Глава 8
Полчаса спустя
— Здорово Зубило! Как жизнь престарелая? — бывший милиционер максимально, как ему показалось, дружелюбно поприветствовал агента.
— Ты меня так в гроб сведешь! Я сколько раз говорил, что сам выйду на тебя, если будет надо! — бандит явно не видел широких перспектив вежливой коммуникации.
Шульга, отойдя под контейнеры, находился чуть в стороне от слушающих разговор товарищей.
— Лучше лежать красивым в гробу, чем жить в мужском теле, но с бабской задницей и голосом девочки из церковного хора…
— Типун тебе на язык… — по ту сторону КПК послышался характерный антисглазный стук, — ты это, не серчай на меня, что про готовящуюся разборку с вашими и вояками не рассказал, сам понимаешь, — как и ожидалось начал оправдываться Зуб, — да и не знал я, что на маршруте ваши сталкерню сменят.
— Да ладно, не парься. Я сама доброта, ты же знаешь, — мужчина явно лукавил, впрочем и Зуб однозначно был не в том положении, дабы рассчитывать на что-то большее.
— Так зачем ты опять явился по мою душу?
— Мне твоя душа нафиг не впёрлась, а то что мне от тебя действительно нужно это не «телефонный» разговор. Как насчёт встретиться в тихом и укромном волчьем куточке часиков через… Дай подумаю… Восемь?
— Как скажешь. Конец связи, — писк в КПК ознаменовал конец сеанса.
— Ну что думаете, братва? — последним словом Николай вызвал у присутствующих легкий смешок.
— Ты его apucat (прихватил) на том, что я думаю? — в голосе Шерхана вновь просквозило некое недовольство.
— Да, ещё на Большой земле. Я даже предполагаю, что именно в этом кроется первопричина его ухода в Зону. Ни он, ни я не могли знать, что наши пути-дорожки пересекутся уже через каких-то полгодика. Словно я являюсь его природным, кармическим, так сказать, ограничителем.
— Весело… На самом деле нет. Даже при ваших переговорах от него за версту несло подляной. Зуб слишком старался выставить тебя хозяином положения, — пояснил спецназовец, — будто хотел замылить твою бдительность. Хотел, чтобы ты расслабился.
— Материалы на него и ещё пару десятков таких субъектов хранятся у одного человека, которому я абсолютно доверяю и до которого им не добраться аж никак. Если со мной что-то случится, все эти папки, фотографии, видео и аудиозаписи мгновенно окажутся в нужных местах.
— Даже домашняя кошка, если её взбесить, способна выцарапать глаза. А твоя клиентура, хоть и не львы, но тоже вполне способна сожрать врага целиком.
— Ого… Да у тебя талант писательский пропадает. Определённо, — «долговец» гордым взглядом смерил своего товарища.
— И всё-таки, — Олтяну был непреклонным, — я настаиваю на том, чтобы выделенные восемь часов мы использовали для подстраховки.
— Принято. Ты профи, тебе виднее. Правда, давай хоть часа через четыре. Мне банально надо чуток поспать. А то ещё моторчик от перенапряга остановится, аки у этой колымаги, — и вновь, несмотря на все протесты Гавриленко, «Нива» получила тумаков под шины.
Небо потухло, объяв Зону и неразличимые уже черты завода непроглядной темнотой, в которой, словно угольки, мерцали костры возле баз и сталкерских лежбищ.
Восемь часов спустя. Волчий кут
Свалка — это огромное техническое кладбище. После аварии именно сюда свезли горы радиоактивного хлама. Кое-где попадались остатки построек, облюбованных местным двуногим и четырехногим народонаселением. Здесь, как и у самого периметра, много новичков, а рядом крутятся бандиты, всегда ищущие кусок пожирнее, чтобы поживиться без особых хлопот. Но здесь же было довольно мрачное место на востоке, вдали от посторонних глаз. Находящиеся между двумя холмами, которые надежно защищали серьезных людей от необходимости брать грех на душу устраняя лишних свидетелей ихних дел.
