Стоит солнцу отступить

Нар-Шаддаа встретила его смрадом выгоревшего гипердрайва и рёвом сирен, режущих эфир на куски. Корабль Бондрюда, «Тайфун», продирался сквозь пояс орбитального мусора — обломки крейсеров, пустые капсулы беженцев, скелеты дроидов, застывшие в неестественных позах. Иллюминаторы заволакивало жирной плёнкой от испарений кислотных дождей, а датчики визжали, предупреждая о тысячах объектов на курсе. Бондрюд впился когтями в штурвал, уворачиваясь от ржавого корпуса старого «Звездного разрушителя», торчащего из тучи обгоревших аккумуляторов. 

— Приветственный комитет, блять, — процедил он сквозь зубы, переводя корабль в ручной режим. 

Атмосфера планеты вцепилась в «Тайфун» дрожащими пальцами турбулентности. Щиты застонали, отражая ливень радиоактивной пыли. Ниже, сквозь рваные облака, проступали очертания доков — спирали из ржавого металла, опутанные проводами и трубами, изрыгающими чёрный дым. Сотни кораблей толклись в воздухе, как мухи над трупом, выжидая очереди на посадку. Где-то впереди два транспорта «КРУ» столкнулись носами, рассыпав груз контейнеров. Бондрюд рванул ручку на себя, едва уклоняясь от падающей бочки с горючим. Взрыв осветил кабину алым заревом. 

— Добро пожаловать в ад, — хрипло усмехнулся он, ловя в навигаторе код свободного дока — сектор C-16, помеченный грифом «условно пригоден». 

Сектор оказался грудой прогнивших платформ, сваленных в кратере от бомбардировки. Бондрюд приземлил «Тайфун» с ударом, от которого треснуло стекло иллюминатора. Шасси скрипело, проваливаясь в рыхлую почву, пропитанную машинным маслом. Запах ударил в нос — смесь горелой изоляции, разлагающейся органики и чего-то сладковато-тошнотворного, словно тут рядом хоронили контрабандистов в сиропе. 

Он не стал ждать, пока двигатели остынут. Сорвав шлем, вдохнул воздух, обжигающий лёгкие серой. Лавандовые глаза щурились, сканируя округу: докеры-грагги тащили ящики с клейменым знаком Хаттов, пару вуки в кандалах метались между кранами, а где-то в тени кучи мусора копошились существа с щупальцами вместо лиц. Бондрюд потрогал рукоять меча — привычный жест, проверка на безопасность. 

— Эй, ушастый! — крикнул голос снизу. По трапу поднимался гран с перекошенным лицом, держа в руке сканер. — Плата за стоянку — пятьсот кредитов. Или эквивалент в органах. 

Бондрюд молча достал плазменный пистолет, направив ствол в центр морщинистого лба. Гран замер, его жёлтые глаза сузились. 

— Триста. И я забываю, что видел твой контрафактный движок, — пробормотал он, облизывая заострённые зубы. 

— Как насчёт нуля и твоей головы на полу? — Бондрюд щёлкнул предохранителем. 

Гран отступил, сплюнув в сторону.

— Ищи себе проблемы в другом месте, ситхёнок. — язвительно добавил, увидев испорченные красно-желтой хворью глаза.

Слово «ситх» прожгло воздух. Бондрюд ощутил, как тьма под кожей дёрнулась, словно голодный зверь. Но он загнал её обратно, глубоко в грудь, где белый мех ещё помнил…

Кролик тяжело вздохнул — нет, не здесь. И не сейчас. Сжал кулаки, когда гран уже уходил. Как же ему хотелось задушить его Силой, сжечь на месте его и его семью. И все же, что то его удерживало от того, что бы просто хотя бы послать его вслед.

Платформа дрогнула — где-то под ногами, в лабиринте труб, прогремел взрыв. Бондрюд шагнул в тень, избегая любопытных взглядов. Его цель была впереди: лабиринт базаров, где можно купить, продать или забыть всё, включая себя. Но сначала — найти душ, который не убьёт инфекцией, и кофе, который не растворит печень. 

