Глава 5. Toxic
And I love what you do
But you know that you're toxic?
Если есть кошмары страшнее, чем те, в которых гибнут близкие, после которых остается скребущий на душе осадок беспокойства за их судьбу, то такие она пока еще не видела.
Находясь на соседнем сидении машины в движении рядом с Викторией, Гоуст издал отчаянный вскрик от боли, схватившись за лицо, а когда его руки в тактических перчатках торопливо стали пытаться сорвать платок вокруг горла, стало видно, как алый дым разъедал кожу его лица, превращая ее в белые рваные лоскутки, через которые проступали багряные и плавящиеся в кислотном дыме внутренности.
— Эдвард, — потянувшись к нему, Виктория увидела то, что было скрыто за платком. Стальной воротник сцепленный вокруг всей шеи, а ядовитый дым распространялся через отверстие, проделанное попавшей в него пулей.
Задыхаясь от страданий, Эд тщетно перекрывал пальцами отверстие, но отрава продолжала просачиваться. Виктория попыталась помочь ему, но ее руки сами стали гореть от разъедающего кожный покров ощущения. Она заткнула место, откуда выходил дым, но не продержалась дольше нескольких секунд. Раздавалось шипящее шуршание, и ее тыльная сторона ладони от попадания алого дыма на него стала пузыриться и рваться на белые хлопья.
Хлопнула передняя дверца с водительской стороны, тень мелькнула, обойдя машину, распахнула пассажирскую дверцу и взгляду застывшей в парализующим ужасе девушки открылся Демон, который спешно схватил Эда под руки и вытянул из машины. Уложив его на асфальт, он склонился над ним, сомкнув руки на его шее. Виктории показалось, что он хочет его задушить, как было однажды в ее сне, она подалась вперед и увидела, что Демон пытался проделать то же самое, что и они до этого своими руками: он перекрывал отверстие, полностью изолируя доступ дыма в окружающую среду. Что-то подсказывало ей, что устройство вокруг шеи Эдварда позволяет ему дышать не как все обычные люди вдыхая кислород, а работает совсем по-другому принципу, так что физическим воздействием невозможно задушить его благодаря защитной стали вокруг дыхательных путей.
Виктория ощутила, что ее руки потеряли чувствительность и, опустив взгляд, увидела, что обе кисти, разъеденные вплоть до костей, лежали на кожаной обивке сидения, а то, что осталось от ее ладоней, продолжало исходить кипением в алой затухающей дымке и прожигать ее предплечья.
Крики Эдварда уже не были слышны. Девушка не сразу заметила, как стало разом тихо. Она вновь подняла взгляд и увидела, что Демон больше не держал руки вокруг его шеи, он поднял маску, посмотрев выше, будто на лицо переставшего подавать признаки жизни, склонился над ним, прислушиваясь к сердцебиению, а затем, поверженный, сел рядом, и вся его поза с опущенными плечами и наклоненной немного вбок маске выдавала чувства сокрушенности и даже сожаления.
Проснувшись среди ночи, Виктория села в постели. Все ее тело пылало, а в мыслях продолжали мелькать ужасающие сцены из сна. Она встала и налила воды, чтобы прохладная влага успокоила сухость в горле. В жилище было невыносимо жарко, возможно, именно это и повлияло на сопровождающее ночной кошмар самочувствие. Однако нельзя списать на это содержание сна.
В задумчивой позе опершись бедрами об стол за собой, Виктория в полночном свете замерла, а ее мысли пытались ухватиться за воспоминания ускользающего сна покрепче. Но чем больше она сосредотачивала внимание на конкретной детали, тем быстрее размывались остальные. Выдохнув, она закрыла глаза и полностью освободила сознание, вновь оказавшись на пассажирском сидении рядом с Эдвардом. Кто-то издалека выстрелил в него, пробив лобовое стекло, но попал не в голову, а в платок, из-под которого прорвался алый токсичный газ и стал при касании разъедать кожные покровы.
Развернувшись к столу, Виктория допила остатки воды из кружки и приложила холодное стекло к щеке. Что-то было под его платком. Когда Эдвард сорвал его, то под ним оказалось некое устройство, ставшее причиной его смерти, а также того, из-за чего она лишилась рук, дотронувшись до красного яда. Касаться его — опасно для жизни. Но ткань не попадает под его влияние.
Стефан едва слышно засопел во сне, закинув согнутую в колене ногу на стену, у которой спал так же, как и она, на напольном матрасе. Он ничем не укрывался, она увидела мужчину в одном нижнем белье и поспешно отвела внимание. Ее пробуждение его не побеспокоило, и она с облегчением продолжила разбирать сон, беспокоясь о том, насколько близко то будущее, которое она увидела. Насколько она знала, Трак даже не упоминал, что ее ждет поездка с Гоустом вдвоем куда-либо. Пока она находится под его присмотром, сон не должен сбыться. Но когда ее передадут под охрану Эда, и они соберутся в дорогу, ей придется рассказать то, что может сбыться, и неважно как к ее предостережениям отнесутся другие. Его жизнь под угрозой, и нужно начать готовиться к тому, что в ближайшем будущем произойдет.
Вернувшись в постель, Виктория почти сразу стала засыпать, несмотря на то, что сознание сопротивлялось и требовало еще минимум раз все внимательно обдумать, как внезапно тревога потонула от настигшего покоя. Она испытала чувство защищенности от присутствия во сне Демона. Впервые он был занят не ею в ее кошмаре и даже пытался спасти кого-то. То, что он никакое не абсолютное зло, стало более прочной верой укрепляться в ее душе. Устрашающий облик еще не означает, что он враг.
Уже в полудреме Виктория поймала себя на мысли, что если бы не присутствие во сне Демона, она бы и не подумала, что этот сон пророческий, и списала бы все на тревоги за безопасность команды.
⋆ ˚｡⋆୨♡୧⋆ ˚｡⋆
Той же глубокой ночью в апартаментах спустя несколько часов после несложившегося разговора, когда нервы успокоились и вернулся ясный рассудок, Эдвард вновь пришел обсудить то, что вызывало у него вопросы. Алекса он застал на том же самом месте. Заметив его появление, при том же неоновом свете, Алекс устало распрямил затекшие ноги и сонно зевнул в кулак.
— Почему сам его не разыщешь? — поинтересовался Гоуст, чувствуя некий подвох. Только один человек был больше всех заинтересован в слежке за Вертом и, кроме того, способен повлиять на решения лидера, но сам, как ни странно, не проявлял энтузиазма.
— Лень, — Алекс закинул руки за голову и отклонился на спинку стула, сидя с той же стороны стола, показывая, что даже лишний раз пошевелиться и пересесть у него не хватает никаких сил.
— Нет, Мейсон, — недоверчиво покачал головой Эд, остановившись перед столом. — Мое чутье меня никогда не подводит. Ты что-то скрываешь.
— Я думаю, Верта не существует, — сбросив непринужденный тон, серьезно произнес Алекс, дотрагиваясь пальцами до гладкой столешницы с отражающей серой поверхностью.
— То есть, как это?
— Верт — это выдуманный образ в Сети, не более. Нельзя верить всему, что пишут в интернете, потому что возможности создания и распространения информации безграничны, — в полной уверенности заявил Алекс, по виду не испытывая ни грамма сомнений в собственной безумной теории.
— С чего ты взял это? — с тревогой и осторожностью поинтересовался Гоуст, не сводя пристального взгляда. — Верт действительно живет больше цифровой активностью, однако он часто взаимодействует с живыми людьми. У него много связей и известных знакомых.
— Кто-то стер о нас всех воспоминания, что мешает кому-то внушить их?
Возразить было нечем, поэтому Гоуст оставил бессмысленный спор.
— Ты говорил об этом с лидером?
Алекс покачал головой:
— Бесполезно пытаться узнать что-то о Верте через других людей. Нужно узнать, реален ли этот человек.
— Виктория упоминала, что у тебя кровь носом идет часто. У меня давно уже мелькало подозрение не нюхаешь ли ты.
— Благодарю за искренность. Вот и проверишь, насколько моим идеям можно верить.
— Ты странный, Мейсон, — покачал головой Эд. — Но не таким я тебя представлял.
— На самом деле, у нас больше общего, чем тебе кажется, — с таинственной вкрадчивостью заявил Алекс, что вызвало новый взрыв гнева.
