницаемым, но в глазах читалось что-то, что выдавало ее сомнения.

Никс подошла к отцу, который провожал гостей. Её сердце колотилось, словно пойманная птица. Она не могла подобрать слова, но знала, что этот разговор должен состояться.

— Папа, — тихо произнесла она, когда отец обернулся. Её голос дрожал, но она постаралась говорить уверенно. — У меня к тебе серьёзный разговор.

Отец удивлённо поднял брови, но не стал возражать. Он кивнул, приглашая её пройти в кабинет.

Когда они сели за стол, Никс сделала глубокий вдох. Её взгляд был прямым и решительным.

— Я хочу знать правду, — начала она, сжимая руки в кулаки. — Я неродная тебе.

Отец замер. Его лицо стало серьёзным, но в глазах мелькнула тень тревоги.

— Откуда ты это узнала? — спросил он, стараясь скрыть волнение.

Никс отвела взгляд. Она не могла признаться, что её интуиция и странные сны открыли ей эту правду. Вместо этого она произнесла:

— Сама поняла.

Локвуд тяжело вздохнул. Он знал, что этот день наступит, но надеялся, что у него будет больше времени.

— Да, мы удочерили тебя, — начал он, стараясь говорить спокойно. — Но для нас ты всегда была родной.

Он замолчал, будто подбирая слова. Никс ждала, чувствуя, как внутри неё разгорается буря эмоций.

— Но я хочу знать о своих настоящих родителях, — твёрдо произнесла она. — Я имею право знать.

Её голос дрогнул, но она не отступила. Локвуд посмотрел на неё с нежностью и грустью.

— Твоя мама была моей лучшей подругой, — сказал он, стараясь не выдать своих чувств. — Она обратилась ко мне в отчаянии. Твой отец погиб, и она не знала, как справиться с этим. Она попросила меня принять тебя как свою дочь.

На его лице мелькнула улыбка, но в глазах была боль.

— Я согласился, потому что любил её. И потому что верил, что смогу дать тебе всё, что ты заслуживаешь.

Никс почувствовала, как её сердце сжалось. Она знала, что её отец всегда любил её, но теперь она понимала, что его решение было продиктовано не только любовью, но и долгом.

— Что случилось с моей настоящей матерью? — тихо спросила она, стараясь не выдать своего волнения. 

Локвуд вздохнул и опустил взгляд.

— Она не смогла справиться с горем. Она ушла, — сказал он, его голос дрогнул. — Я не знаю, где она сейчас.

В комнате повисла тишина. Никс чувствовала, как её глаза наполняются слезами. Она не могла поверить, что её настоящая мать ушла, оставив её.

Словно прочитав её мысли, Локвуд протянул ей шкатулку, которую держал в руках.

— Это она тебе оставила, — сказал он. — Она просила передать тебе это, когда ты станешь достаточно взрослой.

Никс дрожащими руками взяла шкатулку. Она была тяжёлой и старой, с резной крышкой. Внутри что-то лежало, но что именно, она не могла разглядеть.

— Спасибо, папа, — прошептала она, чувствуя, как слёзы текут по её щекам. — Я люблю тебя.

Локвуд встал и подошёл к ней. Он обнял её крепко, как никогда раньше.

— Я тоже тебя люблю, Никс, — сказал он, целуя её в макушку. — Ты всегда была моим светом.

Она закрыла глаза, чувствуя, как его тепло окутывает её. В этот момент она поняла, что её прошлое — это не только боль и утраты, но и любовь, которая всегда была рядом.

В своей светлой комнате, озаренной мягким светом настольной лампы, девушка сидела на кровати, глядя на шкатулку перед собой. Она не решалась открыть её, словно предчувствуя, что за закрытой крышкой скрывается нечто важное, что может изменить её жизнь навсегда. Глубоко выдохнув, она собрала всю свою решимость и протянула дрожащую руку к маленькой защелке. Щелчок. Крышка медленно приподнялась, и внутри, словно из другого мира, показался конверт письма.

Никс, ты можешь дать отпор любому, - шептала она себе, стараясь унять волнение. Но прежде чем открыть письмо, её взгляд упал на содержимое шкатулки. Книга с пожелтевшими страницами, пучок сухих трав, дневник с потрепанной обложкой, старые фотографии и кулон в форме головы волка с тремя рубинами на лбу и по три на каждой стороне. Эти предметы, казалось, хранили в себе тайны, о которых она даже не подозревала.

Собравшись с духом, она открыла письмо и начала читать. Каждая строчка отзывалась в её сердце, как удар молота.

"Дорогая моя Никс, 

Если ты читаешь это, значит, мир вокруг тебя изменился. Я не хотела этого, но обратного пути уже нет. Я мечтала увидеть, как ты взрослеешь, как твои глаза загораются от радости, как ты учишься быть сильной. Но жизнь не всегда справедлива. Я поступила так, чтобы ты могла жить обычной жизнью. Но, зная нашу родословную, ты понимаешь, что это невозможно. Ты унаследуешь мою судьбу.Запомни одно: не убивай. Не позволяй тьме завладеть тобой. Я рада, что ты прожила хоть немного обычной жизни. Но знай, что ты не одна. Ты — одна из нас. Вампиры, оборотни, ведьмы, банши, боги... Мы существуем. И ты одна из нас. Ты сифон, но ты особенная. У тебя большая семья, возможно, ты встретишься с ними когда-нибудь. Кулон, который ты держишь в руках, — твоё наследие. Он хранит в себе силу, способную защитить тебя и открыть правду."

Девушка взяла кулон и надела его на шею. Это был не просто кулон, а символ её новой жизни. Она сжала его в руке, чувствуя, как тепло металла проникает в её кожу.

"...Ты должна помнить об этом. Книга заклинаний — твоя сила. Там есть одно заклинание, которое вернет тебе память. Травы понадобятся, чтобы защитить себя и своих близких. Дневник — это твоя история. Но не открывай его пока. Ты поймешь, когда придет время. Там ты найдешь ответы на все свои вопросы.Я рада, что ты жива и счастлива. Я люблю тебя, и скоро мы встретимся. А пока живи, радуйся каждому мгновению и помни, что ты не одна. 

С любовью, твоя мама."

Слеза скатилась по её щеке, оставляя влажный след на бумаге. Она чувствовала, как её сердце разрывается от противоречивых эмоций. Радость от того, что она не одна, и боль от того, что её мама скрывала от неё правду. Но одно она знала точно: теперь её жизнь никогда не будет прежней.

