Тульмонт

Вода на поверхности барабанов содрогнулась от удара палицы. Снова и снова, капли подпрыгивали ввысь с каждым взмахом, из инструмента вырывался глухой бой. Эти звуки были для неё словно бы всплеск гигантской волны, падение цунами, молния посреди океана трещащих искр. Удары барабана помогали удержатся на одном месте, а не растечься по всей морской глади, становилось все проще и проще. Шум волн, что бились о деревянный корпус становился все тише и тише.

Внезапно крик. Сначала далёкий. Свист стрел в воздухе, а следом удары, истошные крики, хрип. И снова она - плёнка на океане, каждая его волна и каждый пенистый барашек, лишь ничто и все одновременно. Глаза девушки задрожали, казалось, сейчас она откроет их и узрит слепящее пятно на весь взор, солнце, как мир видит новорождённый котёнок, но её руки вздрогнули, а глаза снова сомкнулись, удары барабанов снова, словно гвозди, прибивали её к кораблю, на чьих парусах была вышита волчья пасть. Удар и еще удар, и вот, слух её уже разбирает по кусочкам скрип деревянного корпуса, волосы приподнимает молодой ветер, слишком слабый, слишком лёгкий. Все меньше звуков, все больше тишины, удары барабанов превращаются в бой сердца, все проще и проще дышать, все тяжелее слышать океан, чей вид был с ней с самого рождения. Так одиноко, пусто и в то же время полно. Вспышка.

Волчица открыла светлые, серые глаза. Небеса были чёрными, тяжёлыми, этот тёмный, призрачный туман сдавливал дыхание, он был настолько тихим, что тишина эта гудела в ушах. Почти тёмно-красная, душная дымка витала вокруг целыми облаками. Животное сделало шаг и когти на лапах заскребли по костям. Внизу, куда только не посмотри, все было в них. Черепа, позвонки, кости пальцев, рук. Замшелые, медленно превращающиеся в труху, мешаясь с пеплом, что сыпался с небес. И тишина. Настоящая тишина, такая, которую не ощутить простому смертному. Волчица вдохнула тяжёлый воздух. Он пах предками, их былыми подвигами, славными победами и смертями. Этот пепел, которого никогда не существовало, наполнял грудь пламенем, вязким, словно никотиновая смола, обжигающим легкие, но вызывающим такое торжество где-то выше в груди, что вместе с ним забывалась вся тревога. Существо прислушалось. Оно пришло сюда с целью. И цель эта откликнулась. В невидимой дали трещала верёвка. Она трещала в том мире, где океан сжимал в объятиях своих деревянных сыновей, где паруса стремились успокоить свою жажду ветра. Там же толстый канат рубили топором, а здесь, в долине черепов его треск превратился в рык, сильный, властный. Веревка не выдерживала, как рык не мог сдержатся в больших, львиных лёгких. Канат оборвался, заскрежетал шестернями увесистый механизм, его деревянные плечи сорвали ярость огромного зверя, среди океана завыл от ветра огненный снаряд, а здесь тень могучего зверя застлала небосвод перед волчицей, прежде, чем она смогла отпрянуть в сторону. Затрещало дерево, а боль растеклась по её телу, когда лапа льва прошлась острыми когтями по плечу, но она не скулила, лишь с рыком отступила назад, скаля свою пасть, не отводя своего холодного стального взгляда от врага. Он был большим: могучий, благородный зверь смотрел, блестел двумя сапфирами, что разместились в его глазницах, пасть его из раза в раз открывалась с звонким рёвом, он приближался, глядя на раненную волчицу. Там, где-то на подкорке чувств чувствовался жар огня, снаряд катапульты угодил в нос деревянного корабля. Стон палубы, вырезанной из молодого дуба отзывался тяжестью в её легких, однако волчица была спокойна, она не спускала глаз с белого льва посреди темной дымки. Они ходили кругами, их зубы скалились, а рык не прекращался.

Внезапно, зашипела вода. Огромный подводный бугор - только это могло издавать такие звуки. Волчица услышала, как стонет парусина Лазурного Клинка, как ветер дает кораблю скорость и таран, скрытый под водной гладью готовится нанести удар. Трещат вёсла, почерневшая, намазоленая рука натягивает тетиву, что скрипит, желая вырваться из грубых пальцев, а следом таки освобождается со свистом и стрела, оперённая белым пером возносится вверх, она поднимается в небо, выше самых больших мачт, следом на миг замирает и начинает валиться вниз, снова набирая скорость, разрезая воздух, парус, а следом вонзаясь в палубу прямиком возле той, что слышала все это. Стрела летела выше и быстрее, чем все стрелы, что летели до того. А следом она чувствует, как её чувствительных ушей касается холодный ветер, сначала нежно, словно бы играясь, а потом сильнее и сильнее, все еще слабо для того, чтобы его почувствовал обычный смертный, ведь его основная сила еще там, где новые стрелы поднимаются в воздух. Над девушкой, что сидит с закрытыми глазами стоит мужчина.

- Таран, направо.