— Не приравнивай нас, — с пылающим огнем ярости в глазах осадил его Эд. — Ты знал о том, что происходило в Эспайр, но ничего не сделал. Твои руки в крови, как и твоего отца, как и Доктора. Я отомщу тем, кто стоял за разжиганием конфликта, а также тем, кто получил от этого выгоду. Компании вроде Эспайр заработали миллиарды на моих погибших соотечественниках. Что у нас может быть общего? Ты боролся против системы? Ты не мятежник. Ты думаешь только о себе. Ты насквозь пропитан страхом за свою пустую душу и боишься признать, что твой путь обречен. Ты упустил свой шанс исправиться, и теперь делаешь вид будто тебя заботит наша судьба. Твой кровный родственник прямо перед твоим носом совершал преступления против миллионов людей, и ты закрывал на это глаза. Этот грех никогда не смоется с твоих рук. Живи с этим осознанием.
Алекс выслушал его обвинения со свойственным ему ледяным спокойствием, разминая суставы пальцев, откликающиеся глухим хрустом. Когда Эд высказал все, что кипело в его душе, он так же расслабленно заговорил:
— Сделанного не вернешь. Оправдываться смысла нет. Остается только продолжать двигаться вперед.
— Надеюсь вас всех вспомнят и ты, а также подобные тебе, отправитесь под суд.
— Ты веришь в справедливость и наказание? — удивился Алекс.
— Такие, как ты, должны гнить в тюрьме, — произнес Эд так, будто даже не задумывался над тем, насколько прозрачна судебная система. Будто слепо верил в юношескую мечту исполнить свой долг выжившего.
— Такие, как я?
— Опасные для общества.
Алекс расплылся в ухмылке, чувствуя, что Гоуст все больше импонирует ему своими мотивами и характером.
— Вот и проверим, насколько я опасен и мне можно верить. Поедем вместе следить за Вертом.
— Почему не один, а со мной? — насторожился Гоуст, оторопев.
— Ты ищейка. И я тебе за это заплачу столько...
Эдвард прервал его, даже не задумываясь о вознаграждении:
— От тебя смердит как от могильного склепа. Это все, что меня волнует.
— Такая у меня аура, — невинно развел руками Алекс.
— Я даже знать не хочу почему. Хотя догадываюсь, — едко добавил Гоуст.
— Я бы послушал, — с неподдельным интересом Алекс закинул ногу на ногу и обратился всем вниманием.
— Некогда, — Эд сделал уверенный жест ладонью, останавливая его. — Нужно доложить Стейси и предупредить, что мы уезжаем.
Алекс смиренно кивнул и сел ровно.
— Если это ловушка... — Перед тем как связаться с лидером, Гоуст вновь опустил телефон погасшим экраном вниз и посмотрел в сомнении на Алекса.
— Ты сам понимаешь, что это единственный вариант. Пассивность ни к чему не приведет.
— Просто тебе без адреналина в крови слишком скучно живется. Не нам одним это может показаться единственным вариантом.
— Я в нас уверен. Я знаю, что у нас хватит сил избежать неприятностей, даже если это ловушка.
— Ты в себе слишком уверен.
— Напротив. В тебе. В Стейси, Траке, Фросте, Максе, Виктории и Эмме. В вас всех. Я действительно слаб один, и ни на что уже не гожусь. Ты был прав на мой счет.
— Брось, Мейсон, — отмахнулся Гоуст, от неприятия нахмурившись. — Еще твоего нытья я не слушал.
— Я ведь говорил, что нам суждено стать хорошими друзьями, — оскалился Алекс, а в его глазах возник маниакальный алый отблеск.
⋆ ˚｡⋆୨♡୧⋆ ˚｡⋆
По пробуждении первое, что сделала Виктория, так это стала искать глазами уже проснувшегося Стефана.
Свежая голова дала новую идею. Или, точнее, иную сторону видения.
Ее сны не всегда означают, что она видит в них своими глазами.
Благодаря сну со скорпионом на Юге она уже знает, что иногда видит чьим-то взглядом. В том сне она видела, что к ее руке кралось существо, и она была там одна, а когда в реальности отправилась вслед за Алексом на 175 километр, то увидела, что это его рука должна стать целью покушения, а не ее, как ей показалось во сне.
Поэтому, только открыв глаза, она сразу же, сонным голосом спросила у сидящего за столом с телефоном Стефана:
— Доброе утро. Ты не знаешь, Эд и Алекс никуда не собираются?
От услышанного бесцветные брови поползли вверх. Трак взглянул большими округленными глазами в экран телефона, сверяясь с увиденным на нем, отложил его и прокашлялся, в волнении поправляя гладкие, вчера окрашенные в молочный цвет короткие волосы:
— Откуда ты это знаешь? Буквально пять минут назад Гоуст написал, что завтра они уезжают.
Услышанное отняло поддержку, будто ударило под дых и с головой окунуло под километры ледяных айсбергов в адски холодные и темные воды.
— А мы?
— Мы остаемся здесь.
— Я могу поговорить с Эдом? Или Алексом? — дрожа голосом попросила она так, словно от этого зависела чья-то жизнь, что и было в действительности так в ее самых страшных опасениях.
— Ты переживаешь, я понимаю. Но, Викачу, паниковать не нужно. Все хорошо, — заверил Стефан, сделав ладонями успокаивающий жест, хотя сам растерялся, видя ее эмоции.
— А зачем они уезжают?
— Искать Верта. Как я понял.
Виктория сомкнула веки, пытаясь увидеть снова тот сон и вспомнить, как выглядели ее руки. Неужели это Алекс лишится обеих кистей, а Эдвард погибнет? Если она их не остановит, то всему придет конец.
— Ты чего такая напуганная? Что стряслось? — тише спросил Стефан, заглядывая в ее полные слез глаза.
— Я волнуюсь за ребят.
— Держи, поговори со своим парнем, — Стефан протянул свой телефон. — Пусть это придаст тебе уверенности и сил. Это же Снежка! Он невероятен и всесилен до жути.
Улыбнувшись на попытку поддержать, Виктория приложила устройство к уху и отвернулась. В ушах раздавалось собственное частое и глухое сердцебиение. В голове развернулась пустота, в горле стало скоблить от сухости, она не знала, что говорить. Девушка изучала трещинки на серых стенах, когда механический шорох прервался и Алекс ответил вопросительной интонацией.
— Алекс, эт-то я.
— Частый пульс, — приторно промурлыкал Алекс, изменив тон, едва услышал ее звонкий голос. — Уже соскучилась по мне?
— Вы завтра уезжаете?
— А что?
— Я увижу тебя?
— Не знаю, — безразлично, или делая вид, что так, и рассеянно отвечал Алекс. — А очень хотелось бы?
— Я хочу поехать с вами.
— Твой голос дрожит, — хмуро заметил Алекс. — Что ты там опять себе навыдумывала?
Виктория от неприятия нахмурилась, сдерживаясь изо всех сил. Больше личных разговоров она не любила телефонные, когда еще труднее найти понимание с собеседником. А с таким, как Алекс, когда зачастую непонятна серьезность его высказываний и ответов, это было практически невозможно и напоминало настоящее испытание вроде ходьбы по битому стеклу.
— Ты заберешь меня сегодня?
— Куда я тебя заберу?
— К себе.
Молчание в несколько секунд было прервано усмешкой.
— Это ты ушла от меня, — вальяжно протянул Алекс, напоминая. — Я тебя никуда не отводил, чтобы забирать обратно.
— Да, но, — Виктория запнулась. — Мне очень нужно с тобой поговорить.
— Адрес ты знаешь, — лениво проронил он и оборвал связь.
Оказавшись в полной растерянности, Виктория не смогла сдержать слез. Страх в ее душе сделал явью кошмар и заставил поверить в то, что все кончено. Алекс ни за что не поддастся на ее уговоры: его эго каждый раз торжествует, когда в нем нуждаются, особенно она. Он играет с ней как ловчий кот и забавляется с ее попыток изменить его натуру охотника. Только достаточно весомые доказательства смогут повлиять на то, что он захочет прислушаться к ней.
Но во снах, пусть даже и пророческих, нет никакой логики и надежности. Девушка сама большей частью себя хотела бы поверить, что это просто совпадение, но из-за опасений за безопасность близких не могла пренебрегать предупреждением. Демон из сновидений хочет им помочь, поэтому у нее не остается другого варианта, кроме как поверить и сделать все что в ее силах, чтобы не допустить трагедии.
