Шавка Мистера Милагро (переиздание)

Взгляд, который называют «знакомством в тишине». Два человека смотрят друг на друга, пока один не вспомнит другого, пробегаясь по лицу, чертам, глазам. А затем обязательно следует развязка — либо взаимное признание, либо вежливый уход.

Донован Фрейзер сидел, оглядывая двух мужчин напротив. Его взгляд метался между Милагро и Хэйнсом, словно он пытался их спутать, но спустя мгновение всё встало на свои места.

— Хэйнс... — задумчиво произнес мэр, словно пробуя имя на вкус.
— Неожиданно, правда? — усмехнулся Хэйнс, прищурившись.

Оперативники, работавшие на складе, усадили мэра на скрипучий стул. С подлокотников свисали наручники, но его не пристегнули — добрый жест, показатель ложного доверия. Хотя куда ему бежать? Разве что сквозь пол провалиться.

Милагро стоял в стороне, молча наблюдая. Лишь когда оперативники вышли, оставляя их наедине, он сделал шаг вперёд, присоединившись к разговору.

— Добрый вечер, мистер Фрейзер.

Донован скривился, услышав знакомый голос, затем медленно повернул голову.

— Милагро? — его голос был натянут, как струна. — А я-то думал, ты давно разложился рядом с Томпсоном на одном кладбище. Видимо, нет. И что ты здесь вообще делаешь?
— И?
— Что «и»?! — огрызнулся мэр.
— Вам нравится быть таким мелочным, отвратительным ублюдком? Посредственным человеком? — Милагро наклонился чуть ближе, заглядывая Фрейзеру прямо в глаза. — Вы же всего лишь неудачливый фермер, который страдает от собственной мании величия. Вас все ненавидят, Донован. Каждому противно работать с вами. Честно сказать, от одной лишь мысли, что мне придется работать с вами, меня тошнит.

Фрейзер покраснел — лицо его пошло пятнами, словно его только что облили кипятком.

— Ты смелый, раз позволяешь себе такое... — прошипел он, его голос дрожал, но не от страха, а от злости. — Ты больше не сенатор, а я всё ещё мэр. Я выше тебя в пищевой цепи, Милагро. А ты в моём городе. Понимаешь, что это значит? Я могу превратить твою жизнь в ад. И запомни: отсюда ты не уедешь. У тебя просто не хватит конечностей.

Фрэнк выслушал угрозу, приподнял бровь и с усмешкой покачал головой.

— У всех свои козыри. Только мои — это не слова, господин мэр.
— Хотите немного адреналина в кровь, мэр? А? — перебил Хэйнс, ухмыляясь.
— Меня не запугать, друзья мои, — заявил Фрейзер, будто бросая вызов судьбе. — Вы на моей территории.

Хэйнс, не говоря ни слова, поднял руку и нажал кнопку на пульте.

Видеозапись.

Экран включился, картинка вспыхнула и выдала смазанное, но вполне различимое изображение.

— ...шутить вздумал? Ах ты, подлец! — голос мэра звучал резко, словно лезвие бритвы, разрезающее тишину.

Жертва — дрожащий, напуганный человек — умоляла:

— Отпустите меня! Вы сами во всем виноваты! Я просто выполнял свою работу!

Фрейзер двигался стремительно. Его глаза полыхали ненавистью, когда он схватил жертву за горло. Пальцы сжались, кожа под ними побелела.

— Заткнись, ублюдок! — прорычал мэр.

Рука его резко двинулась в сторону стола. Мгновение — и графин, стоявший на столе, оказался у него в руках. Еще одно движение — и стекло разбилось о голову жертвы. Звук удара прокатился эхом.

Человек рухнул на пол, кровь медленно растекалась по паркету. Он не шевелился.

— Вставай! — Фрейзер наклонился, пнул его в бок. — Вставай, тварь!

Тишина.

— Чёрт... чёрт... вставай же! Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Его голос становился всё выше, паника накатывала. Он понимал — уже слишком поздно.

Экран погас.

Конец видеозаписи.

В комнате воцарилась гробовая тишина.

— Иисус Христос... о Боже... — Фрейзер побледнел, в его голосе впервые прозвучал неподдельный страх. Глаза метались по комнате, словно он искал спасительный выход. — Этому видео... два, три года... Как, черт возьми, вам удалось его достать?!
— Вы сам привели нас к этому видео, мэр, — спокойно заметил Хэйнс, склонив голову набок. — Вы просматривали его снова и снова. А оно, в свою очередь, автоматически сохранялось на рабочий накопитель в мэрии.

Фрейзер сжал кулаки, но ничего не сказал.

— Я работал на вас... хотя, если быть точным, не совсем на вас, — продолжил Морган, пристально разглядывая мэра. — И имею полное право знать, зачем вы так часто возвращались к этому видео? Что вас в нем так зацепило?
— У нас нет времени на рефлексию, Морган, — резко вмешался Милагро, не отрывая взгляда от Фрейзера.
— Теперь я понимаю, зачем я здесь, — пробормотал Донован, будто про себя. — Можете не объяснять.
— Вот и отлично, — кивнул Фрэнк. — А теперь по делу. Вы должны мне ключи от города, господин Фрейзер. Я думаю, для вас это будет честью — работать со мной и Хэйнсом. Мы ведь пересекались в прошлом. К тому же, вы не настолько тупы... — он сделал небольшую паузу, словно давая мэру осознать каждое слово, — ...не настолько тупы, чтобы пытаться испортить нам игру.

Фрейзер поморщился, но промолчал.

— В любом случае, это преступление должностного лица, — добавил Милагро с лёгкой улыбкой. — А значит, без срока давности.

Мэр глубоко вздохнул, потирая переносицу.

— У вас наверняка есть не только это видео, — пробормотал он, стараясь взять себя в руки. — Я даже не сомневаюсь, что у вас целый архив. Уже вижу сквозь папки на столе ворох документов. Но... мне тоже нужна ваша помощь.
— Говорите, мэр. Чего вам угодно? — с иронией протянул Хэйнс, сложив руки на груди.
— Я под наблюдением ФБР, — нехотя признался Фрейзер, не сводя взгляда с выключенного экрана. — Они ведут облавы по всему городу. Пока... пока им не удалось выйти на меня, но учитывая то, что есть у вас... эту ситуацию нужно исправить. Мне нужно пространство для маневра, иначе я для вас бесполезен.

— Мы разберёмся с этим, — уверенно произнёс Милагро, не оставляя сомнений в своих словах.

В этот момент дверь в комнату с грохотом распахнулась, и вбежал запыхавшийся Микс. Его лицо было напряжённым, и спокойная беседа мгновенно оборвалась.

— Мистер Милагро, мистер Хэйнс, департамент полиции что-то засёк. Нам нужно немедленно посадить мэра в машину!
— Чёрт... — выругался Хэйнс.
— Паршиво, — процедил сквозь зубы Фрэнк.

Фрейзер резко поднял голову.

— У меня уже было нечто подобное... — сказал он, явно напряжённый, но всё ещё собранный. — Они наверняка приставили к кортежу мобильное сопровождение. Я могу его отменить.

Милагро прищурился, на мгновение задумавшись.

— Что ж... делайте.
— Ты уверен? — тихо спросил Хэйнс, едва заметно качнув головой.

Милагро не ответил.

Микс молча провёл мэра к аппаратуре и протянул ему рацию.

— Говорите.

Фрейзер сделал глубокий вдох и нажал кнопку связи.

— Контроль, это Фрейзер. Что происходит на моём маршруте?
— Господин мэр, это контроль. Введён протокол сопровождения в связи с неблагоприятной обстановкой на дорогах, — чётко ответил диспетчер.

Фрейзер выждал пару секунд, прежде чем заговорить снова.

— Требую немедленно отменить протокол, контроль. Мне необходимо сменить маршрут.

Наступила небольшая пауза, а затем в рации раздался ровный, но непоколебимый голос:

— Господин мэр, согласно протоколу это невозможно. Мы действуем только по приказу помощника шерифа. Извините, сэр.

Фрейзер стиснул зубы.

— Они бывают настойчивы... — пробормотал он себе под нос, затем посмотрел на Микса. — Где мой кортеж? Надо быстрее поехать по основному маршруту.
— Уже подъезжает. Будьте готовы выходить, — ответил тот.
— Отлично.

Фрейзер вернул рацию и повернулся к Милагро.

— Спасибо, мэр, надеюсь на наше долгосрочное сотрудничество, — официально заявил Фрэнк.
— Будьте на связи, — добавил Хэйнс.

Фрейзер взглянул на них с нескрываемой неприязнью, но в его глазах читалось понимание.

— Я вас, мягко говоря, ненавижу, — процедил он. — Но выхода у меня нет. Вы меня от одной грязи очистили, а другой грязью облили. Сдержите слово.

С этими словами он развернулся и направился к выходу.

Канал ABC. Телепередача «Доброе утро, Америка»

— Просыпайся, Вегас, если ты вообще спал! — бодро объявила ведущая. — На часах 7 утра, а значит, доброе утро, Америка! В студии для вас, как всегда, Джоанна Смит и Эрик Уинтер!
— И мы начинаем с утренней повестки новостей! — подхватил её коллега, перелистывая заметки.
— Власти Невады утвердили выделение субсидий на заключительный этап подготовки к запуску нового отеля-казино-резорта «Мерло». Как и его тёзка — сорт изысканного красного вина, — «Мерло» обещает стать настоящей жемчужиной Лас-Вегаса!
— Это точно, Джоанна, — кивнул Эрик, поглядывая в камеру. — Сегодня днём мэр Лас-Вегаса Донован Фрейзер проведёт очередную конференцию с представителями подрядных предприятий, чтобы обсудить окончательный архитектурный план курорта. И знаете что? «Мерло» ставит ва-банк! Всё ради того, чтобы стать самым роскошным и прибыльным заведением во всей Неваде.
— Мы напоминаем, что отель уже достроен, — добавила Джоанна. — Сейчас ведутся финальные работы: оборудование этажей, отделка функциональных помещений, а также благоустройство прилегающей территории. И это не просто территория, друзья! Собственный природный комплекс, виноградник, частный пляж, пирс, конная база, несколько элитных ресторанов и многое другое... В общем, Вегас ждёт нечто грандиозное!

