СТМД

Сны твоих мертвых друзей - 1990

Нож лежит в руке почти идеально. Рукоять из слоновьей кости, лезвие из лучшей стали, на клинке - надпись. Что-то про страх и жизнь. Волчьи цитаты. Нурай их не любит, а Янара эти гравировки веселят. Даже сейчас. Надо на автомате что-то выцарапать, что-то действительно крутое, а не «жизнь - это не страх, а риск». Какому гению подобное пришло в голову?

Демон задумчиво крутится на месте. Шумно втягивает воздух. Ворчит. Ищет, падла, ищет. Взял след, теперь не бросит.

Пальцы удобнее сжимают ручку. Главное - не уронить. Потеряет единственное оружие, и он труп.

Страшно. Автомат бы сюда... А сверху - несколько обойм. Для полного счастья. И танки. Обязательно танки, никакая влажная мечта вояк не обходится без танков.

Демон поворачивает уродливую морду в сторону. Делает шажок к елке.

Сейчас.

Янар отталкивается от ветки и прыгает в неизвестность. Холодный ветер и снег бьют в лицо, нога жалобно ноет - он точно не приземлится красиво.

Влетает на плечи демона, почти падает - нога! - но вовремя хватает за шею. Тварь не успевает ничего сообразить, башкой мотает и визжит. Пальцы скользят по гладкому хитину. Янар слетает в траву.

- Мразота! - успевает выплюнуть и кувыркается в сторону.

В то место, где он лежал, опускается тяжелый хвост. Нельзя валяться, вставай, беги!

Демон орет и летит в атаку. А у Янара из оружия - один нож, которым мясо не разделать, броню не пробить. «Жизнь - это не страх, а риск», чтоб его. Как Нурай с этими зубочистками валит тварей пачками?!

В последний момент нога - да чтоб ее, отрезать мало, сволочь такую! - подгибается, и Янар падает в грязь и снег. Над головой свистят когти. Демон утробно рычит. Хвост стучит по земле совсем близко, похож на ящерицын.

Янар собирает остатки сил, прыгает - прыжок получается убогим, низким - на самое основание хвоста, и неведомая сила помогает зацепиться за торчащие то ли позвонки, то ли чешуйки толстого панциря. Неимоверным усилием подтягивается - ботинки скользят. Чудом не роняет нож, когда демон брыкается. Забирается на плечи и седлает шею монстра как лошадку.

Начинается настоящее родео. Как взбешенная кляча, демон прыгает, мотает головой, падает, но не может сбросить всадника. Янар никому в жизни не признается, что его заштормит на пятнадцатой секунде скачек, и он распластается по монстру скорее от безысходности, чем расчета, и этим себя спасет.

Желудок прыгает к горлу. Перед глазами карусель, в ушах дикий рев.

Пора заканчивать шоу.

Янар, изо всех сил прижимаясь к шее демона ногами, насколько это возможно, тянет руку с кинжалом к его виску.

«Демоны - они как люди, - учил Нурай накануне, рисуя схемы на снегу, - у них в башке есть место, где разные кости соединяются. Если туда ударить - пробьешь череп. Доберешься до мозга. А без мозга все дохнут».

Объяснил бы он ещё, где это место, наглядно, цены бы волчаре не было!

Янар замахивается и бьёт наугад. Лезвие входит как в мягкое масло, на руки брызгает горячая жижа. Демон орёт. Не падает. С хрустом выворачивает лапу - ломает - и хватает Янара за ноги, стаскивает с себя. Бьёт о землю как надоевшую куклу.

Воздух вышибает. Вдохнуть ещё раз Янар не может.

Грудная клетка горит.

Демон замахивается когтистой лапой, безвольно болтающейся на кости и бьёт. Промахивается. Когти пролетают в сантиметре от лица.

Выстрел. Второй-третий-четвертый. Пауза. Пятый-шестой-седьмой.

Янар знает этот ритм.