Еще раз подкрепив свою веру мысленными уговорами, Виктория попросила Стефана вновь позвонить с его телефона. Алекс не отвечал, а спустя бесконечно долгие четверть часа написал сообщение, содержащее всего одно слово: «Занят». Тогда она нажала вызов другого контакта.
— Эд, привет. Вы собираетесь уехать завтра?
— Викачу, — с улыбкой поприветствовал ее Эдвард прозвищем, которое полюбилось всем, кроме нее. — Рад тебя слышать. Да, мы уедем на некоторое время. Трак будет защищать тебя.
— А можно поехать с вами?
— Извини, но нет. Не хотелось бы привлекать внимание и навлечь лишние неприятности. Мы не хотим, чтобы ты пострадала, — Эд замолчал, но это молчание было вызвано размышлением о том, какие слова подобрать.
Из того, что ей известно об результатах их поисков на данный момент: несмотря на то, как внимательно команда следит за социальными сетями Алана Верта, успешный предприниматель старательно избегает распространения информации о том, где он живет, и даже посты о его местоположении выходят с задержкой в день-два. Благодаря специфике своего бизнеса он может постоянно путешествовать по всему земному шару, и живет, можно считать, на борту одного из своих частных самолетов. Он предельно осторожен, тщательно следит за своей безопасностью и тратит на поддержание такого образа жизни целое состояние. Видимо, молодость и умение зарабатывать большие деньги играют ему на руку, и, пока он может оставаться активным или ему это не наскучит, можно не надеяться, что он остепенится и осядет где-нибудь в одном из тех мест, которые так любят самые богатые люди планеты.
Так что как именно Алекс и Эд собираются выслеживать человека, который неуловим будто призрак, но в то же время у всех на виду, она может только предполагать. Разве только побывать там, где он уже был. Но это может выдать их самих.
— Я не буду мешаться, надену на себя мешок или притворюсь чьим-нибудь рюкзачком.
— Викачу, какая же ты забавная девушка, — по-доброму рассмеялся молодой мужчина и заговорил мягко, но тем не менее убеждающе: — Но мы не можем взять тебя с собой. Во-первых, некоторое время лучше не показываться на людях, за нами может следить полиция или спецслужбы. Во-вторых, тебе просто нечего делать там, где будем мы. Со Стивеном тебе будет безопаснее всего, доверься мне.
— Я переживаю из-за вас, — попробовала настоять она.
— Напрасно. Но решение принято и не обговаривается.
До вечера время тянулось мучительно. Стефан пытался чем-то отвлечь расстроенную девушку, но она упрямо продолжала проситься к своему любимому, и у него самого в душе щемило наблюдать за ее страданиями. Она несколько часов плакала и повторяла, что не может оставаться вдали от него.
— Ты ведь сама хотела от него уйти, уже забыла? — Стефан медленно покрутился на барном стуле, потратив все силы на попытки подбодрить девушку, но все равно до последнего надеялся образумить ее. — Он тебя обижает, ты из-за него постоянно боишься.
— Алекс был прав. Мы с ним команда. Просто я...
Виктория сдержалась, чтобы не расплакаться по новой. Переведя дыхание, она продолжила:
— Я плачу сейчас не из-за того, что не с ним. А потому, что не могу ничего придумать и сделать, чтобы оказаться рядом.
— У меня тоже ни одной идеи, как прямо сейчас устроить ваше воссоединение. Если только меня убьют, а тебе придется самостоятельно бежать под защиту Гоуста. Но такой план меня не устраивает!
Девушка вытерла розовые распухшие губы, чувствуя на них соль.
— Викачу, не плачь из-за того, что ты не можешь изменить. Просто смирись с тем, как сложились обстоятельства.
— Алекс бы не смирился. Он бы нашел выход.
— Алекс! — всплеснул руками Стефан, снисходительно закатив глаза. — Нашла с кем себя сравнивать. Да твоему парню ни один смертный ни в какое сравнение не годится. Куда уж его ставить в качестве примера для подражания. Он как сверхчеловек какой-то. Я уверен, он умрет раньше тридцати, зато жизнь его будет полна адреналина, риска и самых ценных наград и достижений, какие простому смертному могут только сниться. Нам остается преклоняться перед ним и бесконечно благодарить судьбу, что он на нашей стороне, а не против нас. Это странно, но когда я вижу Белоснежку, то чувствую себя так, будто он бриллиант, который я должен беречь. Я сейчас снова отсылаю на сказку для примера, но не прикалываюсь. На уровне инстинктов все мои рефлексы чувствуют это и обостряются. Умом я вижу одно, но подсознание будто дрожит от страха перед Его Высочеством. Звучит странно, наверное. Трястись от страха всеми поджилками и в то же время рвать последнюю связку, чтобы не дать ему пострадать. Хотя глядя на Мейсона кажется, что он сам может за себя постоять, но все же.
Виктория выслушала сначала с недоверчивостью, которой она невольно придерживалась, и, почувствовав искренность, исходящую от светлых глаз парня и его голоса, в котором еще звучала надежда на понимание, заподозрила в этом влияние психического расстройства, ранее упомянутого им. Но в одном она не испытывала ни капли сомнений:
— Алекс удивительный. Я тоже чувствую нечто похожее.
— Так что верь в него. Он закончит со всеми делами, и вы встретитесь вновь.
⋆ ˚｡⋆୨♡୧⋆ ˚｡⋆
Едва рассвело, на часах было около пяти утра, как Виктория проснулась от звука сигнала. Стефан в это время не спал и сидел всю ночь за столом, занимаясь любимым занятием — оружием, разложив весь свой арсенал и отлаживая его, оставаясь готовым к любому возможному применению силы. Он почти сразу ответил на звонок.
— Что? Куда собираться? Понял, — сомнение сменилось на покорность. Стефан поднялся из-за стола и подошел к постели спящей девушки, которая уже сонно моргала длинными закругленными во сне ресницами.
— Виктория, просыпайся, — Стефан тронул ее плечо в футболке. — Мейсон сказал тебе спускаться. Они забирают тебя.
В секунду вскочив, ощущая нервное возбуждение, Виктория принялась быстро собираться, при этом она вся дрожала, а пульс участился минимум в два раза. Ее голова кружилась, сознание еще не пробудилось, но девушка спешила так, как никогда. Стефану пришлось заградить ей входную дверь, чтобы она не убежала сломя голову. Ее глаза судорожно бегали, спутанные волосы были не расчесаны. Стефан впервые взял ее в объятия, крепко обняв, как обнимает старший брат свою сестру.
— Викачу, успокойся, ни к чему так спешить. Гоуст не говорил торопиться. Наоборот сказал тебе спокойно позавтракать, собрать вещи, а они пока подождут. Убежишь и даже со мной не попрощаешься?
«Сегодня самый важный день в моей жизни», нутром чувствовала она, часто дыша. В голове было столько мыслей, что она едва что-то замечала вокруг. Больших усилий стоило сосредоточиться на настоящем, а не на призрачном будущем.
Виктория положила руки на сильные плечи молодого мужчины, приобняв в ответ, затем опустилась с носок кед.
— Аппетита у меня нет. Спасибо, что позаботился обо мне и защищал. Пожалуйста, береги себя.
— Ты тоже береги себя, — легонько похлопав ее по спине, отпустил рвавшуюся на свободу девушку. — Гоуст запросил кортеж, так что я сопровожу вас, но буду на расстоянии. Нужна большая осторожность, чтобы позволить вам уехать без проблем. Можно дать совет? — Стефан неуверенно обратился, задержав ее еще ненадолго. — Не позволяй Мейсону думать за себя. Сохрани свою волю и не потеряйся на задворках Его Высочества. Ты справишься с ним и приручишь, я в тебя верю.
Выслушав наставления, Виктория благодарно улыбнулась и поспешила на улицу. В забитом транспортом внутреннем дворе напротив крыльца на дороге стояла машина с заведенным двигателем. Уловив в переднем окне лицо любимого, она сняла с плеча ремень сумки, ровным шагом дошла до задней дверцы и открыла ее.
— Кто поведет? — спросила Виктория, пропустив приветствия мимо себя. Эдвард с присущей ему внимательностью изучил ее лицо, явив все признаки волнения и счел это страхом перед предстоящей поездкой, ведь сам запугал девушку предостережениями о возможной опасности.