Лас-Вегас, Невада. Пентхаус Милагро

Фрэнк устало пробежался взглядом по документу и поставил свою подпись.

— Всё, — выдохнул он, отложив ручку. — Здесь я расписался.
— Отлично, сэр. Все бумаги подписаны, — деловито кивнула Молли, собирая документы в аккуратную папку. — Я передам их в аппарат мэрии.
— Спасибо, Молли.
— Ну и ну! Кто-то заделался бюрократом? — в комнату без стука вошёл Хэйнс, лениво прислонившись к дверному косяку.

Фрэнк взглянул на него с лёгкой ухмылкой.

— Я смотрю, ты уже окончательно забыл про звонки и стук. Я тут что, с открытой дверью теперь живу?
— А что, теперь надо записываться? — ухмыльнулся Морган.
— Слушай, насчёт этой всей бумажной волокиты... За ту неделю, что мы работаем с Фрейзером, я и представить не мог, что нам придётся подписывать столько чёртовых документов. К чему вообще столько бумаг? — поинтересовался Фрэнк.
— В основном это наша страховка, — пояснил Хэйнс, проходя вглубь комнаты. — По некоторым вопросам мэр передал тебе часть проектов для Дайтоны, чтобы твой офис тоже был загружен работой. Учитывая, что Вегас теперь под тобой, я ещё отправил несколько документов, связанных с бизнесом и недвижимостью. Это небольшие проекты, но с чистой прибылью. Нам понадобится дополнительный капитал для грядущих задач.

Фрэнк опёрся локтями на стол и устало потер переносицу.

— Хэйнс...
— Что?
— Ты вообще помнишь, для чего всё это началось? Нам нужно было всего лишь закрыть дело Гарди Томпсона.

Хэйнс скептически взглянул на него.

— Фрэнк, мы и занимаемся делом Гарди. Он хотел подмять Лас-Вегас под себя, а теперь он под тобой. Ты даже не представляешь, насколько это сейчас выгодно для всей твоей компании. Но это только начало.
— Хорошо... И что дальше?
— Дальше ты выходишь на уровень штата, а потом — в Конгресс США.

Фрэнк усмехнулся и покачал головой.

— Отличный план, Хэйнс. Прямо фантастика.
— Это не фантастика, это политика, — спокойно ответил Морган. — Внеочередные выборы в Сенат пройдут через пять месяцев. У нас есть время тебя выдвинуть. Гарди был сенатором от Невады. Ты был его лучшим человеком. Никто не будет против, если ты займёшь его место. Главное — правильно заявить о себе губернатору. Здесь нам поможет Фрейзер.

Милагро откинулся на спинку кресла и посмотрел в потолок.

— Я тебя услышал, Хэйнс... Делай, что считаешь нужным. Я тебе доверяю.
— Отлично. Я договорюсь с Фрейзером и начну подготовку к твоему выдвижению.
— Спасибо, Хэйнс.

Хэйнс лишь коротко кивнул и вышел.

Фрэнк покинул пентхаус и отправился в офис в Дайтоне, решив несколько срочных вопросов. Но ближе к вечеру ему позвонил Фрейзер и пригласил к себе.

Уже на подъезде к особняку Милагро свернул к массивным воротам. Ветер шевелил пальмы вдоль мощёной дороги, в воздухе пахло дорогими сигарами и свежескошенной травой. Охранник у поста бросил на него оценивающий взгляд.

Лас-Вегас, Невада. Особняк мэра.

— Добрый вечер. Я к мэру, у меня назначено, — спокойно сказал Фрэнк, опуская стекло.
— Добрый вечер, — охранник кивнул и приложил палец к рации. — Подождите, пожалуйста.

Он отошёл на шаг, прислушиваясь к ответу.

— Здесь гость к мэру. В графике не значится.

Фрэнк усмехнулся.

— Я Фрэнк Милагро.

Охранник повторил его имя в рацию и выждал несколько секунд, затем коротко кивнул.

— Понял. Открывайте ворота. Проезжайте, сэр.

Металлические створки с тихим жужжанием разошлись в стороны.

— Спасибо, — бросил Фрэнк, нажимая на газ и въезжая на территорию.

Где-то впереди, в глубине поместья, его уже ждал Донован Фрейзер.

Фрэнк пересёк двор, находясь под сопровождением охранника. В темноте свет от уличных фонарей отражался на начищенном до блеска мраморе дорожек. Даже снаружи особняк производил впечатление — абсолютная роскошь, доведённая до предела. Но больше всего его поразило количество охраны.

Около ворот стояли двое в чёрных костюмах, ещё трое патрулировали периметр. А во дворе... Чёрт, да у Фрейзера тут целая армия! Пара человек стояли у входа, трое — у гаража, ещё несколько в глубине сада, среди аккуратно подстриженных кустов.

Фрэнк даже усмехнулся про себя. Казалось, мэр Лас-Вегаса охранял себя лучше, чем президент.

Когда охранник открыл перед ним массивную дверь, внутри его встретил ещё один сопровождающий.

— Ожидайте здесь, — ровным тоном сказал он. — Мэра уже оповестили.
— Хорошо, — кивнул Милагро.

Пока ждал, он медленно прошёлся по просторной гостиной. Всё было идеально. Белоснежные стены, золотые люстры, мебель с красной бархатной обивкой... Обилие картин, в основном классицизм, но здесь же висели и несколько современных работ, явно заказных.

Но больше всего внимание привлекал портрет.

На огромном холсте — сам Донован Фрейзер. Чуть высокомерный взгляд, строгий костюм, фон в приглушённых тонах. Всё в этой картине кричало о власти.

Фрэнк остановился перед портретом, внимательно вглядываясь в изображение.

И в этот момент всё встало на свои места.

Он вспомнил документы. Вспомнил компромат, который они с Хэйнсом добыли. Всё это великолепие, все эти охранники, все эти картины и роскошь... не стоили ни цента. Весь этот показной блеск держался на лжи, подкупах и страхе.

И вот, словно по иронии, в комнату вошёл сам Фрейзер.

Он был в обычной домашней одежде — светлые брюки, серая футболка. Выглядел расслабленно, но в его взгляде читалась настороженность.

— Хорошо, что ты пришёл, — начал он, проходя вглубь гостиной. — Вижу, твои дела идут неплохо. Я изучил твои письма, они в работе. С документами разберется мой аппарат.
— И тебе привет, Донован, — ровным тоном ответил Фрэнк.

Фрейзер чуть склонил голову, разглядывая его.

— Я принимаю твои решения за амбиции. Я помогаю, делаю всё, что нужно. Но... прости меня за моё недоверие, — он сделал паузу, чуть прищурившись. — Зачем ты собрался в Сенат? Я не понимаю.

Фрэнк только открыл рот, чтобы ответить, но мэр поднял ладонь, прерывая его.

— Подожди. Я ещё не закончил. Ты вообще понимаешь уровень этой ситуации? Я закрываю глаза на то, что ты для всех — неизвестный человек. Ты жил в Чикаго, тебя никто не знает, народ — тем более. И теперь ты собрался в федеральное правительство? Уму непостижимо. Фрэнк... объясни мне это. Я могу сделать многое, ты можешь ещё раз пригрозить мне тем видео, но скажи — зачем мне рисковать всем только ради того, чтобы губернатор заинтересовался тобой?

Фрэнк чуть усмехнулся, бросив взгляд на портрет мэра.

— Это предложил Хэйнс. Ты знаешь, что у него есть план. Нам это нужно, чтобы задействовать наши старые связи и ресурсы для новых заказчиков.

Фрейзер недовольно нахмурился.

— Не понимаю.

Фрэнк вздохнул и подошёл ближе.

— Если я займу место Гарди Томпсона в Сенате, работая вместе с губернатором, мы сможем контролировать поток голосов. Лоббировать нужные проекты. Брать крупные заказы от разных групп. У нас появится влияние внутри Сената. А главное — рычаги давления.

Фрейзер молчал, переваривая информацию.

— Хоть я и Хэйнс держим тебя на поводке, ты тоже получишь свою долю. Как-никак, ты тоже проделываешь свою работу.

Мэр медленно кивнул.

— Хорошо... хорошо... Аргументы сильные. Я поговорю с губернатором Чендлером. Но... пусть твоя команда создаст там про тебя биографии, статьи, всё, что Чендлер сможет почитать после того, как услышит твою фамилию.
— Уже работаем над этим.

Фрейзер задумчиво постучал пальцами по подлокотнику кресла, затем кивнул.

— Ладно. Я свяжусь с тобой, когда что-то сдвинется. Передавай Хэйнсу привет.
— Передам.

Фрэнк вышел из дома, сел в машину и тут же набрал номер Моргана.

— Да, Милагро, — послышался голос Хэйнса.
— Тебе привет от Фрейзера.
— В каком смысле?
— Он позвал меня сразу после того, как ты дал ему задание. Мы встретились, поговорили. Он всё сделает.
— Пусть работает. Хорошо, что он помнит, на кого работает. — Хэйнс сделал короткую паузу, а затем добавил более серьёзным тоном: — Но меня смущает, что он назначил с тобой частную встречу. Лучше не рискуй. Вдруг у него что-то звякнет в голове...
— Спокойно. Он понимает, что делает. Я даже не был в списке гостей, так что всё прошло... конфиденциально.
— Это радует.

Фрэнк улыбнулся, глядя на огни города вдалеке.

— Ну, на этом всё. Я поеду в свой роскошный пентхаус.

