БОНУС
В 38 главе Мавна нашла полароидный снимок юных Смо и Калинника. Предлагаю подсмотреть, когда, как и при каких обстоятельствах это фото было сделано — а именно вернуться на 10 лет назад.
— Я ж говорил, заглохнем!
— А ты ногой посильней долбани.
— Да ну. Вдруг бампер отвалится?
Калинник разочаровано взъерошил коричневую копну, и Смородник подумал, что примерно так должно выглядеть выражение «рвать на себе волосы». Ну а кто заставлял покупать такой древний «Удел 33»? На эту модель уже и запчастей не найдёшь. Металлолом на колёсах.
Не сговариваясь, они оба сели на траву перед машиной и закурили.
— А вот надо было всё хорошо проверять перед покупкой.
— Да чего ты бурчишь, уже неделю же ездим, — огрызнулся Калинник в ответ. — На другой бы не хватило. Как будто сам не знаешь.
— Угу. Только ты молчишь о том, что тебя подкупил ящик пива.
Калинник запыхтел, сорвал травинку и принялся яростно её общипывать.
Смородник откинулся затылком на ржавый бампер заглохшей колымаги. Да уж, чудесное путешествие, ничего не скажешь.
Эту машину они вдвоём купили вскладчину, и Смородник теперь подозревал, что Калинник опросил всю общагу, прежде чем нашёл такого дурачка, который согласился вложиться. На сайте с объявлениями были варианты и получше, но Калинник совершенно точно клюнул на щедрейшее предложение «ящик пива в подарок». А то, что от этого страдает качество самой машины, он не подумал.
Да уж, оба хороши. Интересно, Матушка могла бы помочь им купить на чёрном рынке мозг? Хотя бы тоже один на двоих.
— Да чего ты бурчишь, как дед? Тебе всего восемнадцать, ладно я на шесть лет старше, мне можно. Сейчас попутку поймаем, доедем с ветерком. Выше нос.
Смородник фыркнул. Напускной оптимизм Калинника раздражал, почему бы сразу не признать, что день не задался? Как и вся неделя. Грёбаный отпуск.
По правде говоря, Смородник чисто случайно получил свободную неделю — Матушка то ли недоглядела, то ли сжалилась над тощим и сутулым пацаном с непроходящими синяками под глазами. Отпуска полагались после года службы, но чаще — после полутора. А Смородник служил в отряде только месяцев восемь.
Мимо них проносились машины. Калинник крутился возле заглохшего «Удельца», на обочине, а Смородник заранее убедил себя, что ничего хорошего из этого не выйдет, никто не остановится. Эх, надо было оставаться в Сонных Топях. Сдалось ему это Озёрье, никогда в жизни там не был и ещё сто лет бы не приезжал.
— Э-эх, не везёт. — Калинник почесал шею и сплюнул на траву, когда очередной автомобиль промчался мимо, не отреагировав на его отчаянные размахивания руками. Смородник сморщил нос: конечно, он бы тоже не остановился перед таким придурком. Лохматый, небритый, скачет в дурацкой красной рубашке с пальмами и машет ручищами. Даже не зная, что Калинник чародей, можно было сказать, что он псих.
— Удивительно, — саркастично проскрипел Смородник.
— Сам бы попробовал! Только рожу кривишь.
Смородник закатил глаза. Если бы он вышел голосовать, точно никто бы не остановился. Чёрные волосы до лопаток, пирсинг в брови, серьги в ушах, даже несколько татуировок на кистях и шее, чёрная одежда и кожаная куртка несмотря на летний зной — она добавляла ему ширины в плечах, и Смородник считал, что в ней он выглядит чертовски круто, грозно и опасно. Все его испугаются. По крайней мере, на такой эффект он очень рассчитывал, когда с хмурым лицом входил в общественные места, громыхая тяжёлыми ботинками и цепями на чёрных джинсах. А уж если ещё драматично закурит... Ну всё, тушите свет.
— Да не страшный ты, — буркнула Калинник, разбивая грёзы. Хотя Смородник был уверен, что он ему просто завидует. Не всем дано иметь прекрасный вкус, некоторые в двадцать четыре ходят в тропических рубашках, будто им под пятьдесят. — Тебя просто жалеют. Покормить хотят.
— Зато тебя наоборот.
— А вот хамить необязательно. Если бы не я, сидел бы в своей каморке.
— Моя каморка хотя бы с балконом!
