Глава 4. Встреча под луной
До самого вечера А́лин объяснял мне что, да как здесь устроено. В работе гробовщика, по правде говоря, я ничего не понимал, ну... по крайней мере в привычном для всех понимании. За свою жизнь я побывал во многих местах и видел неисчислимые ритуалы захоронения и везде они выглядят по-разному. А́лин пусть и не был гробовщиком, но так или иначе присутствовал на всех захоронениях деревенских, да и после смерти последнего гробовщика с месяц назад, стал сам хоронить людей. Вместе с Дра́гошем только за последний месяц в деревне умерло или пропало 17 человек. Местные жители, да и сам А́лин, списывали всё то на хищников, то на несчастный случай, то на болезнь. Я, конечно, знал, что все их догадки не верны, ну, или отчасти верны. Возможно, я не могу пока сказать наверняка, но я практически уверен в своей правоте.
- Ты опять меня не слушаешь?! – голос А́лина прозвучал громче обычного. Мне на миг показалось, что он шандарахнет по моей голове чем-нибудь тяжелым.
- Я Вас слушаю, Святой Отец, просто пытаюсь поспевать запомнить всё, что Вы мне говорите.
- В столь сложное время мне некогда подолгу размусоливать и разжевывать тебе всё. Мне нужно, что бы ты мог приступить к своим обязанностям в кратчайшие сроки. И ,видит Бог, если ты будешь отлынивать, перечить или витать в облаках, то пеняй на себя! – священник говорил достаточно громко и угрожающе, но в его голосе я слышал только усталость и практически полное безразличие ко всему происходящему.
- Да, Святой Отец, я приложу все усилия, чтобы не подвести Вас и жителей этой деревни.
- Хорошо, а теперь продолжим...
А́лин продолжил посвящать меня в суть моей новой профессии. Он подошел к делу хоть и нехотя, но со всей страстью, что в нем ещё оставалась. По сути от меня требовалось самое малое: изготовить гроб, выкопать яму, положить в неё гроб уже с мертвым телом, закопать яму. Отпевание и всё прочее уже ложилось на плечи Святого Отца.
***
Было уже за полночь. А́лин сказал мне жить пока в его избе рядом с церковью, пока мне не выделят собственное место в деревне. Прежде чем идти готовиться ко сну я решил прогуляться по деревне. Все жители давно уже спали, ведь с самого утра у всех начинались свои дела и заботы. Было достаточно холодно и на меня упало несколько первых снежинок.
-Зима наступает... - сказал я зачем-то в слух.
Какое-то время я стоял, уставив пустой взгляд в небо и совершенно ни о чем не думал. Вдруг до меня донесся очень странный звук, не то скрежет, не то клацанье металла. Я огляделся вокруг, но было слишком темно, чтобы что-то увидеть. По моей спине пробежали мурашки, как будто меня кто-то коснулся. Резкими поворотами головы я старался уловить всё, что окружает меня, но это было тщетно. Чернота ночи окутала деревню словно шелковым одеялом. Звук больше не повторялся, но спокойнее я от этого не стал. Постояв ещё какое-то время не шевелясь, я сделал первый шаг. Тишина...
Тучи рассеялись и выглянула луна. Большой, красивый светящийся диск осветил моё лицо, такое же бледное, как и он сам. Снова скрежет. Наконец, я понял, что это за звук...
- Покажись! – сказал я достаточно громко, но не так, чтобы разбудить всю деревню.
Из тени вышло белое подобие человека, из его пасти текли слюни, они стекали по длинным клыкам и падая, разбивались о землю, как хрусталь. Его лицо было искажено, как будто он даже сейчас испытывал на себе всю боль этого бренного мира, а глаза... глаза его были краснее крови, они светились во мраке как пожар, окутавший весь мир. Всё его тело было сухим и измотанным. Это был голодный зверь в теле, отдаленно напоминающем человеческое.
-Вампир... - произнёс я практически беззвучно.
Тварь доли секунды стояла неподвижно. Из ее ноздрей валил пар, а язык был высунут, как у задыхавшейся собаки. Один миг и резким движением упырь оказался подле меня. Но стоило нашим взглядам соприкоснуться, как в его глазах загорелся животный страх, самый искренний и первородный. Практически на ходу вампир попытался развернуться и помчаться в другую сторону, но этого он уже сделать не мог. Я схватил его за плечо и резким движением повалил на землю. Кровосос пытался вырваться и скулил, как загнанный в угол зверь.