Он шёл, втянув голову в плечи, как волк в стае шакалов. Свобода пахла здесь иначе. Плесенью и безнадёгой. 

— И зачем я сюда приперся... — прошипел он, спотыкаясь о труп дроида с вырванным голопроцессором. 

Ответа не было. Только ветер, свистящий в ржавых балках, напоминал: обратной дороги нет. 

Лавка хатта пряталась в глубине базара, за занавеской из дымчатых перфорированных пластин, проржавевших до дыр. Бондрюд отодвинул их локтем, и в нос ударил запах — смесь прогорклого масла, специй гаморреанского перца и чего-то сладковато-гниющего, будто под полом разлагался труп ранкора. Хатт, массивный, как мешок с мясом, полулежал на платформе, обитой выцветшим бархатом. Его щупальцевидные пальцы перебирали экран на датападе со списками контрактов. 

— Хм-хм-хм… — слизняк заурчал, заметив гостя. Глаза, похожие на запекшиеся язвы, скользнули по фигуре Бондрюда. — Незнакомое лицо. Пришел просить или предложить? 

Бондрюд заставил себя не схватиться за меч. Шерсть на загривке встала дыбом. 

— Контракт. Перевозка. Не спрашивай что, — бросил он, упираясь лапами в стол, покрытый пятнами неизвестного происхождения. 

Хатт медленно приподнялся, жир скользнул по его телу волной. 

— О-о, смело! — он шлепнул языком по губам, оставляя блестящий след. — Но у Гарггута Могучьего нет дел с теми, кто прячет морду под капюшоном,— палец указал на капюшон Бондрюда, закрывающий лицо.

— У меня нет дел с теми, кто пахнет как помойка Трандошана, — огрызнулся Бондрюд. — Покажи список, или я проверю, есть ли у тебя печень под этим жиром. 

Хатт замер. На секунду в лавке повисла тишина, нарушаемая только жужжанием голопроектора. Потом Гарггут рванул свою склизкую руку к кнопке под столом. Бондрюд предупредил его — плазменный пистолет уперся в центр лба хатта. 

— Не-не-не, дружок! — заверещал Гарггут, отодвигаясь. Жир дрожал, как желе. — Шутка! Гарггут любит шутить! Контракты есть… — он ткнул в экран датапада и список из галопроектора рядом поплыл в воздухе. — Видишь? Охрана груза с Рилота. Четыреста тругуртов.

— Четыреста? За охрану? — Бондрюд фыркнул. — Ты платишь своей матери столько же за рождение? 

— Хм-хм-хм! Остроумный! — хатт нервно почесал бок. — Тогда… э-э… перевозка спирта в сектор Нилгаард. Пятьсот. 

Бондрюд прищурился. В списке мелькнуло знакомое название — Тула. Планета, где от холода можно лишиться ушей. К черту. Кассиан говорил, что там ещё и джедаи скрываются.

— Я тебе что, мастмот? — он наклонился ближе, чувствуя, как тьма шевелится под кожей. 

— Нет-нет! — Гарггут замахал щупальцами. — Просто… проверка! Да, проверка на смелость! Настоящий контракт… — он поспешно сменил голограмму. — Вот! Доставка артефактов с Коррибана. Тысяча! 

Коррибан. Ситхский мир. Бондрюд стиснул зубы — «Он меня на самоубийство пустить хочет?!». Даже здесь, на дне галактики, его прошлое тянулось за ним, как шлейф плазмы. 

— Мне нужно что-то нейтральное. Без Империи. Без ситхов, — стараясь быть сдержаннее, ответил лепи

Хатт замер, его глаза сузились до щелочек. 

— А… поня-я-ятно. — Он потянулся к скрытому ящику, но Бондрюд ударил пистолетом по столу. 

— Хватит. Ты играешь в дурака. — Лепи шагнул вперед, тень от его плаща накрыла хатта. — Кто здесь дает контракты без подвоха? 

Гарггут задышал чаще. 

— Зо'Расшо… — выдохнул он. — Мелкий торговец. Ищет кого-то… неопытного. Но ты же не… 

Бондрюд уже разворачивался к выходу. 