Оскорбления в адрес его квартиры били больнее, чем в адрес его самого. Между прочим, Смородник за тридцать восьмую дрался, как дворовый пёс и даже прокусил противнику — Изюму — плечо. А всё ради балкона, который был только в трети квартир общежития. Что делать, если Смородник в пятнадцать лет пристрастился к курению, а дымить рядом с кроватью ему было противно.
Да и вообще пришлось основательно потрудиться, прежде чем в этой квартире стало приятно находиться. Смородник содрал старые обои в мерзкий старушечий цветочек, выкинул ковёр со стены и вообще все ковры, эти сборники пыли и пылевых клещей, покрасил стены белой краской, разобрал хлам на балконе и отдраил всё до блеска, вооружившись респиратором, перчатками и пятью литрами самого ядрёного чистящего средства с антисептиком. Правда, кухонная мебель и кровать требовали замены, но на это у него пока не было денег.
— А с балкона своего только воробьёв хлебом кормишь, — продолжал Калинник. — Хоть вытащил тебя витамин Дэ получить и на девчонок посмотреть!
— Меня девчонки не интересуют, а витамин — тем более.
Калинник перегнулся через капот, упершись в него ладонями, и навис над Смородником надоедливой тучей.
— Ты давай со словами осторожнее! Мало ли кто что подумает.
— Иди ты.
Смородник покраснел и кинул в Калинника травинкой. Хотелось есть. По правде, ему почти всегда хотелось есть, но с годами он становился только более длинным и тощим, а неплохо бы уже как-то поднарастить мышц. Он встал, потёр затёкшие колени, схватил свой рюкзак с заднего сиденья и достал оттуда брикет лапши быстрого приготовления. Посыпав специями, Смородник захрустел сухой лапшой, стоя у открытой двери «Удельца».
Вдруг на обочину свернула машина — такая же развалюха, но фиолетового цвета. Из опущенных окон гремела музыка: какая-то простецкая попса с рифами «девочка — припевочка», от которой Смородника физически тошнило. Из машины на них с глупыми ухмылками уставились два парня в тёмных очках.
— Ребят, проблемы? Подкинуть?
Смородник насторожённо замер с лапшой во рту, а Калинник как-то непредусмотрительно-дружелюбно закивал головой.
— Подкинуть проблем? — буркнул Смородник, но Калинник встал так, чтобы загородить своей широкой спиной жующего недовольного товарища.
— Да-да! Подбросите до Озёрья? Тут километров десять осталось.
Парни высунулись, тот, кто был за рулём, снял тёмные очки.
— Вас двое? Ну и колымага у вас, кошмар.
— На свою... — хотел огрызнуться Смородник, но Калинник ловко толкнул его локтем под дых. Сухая лапша полезла наружу.
Скоро они тряслись на ещё одном разбитом в хлам «Уделе», где в салоне всё провоняло бензином и куревом. Смородник отвернулся к окну, чтобы сдерживать рвотные позывы, но вонь была даже не самым худшим.
Настоящей пыткой оказалась музыка.
На всю мощь работало какое-то попсовое радио, и это даже близко не соответствовало тому, что он мог бы назвать настоящей музыкой. По правде говоря, так он называл только свою любимую группу «Вопящие опоссумы» и несколько других коллективов, играющих настоящий суровый удельский метал. В честь группы он даже планировал набить татуировку: огромного дохлого опоссума где-нибудь на груди или спине.
— Ты чего с кислой рожей? — Калинник опять толкнул его под ребро. Получилось больно. — Мы едем! В Озёрье! Там девчонки! Радуйся, быстро.
Смородник измученно вздохнул и подпёр подбородок кулаком, глядя на мелькающие за окном поля и лесополосы. На близость к большому городу пока ничто не намекало.
— Как зовут, откуда сами? — приставал парень с пассажирского сиденья, обернувшись к чародеям. У него была огромная неуправляемая копна тёмных волос, тонкие щегольские усики и зеркальные солнцезащитные очки, которые бесили Смородника наравне с вонью и музыкой.
Если Калинник по тупости сейчас ляпнет их чародейские имена, то от расспросов не уйти, будут донимать всю дорогу. Надо действовать самому.
— Мирча, — первым представился он. Калинник приоткрыл рот, но Смородник красноречиво зыркнул, и в глазах наконец промелькнуло понимание.
— А-а... Матеуш.