- Кто тебя обратил? Кто твой хозяин? – я старался говорить очень чётко, чтобы он меня понял, но наш контакт был обречен на провал.
Существо дёрнулось и поцарапало мою щёку своей когтистой лапой.
- Сукин сын! – случайно сорвалось с моего языка. – Ну, раз ты не хочешь по-хорошему...
Я достал из-под рубахи самое ценное, что у меня когда-либо было за всю жизнь: мою книгу, мою реликвию, мою libro creationis. Одной рукой я продолжал держать рыпающуюся тварь, а в другую вложил Её. После моих слов «formula «vampirism», книга раскрылась сама собой на нужной мне странице.
- Mea puer, creavi, a maledixit sanguis, mori cum dignitate et reborn in novum corpus!
После этого вампира затрясло пуще прежнего, он забился в конвульсиях и из его рта, носа, ушей, глаз, паха и анального отверстия полилась чёрная, склизкая кровь. Когда вытекла последняя капля – его тело упало замертво.
Какое-то время я смотрел на бездыханное тело упыря, прикидывая как узнать кем он был до обращения. Вдруг я услышал то, чего ожидал меньше всего:
- Что здесь произошло?
Это была Жда́нка. Её лицо выражало страх и непонимание происходящего. Нижняя челюсть женщины тряслась, лицо было белым, как снег, а в глазах застыл немой вопрос. Я пытался придумать хоть какое-то оправдание ситуации, но у меня не вышло.
- Помоги мне донести его до церкви и там поговорим. – сказал я, но в глубине души я хотел, чтобы она просто всё забыла и ушла. Однако она лишь неуверенно тряхнула головой в знак согласия и развернулась на пятках, готовая идти.
Я взвалил упыря себе на плечи и побрел в сторону церкви. Жда́нка шла впереди и постоянно оглядывалась. В этот момент в моей голове крутилась вереница мыслей, но они никак не могу сложиться во что-то цельное. Как объяснить произошедшее? Что сказать А́лину? Позволит ли он внести это существо в храм Божий? На все эти вопросы я не мог дать ответ...
Когда мы, наконец, добрались до церкви, Жда́нка попросила подождать у входа, а сама пошла за А́лином. Мне казалось, что прошла целая вечность, но на самом деле это было не так. Я снова посмотрел на небо, оно было чистым, даже самые маленькие облака давно растворились и осталась только луна, окруженная неисчислимым количеством звёзд. Казалось, что небо – это решето, через которое просеивают муку и она падает на землю в виде снежинок. Они танцевали, опускаясь на крыши, ветви деревьев, землю и на лежащий на ней труп, некогда человек, со своей жизнью, радостями и горем, с любовью и потерями. Мне доводилось видеть много мертвецов, неисчислимое множество безжизненных оболочек людских душ. Однако в редких случаях я проводил с ними рядом долгое время, но каждый раз в мое сознание прокрадывался вопрос: а каково это, умершему потерять все? С близкими и родными все предельно ясно- им больно, скорбь терзает их сердца от потери любимых. Но как это, когда умираешь? Чувствуешь ли облегчение и постигаешь сокрытую для других смертных тайну или же продолжаешь терзаться, глядя на эгоистичную боль других? Я давно убедился- при потере люди жалеют лишь себя, страдают и не хотят отпускать горячо любимый образ. Вряд ли они понимают те чувства, что испытываю я, когда имею дело с покойниками- их боль в момент смерти, отчаяние, и тупую боль осознания (если они могут это сделать) от потери всего дорогого, что у них было. Даже редкие богачи в последние минуты оплакивают свои гобелены, тюки тканей и драгоценности в сундуках. Даже они сердцем мчатся к воспоминаниям, где сердце билось легко и быстро от счастья, любви и наслаждений духа. Как это? Я не знал ответа и все же в дальнем уголке души хотел найти его и понять. Прожить эти минуты, дарящие вечный рай или ад.
Я немного продрог от ожидания и своих рассуждений и обнял себя руками, чтобы немного согреться.
- А я ведь говорила тебе, чтобы ты надел дубленку! – из-за угла вышла Жда́нка вместе с А́лином. – Никогда слушают меня, а я ведь плохого не пожелаю! – удивительно, но она произнесла это настолько спокойно, что я даже на секунду потерял дар речи.