— Если я вернусь, и это имя — ложь, ты узнаешь, как пахнут твои кишки. 

— Подожди! — хатт внезапно зашипел, и в голосе прорвалась злоба. — Ты думаешь, Гарггут боится? Я вижу тебя, ушастый. Ты пахнешь смертью. Как они.

Бондрюд замер. Рука сама потянулась к мечу. Он медленно повернулся торсом к нему.

— Кто? 

— Ситхи. — Хатт ухмыльнулся, обнажив гнилые зубы. Он явно заметил красно-желтый цвет глаз. — Неужели в наше время адепты тьмы настолько беспомощны, что у них нет выбора, кроме как возить всякий хлам по галактике?

Клинок взвыл, разрезая воздух. Красное лезвие остановилось в сантиметре от горла Гарггута. 

— Одно слово — станешь мясом для своей же помойки. 

Он вырубил галопроектор ударом рукояти и вышел, не оглядываясь и погасив меч. Сзади послышалось бормотание: 

— Проклятие на твой род, ситхёнок… 

Но Бондрюд уже не слышал. Он шагал сквозь толпу, сжимая меч так, будто хотел выжать из рукояти ответы. Зо'Расшо. Последняя ниточка. И если это ловушка — тем хуже для хаттов. 

Лавка Зо'Расшо ютилась в трещине между двумя полуразрушенными грузовыми модулями, скреплёнными ржавыми болтами. Вывеска, нацарапанная на облупленной панели, мигала кривым текстом: «Зо'Расшо — Товары дёшево!». Бондрюд прищурился, разглядывая дверь — кусок бронеплиты, прислонённый к проёму. За ней слышалось нервное бормотание на ломаном хаттском. 

Он вошёл, задев плечом край плиты. Внутри пахло свежей краской — видимо, пытались скрыть плесень, но переборщили с химикатами. Пол был завален ящиками с криво наклеенными ярлыками: «Хрупкое!», «Не кантовать!». За столом из обгоревшей древесины сидел хатт, точнее — подросток-хатт. Его щупальца были тоньше обычных, кожа — бледно-зелёной, без характерных шрамов. Глаза метались, как пойманные в ловушку насекомые. 

— В-входите! — Зо'Расшо дёрнулся, чуть не опрокинув стопку голодисков. — Я… э-э… Зо'Расшо! Самый надёжный торговец в секторе! Чем могу? 

Бондрюд медленно обвёл взглядом комнату. На стене висел дешёвый голопроектор, транслирующий рекламу: «Зо'Расшо — быстрее, чем имперские налоги!».  На полу валялся обрывок провода, подпаленный с одного конца. 

— Контракт. Перевозка, — коротко бросил он, упираясь лапами в стол. 

— О-о! — хатт закивал, глаза завертелись. — Да-да, у меня есть! Очень выгодный! — Он потянулся к ящику, но зацепился за край стола и нажал на активатор голопроектора — Э-э… Вот! 

Голограмма замигала, показывая схему груза: «12 контейнеров. Маршрут: Нар-Шаддаа — Татуин. Оплата: 30000 кредитов».

— Тридцать тысяч за масла? — Бондрюд присвистнул, недоверчиво сузив глаза.

— Н-но! — Зо'Расшо заерзал. — Груз… э-э… особый! Ароматические масла для… для дворца Джаббы! Очень ценные! 

Бондрюд приподнял бровь. «Ароматические масла» на жаргоне контрабандистов означало всё что угодно — от спайса до украденных бластеров. 

— Открой контейнер, — он ткнул пальцем в голограмму. 

— Не-нельзя! — хатт вспотел. — Секретность! Но я… я дам страховку! 5000 кредитов аванса! 

Страховка. Слово, которое здесь значило «мы сбежим, а ты сгниёшь в тюрьме». Бондрюд наклонился ближе, заставив Зо'Расшо откинуться в кресле. 

— Ты пахнешь страхом, слизняк. И враньём. — Он достал нож, воткнул лезвие в стол. — Говори. Что внутри? 

Хатт затрясся. 

