↻35
Я не могу сделать ни шагу, мне кажется, что я уже отстала.
Мрачные тучи клубились в унылом меланхоличном небе, резкие порывы ветра проносились в безмолвном воздухе.
Одинокий мальчик стоял, расставив ноги, на краю крыши здания. На его лице застыло стоическое безразличие, руки были засунуты в карманы, и он смотрел вниз на оживлённый город.
Неоновые огни освещали его бледную кожу, не двигаясь.
Казалось, что время остановилось и ничто больше не находило отклика в его сердце и разуме.
В ушах у него медленно пульсировала кровь, заглушая шум машин внизу. Он стоял без эмоций, казалось, ничто больше не могло его взволновать, но внутри он дрожал от безмолвных страданий.
Каждое мгновение превращалось в вечность, в бесконечную жестокую тень, которая подражала его внутреннему ребёнку, вызывая поток худших воспоминаний.
Они просачивались из клетки его адского разума и играли у него перед глазами.
Ему казалось, что он видит дрожащий силуэт мальчика со шрамами.
Жизнь была несправедлива — все это знали.
Но когда Ченле рос, он умолял, безмолвно взывал к свету, который осветил бы его безжалостную болезненную тьму.
Хотя солнце палило нещадно, он застрял в трясине — в яме порока, в которую его загнала семья.
Единственный сын главаря мафии, на которого возлагалось столько надежд, что он не видел им конца.
Вместе с надеждами пришла жестокость.
Громкий резкий голос отца разносился в воздухе, когда он кричал на мальчика.
Ченле ничего не мог сделать, он застывал на месте и начинал плакать при виде пыток или раненого тела.
Он никогда не хотел причинять кому-то боль.
Поэтому, когда он не мог этого сделать, его высмеивали и безжалостно травили за то, что он был некомпетентным сыном Вождя
Он был позором для семьи.
«Ты не убьёшь его? Ты не сделаешь этого?» — его отец говорил с тринадцатилетним мальчиком, стиснув зубы.
«Я-я не могу». Ченле застыл с пистолетом в руках, направленным на уже окровавленного мужчину.
Его Отец усмехнулся, вены вздулись от ярости.
"Убей его, или я убью ее".
Глаза Ченле расширились.
"Ч-что-нет!"
"Тогда стреляй".
Со слезами, текущими по его щекам, в возрасте тринадцати лет он впервые лишил себя жизни.
С тех пор он был хладнокровным убийцей; монстром.
Ченле открыл глаза, холодный ветер хлестал его по щекам, а волосы разметались, обнажив шрам, тянувшийся от линии роста волос к лбу.
«Нет! Не делай этого!» — закричал четырнадцатилетний мальчик.
Она была в ужасе, широко раскрыв глаза и рот, в который была засунута ткань, чтобы заглушить крики.
«Пожалуйста! «Не делай этого, я не хотел!» — закричал Ченле, сдерживая себя.
«Я говорил тебе слушать меня, но ты не послушал, и всё из-за тебя».
Ему казалось, что он до сих пор слышит звон пули, которая унесла жизнь человека, с которым он вырос.
"О, что ты здесь делаешь?"
Звук её голоса заставил его безумный адский разум замолчать. Он повернул голову и увидел Сову, стоящую у лестницы, ведущей на крышу дома банды.
— Я мог бы спросить тебя о том же, — монотонно ответил он.
Сову держала в руках сумку, полную вещей, когда полностью ступила на крышу.
— Я хотела найти тихое место, чтобы просмотреть их, — сказала она, поставив сумку на пол. — А ты?
Ченле не ответил, и Сову опустила взгляд на его ноги, которые находились в нескольких сантиметрах от края
Она ахнула, поспешно подойдя к нему, и, затаив дыхание, взяла его за руку.
«Осторожно, ты упадёшь!» — упрекнула она.
Ченле молча взглянула на неё, и Сову нахмурила брови, а на её губах появилась сердитая складка. Её сверкающие карие глаза блестели в свете неоновых огней, а ветер трепал её волосы.
«У тебя что, желание умереть? А что, если ты упадёшь и умрёшь? Ты что, дурак?»
Ченле хрипло рассмеялся, оторвав взгляд от неё и посмотрев на горизонт.
«Может, и дурак, кто знает — спрыгнуть с крыши весело», — сухо заметил он.
«Ченле, это не смешно, я серьёзно», — сказала она, потянув его за руку, чтобы увести от края.
Она беспомощно наблюдала, как его тело сбросили с высокого утёса.
— Просто уходи.
— Нет. — Она защищалась, пытаясь оттащить его, но он не сдвинулся с места.
— Что тебе нужно, просто уходи. — Он почти шипел.
Сову сердито посмотрела на него и попыталась оттащить его, схватив за ткань куртки, но Ченли оттолкнул её.
Сову оттолкнулась от него , вырвав руку из его хватки, и она споткнулась, почувствовав, как край крыши впивается ей в ступню.
У неё перехватило дыхание, когда она почувствовала, как её тело наклоняется назад, а воздух, казалось, толкает её вниз.
Всё произошло так быстро: она вытянула руку в попытке остановить его, широко раскрыла глаза, сердце её забилось, и она почувствовала страх, ожидая худшего.
Ченле бросил на неё взгляд, рефлексы сработали быстрее, чем разум, и он тут же схватил её за запястье и резко дёрнул вверх, прежде чем она соскользнула с края.
Её тело взмыло вверх, когда воздух пронёсся мимо неё, врезаясь в его собственное тело, пока она цеплялась за него.
Пульс бешено колотится у неё в ушах, грудь вздымается, пальцы сжимают ткань на его талии, обзор закрывает его пиджак, а его руки рефлекторно обнимают её, чтобы она не упала.