21 глава-«Мимолётная близость»
Я пока не готова была разговаривать с Клаусом и вообще видеть его . Во мне копился этот гнев и я не знала куда его деть. И наверное единственный кто меня мог утешить это был Деймон. Я знала что он сейчас болен, и возможно ему сейчас не до этого но мне действительно нужно было его присутствия рядом. Я думала только он и сможет меня понять. Поэтому я оставила Клауса в подвале его дома, закрепив вербеновыми веревками. Знаю, что с новой силой вряд ли всё это остановит его. Но время у меня будет.
Я отправилась на разговор с Деймоном.
—Как Елена?-спросила я
—Всё в порядке. Жива.-проговорил Деймон и сделал нервный смешок
—Почему ты это сделала?-спросил вдруг Деймон
—Так нужно было. Ты бы умер... и возможно все мы....
—Что ты говоришь, Кейт?
—У него есть противоядие и я очень переживаю за тебя и за всех...Я люблю т...
Он не дал мне договорить. Слово "люблю" замерло на моих губах, срезанное внезапным движением. Не жестким, не грубым, но чувственным. Его рука, холодная даже сквозь рубашку, скользнула мне за шею, пальцы впились в волосы у затылка. В его глазах, таких знакомых, таких бездонно-синих и сейчас полных боли и чего-то дикого, нечитаемого, вспыхнула искра – не вопрос, не удивление, а жажда. Жажда заглушить боль, жажда меня.
И потом его губы нашли мои.
Это не было нежностью. Это было падением. Как прыжок в ледяное озеро посреди пылающего леса. Первый контакт – жесткий, почти болезненный, утверждающий. В нем была вся его ярость на болезнь, на обстоятельства, на Клауса, на меня, на этот проклятый мир, который снова и снова пытался отнять у него все. Но под этой яростью, как лава под корой земли, бушевало отчаяние и та ненасытная потребность в спасении, которую только я, кажется, могла утолить в этот миг.
Я вздрогнула, не отстраняясь, а наоборот – впиваясь пальцами в ткань его рубашки, чувствуя под ней напряженные мышцы спины. Вербеновый запах с моих рук смешался с его собственным ароматом. Он почувствовал мой ответный трепет, и поцелуй изменился. Стал глубже, требовательнее.
Мир сузился до точки соприкосновения наших губ, дыхания. Его холод смешивался с моим жаром, гнев с нежностью, страх с безумной надеждой. Я ощущала каждую неровность его губ, каждый вдох, прерывистый и шумный, когда он на мгновение отрывался, чтобы снова наброситься, как утопающий на соломинку. Его пальцы в моих волосах сжимались сильнее, притягивая меня ближе, стирая последние крохи дистанции. Мое тело прижалось к нему, и я почувствовала его дрожь – не только слабость от яда, но и неистовое напряжение желания, борьбы за этот миг.
Он целовал меня так, словно хотел выпить мою душу, вобрать в себя всю мою силу, всю мою боль, весь этот клубок ярости и страха, что копился во мне с тех пор, как я увидела Клауса. А я отвечала с той же силой, цепляясь за него, как за единственную скалу в бушующем море. В этом поцелуе не было нежности – была первобытная страсть, рожденная на краю пропасти. Это был крик без звука, мольба и утверждение одновременно. Я тонула в его холодной синеве, в его вкусе.
Он оторвался на секунду, его лоб прижался к моему. Дыхание срывалось у нас обоих, горячее облачко пара вырывалось в прохладный воздух комнаты. Его глаза, полуприкрытые, пылали так близко, что я видела каждую прожилку, каждый отблеск нечеловеческой силы, борющейся со слабостью.
—Кейт...
Его голос был хриплым шепотом, обжигающим кожу. В нем не было вопроса, только признание чего-то огромного, что только что произошло между нами. Нежность? Нет. Не сейчас.
—Я пока не готов сказать те же слова в ответ. Не в это время. Ты притягивающая, понимающая, очень красивая девушка. Но всё что я могу дать тебе это мимолетная близость. Пока что...
Мир замер я больше ничего не слышала. Всё что он говорил после для меня был гул и звон в ушах. Я отошла от него.
Я не понимала как на это всё реагировать. Я опять призналась человеку в чувствах и меня отвергли? Или что это было?
Деймон продолжал говорить.
—Я думаю это из-за укуса. Мои чувства притупились. И меня мучают видения. Всё о чём я сейчас думаю это либо о смерти Кэтрин, что всегда выбирала Стефана, либо о своей смерти.
—Хорошо, я достану противоядие, тогда мы и поговорим о наших чувствах.