Глава 10
Саше одиннадцать.
Железная дверь квартиры распахнулась перед ним, мама стояла за спиной. Словно готовилась к тому, что он уже теперь попытается сбежать, потому что с ним — школьный рюкзак, в который умещались все его скудные пожитки: тетрадки, ручки и рубашка. Саша и в самом деле чувствовал слабость в ногах, тошноту и отсутствие желания входить в незнакомую квартиру за надёжной железной дверью. Он вздрогнул, когда створка в одну из комнат открылась и белая с рыжим кошка выглянула посмотреть, что происходит. Тогда Саша растаял — переступил порог, бросил рюкзак на обувницу и, опустившись на корточки, попытался подманить знакомую ему кошку.
— Это твой новый дом, Саша, — осторожно закрывая дверь, проговорила женщина. Она подошла ближе, сама поймала насторожившееся животное, отдала ребёнку в руки. — А это твоя кошка. Видишь, я позаботилась о ней. И о тебе смогу.
Вместо благодарности, кошка попыталась вырваться.
***
Та кошка умерла два года назад, и мама сама, ни о чём не спрашивая, притащила с улицы нового котёнка, на этот раз рыжего полосатого. «Мне как-то теперь пусто без животного в доме», — заверила она. Саша знал, что кошку она несла прежде всего для него. Уже тогда почти всё свободное время он помогал девочкам постарше в приюте для животных.
Услышав скрежет ключа в замке, Саша, как дисциплинированный солдат, вышел и построился у своей комнаты, поздоровался:
— Добрый вечер.
— Ты сегодня рано, — подметила разувающаяся мама. Она была одета в строгий плащ, светлую блузку и узкую юбку, с наслаждением скинула туфли, но поставила аккуратно, на место, рядом с кедами Саши. Сын на неё не был похож, разве что худобой.
— Да, решил после института сразу домой.
— Поссорились?
— Нет, — спокойно отозвался Саша. — Я пожарил картошки, должно быть ещё теплая.
— Сам поел?
— Да, на этот раз не пересолено, — с улыбкой отчитался Саша. Мама ушла на кухню, на этом его отчёт считался законченным, и он вернулся в свою комнату. Забрал со стола роман и, скинув тапки, залез на верх кровати-чердака. Но Саша не открывал книгу — положив рядом с подушкой, он закрыл глаза и вернулся в игру.
***
Кая оглушило болью, он ещё пытался защищаться, уклониться, но чьи-то настойчивые руки не били, а держали за плечи, укладывали обратно.
— Он очнулся! — голос Дроида. Кай отчего-то смотрел на мир только одним глазом, второй был закрыт тканью. Но, когда Кай её приподнял, этим глазом он всё равно не видел. Огнём горела левая рука, всё тело будто на мелкой тёрке натирали.
Гидру, попытавшуюся войти в комнату, оттолкнул Хаски, сел на корточки около кровати, протягивая стакан с водой, но к нему тут же кинулась девушка.
— Обалдел?! — спросила она, потянулась отнять стакан, но Хаски спрятал его, смотрел враждебно. — Кай, не пей. Он туда пачку обезболивающего затолкал! Хаски, он помрёт от этого.
— И что? — огрызнулся Хаски. Дроид прикрыл лицо рукой, поднялся с кресла у кровати, чтобы выйти.
— Со мной всё в порядке, — при нём успел заверить Кай. — Ну. Почти.
Он осмотрел забинтованные руки, ощупал замотанную голову, тело. Болью отдалось каждое движение, Кай потянулся было к протянутому стакану, Хаски подставил, Гидра больше не вмешивалась, но капитан опомнился сам. Рука замерла, так и не забрав, он попросил негромко:
— Можно простой воды?..
За водой убежала Гидра.
— Как мы выбрались? — спросил Кай, снова пытаясь убрать бинты с глаза и раздражаясь из-за того, что тот всё равно не видел.
— Сбежали вовремя, пока нас не заметили... Я бы остался, но Дроид сказал, что надо тебя вытаскивать, а до Акросса потом можно будет добраться.
Упоминание Акросса вызвало чувство тошноты, какое обычно бывало от сильных отрицательных эмоций: слишком проникновенного фильма или собственного несчастья.
— Он жив? — обеспокоенно переспросил Кай.
— Пока да, — Хаски надулся, будто снегирь, но при этом старался не смотреть на капитана и больше ничего не комментировал. Вернулась Гидра со стаканом воды.
— Я знаю, чего он хочет. Знаю, почему он такой, — забирая стакан, продолжил Кай. Хаски раздражённо фыркнул:
— А, ну да. Тяжёлое детство, тяжёлое юношество и ударенный на голову теперь. Плавали, знаем. Только если ты из-за этого его прощать собрался, то я тебе зеркало принесу, лады? Сначала посмотришь, что он с тобой сделал. Или снова скажешь, что это просто игра?
Но Кай молча пил, не собираясь спорить. Опустошив стакан на половину, отдал его обратно, сказав лишь:
— Спасибо, что спасли.
— Без тебя команда по швам трещит, — с улыбкой призналась Гидра. — Да и с Хаски только ты умеешь общий язык находить.
— Вот ты мне скажи — ему было сложнее, чем тебе, что ли? — продолжал Хаски. — Он имеет право так...
— Я не должен был заглядывать ему в голову, — оборвал Кай. С каждой секундой он становился всё уверенней, спокойнее. Он возвращал себе статус железного капитана. — Он ведь впервые сам сорвался, сам избил.
Хаски не понимал, смотрел с раздражением, и было видно по нему, что он на грани скандала, который закончится тем, что Хаски уйдёт, хлопнув дверью, мстить. И Кай дал слабину — отвернулся, признавая:
— Да, ты прав. Его это не оправдывает.
