Глава 12. Страх Сильнейшего
Он видел смерть.
Нет - не просто видел. Он знал её, как старую знакомую. Шутил с ней на краю пропасти, зная, что всегда сможет отступить. Танцевал по лезвию, чувствуя, как холодок опасности щекочет кожу - но никогда не глубже.
Он - Годжо Сатору. Сильнейший. Неуязвимый. Всегда на грани, но никогда - за ней.
Но сейчас...
Сейчас он не может улыбнуться.
Сатору зависает в воздухе, в тот миг между ударами, пока Махорага - живое воплощение апокалипсиса - крушит пространство вокруг. Его клинок не просто режет - он стирает реальность, оставляя после себя шрамы, из которых сочится тьма.
И сквозь грохот разрушения, вой ветра, крики теней - он видит её.
Амаю.
Не яростную, как он. Не безрассудную. Она стоит, неподвижная, как центр урагана. Руки приподняты, пальцы слегка дрожат - не от страха, а от усилия, будто она удерживает на нитях тысячи марионеток.
Тени шевелятся вокруг неё - бесчисленные, безликие, но живые в своей ярости. Армия мёртвых - её воля. Их боль - её груз. И она не дрожит.
Впервые за долгие годы Сатору чувствует нечто ... чужое. Что-то острое. Давящее. Оно ползёт под рёбра, сжимает горло, впивается в грудную клетку, как коготь, который невозможно вырвать. Он знает, что это. Но отказывается называть.
Три года назад.
Дождь. Тренировочный зал.
Она - восемнадцатилетняя, с тенью, слишком большой для её хрупких плеч. Он стоял в дверях и смотрел, как она снова и снова бьёт манекен. Как её тени сливаются с полумраком. Как дыхание сбивается, но она не сдаётся.
«Слишком сильная.»
«Слишком ... похожая на меня.»
И тогда он сказал:
- Ты - не человек.
Пауза.
- Ты - инструмент, оружие. Проклятая техника в оболочке из плоти.
Она застыла.
Он продолжил:
- И если ты останешься - тебя раскроют. Используют. Сломают.
Пауза.
- А если не сломают ... ты сама перестанешь быть собой.
Он смотрел прямо. Не отводя взгляда.
- Тебе некуда идти, Куроно. Даже если ты победишь - для таких, как ты, победы не бывает.
Перед тем как отвернуться, он увидел - не слёзы. Пустоту. Как буто что-то умерло. Свет - тот, который всё ещё тянулся у жизни.
Но сделал вид, что не заметил. Сделал вид, что не чувствовал, как в ней что-то оборвалось.
«Уйдёшь. Выберешь нормальную жизнь. Забудешь о магии. И, может быть ... выживешь.»
Но она не ушла. Она вернулась. И теперь - стоит перед ним. Не нуждается в его защите. Не просит. Не боится.
«Она использует всё, что у неё есть.»
Её дыхание сбито, но ровно. Губы шепчут командам теней - не приказы, а просьбы. Глаза горят не безумием - решимостью.
«Она не щадит себя. И она одна.»
Мысль ударяет, как удар в солнечное сплетение.
«Я прикрываю. Я бью первым. Я - щит. Я рядом... но не с ней. Не по-настоящему.»
Он никогда не задумывался, что значит быть рядом. Для него это всегда было: прикрыть спину, успеть возвести барьер, уничтожить угрозу до того, как она коснётся другого.
Но Амая не ждёт защиты. Она не смотрит на него, как на спасителя. Принимает его помощь, но не просит.
И это...
«Я не знаю, как быть с этим.»
Он вспоминает, как однажды застал её сидящей на подоконнике. Она смотрела в небо - тихо, спокойно. Без силы. Без тьмы. Просто - была.
«А я даже не знал, что она умеет так дышать.»
Махорага прорывается сквозь очередную волну теней. Сатору реагирует на автомате: искажает пространство, отбивает удар, ставит барьер.
Но в этот раз его голос - не оружие. А крик. Почти мольба:
- Амая! Ты живешь, слышишь?! Не смей отдавать себя за это!
Она бросает взгляд - сосредоточенный, точный, без доли сомнения.
- Пока они стоят - я не паду.
И снова отворачивается, возвращаясь в бой, оставляя его - Сильнейшего, Недосягаемого, Того, кого все просят о помощи - стоять с протянутой рукой.
Он замирает, боится.
Впервые - не за исход битвы, не за мир, не за человечество. Он боится потерять её. Эту женщину, которая не смотрит на него с восхищением. Женщину, которая не нуждается в нём, как в боге-спасителе. Она выбрала войну вместо мольбы о помощи. Шепчет теням с лаской, которую он никогда не слышал в голосах командиров. Непохожую ни на кого. Непохожую на всех, кто восхищался им.
«Не смей умирать».
Мысль тихая. Тише всех, что он когда-либо думал. Но тяжелее любой.
«Не до того, как я узнаю тебя ближе. Не до того, как ты позволишь мне быть рядом по-настоящему. Не до того, как я пойму, что за тьма внутри тебя...»
Пауза.
«... и почему мне хочется в ней остаться.»
Махорага рвётся вперед, его колесо скрежещет, подстраиваясь под их тактику. Сатору выбрасывает руку, искажая пространство, вызывая удар. Но теперь он бьёт не просто ради победы.
Теперь ради неё.
Чтобы мир остался с ней. Хоть на день дольше.