Хэйнс фыркнул.

— Не сыпь мне соль на рану. У меня-то такого нет. Хотя... зачем он мне, если я всё равно сплю на диване в Дайтоне.
— У тебя есть диван, в потрясающем офисе!
— Да-да, прям Милагро, ты обзавидовался.
— Ладно. Доброй ночи, Морган.
— И тебе, Фрэнк.

Милагро сбросил звонок, развернул машину и выехал на пустую ночную дорогу. Впереди был центр Лас-Вегаса — город, который теперь принадлежал ему.

Лас-Вегас, Невада. Пентхаус Милагро.

Фрэнк Милагро проснулся с лёгкой головной болью. Не похмелье — просто последствия вечера, наполненного работой, планированием и, возможно, одной лишней сигарой на террасе.

Он медленно выбрался из спальни, направился в гостиную и вдруг услышал странный шум. Гул голосов, щелчки клавиатур, шорохи бумаги. Для его утренней рутины это было слишком... оживлённо.

Прищурившись, он толкнул дверь кабинета и застал там всю свою команду, усердно работающую над чем-то, что, судя по их лицам, было не менее важным, чем запуск шаттла на Луну.

— Доброе утро, — проворчал он, опираясь на дверной косяк.
— Доброе утро, мистер Милагро! — раздался почти хоровой ответ.

Фрэнк скептически поднял бровь.

— Это что, собрание сектантов или я снова проспал конец света?

Молли, его правая рука по вопросам информации и манипуляций, оторвалась от ноутбука и посмотрела на него поверх очков.

— Прямо сейчас Донован Фрейзер встречается с губернатором Невады, Джо Чендлером. Мы проводим ревизию ваших страниц в соцсетях и проверяем заказные статьи о вас в СМИ.

Фрэнк моргнул.

— Подождите... — он слегка выпрямился. — Вы хотите сказать, что я теперь публичное лицо?
— Теперь да, сэр, — не моргнув, подтвердила Молли. — Это необходимый шаг, чтобы вы смогли быстро войти в круг доверия Чендлера.

Фрэнк тяжело вздохнул и провёл рукой по лицу.

— Ну отлично. То есть теперь мне нужно заботиться о своём публичном имидже? Это включает в себя фотки с собаками и цитаты из "Искусства войны"?
— Это включает в себя, чтобы у вас было хоть что-то, кроме фотографий виски, оружия и каких-то странных мемов, которые вы, видимо, сами делаете, — сухо ответила Молли.

Фрэнк лишь усмехнулся, но прежде чем успел что-то сказать, в кабинет ввалился Хэйнс, неся коробку с пиццей в одной руке и несколько стаканчиков кофе в другой.

— Так, я здесь, ребята, разбирайте кофе и пиццу! — объявил он, бросая коробку на стол. Затем заметил Фрэнка и замер. — Какого чёрта ты здесь?

Фрэнк ухмыльнулся.

— Я у себя дома, Морган.

Хэйнс скептически оглядел его, затем указал рукой на Молли и начал раздавать кофе.

Молли вдруг резко замерла, словно вспомнив что-то ужасное.

— О боже... простите, сэр... я совсем забыла! Мэр сообщил, что буквально через полчаса у вас рейс в Чикаго.

Фрэнк нахмурился.

— В Чикаго?
— Да, у тебя там встреча с губернатором, мэром и ещё какими-то шишками на торжественном приёме. Ты должен быть там к вечеру, — пояснил Хэйнс, делая глоток кофе.

Фрэнк с раздражением потер лицо.

— Ну конечно. Какой же день без перелёта, верно?
— Я сейчас вызову транспорт. Я лечу с вами, мистер Милагро. Мистер Хэйнс, вы с нами? — уточнила Молли, уже набирая что-то на телефоне.

Хэйнс усмехнулся.

— Вы уже чуть не просрали свой самолёт! Конечно, я лечу с вами. В небе как раз подумаем, как подмазаться к губернатору.

Фрэнк устало кивнул.

— Хорошо, я пойду собираться.
— Я возьму ещё Микса и несколько человек с нами, — тут же добавила Молли, не отрываясь от телефона.

Фрэнк только махнул рукой. Его день явно начинался не так, как он планировал.

Всё произошло так быстро, что Милагро едва успел очухаться. Быстро собрался, схватил документы, сел в машину — и вот уже они мчались на внедорожнике по улицам Лас-Вегаса.

Фрэнк сидел на пассажирском сиденье и смотрел в окно, наблюдая за пробегающими мимо огнями города.

— Когда-нибудь я просто проснусь, и у меня не будет срочного перелёта, — задумчиво произнёс он.
— Когда-нибудь, да. Но не сегодня, босс, — хмыкнул Хэйнс, щёлкнув по экрану телефона.

Молли сзади что-то печатала на ноутбуке, а Микс проверял файлы на планшете. Все были заняты, все были в деле.

Лас-Вегас, Невада. Международный аэропорт Маккаран, взлетная полоса.

Молли стояла рядом с шикарным частным самолётом, глядя на его размеры с легким удивлением. Милагро стоявший рядом, уже выглядел как довольный владелец. Внутри всё выглядело безупречно — от кожаных сидений до скрытых систем управления и, конечно же, этого шикарного бара в углу.

— Как тебе самолёт? — Хэйнс с ухмылкой взглянул на Милагро.
— Вместительный, красивый и даже бар есть, — ответил тот, оглядывая салон.

Хэйнс поджал губы.

— Этот самолёт — малая копия борта номер один. Это твой личный самолёт, Фрэнк, а тебя волнует только бар? — его тон был несколько насмешливым, будто он ожидал, что Милагро оценит не только стиль, но и всю важность момента.

Милагро усмехнулся.

— Я думал, ты его арендовал.

Хэйнс только фыркнул, а как раз в этот момент на борту раздался голос пилота.

— Уважаемые пассажиры, мы взлетаем в течение минуты. Держим курс на Чикаго. Небо чистое, кондиционеры в салоне на время взлета отключены. Прошу вас пристегнуться и убрать предметы со стола в специальный ящик.

Пилот закончил объявление, и Милагро почувствовал лёгкое напряжение. Хоть он и привык к этому, небольшие тряски при старте всегда вызывали у него дискомфорт. Сразу же за его спиной раздался нервный голос Молли.

— Я немного боюсь летать... — её слова прозвучали как тихая исповедь, и она буквально схватила сиденье, как будто это могло спасти её.

Милагро повернулся к ней, слегка наклонив голову, с тем самым выражением лица, которое выражало одновременно недоумение и сострадание.

— Тебе надо успокоиться. Это всего лишь самолёт, Молли, — сказал он, стараясь делать вид, что не заметил её испуга.

Хэйнс, всё ещё стоя рядом, не смог удержаться от смеха.

— Смело, Молли! Если ты не боишься работать с нами, значит, на высоте тебе точно будет в порядке!

Она только покачала головой и крепче вцепилась в сиденье, а самолёт мягко начал движение по взлётной полосе.

Чикаго, Иллинойс.

Милагро сидел в машине, глядя через окно на великолепные небоскрёбы Чикаго, которые тянулись к небесам, словно гигантские стержни. Эти здания казались символами силы и власти, и в какой-то момент ему захотелось оказаться на вершине одного из них.

— Так мы не опаздываем? Молли? — спросил Хэйнс, поворачиваясь к Молли с лёгким беспокойством.

— Мистер Хэйнс, всё хорошо, у нас есть ещё пара часов. — Молли ответила спокойно, несмотря на тревожную атмосферу, которую создавал Хэйнс.

— Позвони Фрейзеру, скажи, что мы в Чикаго и ещё позвони в офис, спроси, как у них дела. — сказал Хэйнс, его голос звучал как команда, и он не позволял никому расслабляться.

— Хэйнс, мы только с самолёта, дай хоть немного акклиматизироваться. — ответил Милагро, чувствуя, как напряжение вокруг растёт.

— У нас пока нет на это времени. — снова ответил Хэйнс, указывая на то, что работа не ждёт.

Чикаго, Иллинойс. Trump Tower, Hotel

Когда они прибыли в Trump Tower, Милагро сразу почувствовал себя как дома. Роскошный отель встречал их элегантностью и безупречным обслуживанием, но для Милагро это был всего лишь промежуточный пункт. Он знал, что настоящая игра начнётся вечером.

Как только они поднялись в свои номера, Милагро сразу выбрал костюм — тёмно-синий, идеально сидящий, с дорогими деталями. Это был не просто костюм, это было заявление.

Хотя номер в отеле был роскошным, он не сравнился с его пентхаусом в Вегасе. Здесь было несколько строгих линий, минималистичные интерьеры, но Милагро всегда знал, что самое важное — не стены и не вид из окна. Всё решают люди, а не место, где ты находишься.

Молли и Хэйнс тоже принарядились. Молли выглядела потрясающе в элегантном платье, а Хэйнс в своём строгом костюме выглядел как финансист.

Этот вечер был решающим для Милагро. Он знал, что ему нужно впечатлить губернатора Невады Джо Чендлера, чтобы тот назначил его временным сенатором. Позже ему нужно было добиться его поддержки на голосовании. Это было только начало игры, и Милагро был готов к ней.

Но это был не единственный его план на вечер. Его команда должна была общаться с несколькими политиками, которые могли помочь закрыть несколько крупных проектов, приносящих хорошие деньги. Это обещало быть не только важным политическим событием, но и выгодным для бизнеса.

Милагро застегнул пиджак и взглянул в зеркало. Сегодня будет его вечер, и он не собирался уступать.

— Дамы и господа, добро пожаловать на приём членов Сената США. Прошу, наслаждайтесь этим вечером. — заявил ведущий.

Милагро подошел к группе, где стояли губернатор и мэр.

