Глава 25
Том Ли спал и видел сны. Тяжёлые, мутные, мрачные... О том, как он сражается под градом ударов со всех сторон разом, даже не пытаясь уворачиваться. Что сделают ему эти глупые шокеры, если разряд в чужих руках дать они неспособны, а колотить ими как простой дубинкой солдата в режиме применения Воли почти что без толку. Полностью сосредоточившись на атаке, он не чувствует боли. Он рубит и колет, вгрызаясь в плотный строй, шаг за шагом продвигаясь всё глубже сквозь суетливый человеческий муравейник.
Потом холод. Потом жар. Женщина в мундире, красивая и властная. «Ты хорошо переносишь анестезию?» – спрашивает чей-то голос. «Не знаю, меня всегда лечили без неё,» – отвечает его собственный. Чьи-то пальцы во рту аккуратно вычищают сгустки крови и осколки зубов, потом механический гул, вибрация, свет...
Что из всего этого было сном, а что горячечной реальностью? Трудно отделить одно от другого, когда мозг ещё толком не отошёл от последствий общего наркоза. Понемногу приходя в себя, Том Ли ощутил шершавую поверхность рукояти молота под пальцами. Прикосновения к ней были приятны, они вселяли уверенность. Если боец просыпается с оружием в руках – значит, как минимум, он просыпается живым. Том раскрыл глаза и с трудом сел. Осмотрел свои ладони и голый живот, потрогал челюсть, пощупал бок, который как он помнил, был прочерчен длинным порезом от меча Фальконе. Чудеса... Его тело было целым, хотя и бесконечно обессиленным после долгого боя. Что и не удивительно: кажется, он вчера выжал из своего организма столько адреналина, сколько это вообще возможно.
Второе открытие, менее приятное, Том Ли совершил, осмотревшись по сторонам. Все жилые боксы, кроме его собственного, стояли пустыми. Так непривычно и... странно просыпаться одному. На своём недолгом веку юноша ни дня не мог припомнить, который начинал бы в одиночестве. Всегда рядом были какие-нибудь люди. В казарме школы, и здесь... и дома тоже. Роджерсы проживают в типовой квартире, состоящей из одной общей комнаты, а перегородкой между «взрослой» и «детской» половинами служило старое покрывало, растянутое на верёвке. По утрам Том Ли всегда слышал, как возятся родители, собираясь на работу, как тихонько переговариваются, звенят посудой. Просыпаться в тишине и одиночестве было ему впервой, и это напрягало. Где соседи? Погибли вчера?.. Нет, ну не может быть такого, чтоб погибли все. Или их перевели куда-то, а его, Тома Ли, забыли?..
Ой, сколько мыслей сразу! «Не горячись, расслабься», – приказал он себе. В самом деле – куда бы ни исчезли соседи, им там наверняка ещё хуже. А здесь Том, по крайней мере, жив, цел и... голоден.
– Эй, есть кто-нибудь? Выпустите меня в буфет! – он пару раз стукнул кулаком по стенке своего плексигласового короба, но быстро оставил эту затею. Похоже, никого на Скотобойне нет, даже охраны. Со вздохом достал из-под матраса заначку – пару сухариков, и принялся не спеша их грызть. После скудного завтрака потянуло в сон... сон прервал звук чьих-то шагов.
По коридору шли четверо: капитан Джагер, какой-то коротышка в смешных оранжевых ботиночках и ещё двое, будто тени скользящие следом за спутником леди-офицера. Процессия остановилась напротив бокса Тома Ли. Мужчина о чём-то спросил Джагер и, получив ответ, разразился смехом. Голосов их было не разобрать, но и так понятно, что (а точнее, кого) они обсуждают. Роджерс чувствовал себя как рыба в аквариуме. Не очень-то приятно, когда тобой вот так любуются, ещё и ржут при этом... а ты сидишь перед ними в одних трусах и нечем даже прикрыться. Немой как рыба, только глаза таращишь.