Хаски успокоился, сам себе кивнул, забрал у Кая стакан и ушёл на кухню.
— Чего он добивается? — шёпотом спросила Гидра. — Ты же видел... Что с ним не так?..
— Это сложно объяснить. Но прежде всего... Акросс хотел бы исчезнуть. Поэтому и пытается строить из себя отрицательного персонажа... Мне нужно с ним поговорить, — будто вспомнив о чём-то, прибавил Кай.
— Я думала, что ты будешь его избегать, — не зная, куда себя деть, Гидра осторожно поправила одеяло. Кай отрицательно покачал головой:
— Нет. Я был у него в голове. Был момент слабости, но... Акросс больше не кажется мне страшным или сильным. И всё же — мне нужно добить его, — Кай вдруг, будто кашлянул, засмеялся, тут же подавил это в себе, закрыл рот рукой.
— Что такое? — взволнованно начала Гидра, заглядывая в лицо, но боясь прикасаться.
— Сказка такая была. «Отдашь мне то, о чём в своём царстве ещё не знаешь», — ответил Кай, и из него снова вырвался неуместный, нервный, подавляемый смех.
— Эй.
Гидра вздрогнула. Она и не заметила, как в комнату вернулся Дроид.
— Там, в общем... К Каю пришли, — неуверенно продолжил он, глядя на то, как капитан делал вид, что не смеётся. Тот пытался дать знак, что всё в порядке. Но и сам понял, как ошибся, когда попробовал встать — его поймала Гидра, и тут же опасливо посадила на кровать.
— Я сейчас выйду, — сдавленно ответил Кай. На нём вместо тюремной робы была не до конца застёгнутая рубашка и пижамные штаны. По крайней мере нужно бы привести себя в порядок. Если бы гость был опасен — Дроид не приходил бы объявлять о визите, о них предупредили бы выстрелы в коридоре.
***
Для Хаски побег был чуть ли не самым большим позором. Он готовился убивать Акросса уже за то, что тот отобрал Кая у команды, что угрожал им здоровьем капитана. То есть, Хаски потенциально готов был убивать, даже если бы Кая им выдали целого, сытого и интересно проводившего время за беседами с Акроссом, а всё остальное оказалось бы шуткой.
Но его самые жуткие опасения оправдались. Раненный Кай выглядел снова умирающим в мучениях и оставался бездыханным телом на полу. Гидра пыталась говорить с Акроссом, просила успокоиться. Даже Гранит ей не мешал — он придерживал Мей, чтобы она не вмешивалась. Хаски разозлила даже Гидра, которая вместо того, чтобы после этого разочароваться в Акроссе и попытаться убить его, ещё разговаривала, убеждала. На их появление отреагировал Гранит. Возможно, Хаски пристрелил бы и Гидру, потому что она стояла на пути, но он на подходе был отброшен Гранитом, которого не то чтобы не заметил — не придал ему значения. Для Хаски главными целями оставался раненный Кай и запыхавшийся Акросс, виновный в его ранениях. Не было вопроса, что тут вообще произошло и почему такой страшный взгляд у капитана врагов. Хаски и Гранита воспринял не как противника, а просто досадным препятствием, вроде подвернувшегося под ноги стула.
Всех спас Дроид. Пока назревала новая драка, он подхватил с пола капитана и потащил к выходу, проорав, что до Акросса Хаски потом доберётся, а сейчас сюда прибежит охрана и оставят их в этом комплексе. И Кай очнётся и снова окажется один на один с Акроссом, без шансов на спасение. Пришлось отступить.
Когда выбрались из здания и немного перевели дух, Хаски и Гидра осторожно помогли устроить раненного капитана на спине Дроида, и тот тащил Кая всеми путанными закоулками, ни разу не остановившись отдохнуть. Он не казался выдохшимся. Впервые, глядя на него, Хаски завидовал этой силе и выносливости, настоящий упрямый медведь.
Не покидало чувство, что уйти им просто позволили — Акросс ещё пытался отобрать у них Кая, но его остановил свой же, Гранит. Меньше всего Хаски хотелось разбираться в том, какие тёрки у команды противников.
***
Кухонька была небольшая, тут человека три всего могли поместиться. Профессор, который чаще всего разговаривал с Каем и навещал его в заключении, сидел у низкого белого стола на слишком высоком для стола табурете. Кай, замешкавшись в дверях на секунду, ответил кивком на неловкое приветствие, сел напротив гостя.
— Не нужно бояться, — начал профессор, осторожно поправив очки и обернувшись на входную дверь, у которой замер насторожённым Цербером Хаски. — Я никому не говорил, куда направляюсь... И слежки за мной вроде как не было... Ну, если была, то сможете взять меня в заложники и...
— Зачем вы пришли? — мягко оборвал Кай. В следующую секунду профессора впечатал лицом в низкий стол Хаски за попытку прикоснуться к бинтам Кая.
— Я просто!.. У меня медицинское образование!.. Я вижу, что они старались, но я мог бы помочь лучше, чем ваши... ваша команда, друзья — не знаю. Я чувствую себя виноватым за то, что произошло. Я хотел загладить свою вину! Оно в кармане куртки, проверьте!
Хаски отпустил и бесцеремонно отобрал у профессора связку шприцов и ампулы с прозрачной жидкостью.
— Это обезболивающее, — продолжил профессор так, будто объяснял Каю сложный, но очень важный эксперимент. — Я перевяжу, как правильно. Зашью, если понадобится. У меня с собой.
— Вы думаете, что я буду сотрудничать после этого? — спокойно спросил Кай, пока Хаски раздражённо пыхтел, глядя то на него, то на профессора.
