↻ 36
Воздух на мгновение выбило из её лёгких, когда она вцепилась в Ченле, который отступил на несколько шагов от края, пока она всё ещё держалась за него.
Она тяжело дышала, испытывая тревогу, потому что не могла нормально слышать — все звуки исчезли, и она не могла понять, что происходит.
Неужели он чувствовал то же самое?
Чувствовал ли он, как ветер обдувает его, пока он продолжал разгоняться навстречу своей гибели?
Было ли ему спокойно? Принял ли он это?
Она не могла избавиться от ощущения, что в горле у неё стоит комок, а на глаза наворачиваются слёзы, и не могла заставить себя отвернуться от мальчика, который обнимал её сзади.
— Ты думаешь, умирать страшно? — прошептала она, повернув голову так, чтобы прижаться щекой к холодной ткани его куртки, но при этом глядя на ярко сияющую луну, контрастирующую с мрачным небом.
Ченле на мгновение замолчал, вспомнив её широко раскрытые от ужаса глаза, когда он смотрел, как она умирает.
— Это зависит от обстоятельств, — наконец заговорил он.
Сову вышла из оцепенения и посмотрела на него снизу вверх, хотя они были на разной высоте.
Он не смотрел на нее сверху вниз, вместо этого он смотрел на пейзаж.
"Некоторые люди боятся жить, некоторые боятся умереть - ты можешь отпустить это сейчас". Он заговорил, убрав руки с ее спины.
Он взял её руки в свои, отвёл их от себя и отошёл, а Сову проследила за ним взглядом.
«А ты, чего ты боишься?»
«Я ничего не боюсь». Он говорил непринуждённо, и его холодный тон заставил девушку вздохнуть.
«Иногда мне кажется, что я не живу».
«Ну, так и есть», — ответил Ченле, приподняв брови.
— Нет, я имею в виду...что я больше не чувствую того же, что и раньше, как будто жизнь просто повторяется, и мне не хочется продолжать. Я больше не знаю, в чём моя цель, понимаешь?
— Нет, мне тоже всё равно.
— Да, я знаю, — сказала она, слегка опустив плечи и отвернувшись, чтобы посмотреть на вид за окном.
Воцарилась тишина, пока Ченле сидел на стене, достаточно низкой, чтобы на неё можно было сесть, спиной к обрыву позади него.
Сову стояла в стороне, где не было стены, но на приличном расстоянии от края.
«У каждого есть цель, нужно только найти её». Он заговорил после долгой паузы.
«Ты нашёл свою?» — спросила она.
Ченлэ горько усмехнулся, глядя в землю, его волосы упали на глаза.
"Мои были созданы для меня еще до того, как я родился".
"Что ты имеешь в виду?"
"Моя цель - быть в точности как мой Отец".
"Эмоции делают тебя слабым, ты меня слушаешь, ублюдок?"
"Перестань улыбаться".
"Не смейся".
"У тебя нет времени веселиться".
"Никогда ни к кому не привязывайся".
"Быть милым делает тебя слабым".
"Если ты будешь слабым, на тебя снова будут охотиться".
"Если ты слаб, ты умрешь, как и те, кого ты любишь".
"Ченлэ?"
Мальчик резко вскинул голову, вырываясь из своих мыслей. Сову стояла рядом с ним и обеспокоенно смотрела на него.
«Что?» — спросил он со стоическим выражением лица.
«Ты не должен быть таким, как он... Я имею в виду, я его не знаю, но ты должен быть самим собой...»
«Да, ты его не знаешь, так что просто заткнись».
Его сердитый тон и резкие слова заставили Сову замолчать, удивившись, но не слишком сильно.
Она задумалась, сможет ли когда-нибудь узнать парня, скрывающегося за этим фасадом.
Ченле закрыл глаза и резко выдохнул, чувствуя, как гнев его отца течёт по его венам.
«Ты правда так сильно меня ненавидишь или просто отталкиваешь?»
Ее слова заставили мальчика открыть глаза и посмотреть на нее, а она выжидающе уставилась на него.
«Ты сказал, что ничего не боишься, но я думаю, что это ложь».
«Ты ничего не знаешь».
«Может, и нет, но я знаю, что бывает, когда кто-то так долго страдает, что отталкивает от себя людей», — сказала Сову, и её голос разнёсся по напряжённой атмосфере.
Ченли раздражённо фыркнул, стиснув зубы, оттолкнулся от стены и медленно пошёл к ней.
«Хватит предполагать то, о чём ты понятия не имеешь».
«Значит, тебе не больно? Ты в полном порядке?» Она приподняла брови.
Она выводила его из себя и знала это.
"Заткнись, ты чертовски раздражаешь".
"Ты сказал, что дело не в попытке сбежать и что ты должен научиться выживать в этом". - Вспомнила она.
Ченлэ ничего не сказал, стоя перед ней, пока она смотрела на него, пытаясь преодолеть барьер, который он воздвиг, защищая его.
"Это то, что ты чувствуешь?"
"Что, мы теперь играем в психотерапевта?" Он усмехнулся.
"Нет, я просто хочу ..."
"Хочу чего? Узнай, что заставляет меня ломаться, и используй это против меня? — Да, удачи тебе, — прокомментировал он, развернулся и пошёл прочь.
— Я просто хочу быть рядом с тобой, разве это плохо?
— Он остановился.
— Ты хочешь «быть рядом со мной», кто я тебе, друг?
— Я имею в виду, что мы должны вместе работать над заданиями и...
«Работать вместе? Да, скорее я буду спасать тебя от смерти. Даже с подготовкой ты некомпетентен, иди помогай своим школьным друзьям. Ты не можешь никого убить, потому что... — он замолчал.
Сову прикусила щеку изнутри, почувствовав знакомую боль.
«Ты придурок». Она почти прошептала это дрожащим голосом, и на глаза навернулись злые слёзы.
Он по-прежнему стоял к ней спиной, когда она подошла к нему.
Сову резко схватила сумку с пола.
— По крайней мере, я могу признать свои ошибки, но ты просто… у тебя нет ни чувства вины, ни чёртова сочувствия. Ты даже не понимаешь, что я чувствую, — выплюнула она, сжимая в кулаке ремень сумки.
«Ты ведь тоже хочешь, чтобы другие чувствовали себя несчастными, чтобы тебе было лучше?» — снова заговорила она, глядя на него, но на его лице не было ни единого выражения.
Он противопоставлял себя девушке, которая резко вытирала слезы.
«Может, я и не смогу отнять чью-то жизнь, но это единственное, что я могу сделать, прежде чем откажусь от всего, что у меня есть. Мне больно, мне плохо, а ты просто бросаешь мне это в лицо, так что поздравляю — ты был прав», — она направилась к лестнице.
«Нет смысла пытаться».
Я имею в виду, что на самом деле не нужно было обострять ситуацию, но мы любим немного поболтать за чашкой чая.
Что думаешь?