Мужчина поднимает взгляд, Волчица слышит, как он наполняет легкие воздухом, а следом кричит, оповещая капитана. Лев несется вперед, прямиком на серого зверя, штурвал скрипит, натягивая веревки, веревки поворачивают кормовой парус, а пряди девушки взмывают вверх. Ветер был пойман, маленькое судно резко разворачивает вправо, лев прыгает, метясь своими огромными когтями в горло врага, но волчица метается в сторону, её острые как бритва зубы смыкаются на плече огромного зверя, Волчьи луки свистят, отправляя свои стрелы по прямой траектории, осыпая ими палубу корабля Лазурных Клинков.

Теплая кровь сладит язык - это команда корабля ликует, а лев поворачивается, резко и злобно. Ветер становиться сильнее, заполняя слух, придавая волчице сил, но все же там, где-то вдалеке, снова слышится предупреждающий рык, новый толстый канат натягивается и скрипит, лев царапает черепа внизу - это тяжелый камень в огненной смоле закладывают в катапульту. Волчица смотрит чистым стальным взглядом на своего недруга, а девичьи губы шепчут.

- Заряжают катапульту.

И снова на миг, ритмичный бой барабанов просачивается в слух, заставляя сердце биться быстрее, но только лишь на миг, ведь прямо следом, в легких снова расцветает красный туман, и снова среди дымчатых облаков начинают блестеть лазурные глаза белого льва. Он уже близко, его лапы напрягаются, готовясь к прыжку и это напряжение переходит и к волчице. Она чувствует снова, как прохладное прикосновение ветра касается её прядей, её лба, сильнее, сильнее. Она видит, как открывается львиная пасть, что способна одним укусом оторвать ей голову. Оба хищника напрягаются, держа зрительный контакт, перестав крутиться друг вокруг друга и готовясь к движению, не зная, однако, что сделает противник.

А ветер все набирает силу. И тогда её уста шепчут.

- Рывок веслами, развернитесь в обратную сторону.

Нога мужчины, что склонился над ней разворачивается и доски скрипят под его массой, ветер закручивается между его кистей, прячется в его волосах, а потом снова убегает дальше. И после его вдоха следует крик, потом кричат другие и голоса их превращаются в её рык, от которого вся её пасть гудит, едва сдерживая её силу. И наконец, весла готовы, готова и катапульта. Лев срывается с места, он прыгает прямиком на волчицу и рык его превращается в рев, когти на лапах врываются прямиком в волчье плечо, пробивая теплую плоть, стонет древесина и вибрации снова возвращают бой барабанщиков, который успел на долю секунды сбиться. Эта ошибка еще сильнее замедляет реакцию машины и слышится шипение воды, маленькие волны, которые образовывает таран, свист стрел, скрип парусов, однако следом, собрав в себе все спокойствие, чтобы замедлить свое дыхание и бой своего сердца, девушка произносит.

- Сейчас.

И эти четко проговоренные слова превращаются в лай, который эхом расходится по лбам черепов, лежащих на полу, волчица срывается и убегает от пасти льва, а её лапа с острыми когтями бьет врага прямо по носу, раздирая его на кровавые ошметки. Скрипят весла, стонут от натуги мужчины, их недюжинная сила разворачивает само судно и ветер начинает бить девушке не в лоб, а в уши. Но ей мало, волчица, отбегая, окропляет вражей кровью черепа своих предков и все рычит.

- Правее. Правее.

Крик мужчины, рык льва, что следует прямо по пятам, его кровоточащие раны, капли крови, что капают на несуществующие кости, так же, как вода капает с бортов на палубу. Все это заполняет сознание девушки, волчица пытается убежать от белого льва, но внезапно, снова слышится удар, куда более тихий, чем раньше, ведь корабль теперь режет носом волну. Слишком поздно замеченный, он двигается прямиком в грудь волчицы, светлый зверь пробивается сквозь толстую шерсть и боль рассекает внутренности волка. Вокруг треск, умолкли барабаны, крики.

Но ветер слишком хорош, чтобы его не слышать, слишком силён, чтобы ей расстаться с раненной волчицей, ведь он - мелодия её сердца, вместе с волнами, столь привычными, что абсолютно неслышными здесь, среди этого костного океана.

Лев делает удар, волчица отпрыгивает с ревом, её лапы снова пытаются угодить большему зверю в лицо, но только лишь промахиваются. Новый удар от противника, новый истошный крик, но снова стрелы здесь, на вольчем корабле ложатся на тетиву и снова кто-то кричит что-то грозное, но непонятное волчице. Она пригибается вниз от укуса льва, пытаясь прикрыть раненные бока и снова залп стрел тревожит бой волн, волчица ранит льва в заднюю ногу и они вновь лицом к лицу. А следом снова прыжок, уворот, её удар, его удар - как два вольных движения ветра, они двигаются друг с другом, кружатся в этом танце, и кровь остается на черепах в дивных узорах, пока глотки животных резонируют от рыка.