— Должно быть дико больно? — вместо этого поинтересовался гость.
— Я ему предлагал... — начал Хаски, и тут же замолк, зная, что то обезболивающее, которое пьют при заболевшем животе, совсем не подходит раненному.
— Я не чувствую всей боли. Но играть немного сложно, — Кай улыбнулся, попытался приподнять левую руку и поморщился. — Думаю, понимаю, как ощущают себя девушки в первые дни.
— Нужно было взять ещё физраствор, — профессор уже рассматривал его, как экспериментальный образец, и от этого Хаски бесился ещё больше, но ничего сказать не мог. Сейчас для капитана был полезнее этот человек. На кухню заглядывала то взволнованная Гидра, то осторожный Дроид, но места им тут уже не хватало, они топтались в коридоре.
— Я не вернусь, — предупредил Кай.
— Если бы я собирался тебя возвращать, пришёл бы с охраной. Между прочим, вы меня тут просто убить могли...
— Что нам сейчас мешает? — огрызнулся Хаски, и доктор подхватил со стола ампулы, показал ему в трясущемся кулаке.
— Я знаю дозировку. Я пришёл помочь.
— Акросс обещал вам бессмертие? — продолжил Кай.
— Нет... Не то. Это руководство согласилось на сведения о бессмертии, но это ведь ложь... Вы оба смертны. Вопрос в том, как вы можете путешествовать по мирам.
— Даже в рамках этих путешествий мы смертны, — тем же ровным голосом подтвердил Кай. — Есть мир, где реальное тело. Там меня может переехать внезапный грузовик — и мне придёт конец и там, и здесь.
— Так как же тогда? — переспросил профессор. — Я понимаю, что вы знаете... Суть всего знаете.
— Вам не понравится, — предупредил Кай.
— Виртуальная игра? — предположил собеседник. — Мы созданы более могущественными существами? Чтобы играть нами?
— Хуже, — Кай опустил взгляд к ножкам стола, думал несколько секунд, прежде чем продолжить:
— Вы созданы существом куда более слабым, чем вы. Более того, Бог этого мира умирает. Так что и наша с Акроссом война, и мои раны, по сути, не имеют значения.
— Сколько у нас есть? — побледнев, спросил профессор.
— Вечность, — спокойно отозвался Кай. — Пока не погаснет солнце или что там теперь пророчат в качестве конца света. Вас ведь придумали не в тот момент, когда мы с Акроссом появились здесь. Вы существовали и раньше и будете существовать, когда Бог умрёт. Книга не кончается, когда читатель закрывает её. И события фильма идут дальше титров. Просто уходят создатель и зритель. Разве где-то здесь не начинается свобода? Разве вы не должны были принести с собой автомат и расстрелять нас всех, чтобы ваш мир перестал подстраиваться под нашу детскую игру?
— Тебе точно семнадцать? — фыркнул насмешливо Хаски, опёрся задницей о раковину, та скрипнула и наклонилась немного вбок. Кай молчал. В своём мире он снова крутил карандаш на столе в ожидании начала экзамена. Тут он вертел одну из упаковок с одноразовым шприцом.
— Не думаю, что ваше руководство захочет это знать, — продолжил Кай, проигнорировав Хаски. — Так что мне изначально нечего было вам предложить... Наверное, про это нужно было сказать сразу, чтобы вы нас обоих просто расстреляли и не играли по правилам Акросса.
Тогда он не заглянул бы в память Акросса, и смог бы и дальше играть свободно. Теперь появилось ощущение, что площадка раскололась надвое и впереди только бездна. Это больше не было весело. Единственное, что он мог ответить Хаски, это: «О чём ты? Мне всего два года». И это не было бы шуткой. Хотя и правдой оказалось бы только наполовину.
— Ладно... Ладно... Я готов был это услышать, — от растерянности профессор чуть не выронил одну из ампул, и Хаски успел только поддеть её ногой, чтобы смягчить падение. — Мне этого хватит. Я готов помочь тебе... закончить эту игру. Оказать более квалифицированную помощь.
— Кай, ты уверен? — вернувшись к раковине, переспросил Хаски. — У нас есть огнестрельное и... Я хотел предложить тебе не мучиться. Отыграешься в другой раз. Ну правда, куда ты в таком состоянии?
— Нет, всё в порядке, — отказался Кай. — Мне нужно поговорить с Акроссом. Прежде, чем мы вернёмся, я должен ему сказать.
— Будет он слушать, — фыркнул Хаски скептически.
— Я заставлю, — упрямо добавил Кай. Этим он поставил точку в необходимости присутствия Хаски на кухне и тот, не обидевшись, вышел, закрыв за собой дверь. Снаружи послышались шепотки и непонятно было, ругались там или пытались мирно что-то доказать. Кай начал разматывать бинты, но зашипел, когда те, пропитавшись засохшей кровью, не оторвались от тела. Профессор отошёл к раковине включить воду.
— Хорошие у вас ребята, — не оборачиваясь, похвалил он. — Очень за вас переживают.
— Да, — тихо ответил Кай. Шёпот в коридоре стал громче, и он мог не бояться, что их услышат. — Мне будет их не хватать.
***
Выбравшись из заточения Кай смог, наконец, рассмотреть мир, пусть и только одним глазом. Мир почти ничем не отличался от привычного, разве что страна казалась другой. Вагоны метро здесь были чистыми и блестящими, такие показывали по телевизору, когда рассказывали об азиатских странах.
Чтобы не выделяться, Кай оделся в толстовку, капюшон накинул на голову, и всё же у него было ощущение, что он сам пах антисептиком. Будто кто-то будет принюхиваться и заподозрит в нём сбежавшего из больницы пациента. Ветка метро шла по поверхности, и город в окне можно было наблюдать прямо как в электричке.
