Избранная [Justin Bieber]

  Какая-то темная и длинная вуаль окутывает меня. Падает на мою голову и опускает все ниже и ниже ко дну. Это не то зеленое болото. Это что-то хуже этого, и оно тянет меня в дыру моих разочарований и страданий.

Я пытаюсь ухватиться хоть за что-нибудь. Тина, или, может, у этого есть дно. А может, стены как в колодце? Тяну руки, хватаясь за что-то теплое и выныриваю, чувствуя, как вся дрожу.

— Тише, — шепчет чей-то голос мне в темноте, а я вся дрожу и вырываюсь из чужих рук.

— Отпусти, — выкрикиваю я и цепляю что-то рукой.

Белая фарфоровая ваза разбивается о темный паркет, создав пугающий шум в комнате. Моей комнате.

— Куинн, все хорошо, — вновь повторяет он, пытаясь успокоить мою панику.

Я все еще чувствую привкус грязной, болотной воды на своем языке. Тот холод и темнота преследуют меня всю ночь, и это уже не первый раз, когда я просыпаюсь за эти несколько часов.

— Где я? — непонятно зачем спрашиваю я.

— Ты дома.

— Это не мой дом, — отнекиваюсь я.

— Теперь только это твой дом, — твердит мистер Бибер, и мне вновь становится холодно.

— Не хочу, — качаю я головой и чувствую, как он меня придерживает.

Укутав в одеяло по подбородок, мистер Бибер лежал рядом и, кажется, ждал моего очередного приступа, который случился вновь спустя тридцать две минуты и семь секунд, только в этот раз его не было рядом. Эта комната была пуста, а за окном виднелся еле заметный рассвет.

Вся дрожа, я поднялась с кровати и, подойдя к окну, взглянула на свои руки. Они были чистыми, как и все мое тело. В памяти проплывает несколько моментов: я сижу в душе в одежде, а по мне льется прозрачная вода.

Я откидываю одеяло на кровать и иду к двери, спускаясь вниз по лестнице. Мистер Бибер стоит возле большого телевизора и что-то перематывает, а у меня лишь одно направление: ванная комната.
Я хочу смыть с себя все то, что оставило осадок внутри. Меня хотел убить собственный муж, и, кажется, все еще желает этого.

Закрыв за собой дверь, я на ходу снимаю пижамные шорты и майку, оставив нижнее белье так же на полу. Ступаю под летние температуры воду и прикрываю дверь душевой кабины.

Когда это случилось? Когда вся моя жизнь успела пойти к черту? Все ведь так замечательно шло, пока одним из осенних дней меня не похитил мужчина за дверью.

Или же он меня спас от неизбежной смерти? Дважды?

Закрыв кран, протягиваю руку за полотенцем и, укутавшись в него, выхожу из кабины, замерев на месте.
Мистер Бибер стоит перед зеркалом в одних домашних штанах, и теперь я вижу все его татуировки. А может и не все.

Он поднимает голову и, увидев меня в отражении зеркала, оборачивается, вытерев полотенцем лицо.

— Как ты себя чувствуешь? — тихо спрашивает он.

— Я не знаю, — пожимаю я плечами, наблюдая за тем, как капли воды стекают по его бицепсу. Затем поднимаю взгляд и замечаю ту кривую улыбку. Я не должна на него так смотреть!

— Ты можешь смотреть на меня сколько угодно, Куинн, — усмехается он, и мне становится стыдно, оттого что последние несколько слов я произнесла вслух. — Я бы хотел принять душ, ты не против? — интересуется он, а я кусаю нижнюю губу и только потом понимаю, что стою у него на пути.

— Да, конечно, — быстро отвечаю я и отхожу в сторону, опустив свой взгляд. — А где мое...

— Твою пижаму и нижнее белье я положил в стирку, — указал он взглядом на корзину для белья.

Мое нижнее белье. Он трогал мое нижнее белье этими руками?

Я понимаю, что не могу отвести взгляда от его торса и мысленно проклинаю себя за эти грехи.

— Но я принес тебе новое, — окликает он меня на полпути к двери, и я оборачиваюсь к нему. Он, придерживаясь за душевую дверь, немного наклонился и взял что-то белого цвета с банкетки. — Вот, — протянул он мне.

Не отрывая взгляда от его лица, я подошла к нему, протянув руку, и забрала белые кружевные трусики, заметив на его лице забавную усмешку. За все эти три дня я не видела её ни разу.

— Спасибо, — тихо прошептала я и, направившись к двери, вышла в коридор, закрыв ее за собой.

Мое сердце стучало как сумасшедшее, а руки немного тряслись, держа кружевное белье.
Раньше я видела руки мистера Бибера лишь тогда, когда он начинал закатывать рукава своей рубашки, а теперь я видела все. Почти все. Что скрывается под его домашними штанами... Об этом я и думать не должна!

Надев трусики, я направилась обратно в свою комнату и заметила на кровати белый костюм. Он состоял из белой, плотной ткани юбки с кружевами и белым топом с широкими лямками. Юбка была широкой, что, в принципе, я никогда не носила и боялась когда-либо носить из-за присутствия ветра на улице. Все это было таким новым для меня.

Во всяком случае, как оказалось, у меня не было выбора. Все мои вещи со шкафа пропали куда-то волшебным образом, и все, что я сейчас имела, это половина мокрого полотенца, трусики и этот костюм.
Это было лучше, чем ничего.

Надев костюм, я взглянула на себя в зеркало. Сидел на мне он замечательно, но довольно непривычно. Слишком свободно для моего обычного стиля.