— Л-ладно! Спайс… 120 килограмм. Немного… нелегальный.

«Нелегальный» — очевидно. Однако среди хаттов такой товар в жёсткой конкуренции. Как этот слизняк вообще достал такую партию? Бондрюд усмехнулся. Идеально. 

— Тридцать пять тысяч.  И аванс — пять.

— Но… но это слишком! — Зо'Расшо вскинул свои руки.

— Или я расскажу каждому хатту в радиусе сектора, что ты везешь на Татуин. Как думаешь, Джабба заплатит тебе… или снимет шкуру? 

Лицо хатта побелело. 

— Л-ладно! Пять тысяч! — Он судорожно протянул голокристалл с контрактом. — Подписывайте… 

Бондрюд схватил его руку, прежде чем тот дотронулся до сенсора. 

— Запомни, сопля: в криминальном мире бумага ничего не значит. Если ты наебёшь — я лично приду за тобой и продам тебя на органы. — Зо'Расшо проглотил комок. 

— А…Э… Да, конечно! Ты прав…

Бондрюд вышел, сжимая руку в кулак. За спиной послышалось: 

— И… если вас спросят — вы меня не знаете! 

На улице ветер гнал по базару клубы пыли. Груз был дерьмовый, контракт — авантюра. Однако  Зо'Расшо пах не предательством, а глупостью. И это было лучшее, что можно найти на дне галактики. 

Двенадцать контейнеров, помеченных криво наклеенными голографическими наклейкам «Ароматические масла — Осторожно, хрупкое!», лежали в трюме «Тайфуна» под слабым светом аварийных ламп. Один из них был слегка приоткрыт — Бондрюд не удержался и вскрыл его ножом ещё на погрузке. Внутри, под слоем дешёвого пенопласта, тускло поблёскивали пакетики наркотиков.

— Ну конечно, «ароматические масла», — саракастично проворчал он, захлопывая крышку. 

Если до этого его корабль был ржавой посудиной, то сейчас  его корабль — летающий гроб. Если его поймают. Хатты или патруль — плевать.

Но кредиты есть кредиты.

Он поднялся к шлюзу, пнув по пути дроида-загрузчика, который пищал и тыкался в него сенсорным «лицом».

Корабль «Тайфун» вздрогнул, плюнув в лицо гравитации Нар-Шаддаа. Кролик впился когтями в рычаги управления, пока грузовые магниты с лязгом втягивали последний контейнер. Сквозь иллюминатор мелькнула фигура Зо'Расшо — хаттёнок махал рукой, словно провожая.

— Идиот. Ещё жив только потому, что мне лень возвращаться, — прошипел про себя Лепи, переводя двигатели на взлётный режим.

Платформа под кораблём застонала, проваливаясь в масляную жижу. Датчики замигали красным — шасси заклинило. Бондрюд дёрнул рычаг аварийного отстрела. Снизу грохнуло, и «Тайфун» рванул вверх, оставляя в кратере дымящийся кусок металла.

— Экономия на деталях, блять, — проворчал он, выведя звездолёт на орбиту, уворачиваясь от обломка спутника, который плыл навстречу, как пьяный мясник.

Навигатор пищал, предлагая десяток маршрутов через пояс астероидов. Бондрюд ткнул когтем в голограмму — курс на Татуин мерцал ядовито-зелёным. Песок, жажда и шанс, что Джабба решит сделать из меня коврик. Идеально.

Он развернул интерфейс гипердрайва. Экран, исцарапанный ещё предыдущим владельцем, мигал предупреждениями: «ОШИБКА КАЛИБРОВКИ. ТОЧКА ПРЫЖКА НЕ ОПРЕДЕЛЕНА».

— Да ёб твою… — Бондрюд ударил кулаком по панели. Система завизжала, но координаты наконец поползли в строку ввода. Старые чипы, украденные ситхами, перепроданные хаттам, и теперь гниющие в его корабле — вся галактика была одним большим помойным ведром.

Звёзды за иллюминаторами замерли. Компьютер гудел, сканируя сектор за сектором. Внезапно экран дёрнулся — «ЦЕЛЬ ЗАФИКСИРОВАНА: ТАТУИН, СЕКТОР АРКАНИС».

