Каменное Сердце

— Мама...

Тихий шёпот.

— Мама?

Этот жестокий мир, в котором значение слова «Родители» не может быть приуменьшено. Трудности и испытания, коварство и подлость — когда у тебя есть поддержка, то решить задачи жизни намного проще, чем когда... ты один.

Мама, хранительница домашнего очага. Папа, добытчик и главный пример подрастающему поколению. Хорошо, если так, хорошо, если в этом жестоком мире ты знаешь, кого по праву и чести можешь назвать родителями.

Но такое происходит крайне редко.

Как и у многих людей, слово «Родители» у него ассоциировалось с памятью. Оно, к большому сожалению, есть синонимом слова «Воспоминание», которое держит его человечность подле сердца, не давая телу пуститься в злобные чертоги.

Однако, воспоминания о усопших дедушке и бабушке не единственные. Есть ещё одно. Всего одно, но от того самое ценное и золотое, как её волосы.

Мама.

Всё будто в дымке. Глаза жмурятся от солнца, что проникает даже под раскидистую крону дерева. Вокруг тела тёплая ткань, а изо рта то и дело вырываются глупые, детские мычания и смешки...

Единственное воспоминание о Маме.

Маленькая ручка высвободилась из пелёнки и потянулась к женщине, что держала это маленькое тельце на руках. Глаза её сияли добротой и золотом, смотря на тянущуюся к ней ручку. Её лицо расплылось в улыбке и она что-то сказала, но ребёнок уж не упомнит. Это воспоминание полное образов, чувств и запахов, но не таких желанных звуков.

После, крохотная ладонь ухватилась за золотую прядь волос, ниспадающими водопадом до самой земли. По лицу женщины, пахнущей солнцем, было видно, что та рассмеялась, но даже смеха мамы он не помнит.

Лишь этот образ навсегда застыл в его голове с самых малых лет. Женщина с жёлтыми, как солнце глазами, такого же цвета волосами, и сияющей улыбкой. Маленькая ручка, что держит маму за волосы. Это всё, вот только...

Запах. Его он не помнил, но почему-то эта деталь врезалась в мимолётное видение именно сейчас.

Пахнет солнцем.

Так ли было на самом деле? Откуда эта желание приписать тёплый аромат к такому дорогому воспоминанию?

— Мама...

Может потому, что он чувствовал его прямо сейчас, прибывая в той самой белой дымке?

— ...Извини, но я не твоя мама. — первым, что услашал Кайен, были эти слова. После, он медленно открыл глаза и увидел, как держит между пальцами золотистую прядь волос.

Сонные глаза метались по округе в попытках избавиться от надоедливой дымки и наконец увидеть какого чёрта их владелец дёргает кого-то за волосы, но выходило, мягкого говоря, скверно. Скверно до того момента, пока схваченная девушка не заговорила:

— ...С тобой всё в порядке? — поинтересовалась богоподобноя красивица с золотыми, как музейные реликвии волосами. Её худые щёки украшал лёгкий румянец из-за столь внезапной близости, что произошла секундой ранее. Пока юноша спал, она трогала его мягкие волосы совсем позабыв обо всём, лишь изредка отвлекаясь на обезглавливание подступающих монстров, коих тел вокруге не сосчитать, а теперь Кай ей неосознанно отомстил, схватив за ниспадающие пряди. Но как бы то ни было, о мести юноша не думал и даже не ощущал прикосновений, в отличии от тепла на макушке. Он всё ещё пытался прийти в себя, медленно мотая головой из стороны в сторону, осматривая горы из трупов слабеньких монстров, от которых его, предположительно спящего, защищала она.

— А-айз Валенштайн?

— Да.

Глупый вопрос, но иного он спросить не мог. Та самая девушка из таверны, смотря на которую, он чувствовал «своего» человека. Неопределённое и инородное чувство, и сейчас, елозя волосами по её мягким бёдрам и смотря в её ожидающие глаза, он видел ту же самую девушку, которая, оказывается, пахнет солнцем и заставляет видеть одно из самых потоённых воспоминаний.

— С тобой всё в порядке? — повторила Айз недавний вопрос, поправив волосы за ухо. Кайен приподнялся на локтях, найдя опору на каменистом полу, желая поскорее унять это чувство стыда перед Гестией, чей мужчина вальяжно развалился на коленях другой женщины.

— Д-да... со мной вмё в порядке, спасибо... Валленштайн.

— Зови меня Айз.

— Айз?

— Так меня все зовут.