На следующее утро девушка сидела в своей комнате с книгой в руках. Её мысли были заняты предстоящим ритуалом, который мог вернуть ей память. Она уже давно должна была быть в школе, но сейчас это казалось неважным. Её пальцы нежно скользили по кожаной обложке старинного гримуара, который хранил множество тайн.

Девушка открыла книгу на нужной странице и задумчиво произнесла:

— Хорошо, что у меня есть свечи.

Она встала, чтобы достать их из комода. Когда всё было готово, она переоделась в свободную спортивную одежду, зная, что ритуал требует открытого пространства. Её выбор пал на скрытое место в глубине леса, где раньше находилось заброшенное поместье Локвудов.

Прибыв на место, девушка расставила свечи, образовав круг. Она села в центр, держа книгу перед собой. Взяв травы, она начала ритуал. Последним этапом было добавление крови в чашу. Она взяла нож и решительно порезала ладонь, наблюдая, как алая жидкость стекает в сосуд. Губы её произнесли заклинание, и ветер вокруг начал усиливаться.

Глаза девушки закатились, и она погрузилась в странное состояние. Перед её взором начали проноситься образы, словно она проживала события заново.

— Память вернулась, — прошептала она, когда видение закончилось.

Теперь она знала, как использовать свои силы. Но в её голове возник вопрос: кто такой Элайджа? Почему ей так грустно, что его нет рядом? Она вспомнила, что он был другом её матери, но это не объясняло её чувств.

Элайджа стал для неё загадкой, которую она решила разгадать.

Наступил вечер. В школе гремел праздник Хэллоуин. На школьном дворе две девушки в костюмах ведьм, Бонни и Кэролайн, стояли у огромного котла. К ним подошел Тайлер, одетый в костюм гладиатора, с бокалами в руках. 

— Яблочный сок для дам. Фирменный рецепт Локвудов, — предложил он с широкой улыбкой.

Бонни, мулатка с блондинистым париком, отмахнулась:

— Ни за что. В прошлом году я мучилась с похмельем до Дня благодарения.

Кэролайн, блондинка с идеальными чертами лица, лишь рассмеялась и взяла бокал.

— Слабачка. Я буду пить, пока не встречу кого-нибудь сексуального, — с вызовом произнесла она, поднимая бокал.

Тайлер усмехнулся и чокнулся с Кэролайн.

— Похоже на план.

Но не успели они сделать и глоток, как из темноты появилась рыжеволосая девушка в черном латексном костюме кошки. Её движения были грациозны, а глаза горели огнем.

— Никс! — воскликнул Тайлер, отшатнувшись.

Девушка забрала у него бокал и пригубила напиток.

— Мне нужно выпить, — произнесла она, сверкнув глазами. — Кэри, удачи с поисками.

Кэролайн прищурилась, разглядывая Никс.

— Вижу, ты решила вернуться.

Никс пожала плечами.

— Нет. Этот костюм я купила давно, а новый искать было некогда.

Они посмеялись, и напряжение рассеялось. Ребята продолжили веселиться, но Никс, как всегда, оставалась загадкой.

Вечеринка Хэллоуин в школе шла полным ходом. На улице Локвуд и её парень смеялись, рассказывая страшилки, когда из темноты появился Деймон. Его взгляд был загадочным, на губах играла легкая, но зловещая усмешка. Он подошел к котлу, где Бонни варила зелье, и его присутствие мгновенно изменило атмосферу.

— Итак, куда пропала Кэролайн? — спросил Сальваторе, не сводя глаз с мулатки.

Бонни бросила на него быстрый взгляд, полный неприязни, и отвернулась, продолжая помешивать варево.

— Сделай себе одолжение, не спрашивай меня о ней, — бросила она, не глядя на него. 

— О, Бонни, такая верная, — протянул он с легкой издевкой. — Держись от нее подальше, — добавила она, сжимая ложку в руке.

Взгляд Деймона упал на медальон Беннет, что висел на шее у девушки. Он был уверен, что этот медальон принадлежит ему, ведь он оставил его на хранение у Кэролайн, но теперь тот оказался у мулатки.

— Где ты это взяла? — спросил он, прищурившись.

Бонни сжала медальон в руке, почувствовав его тепло.

— У подруги, — ответила она, стараясь не выдать волнения.

— Кэролайн? — догадался он, прищурившись.

Его глаза горели интересом и злобой. Он сделал шаг вперед, и Бонни инстинктивно отступила, почувствовав опасность.

— Ты же знаешь, это мое, не так ли? — спросил он.

— Больше нет, — ответила она, пытаясь скрыть страх.

— Забавно, я бы хотел вернуть это, — сказал он, щелкнув пальцами.

— Я не отдам тебе эту вещь, — твердо сказала Бонни, сжав медальон в руке. — Я отдам её Кэролайн, и она вернет тебе, если захочет.

— Или я заберу это прямо сейчас, — произнес он, протягивая руку.

Бонни отпрянула, но он был быстрее. Его пальцы сомкнулись на медальоне, и в ту же секунду он отдернул руку, словно обжегшись.

— Проклятие, — прошипел он, тряся рукой.

Бонни, воспользовавшись моментом, сбежала, оставив его в недоумении. В этот момент к Деймону подошла Локвуд, одетая в дерзкий костюм кошки. Она была красива, но её глаза светились холодным расчетом.

— Ты зачем обижаешь моих подруг? — спросила она, глядя на него с вызовом.

Сальваторе усмехнулся, но в его улыбке не было тепла.

— Никс Локвуд, я просто мило беседовал с твоими подругами, — ответил он, не сводя с неё глаз.

Локвуд медленно прошлась перед ним, её движения были плавными и хищными. Она просканировала его своим взглядом, словно оценивая добычу.

— И это мне говорит сволочь, — произнесла она, хитро улыбнувшись.

Деймон поднял бровь, удивленный её дерзостью.

— Ух ты. Угадала, — сказал он. — Ты так соблазнительна в этом костюме, твой парень тебя не ревнует?

— Хм. Удивлю, но он не парень, а просто друг с привилегиями, — ответила она, улыбаясь. — И сплю я только с ним, больше ни с кем.

Деймон прищурился, пытаясь понять, лжет ли она. Он знал, что у нее есть тайны, и он был уверен, что за этой улыбкой скрывается нечто большее.

— Не хочешь переспать со мной? — спросил он, гипнотизируя её взглядом.