— Наконец-то. — Бондрюд потянулся к рычагу гипердрайва, но рука дрогнула. Под кожей, там, где когда-то горела ярость ситха, щекотало холодное предчувствие. — Просто наркота. Никаких подвохов, — напомнил он себе, стиснув зубы.

Рычаг щёлкнул.

Двигатели взвыли, как раненый ранкор, и кабина наполнилась густым синим свечением. Иллюминаторы почернели, а потом звёзды рванулись навстречу, вытягиваясь в кровавые нити. Бондрюд почувствовал, как желудок проваливается в пятки, а в ушах завывает ветер несуществующей бури. Гиперпространство.

Он откинулся в кресле.

Три часа до Татуина. Три часа тишины, если не считать гул двигателей и треск перегруженного реле где-то в трюме. Бондрюд достал плазменный паяльник и полез чинить коммутатор. Лучше это, чем слушать гул.

Внезапно датчики взвыли. На экране радара вспыхнула метка — прямо по курсу, в гиперпространственном коридоре, висел корабль. Не имперский «Разрушитель», не контрабандистский «YT-1300». Силуэт напоминал… CR90.

— Охотники за головами, — Бондрюд тут же отложил паяльник и вернулся на место и щёлкнул предохранителем на пушках. — Или пираты. Или просто идиоты. Какого черта?!

«Тайфун» вылетел из гиперпространства с таким треском, будто его выплюнула сама реальность. Инерция швырнула Бондрюда в панель управления. Он ругнулся, стирая кровь с рассечённой брови, и взглянул на экран. Интердикция…

— Корабль заградитель… Почему, блять, в первый же раз!? — Он присмотрелся. CR90 был в сопровождении двух Headhunter’ов. — Мне определенно пизда…

Истребитель уже разворачивался, стволы лазерных турелей нацеливаясь на «Тайфун». На частоте зашипел голос:

— Эй, ушастый! Выгружай груз и сдавайся. Или мы…

Бондрюд выстрелил первым.

Зелёный луч прожёг бок и тот закрутился как гаморрианская проститутка. Их модуль интердикции был активирован, а значит на щиты было поставлено меньше энергии. Или они не дадут улететь и начнется бой, или он попытается заставить их перераспределить щиты, чтобы дать шанс на повторный прыжок.

— Сорян, — процедил Лепи, переводя корабль в боевой режим. — У меня аллергия на угрозы.

«Тайфун» взвыл, уворачиваясь от ливня зелёных импульсов. Бондрюд вцепился в штурвал, чувствуя, как суставы лап ноют от напряжения. На экране радара второй Z95 висел вплотную, его рваные крылья напоминали когти мертвеца, готовые разодрать обшивку.

— Ну попробуй, ублюдок, — прошипел Лепи, дёргая рычаги уклонения. Корабль рванул вверх, едва избежав луча, который прожег бы ангар с контейнерами. Более ста кило спайса. Десятки тысяч кредитов. Не сегодня.

Панель управления трещала. Бондрюд бросил взгляд на голограмму груза — вроде цел. Пока что.

— Жарко стало? — проворчал он, вручную наводя пушки. Лазеры выплюнули залп, но он юркнул влево, будто читал его мысли. Ситхи научили быстрее. Воспоминание об учителе, который бил его током за медленную реакцию, на миг сжало горло.

CR90 наконец дал о себе знать — выстрел из турболазера прошел совсем рядом с кормоц. противник рванул вперёд, пытаясь зайти сбоку. Бондрюд рванул рычаг вправо, но вовремя вспомнил — там трюм с грузом.

— Чёрт! — Он резко сменил вектор, подставив корму под удар.

Удар потряс «Тайфун», выбив искры из консоли. Запахло горелой изоляцией. Бондрюд выругался, отстреливая тепловые ловушки. Первый истребитель проглотил приманку, его сенсоры на секунду ослепли.

— Моя очередь, — Лепи впился когтями в штурвал, развернув корабль на 180 градусов. Пушки завыли, заряжаясь. Слишком медленно. Соперник уже восстанавливал ориентацию, стволы нацелились на кабину.