— И? — спросил сидящий слева Хаски. — Куда едем? Почему не на машине?
— Мне нужно время, — отозвался капюшон серой толстовки.
— На что время? Ты струсил, что ли? Будто раньше с тобой так не бывало, — Хаски наверняка и сам не особо верил в то, что говорил. Кай вышвырнул бы его из поезда на следующей остановке, если бы Хаски это всерьёз. Ну то есть вышвырнуть бы не смог, но попытался. Слева молчала Гидра, напротив сам по себе сидел Дроид, читал что-то с телефона. В вагоне было не так много людей.
— Ты собираешься победить или только поговорить? — снова подал голос Хаски.
— Победить, — не задумавшись, отозвался Кай и поднялся. — Я помню, тут должен быть парк. Выйдем?
— Я, между прочим, ещё не совсем собака, чтобы меня выгуливать! — задорно напомнил Хаски. Каю показалось, что весь вагон выдыхнул с облегчением, когда они вышли.
В парке не хватало только корзины с бутербродами и покрывала, чтобы получился неплохой пикник. Во всяком случае погода была по-летнему тёплая и на небе ни тучки. Память Кая подсказывала, что его должны искать, его есть кому ждать дома и на подработке, он уже несколько дней не появлялся в институте в этом мире, но всё это сейчас — второй план. Если он выживет, то оправдываться за всё это будет уже не он.
Его команда теперь была похожа на собрание по психологическому тренингу, и Кай на нём выполнял роль ведущего. Уже наплевав на то, что подумают редкие посетители парка, капитан снял капюшон, попытался поправить волосы, но наткнулся на бинты.
— Давайте немного поиграем, — серьёзно произнёс Кай, и Хаски фыркнул, но смех подавил, оставил только улыбку. Остальные напротив были серьёзны, обернулись на него с раздражением. — Когда я начал играть, мне просто дали вас, как команду. Мне хотелось играть. Мне это было интересно. Никто не заставлял меня чувствовать боль, мне хотелось подтверждения реальности того, что происходит тут. Я ещё год назад задавался вопросом, почему я играю... И пришёл к выводу, что я — «хороший мальчик». Я не могу ввязываться в неприятности, приходить домой в таком вот состоянии. То, что выбрал я для пользы обществу — это помогать животным. То, что выбрал для себя — это игра. Потому что о ней не могла узнать мама. Она волнуется за меня, и она очень многое для меня сделала, я не хотел бы её огорчать. Это мой ответ, я хотел бы знать ваш. Зачем играете вы?
— И правда клуб анонимных игроманов, — прокомментировал Хаски.
— Сама игра, — пожал плечами Дроид. — Я не задумывался. Я, собственно, люблю играть. Но иногда надо выключать компьютер. Пытаться заснуть, куда-то ехать, слушать лекции и не иметь возможности продолжать. Игра для меня — способ играть постоянно.
— Это как в книжках, — начала Гидра после паузы, призванной скорее подтвердить, что Дроиду больше нечего сказать, чем для того, чтобы собраться с мыслями. — Перед тобой появляется фея, говорит, что тебя выбрали и надо включаться в веселье. Вот твой капитан, и вот игра. Вот противники, убивайте друг друга. Всё как бы ясно. Если ты отказываешься от предложений феи — то книга тут же и заканчивается, потому что ну о чём её потом писать? О том, как ты учишься, как ты работаешь? Жизнь довольно пресная штука. К тому же... — она замялась, пальцами перебирала стебельки травы, но не выдёргивала их.
— Ты думаешь, что придумала нас, — почти безжалостно продолжил Кай, кивнув, и Хаски снова засмеялся.
— Ты тоже так думал, — переключился на него Кай, выдернув немного травы и швырнув в Хаски.
— Погодите-ка... — начал Дроид, прищурившись, но, когда всё повернулись к нему, замолк и отмахнулся.
— И он так думал, — кивнул Хаски. — Если бы любой из вас мог капитану в голову залезть и его глазами на мир взглянуть, то...
— Нет уж, хватит и тебя, — оборвал Кай. — Нечего всей команде лезть мне в голову.
— Они не выдержат, — высокомерно заявил Хаски, с вызовом обернувшись к Гидре персонально, но отфыркнулся, когда в него снова полетела трава.
— Что будете делать, когда закончится игра? — огорошил Кай. Он пытался видеть всех троих разом, не отвлекаясь, чтобы поймать реакцию. Но по команде вопрос прошёл как неожиданный удар в лицо.
— Ничего, — первым ответил Дроид.
— Она не может закончиться... Ну, должен же быть логический конец?.. Или ты собрался убивать Акросса? Навсегда? — Гидра заметно нервничала, старалась не смотреть на остальных, только прямо в глаза капитану. Хаски молчал, подперев щёку рукой, но и больше не веселился, тоже изучал реакцию собеседников, и Каю пришлось его окликнуть.
— Да я чего? — Хаски будто поводок стряхнул резким движением. — Я думаю, что я бы пил. На неделю б, наверное, запил. И каждый раз тост поднимал за то, что этот полудурок больше не будет ввязываться в неприятности и за ним не нужно следить как за маленьким.
— Я тебя не просил, — напомнил Кай устало.
— Где ты без меня был? — парировал Хаски.
— Он будет скучать, — за него ответил серьёзный Дроид.
— Нет, не буду. Просто буду знать, что Кай в порядке и его не пытаются убить или пытать. Это лучше, чем стараться не упускать его из вида.
— Зачем ты вообще ввязался в игру? — более резко, чем до этого, спросил Кай, и Хаски задумчиво опустил взгляд к многострадальной траве.