Только ли у Кайена было ощущение домашнего уюта и тепла в этой комнате, полной трупов и тьмы? Айз с не сводила с его рубиновых глаз свои, золотые, будто пытаясь отыскать ответ на свой неозвученный вопрос. Мимолётная мысль проскочила в головах обоих, пока те находились в паре сантиметров друг от друга: «Мы подружимся» — в унисон зазвенели головы и будто резонируя, их души заставили заговорить беленького и золотую одновременно:

— Я-

— А чт-

Они прервали друг друга и замолчали. Будто начавшая встречаться вчерашним вечером пара, двое слегка покраснели в неловкости друг от друга. Однака, всё же Кайен намного коммуникативнее Принцессы Клинка, так что груз предстоящих разбирательств он взвалил на себя:

— А что происходит?

Память, как в дымке, как в паре от соприкосновения влажного воздуха и белого, жарче обычного, огня возвращалась бурным потоком:

Всё началось жалкие минуты назад.

Очередной самородок драгоценных и крайне любопытных событий был брошен на стол, ведь сегодня пара главарей семьи Локи вернулась с «прогулки» на глубинные этажи и зайдя на пятый этаж, их малая компания почувствовала нечего необычное.

— Риверия...

— Да, Айз. Не припомню, чтобы на пятом этаже было так жарко.

Златовласая мечница Айз Валленштайн и её наставница, величайшая волшебница в мире, обладающая редчайшим изумрудным цветом волос и магическим потенциалом, Ривериа Лиос Альф. Было бы позором, если бы они не почували некие странности в природе одного из верхних этажей. Стоял невыносимый жар, как от костра, но воздух не казался сухим — природная влажность подземелья вкупе с неестественным жаром, порождала клубни пара, как в бане. Однако, в отличие от древесного, банного аромата, в воздухе витал смрад.

Пахло палёным мясом.

— Странно...

— Я хотела ещё раз отругать тебя за драку с Удеусом, но, пожалуй, воздержусь и... — но не успела Риверия договорить фразу, как из комнаты неподалёку, эхом донеслось:

— ДА ПОТУХНИ ТЫ УЖЕ!!! — их и соседня комната, из которой донёсся грубый мужской крик, буквально содрогнулись, заставив девушек обернуть головы в сторону звука. В ту же секунду Айз и Риверия не проронив и слова направились в дальнюю комнату, ведь голос показался им отдалённо знакомым, словно они слышали его чётко, но лишь единожды.

Шаг за шагом пляшущих теней становилось больше.

Шаг за шагом, смысл произнесённого доходил до авантюристок. Связать неестественный жар с желанием что-то потушить было логично, однако войдя в комнату, всегда спокойная Риверия и безэмоциональная Айз распахнули глаза.

В центре комнаты горел человек! Это первое, что бросилось в глаза. Уж после оказались замечены горки обугленных тел жаб, боевых теней, кобольдов и муравьёв-убийц. Сожженный мох на стенах так и остался забытым, ведь несмотря на его отсутствие, в каменной пещере было света вдоволь, да так много, что новоприбывшим приходилось щуриться от яркого огня.

Риверия схватила Айз за локоть. Та хотела броситься на помощь.

— Риверия? — девушка возмущённо взглянула на напарницу, но та, в присущей горделивым эльфам манере, медленно покачала головой и отпустила Айз.

— В воздухе витает очень много магических частиц и исходят они конкретно от этого человека... Он окутан магией, — не отводя взгляда от юноши и его и шрамов, из которых лилось белое пламя, Риверия томно говорила, будто успокаивая Айз. Мечница и правда облегченно выдохнула и приосанилась, но полного спокойствия не обрела, как и Риверия, если судить по её метающемуся от огня к огню взгляду.

Проблема заключалась вовсе не в магии, или в том, что она могла их ранить, если они подойдут. Проблема была в том, как парень реагирует на магию, а это было тем ещё зрелищем...

— Чё-ёрт!!!

Он и бил себя, и хлопал по огню, и катался по полу, и разрывал монстров, пытаясь потушить огонь их кровью. Кай отчаялся и паниковал. Всё жилы на его теле натянулись до предела, а сосуды вздулись. Он был похож на паникующего берсерка, сражающегося с монстрами без одежды и оружия... К счастью на нём остались обрывки мешковатых штанов, ведь в той области не было шрамов, из которых исходила бы магия, а вот остальная часть тела... Она находилась в объятиях белого, как звёзды, пламени. Языки огня то и дело облизывали кожу без шрамов и Кайен от того вздрагивал и трусился. Он бил по рукам и ногам, и в особенности по огромному кресту на груди, который казался очень знакомым Риверии и Айз.