Настала очередь Смородника открывать рот от удивления. Он не знал настоящее имя Калинника, они не были особенно дружны. Да и не учились вместе: когда Смородник только-только поступил на обучение, Калинник уже служил в отряде. Но... Матеуш — это райхианское имя. Как и его собственное. И, чёрт, как больно кольнуло узнаванием. Очень похоже на Мануш — так звали его старшего брата, убитого упырями.
Всё это пронеслось в голове за секунду. А потом Смородник подумал, что вообще-то Калинник мог назвать первое пришедшее в голову имя.
Но спрашивать пока не стал. А то навлекут на себя подозрения.
Чтобы не нарываться на расспросы или ссору, Смородник всю дорогу молчал. Под конец пути его так укачало, что счастье от прибытия в Озёрье оказалось куда сильнее, чем он мог рассчитывать.
Пожав руки своим спасителям, они вывалились с рюкзаками на шумную городскую улицу. Дома тут стремились куда-то к небу, машин было больше, чем перед торговым центром на новогодние праздники, а летний зной звенел над асфальтом, и воздух плавился, как жидкое стекло.
— Бывайте, ребят! — добродушно помахал Калинник, когда фиолетовый «Удел» разворачивался на светофоре.
— Слушай, — начал издалека Смородник, поправив лямку рюкзака, больно врезавшуюся в худое плечо и стеснительно пиная камешек на дороге. — Тебя правда так зовут? Матеуш?
— Ну да. — Калинник вертел головой как сова, и смотреть на него было до укачивания тошно. Ещё немного, и из глаз посыплются звёзды восторга. — Я не из ваших. — Он добавил это будто оправдываясь. Резко остановился и посмотрел Смороднику в лицо с каким-то непрошенным сочувствием. — Извини. Просто мамка любила сериалы про райхи смотреть, там у неё любимый актёр был. Ну вот и недолго думая меня так назвала. Отца-то у нас не было. В шестнадцать меня родила. Ну а потом так закрутилось, что к семи годам меня в детский дом забрали. Неблагополучные были, в общем. Там Сенница и нашла. Или ей директриса позвонила, когда я случайно поджёг рисунки на стене. Хотя хрен там знает, кем батя был. Может и чародей.
— Ну хватит. — Смородник резковато прервал этот поток откровений и поморщился, не зная, как реагировать. Открытость Калинника его смущала и вроде бы нагружала ответственностью. Значит, надо будет сказать что-то в ответ. А он не хотел. Да и семья у него была полная. Хотя Калинник при желании ещё мог бы отыскать свою родню, а Смородник — уже нет. — Куда ты там хотел?
— Девчонок поискать, — вздохнул Калинник. Им навстречу как раз прошли две блондинки в летящих платьях, и ветер раздувал их подолы, приоткрывая красивые колени. Смородник тяжело сглотнул и отвернулся, а Калинник прямо-таки распетушился, зачесал волосы и выпятил грудь. Хорошо, что тема с семьёй так быстро ушла для него с первого плана.
— Эх-х-х, хороши! — прицокнул он языком, чуть не сворачивая шею. Смородник закатил глаза.
— Обычные.
— Ой, ценитель нашёлся. А то никто не замечает, как ты пытался подкатить к той щекастенькой из столовой.
Калинник проговорил это таким мерзким елейным голосом, что Смородник вспыхнул, как спичка.
Ну да, он пытался подсунуть в подарок шоколадные батончики Лане, дочке заведующей, которую на лето взяли подрабатывать в чародейской столовой. Но она и правда была так хороша, что у Смородника бурлила кровь совершенно неожиданными для него образами. И щёки у неё были румяные и круглые, как яблоки, так и манили укусить.
Только вот после второй попытки подсунуть мятую шоколадку (Смородник не виноват, что они моментально таяли в кармане от тепла его задницы!) Лана недвусмысленно дала понять, что он не в её вкусе и ей нравятся парни постарше и... помясистее. А если быть точнее, попросту назвала его малолетним дрыщом. Ну не доказывать же ей, что ему уже исполнилось восемнадцать. Пришлось сделать вид, что шоколадку он принёс сам для себя и съесть прямо у неё на глазах. Пусть страдает от потери.
Правда, от волнения он чуть не заглотил батончик вместе с фантиком.
Калинник уверенно повёл его куда-то в сторону шумной улицы, где за столиками летних веранд сидели люди, одетые пёстро и по-летнему, как попугаи. Оттуда доносились громкие голоса и, Темень её раздери, снова идиотская попсовая музыка. Выглядело и звучало это всё как персональный ад Смородника.