Локвуд подняла голову и встретилась с ним взглядом. В её сознании словно что-то щёлкнуло, и она поняла, что перед ней вампир. Осознав, что он пытается применить к ней внушение, она решила сыграть с ним.

— Хочу, — ответила она с притворной страстью.

Деймон улыбнулся, но его улыбка быстро угасла. Он понял, что она не поддается его внушению.

— Но, к сожалению, ты не в моем вкусе, — добавила она, разрушая его иллюзию.

Сальваторе застыл, не веря своим ушам. Это был второй раз, когда он не смог внушить ей. Это означало только одно — она принимает вербену.

— Была рада пообщаться, но мне пора идти. И не смей обижать моих подруг, искуситель, — сказала она, развернулась и ушла, оставив его в растерянности.

Деймон смотрел ей вслед, чувствуя, как внутри него разгорается любопытство. Она была не просто похожа на Кэтрин, она была сильнее, умнее и опаснее. И это делало её ещё более привлекательной для него.

Рыжеволосая девушка с огненными, слегка вьющимися прядями тренировалась во дворе. Солнечные лучи играли на ее коже, добавляя тепло в каждое движение. Вдруг на телефон пришло уведомление. Она остановилась, вытерла пот со лба и подошла к телефону. На экране светилось имя Кэри.

— Кэри устраивает вечеринку в «Мистик-Гриле»? — вслух произнесла она, нахмурив брови. В ее голосе прозвучало легкое удивление, смешанное с интересом.

Она задумалась, продолжая крутить телефон в руках. Тренировка была прервана, но в душе уже зародилось предвкушение. Вечер в «Мистик-Гриле» обещал быть необычным. Девушка направилась в дом, чувствуя, как энергия и желание танцевать наполняют ее изнутри.

В своей комнате она достала из шкафа кружевное бежевое платье, которое идеально сидело на ее стройной фигуре. Аккуратно разгладив ткань, она надела его, чувствуя, как прохладная ткань касается кожи. Затем достала пару коричневых ботинок на каблуке и обулась, наслаждаясь тем, как они подчеркивают ее ноги.

Перед зеркалом она остановилась, чтобы убедиться, что образ завершен. Ее глаза блестели, а губы тронула легкая улыбка. В отражении стояла девушка с огненными волосами, которые рассыпались по плечам, словно пламя. Кружевное платье подчеркивало ее женственность, а каблуки придавали уверенности. Она была готова к вечеру, полному музыки, смеха и новых знакомств.

Внутри бара Никс Локвуд, слегка пошатываясь, весело смеялась и флиртовала с друзьями. Вдруг дверь распахнулась, и в помещение вошла ослепительная блондинка. Ее появление мгновенно привлекло внимание всех мужчин в зале. Никс, случайно столкнувшись с ней, замерла. Блондинка удивленно посмотрела на рыжеволосую, явно не ожидая встретить кого-то настолько... необычного.

— Риса! — раздался голос, наполненный недоумением.

— Ты что, меня с кем-то спутала? Я Никс, — с лёгкой улыбкой ответила рыжеволосая девушка, пытаясь понять, в чём дело.

Девушка медленно вышла из ступора, её глаза наполнились осознанием. Она посмотрела на нее с лёгкой улыбкой, в которой промелькнуло что-то похожее на смущение.

— А, да, — тихо произнесла она, словно пробуждаясь от долгого сна. — Прости. Ты просто напомнила мне одну знакомую. Я Лекси, — её голос звучал чуть мягче, чем прежде.

Сероглазая девушка пристально посмотрела на блондинку, и на ее губах заиграла легкая, почти загадочная улыбка. Перед Локвуд стоял вампир, и, возможно, эта незнакомка, Лекси, была связана с ее прошлым. Ее проницательные глаза, казалось, проникали в самую суть, словно искали ответы на вопросы, которые даже сама Локвуд боялась задать.

— Ничего. Не хочешь выпить? — Локвуд посмотрел на нее, приподняв бровь, словно предлагая что-то большее, чем просто напиток.

Она задумалась на мгновение, но затем кивнула, соглашаясь:

— Почему бы и нет?

Девушки решили расслабиться с бокалом любимого напитка.

— Кто такая Риса? — нетерпеливо спросила Никс, ее голос выдавал волнение.

— Риса... — задумчиво протянула вампирша, в ее глазах мелькнула тень грусти. — Она моя давняя подруга. Когда-то она спасла мне жизнь. — На ее губах появилась слабая, но искренняя улыбка. — Надеюсь, с ней все в порядке. Я очень хочу верить, что она счастлива и наслаждается каждым мгновением своей жизни.

Выпивая напиток с блондинкой, рыжеволосая заметила подругу Кэролайн, увлечённо беседующую с кем-то.

— Прости, мне нужно отойти, — сказала она, стараясь скрыть напряжение в голосе.

— Ничего страшного, мне тоже нужно встретить старого друга, — ответила Лекси, её глаза блестели от искренности.Каждая из них отправилась по своим неотложным делам.

Рыжеволосая девушка не успела сделать и шага, как Форбс, погруженная в свои мысли, даже не заметила ее присутствия. Она почувствовала, как внутри все сжалось от досады, но решила не настаивать. Вместо этого она направилась к танцполу, стараясь не смотреть в сторону Форбс.

Музыка пульсировала в венах, и она отдалась ритму, позволяя телу двигаться свободно. Но вдруг что-то изменилось. Воздух стал густым и тяжелым, как перед грозой. Локвуд замерла, прислушиваясь к внутреннему голосу. Он кричал: «Опасность! Опасность!» Однако она лишь отмахнулась от этого ощущения. В голове был туман от алкоголя и беспечности. «Ну и что? — подумала она. — Пусть будет что будет. Я заслужила этот вечер». И она продолжила танцевать, смеясь и наслаждаясь моментом. 

На следующий день школьники собрались в классе истории, предвкушая новый учебный год. За одной из парт, небрежно облокотившись на стол, сидела девушка с рыжими волосами. Её взгляд был устремлен в окно, а на лице читалась скука. Но вдруг в кабинет ворвался мужчина, заставив всех вздрогнуть.

— Всем доброго утра, — произнёс он, окинув класс внимательным взглядом.

Рыжеволосая девушка, не отрывая глаз от окна, тихо прошептала:

— А он симпатичный.

Её голос был едва слышен, но в нём чувствовалась нотка восхищения. Она украдкой посмотрела на мужчину, оценивая его внешность.