Девушки просто смотрели на юношу из дальнего конца комнаты, ожидая развязки его паники. Как помочь было неизвестно, точнее Айз не знала, что делать, ведь Риверия наблюдала за ним спокойно, слегка обеспокоенно, но так, будто знала, что всё будет в порядке, однако Айз всё тревожилась, вертя головой от эльфийки к пылающему юноше с красивыми волосами.

— Риверия, что нам делать?

— Интересная у него магия...

— Риверия?

— А когда ты впервые использовала Ариэль, то всё было в порядке...

— Риверия...

— Как интересно...

Айз едва слышно вздохнула. В этом томном движении явно читалось раздражение к соратнице, не обращавшей внимания ни на что, кроме интересного феномена в виде охваченного волшебным огнём парня.

Пока Риверия тонула в собственных мыслях, Айз решила действовать и взявшись за рукоять меча в ножнах, зашагала к юноше, вызывающем у нее противоречия один за одним. То он окажется в центре бойни меж жизнью и смертью, как в таверне с Бете, то в подземелье даст бой минотавру, то одолеет монстра превосходящего его по силе голыми руками... Загадка. Самая настоящая тайна, почему же он оказывает такое тёплое свечение на глаза, вовсе не своим огнём, а своей сутью, видом. Это особенное чувство и отпускать его нельзя — даже далёкая от эмоций и светских проблем Айз прекрасно осознаёт свою задачу.

Тем временем Кай «остывал», его движения становились медленней, а ноги подкашивались. Огонь из его шрамов затухал, становясь всё более блеклым, и когда он заметил, что к нему практически в упор подошла девушка, которую он никак не ожидал здесь увидеть, глаза его удивлённо распахнулись, а жар пропал, оставив память о себе в виде конденсата на стенах. С глухим звуком Кайен упал на колени и закатил глаза. Секунда, и его неимоверно горячее тело покоится в руках, державших за свою жизнь лишь рукоять меча.

— Похоже, магия истощила его разум, — сказала подоспевшая Риверия, глядя как Айз пытается уложить юношу, дабы не доставить тому дискомфорта, но и не обжечься самой. Эльфийка слегка посмеялась с того как Айз запуталась в его беспорядочной гриве, но быстро восстановив самообладание, спросила:

— Айз, вас что-то связывает? Почему ты так обеспокоена им? — и правда, если присмотреться, то можно увидеть, чтоо девушка не сводит с него взгляда, лишь скользит глазами по каждому шраму на его практически нагом теле, явно выражая некую озабоченность парнем, имени которого она не знает.

— Я не знаю.

Воцарилась тишина. Комнату настигло странное умиротворение, игнорирующее горы трупов подземных отродий. Риверия использовала простое заклинание исцеления на юноше, пока Айз держала голову Кайена на руках и глядела в его запертые веки. Эта картина, подкрашенная зелёным светом Ван Альхейма, запала эльфийке в душу, заставить думать совсем не о здоровье парня, и тем более не о его маги:

«Неужели Айз настолько повзрослела? И правда, пора бы уже... Время так скоротечно» — закончив мысль, Риверия поднялась и прошептала ученице на ушко инструкцию, о которой более упомянуто не будет ни одной живой душе...

«Всё таки нашла коса на камень» — подумала и пошагала прочь эльфийка.

Сегодня она оставит молодую кровь одну, ведь нечего ей здесь мешать. Вдруг произойдёт что-то грандиозное? ~

×××

По тихому подземелью разносились не менее тихие звуки шагов. Монстры не смели натыкаться на данную пару авантюристов, а мать Подземелье ограждала ещё неродившихся детей от возможной плачевной участи.

Хрустя последними питательными хлебцами, что были в запасе у Айз, они с Кайеном шли на поверхность. Вместе, но молча. Тишина давила. Казалось бы, коли они испытывают такие чувства в компании друг друга, то мысли должны облегаться в слова непринуждённо, однако, как видно из сложившейся ситуации, это не так. У каждого из них есть свои вопросы и проблемы, произнести которые трудно и неловко. Как пример — оклимавшийся Кайен, до сих пор вспоминающий ощущение огня во всём теле. Этот жар из недр памяти не давал говорить, лишь разузнать о том, что случилось после того, как он потерял сознание. Айз же, если можно так выразиться, ни в зуб ногой о чём говорить с новым для неё человеком, с которым так хочется подружиться.

У них совсем разные проблемы и причины игры в молчанку, однако, два этажа спустя, это не может продолжаться вечно:

— Извини, Айз.

— Что?

— Как ты думаешь, сила стоит того?

— Сила стоит дорого.

— Ты бы смогла стать сильнее, если бы тебе...

— Да, смогла, — не дав договорить Каю, отреза Айз.