Залёгший за высохшими от радиации кустарниками Петро с опаской скосил взгляд на противоестественно огромного (ещё и осенью!) комара, который никак не собирался отказывать себе в удовольствии насытиться столь редкой в этих местах неславянской кровушкой. «Ладно… Давай, bastard (падла), десантируй свою жирную задницу» — Шерхан приветливо выставил насекомому левую руку для плацдарма. Даже тварь размером с треть мизинца не сможет мгновенно прокусить кисть затянутую в перчатку. «Ооо… Этот кретин и вовсе упал на комбинезон. Ну, дураков надо учить» — спецназовец плавным движением, дабы жертва и палач вновь не поменялись ролями, вытащил из-за пояса острый, как бритва, армейский нож. После чего резким движением, подцепив под самым брюшком, разрезал надоедливое создание пополам. Мысленно сделав заметку спросить про это чудо селекции у местных яйцеголовых.
Зуба с сотоварищами нигде не было видно. За всё время мимо ущелья продефилировало лишь одно изобретение автопрома, которое скрылось по направлению военных складов. Зато Олтяну мог наблюдать в бинокль забавную сцену. Разъяренный снорк, подобно рестлеру, бросился в прыжке на псевдогиганта. Но лишь для того, чтобы получить мощной конечностью удар в живот и быть отброшенным… в электру. Аномалия приняла порождение Зоны по всем законам местного гостеприимства. Испепелив его пару сотней вольт…
«А вот, походу, и наши гаврики». Что характерно, процессия в количестве трёх человек шла на своих двоих. Шульга резонно заметил, что отвечать за развратные действия по отношению к малолетним будет пострашнее простой банальной смерти.
— Николай приём, клиент на подходе.
— Готовы встречать. С хлебом и солью…
***
— Спортом решил заняться? Чтобы от меня быстрее бегать? — произнёс бывший милиционер вместо приветствия, когда с ним поравнялись братки. Степан же лицезрел собеседников с высоты огромного местного валуна, куда он примостил свой зад и с которого свесил ноги.
— А ты всё ещё заставляешь своих корешей заместо лимонок «Трикордин» тебе таскать? — не один Шульга отличался навыком зубоскалия.
— Ага. Конечно! — Зуб ещё не успел среагировать, а уже оказался на земле. Судорожно задирая голову, дабы не захлебнуться хлыщущей из разбитого носа кровью.
— За… что… — по слогам, скорее от испуга, чем от боли выдавил из себя бандит.
— Но, но, но! — гаркнул Гавриленко не давая охранникам Зуба вскинуть оружие. — Девочки, пойдите попудрите носик, пока мальчики дела делают.
— Что положено Юпитеру, не положено быку, — голосом психиатра, ведущего беседу с йододифицитным, разъяснил Шульга, — шуточки шутить здесь имею право только я, вопросы здесь имею право задавать только я, а будешь выёбываться, я заткну твою варежку твоими же яйцами. ПОНЯТНО?! — здесь от неожиданности подпрыгнул на камне и судорожно икнул даже Степан.
— П-понял… — а бандит и вовсе зажмурил глаза. Видимо, опасаясь, что под давлением таких децибел они вылезут из орбит.
— Хех, вот и хорошо. Расслабься. Всё окей, — Шульга вновь был живым воплощением украинского дружелюбия и гостеприимства.
— Чего тебе… мусор… от меня надо? Не тяни плоть за копыто… Заебал.
— Девка-наёмница с погонялом в честь словянской богини смерти тебе знакома? — мужчина саданул в лоб и без предисловий. Он давно заметил, что когда его контингент «выпадает в осадок», его становится легче направить на стезю нужного результата.
— Знаю такую. Жёсткая баба, целой кодлы стоит, — как на духу признался Зуб.