- Какого чёрта у вас здесь происходит? Почему вы подняли меня посреди ноч... - А́лин было хотел договорить, но увидел труп, лежащий у моих ног.
- Новый труп или это кто-то из пропавших? – священник перешёл на свой обычный, сдержанный, но в то же время, суровый тон.
- Пока не понятно, преподобный, давайте посмотрим не него при свечах – протараторила Жда́нка с такой скоростью, что у А́лина даже не было возможности вставить и слово.
Он снял с шеи ключ и отварил двери в святилище. Мы втроём, ну, или вчетвером, проследовали в погребальный зал. Пастырь разжёг свечи, а я взвалил труп вампира на ритуальный стол. Жда́нка и А́лин нависли над бездыханным телом. Казалось, что их взгляды пробьют в нём огромную дыру. Их взгляды постоянно скользили то по вурдалаку, то по мне. Когда только я был готов нарушить гробовую тишину ,начал А́лин...
- Мои опасения подтвердились... - этой фразой он поверг в ступор, вероятно, даже себя.
- Что подтвердилось, Ал? – нетерпеливо перебила мысль Жда́нка.
- Я не знаю, как вам объяснить, что это и какая реакция будет у вас. Но пока меня больше интересует: почему он мёртв и как так получилось? – было видно, что Отец А́лин очень сильно удивлён.
- Это сделал наш путешественник, я видела своими глазами! – Жда́нка выпучила на меня глаза и указала дрожащей рукой в мою сторону.
У священника, по всей видимости, с каждой минутой становилось ещё больше вопросов. Он обратил свой взгляд в мою сторону и просто молчал. Наверное, он ждал, что я внесу ясность в эту ситуацию, но я тоже молчал, потому что ответа для него у меня не было. Прошла минута, а может и больше, и первой священную тишину разорвала женщина:
- Может, хоть кто-то объяснит мне какого Дьявола здесь происходит!
- А происходит здесь, моя дорогая, то, что к нам, по всей видимости, приехал охотник на нечистых. Я прав? – А́лин начинал нервничать от неведения.
- Да, преподобный, Вы правы... - проговорил я на выдохе, хоть это и было ложью.
- Бог мой. – Жда́нка перекрестилась и начала бубнить себе под нос какую-то молитву.
- Замолчи, женщина! - выпалил сквозь зубы священник. – А к тебе, Валентин, у меня достаточно много вопросов, но сначала нам надо понять, что делать с телом этого кровососа.
- Сжечь. – сказал я сухо и без капли сожаления. После этих слов Жда́нка была готова потерять сознание, но удержала себя в руках. – Кстати, а кто это?
- Лукаа. – свозь искаженную гримасу Святой Отец узнал в вампире жителя деревни. – Он был пастухом, но пропал с неделю назад. Искали его всем селом, но даже косточки не нашли. Теперь понятно, почему...
Лицо Жда́нки хоть и источало глубокий страх и ужас, но мне, почему-то, её эмоции не показались искренними. Великая бледность её лица ничуть не изменились, глаза шире от удивления не стали, а сердце не забилось чаще.
- Кто-нибудь наконец расскажет мне, что здесь происходит? – выдавила из себя в конце концов женщина.
- Мы, по всей видимости, имеем дело с новообращенным вампирёнышем, дорогуша – высказал А́лин через стиснутые зубы.
- Господь милосердный – Жда́нка пыталась выдавливать из себя страх, но получалось у неё это, явно, не очень хорошо. – А о них только в детстве страшилки от родителей и местной шантрапы слышала. Кто они такие? Почему этот здесь? Что он хотел?
- Хотел? – перебил я поток мыслей женщины. – Они хотят всего лишь есть. Банально утолить свой голод. Ну. По крайней мере молодые.
- А есть старые? – с ноткой язвительности спросила Жда́нка.
- Есть... – в этот момент я было хотел остановить просвещение, но решил, что лучше им рассказать всё об этих нечистых, чтобы все знали, с чем имеют дело. – у них много видов, огромная иерархия и у всех разные цели и задачи.
- А что надо было этому? – продолжала меня перебивать неугомонная девушка.
- Именно этому нужно было питаться, чтобы окрепнуть. – дополнил А́лин.
- Святой Отец, Вы тоже разбираетесь в нечистых? – с искренним удивлением спросил я.
- Немного. Когда я был совсем маленьким, на мою деревню напали эти твари и уничтожили всё, абсолютно всё, что было. Моих родителей сожрали прямо на моих глазах. – священник остановил свой рассказ и вперил уничтоженный, убитый горем, взгляд в пол.