Парень уставился на неё в изумлении, ведь увидел непоколебимую решимость в её глазах. От этой девушки буквально исходила сила и уверенность, что пошатнуло Кайена. Если дело касается разговора о силе, то он здесь тот, кому предстоит слушать.

Они остановились. Кулаки парня затвердели, вжав пальцы в ладони. Вот он, стыд. Но не успел Кай задать ещё вопрос, выудить из сильного мудрость для слабого, как Айз заговорила: — Даже если мне придётся столкнуться с тем, чего я боюсь... Я стану сильнее. Я смогу победить.

Кай вновь распахнул веки, но на сей раз кулаки его разжались, а в плечах полегчало: — Ха-хах... — с губ его сорвался нервный смех, а взгляд упал под ноги.

«Да... Я боюсь. Я слабый. Мне выпал шанс поговорить с сильным человеком и я пытаюсь найти спасение, оправдание своего страха в её опыте — я правда настолько слаб?» — вопрос, что мучает юношу. Каждый мужчина когда-либо должен задать себе подобный вопрос и время Кайена настало. Он столкнулся с самым сильным, высшим врагом в своей жизни — самим собой.

— Ты боишься огня?

— Боюсь.

— Но ты владеешь магией огня?

— Да...

— Вот как. — Айз подплыла к Кайену и аккуратно коснулась огромного шрама на его голой груди. Это прикосновение провело дрожь от макушки до самых пят, но вовсе не от спонтанной близости, а от взгляда, полного решимости и жажды победы. Каждый контур на её лице приобрёл благородный лик, приводя Кайена в восторг. В его голове не осталось вопросов, он слушал и внимал:

— Я верю. У тебя получится победить... Самого себя и стать сильнее... Нужно постараться, — неловко, тихо, совсем неблагородно, смущённо от необдуманного прикосновения, сказала Айз. Она тут же убрала руку и отвернулась, ругая себя за неприсущую ей несдержанность, но знала бы она, что картина по оба фронта отличается более чем полностью.

«Вот она, сильнейшая авантюристка, пережившая миллионы битв...» — в глазах Кайена Айз вовсе не выглядела смущённой, глупой или неосторожной, как в своих собственных. В его сознании образ Айз обрёл крылья — Валькирия, что не знает поражений и ведёт товарищей в бой одним своим ликом, поможет солдату правильно перехватить меч и наставит на путь истинный... Айз Валленштай.

Довилось бы кому увидеть подобное — застыл бы камнем на неопределённое количество времени. Полуголый парень с неестественно изувеченным телом, восхищается, едва не хлопает, сильнейшей девушке Орарио, что в то же время закрыла лицо ладонями, ругая себя за столь постыдные речи и действия. Воистину, два сапога пара...

Но как бы то ни было, всему нужно знать меру, даже воодушевлению в купе со смущением. «Хватит хандрить! Много думаешь, Кайен!!!» — прокричал он сам себе и его лицо вновь заиграло улыбкой.

— Айз, спасибо! — поклонился Кай. Старый он, вернулся, усвоив ценный, новый урок.

— Я... Ничего не сделала, — почему-то рядом с ним, хочется говорить громче и произносить больше, но пока, маленькая Айз ограничется этим. Этой ночью она сделала многое сама того не осознавая. Она спасла обессиленного юношу, что пытался потушить свой страх, но на самом деле сделала намного больше. Даже выйдя из подземелья вместе с ним, попрощавшись, узнав друг друга получше, она смотрела в его удаляющуюся спину и не осознавала, какой ценный урок принесла ему несколькими кривыми словами.

«Победить себя и стать сильнее... Нужно постараться»

Необходимый толчок в спину оказал совершенно случайный человек в совершенно странном месте. Там, где планировались разбирательства с госпожой Судьбой за её чудные выходки, случилось нечто, из-за которого он уснёт быстро в объятиях довольной Богини, с уверенностью в своих силах в новом дне, а она... Айз увидит сон довольно поздно, всё думая о том, что бы она могла ответь на его вопросы и что бы она могла сказать ему, дабы поддержать. В эту ночь, в её комнате, побудет много мыслей со всеми возможными и невозможными диалогами, но все они оставят приятное жжение в груди от нового, совершенно необычного и доброго знакомства.

Кто знает к чему это приведёт? Кто знает начало ли это, или конец? Сколько ещё эмоций принесёт это знакомство? Когда ещё Айз сможет прикоснуться к мягким белым волосам?

Сколько времени им понадобиться, чтобы разобраться в сложившейся эмоциональной дилемме? Что это? Похоть? Озабоченность? Беспокойство? Любовь, или куда более высокое чувство?