Но если Калинник был так уверен, что они найдут девчонок...
Что ж, на них он, по правде, и повёлся. Хотя и всеми силами делал вид, что его это не интересует.
Стыдно признаться, что в свои восемнадцать он даже не целовался, что уж говорить о чём-то большем. А ещё стыдно, что он решил заныкать у себя один очень интересный журнал, который ему по большому секрету дал Клён — всего на денёк. Но Смородник не отдавал уже неделю и собирался сделать вид, что ничего не помнит и никакого журнала в глаза не видел. Стыд стыдом, а такое сокровище редко попадает в руки.
Шумная улица оказалась каким-то кварталом кафешек и фирменных магазинов с украшениями и дорогими аксессуарами. Смородник мельком засмотрелся на кожаный ремень с массивной пряжкой в виде черепа, но тут же презрительно скривился, когда увидел цену в несколько тысяч.
По правую руку от улицы вяло катилась небольшая речка в гранитных берегах, а слева вырастали из брусчатки дома: на первых этажах — бесконечные возможности для развлечений, со второго и выше — апартаменты, отели и офисы. У них в Топях такого не было, максимум — кафешки и супермаркеты на первых этажах пятиэтажек. А шаурмичные и другие злачные забегаловки гордо стояли отдельными зданиями.
Калинник открывал рот от восторга, как деревенский дурачок, а Смородник прятал глаза под очками, но тоже был впечатлён, несмотря на раздражение от шума и многолюдности.
— Жалко, что Полоз с нами не поехал, — вздыхал Калинник. — Он точно знает всё о тусовках в Озёрье. Это мы с тобой ещё до центра не добрались! Там казино, ночные клубы, веселье до утра!
— С нами никто не поехал, — буркнул Смородник. — Даже Синица.
— Потому что она хвостом бегает за Кипреем. Зачем ей мы.
Смородник бы сейчас с большой радостью был вместе с теми «отпочковавшимися» чародеями, чем шатался бы по городу. Сначала они планировали поехать в Озёрье большой компанией, но в последний момент все сорвались на рок-фестиваль в Кленовом Валу. Смородник тоже судорожно вылавливал в интернете билеты, но ему не хватило: разобрали буквально за секунды. А ведь там должны выступать его любимые «опоссумы» и куча других крутых групп. Смородник изнывал от зависти, кусал кулаки, глядя на полнейший «солд-аут» по билетам, но ничего поделать не мог. Оставалось ехать с дурачком Калинником и надеяться, что мифические озёрские девчонки разгонят его тоску.
— Вон, смотри! Сидят аж втроём, скучают без нас!
Не успел Смородник опомниться, как Калинник выпятил грудь и вразвалочку пошёл к столику на летней веранде, где и правда сидели три хорошенькие девушки с бокалами коктейлей.
— Погоди ты! — Смородник дёрнул его за плечо. — Давай сначала жильё снимем. Вдруг ты напьёшься, а место для ночёвки я один должен искать?
— Ой да Свет, что ж ты такой нудный мне достался? — Калинник раздражённо стрельнул глазами на Смородника, но тут же опять стал коситься в сторону девушек. Они подняли бокалы и со смехом столкнули их стеклянными боками. Послышался мелодичный звон. — Тут полно гостиниц, мотелей и хостелов. Даже если мест нет, попросимся к кому-нибудь. А вообще я планирую на эту ночь напроситься к какой-нибудь красавице. Что будешь делать ты — уже твои проблемы. Надо найти компанию и двинуться в центр, навстречу настоящим жёстким тусовкам.
Смородник возмущённо запыхтел. Ах так! Ну, значит, Калинник забыл, что сам отдал ему «общак» в семнадцать тысяч. Никаких ему жёстких тус, пока не извинится.
Но Калинник попёр, как локомотив. Пропустив мчащийся мотоцикл, он перебежал узкую дорогу в одну полосу, которая отделяла его от летней веранды, и нахально облокотился на перила, чуть не свалив кашпо с петуньей.
— Девочки, одни тут отдыхаете? Не желаете компанию из двух воспитанных молодых людей?
Девичий смех затих. Девушки с подозрением оглядели Калинника и топчущегося за его спиной Смородника, который не знал, куда деть длинные руки и сунул их глубоко в карманы куртки, оттягивая до треска.