— Я первым вообще-то в игру пришёл. Бегал сам по себе, потом нате вам — вот этот мозгляк будет твоим капитаном, береги его всеми силами. Раз не углядели, второй пропустили, и я как-то забил. Думал, ну блин, ну что за капитан, который сам о себе позаботиться не может. Балласт какой-то. И немного отошёл от основных правил игры. Снова сам по себе попытался побегать.
— Разве что-то изменилось? Мы до прошлой игры не выигрывали, — так же резко напомнил Кай. — И в этой я как-то особо не преуспел.
— Сила разная бывает. Я этого раньше тоже не знал, — продолжил Хаски, и в тот момент он сам на себя не был похож — слишком спокойный, слишком тщательно начал подбирать слова. — Есть чёрная сила — всё на своём пути разрушить. Всех убить, слабых растоптать, с сильными драться за вершину. А есть другая сила. Светлая сила — всех спасти. За всех переживать, всех держать вместе, всех простить...
На последних словах Хаски совсем поник, как сдувшаяся кукла, но выпрямился, подставил кулак под щёку, упёр локоть в коленку, с более привычной для него улыбкой спросил:
— Ты ведь душа компании, Кай? Спорить могу, люди пытаются быть лучше, когда ты рядом с ними.
— Люди и без того хорошие, — возразил Кай. — Они делают больше, чем я. Я только помогаю.
— Ты вот спрашиваешь, что с нами будет, когда всё закончится, — Хаски поднялся, отряхнулся от травы. — Я тебе скажу. Мы два года играем, и за это время ты всех нас, троих, сделал лучше. Даже если они думают, что придумали тебя — они стали другими, я стал другой. Ты изменил нас в лучшую сторону, просто, так как я был мальчиш-плохиш, по мне это хорошо заметно. Так вот, как только ты нас бросишь — мы просто скатимся обратно. К тому, с чего начинали. Это как втянуть живот, когда смотрит кто-то, кто тебе приятен. Но пузо-то никуда не девается.
— По крайней мере Хаски ты научил философствовать, — пожала плечами Гидра.
— Ну да, я же должен был как во всяких шоу в спортивном костюме ходить, семечки лузгать и ржать постоянно, — вяло огрызнулся Хаски. — Ладно. Я домой, у меня уже вся задница сырая на траве сидеть. Присмотрите за капитаном сами, если что случится — головы обоим откручу.
Гидра проследила за ним взглядом, дождалась, когда Хаски скрылся из вида, только после этого придвинулась ближе и шёпотом спросила:
— Так ты всерьёз собрался Акросса убить? Я имею ввиду навсегда убить.
Дроид фыркнул:
— Прекращай. Я не был против девушки в команде, пока тебя на Акроссе не переклинило.
— Ну да, вокруг же столько отличных парней. Садист-маньяк, который скоро и нас будет воспринимать как опасность для Кая, да парень-геймер, который лучше в рейд сходит, чем на свидание.
— И я, — заканчил спокойно Кай. — Но я понимаю. Дроид, Хаски бесполезно говорить, он срывается, но хотя бы ты на Гидру не дави. Она близкий друг для меня, и мне будет очень неприятно, если мы станем врагами, потому что вы вынудите её выбрать сторону Акросса.
— Да я наоборот говорю! — оправдывался Дроид. — Что может хватит уже и...
— И этим подталкиваешь её делать выбор, — как-то так Кай умел объяснять, что вроде и не давил, а в то же время веско. Так уговаривали угомониться хорошие учителя. И когда Кай беседовал в таком тоне, уже и не важно было, сколько ему лет и какой он комплекции. Возможно, Хаски и не ошибся с выбором человека, которого будет защищать. — Я не собираюсь убивать Акросса по-настоящему, даже теперь, даже после всего случившегося. Но Акросс вряд ли оставит меня в покое.
— Я смогу его заставить, — упрямо добавила Гидра. — То есть... Акросс же думает, что ты убьёшь его. Я ведь... — вся её уверенность куда-то делась, и прорвался странный жест, вроде и не нервный, а словно старая память о чём-то. — Чисто теоретически — я смогла бы уговорить его жить?
— Хотел бы я сказать, что нет, но, думаю, шанс есть, — выдохнул Кай.
***
У Хаски было лёгкое дежавю — совсем недавно он так же поджидал жертву в её же норе, а теперь и сам, открыв дверь, обнаружил Акросса в кресле напротив. Прямо как в боевиках про шпионов. Причём кресло это раньше пылилось в другой комнате. Хаски, ещё не закрыв дверь, смерил его безразличным взглядом и, выдержав эту паузу презрения, сорвался — вошёл в квартиру, чтобы достать Акросса. Дверь закрылась, а Хаски за шкирку поймал молчаливый Гранит, перехватил удобнее за шею, оставил напротив капитана. Акросс вертел в руках пустую ампулу от обезболивающего, да и держался спокойно и нагло.
— Кай жив, — подтвердил для себя он. — Он вернётся сюда?
Хаски только зло пыхтел, сверкая глазами.
— Судя по всему да, — продолжил Акросс, поднялся с кресла и приблизился к входной двери, заглянул за неё, но коридор был пуст.
— Ты отпустил его одного? — не оборачиваясь, спросил Акросс.
— Он не один, — огрызнулся Хаски, ударил куда-то в тёплое и живое за спиной, но Гранит как мешок с песком — только выдохнул шумно, захвата не ослабил.
— Я всё думал, почему близнецы не вернулись, — продолжил Акросс. — Сначала сходил проверить. Один выстрелом в затылок убит. А вот второй, кажется, перед смертью помучился. Судя по всему, вы сразу от близнецов направились ко мне. Знаешь, что я подумал, когда увидел трупы?.. Что вы, наверное, ещё успели бы вытащить Кая, если бы не задержались, чтобы отомстить близнецам. Ну, то есть если бы ты не задержался.