— Господин Губернатор, господин мэр. — сказал он, сдерживая самодовольную улыбку.
— Сэр, это тот самый герой Вегаса и нашего штата. — представил его Фрейзер, явно пытаясь сместить акцент с политических дел на его личные достижения.
— Ааа... вы, я так понимаю, Фрэнк Милагро! Добрый вечер! Я слышу о вас весь сегодняшний день и очень рад увидеть вас лицом к лицу. — сказал губернатор, подавая руку и не скрывая в глазах интереса.
— Очень взаимно, господин губернатор. Для меня большая честь встретиться с вами. Я так горжусь всей работой, которую вы делаете для штата, Вегаса и всей нашей страны, я так горжусь тем, что вы мой губернатор, усмехнулся — ответил Милагро, обводя взглядом обстановку и понимая, что политический флер «гордости» тут ощущается явно не всем.

Фрейзер и Чендлер усмехнулись, и, похоже, этот обмен любезностями был принят на ура.

— Вы, я знаю, сделали очень многое. Причем в первую очередь для страны. Я ценю людей, которые не словом, а делом работают для общего блага. — сказал Чендлер с такими словами, что они могли бы стать идеальной цитатой для политика-стратега. Вряд ли кто-то бы усомнился, что он знает толк в публичных выступлениях.
— Это так, господин губернатор. — ответил Милагро, уже подумывая, как бы развернуть разговор в нужную сторону.
— Зовите меня Джо. Послушайте, а вы уже были в Сенате, каков ваш опыт работы там? — спросил губернатор, явно заинтересовавшись, что за человек стоит за всей этой легендой.
— Хорошо, Джо. Тогда зовите меня Фрэнк. Я работал в Сенате, в одном из комитетов, налаживал финансовые трудности, в основном работа усложнялась согласованием многих вещей с Минфином и Белым Домом. В остальном я реализовал множество инициатив комитета, при его руководителе, чем очень горжусь. Это был славный опыт. — ответил Милагро, раскладывая по полочкам свой опыт, будто это была давно отработанная схема, а не его личная жизнь, разыгранная в политическом театре.
— Это очень хорошо. Вы ведь работали на Гарди? — спросил губернатор, явно решив, что если Гарди Томпсон его выбрал, значит, в Милагро точно что-то есть.
— Да. Великий был человек. Несколько работ, в нескольких сферах. И сильный, и ответственный. Он стал для меня хорошим примером. — сказал Милагро с таким тоном, что даже Фрейзер не выдержал и мельком посмотрел на него.
— У вас впечатляющая репутация, я знаю, что Гарди очень ценил вас, я думаю, он видел в вас своего преемника. — продолжил Чендлер, будто рассматривал Милагро как кандидатуру для важной должности, а не просто как его собеседника на приёме.
— Возможно. — ответил Милагро, не давая четкого ответа, но оставив небольшой задел для размышлений.
— У меня стоит очень важная задача, я должен назначить временного исполняющего обязанности сенатора от штата Невада. Я думаю, правильнее было бы, если бы это были вы. Вы фактически сможете стать протеже Гарди Томпсона. А я вас поддержу, что вы думаете? — сказал губернатор, а его голос звучал почти как приглашение на новый уровень игры.
— Ого. Даже я не получал таких предложений. — вмешался Фрейзер, на секунду забыв про свой статус и добавив сарказма в голос, как будто только что стал свидетелем эпопеи.

Чендлер и Милагро усмехнулись, каждый из которых знал, что эта встреча может стать началом чего-то более значимого, чем просто обеденный приём.

— Это... это было бы для меня честью и возможностью завершить неоконченные дела моего лучшего друга, Джо. — ответил Милагро с тоном, который был одновременно искренним и слегка театральным, как если бы он только что взял на себя роль героя в политическом мюзикле.

— Тогда... я очень рад, Фрэнк. Добро пожаловать! — сказал Чендлер, сдерживая улыбку, но явно довольный результатом беседы. Политика — это не только аргументы, но и правильный момент.

Спустя полчаса.

— Прошу меня извинить, господа, но мне уже пора. Супруга ждет. — сказал Чендлер, поднимаясь из-за стола.
— Очень жаль, Джо. Я так рад нашему знакомству. — ответил Милагро, слегка прищурив глаза, как будто оценивал, сколько еще выгод можно извлечь из этой встречи.
— Жаль, сэр. — пьяно произнес Фрейзер, явно находясь в стадии, когда слова «счастливого пути» теряли всякий смысл.
— Взаимно, Фрэнк. Донован, спасибо тебе, что познакомил. Я повторюсь, что сегодня рад всему. Решил рабочую задачу и узнал, что Вегас цветет. Спасибо, мы хорошо провели время. — сказал губернатор, и на его лице явно читалось облегчение, как если бы он закрыл важную главу.
— Взаимно. Спасибо за работу. До встречи, Джо. — сказал Милагро, будто уже предвкушая, как будет собирать плоды этой победы.
— До встречи, сэр. — пьяно произнес Фрейзер, запаздывая с ответом, но никто не стал делать замечаний.
— До встречи, господа! — уходя, сказал Чендлер, так и не поняв, что встреча с Милагро — это не просто знакомство, а своего рода политический матч.
— Так, Фрейзер, тебе уже хватит. — сказал Милагро, замечая, что его союзник на грани полного веселья.

К столику подошли Молли и Морган, очевидно, не желая упустить момент, чтобы поучаствовать в истории успеха.

— Как все прошло? — спросил Хэйнс, не скрывая легкой усмешки, ожидая услышать что-то, что будет похоже на грандиозную победу.
— Я буду временным сенатором. — ответил Милагро, и в его голосе звучала уверенность, что это всего лишь первая ступень к большему.
— Поздравляю, мистер Милагро. — сказала Молли с искренним, но сдержанным восторгом, как будто наконец-то вздохнула, поняв, что задача выполнена.
— Это хорошо! Это просто хорошо! Это успех! — сказал Хэйнс, улыбаясь широкой улыбкой, которая была характерна для человека, ставшего свидетелем масштабного выигрыша.

К столику подошел новый гость, явно из мира, где бизнес и сомнительные предложения могут пересекаться с улыбками.

— Мистер Милагро, это вы? — спросил гость с интересом, как если бы он только что встретил знаменитость, и не мог поверить, что тот действительно существует.
— Да, это я. — ответил Фрэнк, уже ощущая, как его личность начинает напоминать брандмейстера в мире, где ничто не происходит без его участия.
— Я разговаривал с вашими коллегами, не знал, что вы здесь. Очень рад вас встретить. Я сотрудник одного из Чикагских фондов, — сказал гость, как если бы его фонд был таким же важным, как и сам этот прием.
— Рад с вами познакомиться. — сказал Милагро, чуть наклонив голову, понимая, что для этого человека он — всего лишь еще одна фигура на шахматной доске.
— Я думаю, вы могли бы кое-где принять участие. Поэтому вот вам моя визитка. Рассказал бы подробности, но мне уже пора. Извините. — сказал гость, с явным намерением исчезнуть так же быстро, как и появился.
— Ничего. Я обязательно ознакомлюсь. — ответил Милагро, уверенно принимая визитку, на которой, как всегда, скрывались интересные предложения.
— Хорошего вечера! — сказал гость, направляясь к выходу.
— Что это было? — спросил Хэйнс, не скрывая любопытства, как человек, который, возможно, только что стал свидетелем кулинарного шоу, но не смог понять, что именно готовится.
— Микс и ребята, наладили наши партнерские связи. — ответила Молли, словно это было таким же будничным делом, как проверка почты.

Милагро, не теряя времени, посмотрел на визитку, перевернул её, и на обратной стороне нашел текст, который не мог не вызвать у него смесь из недоумения и легкой ухмылки.

— Это приглашение на аукцион. — сказал Милагро, положив визитку и сразу осознавая, что такой аукцион явно не входил в список дел для обеда с губернатором.
— Дай-ка посмотреть. — потребовал Хэйнс, который, похоже, был готов откопать еще одну мрачную тайну в мире политических манипуляций.

Текст на визитке был настолько откровенным, что даже Хэйнс, привыкший к любым подковерным играм, не мог сдержать сарказма.

"Chicago North Side организует для Вас масштабный аукцион. Приглашаем присоединиться в роли организатора такого денежного дела. Только у нас будут доступны около 150 различных человеческих лотов, от парней до девушек, от мужчин до женщин, которые готовы днями и ночами работать на наших клиентов. Если вы готовы принять участие, напишите письмо по адресу: event@cns.org."

Хэйнс поднял глаза, не скрывая недоумения:

— Вот это да... Чикаго всегда полон сюрпризов.
— Ты хочешь принять в этом участие? — спросил Хэйнс, не скрывая серьезности в голосе, словно зная, что вопрос касается не просто бизнеса, а жизни.
— О чем идет речь? — Молли не могла скрыть растерянности, её лицо сразу потемнело от недоумения, хотя она уже знала, что разговор не будет лёгким.
— На, посмотри. — сказал Хэйнс, протягивая визитку с текстом, который мог поставить крест на всем, что они строили.
— Я не знаю, мы идем по твоему плану, что ты думаешь? — спросил Милагро, несмотря на внешнюю спокойность, внутри он уже чувствовал всю тяжесть того, что может случиться.
— Простите, но это перейдет все границы. — Молли была едва сдержана, её голос дрожал от напряжения. — Вы ведь должны стать сенатором Соединенных Штатов, вы будете публичным лицом, и под вас будут копать все, кому не лень. Но сейчас под вопросом стоит принятие решения об участии в аукционе по торговле людьми... Простите, вы хотите стать частью магазина рабов?

Хэйнс взглянул на неё с такой строгостью, что Молли на мгновение замолчала, словно забыв, как дышать.

— Ты же еще и наш правовой консультант, Молли, разве не твоя работа все уладить, чтобы мы могли добавить это в наш план? — ответил Хэйнс жестко, с напором, не скрывая ни цинизма, ни расчета.
— Значит, ты за? — Милагро, не ожидая слабых ответов, ждал от неё твёрдого решения.