— У нас уже есть компания, — вежливо ответила приятная шатенка в голубом платье, которая сидела ближе всех к Калиннику. — Мы давно не виделись и хотим провести время вместе. Простите, мальчики.
— Да, ребята. Очень жаль, — виновато улыбнулась вторая девушка, светловолосая и с огромными серыми глазами. — Мы не ищем новые знакомства. Удачи вам.
Калинник заметно сник и повернулся к Смороднику. Тот не сдержал ядовитой усмешки.
— Получил? Альфа-самец.
— В следующий раз знакомишься ты. Вон, подойди к тому столику.
— Сам иди.
Они беспомощно покрутились около веранды, высматривая очередных жертв беспощадного пикапа, но в основном все симпатичные девушки уже сидели в компании молодых людей.
Внезапно случилось чудо.
— Мальчики! — окликнул их задорный женский голос. Смородник и Калинник повернулись как по команде. К ним приближалась сногсшибательная девушка: чёрные волосы уложены на одну сторону, короткое платье почти не скрывает стройные ноги, ярко-алые губы улыбаются открыто и приветливо. У Смородника тут же сдавило горло: она была очень, ну очень похожа на одну модель из того самого журнала. Со страницы, которую он открывал чаще всего. За брюнеткой шла вторая красавица, ничуть не менее эффектная: рыжеволосая, с роскошным декольте и тонюсенькой талией. Смороднику ещё больше поплохело, захотелось срочно глотнуть воды, а оставшуюся бутылку вылить себе за шиворот. И не только.
Калинник, кажется, тоже был в шоке, ещё немного, и слюна закапает на асфальт.
— Чего застыли? — засмеялась брюнетка, подойдя совсем близко. До Смородника долетел аромат её духов: сладкий, терпкий, пряный. От таких запахов искра в крови бурлит жарче. Он втянул голову в плечи, уже начиная отчаянно стесняться, но встряхнулся и попробовал выпрямиться. Получилось так себе, будто его трясёт от нервов. Улыбка девушки мигнула, угаснув на секунду, но тут же снова зажглась звездой. — Такие красавчики одни ходят, может, хотите познакомиться? Нам с подругой скучно без мужского внимания.
Калинник сглотнул и расстегнул ещё одну пуговицу на рубашке, сильнее обнажая мохнатую грудь. Брюнетка подмигнула ему, и Смородник чуть не умер от зависти. Да уж, он такой растительностью не мог похвастаться, а она, видимо, даёт очки в глазах женщин. Надо задуматься. Он уставился на свои ботинки, лишь бы не гореть при взгляде на красавиц.
— Я Адела, а это Ивона, — представилась брюнетка и ненавязчиво взяла Калинника под локоть. Тот весь приосанился, на лице засветилась, как лампочка, идиотская улыбка. — Прогуляемся?
Смородник вздрогнул, когда его локтя коснулись пальцы пышногрудой Ивоны. По позвоночнику будто ток пропустили, он тоже невольно выпрямился, но не позволил щупать себя, резко дёрнулся на шаг в сторону. Ивона недовольно поджала пухлые губы и просто пошла рядом.
Очуметь, он что, правда ей понравился? Да ей лет двадцать пять, наверное... Вот парни обзавидуются!
— Как тебя зовут? — спросила она, взмахнув пушистыми ресницами, под которыми мягко блестели бархатисто-карие глаза.
Смородник сглотнул.
— Смр-смр, — выдавил он пересохшим горлом.
— Смирон? — переспросила Ивона.
— Угу.
Чёрт, чёрт, чёрт. Он и правда малолетний идиот. Даже представиться нормально не может. С ним заговорила женщина! Не Матушка и не работница столовой. Историческое событие, чтоб его. Пусть хотя бы называет Смироном. Перед свадьбой он обязательно скажет, что его имя — Смородник.
А вот более опытный в любовных делах Калинник запросто болтал со своей Аделой, шагая впереди, и она хохотала, запрокидывая голову. Смороднику хотелось верить, что к двадцати четырём годам он тоже так смело сможет разговаривать с девушками. Желательно бы пораньше.
Адела обернулась на них с Ивоной, подмигнула подруге и заговорила громко, чтобы и Смородник тоже слышал.
Уф-х, ещё одна говорящая с ним женщина. Настоящее испытание.
— Ребята, пойдём в кафе? Я знаю тут одно отличное. Там работает мой знакомый, прекрасно готовит блюда на гриле. Посидим, познакомимся, перекусим.