Бондрюд рванул вниз, едва не задев киль врага. В иллюминаторе мелькнули рваные панели поддержанного Z95, обнажающие клубки проводов. Слабое место. Он выстрелил в упор. Зелёный луч вонзился в брюхо корабля, вырвав сноп искр.

Истребитель дернулся, как раненая птица. В это время сверху пролетел залп лазера: второй истребитель пытался взять на мушку.

— Изыди, древний! — Бондрюд совершил маневр на 180 градусов и выстрелил. Лучи прошибли корпус корабля, превратив зону попадания в лужу расплавленного металла. Один ответный от противника прорвался, врезавшись в щит. «Тайфун» затрясся, предупреждения замигали красным.

— Щиты на 20%, — пробормотал он, переводя энергию. Лепи кинул взгляд на груз. Контейнеры всё ещё целы. Слава тьме. Кролик крепче взялся за штурвал.

— Прощай, мусор, — он нажал на гашетку. Заключительный залп пронзил реакторный отсек второго истребителя. На секунду всё замерло, а потом корабль взорвался, разорвавшись на куски огненным крестом.

Первый Headhunter увернулся от осколков своего товарища и будто бы замедлился. Вероятно, пилот истребителя испытывал в этот момент сильные эмоции от того, что их рейд сопровождался потерями.

— Сгинь… — Бондрюд тяжело выдохнул и таким же способом, воспользовавшись моментом, расправился с сопровождением CR90

CR90 пользуясь моментом, выпустил тросы с магнитами. Они впились в корпус «Тайфуна» с лязгом. Он почувствовал, как корабли сближаются. Хотят взять на абордаж. Смелые суки.

CR90 тянул «Тайфун» к себе, как рыбу на крючке. Бондрюд скрипел зубами, наблюдая, как через иллюминаторы мелькают фигуры пиратов в рваных скафандрах. «Вы серьезно?» — мысленно усмехнулся он, переводя взгляд на панель управления. Двигатели ревели на пределе, но магниты держали мертвой хваткой.

— Хотите поиграть? — прошипел Лепи, резко развернув корабль. «Тайфун» рванул в сторону, таща за собой CR90 прямо в рой обломков от взорванных Z-95. Острые осколки впились в корпус корвета, высекая искры.

Пираты поняли замысел слишком поздно. CR90 дёрнулся, пытаясь высвободиться, но Бондрюд уже активировал ионные двигатели на полную. «Тайфун» завихлялся, разрывая тросы об острые края металлических глыб. Один за другим магниты отлетали с треском, оставляя на обшивке рваные раны.

— Ещё хочется? — Бондрюд рванул рычаг, выводя корабль из штопора. CR90, потеряв равновесие, закрутился в облаке обломков. Но пираты не сдавались — турболазеры корвета выплюнули залп, едва не снесший кабину «Тайфуна».

— Щиты на 5%… — пробормотал Лепи, переводя энергию с жизнеобеспечения на пушки. — Холодно станет, но живым быть приятнее.

Он рванул корабль вниз, поднырнув под брюхо CR90. Там, среди ржавых пластин, виднелись баки с топливом — слабое место любого старья. Бондрюд нажал на гашетку. Зелёные лучи впились в металл, и CR90 вспыхнул, как факел на Джаббиновом празднике. Взрывная волна швырнула «Тайфун» вперёд, выбив стекла приборов.

— Двигатели… на ладан дышат, — кролик скрипнул зубами, глядя, как датчики гипердрайва мигают аварийным красным. Но груз цел. Контейнеры со спайсом несмотря на вмятины, держались.

На частоте зашипел голос пирата:

— Ты… ты заплатишь за это, ушастый! Мы тебя найдём!

Бондрюд вырубил связь, вытирая кровь с рассечённого виска.

— Ищите, мрази. Я уже в аду прописан.

Он запустил аварийный прыжок, игнорируя крики компьютера о калибровке. Звёзды превратились в нити, а «Тайфун» нырнул в гиперпространство, оставляя за спиной дымящиеся обломки.

