СТМД

Сны твоих мертвых друзей - Четыре

- Пинцет.

Пахнет обычной перекисью. Совсем немного - кровью. Так, легонько пованивает.

- Не той стороной.

Янар вспыхивает от смущения. Точно. Не так. Подавать инструменты врачу - не гаечный ключ кидать наотмашь. Тут есть правила. Которые ему не нравятся, но которые необходимо соблюдать. Не будет - кто-то умрет. Если подохнет этот, подозрительный, рыжий, Янар не сильно расстроится, но все-таки...

Минта вздыхает, Налда пожимает плечами и отходит обрабатывать другой пинцет.

- Янар, - медик по определению не умеет сердиться, только синяки под глазами темнеют разочарованно, - я понимаю, тебе это нафиг не нужно. Но, пожалуйста, прояви хоть немного внимания. Ради меня.

- Я и так внимательный, - сильнее смущается Янар.

В горле ком и обида.

Нашёл Дакар куда его засунуть - в лазарет! Крик бы никогда так не поступил, оставил бы заряжать рожки, в крайнем случае - перебирать движки машин, но лазарет! Таскаться с грязными тряпками и перевязывать кому-то мозоли? Лучше смерть.

Потолок зеленый, как во всех остальных палатках. Грифонами не привыкать - такой брезент всегда у них стоял, а вот совам некомфортно. Прикипели к своему родному темно-серому. До сих пор всё кажется чужим. Сколько времени прошло с объединения..?

- Быстрее можете? - грубо осведомляется рыжий, и у Янара зубы скрипят от злости.

Этот тип его вымораживает. Заявился на следующее утро после Нового года, всех на уши поставил, долго выяснял отношения с Дакаром. А затем занял чью-то палатку и скинул окровавленный плащ в общую кучу с грязной одеждой. Сектантский плащ. Теперь живёт с ними. Выбирается на одиночные миссии, возвращается без единой царапины. Как правило.

Ужасно подозрительный тип. И высокомерный. И гадкий. Были бы они на базе сов, без Рыцарей, Янар бы преподал ему пару уроков. Пока рядом бдит Керел и её последователи - не разгуляться.

- Куда-то спешишь? - Налда заменяет Минту и накладывает аккуратный шов на порез.

Рыжий - как там его звали? - не дёргается. А ведь работают без анестезии - чудик попросил (скорее приказал) на него не тратиться. И даже не морщится. Пустым взглядом смотрит в стену.

Ненормальный.

Неопределённо ведёт здоровым плечом. Чёрные нити ложатся по больному.

Янар отворачивается. Подташнивает, потеют ладони. Никаких больше операций в этой жизни. А Дакар его - и в лазарет! Ирод.

От мыслей отвлекает шум на улице. Кто-то громко спорит.

Раздаётся пронзительный крик Керел:

- Стой, не надо!

Янар вылетает из медблока раньше, чем успевает подумать. Ноги сами несут - насколько можно нестись с его ногами - на звуки драки.

Черно-серый клубок катается по снегу, как удары хлыста мелькают длинные тёмные волосы. В лучах утреннего солнца светится кровь - она кислотой выжигает лунки. Керел стоит рядом. Не испугана - в ярости.

- Помогай! - приказывает Керел и сама бросается в гущу событий.

Янар оттаскивает из кучи Крика. Мастер тяжело дышит, куртка расстёгнута, на голове гнездо. Под скулой багровеет свежая гематома. Пытается вырваться из хватки.

Керел держит... Дакара. Янар присвистывает.

Тот выглядит хуже: щека опухла, воротник вырван с корнем, а из носа стекают вниз две тёмные струйки. Капают на снег.

Какого чёрта?

- Ты, сволочь! - срывается Крик, пытается рвануть вперёд, - убийца!

Вокруг собирается толпа зевак и разбуженных. Зажимают кольцом.

- Это были мои люди! - Крик почти бросается на Дакара, но на помощь приходит Минта -неужели оставил пациента? Держит за локти, Янар вцепился мастеру в плечи. Сил двоих всё равно не хватает.