— Сн-сначала жлё, — ворчливо пробубнил, заикаясь, Смородник. Он слишком часто ночевал под мостами, чтобы заниматься этим и в свой законный отпуск. Тем более что деньги позволяли. Хотелось бы сперва уладить все организационные вопросы, а уже потом пускаться в пучину развлечений.
— Да ла-адно! Я бы пожрал. Покушал, — откликнулся Калинник. — В дороге одними чипсами питались, невыносимо же!
Тут Смородник был с ним согласен, только природное занудство мешало расслабиться и согласиться на простое, в общем-то, предложение. Вообще искра постоянно требовала двух вещей: еды и драк. Если раньше он дрался с учениками в общежитии, кусался и рычал, как дикий волчонок, то сейчас искра ликовала, когда они с отрядом выезжали на настоящие сражения с упырями. Вот там она могла разгуляться. Смородник гордился своей бешеной силой и ему казалось, что даже старшие чародеи побаиваются того, насколько отбитым он становится в битвах.
С едой дело обстояло прозаичнее. Он постоянно хотел есть. Грызть, кусать, жрать. Брикеты лапши, столовские котлеты и супы, бургеры, чипсы, конфеты — да хоть палки. Лишь бы набивать живот. Только вот корм явно шёл не в коня, а в искру, которая поселилась в его крови, как паразит, и вечно требовала внимания и подпитки.
— Ладно, — сдался Смородник.
Поесть чего-то на гриле — звучало здорово.
Адела уверенно повела их куда-то за угол, где шумная улица сворачивала и перетекала в какие-то не очень привлекательные задворки. Тут и правда аппетитно пахло, поэтому даже занудство Смородника сперва не почуяло подвоха. Подумаешь, даже в тусовочном Озёрье есть свои подворотни.
Смородник поглядывал на Калинника, потому что ждал, что тот подскажет, что ему делать и как себя вести. Но Калинник совсем расслабился в руках своей Аделы (Темень, ну в самом деле, будто они знакомы уже десять лет! Нельзя же так скоро доверять людям. Вдруг она стащит у него из кармана смятый стольник?). Калинник и Адела сели за столик, и официант — совсем молодой прыщавый мальчишка, наверняка не старше Смородника — сунул им меню. Ивонна тоже села за соседний столик, и пришлось разместиться напротив неё, на всякий случай поставив перед собой салфетницу: обозначить личные границы.
— Тут нет цен, — проворчал Смородник, когда и на их столике появилось меню. Ивона отмахнулась — наверное, потому что Смородник мог, краснея, смотреть только в её декольте.
— Я знаю, что здесь недорого, — промурлыкала она успокаивающим мягким голосом. — Я буду салат с печёными овощами, шашлык, брускетты с лососем, домашний лимонад и медовик.
— Ни хрена себе, — восхитился Смородник. — В смысле, не знал, что женщины столько едят.
Он вытянул шею, пытаясь рассмотреть, что там заказывает Адела. Спутница Калинника такая же прожорливая, или только ему так «повезло»? С такими аппетитами им придётся оставшуюся неделю питаться лапшой, и никакие коктейли в крутых клубах Калиннику не светят. Покряхтев, он вернулся к изучению меню. Отсутствие цен как-то напрягало и, скрепив сердце, он решил, что обойдётся. Надо экономить.
— Я тогда воду.
Желудок протестующе забурчал.
— Просто воду? — удивилась Ивона.
— С лимоном.
Калиннику уже приносили блюда, и судя по количеству, товарищ не был таким бдительным, как Смородник. Заказал чуть ли не всё.
— Понятно, почему ты выглядишь так, будто тебя ветром сдует, — вздохнула Ивона.
Это уже походило на личное оскорбление. Смородник фыркнул и сильнее ссутулился.
— Это я сдуваю ветер.
Ивоне тоже принесли еду. Сначала она пыталась завязать разговор, но Смородник уткнулся в свой стакан с водой и не знал, как реагировать. А ещё под ложечкой у него переливалась, бурчала и ворочалась чуйка. Что-то было не так... и почему, Темень проглоти, здесь нет других посетителей?!
