7. Добро пожаловать в команду
Ньют — утро. Глэйд. День 3.
Солнце ещё даже не поднялось до верхушек деревьев, а пот уже течёт по лопаткам. Воздух тяжёлый, как влажное полотенце. Лето в Глэйде не щадит никого.
Минхо и Келли стоят у кромки леса.
Смотрят друг на друга, будто готовятся к дуэли.
Я сижу на ближайшем камне и наблюдаю.
— Опять? — спрашиваю лениво. — Серьёзно?
Минхо выдыхает.
— Это отбор. Если она хочет быть бегуном, пусть бегает. Пока не сдохнет.
Келли делает разминку. Движения резкие, короткие. В глазах — тот же стальной блеск, что был в первый день. Только теперь он сочетается с тенью усталости.
Два дня подряд. Без жалоб. Без пропусков.
Я бы и сам после такого с удовольствием отлежался бы у воды. Но не она.
Минхо смотрит на неё.
— Два круга. Не один. Готова?
— Всегда, — говорит она. И, будто в насмешку, добавляет: — Только не тормози, сладкий.
Минхо скрипит зубами, но ничего не отвечает. Разворачивается и бежит.
Келли — за ним.
Я остаюсь сидеть.
И думаю, сколько ещё продлится эта их игра — кто кого перегонит, кто кого сломает.
Но с каждой минутой убеждаюсь: Келли пришла не просто выживать.
Она пришла оставаться.
⸻
Они возвращаются почти через два часа.
Я слышу их шаги ещё до того, как они появляются.
Медленные, сбившиеся.
Но двое.
Я поднимаюсь. Смотрю.
Минхо — первый. Пот льётся с него ручьём. Футболка тёмная от влаги, волосы прилипли ко лбу, дыхание тяжёлое, как у загнанной лошади.
За ним — Келли. Та же картина. Но с одним отличием.
Она улыбается.
Не натужно. Не на публику.
Улыбка настоящая.
Измождённая, но живая.
Минхо останавливается. Сгибается, опираясь на колени. Плюётся в траву.
— Сумасшедшая, — выдыхает он, не поднимая головы.
Келли останавливается рядом, тяжело дышит. Потом, немного отдышавшись, говорит с хрипотцой:
— Себя видел?
Я хмыкаю.
Минхо фыркает, бросает на неё взгляд.
— Я хотя бы бегать умею.
— Ага. Видел. Особенно как ты на повороте чуть в дерево не влетел.
— Я тебя, между прочим, тащил темпом. Если бы не я...
— О, ну конечно. Великий Минхо. Убежал бы вперёд, если бы не нёс на спине всю мою слабость, — она закатывает глаза. — Как ты вообще ещё жив после такой ноши?
— Ладно, всё, хватит, — буркает он и отходит, явно не готов к новому раунду сарказма. — Увидимся после душа. Или не увидимся — если повезёт.
Она смеётся. По-настоящему.
И вот тут я подхожу ближе. Она ещё стоит, тяжело дыша, и вытирает лоб запястьем.
— Ты не боишься нарываться? — спрашиваю я, глядя на неё в упор.
Она поворачивает ко мне лицо. На щеках — пыль, на шее — пот, в глазах — огонь.
— У меня же есть ты, — отвечает она тихо.
И, проходя мимо, ладонью касается моего плеча.
Легко. Почти скользяще. Как будто случайно. Но слишком точно, чтобы быть просто случайностью.
Я застываю.
Она идёт к дереву, опускается на землю, вытягивает ноги и запрокидывает голову к небу, жадно ловя дыхание.
Вся — мокрая, уставшая, вымотанная.
Но всё равно сильная.
И, как бы странно это ни звучало — в этот момент красивая, по-своему.
Не глянцевая. Настоящая.
Я стою и смотрю на неё.
И понимаю, что игра между ней и Минхо — это только половина картины.
А вторая — то, что она уже начала играть и со мной.
Келли — вечер. Глэйд. День 3.
Вечером костёр трещит особенно громко.
Или мне так кажется.
Может, потому что я почти не чувствую ног.
Я сижу на бревне у огня, обхватив руками кружку с водой. Тело гудит от усталости, мышцы будто налиты камнем. Всё тянет, болит, горит.
Но я не жалею ни об одном шаге.
Два дня.
Два круга.
Два утра, в которых я вырывала у себя право дышать наравне с ними.
Никто больше не смотрит на меня, как на нечто странное.
Некоторые — всё ещё с настороженностью.
Но уже не с сомнением.
Минхо молчит весь вечер. Ходит мимо костра, говорит что-то Фрайпану. Взгляд у него сосредоточенный, но не злой. Он всё понял. Он всё видел.
Алби стоит чуть поодаль, разговаривает с Ньютом.
И я чувствую — это решающий момент.
Он не похож на официальные собрания, нет. Тут не будет фанфар. Не будет объявлений.
Но я вижу, как трое самых главных в этом месте переглядываются.
Алби кивает.
Минхо выдыхает.
Ньют — смотрит на меня.
Прямо. Долго.
И потом медленно подходит.
Я напрягаюсь — будто снова на старте круга.
Он останавливается напротив меня, руки в карманах. На губах — лёгкая, почти усталая улыбка.
— Мы с Алби поговорили. Минхо тоже выложил своё.
Молчу. Сердце почему-то бьётся чаще, чем после бега.
— Если ты действительно хочешь быть бегуном... — он смотрит мне в глаза, — ...добро пожаловать в команду.
Странно.
Я не вскакиваю. Не улыбаюсь. Не выдыхаю облегчённо.
Просто сижу.
И медленно опускаю взгляд на свою кружку.
Горло сжимает.
Он остаётся рядом.
— Тяжело было?