Молли, словно осознавая, что вопрос касается не только её моральных устоев, но и её собственной судьбы, задержала взгляд.

— Вы ведь понимаете, какой это риск, не только для нашей компании, но и для меня самой? — спросила она с тяжёлым взглядом, не отрывая глаз от Милагро. — Этот риск может стоить мне карьеры.
— Этот риск не больше... чем если ты лишишься своей карьеры прямо сейчас. — холодно утвердил Хэйнс, без малейших колебаний.

Молли медленно кивнула, понимая, что теперь уже не будет пути назад.

— Я вас поняла. Я... я все улажу. Но мне пора. — Молли словно теряла силы, её голос утратил свою прежнюю твёрдость.
— Доброй ночи, Молли. — Милагро попрощался, зная, что решение, которое она примет, уже не будет лёгким.

После её ухода Милагро остался с Хэйнсом. Молчание растягивалось, но вопросы оставались.

— Ты думаешь, мы правильно поступим? — Милагро наконец нарушил тишину, его взгляд был пристально серьёзным.
— Правильно или неправильно. Не ты же будешь продавать этих людей. Просто приедешь, посветишь собой перед деловыми людьми, тебе за это заплатят. — Хэйнс ответил сухо, как человек, который давно принял для себя правила этой игры. — Конечно... это наша рамка, поэтому это всё, что ты сделаешь в рамках этого аукциона.

Милагро тяжело вздохнул, размышляя над каждым словом.

— Я тебя понял. Я, наверное, тоже пойду... — ответил он, понимая, что это не просто деловая встреча, а шаг, который может привести к последствиям, на которые они не могут полностью повлиять.
— Давай, не пропадай. Я напишу им письмо на почту. — Хэйнс встал, уже готовый принять свою роль в этом деле.
— Хорошо. — ответил Милагро, покидая столик, его шаги стали тверже. Решение было принято, и он не мог позволить себе сомневаться.

Милагро поднялся в отель и зашел в свой номер. Тусклый свет вечернего Чикаго просачивался сквозь полупрозрачные шторы, бросая длинные тени на мраморный пол. Он почувствовал знакомое беспокойство, которое всегда приходило, когда нужно было принять важное решение. В воздухе витал холодный, почти ощутимый налет сомнения. Не было уверенности, что он делает правильный выбор, но в глубине души Милагро понимал — Хэйнс. Он был тот, кому можно доверять. Тот, кто не подведет, даже если сами обстоятельства могут повернуться самым неожиданным образом.

Фрэнк направился к бару. Стеклянная бутылка виски переливалась в полумраке, и, как всегда, он налил себе большую порцию. Он выпил залпом, почувствовав, как тепло растекается по горлу и груди, а затем, не обратив внимания, как это произошло, рухнул на кровать. Комфорт мягких простыней поглотил его, и перед глазами все перемешалось: события, решения, то, что его ждет, — и скоро он погрузился в сон, забыв о мире вокруг.

В Чикаго жизнь всегда была немного быстрее. Город, где спешат не только автобусы, но и люди, их взгляды, движения, жесты. Здесь каждый стремился что-то сделать, найти свое место под солнцем. В Лас-Вегасе все решалось гораздо плавнее, в упоении от побед или разочарования от поражений. В Вашингтоне — искусные игроки, строящие из себя властителей судеб, принимающие решения, не думая о последствиях. В Нью-Йорке жизнь мчится со скоростью света, словно все здесь поставлены на паузу, чтобы успеть прочесть пару страниц жизни. Но Чикаго, этот необычный город, был чем-то средним. Здесь жизнь текла и быстро и когда надо замедленно. Работа, отдых, заботы — все было сбалансировано. Казалось, что здесь проще дышать. Но так ли это на самом деле? Милагро еще не был уверен.

Он проснулся от резкого звука телефона. Мгновенно, словно натянутый механизм, его тело вернулось в реальность. Он схватил телефон и ответил, прислушиваясь к тихому гудению телефона, которое сменилось голосом на другом конце.

— Алло? — его голос был сонным, но сдержанным.
— Доброе утро, Фрэнк. Это Джо, Губернатор, — раздался знакомый голос.
— Джо! Рад тебя слышать, — сказал Милагро, уже вставая с кровати. В комнате было прохладно, и запах свежей постели смешивался с ароматом виски, который всё ещё висел в воздухе.
— Я тоже очень рад. Звоню тебе сообщить, что твою роль сенатора я подал на утверждение. Мои люди проработают все формальности, и недели через две или, может быть, три ты приступишь к работе. Пока от Невады будет лишь один сенатор. Но ты готовься, настраивайся! — сказал Джо с ноткой уверенности в голосе.

Милагро на мгновение замер, ощущая, как тяжесть решения отступает, а впереди открывается новое направление.

— Понял тебя. Спасибо, что сообщил и спасибо, что дал такую возможность, — ответил Милагро, в котором теперь смешивались благодарность и предчувствие важного шага.
— Буду только рад работать с тобой, друг. Спасибо, что ответил. Мне пора бежать на совещание, — сказал Чендлер.
— Взаимно, Джо. Хорошего дня, — ответил Милагро, отпустив телефон и тихо выдохнув.

Он взглянул в окно, где свет утра лишь начинал пробиваться сквозь облака, заливая улицы города холодным серым светом. И в этот момент ему стало ясно — всё меняется.

Когда вызов завершился, Милагро проверил уведомления на телефоне. Хэйнс переслал ему письмо с подтверждением участия от Chicago North Side в аукционе. Фрэнк удивился, что его участие одобрили так быстро. В письме было указано, что аукцион состоится уже завтра. Всё так удачно сложилось, что он приехал в Чикаго именно вовремя. Также в письме были адреса автомобильного салона, портного и клуба — у Милагро был целый день на подготовку. Он собрался, быстро освежив мысли, и выехал к портному.

Чикаго, Иллинойс. Atelier Pontoleo.

Милагро вошел в роскошный винтажный салон, где было так много различных эскизов великолепных костюмов на стенах, что взгляд терялся в этом море ткани и цвета. Витрины изящно демонстрировали галстуки, бабочки, часы и запонки, каждый предмет казался важной частью какой-то сложной и продуманной системы. В другом конце зала находились рабочие места швей, аккуратно расположенные, с иголками и нитками, что свидетельствовало о высоком уровне мастерства.

К Милагро подошел мужчина лет 70, с выражением гордости и уважения на лице.

— Мисье Милагро, бонжур! Как же я восхищен увидеть вас в моем ателье! — сказал старик, произнося фразу с французским акцентом, который казался почти театральным.
— Б... бон-жур, мисье Понтолео, — неловко ответил Милагро на французском, пытаясь не потеряться в языке и в его величественном настроении.
— Я Понтолео, лучший в своем деле. Мне передали ваши мерки, костюмы, которые вы носили, и я наслышан о значимости вашего мероприятия. Вы будете на нем самым привлекательным мужчиной, поверьте. Я уже кое-что подготовил, — с уверенной улыбкой произнес портной, зная, что его работа никогда не разочаровывает.
— Я весь в предвкушении, — ответил Милагро, не скрывая интереса и даже чуть возбуждения.
— Идите за мной, — сказал Понтолео, маня его к примерочной.

Портной привел Милагро в небольшую, но уютную примерочную. Там висел костюм, который, казалось, был специально создан для этого момента — кремово-серый двубортный костюм из плотной, зернистой ткани. Он был одновременно строгим и элегантным, напоминал роскошь, которая не требует лишних слов.

— О боже... Понтолео... он прекрасен, — выдохнул Милагро, глядя на костюм, который сверкал, словно произведение искусства.
— Святая Мария... это моя лучшая работа для такого великого человека, как вы. Примерьте, примерьте, прошу! — ответил Понтолео с истинным восхищением, как будто сам был взволнован результатом.

Когда Понтолео покинул комнату, Милагро не мог оторвать глаз от костюма. Взяв его в руки, он почувствовал, как мягкая ткань скользит по его пальцам. Примерив его, он задержал взгляд на своем отражении в зеркале. В костюме он выглядел не просто хорошо — он выглядел так, как и должен был бы выглядеть человек, стоящий на пороге изменений, готовый принять свою новую роль.

После того как он несколько минут разглядывал себя, Милагро наконец вышел из примерочной.

— Иисус Христос, мисье, вы словно родились в нем! — воскликнул Понтолео, не скрывая восхищения, когда Милагро, облаченный в костюм, взглянул на себя в зеркало.
— Спасибо, Понтолео. Костюм шикарен. — Милагро глотнул вина. И вино... какой яркий вкус, — сказал Фрэнк, наслаждаясь каждым глотком, ощущая, как вино идеально дополняет атмосферу роскоши.
— Я берег его для такого клиента, как вы. Я думаю, вы готовы к своему мероприятию, — сказал Понтолео, наблюдая за тем, как костюм идеально сидит на Милагро.
— Спасибо большое. Костюм уже оплачен? — спросил Милагро, поднимая бровь.
— Да, ваша организация внесла всю сумму перед вашим визитом. Костюм тщательно проверяли, оценивали и подбирали, — ответил портной с удовлетворением в голосе, подтверждая, что работа была сделана на высшем уровне.
— А не знаете, кто? — спросил Фрэнк, не в силах скрыть любопытства.
— Люди из Chicago North Side, — ответил Понтолео с лёгким кивком, как будто это было само собой разумеющимся.
— Понял. Спасибо еще раз, — сказал Милагро, осознавая, что этот момент стал еще одним шагом на пути, который он не мог и не хотел остановить.
— Отличного вам мероприятия, буду ждать вас снова, — сказал Понтолео, откровенно довольный тем, как прошел этот день.
— Обязательно! — ответил Милагро, с легкой улыбкой покидая ателье.