Хаски ответил только прямым взглядом и новой попыткой вырваться. Пустая ампула исчезла в кармане Акросса, вместо неё теперь он вертел иглу от одноразового шприца.
— Что Кай рассказал?
— Что ты суицидник, — усмехнулся Хаски, прекратив даже вырываться. — Чёртов бессмертный суицидник, который надеется, что Кай найдёт для него способ умереть.
Акросс прикинул правдивость этих слов, пожал плечами. Игла практически оказалась в глазу, но Хаски дёрнулся, и она только рассекла кожу на лбу, соскользнула на пол. Акросс извлёк из кармана вторую.
— Ты ведь сейчас умрёшь. Сюда придёт раненный Кай и тоже умрёт. Не сможешь его защитить, — с деланным сочувствием закончил Акросс. — Потому что я не идиот, чтобы тащить тебя за собой и шантажировать тобой вашего капитана.
— О, хреново-то как, — флегматично отзозвался Хаски. — Наверное я должен начать говорить, чтобы ты меня оставил в покое. Да, Кай столько всего рассказывал. Что в детстве ты был закомплексованным чмом, над которым издевался весь класс. Что ты жертва педофила. Секты педофилов. И мать всё время тебе говорила, что надо было сделать аборт и запирала...
Вторая игла попала в глаз, даже Гранит ослабил хватку, пока Хаски хрипел, как раненный зверь, но вскоре затих и, глядя на Акросса теперь только одним глазом, задорно прокомментировал:
— А, я ж забыл. Это не больно.
— Он ничего не знает, — уже обращаясь к Граниту, заключил Акросс. — Значит, Кай пока молчал. Он бы по-другому подкалывал, если знал.
Тогда до Хаски дошло — Акроссу не было смысла убивать Кая. Потому что это не изменило бы того, что их капитан знал о нём. И договариваться Акросс не будет. У него единственный выход — снова запереть Кая и не подпускать к нему никого, чтобы никто больше не узнал того, что тот увидел.
— Погоди, — растерянно окликнул Хаски, но Акросс проигнорировал его, продолжил разговаривать с Гранитом. — Эй. Кай не такой. Я... У него был неудачный опыт, и я видел его так же, как он прочитал тебя. Я знаю, что он не такой. Он не будет языком трепать. Даже я никогда не говорил о том, что в его прошлом видел. А он тем более. Он же правильный. Акросс!
Тот наконец перестал общаться с Гранитом, удостоил Хаски взглядом, но именно тогда слова и кончились.
— Кай умеет молчать, — глядя снизу вверх, закончил Хаски, без намёка на агрессию. — Он нужен нам.
— Ваш капитан, — снисходительно пояснил Акросс, — бомба со сбитым таймером. Она, может, никогда и не рванёт, но я всё-таки предпочёл бы, чтобы её не было.
— Конечно! — снова сорвался Хаски, и хватка усилилась. Наверняка это было бы болезненно, если бы он мог чувствовать. — Так я тебе и дал Кая у нас забрать! Или думаешь, что если я один раз попался, то и второй прокатит?! Нет уж, я теперь учёный! И если...
И только тогда заметил, что Акросс прислушивался, а, замолчав, и сам услышал шаги на лестничной клетке. Гранит тут же закрыл ему рот, не дав предупредить. Не без труда оттащил в дальнюю комнату, у двери остался один Акросс.
Без возможности кричать, Хаски опрокидывал стулья, старался сбить со столов чашки и рамки с фотографиями. Небольшой грохот от этого получался, и всё же, Кай мог заинтересоваться им и потому поспешить открыть дверь, а не бежать отсюда куда подальше. И Хаски не собирался полагаться на Дроида и Гидру. Пока Гидра будет раздумывать, стоит ей драться с Акроссом или трахаться, тот уберёт Дроида и останется с Каем почти наедине. Хаски не мог представить себе способа перетащить чужого капитана во вражеский штаб, но в конце концов у Акросса распорядитель игр на побегушках. Она признает свою ошибку и в качестве извинений просто подарит любимцу Кая. Как делала это множество раз.
Он и сам застыл, пытаясь услышать такой тихий звук, как открывание двери. Да и Акросс наверняка молчать не сможет, попытается как-то прокомментировать то, что Кай так глупо попался. Или расскажет ему грустную историю о том, куда пропали близнецы. Но сначала пристрелит Дроида.
Однако в квартире стояла тишина, были слышны только звуки уличного движения. Да что там, слышно, как работал телевизор где-то этажом ниже, даже пыхтящее дыхание Хаски было громче этих звуков, но ничего больше в этом мире не существовало. Когда Хаски уже готов был поверить, что его услышали, или что это был и не Кай вовсе (что для игр, где ничего не случайно, событие неординарное), раздался осторожный щелчок дверного замка. Не скрежет ключа, а именно щелчок изнутри открытой двери. Хаски задержал дыхание, чтобы расслышать, что там произошло. И тогда рядом раздался выстрел, первый предвестник проигрыша и конца, самого худшего развития событий. Но внезапно ослабел захват, и Гранит свалился на него, своим ростом и весом заключая Хаски в эдакую живую раковину. Главное — освобождил рот, и Хаски уже был готов кричать, чтобы, если не предупредить об опасности, то дать понять, что он тут, он поможет.
