глава 10
Дамиано
Перед глазами потемнело. Казалось, будто кислород исчез из комнаты, как будто всё вокруг стало глухим и бесцветным. Её голос звучал у меня в голове, будто эхо, которое разбивалось о стены черепа и снова возвращалось, разрывая мысли:
> «Меня изнасиловали.»
Кто? Где? Когда? Кто посмел прикоснуться к ней? Кто осмелился разрушить то, что принадлежит мне?
Злость вспыхнула в венах, как бензин, подожжённый спичкой. Не раздумывая, я ударил кулаком в стену - резко, со всей силы. Штукатурка осыпалась. Боль пронзила костяшки, но мне было плевать. Я развернулся к ней. Она сидела на краю кровати, как сломанная кукла, будто не чувствовала тела.
Я шагнул вперёд, осторожно поднял её на руки. Она не сопротивлялась, просто тихо всхлипнула и прижалась лбом к моему плечу. Я сел на кровать, усадил её к себе на колени, накинул простыню ей на спину и обнял, укутывая в тепло собственного тела, словно хотел оградить от всего мира.
- Кто это был?.. - прошептал я.
Ответа не последовало. Только её дыхание - частое, неровное, сдавленное от рыданий. Она прятала лицо у меня на груди, как ребёнок, напуганный ночью. Я крепко прижал её к себе.
Она дрожала. Как маленький котёнок. Котёнок, который ненавидит меня. Который, возможно, ненавидит весь этот мир, себя, всех людей вокруг. И, быть может, меня - тоже.
- Кто бы это ни был... я убью его. Слышишь меня?
Она ничего не ответила. Только продолжала рыдать, впечатываясь в меня, словно искала в моей груди спасение.
Я бы отдал всё, чтобы забрать её боль. Я хотел бы остановить время, остаться в этом моменте, в этой близости, чтобы она навсегда осталась рядом, под защитой, под моей кожей. Чтобы никто - никогда - больше не посмел сделать ей больно.
Я не понимал своих чувств. Как можно одновременно ненавидеть и любить? Как можно испытывать ярость и желание защиты, убийства и покоя в одном и том же теле? Я - монстр, я не отрицаю этого. Совсем недавно я получал удовольствие от её слёз. Они казались сладкими, вкусными, как месть, как победа. А теперь - они разрывали меня изнутри. Её рыдания были как ножи. Я не мог этого выносить.
Я не мог бы воспользоваться ею. Да, я хотел её напугать. Хотел сломать, подчинить, может быть, даже унизить. Но не изнасиловать. Никогда. Я не животное. Я не один из них.
Но теперь я узнал правду. И она разорвала меня.
> Такую, как она, нельзя было ломать. Её нужно было оберегать.
Таких, как она, не насилуют - их любят.
Я опустил взгляд. Она была голой, хрупкой, беззащитной. Простыня соскользнула с плеча. Я осторожно прикрыл её, склонился и поцеловал её в ключицу, прошептав:
- Всё хорошо. Кем бы он ни был - он уже мертвец.
Она подняла на меня глаза. Эти голубые бусины, обычно полные ярости и презрения, сейчас были наполнены болью, отчаянием, страхом... и разочарованием. Она смотрела на меня, как будто хотела верить, но не могла. И вдруг, почти беззвучно, прошептала:
- Нет... Прошу... не убивай их.
Я замер. Внутри всё оборвалось.
> "Их"...?
Не его. А их.
У меня зашумело в ушах. Мир снова потемнел, как в ту секунду, когда она произнесла те слова. Я отстранился, глядя на неё, не в силах понять.
- "Их?" - переспросил я, уже громче, голос дрогнул. - Сколько их было?
Она не ответила. Только смотрела вниз и кусала губу. Она боялась говорить. Я видел это.
- Клара... скажи. Сколько?
- Пять... - её голос был еле слышен. Почти шёпот.
Я почувствовал, как меня вырвало изнутри. Пять. ПЯТЕРО. Пятеро ублюдков. Пятеро рук, пятеро тел, пятеро хищников. Пятеро тех, кто превратил её в ту, что сейчас дрожит у меня на руках.
Я не помнил, как поднялся. Я почти не осознавал, как положил её обратно на кровать, как быстро оделся. Я вышел, не глядя на неё, с таким рывком захлопнув дверь, что она затряслась в петлях.
Я шёл по коридору, как автомат. Мои пальцы сами набирали номер.
- Да? - голос на другом конце.
- Найди всю информацию о прошлом Клары. Всё, что касается её изнасилования. Когда это было. Где. И кто. Мне нужны их имена. У тебя два часа.
- Будет сделано, - прозвучал голос без колебаний.
Вызов завершён.
---
Я стоял над очередным предателем. Он крал мои деньги последние два месяца. Мелкая крыса, ничего не стоящая. Но сегодня - он был мне полезен. Он стал отдушиной.
Я вонзил нож ему в бедро. Он взвизгнул, как свинья, задергался в верёвках.
- Прошу... умоляю... хватит!.. - захлёбывался он соплями и слезами.
Я не слышал. Перед глазами стояла Клара. Та, что плакала на моих руках. Та, что шептала, чтобы я не убивал их. Я слышал её дыхание, её замирающие всхлипы. Я чувствовал её страх.
Я смотрел на предателя и видел в нём одного из них.
Я рвал ему пальцы плоскогубцами, ломал фаланги. Потом бросал их на пол и давал собаке. Она грызла их, жуя с радостным урчанием.
- Пятеро... - прошептал я сам себе, глядя на кровавое месиво перед собой. - Пятеро...
Я приду за каждым. По одному. Я не спешу. Но когда я доберусь до них - они будут молить о пощаде так же, как этот. И я не услышу.
> Клара должна видеть их трупы у своих ног.
Она должна знать, что я - единственный, кто действительно её защитил.
Кто очистил её мир от чудовищ.
Они думали, что это забудется. Что никто не узнает. Что она смолчит.
Но она - моя. И я не дам им уйти от расплаты.