Стратегия смерти

В этом месяце ряды глэйдеров пополнил Фрайпен, парень с сумрачным взглядом и тёмной кожей, устроился на скотобойне. Алби, признаться, не был рожден для заботы о животных: его попытки наладить с ними контакт заканчивались лишь перепуганным мычанием и бегством живности. Поэтому плантации стали для него спасением, шансом не загубить ценный скот.

Сам же Фрайпен обмолвился, что в прошлой жизни, до прибытия в Глейд, он явно имел какое-то отношение к сельскому хозяйству. Что ж, посмотрим, как его опыт проявится в условиях нашей скотобойни.

Дни летели, как и прежде. Мы продолжали бегать, надеясь найти выход из этого проклятого лабиринта.

А затем появился Зарт, и Алби, с облегчением вздохнув, передал ему бразды правления огородами, сосредоточившись на посильной помощи там, где это было необходимо. Теперь у каждого было свое дело, и, возможно, именно эта слаженная работа и приведет нас к чему-то.

   Бег продолжался. Через какое-то время к нам присоединился Бен, высокий и светловолосый парень. С огородами и животными он явно не ладил, а из кулинарных подвигов ему удавался разве что скромный сандвич. Зато голова у него работала на славу, да и выносливости было не занимать. Так что его взяли в тесную компанию бегунов, рыскающих по лабиринту в поисках выхода.

Мы продолжали бегать, уже вчетвером, не теряя ни минуты.

— Вот глядишь так, разрастёмся, и будем в две смены бегать, — мечтательно протянул Минхо как-то вечером, лёжа в гамаке у костра и жуя добытую где-то травинку.

— Держи карман шире, — мрачно ответила я, возвращая его с небес на землю. — Бегать будем так же, но попарно. Так больше объём будет обработан.

— Ну вот что ты за человек, Фиб? — грустно спросил он, глядя в небо над головой. — Ни помечтать, ни пошутить. Всё обломаешь.

Я лишь пожала плечами.

Я как личность, как человек, снова начинала заканчиваться. Ночные кошмары преследовали меня почти каждую ночь, превращая сон в мучительную пытку. В этих снах был мертвый Оливер, который бесконечно падал в пропасть, а я смотрела на его глаза и отпускала руку , Ньют, смотрящий на меня пустыми глазами, захлёбываясь кровью, мертвый Алби, Минхо, не успевающий добраться до выхода, и прочее, прочее, прочее… Каждый сон был страшнее предыдущего.

Снотворное мне больше не давали, опасаясь, что я его коплю, а потом просто съем пачку, решив разом покончить с кошмарами.

А я старалась делать вид, чтобы не пугать парней, скрывать своё состояние. На их мрачные попытки поговорить со мной о моих ночных криках, от которых просыпался весь Глейд, я вяло пыталась доказать, что всё хорошо, и им это кажется, ну либо просто приснилось.

Я очень надеялась, что это вот-вот закончится, что кошмары отступят, но это не особо помогало ни мне, ни им.

В итоге я махнула рукой и снова начала уходить в себя, отгораживаясь от мира. Единственное, что периодически вытаскивало меня на поверхность, не давая окончательно утонуть в пучине отчаяния, — бесконечный поиск выхода, эта навязчивая идея фикс.

— Может, проход открывается в строго определённые дни и время?- сказал минхо когда мы в очередной раз сидели в моей комнотуске вместе с Ньютом Беном и Алби

— Ага, в то, в которое Ворота закрыты, — мрачно ответила я, словно пригвождая гвоздями эту идею. — По-любому не открываются.

— Может, в лабиринт стоит заглянуть после закрытия ворот? — осторожно спросил Бен, словно боясь навлечь на себя гнев.

Четыре пары глаз одинаково мрачно на него посмотрели, и парень смешался, стараясь слиться со стеной, словно хамелеон.

Я вздохнула, потёрла уставшие глаза и в очередной раз, словно мантру, произнесла:

— Я очень хочу, прям мечтаю, чтобы всё это обрело некий смысл. Может быть, когда-нибудь мы выйдем на тот уровень отчаяния, что ночь в Лабиринте окажется не самой дурной затеей. А пока, давайте искать другие варианты выбраться отсюда. И, пожалуйста, никаких ночных вылазок!