- Не продолжай, Ал... - попыталась успокоить пастыря Жда́нка.
-Молчи, женщина, сменяющая молитвы Господу нашему обращениями к дьяволу в Божьем храме!
- Мне очень жаль, Святой Отец. – я не знал, что ещё можно было сказать ему в этот момент. – Так вот... - продолжил я свой рассказ о вампирах. – Ваш пастух был действительно новообращенным, ему была нужна только кровь, чтобы окрепнуть и привыкнуть к своему новому телу и способностям. – А́лин и Жда́нка слушали меня внимательно, стараясь не упустить ни слова. – Для того, чтобы освоится со своей новой участью, им обычно нужно от месяца до двух. Всё зависит от того, сколько и как часто вампир будет питаться. Дальше идут непризнанные, они также уродливы, как и новорожденные, но к ним возвращается сознание и ими перестают двигать одни инстинкты. Когда вампир доходит до этого этапа его либо признают и берут в свой клан, либо он остается одиночкой, дичает и превращается в ужасного носферату, единственное желание которого – пища. Носферату дичают и уничтожают всё, что попадает в их поле зрения.
- Подожди-подожди... Ты сказал... - Жда́нка еле проглотила ком в горле. – Клан??? Какой клан? Они собираются в Кланы?! – женщина была готова артистично упасть в обморок.
- Да. – сухо ответил я. – Во главе клана стоит Прекрасный – это, как обычно бывает, мужчина-вампир. Им обычно больше сотни лет, редко какой вампир может прожить столько лет, но если у него получается, и он не становится Носферату, то обретает власть и создает свой клан, обращая живых в нечистых. После него у власти стоит собственная Свита, состоящая из трёх любовников и трёх любовниц. Они тоже красивы собой, но им не хватает сил и опыта, чтобы стать Прекрасными. После них идет самый распространенный класс – Нелюди. Они потеряли былое уродство, присущее Новорожденным и Непризнанным, но их глаза также красны, а клыки остры. Их не сложно распознать, но вот убить тяжеловато, потому что они становятся умнее и хитрее, чем обычный человек. Чаще всего Нелюди ищут пропитание для Прекрасных и Свиты и выполняют много другой работы. По сути своей, они что-то вроде крепостных крестьян под опекой главного вампира. Вот как-то так. – наконец закончил я своё повествование об этих нечистых. – Пусть это только малая часть видов вампиров, но она самая основная.
- Я бы никогда не смог подумать, что их настолько много. – с лёгкой ноткой испуга сказал священник.
- Повторюсь, это только малая часть, просто она основная. – повторил я, чтобы поставить в этом вопросе точку.
- Что нам теперь делать? Если его кто-то обратил здесь, значит, рядом блуждают ещё вампиры?
- Да, скорее всего... На вашем месте я бы начал собирать вещи и переехал в другое место, ибо этой деревне скоро конец.
- Но как же? – сказали в унисон мужчина с женщиной.
- Пока я ничего не могу сказать. Если у нас получится найти логово нечистых, то, возможно, я бы смог их изничтожить, но обещать ничего не могу.
Казалось, что Жда́нка и А́лин проглотили языки и ничего не могли сказать. Но на самом деле я ничего от них и не хотел слышать. Самое главное для себя я уже понял: где-то неподалеку есть логово вампиров и только от меня сейчас зависит, выживут все эти люди или нет.
- Завтра я буду разговаривать с местными, может, кто-то что-то видел или слышал. Вы должны мне с этим помочь. Чем быстрее мы хоть что-то узнаем, тем лучше для всех вас.
На этом наша ночная беседа закончилась. Я молча взвалил труп упыря себе на плечи, и мы все пошли на задний двор церкви к кладбищу. Всё происходило в полной тишине. Жда́нка и А́лин стояли в стороне и просто наблюдали за происходящим. Когда костер был разведен и всё было готово к кремации, я достал из-под рубахи свою реликвию, открыл на нужной странице и шепотом, чтобы никто не слышал, прочитал нужные слова для этого ритуала...
Пламя вспыхнуло в неестественном сине-зеленом цвете и запахло жженым мясом. Священник и женщина как будто услышали из пламени голос пастуха, но приняли это за галлюцинацию и не придали этому должного значения.
Когда догорел последний уголек мы все разошлись, сохраняя всё ту же блаженную тишину.