Глава 11
Глава 11. Утро счастья
Дома у него была огромная живая елка, достающая макушкой с красной на ней звездой до самого потолка. Они включили гирлянды, и вся квартира, богато уставленная современной мебелью – засверкала. Маша аккуратно присела на самый край роскошного кожаного дивана, чувствуя и радость и неловкость одновременно, немного ощущая себя лишней в таком убранстве.
- Расслабься, - улыбнулся Максим и протянул ей руку. До боя курантов оставались считанные минуты.
На огромной кухне с красивым черно-зеленым кухонным гарнитуром – большой обеденный стол, накрытый белоснежной скатертью, с приборами для двоих.
– Присаживайся.
Маша послушно села. Максим положил ей в тарелку салат, достал из холодильника бутылку вина. Она скользнула по нему взглядом – под синей его рубашкой она видит его широкие плечи. Он обернулся, она вздрогнула, отвела взгляд – на барной стойке две фотографии: на первой он, на второй Игорь. Мимолетный её взгляд, но он заметил и все понял, подошел к стойке и перевернул фотографию брата лицом вниз.
- Не хмурься. – Сказал он, подмигнув ей, протянул бокал вина. Из включенного телевизора в гостиной донесся голос президента, Маша замерла, поднявшись с места. – С Новым годом, малышка! И пусть этот год будет счастливым. За тебя!
- С новым годом! – прошептала она, почувствовав, как защекотало в носу от радости.
Он притянул ее к себе, поцеловал в губы, и этот второй поцелуй оказался еще нежней первого. Она, наверное, будет считать, и запоминать каждое прикосновение их губ...
Максим кивнул на елку – ее ждал подарок – на розовом бархате лежала цепочка с кулоном в виде сердца. Маша оторопела, дрожащими пальцами подхватила кулон, посмотрела на Максима. Он не сказал ей слов любви, лишь молча, показал рукой на свое сердце. И она всё поняла, одурев от счастья. И снова его губы – горячие и нежные, слаще варенья, а дыхание жаркое, словно пар, согревающее.
- Я люблю тебя! – Маша широко распахнула глаза. Он улыбнулся. Молчание в ответ. И эта тягучая тишина кажется пропастью, в которую она вот-вот сорвется отчаянной чайкой.
- Я скажу, но позже. – Он обхватил ее лицо ладонями, прежде, чем она успела опустить потухший взгляд. – Я никогда никому не говорил этих слов, но поверь, мое сердце – твое.
Он помог ей с цепочкой, застегнул застежку, скользнув пальцами по ее тонкой шее. Она взяла в руку кулон, и ее сердце отчаянно колыхнулось, просыпаясь от долгой комы. Они снова целовались, кружась по светлому паркету гостиной, танцевали под музыку, льющуюся из телевизора, и Маша была самой счастливой. А чуть позже они выбежали под залпы фейерверков на улицу. Обнимаясь, дошли до огромной горки школьного двора – летят вниз и она ощущает под своей курткой его ладони, прижимающие к себе. Они, смеясь, падают в снег, перекатываясь по сугробу, и она ловит ртом падающие снежинки – они невероятно красивые, большие и искрящиеся в свете фонарей, а он ловит губами ее губы. И снова обжигающие поцелуи кружат голову, заставляют сердце прыгать вверх-вниз, и хочется кричать о своей любви на весь мир.
Уже под утро, уставшие, замерзшие, но счастливые, они вернулись к нему домой. Пока закипала вода в чайнике, он растирал ее замёрзшие пальцы, дышал на них горячо, целовал ноготки, выкрашенные перламутровым лаком, а она улыбалась, не веря глазам и не доверяя своим чувствам.
- Я хочу, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась. – Маша наклонилась и поцеловала его в кончик носа.
- Ты такая смелая. – Он усмехнулся, убрал, падающий на ее раскрасневшееся лицо, локон кудрявых волос, взял с журнального столика пульт, и из динамиков музыкального центра полилась музыка. – Первая уже целуешься.
- Ты ведь мой парень, мне теперь можно. – Она закусила губы, дотронулась рукой до его волос. – А говорил, я маленькая.
- Ты и сейчас маленькая. Но любовь победила. Как там говорится – любви все возрасты покорны?
Он встал, потянул ее за руку, заиграла медленная музыка – «Медляк» Мистер Кредо.
– А теперь танцы?
- Да. – Он уже опустил свои руки на ее талию, задвигался в медленном ритме, запел: - В этот серый скучный вечер, я тебя случайно встретил...
Он крепче прижал ее к себе, руки скользнули по бедрам, снова нашли покой на талии.