«Даже не спрашивает с какой целью интересуюсь. А вот это уже странно». Но вслух Шульга сказал другое:
— Вот эта жёсткая по незнанке шлёпнула сынка моего шефа. Ага, Воронина, ты правильно понял. И она, и твой Боров должны за это ответить. Проведи наших людей к вам на базу.
В ущелье повисла гробовая тишина. Подобно той, за которой в фильмах ужасов приходит какое-то демоническое существо. Так продолжалось бы, наверное, долго, если бы воздух не прорезал град пуль.
За две минуты до этого
— Хех, интересная традиция здороваться, — лицо Олтяну полоснул лёгонький оскал, когда кулак его командира впечатался в лицо стукача.
— Будет ещё интереснее, — Шерхан почувствовал, как ему в затылок упёрся подозрительно знакомый округлый предмет… «А я говорил. Моё очко ещё не разу не зажималось просто так».
— Тише, пацанчик, без кипиша. Ноздря, забери его валыну.
«Тут их судя по голосам двое. Похоже, в кроссовках, потому и не услышал, как подкрались. Но ведь не могут же это быть все. Зуб этот, судя по всему, дебил полный, но идиотом он быть всё же не может». А вот и остальные… Острый слух Петро уловил хруст в кустах на соседнем холме. Значит ещё минимум столько же.
— Ну что фраерок…. Минуты помолиться хватит?
«Ох уж эти понтярщики дешёвые. Надеюсь, вашу популяцию не истребит ни один катаклизм».
— Ох… Сердце… Печёт… Давит… — Шерхан грузно опустился на землю, его лицо исказилось в такой гримасе, что персонажи картин Ван Гога удавились бы от зависти. «Коля вроде как-то так корячился. Надеюсь не переигрываю».
— Чё это с ним?! — завопил, получается, Ноздря.
У каждого человека существует набор шаблонов на каждую жизненную ситуацию. Подобно прописанному варианту решения квеста. Гопник в подворотне, например, грабя прохожего, ожидает, что тот попытается убежать, начнёт вопить о помощи или окажет сопротивление. Ко всему этому преступник обычно готов. Но что будет, если жертва просто спокойно скажет: «Добрый вам день, чего изволите? Может я могу как-то помочь?». Возможно, бандит испугается, решив, что наехал на «весового пацана». Возможно, решит, что набрёл на какого-то убогого… Но в любом случае, он не будет знать, как реагировать на подобную хрень. И допустит ошибку. Вот по такому же принципу разыгрывался и нынешний цирк.
Как Шерхан и думал, горе-нападавшие не стали исключением из правил. Их зрение расфокусировалось, они не увидели, как спецназовец, якобы держась за сердце, протянул руку дальше к армейскому ножу. А этот Ноздря и вовсе зачем-то начал тыкать в тушку «долговца» дулом автомата. В общем-то, это было весьма кстати. Олтяну молниеносно схватился левой рукой за дуло, перенаправляя его аккурат на второго противника. Палец Ноздри на курке дрогнул, и через мгновение тело его товарища уже кубарем летело в ту самую Электру, которая недавно со всеми почестями приняла мутанта в противогазе. Урка сделал своё дело. Урка может… умирать. Правой рукой Петро вогнал ему нож в брюхо по самую рукоятку. «В следующей жизни будете сперва дело делать, а только потом языком ляпать».
— Вали гадов! — раздалось из-за соседнего холма. Под множественными «гадами» подразумевался единственный Шерхан. Братки по непонятным причинам были уверены, что их товарищи не могли быть сдюжены руками одного «фраера».
Пули выпущенные из «трещоток» вспахали землю, где расположился спецназовец, аккурат через секунду как он уже сменил позицию. Судя по огневым вспышкам с той стороны, противников было уже трое. Для этих случаев Олтяну предусмотрительно нацепил на свой Абакан оптический прицел. Первый стрелок был поражён двумя одиночным выстрелами в корпус. Дальше пришлось спешно менять позицию.