До него не сразу дошло, что слишком внезапно обмяк Гранит, и что выстрел был с другой стороны, не от входа. А потом уже, самим присутствием своим всё объясняя, Дроид появился в поле зрения, придвинул стул к двери в комнату и скомандовал:
— Скорее, на пожарную лестницу! — и звал к открытому окну, из которого выбирался Кай, морщась от того, что ему, раненному, приходилось переваливаться через такие барьеры. Дроид смотрел на капитана удивлённо, потом предпринял несмелую попытку вытолкать обратно.
— Да зачем? — отмахнулся от него Кай. — Гранита ты снял. Акросс почти один остался. Зачем от него теперь бегать? Чтобы он тут снова в охрану кого-то набрал?
***
— Что, разве Кая нет дома? — даже не притворяясь удивлённой, спросила Гидра. Акросс опустил оружие, раздражённо цыкнул.
— Опять ты? Кай по-прежнему надеется, что я не стану тебя убивать? Или думает, что мне сейчас есть время брать заложников, чтобы выманить его?
— Ты рассуждаешь так, будто это ты тут живёшь, а я к тебе в квартиру пытаюсь вломиться, — напомнила Гидра. — Кто-то из наших был дома, когда ты?..
Акросс отвлекается на выстрел. Не дослушав, захлопнул дверь. Гидра ругнулась сквозь зубы, вытащила ключи из кармана джинсов, и замерла, заметив движение боковым зрением. То, что она поначалу приняла за соседей, оказалось появившейся в коридоре Мей.
— Зачем этот драматизм? — кивнув на перебинтованный глаз, спросила Гидра. — Мне кажется, там только синяк должен быть.
— Может, тебя синяк на лице и не портит, — пожала плечами Мей. — Что, если я скажу, что Акросс ещё не отзывал своего приказа убить вас, да и тебя, как можно болезненней? Ему, похоже, не до тебя и не до пересмотра указаний.
— Скажу, что и не надеялась, — пожала плечами Гидра. — Я уже говорила. Просто давай не будем превращать это в драку за парня. И хорошей игры нам обеим.
***
Дроид первым среагировал, упал на пол, когда распахнулась дверь в комнату. Хаски осознал опасность вторым, успел нырнуть под кровать, прежде чем послышался первый выстрел. А вот в Кая Акросс уже не стрелял — так и стоял с вытянутой рукой, с пальцем на курке. Словно замерло время. И Кай не прятался, не боялся, будто знал, что он теперь — слабое место противника, и тот не решится выпустить его из этой реальности. Казалось бы — победа, Каю оставалось только выстрелить первым, но он продолжал стоять, держа руки в карманах, глядя на врага единственным глазом. Затем передёрнул плечами, будто смотрел на мерзкое насекомое — неприятное, но всё же не опасное и не страшное, предложил:
— Поговорим?
— Стреляй! — скомандовал голос из-под кровати.
— Зачем мне с тобой разговаривать? — усмехнулся Акросс.
— Я знаю кое-что, чего не знаешь ты. Этого не было в твоей голове. И это очень важно.
— Говори, — позволил Акросс, но Кай повторно передёрнул плечами.
— Нет. Не хочу. Не теперь.
— И когда же?
— Когда нужно будет тебя добить, — спокойно отозвался Кай. — Мне кажется, игры зашли в тупик. Я понял, зачем ты играешь, но я не собираюсь...
— Тогда вернёмся к новой схеме. Буду убивать команду у тебя на глазах.
— Это вряд ли, — пожал плечами Кай.
— Блин, Дроид, у него пушки нет?! Чего он Акроссу зубы заговаривает?! — снова раздалось из-под кровати. Каю пришлось поймать брошенный в него пистолет, иначе он рассёк бы ему бровь, и Акросс выстрелил в ту сторону, где прятался Дроид, потом снова вернул прицел на капитана. Кай положил пистолет на стол и поднял руки.
— Я не хочу умирать сейчас. И тебя убивать не собираюсь.
— Дебил! — прокомментировала кровать.
— На этот раз я согласен, — тоном кролика из мультиков про Винни-Пуха поддакнул Дроид.
— Я не буду больше драться, — продолжил спокойно Кай. Именно «не буду», а не «не хочу». — И свою команду не дам в обиду. Если ты хочешь свести игры к этому...
Снова выстрел, при всей невозмутимости Кай вздрогнул, осмотрел себя удивлённо. Его молчание остальными воспринялось как ранение. Хаски первым выбрался из-под кровати, схватил пистолет. Выстрелили они с Акроссом почти одновременно, и оба же упали, и снова как в зеркальном отражении — не убили, а только ранили. Дальше имело значение лишь то, что для Акросса ранение — это боль, а для Хаски осознание, что правая рука больше не двигалась и её от плеча заливало что-то горячее. Акросс упал.
— Дай сюда, — скомандовал Кай, попытавшись забрать пистолет.
— Ты им не пользовался, — произнёс Хаски, обернувшись.
— Что с глазом? — не так беспокойно, как хотелось бы, спросил Кай и предпринял новую попытку забрать оружие.
— Сначала закончи, потом спорь! — напомнил Дроид, первым высунувшийся проверить, добили ли они Акросса и получивший за это пулю в икру и выше — зацепившую бедро. Не дожидаясь, пока их заденет, Хаски перехватил Кая за шкирку и потащил к шкафу, открыл дверцу, чтобы спрятаться за ней. Ещё два выстрела и больше не стало слышно Дроида, который до этого болезненно шипел. Зато свалился на пол стул, полетела в сторону кровати настольная лампа. И уже после этого Акросс заметил открытую дверцу шкафа.
Новая попытка отобрать пистолет провалилась, за неё Кай получил болезненный тычок в бок, потом совсем бессовестный в раненную руку.
— Только сказать, — шёпотом произнёс он, согнувшись.
— Говори, — пожал плечами Хаски. — А после этого можем его пристрелисть?