Опять короткий обмен репликами и снова смех. Ну что смешного-то?! Впрочем, веселился только коротышка – таинственные двое стояли с каменными лицами, а Катрин Джагер нервно хмурилась. На пухлом запястье весельчака блеснул золотой идентификационный браслет, вызывая в памяти смутно неприятные ассоциации... Гаррет. Остин Гаррет носит такой же. Человек, о котором Том Ли старался теперь думать как можно реже.
Капитан шагнула ближе и отперла бокс.
– Вылезай. Самостоятельно ходить можешь?
– Надеюсь... – выдохнул Роджерс, осторожно спуская ноги на пол. – Кажется, могу.
Ноги предательски дрожали от слабости, но встать во весь рост, опираясь на длинную рукоять молота, после долгих часов вынужденного покоя было даже приятно.
– Какая прелесть! Я же говорил, я же вам говорил! – коротышка захлопал в ладоши, кивая своей спутнице. – И-и-и в красном углу Арены – Паладин! Дамы и господа, поприветствуем нашего дебютанта!.. Ну же, ну же, аплодируйте!
Две фигуры за его спиной синхронно хлопнули в ладоши, не меняясь в лице. Они что, роботы?..
– Накинь и пойдём, – капитан Джагер протянула Тому какой-то халат, не очень свежий, но раз другой одежды не предлагают, сгодится и эта.
– Как поживает Фальконе? Ему уже лучше? – пользуясь случаем, поинтересовался у неё Роджерс.
– Да он же просто прелесть! – не унимался весельчак. – Ну вы только посмотрите, как он переживает о своём инструкторе!
Всё на повышенных тонах... интересно, этот человек сам от себя не устаёт?
– Поправляется, – односложно отозвалась Джагер и подтолкнула Тома на выход.
Долгий спуск на лифте, знакомый коридор. Лудус! Что это значит, спросить уже было не у кого: капитан и её спутник вышли раньше. Теперь Тома Ли сопровождали только молчаливые «роботы». Довели до какой-то двери, втолкнули внутрь и тоже исчезли. Роджерс оказался в просторной чистой комнате с мягким ковром на полу, обустроенной красиво и богато. В одном углу барная стойка с высоким стулом, в другом шкафчики и стеллажи, а между ними – занавесь из атласной ткани, за которой притаилось ещё одно помещение, поменьше. Здесь обнаружилась широкая кровать и ещё одна дверь. Толкнув её, Том Ли оказался в сверкающей хромом душевой кабине.
– Я вижу, вы уже освоились? – спросил чей-то голос из соседней комнаты. – Я Флинн, ваш стюард.
Нырнув под занавесь, Том Ли обнаружил улыбающегося мужчину лет тридцати с аккуратными усиками.
– Это... вы мне? – удивился Том.
– Разумеется, усач расстелил на барной стойке салфетку и положил на неё два ключа. – Этот от входной двери, а этот от сейфа, – он кивнул в сторону ниши в стене, из которой торчал металлический ящик.
– Ничего не путаете? – Роджерс нахмурился. – К рабам не положено обращаться на «вы», им нельзя иметь собственные ключи, и уж тем более персональных стюардов.
– У каждого гладиатора есть персональный стюард, – невозмутимо ответил тот. – Мы следим за чистотой в жилом секторе, выполняем всевозможные поручения и помогаем нашим чемпионам тратить их гонорары, – улыбка его стала ещё шире. Так смотрит, будто на что-то намекает...
– Так это гладиаторы... а я обычный боевой раб Скотобойни. И мой счёт пуст.
– Разве это Скотобойня? – стюард низко поклонился. – Добро пожаловать в Лудус, сэр Паладин.
– Ну вот ещё. Какой я вам сэр?! – сцена всё больше напоминала дурную шутку, а над Томом и так сегодня слишком много потешались. Будь он сейчас не так слаб, этот Флинн, или как его там, точно схлопотал бы по ушам... Минуточку. Коротышка с золотым браслетом тоже говорил о каком-то паладине.
Это
что,
не шутка?!