   ######

     С течением времени стало очевидно, что Глейд разрастается, и для решения возникающих вопросов и улаживания спорных ситуаций необходим более структурированный подход. Мысль о создании Совета, этакого подобия судебной системы, витала в воздухе, как неизбежность. Общество росло, и мы пришли к неутешительному выводу: нужны люди, принимающие решения, и правила, по которым эти решения будут приниматься. Пока всё шло гладко, но никто не хотел вводить эту систему экстренно, когда все станет плохо и хаотично.

Поэтому мы созвали  всех, кто был на тот момент в Глейде: Фрайпена, Уинстона и Бена, чтобы посвятить их в основы бытия, так сказать, обучить тонкостям нового мироустройства.

— Первый и самый главный закон, — начал Алби, его голос звучал уверенно, — никто, кроме бегунов, не имеет права заходить в лабиринт. Вы там просто сгинете и не вернётесь. Второе — порядок. Поддерживать порядок на каждом этапе работы. Без порядка мы все тут быстро загнёмся. Если все будут бегать, нам нечего будет есть, пить и негде спать. Я посмотрю за вами и назначу кураторов. У бегунов куратор — Фиб.

   "Стоп, всмысле я" - пронëсся голос у меня в голове

— Протестую, — моментально отреагировала я, словно пружина. — Мне это нафиг не упёрлось. Куратором будет Минхо. Или Ньют, — я мельком взглянула на третьего бегуна, в голове молниеносно прокручивая все “за” и “против”. — Но так как Минхо тут дольше, его кандидатура логичнее. Хотя Ньют вносит много конструктива.

Светловолосый кивнул, соглашаясь с моим мнением.

— Я тоже за Минхо, — поддержал он.

— Решено, — Алби сделал запись в толстом нелинованном блокноте. — Хед, тогда будешь заместителем в моё отсутствие.

— Протестую, — снова сказала я, демонстрируя полное несогласие. — Ньют более рассудительный. И какое нафиг отсутствие? Ты серьёзно? Ты не бегаешь и торчишь тут.

— Ты не можешь состоять в Совете, если ты не куратор! — рявкнул Алби, закипая от моей настойчивости. — Мы это решили в самом начале.

— Тогда дай мне что-то, что будет мне по душе, — пожала я плечами, даже бровью не поведя на его неожиданную вспышку агрессии. — Я не готова быть главной задницей в твоё отсутствие или нести ответственность за кучу кланка, которая помимо нас будет бегать в Лабиринте. Мне вообще это не нужно.

По поляне прокатился смех, кто-то даже не смог сдержать хихиканье.

Ну, а что? Я действительно не была готова к этой роли.

Алби призадумался, обдумывая сложившуюся ситуацию.

— Будешь курировать орган порядка, когда у нас наберётся достаточно ответственных и понятливых ребят, — решил он, словно найдя компромисс.

— А какая разница между этим и тем, чем занимаетесь вы с Ньютом? — резонно заметила я, не желая уступать просто так.

— Как ты меня достала! — Алби раздраженно закатил глаза, но быстро взял себя в руки. — Значит, либо это, либо встанешь на кухню.

— Ой нет! — испуганно воскликнула я, представляя свои будни на кухне. — Чуваки, не делайте эту ошибку. Мы тут все собрались для того, чтобы выжить, вроде.

Джефф и Уинстон слегка улыбнулись, наблюдая за нашим спором.

— Окей, Алби, порядок так порядок, — устало согласилась я, уступая, не видя смысла в дальнейших препирательствах.

Какой смысл спорить, если всё равно всё останется по-моему, а сопротивление только утомляет?В итоге, после долгих споров и дебатов, мы пришли к компромиссу и решили назначать кураторов по старшинству. Минхо взял на себя бегунов, Уинстон — мясников, Зарт — копачей, Франпен— медиков. Мне же досталась полиция, надзор за порядком, а Ньюту, как самому рассудительному, была уготована роль заместителя Алби. Сам Алби, конечно же, остался идейным лидером, вдохновителем и двигателем прогресса.

Не у дел остался только Бен и Галли , но они особо и не возражали.
  