Бандиты хоть и были косыми, но как говорится «пуля — дура». К тому же, нельзя было позволить браткам спуститься в ущелье. Выстрелы там уже затихли. Петро не беспокоился за исход тамошнего «фронта», Степан в своей роте ППС на удивление занимался не только избиением налогоплательщиков. Но всё же перегружать его было рискованно. А впрочем, бандиты уже никуда и не собирались.
— Всё, всё пацаны! Уходим! — оставшиеся урки поднялись во весь рост, предусмотрительно подняв «грабли» вверх, дабы случайно не схлопотать «маслину» в лобешник. «Повезло им, я сегодня добрый».
— Валите отсюда, пока не передумал! — Олтяну жестом показал бандитам, чтобы они убирались прочь. Очередной раунд выживания оказался за ним. Жаль, что никто не мог сказать доколе это везение будет продолжаться.
Ущелье. Примерно в это же время
— Калаш гатит… — рефлекторно определил Шульга, ещё не вникнув в суть происходящего. А потом его взгляд пересёкся со взглядом осведомителя, — ах ты гадёныш, — в голосе бывшего милиционера не было ноток страха, гнева или раздражения. Он просто комментировал происходящее в одной ему доступной манере.
— Николай, ложись! — инсайт Гавриленко повлиял на его нервную систему более будоражным образом.
Впрочем, «сирена» несколько опоздала с оповещением. Шульга был отнюдь не аутистом и уже лежал на земле, удерживая Зуба удушающим приёмом. Причём хватка больного сердечника оказалась настолько бульдожьей, что жертва уже даже не трепыхалась. Степан тем временем превратил в дуршлаг одного из противников, а затем, подобно олимпийскому чемпиону по прыжку с места в длину, слетел с камня в тот момент, когда последний бандит дал туда очередь. Оказавшись на расстоянии физического контакта урка попытался атаковать «долговца» прикладом. Но ему получилось попасть лишь по воздуху. А через секунду уголовник уже корчился на земле, задыхаясь от полученного удара коленом в диафрагму. Мучение бандита было недолгим. Ещё через секунду Гавриленко прохрустел его шейными позвонками.
— Эво ты резвый… А я вот успел только этого… Повязать… — на лбу бывшего милиционера выступили капли пота, дыхание стало прерывистым, из-за чего мыслеформа крайне неохотно трансформировалась в слова. Зато Зуб окончательно и надолго выпал из активного состояния сознания. Ему предстояло очень сильно пожалеть, что мужчина оставил его в живых.
— Ты в норме?.. — Степан вихрем подскочил к своему командиру и рухнул на колени перед его лежачим телом, готовясь делать хоть внешний массаж сердца, хоть искусственное дыхание рот в рот…
— Я в но-о-орме, — довольно протянул Шульга, — если надо, я из комы выйду ради возможности лицезреть, как Черепанов в своём фирменном «рабочем» фартуке сделает из этого урода мясную заготовку для здешнего зверья, — мужчина победно отвесил оплеуху своему осведомителю, подобно тому, как охотник пинает труп застреленного кабана. Данную идиллию ещё более усилил писк в КПК Зуба:
— Зуб! Братва! Вы уже кончили того мусора?! Быря гребите сюда! Нас тут «должники» щемят! Троих пацанов зажмурили. Эй, отзовитесь!
— Покойники ещё не научились разговаривать, даже в Зоне, — продекларировал Шульга подчёркнуто лекторским тоном, — судя по всему, базовые законы физики и физиологии непреодолимы, — ответом на это послужили лишь помехи. — Устыдились, двоечники.
В следующую секунду ущелье потрясли истеричным смехом все те, кто на данный момент были там живы и в осознанном состоянии.
—Стёпа, свяжи этого козла и погрузи в багажник. И заткни ему пасть какой-нибудь ветошью. Желательно грязной, — после последней фразы бывший милиционер заговорщически подмигнул.
— Будет сделано, Николай Иванович.