Дакар брыкается. Вытирает кровь рукавом, но та хлещет и хлещет, капает с подбородка.

Керел вжимается ему в спину и, как мантру, тараторит: «успокойся-спокойнее-тихо, успокойся-спокойнее-тихо, успокойся...». Запал в лидере медленно, но верно затухает. В Крике - клокочет, Янар чувствует ярость через пальцы.

- Это были совы! -- Крик на несколько секунд безвольно виснет в крепкой хватке. Дёргается. Тащит вперёд, - ты послал их на смерть. Ты! Это было твоё решение!

- Нельзя знать всё! - рявкает Керел, выглядывает из-за широкой спины. Глаза сверкают, волосы стоят дыбом, как у кошки, - на месте сов мог быть кто угодно, и...

- Я предупреждал, - Крик смеётся. Хохот холодный, на срывающихся нотках. Жуткий. - Я говорил: глупо бодаться с сектантами, рано. Но вы все плевать хотели на рассудок, да? Вам бы побольше адреналина, опасности. Всё ведь игра. А мы - ресурсы.

Тревога кусает. Что-то не так. Янар осторожно поднимает глаза на Дакара.

Тот стоит, высоко задрав голову, зажимает нос. Рука в крови. Воротник, безвольно повисший через плечо - тоже. На лице - раздражение, досада. Ни капли раскаяния или скорби.

- Что произошло? - тихо спрашивает Янар.

Ему это всё не нравится.

- У Миуры крыша потекла, - сквозь зубы шипит Керел, - на людей теперь бросается.

- Отряд Кохаку мёртв. - Без сожалений вываливает Крик. На Янара не смотрит. Прячет взгляд.

Отряд Кохаку. Шесть человек, шесть сов. Вышли на задание три дня назад. Миссия по слежке за сектантами. Одним из участников был Нурай.

Только не снова.

- Не мертв, - спорит Дакар, - мы потеряли сигнал, но это не значит, что они мертвы.

Потеряли сигнал.

В груди давит. Янар облизывает пересохшие губы. Привкус перекиси. Или кажется.

- Мы тоже теряли связь, - говорит рассудительно, пока в голове носятся бешеные белки, - в итоге живыми оказались.

Крик качает головой. Уже не пытается вырваться - стоит. Не двигается.

- В вашем последнем эфире не было стрельбы и рёва, - словами загоняет гвозди в крышку гроба. Надежда мертва, гниёт, - и никто не кричал в динамик.

Янар трет переносицу. Новость паршивая, но не убивает.

Потому что не может такого быть. Нурай всегда выживает и вытаскивает из задницы товарищей. Иначе не бывает, выяснили опытным путём. Нужно просто ждать - заявится как миленький. И голодный. Как две недели назад. И месяц. И тогда, в ноябре, вместе с Янаром...

- Мы все сдохнем. - А Крик в волчару не верит. Для него всё кончилось, его дети снова мертвы, - расскажи о своей идее, пока толпа здесь. Поделись приколом, давай.

Дакар злобно его оглядывает с головы до ног. Сжимает зубы. Морщится.

- Все и так знают, что мы сражаемся с сектантами. Не с демонами, - заявляет громко, чтобы все услышали.

- Расскажи об операции, - издевается Крик, подначивает на откровения, - люди должны знать о скором коллективном суициде.

Минта его одергивает, а Крик смеётся. Он всегда любил свои даже самые неудачные шутки. Янар чувствует, что у него дёргается глаз.

В центр круга, расталкивая людей, выходит рыжий. Так, как сидел в лазарете: в одних штанах и ботинках, без куртки. Ему не холодно. На лбу чёрная бандана, на плече марля, прилепленная ленточным пластырем. По рёбрам уходят вниз, под ремень, старые шрамы от ожогов - Янар замечает их только сейчас. Похож на безумца.

- Разошлись. - Говорит тихо, но голос долетает до каждого уголка. - Живо.