    Тихому мальчику вполне по нраву было просто осматривать свой сектор и зарисовывать все детали. А после его опрометчивого предложения о ночной вылазке в лабиринт он и вовсе стал осторожнее и лишний раз рот не открывал, предпочитая оставаться в тени.

У костра сегодня было особенно оживлённо. Глэйдеры делились новостями, рассказывали истории, смеялись и шутили, словно забыв о том, что находятся в плену, в этом проклятом лабиринте. Ньют с Алби сидели за упавшим бревном и о чём-то уже полчаса оживлённо беседовали. Алби энергично жестикулировал, словно доказывая свою правоту, а Ньют, внимательно слушая, лишь кивал в знак согласия. Я же периодически бросала взгляд на светлую макушку Ньюта, которая при свете костра казалась то рыжей, то алой, словно нимб, окружавший его голову. И в этот момент я почувствовала, как в моей душе разливается тепло и спокойствие. Его присутствие всегда действовало на меня умиротворяюще, словно он был моим якорем, удерживающим меня от падения в бездну отчаяния.

   Я задумчиво оглядела остальных ребят, сидящих вокруг костра. Они, казалось, не обращали ни малейшего внимания на отошедшую парочку, погруженные в собственные разговоры. Фрайпен и Зарт увлеченно обсуждали перспективу выращивания лекарственных трав на огороде и их пользу. Судя по нарастающему накалу страстей, их мирная беседа рисковала перерасти в настоящую потасовку. Вот что происходит, когда два энтузиаста сталкиваются на узкой дорожке, отстаивая свою правду. Уинстон и Бен, напротив, вели тихий и спокойный диалог, периодически обмениваясь тихими смешками.

Рядом со мной грузно опустился Минхо.

— Эй, ты чего нос повесила, Фиб? — он толкнул меня плечом, словно пробуждая от задумчивости. — Ревнуешь салагу к Алби?

Я покачала головой, стараясь избавиться от улыбку.

— Делать мне больше нечего, Минхо. С чего ты взял, что я вообще так буду делать?

— Ты в последнее время очень странно и много на него смотришь, — с досадной наблюдательностью констатировал парень, не оставляя мне шанса на маневр.

— И? Тебе вообще кажется!  — я выгнула бровь, стараясь скрыть волнение.

— Ну и сдаётся мне, что кто-то к кому-то неровно дышит, — Минхо подмигнул мне, словно разгадал тщательно скрываемый секрет.

Сердце бешено заколотилось, отдаваясь гулким эхом в висках. Мне так хотелось толкнуть его в бок, чтобы он замолчал, перестал копаться в моей душе.

— Ты ошибаешься, — ровно сказала я, стараясь, чтобы голос не дрогнул, глядя прямо в огонь костра.

Забавная привычка. Каждый раз, когда мне что-то не нравилось, когда чувствовала себя некомфортно, я смотрела в огонь. И мне становилось чуть спокойнее, словно пламя забирало часть моей тревоги.

— Сдается мне, что кто-то со мной не искренен, — Минхо откровенно ухмыльнулся, наслаждаясь моим замешательством. — Да перестань, когда он появляется в зоне видимости, ты словно сама не своя становишься, вся светишься.

— Ты всё выдумал, — спокойно сказала я, выдерживая пристальный взгляд его тёмных глаз, стараясь не выдать ни единой эмоции.

— Ну-ну, — ухмыльнулся он в ответ. Его лицо так и лучилось самодовольством, словно он выиграл важный спор.

— Ладно, Минхо. Я спать пошла, — раздражение поднялось глухой волной, захлёстывая меня с головой. Зачем он вообще лезет ко мне с тем, что никоим образом его не касается? Я резко встала и двинулась в сторону Хомстеда, где располагался и лазарет, надеясь найти там успокоительное для души.

    Спирт — это не только дезинфекция, но и отличный лекарь внутренних проблем. Главное — правильно разбавить, соблюсти пропорции. Иначе можно добиться лишь обратного эффекта.

Я вспомнила, как меня в первый раз застукал Минхо.  Я Сидела в своей комнате и глушила тоску разведённым спиртом. Я вообще была без понятия, зачем он пришёл, ну и ладно, неважно. Потом, мы ещё пару раз так сидели вместе. Я отлично усвоила его первый урок: выпил лишнего — иди спать, а не растекайся лужей благодарности, изливая душу.