Но Калинника, вроде, ничего не смущало. Он хохотал как лесной кабан, а его дама сердца отвечала заливистым смехом — ну, по части шуток у них явно случился полный мэтч, хотя и тут Смородника не покидало странное предчувствие... С чего бы вообще таким сногсшибательным девушкам ловить на улице каких-то лохов и радоваться их обществу?! Так не бывает. Тут явно какой-то подвох. И если бородатый мускулистый Калинник ещё мог кого-то привлечь своей волосатой грудью, то Смородник до сегодняшнего дня только отпугивал. Не могло всё так резко измениться. Он же не пользовался духами с феромонами. Хотя Лыко предлагал.
Всё встало на свои места, когда Калинник взглянул на счёт и взревел:
— ДА ВЫ ОХРЕНЕЛИ?!? Какие десять тысяч?!
Перед Смородником на стол тоже легла белая лента чека.
На пять тысяч.
Итого на двоих пятнадцать. И от общака остаётся... две тысячи сраных удельцев.
Смородник тяжело сглотнул и хмуро уставился на официанта.
— Это слишком много.
Тот невозмутимо пожал плечами.
— Вы столько заказали.
Смородник беспомощно посмотрел на Ивону, но та молча встала с места, оставив половину недоеденных блюд, и спокойно подошла к Аделе. Калинник, чуть не порвав на себе рубашку от возмущения, метнулся к Смороднику.
— ТЫ СЛЫШАЛ?! Ах они грязные мошенницы!
— Я бы сказал иначе, — скрипнул Смородник.
Да уж. Влипли.
— Молодые люди, вы будете расплачиваться? — уточнил официант.
Смородник подумал, что Калинник сейчас схватит его за накрахмаленную рубашку, поднимает над головой и шарахнет об стену, но в руке у Калинника затрещал огненный шар. Девушки моментально ретировались куда-то в подсобку, официант успел отскочить в сторону буквально за миг до того, как шар полетел в окно. Огонь погас, ударившись о стекло, но шторы тут же заполыхали.
— Деньги отдаём, чего неясно?
Смородника кто-то схватил за плечо. Он обернулся: над ним нависали двое огромных парней, и кулаки у них были размером с голову. Калинника тоже скрутили, на него потребовалось трое, но охранники — или кто там — умело скрутили его и прижали к полу. Калинник орал, как чёрт, которого пытают Покровители.
— Да пошли вы! — огрызнулся Смородник и ударил одного из парней локтем в живот. Он хотел кинуться на помощь Калиннику, но его рванули сзади за куртку. Из кармана вывалились деньги, тщательно перемотанные резинкой. Первый охранник, которого он ударил, со стремительностью коршуна бросился к деньгам и отсчитал пятнадцать тысяч. Оставшиеся две он бросил в лицо Смороднику.
— Не хочешь платить по-хорошему, заберём по-плохому! — рявкнул он.
Смородник набросился на него, как дикий кот, ударив сперва ботинком в пах, затем вцепился в волосы, метясь длинными пальцами в глаза и ноздри.
— Пусти Калинника и деньги отдай! — завопил он.
Они покатились по полу клубком, сшибая боками и спинами расставленные пластиковые стулья. Смородник пытался укусить противника за ухо, но вдруг его затылок встретился с чем-то тяжёлым и болезненным.
В голове зазвенела блаженная тишина, а на глаза опустилась самая настоящая Темень.
***
В уши постепенно проникали непонятные шумы. Понемногу темнота рассеивалась золотом. Чародеям говорили на занятиях, что если хорошо служить Свету, он заберёт тебя к себе после смерти. Смородник не знал, как это может выглядеть на практике, но представлял, что примерно так...
Он постепенно открыл глаза, сначала видя только собственные ресницы. Золотистое солнце заливало траву, блестело на реке, и только пения Покровителей не хватало для полноты картины.
Стоп. Какая ещё трава и река?
Смородник резко сел. От движения голова закружилась и заболела. Он зашипел и потёр затылок. Крови не было, уже хорошо.
— Тихо ты, — буркнул Калинник. Он задумчиво сидел рядом, глядя на речку и бетонный мост. На одной половине лица у него наливался свежий синяк. — Не дёргайся. Как голова?
— Н-нормально.
Смородник сгорбился. Краем глаза его раздражало что-то яркое... Вот ведь чёрт!
Калинник натянул на него дурацкую синюю рубаху с пальмами.
— Ты извини, — сказал Калинник, виновато почёсывая бороду. — Твою футболку порвали в драке. Пришлось тебе достать рубашку из моих сменных.
Смородник смущённо осмотрел рукава. Цвет, конечно, вырви глаз и взорви мозг, но...
— Спасибо, — буркнул он. — Как сам?