— Сегодня я, завтра Мейсон, — ответил Эд.
Виктория задумалась после его ответа. Она села удобнее, а сумку расположила рядом с собой.
— А сколько нам ехать? — снова полюбопытствовала она.
— Дня два на машине, — терпеливо удовлетворял ее любопытство Гоуст, сдерживая улыбку. Он сидел в водительском кресле и разговаривал, глядя на нее через зеркало.
— И я буду сидеть сзади одна?
— Хочешь я буду ехать рядом с тобой? — усмехнувшись, предложил Алекс, оглянувшись к ней.
— Я бы этого не хотела, — нахмурилась Виктория, краем глаза посмотрев на свободное пространство, решив никого не пускать сидеть рядом с собой. Может, так она убережет чью-то жизнь и не позволит выпущенной пыли отнять ее. Развернув сумку, она создала видимость отсутствия свободного места.
— Женщины, — пренебрежительно выдохнул Алекс, сложив руки перед собой. — Вчера уговаривала меня взять ее, а сегодня не разрешает даже сидеть рядом.
Эд сдался и слабо улыбнулся.
— Мы готовы ехать? — спросил он, положив руку на руль.
Виктория, храбрясь, кивнула. Алекс расслабленно сидел, откинувшись в кресле, и поджигал сигарету, затем приоткрыл окно, чтобы выдохнуть серый дым.
Весь день в дороге прошел без приключений. Виктория витала в своих мыслях, пытаясь вспомнить сон, в особенности ее интересовало начало. Но он казался обрывком: первое, что она увидела, это как рядом сидящий Эд уже мучался от клубов красного дыма. Стоял день, так как было светло. За окном было много машин, и это все, что она помнила. Значит, нужно просто ни под каким предлогом не пускать никого садиться на то место и надеяться, что таким способом она обманет будущее.
Радио молчало, они пару раз останавливались на автозаправках и разговаривали о чем угодно, но не о делах.
— Спасибо большое, что взяли меня с собой, — поблагодарила Виктория, пока они отъезжали от заправки по дороге, освещенной фонарями, разгоняющими вечернюю тьму и заглушающими свет звезд. На горизонте пурпурные облака красочно громоздились вокруг восходящей луны, а природа медленно готовилась ко сну. Наблюдение за новыми пейзажами увлекало ее воображение.
Эд пожал плечами:
— Я был против. Но пойми правильно: на то есть веская причина. Может, Верт как раз тот, кого мы ищем? И наше преследование покажется ему покушением, и нас сразу поймают? Он может следить за каждым нашим шагом, если он тот, кто знает о нас и ваших близких.
На последней фразе он взглянул в сторону Алекса с некой претензией, если не обвинением, но тот как всегда предпочел сделать вид, что ничего не замечает и занят собственными мыслями.
Понимающе кивнув, впрочем, не задумываясь над прозвучавшими словами, Виктория растерянно откусывала от сэндвича с курицей.
— Трак не обижал тебя?
Виктория помотала головой, продолжая насыщаться теплой и ароматной едой.
— Он заботился обо мне и старался, чтобы у меня было хорошее настроение.
— Чем вы занимались? Он, наверное, пытался из тебя сделать лучшего стрелка на Диком Западе? — усмехнулся Эд.
Виктория перестала есть, завернула недоеденный кусок хлеба в бумагу и, пытаясь скрыть волнение, с часто стучащим пульсом, заговорила:
— Мы с ним много разговаривали об его прошлом, оружии. Он рассказывал, что был хорошим снайпером, но с ним случилось несчастье, он чуть не погиб и получил тяжелое расстройство психики.
— Ой, он всем это рассказывает, — прервал Эд, чтобы развеять заблуждение. — Но не верь всему, что от него слышишь. Шизофрению он выдумал как оправдание тому, что он сделал. На самом деле никакие голоса не приказывали ему никого убивать, он просто испугался.
— Откуда ты это знаешь?
— Я был там. Он и меня пытался убить. Не отличил своего друга от террориста.
— Вы вместе были на войне? — удивленно округлила глаза девушка.
— Ну да. Мы там и познакомились.
Принимая информацию, Виктория оставила осмысление этой истории на потом и вернулась к своей изначальной задумке, почему она решила заговорить о снайпере.
— Может, прозвучит глупо, но ты не знаешь, когда стреляет снайпер, можно ли как-то это заметить?
— Если стреляет профессионал, то понять, что ты чья-то мишень, невозможно. А что?
— Мы разговаривали об этом со Стефаном, и я забыла у него спросить, — немного приврала она.
— Вижу, тебе было интересно с ним. Хотя он сам как дите малое.
— Я не ребенок, — обиженно надулась Виктория.
— Если не смотреть на тебя, когда разговариваем, совсем обратное ощущение, — признался Эд, смотря на дорогу. — У тебя голос как у десятилетней девочки.
И он снова с осуждением взглянул в сторону, почувствовав отвращение к на вид уже взрослому парню, пользующегося совсем юной девушкой. Против воли он представил, каково было бы ему слышать такой голос от девушки в момент любовной близости. «Это ненормально», почувствовал он, и по его телу прошелся мороз от подобных ужасных представлений.
— Так что, никакого красного лазерного луча, как в фильмах, не видно? — вернулась к волнующей ее теме Виктория.
— Ну да, такое только в кино. Лазерный целеуказатель сразу демаскирует стрелка. У них особый прицел, ты видела у Barrett Трака. Если стреляет профи, шансы выжить практически сводятся к нулю, и заметить жертва ничего не успевает, так как снайпер находится очень далеко. Боишься стать целью снайпера?
— Нет, не боюсь. Просто интересуюсь.
— А я боюсь, — признался Эд. — Особенно стать целью одного рыжего психа, который чуть не прикончил меня в ближнем бою. С тех пор каждую минуту чувствую себя мишенью, ведь его ничего не останавливает от того, чтобы убить меня в любой удобный момент.
Виктория подавила улыбку, ведь только она знает, что Стефан уже не с рыжим цветом волос.
— Нелегко, наверное.
— Я так чуть параноиком не стал. Но у меня точная интуиция, и поэтому всегда чувствую, если что-то не так.
— А что сейчас говорит твоя интуиция?
«Рядом с Мейсоном она говорит мне: бей или беги», подумал Эд, а девушке ответил рассеянным пожатием плеч.
Ночью они приехали в прибрежный город, в котором море сливалось с цветом неба. Остановившись переночевать в безлюдном месте, они решили не искать отель, чтобы лишний раз не попадаться никому на глаза. Поужинав закусками из "Севен-Элевен" они готовились ко сну, но так как спать никто не хотел, проводили время в спокойном отдыхе.
Чуть позднее полуночи Эд попросил Викторию разрешение отодвинуть спинку кресла, чтобы он смог наклониться и прилечь, а Алекс, громко демонстративно зевнув, вышел из машины. Около пяти минут он стоял с дымящейся сигаретой на свежем воздухе, пропахшем сыростью от близости леса, как и везде, где рядом море и под ногами стелется ковром папоротник. Затем Алекс открыл заднюю дверцу и подтолкнул Викторию сесть подальше за кресло водителя.
— Я надеюсь вы просто спать собираетесь, — глухо проговорил Эд из-под платка на лице.
Алекс мрачно усмехнулся, садясь, а Виктория подождала немного, следя за тем, что он сделает или скажет, но он бездействовал.
— Ты простишь меня? — нарушила молчание она едва слышно.
— За что? — так же негромко отозвался Алекс.
— Что я сбежала.
— Нет, — отрезал Алекс. Он пребывал в полной уверенности, давая ответ, сидя обособленно и полуотвернувшись к окну.
Виктория смиренно поникла плечами.
— Все равно прости меня. Я очень сожалею об этом.
— Избавь меня от своих сожалений, — Алекс хищно взглянул на нее свысока с широко раскрытыми глазами, а его голос прозвучал презренно, натянуто и мелодично. Что-то напомнила ей эта завораживающая интонация. Но почти сразу с его лица исчезло это высокомерие, и он заговорил требовательней и быстрее: — Что ты хочешь от меня? Зачем тебе нужно мое прощение? Снять вину? Но в чем именно ты передо мной виновата?
— Я просто чувствую себя так, — раскаявшимся голосом призналась она.
— Но ты ничего не сделала?