— Если сможешь, — разрешил сам Акросс, и послышался щелчок — он проверил, сколько ещё осталось патронов. Кай отвёкся на мысль о том, что произойдет, когда заканчится игра и они уйдут. Кто будет отмывать всю эту кровь и кого потом посадят за убийства?
— Докажи, что я должен это слушать, — продолжил Акросс, — и я, может, даже сам послушаю. Ты вообще как, Кай? Сильно разговорчивый?
— Мы знали одного и того же человека. — наконец собравшись с мыслями, выпалил Кай. Раздались спотыкающиеся шаги, и Хаски сильнее прижал его к стене, находясь к врагу ближе. Секунда неуверенной тишины, но наживку Акросс заглотил. Видимо, успел и подсчитать возраст Кая на момент, когда жили люди, которые могли быть Акроссу важны. Снова шаги.
— Я четыре года провёл в детском доме, — быстро произнёс Кай, и в этот раз ошарашенным выглядел сам Хаски. То, чего Кай не говорил команде, он так запросто рассказывал главному врагу. Для Кая это было тяжело, как нырять в воду, заранее зная, что нарвёшься на рифы и переломаешь ноги. Кай понимал, что отношение Акросса к нему после сказанного станет ещё хуже. — Когда мне было одиннадцать, меня забрала женщина. Одна. Её мужа несколько лет назад убили. А потом и её сына. Она должна была кем-то это заполнить, иначе сошла бы с ума. Это не потому, что она тебя не любила или быстро пережила потерю...
Кай за последнее время несколько раз проматывал эти слова в голове, выстраивал во что-то красивое, понятное, более спокойное, но, когда пришло время говорить — куда-то исчезла вся твёрдость. Ноги стали ватными, пришлось прислониться к стене. И он, и Хаски понимали, что Акросс новости не обрадуется. Хаски и сам подвис, понимая, о чём идёт речь, зная даже чуть больше Акросса, и в его осознании сейчас тоже накладывались два образа друг на друга — фотографии, которые показывали Каю, и Акросс. Не удивительно, что никто его не узнал.
Затишье продолжалось пару секунд, прежде чем возобновились выстрелы — разбилось зеркало на двери, в ней же появилось несколько сквозных дыр, но все пули попали в Хаски. Он привалился к двери шкафа, удерживал её, чтобы она не закрылась, оставив их совсем без защиты, уже понимал, что его игра завершается, попросил:
— Не дай ему себя увести. И, — поразмыслив, вежливо выслушав выстрелы, внезапно закончил: — Сам за ним не уходи. Он не такой.
И в который раз Каю стало стыдно за то, что Хаски знал о нём и то, в чём он никогда не мог признаться даже сам себе. Кай кивнул, забирал у него пистолет вместо обещания именно так и поступить.
— Он не будет церемониться, — закончил Хаски, опираясь на дверцу так, что даже шкаф накренился. — Победишь?
Уже полностью собравшийся и уверенный, Кай кивнул.
***
Хаски появился в штабе третьим, улыбнулся обеспокоенно обернувшимся к нему Гидре и Дроиду, предложил:
— Самое время танцевать индийские танцы.
— Что за бред? — поморщилась Гидра. — Кто побеждает?
— Кажется мы, — передвинув стул, Хаски сел во главе стола. — Кай попробует это замолчать. Но с меня хватит быть хранителем чужих секретов.
Когда Кай вернулся в штаб, его встретила тишина. Не обернулся сидящий за столом спиной к нему Хаски. Смотрели удивлённо Гидра и Дроид, будто Кай застал их за сплетнями о нём. Странно, но Кай не ожидал такой подставы, специально решился говорить только оставшись втроём, потому что Хаски и так почти все о нём знал, если не считать событий последних полутора лет. Несколько секунд Кай смотрел в лохматый затылок как на ребёнка, который снова притащил из школы двойку и ни капли в этом не раскаивается, и прошёл к своему месту в гробовой тишине.
— Эх, это не имеет смысла. — как можно более расслабленно и безразлично начал Кай. — Тупиковая ситуация. Вы же понимаете, что мы с Акроссом больше не будем драться.
— Ну да, конечно, — фыркнул Хаски, теперь он смотрел на Кая, но тот не поворачивался в его сторону.
— А что же ты собираешься делать? — взволнованно переспросила Гидра. Дроид ждал, самый напряжённый из них четверых, молча сверлил Кая непроницаемым взглядом.
— Всё просто, — продолжил легко Кай. — Это изначально была не ваша война и зря я вас в неё втравил. Простите. С вами было очень интересно.
— Было? — переспросила взволнованная Гидра, и даже Хаски изменился в лице. Один только Дроид как с самого начала всё знал.
— Да. Игра не имеет смысла. Если Акроссу нужна его смерть — пусть попробует поискать в яйце, а я не Иван-дурак, чтобы продолжать. Это было интересно, но...
— Ты не можешь нас выгнать и закончить игру, — уверенно заявил Хаски.
— Могу, — серьёзнее возразил Кай. — Именно это я сейчас и делаю.
— Да ну? А я не уйду. И, когда Акросс снова начнёт игру, я отправлюсь туда, а ты как хочешь. А до тех пор я буду в штабе сидеть на этом самом месте и...
Хаски выбросило, как катапультой. Чувство было странное, будто вдруг разучился дышать. Он оказался посреди тёмной улицы. Конечно, он был тут и раньше, но мог находиться в двух местах разом. А теперь оказался забаненным Каем для игры. Да что там, Кай просто остановил игру — сервер не отвечает, игра не восстановится.
— Гнида, — выдохнул Хаски и ещё злее прибавил:
— Я знаю, где ты живёшь, между прочим.