Мужчина подошёл к доске и начал писать своё имя и фамилию. Закончив, он повернулся к классу.

— Аларик Зальцман, — произнёс он, указывая на доску. — Трудно произносимо, я знаю. Зальцман — немецкая фамилия. Моя семья мигрировала в Техас в 1755 году. Я родился и вырос в Бостоне.

Он говорил спокойно и уверенно, но в его голосе слышалась лёгкая грусть.

— Теперь имя Аларик — в честь давно умершего предка. Я никогда не смогу отблагодарить его за это.

Класс слушал его внимательно, но рыжеволосая девушка снова отвлеклась. Её взгляд был прикован к чему-то, что она вырисовывала в своей тетради. Казалось, что её движения были механическими, будто ею управляла невидимая сила.

В особняке Локвуд раздался тихий стук в комнату Тайлера. Дверь приоткрылась, и в проеме появилась рыжая макушка.

— Братец, может, устроим вечер кино? — с улыбкой предложила девушка, заглядывая внутрь.

Тайлер, оторвавшись от книги, поднял голову и улыбнулся в ответ. Он не знал, чем заняться, и идея провести вечер в компании сестры казалась ему заманчивой.

— Я уже думал, ты не предложишь, — произнес он, закрывая книгу и откладывая её в сторону.

Девушка, одетая в мягкий свитер и уютные тапочки, вошла в комнату, держа в руках ноутбук и небольшую коробку с закусками. Она устроилась рядом с Тайлером на кровати, положив ноутбук на колени и открывая крышку.

— Давно мы не устраивали просмотр киношек. — Её голос звучал задумчиво, но с нотками радости.

— Я скучал, — признался Тайлер, откидываясь на подушки и позволяя сестре занять место рядом с ним.

Девушка улыбнулась, обняла его одной рукой и пристроила голову на его плечо. Они с детства любили проводить ночи, погружаясь в мир кино, и этот вечер не стал исключением. Экран ноутбука загорелся, освещая их лица мягким светом, а в комнате воцарилась уютная тишина, нарушаемая лишь тихими звуками фильма и их дыханием.

Блондинка с компасом в руках стояла у здания, напряжённо вслушиваясь в слова собеседника по телефону. Её голос звучал спокойно, но в нём чувствовалась скрытая тревога:

— Что мне теперь делать?

— Просто жди. Я буду через минуту, — ответил голос на том конце провода.

— Можешь поторопиться? У меня есть дела, — настойчиво произнесла девушка, не отрывая взгляда от компаса. 

— Можешь отдать мне, — внезапно раздался голос за её спиной.

Кэролайн обернулась и увидела высокого брюнета, который стоял в нескольких шагах от неё. Его глаза были холодными, а голос — твёрдым.

— Почему это должна делать я? — спросила она, передавая ему компас.

— Потому что я мешаю сигналу, — коротко ответил он, продолжая рассматривать компас, словно пытаясь разгадать его тайну.

— Я могу идти? Я потратила полдня, — раздражённо произнесла Кэролайн, стараясь не показать, насколько её задело это требование.

Мужчина медленно поднял взгляд, его глаза впились в её лицо, как будто он пытался проникнуть в самые потаённые уголки её сознания.

— Сделай вот что: садись в машину, езжай домой, забудь, что я тебя просил об этом, — произнёс он, и в его голосе прозвучала гипнотическая сила.

Кэролайн почувствовала, как её сознание начинает затуманиваться. Она улыбнулась, словно соглашаясь с его словами, и направилась к машине, будто под воздействием невидимой силы.

— Пока, — бросила она через плечо, прежде чем сесть в автомобиль.

Повернувшись к мрачному зданию, Сальваторе почувствовал напряжение. Ему предстояла встреча с Логаном Феллом, обратившимся в вампира. Сальваторе знал, что это не его рук дело. Ему нужно было выяснить, кто стоит за этим превращением.

После учебы в доме, столкнувшись с родителями, девушка почувствовала странное напряжение. Отец, будто прочитав её мысли, произнёс:

— Дорогая, собирайся, мы идём на ночь карьеры.

— Прости, пап, но я хотела бы остаться дома, — жалобно ответила она, стараясь не выдать волнение.

— Хорошо, будь умницей, за порог дома не выходи и никого не впускай, — напутствовал глава дома, но его взгляд был слишком проницательным.

Она кивнула, скрывая раздражение. Что-то в его словах заставило её задуматься. Отец знал о вампирах. Знает ли он о том, что она сама... другая? Девушка направилась в комнату, чувствуя, как внутри неё поднимается нечто тёмное и необъяснимое. Кто её остановит? Это вампирам надо её бояться. Но почему-то её начинает всё раздражать. Это было похоже на агрессию, будто кто-то устал сидеть в клетке внутри неё. Она подумывала выплеснуть это как-то, чтобы утихомирить злость. Но пока не понимала, как это сделать.

Девушка остановилась у двери своей комнаты, чувствуя, как её сердце колотится быстрее. Что-то было не так. Что-то происходило внутри неё. И это что-то было сильнее, чем она могла себе представить.

Вечером во дворе дома девушка яростно колотила боксерский мешок. Ее тело дрожало от напряжения, а кулаки наносили удары с такой силой, что грушу отбрасывало назад. Каждый удар сопровождался гневным рыком, который вырывался из ее груди, как раскаты грома.

Внезапно, воздух вокруг нее стал густым и плотным. Лампы фонарей, освещавшие двор, начали потрескивать и мерцать, словно живые существа, ощутившие ее ярость. Одна за другой, они лопались, как мыльные пузыри, и разлетались на осколки, которые падали на землю, словно капли дождя.

Боксерский мешок, который до этого был лишь спортивным снарядом, внезапно вспыхнул ярким пламенем. Огонь, вырвавшийся из его внутренностей, танцевал, как живой, и обвивал мешок, словно змея.

Когда девушка остановилась, тяжело дыша, вся ее агрессия и злость исчезли, оставив лишь пустоту и усталость. Она медленно выдохнула, чувствуя, как напряжение покидает ее тело. Огонь на мешке постепенно угас, и двор снова погрузился в тишину, нарушаемую лишь легким ветерком. Девушка подняла голову к небу, чувствуя, как ее душа наполняется покоем и освобождением.

Спустя несколько дней в школе, девушка в лёгкой белой футболке с ярким принтом и красной джинсовой юбке стояла у стены, её чёрные кеды тихо шуршали по полу. Она разговаривала с Леоном, который выглядел подавленным, словно что-то тяжёлое давило на него. Его глаза были полны грусти, а плечи слегка опущены.