Калинник вздохнул и взлохматил волосы. Солнце делало их из коричневых рыжеватыми. К вечеру стало настолько тепло, что Смородник подумал: ходить в куртке правда было бы совсем уж глупо... жалко только, что очки, судя по всему, потерялись.
— Вот, — ответил Калинник, выкладывая на траву изрядно потрёпанные две тысячи и несколько мелких бумажек сверху. — Это всё нам.
— Телефоны хоть не отжали?
— Не.
— И то хорошо.
Смородник потянулся к заднему карману за сигаретами. Всегда могло быть хуже. У них хотя бы не украли все вещи, а сколько в Озёрье стоит корм для женщин — кто ж разберёт.
Сами виноваты, что так попались.
— Ты вот когда лежал без сознания, я знаешь, что подумал? — почти мечтательно сказал Калинник и задрал лицо к небу, которое наливалось изумительными оранжевыми красками. — Если уйду на пенсию, то хочу стать врачом. Они тоже герои. Только мы с упырями дерёмся, а они тут, среди людей, прогоняют смерть.
Смородник задумчиво пожевал кончик сигареты.
— Ты чего, на врача знаешь, сколько учиться.
— Ну тогда помощником. Медбратом. Не знаю... на подхвате. Подай-принеси, рану завяжи, укол сделай.
— Тоже учиться надо. Ты уже старый для учёбы.
— Вот спасибо.
— Пожалуйста.
Шумная улица с ресторанами осталась где-то сзади: оттуда доносилась музыка и голоса. По берегу речки бродили утки и голуби, с интересом поглядывая на двух парней, но у них нечем было поделиться. Смородник вообще умирал от голода, кроме той воды так ничего ведь и не взял.
— Будешь?
Калинник как настоящий волшебник развернул перед ним газету с кусочками остывшего шашлыка.
— Я со стола успел стащить. Твоя девчонка не доела, — принялся оправдываться он, заметив немой вопрос в глазах Смородника.
— Пополам тогда.
Они достали из рюкзаков чипсы, печенье, банки газировки и шоколадные батончики. Прямо руками брали куски мяса и, подержав в пальцах, клали в рот уже разогретые до дымящейся корочки.
— О! — причмокнул Калинник, облизывая пальцы и глядя в телефон. — Прикол.
— Что там такое?
Смородник недоверчиво заглянул ему через плечо.
— Да Рогоз пишет. У его девушки мама в больницу попала, они к ней едут. Спрашивает, не нужны ли два билета на фестиваль. На завтра.
Смородник не поверил своим ушам. Хэдлайнерами завтрашнего дня должны быть «Вопящие опоссумы»... Но у них всего две тысячи на двоих и заглохшая в десяти километрах машина.
— А деньги? — тихо, сбивающимся голосом спросил он. Дурак, разволновался как школьник. Даже ладони вспотели.
— Пишет, что можно отдать потом... Опа, уже и на почту билеты выслал. — Калинник широко ухмыльнулся, глядя на сутулого, скромно сжавшегося рядом с ним на траве Смородника. Он потрепал его по плечу своей ручищей. — Чего кислый опять? Радуйся! Ты ж так хотел.
— А машина...
— Так отсюда автобусы до Кленового Вала ходят. Двух тысяч нам точно хватит, чтобы к парням добраться. А там одолжат. Всё хорошо будет, а ну вставай! Пошли хоть до центра пройдёмся. Красота какая! Погода, лето, дев...
— Никаких девчонок! — Смородник вскочил на ноги, чувствуя, как его заполняет приятное возбуждение. Голова цела, их даже не ограбили, а впереди... поездка к его мечте! Если бы он не был таким забитым сычом, то кричал бы от радости. Может, даже сделал бы «колесо».
— Ладно-ладно. Без девчонок. Жа-алко... Давай хоть сфоткаемся на память о том, какими дураками мы были. Потом вспоминать будем.
Калинник порылся в рюкзаке и вытащил громоздкую камеру для мгновенных снимков. Таскать её было тяжело, но против прихотей идти бессмысленно.
— Сюда давай!
Калинник грубо схватил Смородника за шею и направил на них камеру на вытянутой руке. Смородник сначала растерялся, засмущался, но задор Калинника, видимо, передавался воздушно-капельным путём. Солнце щекотало одну щёку, щетина Калинника — другую, и за миг до щелчка камеры Смородник искренне счастливо улыбнулся.
Ждите, «опоссумы»!