— Получается, так, — неуверенно проговорила девушка.
— Значит, не чувствуй.
Это прозвучало так просто, что она не смогла бы не поверить в это высказывание. Как у него всегда все ровно и легко, он не испытывает ни сомнений, ни страха совершить ошибку. Для человека, живущего действиями, он должен обладать железным внутренним равновесием и гибким умом, способным приспосабливаться к любому хаосу вокруг. Как бы ей хотелось обрести подобный металлический внутренний стержень.
— Ладно, давайте спать, — прозвучал голос Эда. — Выяснили отношения, теперь можно, надеюсь, спокойно выспаться.
— Доброй ночи, — неловко пожелала Виктория, чувствуя себя так по вине того, что разговор состоялся при еще не спящем свидетеле. Она хотела дать себе отдых, чтобы завтра с новыми силами продолжить борьбу за спасение их жизней, но у ее любимого были другие планы на эту ночь. Притянув девушку к себе в объятия, он уткнулся в ее волосы. Он сделал глубокий вдох, вдыхая ее запах, и она вся задрожала от волнующего трепета, но поддалась и растворилась в его объятиях. Рядом с ним стало так нестерпимо жарко, что воздуха в машине стало катастрофически не хватать. Виктория посмотрела в сторону Эда, но тот никак не отреагировал на шорох, и она понадеялась, что он также не заметит бурю эмоций, напряженно витающую вокруг них.
Алекс лег, уложив девушку на себя, и в скором времени ускользнул в сон. Стараясь улечься удобнее, она неосторожно в темноте задела его предплечье и мгновенно отдернула руку. Это было инстинктивно, и она лишь секундой позже осознала, почему именно так сделала. На его руках незажившие раны и она побоялась причинить ему боль. А еще она не хотела бы дотрагиваться до тыльных частей его рук, чтобы не ощутить контуры спрятанных под рукавами толстовки клинков.
⋆ ˚｡⋆୨♡୧⋆ ˚｡⋆
Размыкая глаза, возвращаясь из милосердного забвения и полной темноты, спасшей ее от кошмаров, Виктория первые секунды чувствовала надежду на то, что проснется где-нибудь далеко отсюда, а все их проблемы уже давно разрешены. Но естественно, она была в самом эпицентре надвигающейся бури. Внутренности свело от волнения и осознания ответственности на ее плечах.
«Машина и правда похожа», оглядевшись в салоне, заметила Виктория, по какой-то причине не обратив на это внимание вчера, ведь большинство седанов внутри однотипны.
Проснувшись и умывшись на очередной автозаправке, они двинулись в путь дальше. Алекс, как и было обговорено, сел за руль, а Эдвард пересел на его место. Виктория никого не пускала к себе и настаивала, что хочет ехать одна, и с этим никто не спорил, сочтя за девичий каприз.
Дорога проходила через раскинувшийся мост через неспокойное море, штормовой ветер опасно беспокоил металлические канаты и тонкие поддерживающие навесные балки, заставляя их дрожать и раскачиваться. Машина медленно продвигалась к въездным воротам, которые были в конце уходящего спиралью серпантина.
Собиралась гроза, это было заметно по приближающимся со стороны бескрайнего моря пугающе темным кучевым облакам, напоминающих небесные дворцы и горные массивы. Душный теплый воздух встретился с холодными порывами шквалистого ветра, обрывающего листву на деревьях.
— Это единственная дорога? — спросил Эд, смотря на транспортный затор при въезде на мост.
— А как ты на другой берег попадешь? Вплавь? — саркастично ответил Алекс.
Гоуст с несколько секунд напряженно обдумывал возникшую ситуацию, затем со вздохом покачал головой:
— Черт, не нравится мне, что мы здесь застрянем так надолго. — Затем он связался по внутренней связи: — Трак, найди хорошую позицию. Мы здесь как на ладони.
— Принято, — прошуршал голос, заглушаемый ветром.
— Стефан ведь не умеет водить, как он за нами поспевает? — нахмурилась Виктория, услышав разговор.
— Он на байке.
— Здорово, — улыбнулась девушка, чувствуя радость, что сокровенная мечта Стефана сбылась.
Эдвард безразлично пожал плечами. Ему было как-то по боку на прихоти снайпера.
— Вот он, — указал в заднее зеркальце Гоуст. — В длинном плаще. Выглядит как сталкер, — усмехнулся он.
Виктория подалась вперед и рассмотрела вдалеке едва различимый силуэт в паре километрах от них, действительно на черном мотоцикле. Она невольно вспомнила их первую встречу, когда ребята рассказывали о том, что целый год занимались ремонтом машин: «Интересно, чем в это время занимался Стефан? Чинил байки?»
Машина ехала все это время с самой медленной скоростью. Мост был заполнен транспортом, большинство из которых были огромными грузовыми фурами, следующими друг за другом.
Алекс нервно вздохнул, набираясь спокойствия.
— Не хочешь ждать? — заметив его нетерпение поинтересовался Эд.
— Ненавижу застревать на одном месте, — мрачно ответил Алекс, тяжелым взглядом обводя заполненные полосы.
— У меня нехорошее предчувствие насчет этого, — поделился Эд, нервно поправляя платок на своем лице.
Виктория напряженно смотрела вперед, ища позицию снайпера, но не замечала ничего подозрительного. «Стефан должен искать место для наблюдения примерно с такой же высоты, может, он заметит стрелка?» понадеялась она.
Пока она внимательно рассматривала серые балки моста и укрепления, расположенные над мостом, ее что-то ослепило. Как будто солнечный луч посветил в глаз.
— Что там? — взволнованно спросила Виктория, зажмурившись. Она потерла краешек заслезившегося глаза тыльной частью кулака.
— Где? — Эд стал всматриваться в указанное направление, пока машина набирала скорость.
— Наверху. Что-то ослепило меня.
— Не знаю, может, свет отразился.
Виктория испытала дежавю, и это вызвало сильную головную боль. Ее руки похолодели от предчувствия, что она уже видит все, как во сне. Следующие несколько секунд длились вечностью, в которую она пыталась сосредоточиться на приближающейся опасности, чувствуя каждой клеткой своего тела, как та стремительно устремлялась к ним.
— Осторожно, Эд, мне кажется, там опасно.
Едва она договорила, как раздался оглушительный хлопок, после которого машину повело в сторону и она столкнулась с бетонным ограждением. Лобовое стекло со скрежетом треснуло, а затем послышалось шипение. За мгновения воздух в машине стал удушающе густым, а нос, горло и глаза обожгло кислотой.
Втроем они зашлись задыхающимся кашлем, а Эдвард издал болезненный стон. Он зажал себе шею, из которой шипением вырывался бесцветный газ, но почти сразу его руки бессильно упали.
Алекс схватился за лицо, и сквозь расстояние между его пальцами Виктория в зеркале заметила, что из его носа и глаз течет кровь. Через секунду свет для нее померк, а все чувства отключились.
Она думала, что умерла и всему настал конец. Это было ее последней мыслью. Но чувства постепенно возвращались. Она испытала сильнейшую боль, сдавливающую ее голову изнутри. Наполненные кислотным дымом легкие стали очищаться, яд пропадал из ее тела, переставая обжигать слизистую и препятствовать дыханию.
Виктория услышала дикий нечеловеческий вопль, отчего по всему ее телу пробежала волна самого сильного ужаса, какой она только испытывала. Только чувствуя сильнейшие страдания можно перейти на такие крики, когда разум затуманивается безумием и все тело охватывает мучительная агония.
Она даже накрыла уши, сидя слишком близко к источнику режущего слух шума, но затем все стало утихать, и она узнала голос.
Алекс кричал от боли и одновременно истерически смеялся, держа ладони перед своим лицом. Из его глаз текли кровавые слезы, густая бордовая кровь ручьем лилась из его носа по подбородку. Не отнимая рук, локтем он нажал на дверную ручку и выбрался из машины. Упав на колени, пошатываясь, он направился по дороге, а затем с усилием выпрямился.
После прозвучавшего хлопка от выстрела машины возле них поспешили развернуться или промчались, чтобы убраться как можно дальше отсюда. Эдвард без чувств лежал с закрытыми глазами, а Виктория с трудом дышала, чувствуя химический острый запах. Благодаря открытой дверце свежий воздух ворвался в салон, рассеивая концентрацию яда.