— Леон, что с тобой? — спросила она, её голос был полон тревоги и заботы.

Он тяжело сглотнул, прежде чем ответить.

— Никс... — начал он, его голос дрожал. — Мы переезжаем. Отца приняли на работу в Новый Орлеан. — Он склонил голову, словно пытаясь спрятаться от её взгляда.

Девушка осторожно взяла его за подбородок, приподнимая лицо, чтобы видеть его глаза.

— Не переживай, мы ещё встретимся. Сейчас тебе нужно поддержать родителей. — Её голос был мягким, но в нём звучала твёрдость. — Ты должен быть сильным ради них.

Леон улыбнулся, но в его глазах всё ещё читалась боль. Он крепко обнял её, словно боялся, что она исчезнет.

— Я не могу без тебя там, — прошептал он, его голос был едва слышен.

— Обязательно приходи на школьную вечеринку в стиле Пятидесятых перед отъездом, — предложила она, стараясь придать своему голосу лёгкость. — Это будет наш последний вечер вместе.

Леон кивнул, но его глаза всё ещё были полны грусти.

— Конечно, я приду. Это будет наш последний вечер, — повторил он, его голос стал твёрже.

Девушка улыбнулась, её глаза светились теплотой.

— Я рада, что ты согласился. Ты знаешь о моих чувствах к тебе, и я надеюсь, что там ты найдёшь ту, кто будет любить тебя искренне. — Она нежно поцеловала его в щёку. — Будь счастлив, Леон.

Пара обнялась, их объятия были полны тепла и нежности. Леон закрыл глаза, пытаясь запомнить этот момент. Он знал, что впереди их ждут трудные времена, но в его сердце всегда будет место для этой девушки, которая стала для него светом в темноте.

В спортивном зале, превращённом в волшебную арену танцев 50-х, кружилась рыжеволосая красавица в красно-чёрном клетчатом платье. Её волосы, уложенные в элегантную причёску, словно языки пламени, притягивали взгляды. Каждый её шаг был исполнен грации и уверенности. В этот момент она забыла обо всех своих заботах, растворившись в ритме музыки и атмосфере беззаботного веселья. Её глаза светились счастьем, а сердце наполнялось радостью. Это была вечеринка, где можно было быть собой и наслаждаться каждым мгновением.

Вскоре она поняла, что ей нужно взять пунш, но, прежде чем отправиться к столу, не смогла удержаться и бросила взгляд на зал. Её внимание сразу привлекла одинокая фигура подруги, которая стояла у стола, словно затерянная в толпе.

— Сначала пунш, — произнесла она решительно, — а потом к Елене. — С этими словами она уверенно направилась к столу с напитками.

Тем временем к столу Елены подошли её подруги Бонни и Кэролайн, каждая с таинственным блеском в глазах и загадочными улыбками.

— Веселитесь? — с мягкой, но лукавой улыбкой спросила Елена.

Кэролайн, с легкой улыбкой на лице, ответила:

— Не-е-ет... Но я потратила на это два часа, так что теперь никуда не денусь.

Девушки переглянулись, их губы тронули едва заметные улыбки.

— А что здесь делает Дэймон? — резко спросила мулатка, её голос был холодным и лишённым улыбки. Её взгляд, полный настороженности, скользнул по каждому из присутствующих, заставив всех обернуться и обратить внимание на него.

— Он хотел прийти. Я обещаю, он будет хорошо себя вести, — уверенно заявила Гилберт.

— У вас что, теперь групповуха? Ты и братья Сальваторе? — с явным любопытством и легким сарказмом спросила Форбс.

— Нет, но раз я со Стефаном, я должна научиться выносить Дэймона, чтобы не убить его, — твёрдо произнесла шатенка, её голос был наполнен решимостью.

— Хорошая идея, — поддержала Бонни, её голос звучал уверенно.

— Я помогу, — добавила блондинка, её взгляд был полон решимости и готовности поддержать подругу.

К ним присоединилась Локвуд, её взгляд был устремлён вдаль, а на губах играла лёгкая, загадочная улыбка.

— Обсуждаете убийство Дэймона? — с лёгкой улыбкой спросила рыжая девушка, держа в руках стакан пунша. Её голос был полон игривого сарказма, но в глазах мелькнула тень искреннего интереса.

Девушки посмотрели на неё с лукавыми улыбками и рассмеялись.

— Где Леон? Почему вы не вместе? — Елена внимательно посмотрела на подругу, пытаясь понять, что скрывается за её грустным взглядом.

Никс медленно поднесла стакан к губам, словно искала в нём утешение. Её голос дрогнул, когда она ответила:

— Не знаю, но он обещал прийти. Это наш последний вечер вместе.

— В каком смысле последний? — Кэролайн прищурилась, её голос прозвучал резко. — Вы расстались?

Никс тяжело выдохнула, её плечи напряглись.

— Семья Питерсонов уезжает. Они переезжают, — она произнесла это так, словно каждое слово было осколком её сердца.

Кэролайн застыла, её глаза расширились.

— Оу, — только и смогла выдавить она.

Никс горько усмехнулась и подняла стакан с пуншем.

— Не то слово. Но давайте не будем об этом. Мы ведь пришли веселиться, правда?

Девушки звонко чокнулись бокалами, и их смех разлетелся по комнате, словно звон хрусталя. Они продолжили разговор, перекидываясь словами, как мячиками, и каждая фраза рождала новые искры в их глазах.

Пока подруги мило болтали, к ним подошёл один из братьев Сальваторе. Его появление было внезапным, как порыв холодного ветра, и, словно тень, заслонило их весёлую беседу.

— Привет, Бонни, — с лёгкой усмешкой сказал Дэймон, глядя на неё с прищуром, словно пытаясь прочесть её мысли.

Мулатка посмотрела на него с холодным высокомерием, её глаза горели, как два уголька, обжигая изнутри.

— Хочешь потанцевать? — спросил он, и его улыбка была такой искренней, что та не могла отказать.

— Я сваливаю, — твёрдо заявила она, но мужчина решительно встал у неё на пути, преграждая дорогу.

— Я прошу тебя. Дай мне шанс, — сказал он, глядя в её глаза. Его голос дрожал, но в нём звучала решимость.

Девушка, не сказав ни слова, бросила на него холодный, пронзительный взгляд. Затем, гордо выпрямив спину, она обошла его, словно он был пустым местом, и направилась к выходу, оставив за собой шлейф ледяного напряжения.