Том Ли ощутил потребность срочно присесть, и забрался на стул у барной стойки.
– Повторите, пожалуйста, я не расслышал... меня перевели в Лудус?
– Совершенно верно, сэр Паладин.
– Меня зовут Том Ли. Том Ли Роджерс. И я... кажется, пропустил последние новости. Почему я теперь гладиатор?
– Сэр Лебовски так распорядился. Его очень впечатлила ваша отвага. Он хочет увидеть вас на Арене как можно скорей.
Лебовски – это кто такой? Впрочем, не важно.
– А... что вы там говорили про гонорар?
– Двести тысяч кредитов, – Флинн растянул улыбку ещё шире. Куда уж шире?..
– Сколько это в деньгах?
– Двести тысяч. На оплату услуг тренера, стилиста, покупку разных приятных мелочей. И на подарки людям, которые о вас заботятся, – какой многозначительный взгляд... и этот, похоже, хочет «ништяков». Раз так, пусть становится в очередь: сначала надо отблагодарить подарками Фальконе и Блэквуда, а там посмотрим.
Двести тысяч – это же много? Хватит или нет? Признаться, Том Ли никогда не держал в руках больших сумм, потому слабо в них ориентировался.
– Хотите чего-нибудь прямо сейчас? – перебил его размышления стюард.
– Есть хочу, – признался Том. – Что у вас дают?
– Всё, что закажете, – он достал из кармана блокнот, и, покопавшись в нехитром интерфейсе, вывел на экран меню.
Мамочки, сколько здесь всего... это что, всё можно?! И даже десерт?!
– Индейку с овощным гарниром. Лососевый стейк. Хлеба побольше. И молока! И пирог с голубикой. Лучше два, или... а можно три? Ух, я сейчас бы за десятерых поел!
– Как будет угодно, – стюард отметил галочками выбранные блюда, – Что-нибудь ещё?
– Ещё мне нужно что-нибудь древнее, – действительно, почему бы не выбрать подарок для Фальконе прямо сейчас?..
– Простите? – не понял тот.
– Ну... антиквариат. Может, книги или мебель... что-то старое, довоенное. Я могу это купить?
– Вам не понравился интерьер этой комнаты? Хотите декорировать её по своему вкусу? Почему бы и нет, можно... – Флинн снова заскользил кончиком пальца по дисплею блокнота.
– Шутите? Я совсем недавно жил в плексигласовом ящике – как мне может не понравиться эта комната?! – Том Ли хихикнул. – Нет, это в подарок человеку, который помог мне попасть в Лудус.
– Узнаю в вашей огранке руку Карло Фальконе... – понимающе кивнул стюард. – Вот здесь вы сможете найти что-нибудь подходящее, – он указал на экран блокнота, где был отображён пёстрый каталог. – Что-то ещё?
– Да, – Том смущённо сглотнул, – абонемент в бор... – и запнулся, не найдя в себе сил произнести неприличное слово полностью.
– Не представляю, как именно вы смогли бы воспользоваться им здесь, – стюард нахмурился, – но за отдельное вознаграждение я приведу вам кое-кого прямо в эту комнату.
– Что?.. Нет, это не мне, – Том Ли пояснил, – тоже в подарок. Доставьте его охраннику Блэквуду на Скотобойню. А мне поесть принесите, и больше ничего. Хотя... – он задумался, припомнив кое-что. – Есть у вас что-нибудь... китайское?
Всё верно, гладиатора Лу Ксинга тоже надо чем-то отблагодарить за орехи. Но вот его вкусов Том Ли не знал совсем, и пока представления не имел, как выбрать китайцу подарок.
Почему-то его просьба очень смутила стюарда:
– Простите, но вот этого я вам точно не принесу. Распространение наркотиков – тяжкое преступление, а я дорожу своим браслетом. Более того, никто из персонала Лудуса вам их не продаст, даже не ищите, – заметно, что вежливость Флинну теперь давалась с большим трудом. – Разве что если сумеете договориться с...