– Я позвал тебя с собой и назвал своей судьбой. У тебя глаза как море, словно ночь твои ресницы...
Маша подумала, что это его глаза, как море, почувствовала, как закружилась от удовольствия голова – от него приятно пахло мужским одеколоном, дыхание и движения рук обжигали, а ощущение близости его тела пьянило. Он слегка оттолкнул ее от себя, она закружилась, он подхватил ее, снова прижал к себе, припев они запели вместе:
- Сегодня в белом танце кружимся, наверное, мы с тобой подружимся, и ночью мы вдвоем останемся, а утром навсегда расстанемся.
Маша распахнула глаза, почувствовала, как напрягается каждая клеточка ее тела, когда его руки скользнули под ее свитер. Он же, продолжая медленно двигаться, покачал головой:
- Не бойся.
- Ну, Макс. – Она положила ладонь на его руку, но он хрипло повторил:
- Не бойся, Маша.
Она растеряно улыбнулась, задрожала, как осенний лист на ветру, а он уже легко, но решительно подтолкнул ее к двери в спальню. Она зажмурилась, стало страшно от его желания – интересно и горько.
- Подожди. – Она уперлась ладонями ему в грудь, слегка отпрянула. – Я...Я не знаю. Я боюсь.
Он замер. Скользнул пальцами по ее лицу, и она зажмурилась. Расслабленно млеет от его прикосновений и беззвучно, внутри себя, кричит – трусиха, чего ты боишься?! Кого? Его? Да ты грезила о нем последние полтора года. Засыпала с мыслями о нем и просыпалась с ними же! Нет больше других, нет ненавистной блондинки, что занимала твое место, никого нет. Только ты одна. И он. Он с тобой, как ты и хотела!
- Господи, Макс! – она распахнула глаза, прильнула к нему.
Он поймал ее губы. Какой долгий и обжигающий поцелуй, как жадно они это делают, и какое сбивчивой одно на двоих дыхание. И эта дрожь по телу, эта сладкая ноющая боль внизу живота. Он хочет ее, она ощущает это, прижимаясь к нему.
- Макс...
- М-м, - он вздохнул, сглотнул слюни, обхватил ее лицо ладонями, зашептал жарко-жарко:
- Маша, малышка, моя, ты же видишь, я весь твой. Не могу уже и дня без твоих карих глаз, без твоей смущенной улыбки. Я рядом, хочу быть рядом и буду, а значит, ничего не бойся. Ты доверяешь мне? Доверься, Маша. – Кроткий поцелуй. – У нас же любовь, наша близость неизбежна.
- Но...
- Но если ты пока не готова... – Его голос хриплый, обволакивающий слух, ползущий по коже мурашками.
Она с выдохом прижалась к его телу. Его учащенное дыхание сбивает с ног, губы ласкают – бредут медленно по её лицу. Она впилась в его губы, нащупала пальцами пуговицы на его рубашке, аккуратно расправляясь с ними по одной. Спина, уже без горчичного свитера коснулась холодного покрывала кровати, она распахнула испуганно-любопытные глаза. Он посмотрел на нее сверху одновременно серьезно и нежно, провел рукой по ее волосам, легонько дотронулся кончиками пальцев до ее лица, словно она была соткана из тонкой паутинки хрусталя, а потом прикоснулся губами к ее шее, и она, откинув голову, тихо застонала.
Маша думала, больше никогда не позволит ни одному мужчине прикоснуться к себе, но желание отдаться ему родилось внезапно, и было настолько сильным, что вытеснило все остальные мысли и чувства из головы. Только он, только для него, только ему!
- Не бойся, Маша, я буду нежным.
Она распахнула глаза, когда его руки скользнули к ее бедрам – как легко он освободил ее от одежды. Его взгляд бредет по ее телу, и она еще больше дрожит от этого.
- Макс?
- Т-с-с, тише.
Его шепот тонет в ее стоне. Его пальцы на ее лице, она закусывает губы, обвивает руками его спину. Он в ней и она растворяется под ним, превращаясь в невесомость. Перед глазами синее море, в ушах звук прибоя. Макс...
- Не буди меня. – Прошептала она, засыпая на его груди, вдохнула носом его запах – она никогда теперь не забудет этот пьянящий запах его тела – горячего, страстного, любимого! – Не буди!
Он улыбнулся, прижал ее к себе с такой силой, что она со стоном выдохнула и уронила голову ему на грудь. Сон окутывал бледно-розовой дымкой, она медленно летела вниз, где было поле из душистых одуванчиков и белоснежных ромашек. Счастье – просто!