Как только двери закрылись за ним, Милагро почувствовал, как ощущение, будто он готовит себя к чему-то большему, становится все сильнее. Он сел в машину, и водитель, не задавая лишних вопросов, отвез его к следующей точке подготовки — автомобильному салону. Время шло, и каждый новый шаг казался важным.

Чикаго, Иллинойс. Автомобильный салон Premier Motors.

Когда Милагро вошел в салон, его встретил великолепный интерьер с панорамными окнами, которые открывали вид на парк роскошных автомобилей. Здесь были и винтажные модели, и новейшие экземпляры, стоимость которых была заоблачна. Все они принадлежали не просто элите, а, скорее, частным коллекционерам, для которых цена не имела значения — здесь важен был статус.

— Добрый день. Салон закрыт на спецобслуживание. Подскажите ваше имя, — сказал охранник, внимательно оценивая Фрэнка, когда тот подошел к двери.
— Фрэнк Милагро, — ответил Милагро, не скрывая лёгкого раздражения от формальности.
— Мы вас ожидали, сэр. Проходите, пожалуйста, — мгновенно откликнулся охранник, распахивая двери с таким уважением, как если бы встречал не просто покупателя, а самого принца.

Как только Милагро вошел, к нему подбежал молодой консультант, с блеском в глазах и почти невидимой ноткой волнения.

— Мистер Милагро, благодарю вас за ваш визит. Мы подобрали для вас исключительный вариант — Mercedes-Maybach Exelero, в уникальном темно-синем окрасе, — сообщил консультант, явно гордясь, что его выбор попал в точку.
— Я люблю этот автомобиль. У меня в офисе стоит полнофункциональная моделька... — ответил Милагро, слегка усмехнувшись, но в голове уже прокрутив мысль: «Почему именно этот?».

Когда перед ним появился тот самый Mercedes-Maybach Exelero, его сердце пропустило несколько ударов. Этот автомобиль был его личным фаворитом в течение долгих лет — редкий, дорогостоящий, с непередаваемой элегантностью. Но как странно! Он никогда не упоминал о нем ни консультанту, ни кому-либо еще. Оказавшись в этом автосалоне, он лишь коллекционировал модели машин и как-то подсознательно завёл заставку с этим автомобилем на своём рабочем компьютере. И вот теперь, прямо перед ним, эта фантазия стала реальностью.

Милагро ощутил, как нарастает странное напряжение. Этот выбор был слишком точным, слишком личным. Машина, сам окрас — всё идеально совпало с его вкусами и предпочтениями. Но его тревога усиливалась: стоимость этого автомобиля слишком велика, чтобы это было случайностью. В голове начала мелькать одна мысль: «Как они могли знать?»

— Мистер Милагро, мистер Прицкер оплатил автомобиль, вам необходимо заполнить пару бумаг. Также мистер Прицкер очень надеется, что ваш визит в Чикаго останется незабываемым и вы останетесь довольны, — произнес консультант, и его голос звучал так же точно, как и сам автомобиль, который стоял перед Милагро.
— Простите, мистер Прицкер? — переспросил Фрэнк, не совсем понимая, что это за связь между ним и этим человеком.
— Основатель Chicago North Side, — ответил консультант, словно это было само собой разумеющимся.
Милагро почувствовал лёгкое беспокойство, но это было лишь мгновение. Он быстро подавил эту мысль.
— То есть, я подписываю бумаги и забираю машину? — спросил он, едва веря происходящему.
— Да, сэр, — подтвердил консультант с таким спокойствием, что Фрэнк не мог не поверить, что все это было тщательно спланировано и подготовлено заранее.
— Хорошо, — сказал Милагро, подписывая бумаги, тщательно изучив каждый пункт, чтобы быть уверенным в том, что всё чисто и прозрачно. Карточка с надписью «Для вашего входа, назовите Блэкджек», лежавшая на переднем сидении, привлекла его внимание. Он знал, что это было приглашение, скорее всего для клуба Chicago North Side, но пока что это не волновало его.

Когда Фрэнк выехал на улицы Чикаго, он почувствовал вкус жизни, как никогда прежде. Это был не просто автомобиль — это было олицетворение силы и роскоши, воплощение всех его амбиций, его долгих лет борьбы и работы, и вот теперь он достиг этого. Весь мир словно сжался до размеров этого салона и этого мотора.

Его уверенные руки крепко держали руль, а всё вокруг проносилось мимо — шумный город, в котором каждое движение, каждый момент был полон жизни и энергии. Милагро решил не торопиться, сделав пару лишних кругов по городу. Он хотел насладиться этим моментом, этим чувством. Он не знал, что его ждёт впереди, но сейчас — в этот миг — он чувствовал себя на вершине. Все его мечты стали реальностью. С костюмом, с машиной, с этим городом — он был готов к следующему шагу.

Он направился в Chicago North Side, в клуб, который обещал стать для него не просто очередной точкой на карте.

Город был поглощен светом небоскрёбов, их яркие фасады отражались в зеркалах витрин и витках вечернего тумана, а воздух был полон волнением и скоростью. Милагро не мог не восхищаться Чикаго — город был как никогда живым, будто переполненный энергией. Его взгляд скользил по каждому ресторану, бару, бизнес-центру, через которые он проезжал, все они не просто строили город, но и создали атмосферу: непрерывное движение, сосредоточенность и амбиции.

Проехав несколько кварталов, Фрэнк свернул в узкий переулок, где городская суета замедлялась. Переулок был странно тихим и чистым, почти стерильным, как будто сам город скрывал здесь нечто особенное. Он припарковал свой Mercedes-Maybach Exelero и взял с собой карточку с кодом, что вело его в новое, неизведанное пространство.

Как только он прошел вглубь переулка, за металлическими панелями открылся спуск к двери, которая мерцала приглушённым фиолетовым светом. На ней был нанесен знакомый логотип клуба Chicago North Side. Милагро вошел в клуб, и с чувством полной готовности, произнес слово:

— Блэкджек.

Охранник, стоявший рядом, кивнул, сразу узнав его, и ответил:

— Хорошо, мистер Милагро. Встреча была назначена. Я уведомлю мистера Прицкера, что вы здесь. Сдайте оружие, если оно при вас.

Фрэнк, не обратив особого внимания на это замечание, с улыбкой ответил:

— У меня с собой нет пушки.

Процедура была короткой: металлодетектор прошел мимо, и охранник, удовлетворённый проверкой, сказал:

— Мистер Милагро, прошу сюда.

Милагро следовал за охранником по темному коридору, слыша, как звук его шагов эхом отражается от стен, пока они не подошли к двери в центр зала. Охранник открыл дверь и пригласил:

— Мистер Милагро, прошу.

Как только он вошел в комнату, его взгляд сразу наткнулся на фигуру, встречавшую его с широкой улыбкой. Гордон Прицкер, глава Chicago North Side и мэр Чикаго, стоял в центре, восхищаясь его появлением.

— Мистер Милагро! Спасибо, что навестили. Какой шикарный костюм... Я Гордон Прицкер, глава Chicago North Side и мэр Чикаго, — сказал Прицкер, разглядывая его с явным восхищением.

Милагро с улыбкой кивнул, отдав должное собеседнику:

— Ах, сэр, рад встретить такого щедрого человека, как вы. Ваши подарки потрясающи.
— Что вы? Я приказал своим людям, чтобы они сделали для вас все на самом высшем уровне. Вы все-таки дорогой гость из Вегаса. Знаю, что в прошлом жили и работали в Чикаго. Я подумал, что это возвращение должно вам запомниться, — сказал Прицкер, щедро улыбаясь и, очевидно, оценивая важность этого визита.
— Оно запомнилось. Спасибо большое, — ответил Милагро, ощущая, как атмосфера начинает накаляться.
— Рад знать... Когда вам предложили принять участие в организации аукциона, о чем вы подумали? — спросил Прицкер, не скрывая любопытства.
— Начну с того, что мне дали странную визитку, — Милагро усмехнулся.
— Да-да, уже вижу по вашему взгляду, — с лёгким смехом отозвался Прицкер, разделяя момент лёгкости.
— Я подумал, что это хорошая возможность продемонстрировать силу нашего города. Я все-таки многим ему обязан, — ответил Милагро, осознавая, как много Чикаго значил для него.
— Это потрясающе! — сказал Прицкер, подчеркивая сходство своих мыслей.
— Я тоже также говорю! — с уверенной улыбкой отозвался Милагро, продолжая поддерживать тон разговора.
— Вот видите, мы с вами сходимся во взглядах. Когда мне предложили идею аукциона, я подумал сперва об этом. И вы тоже. Я никогда в вас не сомневался, мистер Милагро, — добавил Прицкер с искренним одобрением.
— Этот аукцион, для меня большая честь, господин мэр, — произнес Милагро, ощущая вес каждого слова.
— Для меня честь, что вы возглавите этот аукцион, — заключил Прицкер, и в его голосе звучала неподдельная гордость за свою находку.

Милагро воодушевленно и сдержанно кивнул, услышав слова Прицкера. Внутри он чувствовал, как всё начинает складываться в его пользу.