Но только все стало проясняться, как раздался взрыв, который привел к последующей цепной реакции. Мост зашатался, отовсюду зазвучали человеческие панические крики, заглушаемые эхом от разрушений.
Посреди настоящего ада в черном дыме от возгорания Алекс стоял на том же месте, смотря на машины, объятые пламенем, на горящих заживо людей и разваливающийся от причиненных повреждений на обломки многотонный мост, раскинувшийся над морской бездной.
И тогда он повелительно вытянул руку вправо ладонью в сторону, будто удержав что-то невидимое в воздухе, и со стороны затянутого грозовым фронтом серого неба засверкали черные трепещущие искры, тень стала покидать пределы его тела из-под его ног и все сдерживающие барьеры. Черная дымка стала окутывать его, поднимаясь все выше, длинное одеяние Демона Тенью накинулось на плечи, на голову опустился свободный капюшон, а перед решительным лицом в крови возникла белая маска, единственное светлое пятно, искажающееся полосами в радужных переливах.
Одновременно с этим приказным и величественным жестом небо покрылось недвижимой фреской, будто куполом из древнего храма или дворца. Все живое, даже движение воздуха, застыло после этого приказа. Демон широким шагом шел вперед, его вытянутая рука, удерживающая движение облаков, солнца, звезд и луны приняла другое положение, готовясь отдать следующий приказ.
Впереди, где разрушался пласт асфальта, лишившись поддержки без опоры моста, обваливались обломки, готовясь утащить за собой машины и сидящих в них людей. Паника заперла их в механических саркофагах. Демон вытянул руку, приказав времени покориться, и все пытающиеся спастись люди замерли как марионетки, а неживые объекты, вроде бетона и металлических укреплений, даже крошки и мельчайшие песчинки, перестали рассыпаться вопреки всем законам физики. Остановив движение всего живого и неживого, Демон прервал крушение моста.
Оглядевшись вокруг, где все неподвижно застыло, Виктория высунулась из машины, следя взглядом за удаляющимся Демоном. Она глядела ему в спину и напряженно ловила каждый жест, как его руки натянуто, будто преодолевая большое сопротивление или от огромной массы удерживаемой силы тяжести остановившихся людей, машин, а также окружающей среды, контролировали то один стремящийся обвалится объект, то ловили людей, падающих с разрушаемого моста прямо в их машинах. Те, кто был сожжен заживо в огне после пронесшейся цепной взрывной реакции, восставал из пепла, и обугленные тела в рыжем пламени вновь обретали чистую ровную кожу, а в мертвые тела возвращалась ускользнувшая искра жизни.
Его пальцы в перчатках создавали знаки, которые предотвращали смерть, и так Демон широким властным шагом дошел до безопасной границы, продолжая сдвигать время, а затем прочно удерживать его на месте.
Завершив спасение всех, кто был на мосту, Демон устало протянул руку себе за спину, ища опору, а затем, так и не найдя ничего за собой, не стал искать место, на что опереться или присесть, и повалился на землю, сев на асфальт.
Виктория заметила, что он согнул руку в локте и подпер ею голову. Оглянувшись на Эдварда без чувств, осознала, что потеряла из поля зрения Алекса. Выбравшись из машины, она побежала к Демону, уворачиваясь от застывших предметов, опасаясь, что касанием пробудит их или, что вероятнее, изменит траекторию и все спасение будет напрасным.
Демон сидел к ней спиной, несколько минут уделив бесцельному созерцанию удивительно ужасающего неба: мозаика из атмосферы покрывалась фиолетовыми пятнами и черными непроглядными расщелинами, будто само небо разрушалось. А что было выше, глубже того, что видели глаза, было неизвестным, но от этого становилось еще страшнее, ведь та сила была темной, мрачной и словно была зловещим предзнаменованием.
Виктория остановилась в десяти шагах и задержала дыхание. Она дышала каким-то разряженным воздухом, в нем почти не было кислорода. Не было ни ветерка, ни малейшего шороха. Полная тишина на десятки километров вокруг, а может и сотни. Или даже сотни тысяч.
Но Демон как будто не замечал ее. Она боялась подойти ближе и выдать этим себя, но так хотелось посмотреть на него вблизи. Понять, почему его так занимает эта картина неба? Ищет ли он в нем разгадку или насыщается чудовищным, сулящим апокалипсис зрелищем?
Она решила приблизиться, обошла его, чтобы посмотреть со стороны лица, но сохраняла дистанцию в метров десять, скрываясь за машинами, бесшумно медленно ступая.
Увиденное едва не вызвало у нее громкий удивленный вздох, вскрик, любую эмоцию, которую она с трудом сдержала. Белая маска Демона исчезла, а в его черном одеянии сидел Алекс, подпирая подбородок согнутой в локте рукой. Его ладонь была в перчатке, на голове капюшон. Но лицо было таким белым, безжизненным, словно было покрыто гримом. В обычной жизни красивые голубые глаза в мире сна казались темнее, глубже, в них отражалась бесконечная тоска, бессилие, давно увядшая жизнь. Его губы беззвучно шевелились, то ли от дыхания, то ли от произношения мыслей вслух самому себе, и из его рта тонким необъятным духом вылетала крошащаяся черная пыль, будто он проглотил внутрь своего тела вулканический песок, похожий цветом, или то был никотин или другая отрава от курения из его легких.
Виктория замерла, разглядывая уходящую к небу тусклую ахроматическую дымку, разглядывая лицо своего любимого, и заметила, что пепел был не только внутри, но еще и снаружи. На свету стало видно, что от его белого лика по крупице отлетали такие же черные частицы, объясняя его болезненно-бледный вид.
Внезапно он обратил на нее свой демонический взор, его иссиня-черные глаза расширились, а незнакомый голос раздался внутри ее головы:
— Ты видишь?
⋆ ˚｡⋆୨♡୧⋆ ˚｡⋆
— Не знаю, может, свет отразился, — Виктория услышала голос Эдварда, сидящего на переднем сидении движущейся машины, и застыла, не сводя с него внимания, пока приходила в себя после путешествия. Она не засыпала, но видела сон. Все казалось нереальным, и только Алекс, только он выглядел так же, как и она, словно они только что о чем-то разговаривали.
— Ты видишь? — изумленно спросил Алекс, вглядываясь в отражении в мертвенно-бледное лицо девушки вместо того, чтобы смотреть, куда ехать. Она не отвечала, но ее реакция была вне всяких сомнений необычной.
— Я что-то видела, — проговорила она, едва ли не теряя сознание от невероятности открывшейся правды.
Алекс бросил взгляд в сторону, он был сосредоточен на ожидании чего-то, напряженно реагируя на то, как текло время, но внезапное озарение засияло в его небесных глазах золотым блеском. Он несколько раз возвращался пытливым и нетерпеливым взглядом к девушке, едва сдерживаясь, чтобы не узнать у нее больше, но было некогда. На его лице появилась усмешка, горячая решимость закипела в крови.
— Ты Демон, — не сводя пристального взгляда будто высказала обвинение Виктория. Ее яркие зеленые глаза смотрели с отстраненностью, предупреждением, но в то же время надеждой, и замерли в ожидании на нем.
— Кто? — непонимающе нахмурился Алекс, но не стал больше задерживаться на этом. — Гоуст, у тебя хорошая реакция? — внезапно спросил он.
— В смысле? — непонимающе переспросил Эд.
— Пригнитесь, сейчас, — громко скомандовал Алекс, и от неожиданности Эд не только пригнулся, но и закрыл голову рукой. Машина резко затормозила как раз в тот момент, когда раздался выстрел из крупнокалиберной снайперской винтовки, разрезавший воздух и пробивший асфальт.
— Все целы? — Гоуст оглянулся и убедился, что никто не пострадал, затем, пригнувшись, вышел из машины, проследив, чтобы Виктория и Алекс поступили так же и не высовывались, однако девушку нужно было направлять — она боялась пошевелиться без указания. По дымящемуся отверстию от выстрела Гоуст сразу отследил позицию стрелка и по внутренней связи сообщил местоположение Траку. Он осмотрелся вокруг на воцарившуюся панику после громоподобного выстрела. Некоторые водители в движении вдарили по газу и поспешили убраться, а те, кто был рядом и двигался с той же небольшой скоростью, притормозили и стали озираться в поисках источника хлопка.