Двигатели «Тайфуна» пыхтели, панель управления искрила, но Бондрюд усмехался. В трюме лежал груз, который сделает его богаче. А впереди был Татуин — песок, жажда и шанс начать всё с чистого листа. Наверное.

Он потянулся к фляге с самогоном, разливая алкоголь по порезам.

— Мать бы одобрила, — пробормотал он, глядя на голограмму маршрута. — Или назвала бы идиотом.

Корабль дрожал, но летел вперёд. Как и его одинокий капитан.

Кролик тяжело вздохнул и откинулся на спину капитанского сиденья. Взгляд вернулся к паяльнику, что остался лежать на полу. Работы теперь было ещё больше: собрать стекло с приборов, починить коммутатор, свести счеты с душем и выпить… виски. Или голубого молока. Однако ни того, ни другого на борту XS не было, а самогон ушел на раны.

Ближайшие три часа пути в гиперпространстве Бондрюд занимался уборкой. Сначала он хотел поскорее собрать стекло и закончить, однако после сбора стекла рука будто сама потянулась к оборванному куску ткани в грузовом отсеке. Пятна с панели управления пропали, стекло хоть и не блестело, однако обзор значительно улучшился. Он сам удивился приятному теплу в груди от результатов своей работы и как эта незамысловатая деятельность успокоила его адреналин после схватки.

Конечно. Ситхам ведь не нужно было думать о чистоте иной, как о чистоте оружия. Однако кем теперь определял себя он? Он глядел на стекло в кабине пилота, будто бы спрашивал это именно у него. Бондрюд все ещё давал волю эмоциям и гневу — красно-желтые глаза сверкали. Однако если он ещё два месяца назад мог без колебаний убить того, кто ему не понравился, почему сейчас он сдерживался, когда световой меч был у лица мерзкого Хатта?  Когда с него требовали за парковку? Из соображений безопасности, наверное. Хатт мог принадлежать крупному клану, который сделал бы из его шкуры мочалку для ванной, а Гран… вот его можно было прикончить. Никто бы и не заметил.

Кролик хмыкнул, все ещё глядя в свое отражение. Но вопрос все ещё остался открытым: кто он теперь? Предатель? «Свободный» контрабандист? Может, наконец… Нет, нельзя. Без настоящего имени. Он пока не готов.

— Я идиот… — Самокритично, но в каком то смысле корректно.

Внезапно его легонько толкнуло. Он на секунду пожалел, что не был в кресле: корабль вынуло из гиперпространства перед пустынной планетой.

«Тайфун» приземлился в Мос-Эйсли с таким скрипом, будто сам песок сопротивлялся чужаку. Посадочная площадка Y-6 оказалась грудой ржавых плит, засыпанных песком, который шипел под струями выхлопов. Бондрюд вышел из кабины и пошел по коридорам корабля. Открыв входной шлюз, у него чуть не свело дыхание от жары, что ударила в лицо как кулак гаморрианца. Эта планета точно не пригодна для лепи…

Джаввы ждали. Трое, закутанные в плащи, выцветшие от пыльных бурь. Их жёлтые глаза сверкали из-под капюшонов, словно у шакалов, учуявших падаль. Бондрюд спустился по трапу, щурясь от света. Воздух дрожал, искажая очертания глинобитных домов, слпеленных из всего, что не расплавиться под двумя солнцами.

— Груз, — проскрипел один из них, тыча тростью по корпусу корабля, на что кролик сузил глаза.

— Деньги, — огрызнулся Лепи, положив лапу на рукоять меча.

Джаввы переглянулись. Старший достал мешок, звонко брякнув им о плиту. Бондрюд подобрал — внутри пегатты. 750 штук. Толстые золотые монеты с клеймом Хаттов. Хватит, чтобы починить двигатели и не спать в каюте месяц. Богато, если не считать что эта сумма чуть не стоила жизни.

— Ладно… — Он спрятал мешочек под плащ. — За мной на борт, поможете разгрузить. — Джаввы без лишних слов пошли за ним на склад.