— Послушайте, всё уже готово: списки гостей, приглашения, их подарки — как и ваши, правда, у вас все в разы лучше, охрана, товар, самое главное. Вам нужно будет провести аукцион. Люди доверяют вам, а я хочу, чтобы такие люди, как те, что могут позволить себе купить... человеческий ресурс... а люди эти не простые, а занимающие высокие должностные посты, места в обществе, могли бы профинансировать вашу будущую кампанию сенатора Соединенных Штатов, и в целом ваше лобби, — сказал Прицкер, выслушав его и теперь подробно объясняя важность этого события.
— Вы знаете о моем сенаторстве? — удивленно спросил Милагро.
— Я же всё же общаюсь со своими коллегами. Мы с мистером Чендлером, давние союзники. Он многое мне о вас рассказал, сразу же после того, как узнал. Я знал вас давно, и мне стоило лишь снова вспомнить о вас, после вашего отъезда в Лас-Вегас, — ответил Прицкер, словно это было очевидно.
— Я проведу аукцион на высшем уровне. Только есть один момент... — начал Милагро, но не закончил.
— Я пойду на что угодно, — уверенно ответил Прицкер, мгновенно уловив намерения собеседника.
— У меня есть команда лучших людей. Они могут мне помочь в организации аукциона? — спросил Милагро.
— Конечно! Конечно! Это теперь полностью ваше мероприятие, ваше детище. Можете хоть список гостей прошерстить и место организации поменять. Мы выделяем ресурсы, вы делаете! Все просто, но главное... деликатно... — сказал Прицкер, выражая полное доверие.
— Всё пройдет идеально, — сказал Милагро с уверенностью, почти не сомневаясь в успехе задуманного.
— Я вне сомнений. Потом расскажете, как все прошло. Я может быть тоже заеду с визитом. Что-ж, рад был повидаться. Звоните, пишите в любое время, я улажу любой вопрос для вас, — сказал Прицкер, проводив его взглядом.
— Взаимно. Я рад нашему знакомству, — ответил Милагро.
— А моей радости нет предела. Кстати, как вам машина? — спросил Прицкер, не удержавшись от личного интереса.
— Она идеальна, это моя реализованная мечта! — уходя из комнаты, ответил Фрэнк, ощущая, что теперь все его усилия — его путь — пришли к этому моменту.
— Рад знать! — сказал Прицкер с улыбкой, пока Милагро уходил.

Милагро вышел из комнаты и направился к выходу, чувствуя, как тяжесть на плечах уходит, уступая место гордости и предвкушению. Он был готов войти в мир, где ставки гораздо выше, а ставки были личными. Его игра начиналась.

Когда Фрэнк подошел к выходу, охранник остановил его, обращая внимание на то, что его путь только начинается.

— Мистер Милагро, мы подготовили вам кортеж из лучших бойцов Chicago North Side. Они будут с вами рядом, незаметно, но действенно. В вашем багажнике лежит оружие, на всякий случай, мера предосторожности, — сообщил охранник с легкой серьезностью.
— Благодарю, — коротко ответил Милагро, понимавший, что безопасность имеет значение.
— Приезжайте к нам еще, — с уважением сказал охранник, как будто прощаясь не только с ним, но и с тем новым человеком, который с каждым днем становился важнее.

Милагро кивнул, и, с чувством уверенности и готовности к любым поворотам событий, направился к своему автомобилю.

Милагро остановился у своей машины, которую уже подготовили для выезда. Внедорожники кортежа стояли на страже, как стражи ночи, ожидая его команд. Он достал телефон и набрал номер Молли.

— Алло, Молли, — сказал Милагро.
— Да, мистер Милагро. Чем могу помочь? — услышал он спокойный голос.
— Ты ведь не против, что мы примем участие в этом аукционе... в роли... организаторов? — спросил он, немного расслабившись, хотя мысли все равно были останавливающимися на этом важном моменте.
— Я все обдумала и подумала, — начала Молли, на секунду замолчав.
— Значит ты не в обиде? — уточнил Милагро.
— Конечно, нет. Я подумала, что это хорошая возможность для нашей компании. А если мы еще и выступаем в роли организаторов, то мне будет легче все проконтролировать, — ответила она с уверенностью, уже принимая на себя роль человека, который возьмет на себя все риски и детали.
— Ты моя надежда на этот аукцион. Мне прислали файлы по нему, я перешлю тебе все на почту. Сможешь как помощница Милагро все организовать? — спросил он, понимая, что от этого момента не все будет под его контролем.
— Конечно. Я все сделаю, — сказала Молли, и в ее голосе чувствовалась решимость, которая давала Милагро уверенность в том, что его планы не потерпят неудачи.
— Спасибо! — ответил Милагро, ощущая, как каждое слово звучит с благодарностью и надеждой на успех.

На следующий день.
Чикаго, Иллинойс. Пентхаус Милагро.

Милагро стоял у окна и смотрел на город, его взгляд скользил по небоскрёбам, отражающим первые лучи утра. Весь город казался таким же холодным и бездушным, как и люди, с которыми ему пришлось иметь дело. Вскоре раздался звонок.

— Хэйнс, ты готов? — спросил Милагро, кивнув на своё отражение в зеркале. Его костюм от Понтолео был как всегда безупречен, он почти чувствовал, как ткань шепчет: «Ты знаешь, что ты делаешь».
— Алло, Фрэнк! — отозвался Хэйнс, звучавший так, будто только что пробудился от кошмара.
— Да, да, я уже подхожу к отелю и вижу... это твой кортеж? — продолжал Хэйнс, его голос теперь наполнился удивлением.
— Из трёх машин? — уточнил Милагро.
— Седан, внедорожник, лимузин... внедорожник, седан. А ещё куча бойцов Чикагской банды, — ответил Хэйнс, явно подбирая слова, чтобы описать свою степень удивления.
— Кажется да, это мой кортеж. До этого он был менее внушительным. В общем, скажи, что ты от меня, и займи место в машине. Я сейчас спущусь, — сказал Милагро, усмехнувшись. Он мог себе позволить такое внезапное повышение уровня «внушительности». Всё-таки, когда у тебя есть собственная армия, можно позволить себе и такой маленький каприз.
— Хорошо. Молли с нами не поедет? — спросил Хэйнс, как бы между прочим.
— Она уже в доках, на аукционе, работала там всю ночь, — ответил Милагро с лёгким оттенком усталости в голосе. — У неё, видимо, свой собственный аукцион на выживание.
— Ожидаемо, — сказал Хэйнс. — Ладно, ждем тут только тебя.

Милагро усмехнулся, хотя на самом деле был немного обеспокоен. Молли всегда была с ним, и если она решила взять на себя такую нагрузку, значит, ситуация была напряжённой.

Он пошёл в гардеробную, в шкафу на полке лежал пистолет — подарок от Chicago North Side. Милагро взял его с собой, не думая дважды. В этом бизнесе не бывает лишних предосторожностей.

Спустившись на лифте, он вошёл в фойе и замер. Бойцы Chicago North Side стояли, как всегда, насторожённые, их много, но все знают своё место. Взгляд Милагро скользнул по ним, и он заметил пару новеньких лиц.

— Сэр, мы усилили меры безопасности, едем по основному маршруту на аукцион? — спросил охранник, подбегая к нему.
— Да, — ответил Милагро. — Мой коллега, Хэйнс, в машине?
— Да, сэр, — подтвердил охранник.

Милагро кивнул и направился к лимузину. Дверь уже была открыта, и внутри сидел Хэйнс, выглядывающий из окна, как будто ожидал увидеть нечто нелепое.

— Кто твои новые покровители, Фрэнк? — спросил Морган, склонив голову.
— Не поверишь, это всё лишь за проведение аукциона, — ответил Милагро, слегка ухмыляясь. — И да, они точно не хотят пропустить такой шанс.
— Неудивительно, — сказал Хэйнс, откидываясь на спинку сиденья. — Ты в последнее время очень... занятая и востребованная персона.

Милагро заметил, как Хэйнс шутливо оглядывает лимузин. Он всегда был мастер в находке недостатков.

— Сэр, едем? — спросил водитель, свернув ключ.
— Едем, — ответил Милагро, зная, что день обещает быть непростым.

Лимузин тронулся с места, и по дороге Милагро думал только о том, как мало времени у него осталось, чтобы сыграть свою партию правильно.

Кортеж Милагро проехал весь Чикаго, медленно пробираясь через узкие улицы и оживленные проспекты. Он всегда любил это чувство — быть в центре всего, видеть, как жизни людей внизу проходят, не касаясь его. Он был как Прицкер, наблюдавший с высоты своей башни, но не имеющий ни малейшего желания быть на месте тех, кто живет и дышит этим миром.

Чикаго, Иллинойс. Бэрроуз, доки Чикаго.

Наконец, кортеж подъехал к докам — самому неприметному месту для проведения аукциона. Здание выглядело так, будто его только что забыли построить. Внешний вид не обещал ничего хорошего, но Милагро знал, что там за дверями скрываются гораздо более интересные вещи.

Хэйнс вышел первым, устроился на курение — ему, как всегда, было не по себе в таких местах. Милагро вышел из лимузина, быстро поправив костюм и направился ко входу, ощущая, как его шаги эхом отдаются в пустых улицах.

— Мистер Милагро, рад вас видеть, прошу, я вам все покажу, — сказал гид с ухмылкой, распахивая перед ним дверь.

Милагро кивнул, не обращая внимания на его тон. Этот гид был просто одним из множества, кто брал на себя роль проводника в этот мир, где все стоит на грани.

— Конечно. Здесь должна быть моя помощница, Молли. Где она? — спросил Милагро, пытаясь удержать взгляд от того, чтобы не зацепиться за странную атмосферу места.
— Она в главном зале, на месте проведения. Мы идем к ней, — ответил гид, пошевелив рукой, как будто приглашая его следовать за ним.
— Пока мы идем, я введу вас в курс дела касаемо оплаты. Очень важно, чтобы это был или надежный счет, или наличные, — продолжил гид. — Если клиенты хотят посмотреть лоты раньше времени, они платят вперед. Высший сорт будет позже, не хотелось бы снижать цену.
— Всё ясно, — ответил Милагро, ощущая, как начинает нарастать напряжение.

Пока они шли по коридору, Милагро наткнулся на офицера полиции. Его форма был отнюдь не такой дорогой, как костюм у Милагро, но взгляд был угрюмым, что-то в нём заставляло ощущать, что он видел всё, что только может увидеть полицейский в таком районе.