И тут меня осенило, словно молния. Я поймала себя на мысли, что хотела бы так посидеть с Ньютом. Только с ним, наверное, я бы не стала так хорошо держать себя в руках, не сдерживала бы эмоции.

И тут же себя одёрнула, словно очнулась, а лицо предательски покраснело, выдавая мои мысли. Но странное притяжение к нему было сложно отрицать, оно было словно магнит, притягивающий меня против моей воли.

Меня бесили мои чувства к Ньюту, его внимательный взгляд карих глаз, то, что в последнее время он часто обращался ко мне по тому или иному вопросу, словно искал моего общества, нуждался в моём мнении. Потому что я этого не понимала, не могла разобраться в себе.

Хотя нет, понимала. Вспоминался тот памятный вечер, когда мы спали вместе, и он целовал меня. Парень словно дал мне понять, что тоже что-то ко мне чувствует. Или я просто себе надумываю, принимаю желаемое за действительное?

Я не понимала, почему я так внезапно хочу узнать, насколько мягкие у него волосы, тёплые губы и тому подобное. Все эти мысли казались чем-то постыдным, недопустимым.

Я села в угол своей комнатки и прислонилась спиной к холодной стене. Бутылочка с разведённым спиртом тускло блеснула в свете луны, пробивающемся сквозь щели в стенах.

Надеюсь, никому не придёт в голову сюда зайти или искать меня. Сейчас я не хотела общества, желала лишь тишины и одиночества.

Интересно, есть ли у меня там дом? За стеной, за лабиринтом?

Семья?

Может быть, я кого-то любила, и он теперь ждёт, когда я вернусь? Может, я любила Ньюта?

По щеке скатилась слеза, обжигая кожу. Я редко позволяла себе плакать в последнее время. Мой покой могли нарушить в любую минуту, я не хотела показывать свою слабость, не в этом жестоком мире парней, которые грубо ржали и славно делали вид, что всё в порядке.

Но я знаю, они тоже ревут, им тоже страшно, просто прячут свои чувства глубоко внутри. Они не могут не реветь. Мы все здесь — испуганные дети, брошенные в этот лабиринт. Только некоторые — крепче, лучше умеют скрывать свой страх.

Я отпила глоток из бутылочки, стараясь согреться изнутри. Прислушалась — на улице была тишина, лишь тихий шелест листьев нарушал покой. Глейд разошёлся по своим углам, погрузившись в сон.

Оно и к лучшему.

— Ты чего тут одна сидишь? — я чуть не подпрыгнула, чувствуя, как сердце сделало сальто и замерло где-то в горле, перекрывая дыхание.

Ньют. Что его сюда занесло?

— Да вот, сижу, — пробормотала я, донельзя растерянная, пытаясь скрыть своё смятение. — Я думала, вы все спать ушли.

— Ну, все действительно ушли спать, но я не могу уснуть. Эти чёртовы звуки… Можно я сяду?

Я морально запинала своё сердце куда поглубже и как можно более равнодушно кивнула.

— Да, конечно, — сказала я и указала на место рядом с собой.

Так. Теперь следующий шаг. Что говорить? Как себя вести? Словно впервые оказалась в подобной ситуации.
— Будешь? — небрежно спросила я, протягивая бутылку, в которой уже не было энного количества содержимого. Луна освещала комнату, рисуя причудливые тени на стенах.

В слабом свете луны я увидела, как Ньют удивлённо поднял брови, но взял протянутую бутылку. Отвинтил крышку, осторожно понюхал, хмыкнул и сделал глоток.
— не переживай травить не буду — со смехом сказала я.

— Значит, пьянствуешь потихоньку, — с улыбкой сказал он, морщась от неприятного вкуса. — Гадость какая.

Я лишь пожала плечами, не видя смысла оправдываться.И рассмеялась.

— Я иногда без этого ни заснуть, ни подумать не могу нормально, — тихо вздохнула я, чувствуя, как спирт согревает изнутри.