— Отвали, Дэймон, — произнесла Кэролайн Форбс, её голос был ледяным и полным презрения. Она развернулась и ушла, не оглядываясь.

Рыжая, спрятав улыбку в ладони, беззвучно смеялась, наблюдая за парнем. Его взгляд, устремлённый вслед уходящим девушкам, был полон задумчивости и лёгкой грусти. Казалось, он не замечал ничего вокруг, погружённый в свои мысли.

К нему подошли девушка с глазами цвета шоколада и парень со светлыми волосами, словно лучи солнца.

Елена стояла за спиной Дэймона, её голос дрожал от волнения:

— Куда они ушли?

Он медленно повернулся к ним, его глаза горели решимостью.

— Я не знаю... — произнёс он, и в его голосе прозвучала тень сомнения, словно он пытался скрыть что-то большее, чем просто незнание.

Стефан, нахмурившись, спросил брата:

— Что ты им сказал?

Он произнёс с лёгкой улыбкой:

— Я был сама галантность.

И, не дожидаясь ответа, добавил, глядя прямо на неё:

— Елена, не желаешь потанцевать?

— С удовольствием, — ответила она, но вдруг оборвала его, взглянув на Стефана с загадочной улыбкой. — Потанцуешь со мной?

Стефан встретился с ней взглядом, и в его глазах вспыхнули искры. Он изящно наклонился, предлагая ей руку, и, оставив брата позади, с уверенностью повёл её на танцпол, где музыка уже начала создавать своё волшебство.

Брюнет был немного смущён: все покинули его, оставив одного. Вдруг он услышал позади громкий, почти издевательский смех. Обернувшись, он увидел перед собой красавицу с рыжими волосами. Её платье 50-х годов выглядело так, словно сошло с обложки старого журнала.

— Ты бы видел себя, — сквозь смех произнесла девушка, которую звали Никс Локвуд. — Тебе даже отказали за четыре минуты три раза. Это рекорд.

Брюнет нахмурился, но решил не показывать свою досаду.

— Никс, — сказал он, стараясь говорить спокойно. — Хорошо выглядишь.

Она улыбнулась, но в её глазах мелькнуло что-то хитрое.

— Спасибо, — ответила она. — И я откажусь от танцев с тобой. Я жду кое-кого.

Брюнет приподнял бровь, изображая удивление.

— Своего парня? — спросил он с наигранной жалостью. — Жаль его.

Никс посмотрела на него с сарказмом.

— Это мне жаль будущую твою девушку, — произнесла она, и её голос прозвучал, как удар хлыста.

Брюнет ухмыльнулся, и его глаза вспыхнули тёмным огнём.

— Удивительно, что тебе жаль себя, — шепнул он ей на ухо глубоким, почти зловещим голосом.

Никс отступила на шаг, её улыбка исчезла.

— Мечтай, — бросила она и направилась к другому парню, стоявшему неподалёку.

Брюнет остался один, наблюдая за её удаляющейся фигурой. Его губы изогнулись в усмешке, но в глазах мелькнула тень чего-то, что невозможно было прочесть.

Пара мирно спала в объятиях друг друга, когда их покой был грубо нарушен. На краю кровати сидел брюнет, его взгляд был пронзительным и серьезным.

— Проснись и пой, сони, — голос Дэймона прозвучал как удар хлыста.

Елена и Стефан резко подскочили, их лица залила краска смущения. Девушка инстинктивно натянула одеяло до подбородка, пытаясь прикрыться.

— Дэймон, что ты здесь делаешь? — голос Елены дрожал от напряжения.

— Хватит строить из себя недотрог, — холодно ответил парень, его глаза сверкнули.

— Проваливай отсюда. Немедленно, — резко бросил Стефан, его голос был ледяным.

Дэймон лишь ухмыльнулся, его взгляд скользнул по комнате, словно он изучал каждую деталь.

— Если я увижу то, что не видел, плачу доллар. А теперь слушайте внимательно. У нас есть дело, и оно не терпит отлагательств, — он произнес это с такой серьезностью, что даже Елена почувствовала, как по спине пробежал холодок.

— И это нельзя подождать до утра? — пробормотала она, плотнее закутываясь в одеяло.

— Нам нужно обсудить очень важный вопрос. Вопрос, который касается всех нас, — Дэймон посмотрел на них, его глаза горели решимостью.

Елена и Стефан переглянулись, понимая, что спорить бесполезно. Дэймон был их союзником, пусть и весьма сомнительным, но сейчас они были вынуждены доверять ему.

— И что это за вопрос? — спросил Стефан, стараясь говорить спокойно.

Дэймон наклонился вперед, его голос стал еще более зловещим.

— Мы должны выяснить, где спрятана книга заклинаний. И сделать это нужно как можно скорее. Иначе Кэтрин так и останется в склепе.

Бонни Беннет отправилась на свидание с парнем, которого встретила на школьной вечеринке. Они провели чудесный вечер, и Бонни почувствовала непреодолимое желание поцеловать его. Когда их губы соприкоснулись, она ощутила нечто странное — холодный ветерок, словно дыхание смерти. В этот момент она поняла, что перед ней не просто человек, а вампир.

Почувствовав опасность, Бонни попыталась сбежать, сказав, что ей нужно ненадолго отлучиться. Но вампир оказался слишком проницательным. Он быстро понял, что его разоблачили, и, вместо того чтобы отпустить ее, решил похитить. Это было частью его задания, и он не собирался отступать. Бонни поняла, что попала в ловушку, и теперь ей предстоит бороться за свою жизнь, чтобы вырваться из когтей опасного существа.

Подросток металась по комнате, как загнанный зверь, её сердце колотилось, а мысли путались. Куда же пропали её подруги? Она пыталась связаться с ними, но все попытки были тщетны. В отчаянии она рухнула на кровать, прикрыв глаза руками.

— Бонни вчера ходила на свидание, — пробормотала рыжая, и её голос прозвучал как-то отстранённо. Она резко села, словно очнувшись от сна, и начала набирать номер. — Точно, позвоню её отцу.

Когда она дозвонилась, её голос дрожал от волнения.

— Алло, здравствуйте. Это подруга Бонни. Никс Локвуд. Скажите, пожалуйста, она дома?

— Нет, её нет, — ответил отец Бонни. — Она не ночевала дома. Я думаю, она могла пойти к бабушке.