— Трак, что ты видишь? — требовательно произнес Гоуст, подняв платок до глаз. Одной рукой он продолжал держать Викторию за предплечье, сидя с ней на дороге, мимо них с шумом проезжали машины, а некоторые разворачивались, чтобы ехать против движения.
— Он высоко забрался, — сообщил Трак, часто дыша, уже на бегу. — Тридцать секунд, и он мой.
— Тихо сними его, — приказал Гоуст, а затем вернулся взглядом к сидящим рядом. Алекс со спокойствием шторма смотрел на то, как несколько машин столкнулись друг с другом, одна из них вылетела на встречную полосу, сбила легковую и врезалась в ограждающую бетонную загородку, оказавшись заблокированной со всех сторон. А когда проезжающий грузовик с бензином не среагировал на то, что дорога оказалась перекрыта и начал тормозить, но было уже поздно, кузов отделился и цистерна с топливом со скрежетом проехалась по асфальту, перевернулась, и все замерли, ожидая, как бы ни одна искра не спровоцировала взрыв.
— Пятнадцать секунд, и он у меня на прицеле, — прокричал Трак в наушнике.
— Нет-нет-нет, — произнес Гоуст, понимая, что сейчас произойдет, посмотрел на примерное местоположение снайпера и понял, что цель как раз в его точке досягаемости. — Трак, сейчас будет жарко. Нужно вызвать службу спасения.
— О чем ты? Десять секунд.
— Удачи, — пожелал ему на прощание Гоуст, схватил Викторию за руку и заслонил ее собой.
Ударная волна от возгорания цистерны вызвала колебания по всему мосту, огненная буря взмыла в небо, сжигая кислород, удушающий запах и черный дым заволокли место взрыва, а затем цепной реакцией стали воспламеняться ближайшие машины.
От раздающегося со всех сторон оглушающего эха едва ли не лопались барабанные перепонки. Виктория, крепко зажмурив глаза, прижималась к земле, которая, однако, не казалась оплотом надежности: она продолжала содрогаться под действием взрывов автомобилей и грузовиков, а также неустойчиво кренилась, вызывая ощущение полной потери ориентации в пространстве.
А затем внезапно стало мокро. Ледяной пронизывающий ветер окатил ливнем бушующую стену огня, а порывы наоборот раздували пожар.
Виктория закашлялась от дыма, попыталась подняться, но поскользнулась на скользком асфальте, а штормовой ветер потянул ее на землю.
Гоуст увидел, что ее легкое тело сдувает и схватил ее за запястье.
— Я держу тебя! — прокричал он, притянул ее к себе и заслонил спиной от ветра. Он стал искать взглядом Алекса и увидел, что он тоже безуспешно боролся со стихией, держа согнутую в локте руку перед лицом.
— Мейсон, что это сейчас было?!
— Я ни хрена не слышу, — крикнул Алекс и показал на свою голову имея в виду, что до сих пор у него шум в ушах. Его волосы намокли, как и вся черная одежда, а на полуприкрытом маской лице были следы копоти.
— Гоуст, он готов, он готов! — едва расслышал крики Эд. — Что у вас там произошло?
Услышав голос Стивена, Гоуст с облегчением выдохнул и приложил к уху палец, надавливая на наушник, чтобы четче слышать.
— Черт возьми, Трак, помоги нам выбраться. Здесь все рушится.
— Ого, от моста какая-то большая штука отвалилась. Он сейчас под воду уйдет. Убирайтесь оттуда!
— Понял. Тоже будь осторожен.
— Я выведу вас, — пообещал он, перекрикивая вой ветра.
— Я не могу идти, — пожаловалась Виктория, изо всех сил пытаясь преодолеть сопротивление встречного ветра. За что бы она ни держалась, ее руки соскальзывали, ноги не слушались, спешащие спастись люди толкались и сами пытались за что-нибудь удержаться. Никто не знал, куда идти. Со всех сторон что-то горело, а мост разваливался по частям. Густая пелена дыма заслоняла обзор, затрудняя также и дыхание.
— Гоуст, пистолет, — потребовал Алекс, протянув руку.
Эд, не ожидая подвоха, вынул оружие из кобуры и вложил в его ладонь.
Алекс снял кольт с предохранителя, навел на шею Гоуста, не успевшего ничего даже заметить, секунду целился, а затем нажал на спусковой крючок.
— Извини, — бросил Алекс, и его рука дернулась от отдачи после выстрела.
— Чертов псих, — взвыл Эд, схватившись за горло, а из его шеи хлынул алый дым. Увидев его цвет, Гоуст зажмурился, поднимая платок на все лицо. — Ты хоть представляешь, что ты наделал?!
— Сделал из тебя сигнальную шашку. Помоги людям выбраться отсюда, — приказал Алекс и всунул в его руку кольт.
— Ты хоть знаешь, что это за дым?! Это химическое оружие.
— Ветер разнесет элементы. Это единственный вариант направить людей. Трак подскажет, куда идти.
Гоусту ничего не оставалось кроме как скрипя зубы подчиниться. Его темно-карие глаза метали искры, оглядывая слишком самоуверенного Алекса. Но внутри него происходила некая трансформация: его отношение к Мейсону после этой безумной выходки поменялось на другую полярность. И он понял, что этот парень тоже чувствует этот зов — во что бы то ни стало бросить все силы и ресурсы на спасение невинных.
— Виктория, не приближайся ко мне, — предупредил Эд наблюдающую за всем с ужасом девушку, заслоняя лицо рукой в перчатке. — Этот дым токсичен, он разъест тебе кожу. Держись Мейсона.
Эдвард перелез через покинутую водителем машину и забрался на крышу. Несколько раз выстрелив из крупнокалиберного пистолета в воздух, он привлек внимание охваченных паникой людей и, держа перед шеей платок, из-под которого распространялся красный дым, сказал им следовать за собой.
— За мной, — Алекс потянул девушку за руку и твердым шагом повел в обратную сторону. Бегущих в ту же сторону людей он с силой толкал к Гоусту и говорил им идти за ним. Замечая в машинах людей, он указывал на то же направление и помогал им покинуть транспортное средство, которое было заблокировано и стало бесполезным средством спасения.
Видя охваченные в пожаре горящие останки, Алекс провожал те безразличным взглядом и продолжал искать оставшихся на мосту людей, чтобы помочь им уйти подальше от разрушений.
Он не выпускал руку спутницы, таща ее через машины, заставляя пробираться за собой сквозь ураган. Ветер в несколько десятков метров в секунду он будто не чувствовал, оказывая сопротивление своей упрямой волей. Он промок насквозь, бесстрашно ступая через пахнущее бензином не гаснущее от дождя пламя, но не выглядел потерянным, и решительное выражение не сходило с его лица.
Виктория боялась разделиться с ним, любую боль и дискомфорт оправдывая тем, что сейчас решается их судьба. Однако она как будто шла за ним не в первый раз. И Демон во сне вел ее тем же путем, однако его способы спасения людей были не такими простыми, а способностями за гранью реального. Но на то и был это всего лишь сон.
Под ногами скапливались потоки дождя и разлитого топлива, и сквозь бурлящую грязную воду ощущались трещины, за которые Виктория запиналась. Эдвард был уже очень далеко от них, они оказались дальше всех от безопасного и устойчивого участка обваливающегося моста. Наверху удерживающие балки и железные канаты со скрежетом обрывались, разделяя мост на две части. Увидев, что дальше не пройти, Алекс обвел взглядом руины и, не найдя больше людей, направился назад за Гоустом.
От очередного колебания укрепления моста издали жуткий треск, а земля стала уходить из-под ног. Алекс перепрыгнул через щель в земле, Виктория последовала за ним и всем телом прижалась к ограждающим перекладинам над бетоном.
Посмотрев вниз, Виктория увидела охваченное огнем море, в которое с бурным всплеском падали бетонные обломки. От высоты ее голова закружилась, и она изо всех сил сдавила в железной хватке стальную балку. Услышав жалобный звук сигнала, она посмотрела в ту сторону и увидела, что не успевшие покинуть машину двое мужчин прямо в ней съехали с моста. На воде после падения поднялись волны, а затем транспорт пошел ко дну.