Я выдыхаю, чуть усмехаясь:
— Всё болит.
— И всё равно хочешь?
Я поднимаю глаза.
— Не просто хочу. Мне это нужно.
Пауза.
Он кивает.
— Завтра — рано утром. Снаряжение, вводный инструктаж, карта. Минхо сам тебе всё покажет.
— Он меня всё ещё ненавидит, да?
— Он в шоке. Это почти то же самое, — усмехается Ньют. — И... слабо завидует. Потому что ты влезла в его зону, и не сгорела.
Я хмыкаю.
И чувствую, как под грудной клеткой становится легче.
Не от признания.
Не от слов.
А от ощущения принадлежности.
Впервые за всё это время я не чувствую себя чужой.
Впервые я — не просто «девушка в лагере».
А часть команды.
— Эй — доносится голос Минхо с другой стороны костра. — Завтра не опоздай. И не вздумай ныть.
Я не поворачиваюсь. Только громко отвечаю:
— Да не ты ли там отставал на втором круге, сладкий?
Над костром прокатывается смех. Кто-то из парней даже свистит.
Минхо бурчит что-то вроде: «Вот ведь...»
А я улыбаюсь. Настояще.
Ньют хмыкает:
— Тебе нравится его выводить.
— Он слишком серьёзный. Слишком самоуверенный.
— И ты решила стать его карой?
Я смотрю на него, чуть наклоняясь:
— Нет. Его партнёром.
Он смотрит на меня так, будто видит впервые.
И в этот момент я понимаю — всё.
Я вошла.
Не просто в профессию.
В Глэйд. В систему. В их круг.
И из него меня теперь не вытащить.
_____________
Смех у костра ещё не угас. Кто-то бросил шутку, Чак в ответ прыснул водой, Минхо закатил глаза, а Ньют тихо хмыкнул рядом. На пару мгновений всё казалось нормальным.
Даже... тёплым.
Именно в этот момент — появляется он.
Галли.
Вечно в нужную секунду, когда всё кажется спокойным, этот парень входит, как гром, но не в голосе — в подтексте. И ты не слышишь, как он подходит. Просто замечаешь, как тени вокруг натягиваются, а шея — сама по себе — выпрямляется, как перед ударом.
Он проходит мимо и обводит нас всех взглядом.
Замедляется, как будто случайно.
Голос — ленивый, чуть насмешливый, но я уже слышу, как под ним скребёт яд.
— Ну надо же, — говорит он, с полуподнятой бровью. — Девушка — и бегун. Редкость. Но что ж, поздравляем.
Кто-то из парней кивает, молча.
Чак жмётся ближе к Фрайпану.
А он не уходит.
— Интересно, — продолжает он, уже чуть громче, — ты просто так добилась своего? Или, может... — он делает вид, что задумывается, — ...просто влюбила в себя кого надо?
И тишина.
Та, что приходит сразу. Без предупреждения.
Ньют замирает рядом. Я не вижу его лица, но чувствую, как меняется воздух.
Минхо тоже оборачивается.
А Галли — стоит.
Прямо.
Вызывающе.
— Или, может, по-другому уговорила?.. — добивает он, голосом чуть ниже, с тем самым оттенком.
И все головы поворачиваются ко мне.
Чужие, знакомые, полузнакомые.
Они смотрят.
Не говорят.
Но смотрят.
Вот оно. Вот он удар. Вот он момент, которого я ждала с первого дня.
Неважно, сколько кругов я пробежала.
Неважно, как я держалась.
Для кого-то я всё ещё — девушка в мире, где это опасно. И странно. И под подозрением.
Я медленно поднимаюсь.
Ощущаю, как кровь стучит в висках.
Не от ярости.
От ясности.
Я знала, что он скажет.
Вопрос был — когда.
И вот — теперь.
Смотрю на него прямо.
Не опуская глаз.
Не моргая.
— Ты действительно считаешь, что я настолько... — я делаю паузу, словно подбираю слово, — отчаянная, что мне пришлось спать с кем-то из них, чтобы получить место бегуна?
Тишина. Только потрескивание костра.
— Или ты просто сам не смог пробежать со мной хотя бы половину круга и теперь злой?
Он прищуривается.
— Осторожнее с языком.
— А ты — со своим. — Я делаю шаг вперёд. — Ты выбрал не тот вечер, чтобы пытаться меня унизить. Все видели, как я бежала. Все видели, что я не сломалась. Даже твой любимчик Минхо, — я бросаю взгляд на Минхо, тот скрещивает руки, губы плотно сжаты, — даже он признал. А ты — кто? Комментатор?
Он скалится, но я не даю ему вставить слово.
— Я не уговорила. Я не влюбляла. Я никого не просила.
Слова — короткие. Жёсткие.
Плотные, как удар.
Я поворачиваюсь к ребятам.
— И если у кого-то есть сомнения — скажите сейчас.
Тишина.
Ньют медленно подходит.
Встаёт рядом со мной.
— Я принимал решение. Минхо тоже. Алби — в курсе. Никто не сомневается.
Галли переводит на него взгляд.
— Никто?
Минхо встаёт.
— Нет, Галли. Никто. А если ты не можешь смириться с тем, что кто-то сделал больше, чем ты, — это уже не её вина.
Галли смотрит на нас.
Долго.
И потом, не сказав ни слова, уходит в темноту.
⸻
Когда тишина снова наполняется звуками — дыханием, ветром, голосами, — я возвращаюсь к костру.
Сажусь.
Чак неловко подаёт мне воду.
— Ты... крутая, — шепчет он.
Я улыбаюсь.
Устало. Но честно.
А где-то рядом — Ньют всё ещё стоит.
И в его взгляде — ни жалости. Ни страха.
Только уважение.