— К бабушке? — переспросила девушка, чувствуя, как тревога сжимает её сердце. — Вы уверены?

— Да, она часто к ней заходит, когда что-то не так.

— Спасибо, — выдохнула она, сжимая телефон в руке. — Я всё поняла.

Она отключила звонок и медленно встала с кровати. В её глазах вспыхнул решительный огонь.

— Что ж, тогда нагрянем в логово к ведьме, — произнесла она, словно принимая вызов судьбы.

Её наряд был простым, но элегантным: чёрные джинсы, белая футболка, сверху лёгкий бежевый жакет и удобные ботинки. Она знала, что ей предстоит непростой разговор, и готовилась к нему.

В дверь дома постучали. Звук был тихим, но настойчивым, словно кто-то упорно колотил пальцами по деревянной поверхности. 

Женщина, ощущая странное беспокойство, медленно подошла к двери. Она открыла ее, и в проеме возникла рыжеволосая девушка с серыми глазами, дочь мэра. Ее взгляд был серьезным, почти суровым, и он мгновенно приковал к себе внимание.

— Здравствуйте. Никс Локвуд, — представилась она, ее голос звучал уверенно, но в нем слышалась легкая настороженность. — Вы не видели Бонни?

Женщина с шоколадной кожей и глубокими морщинами, которые придавали ей вид мудреца, посмотрела на девушку с удивлением, но затем на ее лице появилась легкая улыбка.

— Нет, Бонни здесь нет, — повторила она, решительно пытаясь закрыть дверь. Ее голос звучал твердо, но девушка не собиралась сдаваться. Она крепко схватила ее за руку, не позволяя двери закрыться.

Шейла резко отдернула руку, словно обжегшись, и отступила на шаг. В ее глазах мелькнула тень испуга.

— Шейла, я бы не пришла к вам, если бы не была обеспокоена, — сказала Никс, ее голос стал мягче, но в нем все еще чувствовалась напряженность. — Я знаю, что вы заботитесь о ней.

Женщина прищурилась, ее взгляд стал пронзительным, словно она пыталась проникнуть в самые потаенные уголки души девушки, читая ее мысли, как открытую книгу.

— Уходи, — ее голос был ледяным, пронизанным тревогой и угрозой. — И не смей приближаться к Бонни.

Никс усмехнулась, но ее улыбка была холодной и безжизненной, словно эхо давно забытой радости.

— Не бойся, — произнесла она, и в ее голосе, тихом, но насыщенном, чувствовалась скрытая сила. В нем переплетались ноты интриги и угрозы, но не той, что пугала. — Хоть я и сифон, но угрозу не представляю. Мне ваша магия не нужна.

Она перешагнула порог мягко, но решительно, и закрыла за собой дверь. Звук щелчка эхом разнесся по комнате, заставив женщину вздрогнуть. Ее глаза сузились, словно в ответ на невидимую угрозу, а руки сжались в кулаки, выдавая напряжение, готовое прорваться наружу.

— Что ты задумала? — прошептала она, но в ответ услышала лишь тишину, которая словно усиливала ее тревогу.

Никс остановилась в центре комнаты, ее взгляд блуждал по стенам, словно она пыталась найти что-то, что было ей знакомо. Затем она повернулась к женщине и протянула ей руку.

— Не веришь? — ее голос прозвучал холодно и с ноткой презрения, словно она ожидала подобного ответа. — Тогда взгляни ещё раз. Может, хоть теперь поймёшь, кто я такая.

Женщина бросила на нее подозрительный взгляд, но, вздохнув, все же осторожно коснулась ее руки. В этот миг она ощутила необъяснимое тепло, которое начало стремительно разливаться по телу, словно живой огонь. Ее сердце забилось быстрее, а разум наполнился странным, почти электрическим гулом. Перед глазами мелькнула яркая вспышка, ослепительная, как тысяча солнц, и на мгновение мир вокруг исчез, оставив ее в полной тишине.

Когда видение растворилось в воздухе, она отпустила руку Никс, словно очнувшись от гипнотического транса. Сделав шаг назад, она ощутила, как реальность вновь обретает свои очертания, но в ее душе остался отголосок чего-то неизведанного и пугающе притягательного.

— Ты не угроза моему роду, — твердо произнесла она, ее голос звучал как сталь, пронизанный уверенностью и решимостью. — Но я не имею представления, где сейчас Бонни.

Никс медленно кивнула, на ее лице промелькнула тень облегчения, смешанная с едва уловимой тревогой. Она отступила к двери, словно отгораживаясь от чего-то невидимого, и тихо произнесла:

— Я так и знала. — Ее голос прозвучал едва слышно, но в нем чувствовалась решимость. — Тогда я ухожу. И прошу вас, никому не говорите обо мне. Я хочу, чтобы моя сущность оставалась тайной. 

Она решительно распахнула дверь и вышла на улицу, оставив женщину одну в полумраке прихожей. Когда дверь с глухим стуком захлопнулась, Шейла, словно из последних сил, выдохнула. Ее плечи опустились, а взгляд, полный затаенной тревоги, застыл на пороге. Она медленно прислонилась к холодной стене, и ее тело словно обмякло, не в силах справиться с навалившимся грузом. 

— Что же ты задумала, Никс Локвуд? — прошептала она, ее голос дрожал от напряжения и тревоги. 

Стефан Сальваторе нашел девушек и спас их. Одна из спасенных, Бонни Беннет, сидела на диване в гостиной дома своей бабушки Шейлы. Ее руки дрожали, а в глазах читалась смесь облегчения и вины.

— Как ты узнала, где мы? — спросила мулатка, стараясь скрыть волнение.

Шейла посмотрела на внучку с легкой улыбкой, но в ее глазах мелькнула тень тревоги.

— Многое может разжечь силы ведьмы, — ответила она, медленно подбирая слова. — Тревога, гнев, страх. Тогда Стефан сказал, что тебя забрали. Я почувствовала и то, и другое. После этого было просто вас найти.

Бонни опустила голову, чувствуя, как к горлу подступает комок.

— Прости меня... за всё это, — прошептала она.

Шейла накрыла ее руку своей, и в ее прикосновении Бонни почувствовала тепло и поддержку.

— Они сожалеют сильнее, — тихо сказала она, но в ее голосе не было злобы.

В этот момент в комнату вошли Елена Гилберт и Стефан Сальваторе. Их лица были серьезными, а глаза — напряженными. 