— О чём думаешь? — парень смотрел на меня так пристально, словно пытался заглянуть в самую душу, а я не знала, куда деваться от его пронзительного взгляда.

Соберись, Фиб, не показывай свою растерянность.

  — просто у менядо сих пор звенят в ушах слова Минхо в тот вечер когда не стало Оливера— я тяжело вздохнула— я само лицо Оливера.

— Эй, — тихо сказал Ньют, нежно касаясь моей руки кончиками пальцев, отчего в животе моментально образовался толстый, тугой узел напряжения. — Я вижу, что тебе больно, когда с кем-то из нас случается что-то плохое. Я видел, как ты плакала, когда ушёл Оливер, и, честно, хотел набить Минхо морду, — он нахмурился, и взгляд его стал жёстким. — Жаль, что Алби остановил. Но я рад, хотя это, наверное, и неправильно, что эта ситуация вытащила тебя, — он забрал у меня бутылочку и сделал ещё один глоток, словно в поисках утешения. — Я беспокоюсь за тебя, моя милая флю-флю, — мягко закончил он, и от этого прозвища сердце пропустило удар.

Недавно? Три месяца почти прошло. Я успела забегать эту проблему, как и все остальные до неё. Просто бегала и спала. Спала и бегала. Не человек, а машина, робот, выполняющий свою программу.

Какая ещё флю-флю? — прозвучал раздражённый голос в голове, но я решила не спрашивать, не давать ему повода для дальнейшего разговора.

Я сидела оглушённая его словами. Хотелось плакать, скакать по комнате, обнять его, поцеловать, высказать всё, что накопилось внутри, но я продолжала сидеть неподвижно, словно парализованная.

Внутри словно бомба взорвалась, раскидывая всю мою относительную упорядоченность в радиусе пяти миль. Ходи и собирай себя потом обратно, по кусочкам.

Я облизнула пересохшие губы, дёрнула носом, ища в себе силы сказать хоть что-то.

— С-спасибо, Ньют, — выдавила наконец я, чувствуя, как ком подступает к горлу. — Ты хороший друг.

— Друг? — он приподнял брови, и в его глазах мелькнуло что-то, что я не смогла разгадать. Улыбнувшись уголками губ, он повернул голову и взъерошил волосы на затылке. — Ты оцениваешь меня как друга?

Ого, это что? Вопрос с подвохом? Он намеренно провоцирует меня?

Я снова отпила, забрав у него бутылку, словно пытаясь собраться с мыслями. Глоток получился долгим и жадным.

Нутро слегка обожгло, но приятное тепло быстро разошлось по венам, и я почувствовала, что мне жарко, словно кто-то включил обогреватель.

Алкоголь или вопрос вызвали эту реакцию? Что на меня нашло?

А Ньют сидел и ждал ответа, не сводя с меня взгляда. Чертов провокатор, как же сложно с ним.

Я глубоко вдохнула, словно собираясь нырнуть в глубокий омут, и наконец ответила:

— Не совсем так, Ньют. Но давай я тебе дам более развёрнутый ответ в другой раз?

Ньют тепло улыбнулся и отвернулся, наконец, давая мне передышку.

— Идёт. Я запомнил, — его голос звучал мягко и ободряюще.

Какие мы понятливые, — в моём внутреннем голосе отчётливо прорвались сварливые нотки.

От алкоголя голова кружилась всё сильнее, словно я плыла по волнам.

Поцелуй меня, Ньют, я не смогу…, — эта мысль пронзила мой мозг, словно молния.

Я сидела и смотрела в пол, словно там можно было найти ответ. Упрашивая всех богов, которые только существуют, чтобы они выполнили мою просьбу. Сама? Да ни в жизнь, никогда.

— Фиб, — тихо позвал меня парень, чуть толкая плечом, вырывая меня из транса. — Я зря про Оливера, наверное, сказал?

— О чём ты? — я подняла на него взгляд, удивляясь его трогательной заботе, словно он боялся меня обидеть.

Ньют, кажется, смешался.

— Ну, ты с таким напряжённым выражением лица… Разве не об этом думаешь? — на его лбу залегла складка, выдавая его беспокойство.
— Тебе действительно интересно, о чём я думаю? — хмыкнула я, не в силах сдержать саркастическую усмешку.