Но следом, внезапно, волчица чувствует свое тяжелое дыхание, ветер слабеет. Она поднимает глаза к своему врагу - те блестят посреди чёрного тумана, словно два загадочных фонаря. Лев двигается к ней, его покромсанная кожа кровоточит. Кости хрипят под его ногами. Вода плещется в мокрой палубе. Трещит поврежденная мачта. Два зверя смотрят друг на друга, а следом, внезапно, новый прыжок от льва опять начинает кровожадный танец.

Волчица отходит, машет залпами стрел перед мордой оппонента, надеясь отогнать его. Но с страшным натиском, он близится все ближе и ближе, его клыки клацают прямо возле её пасти. Лапы, ведомые чудовищной массой вгрызаются ей в плечи, сжимают в тяжелых объятиях, а следом зубы вламываются прямо на сочленении лапы и тела. Но изо всех сил, что только еще остались, на угасающем ветре, волчица отдергивает свою конечность и вражеский зуб оставляет только лишь кровавую борозду.

Волчица хромает. Она пытается отойти назад, но ноги слабо держат её.

А ветер развернулся. И волны уступчиво шипят, под массой чего-то там, вдалеке. И первые прикосновение воздушных потоков, что пришли оттуда, где стонет вода, коснулись девичьих волос.

Сереброглазый зверь внезапно, вместо того, чтобы отступать, опускает свою грудь ниже, задние ноги напрягаются до предела в преддверии прыжка. Нужно нападать. Нужно верить ветру. И волчьи зубы клацают, а следом прыгают, лев поднимает вверх свои лапы, желая остановить и раздавить маленькую хищницу и волчица в последний миг тормозит, и только лишь бежит, как может вправо от льва. Было почти поздно и когти в белоснежных лапах кромсают серый хвост. Скрипит палуба, хрипят лучники. Скулит волчица, свалившись из-за больной ноги.

Но вот, все ближе, ближе этот шум, доносящийся издалека, из бесконечного алого тумана. И насилу серый зверь поднимается, уходит дальше, а лев идет вперед, за своей добычей, не в силах расслышать тот манящий шум сквозь свой рык. Вот, уже ближе, ближе и кажись, девушка может почувствовать резонацию от того шелеста вдали на кончике своего языка. Она поворачивает голову так, чтобы расслышать даже лучше, впитать этот шум в свою черепную коробку.

Лев движется. Волчица, которая на миг отвела голову вдаль, резко оборачивается, глядя на своего врага. Белоснежный хищник с криком нападает, он прыгает, устремив свои когти вперед. Волчица отпрыгивает, мерцает серебро в её глазах, её лапы, как ножи проникают в кожу врага, но и он, благородный зверь, врезается своей массивной лапой волку прямо в бедро. Боль, новая боль и тепло от крови от которой все сильнее намокает шерсть, холод от раны, из которой выбираются окровавленные когти.

Волчица отбегает назад, все так же глядя на льва. Она уставшая, её плечи сгорблены, а одна больная лапа поднята. С неё сочится кровь, а её рык пронизан болью. Но глаза, серебряные глаза все так же смотрят из тумана, блестят посреди этой тьмы. Лев знает, что её конец близок. Он идет медленно, содрогаясь своим телом от своей же массы.

Но тут, он замирает на миг. И отводит взгляд от волчицы. Ведь во тьме, прямо возле его жертвы пока еще едва заметно загорается еще одна пара глаз. А следом и с другой стороны, справа слева, целой стеной появляются серые огоньки и медленно, в тумане начинают проглядываться очертания других зверей. Два, пять, десять - целая волчья стая возникает из тумана и впереди. Их глаза мерцают и переливаются в призрачном свете, а назревающий рык в груди превращается в гулкий хор. Впереди стоит раненная волчица, тяжело дыша, но так же ясно глядя на хищника своим грозным взглядом.

Туман отходит, теперь отчетливо проглядывается эта армия из мышц, твёрдых как сталь и шкуры светлой, словно серебро. А лев, все еще рыча, но уже не двигаясь вперед, оглядывает воинство. Один сапфирный взгляд светится против дюжины стальных и этот свет ведет свой собственный бой. Лишь миг.

А следом, девушка открыла свои серые глаза. И поднялась. Вокруг, обугленные, дымящиеся доски хлестала морская волна. А выжившие на этом корабле, все как один смотрели туда, на врага. Справа, слева - по сторонам своими волчьими гербами расцвели другие корабли. Их команды готовы, тут и там видны поднятые топоры и щиты, даже тут, на поврежденном судне все готовы драться.

Там же, вдали, виднелся могучий, большой корабль из белой древесины, что замерев, качался на волнах. Ветер ласкал девичьи пряди. Солнце оставляло отблеск в её взгляде, а её руки нежным жестом пригласили бриз прилить к парусам. Она, коснулась толстой мачты и в тот же миг, заскрипела парусина.

Все как один, волчьи корабли устремились вперед и крики сотен глоток закричали в унисон. И она, раненная волчица, все еще глядя на своего врага, пошла со всеми в бой.