Толпа сразу вспоминает о делах поважнее. Действительно рассасывается. А они впятером так и стоят по разным сторонам, и рыжий сумасшедший смотрит на них надменно, скрестив руки на груди.

- Пейта, - выдыхает Керел, - ты разве не хотел сразу уйти на миссию?

Пейта - так вот как его зовут - смотрит на неё не мигая. Молчит. Жуткий.

- Спасибо, Пейта. А этого в карцер, - приказывает Дакар. Наконец-то в последний раз вытирает под носом. Смотрит злобно на всех.

- За то, что знаю правду? - Крик снова загибается в приступе смеха, - как жалко.

- Миура! - Керел отпускает лидера, выглядит так, словно готова бросаться в драку вместо него, - да, твоих ребят очень жаль, но мы тут каким боком? Не сходи с ума.

Все смирились. Признавать, что твои люди мертвы, это привычка. Янар чувствует всех идиотами. Начинает злиться.

- Вы можете нормально объяснить, в чем дело? - закипает.

- Наш начальник идиот, - Крик пожимает плечами, - сектантов много, передвигаются большими группами. А Дакар посылает на них охотиться маленькие отряды.

- Что значит охотиться?

Суть задания была в слежке. Истреблении демонов по пути. Нурай бы рассказал, будь иначе. Если бы сам знал.

Все молчат. Пейта пожимает плечами и садится прямо на снег. Из кармана вытаскивает зажигалку, гипнотизирует ярко-красный корпус.

- Что значит охотиться? - повторяет Янар, и сталь бежит по интонациям.

Он начинает понимать Крика.

- Сектанты страшнее демонов. Они думать умеют, - Дакар впервые за все их знакомство увиливает от ответа. Не хочет говорить правду.

Козел. Люди никогда так не делают, если им нечего скрывать.

- И поэтому, чтобы им было легче, давайте выпрыгивать навстречу по одному. Он собрался штурмовать командный центр, - у Крика взгляд равнодушный, застывший. Мертвый.

- Его разве не захватили сектанты? - тихо спрашивает Минта. Все еще держит Крика - забыл отпустить.

- Захватили. В этом и фишка - умрем все в один момент. Романтика, - Крик машет рукой, -делайте что хотите. Хоть захват, хоть расстрел. Мне все равно.

Вырывается из хватки Минты. Уходит в сторону "карцера".

«Ребята не умерли» - застывает в горле. Янар это знает. Другие не поверят. Нурай никогда бы не умер так глупо. Такого не бывает.

- Крик тянул нас несколько лет, - когда следом за мастером уходит Минта, тихо говорит Янар, - мы теряли людей, но не такими пачками. Почему ты не прислушаешься к нему?

- Он тут больше не командир.

И в этом вся причина? В лидерстве? В жажде власти?

- Это тупо.

- Янар. - Керел качает головой. - Не суди, пока не знаешь все.

- А что еще я должен знать?! - Крика жалко. Сов жалко. Всех жалко до невыносимого, - штурмовать центр? Да там этих сволочей больше сотни. Они бы не положили командование даже с демонами, если меньше. Мы не потянем. Это идиотизм.

Коллективный суицид.

- Я не обязан перед тобой оправдываться или что-то объяснять.

Дакар - чужой и всегда был чужим. Об этом нельзя забывать, но Янар забыл. Доверился.

- Отлично. А я не обязан в этом участвовать.

Никто не обязан.

Пейта поднимает голову, скользит по Янару задумчивым взглядом. Щёлкает зажигалкой, но огня нет.

- Ты часть лагеря. Ты обязан... - начинает Керел, но её перебивают.

- Ты. - Пейта встаёт. Пальцем показывает на Янара.- Идём.

Дакар молча протягивает свою куртку, и он небрежно накидывает её на плечи. Никто ничего не говорит. Все боятся противиться.

Янар кусает морозный воздух. Идти с этим поехавшим куда-то не хочется. Спорить страшно - выглядит так, как будто загрызет при протесте.

Сочувствия в чужих глазах нет.

Сочувствия как концепции нет. Как и множества других качеств.