- Назад! - вопит во всё горло, задыхается, - залезь откуда вылез!

На губах липко. Глаз заливает горячим.

Значит не промахнулся. Не снял бы скальп.

Янар пытается вскочить, но спотыкается и снова чертит носом песочек. А демону на него плевать. Счастливо похрюкивая, заливая всё мутной жидкостью, похожей на сопли, из раны на башке, вприпрыжку бежит к фигурке на горизонте.

Иначе быть не может.

- Брат, назад! - позвать короче, чем выкрикивать имя.

Нурай не бежит. Стоит.

Идиот, у него швы кровоточить только перестали, а он опять идёт на верную смерть! Вечно волки думают задницей, Крик прав.

Выстрел-выстрел-выстрел. Пауза.

Он серьёзно пытается расстрелять демона с пистолета?

Янар стискивает зубы, старается не опираться на больную ногу, и, практически на одной, прыгает вперёд. Черт его знает, чем поможет одними кулаками, но поможет!

А затем демон внезапно заваливается на спину. Жалобно выдыхает.

Из его лба торчит рукоять ножа. На веках дырки от пуль. И всё это в слизи и тёмно-красной, почти фиолетовой, крови. Какая гадость.

- Мозг потёк, - поясняет Нурай и стоит так до невозможного пафосно, что становится противно.

Это испуг и злость пульсируют между лёгкими и сердцем. Злости больше. И испуга. И злости.

- Это что сейчас было?! - адреналин скручивается в груди, - я же сказал: сиди и не высовывайся! Четыре слова! Что непонятно?!

- Фактически - три, - пожимает плечами Нурай и нагибается за ножом. Пыхтит. Не может прогнуться ниже.

- Да плевать мне!

Филолог тут нашёлся.

Янара потряхивает. Это всё стресс, гормоны, реакция уставшего организма. Управлять телом и не психовать всё труднее. Нурай всё стоит в полумельнице. Не дотягивается. Гордость мешает попросить помощи. Волчара.

Янар, почти закатив глаза, не без усилий вытаскивает ножи из демона и торжественно вручает другу. Не хватает фанфар.

- Ещё одна такая выходка, и я...

- Не будешь гнить в земле, - отрезает Нурай, - всегда пожалуйста.

Тоже со злостью. Тоже уставший. Измученный нытьём ран и температурой - не сбивается четвёртый день. Ладно, у него причин беситься больше, победил.

- Спасибо, - но понимать - не означает мириться. Яд сам выплескивается в слова.

Янара такие взаимные колкости вымораживают. Невозможно. Как будто со стенкой разговаривает. В чем проблема спокойно посидеть в засаде, как было велено, зачем постоянно искать приключения себе на задницу? Он ей и думает, и вляпывается в авантюры. Незаменимый, блин, орган!

- Янар, - зовёт Нурай уже без бешенства. Дёргает за рукав, когда не получает ответа, - Янар! - и вспыхивает так же моментально, как остывает.

- Чего ещё?

Продолжать злиться - неправильно. Но он как будто не может иначе. Это как в детстве - дуться из-за ерунды до последнего, пока не заставят помириться взрослые, или у кого-то из них не хватит смелости извиниться. С одним небольшим отличием - сейчас они не дети. Телами. Мозгами - возможно. Лишь бы мозги не вытекли, как у этого. Лежит, высунув язык, весь такой мерзкий, фиолетовый...

- Лицо.

А что с лицом?

А на лице - кровь. Левый глаз не открывается. Болит.

- Некогда, - Янар подбирает рюкзак из-под ёлки, взваливает на плечи, - я ведь не умираю. Идём.

Нурай задыхается от возмущения, но ничего не говорит. Ножи вытирает об снег и убирает в ножны. Семенит следом. Демонстративно отворачивается, когда Янар косится назад.

Обиделся. Приплыли.

Янар в себе смелости, чтобы извиниться за грубость, как обычно, не находит.

Идет снег.