Увидев, что еще одна машина по наклонной поехала в сторону разрушенного ограждения и разлома в дороге, Алекс сразу понял, что она собирается повторить ту же судьбу. Но заметив на задних сидениях двух маленьких детей, он выпустил руку Виктории и на всей скорости бросился к катящейся к пропасти машине. Он не пошевелит даже мизинцем ради спасения людей, попавших в опасность по своей глупости. Но когда дело касается детей, еще невинных существ, его разум затуманивается, ноги сами несут его вперед и вопреки всем опасениям раскрыться и выдать свои аномальные способности, он применяет всю свою мощь, чтобы попытаться спасти маленьких и хрупких созданий.
Старенький "форд фокус" передней частью уже провалился в яму и собирался накрениться и упасть в воду, как подбежавший Алекс со всей силы с размаху ударил по заднему бамперу, опустив его, отчего передний теперь был выше. Испуганные и заплаканные двое детей трех-пяти лет в окнах пронзительно завопили. Алекс схватился обеими руками за машину и стал пытаться затащить ее обратно. Опустившись к земле, он проехался подошвами кед по воде до самой границы еще целого моста вслед за катящимся фордом, пока согнутыми ногами в коленях не оперся о бетонное ограждение. Его выпрямленные руки хрустнули, он стиснул зубы, возведя глаза к небу над головой, и взвыл от нагрузки.
Когда, прилагая чудовищные усилия, он смог затащить форд до уровня задних дверей, он услышал детский плач, а его дрожащие руки с порванными связками крепче стиснули мокрый металл.
— Мама, мамочка, — всхлипывал мальчик, протягивая руки к матери на переднем сидении. Женщина, до сих пор пристегнутая ремнем безопасности, тянула к своему ребенку руки и навзрыд плакала.
Алекс издал еще один сдавленный стон и на последнем усилии смог затащить целый форд на мост.
Кто-то тронул его со спины, вызвав на месте касания будто электрический ожог: это был подоспевший Стивен в развеваемом дождевике и наброшенном на светлую голову капюшоне. Трак оставил свой байк, разбил переднее окно, разблокировал двери и стал доставать из машины детей. Выхватив нож, он в секунду разрезал ремень безопасности и освободил женщину, но та продолжала оставаться в машине и рыдать от пережитого шока.
— Мейсон, как ты? — Трак на секунду оглянулся к сидящему на земле парню. То, чему он стал свидетелем, было невероятным зрелищем. Лишенный сил Алекс тяжело переводил дыхание, а его руки лежали поверх согнутых в коленях ног. После того, как Алекс поднял голыми руками машину весом в тысячу килограммов, было чудом, что он вообще остался жив, а не сломался сразу после этого.
— Забирай Викторию и уезжайте отсюда. Я в порядке. Оставь их мне, — и он кивнул на мать с детьми на руках.
Стивен нашел девушку присевшую к земле и крепко державшуюся за ограждение. Она укрывалась от ветра и вся промокла под тропическим ливнем. Сев на байк, он убрал подножку и подкатил к ней.
— Давай, иди ко мне, — позвал Стефан девушку, протягивая к ней руку. Он встряхнул ладонью, облаченной в перчатку, привлекая ее внимание и одновременно торопя. Его объемный силуэт в свободном темном дождевике под водопадом льющейся с неба воды и при сбивающих с ног порывах ветра размывался, а свет от передней фары мотоцикла желтым маячком рассеивал грязно-серую дымку в воздухе.
Виктория разжала сведенные судорогой пальцы от металлической перекладины и смогла преодолеть эти несколько шагов до него. Стефан ослабил завязку вокруг шеи и одной рукой приподнял плащ.
— Прячься, я увезу тебя в безопасное место.
Она подчинилась. Забралась на сидение, крепко обхватила со спины мужчину и оказалась укрыта с головой шуршащим материалом, который скрыл от нее кошмарную реальность, оставив только возможность слышать. Под плащом Трак скрывал на длинном ремне чехол со снайперской винтовкой, не расставаясь с ней ни на минуту, и девушке пришлось делить его вместе с дамой его сердца. Не медля ни мгновения, Стефан уверенно повел мотоцикл, а Виктория сомкнула глаза, отдавшись последними силами в поездку.
Тем временем Алекс, прихрамывая, дошел до женщины и велел ей следовать за собой. Истерика сошла на нет, и она наконец поняла, что времени нет и нужно спасаться. Неся детей, повисших на шее, она направилась за ним, а увидев, что спаситель сам еле стоит на ногах, она взяла и его под руку. Молодая женщина отличалась крепким телосложением и ей хватило сил помочь ему дойти до безопасной части моста, после чего Алекс отказался от ее помощи и стал смотреть, как она с детьми добирается до Гоуста. Увидев с какой стороны пришла женщина, Эд оглянулся и бросился к нему.
— Почти весь запас закончился, — сообщил Гоуст, показывая на горло. Токсичный алый дым действительно перестал прорываться через брешь от выстрела, который был произведен с поразительной точностью, именно в участок, где была ячейка с красным ядом. Эд был одет в неизменно светлую рубашку, поверх которой местами порванная сырая длинная куртка, на стройном теле молодого мужчины подчеркивающая его уникальный стиль, отсылающий на его самобытность. Штаны из плотного материала стойко выдержали все стихийные бедствия и даже нигде не порвались, хотя он неоднократно спотыкался и зацеплялся за искореженный металл.
Алекс спустил маску до шеи и выдавил слабую улыбку, а затем его ноги подкосились, он упал на колени и схватился за сердце.
— Что с тобой? — Эд от удивления подхватил его под руки и помог сесть.
— Я в порядке, — произнес Алекс и зажмурился от острой боли в грудной клетке.
— Мейсон, ты что, и правда машину поднял? Я думал Трак бред нес.
— Сейчас, секунду, переведу дух, — проговорил он и задержал дыхание.
— Ты можешь идти?
Алекс покачал головой, но не сразу, а с промедлением.
— Наверное, нет. Аспирин. Достань мне аспирин, — он попытался непослушными пальцами достать из внутреннего кармана, тыча в себя указательным и средним пальцами вялой руки, но не смог и вновь схватился за сердце.
Эдвард внезапно осознал, чем все может обернуться, и испытал прилив раздражения и ярости на его беспечность. Его янтарные глаза расширились над пережившем не лучшие времена потрепанном платке с узором.
— У тебя сердечный приступ! Какой к черту аспирин? Тебе нужно к врачу немедленно.
Видя, что Алексу становилось все хуже, Гоуст помог ему принять таблетки, внимательно наблюдая за его состоянием. Он проверил его пульс, который был неровным и обрывался. Покой обеспечить он ему не мог, поэтому взял на себя все риски, поднял его под руку и осторожно повел на себе с моста.
— Только попробуй сейчас умереть. Ты еще не выдал мне Харона.
Алекс неожиданно хрипло засмеялся.
— Девчонка нашла Харона используя обычный телефонный справочник, а лейтенант разведки тратит на это годы и все бестолку. Что за странная штука жизнь.
— Ты бредишь, — сделал вывод Гоуст.
— Нет, я удивляюсь, — возразил Алекс, опираясь на его плечо и не переставляя ног, позволяя уносить свое потраченное тело.
— Дай мне слово, что если я спасу тебя, ты выдашь мне Доктора, — отвлекал его разговором Эд, чтобы парень пробыл в сознании еще немного, понимая, что эти минуты могут стать для него последними. Вопреки кровной вражде, он больше не чувствовал радости при виде его страданий, потому что после того, что он увидел сегодня, Алекс не заслужил такую смерть. Он просто чувствовал, что Мейсон способен на большее, даже дать отпор судьбе и самой смерти.
— Я обещал больше его не беспокоить. Я должен ему... Она... Она нашла его, представляешь? Она была чудом, — выдохнул Алекс.
Увидев, что его лицо приняло безумные черты — неровный разрез улыбки и расширенные глаза, в зрачках которых буйствовал алый свет, Гоуст испытал почти жалость.
— Теперь ты мой должник, — сперва услышав нестройный вой сирен, а потом увидев впереди столпотворение машин служб спасения, Эдвард с облегчением вздохнул и закрыл полубессознательное лицо Алекса тканевой маской, натянув до переносицы, и его черная перчатка окрасилась в кровавые пятна от прикосновения к его носу. Покрепче подхватив его тело, Гоуст остановился перед их брошенной машиной с помятым корпусом, но еще целой и, как он надеялся, способной вывести их отсюда.
«Мне нравится то, что ты делаешь,
Но ты знаешь, что ты ядовитый?»
«Toxic» Britney Spears