— Что нам делать дальше? — спросила Елена, оглядывая всех присутствующих.

— Пока оставаться здесь, — ответил Стефан, его голос звучал уверенно, но в нем слышалась скрытая тревога.

Шейла нахмурилась, ее взгляд метнулся к Сальваторе.

— Пленницы в моем собственном доме? Я так не думаю, — сказала она, ее голос стал жестким.

— Я не смогу защитить вас, если вы выйдете из дома, — добавил Стефан, его глаза встретились с глазами Елены.

— Мы сами себя защитим, — резко ответила Шейла, ее голос прозвучал как удар хлыста.

Елена вздохнула, понимая, что спорить бесполезно.

— Мы должны ему позволить вернуть Кэтрин, — тихо сказала она. — Он не остановится, пока не получит ее. И если мы поможем ему, всё закончится.

— Нет, он не заслуживает этого, — возразила Бонни, ее голос дрожал от гнева.

Елена посмотрела на подругу, в ее глазах читалась решимость.

— Какие у нас еще варианты? — спросила она.

Шейла вздохнула и посмотрела на Елену.

— Ведьмы впутались в проблемы вампиров, как бы ни старались держаться от этого подальше, — сказала она.

В комнате повисла напряженная тишина. Все понимали, что ситуация сложная и требует быстрых и решительных действий.

— Я открою склеп, — наконец сказала Шейла. — Вы заберете девушку твоего брата и уничтожите остальных огнем. Тогда всё это закончится.

Стефан кивнул, его лицо стало сосредоточенным.

— Нам еще нужно уговорить Дэймона, — сказал он.

Елена посмотрела на него, в ее глазах мелькнуло беспокойство.

— Однажды он уже согласился, — тихо сказала она.

— Да, и мы обманули его, — продолжил Стефан, его голос стал жестким. — Теперь он злится. 

— Ему больно. Есть разница.

Елена, нахмурившись, посмотрела на Стефана, и в её глазах вспыхнул огонек задумчивости. Она словно плела невидимую нить между ними, создавая что-то новое и интригующее.

— Думаю, я знаю, что делать, — сказала она, ее голос звучал уверенно.

Группа начала обсуждать план, и в комнате остались только Шейла и Бонни.

— Дорогая, не хочу пугать, но будь осторожна с Никс Локвуд, — сказала Шейла, ее голос был серьезным.

Бонни удивленно посмотрела на бабушку.

— Почему? Что с ней не так? — спросила она, не понимая, почему должна быть на стороже с подругой.

Шейла вздохнула, ее взгляд стал задумчивым.

— Я не могу сказать, — ответила она. — Но просто береги себя.

Бонни почувствовала, как по спине пробежал холодок. В словах Шейлы было что-то, что она не могла объяснить, но что-то явно тревожило ее.

На вечеринке у костра на кладбище стояла девушка в блестящей водолазке, тёмных джинсах и кожаном пальто. Её высокие сапоги на каблуках слегка касались земли, а в руках она держала бутылку пива, в котором был бурбон. Её рыжие волосы блестели в свете костра, а на лице играла лёгкая улыбка, словно все её проблемы растворились в этом моменте.

Она чувствовала магию, пульсирующую в воздухе. Её глаза загорелись любопытством, и она позволила этой магии проникнуть в её сознание. Перед ней предстали ведьмы Беннет, Стефан и Елена, Деймон, нетерпеливо ожидающий чего-то, и древний склеп, из которого доносился шёпот, зовущий на помощь.

Девушка очнулась от видения и загадочно улыбнулась, словно знала нечто недоступное другим.

— Значит, у вас миссия: спасти сучку Кэтрин, — прошептала она, делая глоток бурбона.

Но вдруг она услышала шёпот на незнакомом языке. Её серые глаза метнулись в сторону звука, проверяя, не заметил ли кто-нибудь. Убедившись, что вокруг никого нет, она прислушалась. Шёпот был холодным и зловещим.

(латынь) 

«Ведьма уйдёт, 

Шейла Беннет покинет нас. 

Двойник в сердце тьмы, 

Среди монстров, пьющих кровь».

Эти слова пронзили её, как ледяной клинок. Она поняла, что должна действовать немедленно.

Спускаясь к склепу, она услышала тихое бормотание ведьм, произносящих заклинание. Её сердце забилось быстрее, когда она вышла из тени, и её взгляд упал на Елену, удивлённо смотревшую на неё.

— Никс! Ты почему здесь? — голос Елены дрожал, выдавая её растерянность. Она не знала, как объяснить происходящее.

— Елена, не сейчас, — сказала Никс, её голос был твёрдым, но в нём слышалась тревога. Она приблизилась к ведьмам, её движения были уверенными, несмотря на хаос, царивший вокруг.

Ведьмы держались из последних сил, их магия слабела. Никс, не теряя ни секунды, положила руки на их плечи.

— Я сейчас помогу вам. — Её голос был полон решимости, но внутри неё что-то сопротивлялось. Она чувствовала, как энергия внутри неё борется с чем-то тёмным и древним.

«Шейла всё равно умрёт, твоя магия не поможет».

Свечи начали гаснуть, но ведьмы продолжали заклинание. Их голоса звучали всё слабее, а силы — всё меньше. Никс закрыла глаза, сосредоточившись на потоке энергии, исходящей из её ладоней. Она чувствовала, как магия природы вливается в неё, но что-то блокировало её попытки.

Звук захлопнувшейся двери, и склеп погрузился в темноту. Свечи погасли, оставив ведьм в полной тишине. Они закончили заклинание, но Шейла Беннет, их главная сила, стояла на грани. Никс знала, что ведьма слаба и частично мертва.

Стефан крепко обнимал Елену. Они наконец-то были в безопасности, их объятия были полны тепла и облегчения. Деймон стоял в стороне, его лицо исказилось от ярости и разочарования. Кэтрин, вампирша, которая должна быть заточена в склепе, исчезла, оставив его с пустыми руками.

Никс, чувствуя себя опустошённой, решила вернуться к вечеринке. Но перед тем как уйти, она наклонилась к Шейле Беннет и прошептала ей на ухо:

— Жаль, что не смогу помочь тебе. Но знай, я защищу Бонни. Прощай.

Её слова звучали как откровение, наполненное искренностью и обещанием. Она знала: её миссия только начинается, а впереди — новые испытания, требующие мужества и стойкости. Но она была готова. Её взгляд горел решимостью, а сердце билось в такт с невидимым зовом, который манил её в неизвестность.