– Нет, я не заказывал никаких наркотиков, только еду! – оборвал его Том Ли, ощущая, как желудок сжимается голодным спазмом. Пожалуй, стоит обратить неловкость в шутку. – Говорят, к хорошей еде тоже быстро привыкаешь.
– Тогда я добавлю к заказу утку по-пекински, – облегчённо заулыбался стюард. – Насколько мне известно, это блюдо китайской кухни.
На том и порешили. Когда дверь за стюардом захлопнулась, юноша принялся листать каталог древностей. Сказать по правде, представленные в каталоге вещи не производили на Роджерса никакого положительного впечатления: все они выглядели какими-то... старомодными, тяжеловесными и потрёпанными. Вот разве что эта картина – на ней, сложив руки перед собой, сидела пухлощёкая женщина и хитро щурилась со своего холста, будто желая сказать: «А ты счастливчик, Том Ли. Ты сам хоть понимаешь, как сказочно тебе повезло?» Да уж, повезло так повезло... теперь главное не разочаровать своих покровителей. Рубить врагов он уже умеет – только то были враги мелкие, незначительные. А гладиаторы – серьёзные противники, гораздо более умелые и опытные, чем он сам. Теперь надо вдвое усерднее тренироваться... нет, втрое! Вот отдохнуть бы и отъесться сперва как следует, и потом вернуться к обучению со всем старанием, на какое Том Ли Роджерс только способен.
Цена пухлощёкой дамы – пятнадцать тысяч кредитов. Один из самых дорогих товаров в каталоге, но лучше здесь всё равно ничего нет. А это же получается... хм, щедро Тома одарили: если вычесть расходы на подарки и еду, остаётся ещё очень много.
– Я могу обналичить кредиты и передать деньги... ну скажем, своим родителям? – спросил он у стюарда, когда тот привёз тележку с обедом.
– К сожалению, нет. Но вы можете купить для них какую-нибудь вещь и попросить меня её доставить... за скромное вознаграждение, – уже открыто вымогает подарков, ну и фрукт... – Что-нибудь ещё?
– Эмм... вам известен гладиатор Кулин? Я могу с ним поговорить?
Флинн недобро нахмурился:
– Прекращайте это, сэр. Дело вам говорю. Наркотиков здесь вам никто не продаст, даже китаец.
– Да не нужны они мне вовсе... – ох и раздражает его непонятливость! – Я же чётко спросил: могу ли я повидаться с Кулином? Будьте добры ответить так же чётко!
– Вы можете свободно перемещаться по территории Лудуса, а также за его пределами, кроме этажей с пометкой «Только для персонала и гостей Колизея». Китаец постоянно бродит то тут, то там: где-нибудь вы его обязательно встретите. Я удовлетворил вас своим ответом?
– Вполне. А теперь я хочу остаться наедине со своим обедом, – Том Ли потянул носом: запах от тележки стюарда шёл восхитительный. Когда тарелки перекочевали на столешницу, а служка удалился, юноша неторопливо и обстоятельно принялся поглощать еду. Нет, спешить в этом деле не нужно, даже если зверски голоден. Чем дольше ешь, тем больше удовольствия. М-м-м, какое всё горяченькое! Какой продуманный подбор пряностей! Какое сочное мясо – жирок так и капает!.. А сдоба – свежайшая, хрустящая! Пожалуй, стоит наведаться на кухню и поблагодарить повара лично: у этого человека золотые руки. О-о-о, пирог... кисло-сладкая начинка так и тает на языке... «Два съем сейчас, а третий оставлю на вечер» – решил Том и накрыл каравай салфеткой. Но вдруг осознал, что от приобретённой на Скотобойне привычки прятать еду про запас можно теперь с лёгким сердцем избавляться. Когда снова захочется перекусить, достаточно просто вызвать стюарда и озвучить ему своё желание. И он принесёт ещё еды. В любое время, даже ночью! Вот это да...
Вот это да!..
«А я уже начал привыкать к роскоши» – отметил Роджерс не без удовольствия.