Когда разгрузка закончилась, он осмотрел «Тайфун». Пробоины в корпусе, двигатель, похожий на потрошёного Тви'лека.

— Сначала рынок запчастей, потом — выпить… — Глубоко вздохнул и тихо выругался — Стерилизованная Вуки…

Мос-Эйсли встретил его рёвом. Узкие улочки кишели телами: тви’леки в рваных накидках торговали спайсом, граги тащили клетки с вуки, а где-то в тени  бородатый человек орал на дроида-посыльного. Дома лепились друг к другу, как трупы в братской могиле — глина, обожжённая солнцем, обрывки металла, балки от сбитых кораблей. Над всем этим возвышалась башня с флагом Хаттов — Джабба приветствовал гостей.

Бондрюд шёл, втянув голову в плечи. Песок скрипел на зубах, ветер гнал по улицам колючие вихри. На базаре пахло жареным мясом и гнилью. Торговец-джава пытался всучить ему «редкий артефакт» — ржавый бластер времён Старых войн.

— Иди к чёрту, — процедил Лепи, отстраняясь.

Он свернул в переулок, где тень хоть как-то спасала от солнца. На стене висел голоплакат с лицом какого-то контрабандиста и надписью: «РАЗЫСКИВАЕТСЯ ЖИВЫМ ИЛИ МЁРТВЫМ». Бондрюд усмехнулся.

— Скоро и мой тут будет.

Вдруг из-за угла вывалился родианец. Вонял дешёвым алкоголем и агрессией.

— Эй, ушастый! — зарычал он, тыча пальцем в грудь Бондрюда. — Как тебе наш курорт, а? Не жарковато в твоей шубке то, м? Может… у моей мамы день рождения завтра. Ей не помешает одеяло из твоей шерсти. Она тебе все равно не нужна. 200 Пегаттов!

Лавандовые глаза сузились. Рука сама потянулась к мечу, но…

— Не сегодня, — прошипел Бондрюд, резко ударил названного коленом в пах. Тот рухнул, завывая.

— Инцел ебаный. — К перешагнул через него, направляясь к лавке с запчастями. Внутри всё ещё горело адреналином. Раньше бы он разорвал его на куски. А теперь…

Нет. Не сейчас. Сначала рынок, потом — выпить.

Потягивая местный виски из небольшой ёмкости за столом, его датопад завибрировал — сообщение? По гипер-связи? Лепи достал из под плаща гаджет и перешёл по уведомлению.

«Хей! Это… Зо’расшо. Мне передавали что груз цел. Все ок! Ты молодец!»

«Э…  Не было проблем с Джаббой? Он не заметил?»

Бондрюд немного сощурил глаза. Подождав так пару секунд, он начал набирать ответ:

«Если бы Джабба заметил — твои зубы висели у него на поясе. Он не любит конкурентов, тем более детей как ты.»

Ответ ждать пришлось минуту.

— Чертова Гипер-связь… — Прошипел кролик положив подбородок на лапу, опираясь локтем на стол.

«Но не висят! Зо”Расшо самый осторожный! Бондрюд самый исполнительный!»

«Там… Новый контракт. Свежий… Оружие надо отправить, в сектор Битриз. Партия оружия. Крупная»

На последнее сообщение глаза расширились: это ж край галактики! Кому там нужно оружие, черт возьми?! Местным Абу-синдикатам?

Он перевел взгляд в окно с разбитым стеклом. Он даже не отремонтировал корабль, да и не отдохнул. К черту.

«Поищи другого. Я устал»,— Он что то хотел добавить про пиратов, но в последний момент стёр сообщение.

«Но… Ты ведь мой единственный курьер.»

Бондрюд сделал глоток виски и глубоко вздохнул. Единственный он, ага. А он единственный, из за кого он сейчас на Татуине полыхает от жары. Зато без Кассиана. «Интересно, этот старый меня все ещё ищет, или забил?»

Он ещё раз прочитал сообщение, а после ответил:

«А ты мой единственный заказчик. Жди. Нескоро буду»

Лепи выключил датопад и допил виски, считая в уме, какая доля заработка уйдет на расходы и ущерб…