Вот ничего не могу поделать со своим языком, вечно лезу не в своё дело.

Парень пожал плечами, отворачиваясь, словно моя реакция его ничуть не удивила.

— Ну, если я тут с тобой сижу, то, наверное, да, — слегка улыбнулся он, снова глядя на меня, и от этого взгляда по коже побежали мурашки.

Ну, не смотри на меня так, я же сейчас разревусь, как маленькая, — мысленно взмолилась я, отводя взгляд.

— О будущем, Ньют, — я почти не соврала, глядя прямо ему в глаза. Затем снова уставилась в пол, находя очень интересными узоры на досках под ногами. — Чем бы ты хотел заняться, если  мы выбренимся  отсюда?

Парень молчал, словно обдумывал мой вопрос. Я подняла взгляд и снова столкнулась с глазами янтарного цвета, в которых, казалось, можно было утонуть.

Он облизнул нижнюю губу, словно пытаясь себя успокоить, и отвернулся, устремив взгляд в никуда.

Меня начали бесить эти гляделки, эти недосказанности. Я состарюсь, играя в эти непонятные игры, словно мы дети.

Внутри зрела уверенность, что мы два тормоза, ходящие кругами. Он знает, я знаю, но толку от этого знания никакого.

— Хороший вопрос, Фиб, — он провёл рукой по волосам, словно пытаясь собраться с мыслями, ставя их дыбом. — Я не знаю. Жить? Я даже не представляю, что там, снаружи, — он невесело улыбнулся, и в его глазах промелькнула тень грусти. — Помню, что где-то учился, в каком-то месте.

Там было много людей, — он сделал небольшую паузу, словно пытаясь вспомнить что-то важное. — Но кого? Я не помню, — он помолчал, прикрыв глаза, пытаясь вызвать в памяти хоть какие-то образы. — Хочу почувствовать что-то сильное, что выдернет меня из этих стен, заставит жить по-настоящему. Точнее, я это уже чувствую, есть в глубине души что-то, что временами выходит и заставляет меня бегать и бегать дальше, не останавливаясь.

— И что это? — тихо спросила я, ковыряя занозу на доске, боясь посмотреть ему в глаза.

— Давай я тебе дам более развёрнутый ответ в следующий раз? — хитро блеснув глазами, сказал парень, словно дразня меня.

Вот как, то есть моим же оружием решил воспользоваться. Ну и хитрец.

Я почувствовала усталость, накатившую волной. Я устала от этого разговора, от этих недомолвок, от этой неопределённости. Сто лет ни с кем не общалась так долго, да ещё и на такие темы. Хотя, эта компания вызывала у меня сильные и приятные чувства, не считая лёгкой нервозности и ощущения, что я хожу по кругу на расстоянии вытянутой руки, не в силах сократить дистанцию.

— В следующий, так в следующий, — покладисто согласилась я, душераздирающе зевнув  в плечо, изображая крайнюю степень усталости. — Тогда давай расходиться спать. Мне и правда пора.

— Хорошо, — с грустью сказал Ньют, словно ему совсем не хотелось уходить.

Я посмотрела на него немного ошалело, нужно признать. Неужели ему и правда со мной интересно?

Ньют подал мне руку, я опёрлась и поднялась. Комната сделала лёгкий полукруг и вернулась на место, я чуть пошатнулась, но твёрдая рука Ньюта не дала мне упасть, надёжно поддерживая.

— Спасибо, — улыбнулась я и прикрыла глаза рукой, пытаясь скрыть своё состояние. — Что-то я перебрала, кажется.

— Ну вот видишь, что бы ты делала без меня? — в его голосе звучала мягкая усмешка.

Я посмотрела ему куда-то в область подбородка, не решаясь поднять взгляд выше, и тут же резко отвела глаза. Силуэт его сильной шеи, открытые ключицы, на которые так хотелось прикоснуться… Уффф, что со мной сегодня происходит?

Я изо всех сил старалась удержать равновесие, но комната продолжала кружиться, и я поняла, что долго так не продержусь.

— Ну что ты как хрустальная, Фиби? Сейчас до кровати донесу, — прошептал Ньют, и его дыхание коснулось моего уха, вызывая табун мурашек по всему телу.