Я опустила голову, взглянув на свои ноги, и заметила рядом стоявшие белые лакированные туфли на шпильке. Зачем все это?

Закончив с нарядом, я покрутилась возле зеркала и решила спуститься вниз, чтобы поинтересоваться у мистера Бибера для чего все это.

На этот раз на нем была белая футболка и все те же штаны.

— Замечательно выглядишь, — проговорил он, не подняв даже головы от тарелки, в которую аккуратно высыпал виноград.

— Эти трусики действительно подходят к этим туфлям? — бесстыдно поинтересовалась я, и он тут же поднял голову, криво улыбнувшись.

— Я хотел, чтобы ты чувствовала себя как можно лучше в более привычной одежде.

— Думаете, это удобно? — опустила я взгляд, разглядывая свой топ. — Хотя, по крайней мере здесь не нужен бюстгальтер.

Мистер Бибер, чем-то подивившись, тихо усмехнулся и взглянул на меня озорными глазами, придерживая правую руку возле рта.

— Да и юбка приподнимается куда быстрее, чем те, что ты носила, — заметил он.

О боже!

Я скрестила ноги и прикусила губу наблюдая за тем, как он откашлялся и откинул полотенце на стол.

— Я отойду, а ты присаживайся, — быстро проговорил он и направился в сторону ванной комнаты.

Мое сердце вновь набирает обороты, и я вижу перед собой его смеющиеся глаза. Они меня будто манят пойти вслед за ним и остаться там навсегда.

Чушь. Полная чушь.

Я должна сейчас же с этим завязать и перестать поддаваться его словам!

Взяв одну виноградинку, я закинула её себе в рот и, вспомнив его слова о юбке, чуть не подавилась.
"Что со мной происходит? Я сошла с ума из-за того, что увидела его почти полуголое тело? На нем были штаны, и это нельзя было назвать даже полуголым, Куинн!" — отругала я себя.

Я схватилась за край стола, чтобы встать, закинув другой рукой в рот еще одну виноградинку, придерживая ее зубами, как, чуть не столкнувшись с ним, села на стул обратно. Мистер Бибер протянул руку, забрав целую виноградинку между моих зубов и закинул её себе в рот. Пережёвывает и опускает взгляд чуть ниже, прикусив губу.

— Пойдем, я покажу тебе дом, — кивнул он и протянул руку.

Я тяжело сглотнула и протянув руку в ответ, почувствовала, какой горячей была его ладонь. Мокрой и горячей.

Он был в душе. Что он там делал, если он уже был в нем после меня?

Господи, на меня навалились не самые приличные мысли, и его твердая, мужская ладонь будто запульсировала, говоря о том, что происходило за той стеной, пока я сидела тут.

— С тобой все в порядке? — останавливается мужчина, а я немо киваю, моля лишь о том, чтобы он шел дальше и не обращал внимание на мои покрасневшие от стыда щеки.

Я останавливаюсь возле большой белой стены, на которой весит около пятнадцати фотографий в рамках. Они все разные и такие завораживающие.

— Это на потом, Куинн, — тихо проговаривает он и ведет меня к самой последней комнате, к той, где я уже была.

— Если тебе вдруг вздумается убежать от меня, лучше не делай такой глупости и побегай по беговой дорожке, — усмехнулся он и открыл дверь маленького домашнего спортзала.

Он закрывает эту дверь и ведет меня обратно, останавливаясь возле следующей.

— Я до конца не придумал что это за место, — начал он и открыл дверь, — но если ты играешь на каком-нибудь инструменте, то...

Он пожал плечами и потер затылок, будто сомневаясь в том, надо было ли мне ее показывать.

Я отпускаю его руку и захожу комнату, заметив в углу рояль с гитарой. В другом углу стоял большой музыкальный центр, а на стене висел черный телевизор.

— Можешь заниматься здесь... йогой, — закончил он, а я успела в этот момент задержать дыхание.
Подойдя к роялю, я взяла черного цвета пуль и нажала на первую попавшуюся кнопку.

Oh Wonder – Livewire

По комнате разлилась спокойная музыка, отчего по моему телу пробежались тысячу мурашек. В последний раз, когда я танцевала под музыку, была наша свадьба с Марком, и я как никогда хотела зачеркнуть это воспоминание чем-то новым и замечательным.

Повернувшись к мистеру Биберу, я заметила его опасливое выражение лица.

— Нет, Куинн, — усмехнулся он.

Я молча киваю и протягиваю руку для танца. Он делает шаг назад и снова усмехается.

— Вы не хотите танцевать со мной?

— Дело в другом, Куинн, я не умею, — признается он, а я вскидываю брови.

— Так чего же мы ждем, — улыбаюсь я. — Я вас научу.

Мистер Бибер замешкался, но я успеваю схватить его за край футболки и на секунду замереть от озорной вспышки в его глазах. Прикусив губу, он криво улыбается и смотрит на меня с интересом.

— Эту руку вы кладете на мою талию, — поясняю я и кладу его ладонь на пояс юбки. — А эту руку...

— Так? — интересуется он, взяв мою ладонь в свою.

Я киваю. Делаю ему навстречу шаг, он отстраняется. Еще шаг и еще, он поднимает руку, и я кручусь, ловя на себе его улыбку. Опять кладет руку на мою талию и прижимает ближе к себе, отчего мне в нос ударяет запах его парфюма, и клянусь, я готова дышать им вечно вместо кислорода.