Не донесёшь. Рухну раньше.

И словно в подтверждение моих слов, мир резко перевернулся, и я почувствовала, что падаю. Но падать было не больно, потому что меня крепко держали сильные руки.

В следующее мгновение я оказалась прижата к тёплому телу, чувствуя его запах, запах дерева, свежести и чего-то ещё, неуловимого и манящего.

— Может, и правда, стоит тебя до кровати донести? — прошептал Ньют, и я почувствовала, как его губы коснулись моей щеки, а затем, словно не решаясь, он нежно поцеловал меня в висок.

Внутри всё перевернулось, и я, забыв о своих страхах и сомнениях, потянулась к нему, словно к спасительному кругу.

— Ньют… — прошептала я, чувствуя, как его пальцы нежно касаются моего лица.

Он молча смотрел на меня, и в его глазах я увидела столько тепла и нежности, что у меня перехватило дыхание.

А потом он наклонился и нежно коснулся моих губ своими. Это был лёгкий, едва ощутимый поцелуй, словно проверка, разрешение.

Я ответила на его поцелуй, прижимаясь к нему всем телом. И поцелуй стал глубже, требовательнее, словно он ждал этого момента целую вечность.

Все мои сомнения и страхи отступили, оставив лишь одно желание — быть с ним, здесь и сейчас. И я отдалась этому желанию, растворяясь в его поцелуе, чувствуя, как моё сердце бьётся в унисон с его.

Когда поцелуй закончился, мы стояли, прижавшись друг к другу, тяжело дыша.

— Что это было? — прошептала я, боясь нарушить эту хрупкую тишину.

Ньют улыбнулся, глядя мне прямо в глаза.

— То, что должно было случиться давным-давно, Фиби, — ответил он, и снова поцеловал меня, заставляя забыть обо всём на свете.

Его слова прозвучали, как обещание чего-то большего. И я поверила ему, поверила в то, что между нами может быть нечто важное. Не сейчас, не сегодня, возможно, даже не завтра. Но однажды это обязательно случится.

Новый поцелуй был другим – более робким, более нежным. Он словно спрашивал: “Разрешаешь ли ты?” И я отвечала ему всем своим телом, прижимаясь ближе, позволяя почувствовать мою потребность в нём.

Мы стояли, обнявшись, словно давая друг другу время, чтобы осознать, что произошло. Его руки крепко держали меня, а мои пальцы зарылись в его мягкие волосы. Я чувствовала его дыхание на своей макушке, и от этого всё внутри замирало.

Наконец, нам пришлось отстраниться. Луна всё так же мягко освещала его лицо, делая взгляд особенно глубоким.

— Фиби, — прошептал он, и я почувствовала, как мурашки пробежали по спине. — Что нам теперь делать?

Этот вопрос повис в воздухе, заставляя задуматься. Что дальше? Как быть, когда между нами всё изменилось?

Я прижалась к нему ещё сильнее, ища в нём поддержку.

— Давай просто будем, — прошептала я в ответ. — Будем вместе, будем искать выход. И посмотрим, что из этого выйдет.

Ньют улыбнулся, и от этой улыбки в сердце стало теплее.

— Хорошо, — согласился он. — Просто будем.

Он отстранился и взял меня за руку.

— Пойдём, — сказал он. — Тебе нужно отдохнуть.

Он провёл меня до кровати и накрыв одеялом. Я смотрела на него снизу вверх, и в душе крепла уверенность, что всё будет хорошо.

Ньют наклонился и коснулся моих губ лёгким, прощальным поцелуем.

— Спокойной ночи, флю-флю , — прошептал он.

— Спокойной ночи, Ньют, — ответила я, и улыбнулась.

Он вышел, оставив меня наедине со своими мыслями. Но на этот раз мысли были светлыми и спокойными. Я закрыла глаза и представила, как мы вместе бежим по лабиринту, рука об руку, в поисках выхода. И, может быть, когда-нибудь мы его найдём.

Засыпая, я чувствовала тепло на губах и нежность в сердце. Что бы ни ждало нас впереди, я знала, что теперь не одна. У меня есть Ньют. И этого пока что достаточно.