— Давайте-ка без глупостей, — сказал коп, его голос был хриплым от сигарет и усталости. — Если кто-то сольет информацию, прикроют эту вашу лавочку к чертовой матери.
— У нас спокойные клиенты, — ответил один из организаторов с неловким взглядом, явно не желая привлекать внимание.
— Да-да. Переводи деньги быстрее, а то диспетчер меня скоро искать начнёт, — поддакнул коп, казалось, уже по привычке.
— Почти, офицер, — ответил гид, показывая пальцем на планшет в его руках.
— А я говорю, что если кто-нибудь сольет инфу, покрывать никого не стану. Так что лучше пусть все проходит без сюрпризов, — добавил коп, его взгляд метнулся в сторону гида. И всё как-то сразу стало ясно.

Милагро подслушал разговор, решив, что ему не стоит задерживаться в этом коридоре подольше. Он спокойно прошел мимо, направляясь к главному залу.

Зал оказался просторным, с высоким потолком и освещением, которое создавало странное, холодное почти театральное освещение. На большом экране, установленном на стене, мелькали изображения людей — людей разного пола и возраста, от 18 до 45 лет. Каждое изображение сопровождалось несколькими строками: имя, краткое описание, навыки, особенности, и главное — кто этот человек, если он не является "никем", а также кому он готов подчиниться. В центре находился подиум, на котором стояли лоты в виде людей. Всё это было представлено с безжалостной холодностью, как товар на рынке.

Милагро стоял в центре зала, внимательно изучая экран, но его взгляд часто отвлекался на людей вокруг — покупателей, организаторов, охрану и людей которых продают. Все они здесь были ради одного — чтобы заключить сделки, которые изменят чьи-то жизни. И всё, что Милагро мог сделать, это убедиться, что аукцион пройдет без сучка и задоринки.

— Мистер Милагро, пройдемте со мной, — сказал гид, прерывая его размышления. — Молли, прибыл мистер Милагро, все чисто. Сэр, клиентам будут представлены различные лоты, но кое-что в частном порядке. У всех лотов есть уникальный идентификатор. Это удобно. Кто-то предпочитает смотреть на экран, а для приоритетных клиентов всё лучшее — вживую. Некоторые VIPы захотят с вами поговорить, Молли расскажет, кто есть кто.

Милагро кивнул, обрабатывая информацию. Не удивительно, что у этого аукциона была своя эксцентричная изюминка. Зачем тратить время на стандартное, когда можно предложить каждому клиенту индивидуальный опыт?

— Каждый клиент должен быть полностью ознакомлен с ассортиментом, чтобы не было вопросов, — приказал он, уже зная, что контроль — это не только сила, но и внимание к деталям.
— Так точно, босс, — отозвался гид с таким уважением, что Милагро почти ощутил, как тот искренне боится.
— Вам сюда, — сказал гид, проводя его через дверную арку, которая вела к металлической лестнице, скрипящей под их ногами.

Милагро поднялся по лестнице, проходя мимо охранников, которые выглядели как что-то среднее между «крепкими парнями» и «профессиональными хранителями порядка». Видимо, такие места требуют особого подхода.

— Убит боец Прицкера. Всех, кто входит, перепроверяем по два раза, — сказал один из охранников, заметив коллегу.
— Принято, — ответил второй, подходя ближе и взглянув на него с профессиональной настороженностью. Это были не те парни, с которыми можно было бы шутить.

Милагро спокойно прошел в контрольную будку — здесь уже царила более привычная атмосфера, где каждый знал, что делать. Эта будка хоть больше напоминала штаб организации аукциона, чем просто техническую комнату.

— Молли! — сказал он, входя в помещение.

Молли, сидящая за монитором и просматривающая какие-то данные, подняла голову, когда услышала его голос.

— Мистер Милагро, все идет на высшем уровне. Есть некоторые заминки, но они быстро устраняются. Люди мэра Прицкера очень опытны. Это ведь не те, кто работают на Донована Фрейзера, — сказала она, посмеиваясь, как будто эти люди были чем-то почти... бледным по сравнению с теми, с кем работали они.
— Зови меня просто Фрэнк, — ответил Милагро, улыбнувшись уголком губ. Он всегда чувствовал себя немного старым для всех этих «сэров». — Ты молодец, Молли. Насчет оплаты у клиентов, все идет хорошо?
— Хорошо, Фрэнк. Больше чем хорошо, люди людьми, но деньги-то большие, — ответила Молли с блеском в глазах. Видимо, она чувствовала себя как рыба в воде, когда речь шла о таких делах.

Милагро кивнул, удовлетворенно вздохнув. Он знал, что не нужно ожидать от этого мира ничего, кроме грязных дел и темных углов. Но, по крайней мере, он мог быть уверен, что здесь все шло по плану.

— Хорошо, — ответил он, давая понять, что все остальное будет зависеть от того, как быстро и эффективно они справятся с тем, что предстоит.

В будку вошел Хэйнс, слегка раскачиваясь на ногах, как будто не знал, куда ставить свои сигареты. Он осмотрел помещение, с сарказмом заметив:

— Ох, какая здесь рабочая обстановка. Как идет процесс?

Молли, как всегда, сдержанно улыбаясь, ответила:

— Отлично, мистер Хэйнс.
— Я разрешил ей называть меня Фрэнком. Она молодец. Как дела в Вегасе? — спросил Милагро, не отрывая глаз от экрана, на котором что-то быстро менялось.
— Хм... тогда пусть Молли называет меня Морганом, — Хэйнс посмеялся, покачав головой. — Фрейзер только утром вернулся обратно, в Дайтоне все отлично, деньги с этого аукциона нам не помешают.
— Деньги у нас теперь есть, — коротко ответил Милагро, все больше погружаясь в мысли о грядущих перспективах.
— Но надо все отменить, — сказал Хэйнс, и его голос стал хмурым и жестким. — Я слышал, что говорит охрана. Пропали люди мэра Прицкера, главы Chicago North Side. Я понимаю, что вы теперь, может быть, играете в четыре руки, но... если что-то пойдет не так, виноват будешь ты, Фрэнк. Это риск.

Милагро прищурился, но его ответ был спокоен, почти с издевкой.

— Риск — это показывать свою слабость. Спокойно, Морган. Молли и люди Прицкера сделают, что нужно.
— Люди Прицкера ни в чем не уверены, как и Молли. Я ведь понимаю, о чем говорю, — мрачно произнес Хэйнс.

Молли подняла взгляд на обоих мужчин, её лицо было спокойным, но в глазах была скрыта решимость.

— Я верю, что все пройдет хорошо, и прилагаю для этого все усилия, мистер Хэйнс, — сказала она, не скрывая лёгкой настороженности.

Милагро пожал плечами, взмахнув рукой в сторону Молли.

— Главное — бизнес, — сказал он, словно говоря о чём-то незначительном.
— Как знаешь, Милагро, — ответил Хэйнс, покидая будку, забирая с собой свои сигареты и беззвучно выдыхая дым в воздух.

Молли посмотрела на Милагро и, после паузы, добавила:

— Мист... Фрэнк, с тобой хочет поговорить мистер Сезар Мадригал.

Милагро поджал губы.

— Глава картеля Primo Muerto? — уточнил Хэйнс, не веря своим ушам.
— Да, так записано, — ответила Молли с серьезным выражением лица.

Хэйнс вздохнул, как будто на минуту представив себе всю картину. Его лицо стало жестким, как камень.

— Даже не смей работать с картелем, они используют тебя как расходный материал, — произнес он, открывая дверь.
— С ним нужно поговорить, — сказал Милагро, не теряя своей уверенности. Он понимал, что это могло быть опасно, но избежать этого было бы еще хуже.
— Боже... к черту... — пробормотал Хэйнс, выходя из будки и явно недоволен ситуацией.
— Сезар Мадригал ожидает на этаже выше, лестница рядом с контрольной рубкой, — сказала Молли, передавая информацию с точностью.
— Спасибо, Молли, — ответил Милагро, чувствуя, как напряжение начинает подниматься в воздухе.

Он поднялся по лестнице, решительно настроенный встретиться с тем, кто, возможно, является одной из самых опасных фигур в мире преступности. На верхнем этаже, освещенный тусклым светом, стояли столики для гостей, и среди них, словно в центре внимания, сидел только один человек — Сезар Мадригал. Его лицо было скрыто полумраком, но его присутствие ощущалось, как будто он был готов раздавить всё вокруг своим взглядом. Весь этаж был охвачен напряжением: с одной стороны — охранники Прицкера, с другой — головорезы картеля. У Милагро не было другого выбора, как идти вперед.

— Сеньор Мадригал! — восхищенно поприветствовал Милагро, подходя к столику, протянув руку своему собеседнику. — Приятно встретиться с вами.
— Сеньор Милагро! — Мадригал встал, его тон был вежливым. — Я думал о нашей встрече с момента получения приглашения. Когда мне сказали, что вы — человек, который все это организовал, я незамедлительно согласился приехать.
— Дорога была далекой, но надеюсь, легко доехали? — спросил Милагро, скользнув взглядом по его костюму, словно проверяя, насколько тщательно тот был выбран для этого визита.
— Да, конечно, вы предоставили все удобства для этого визита. Я хочу отплатить вам той же монетой. — Мадригал ответил с улыбкой, которая была немного холодной, но искренней.
— Не стоит, сеньор, — ответил Милагро с небрежной грацией. — Ваши слова уже достаточны.
— Я видел, как ваш друг вышел из будки, он, видимо, не доволен... — заметил Мадригал, не скрывая интереса.

Милагро встал из-за столика, аккуратно облокачиваясь на поручни, его взгляд был устремлен на аукционный зал. Мадригал встал рядом, задвинув стул, и присоединился к нему, внимательно следя за происходящим.

— Как вам спектакль? — спросил Милагро, слегка улыбнувшись уголками губ.
— Вы про вашего друга? — с насмешкой ответил Мадригал, поднимая бровь. — Должен признаться, его лицо не радует.
— Мистер Хэйнс — отличный друг и коллега. Что вы видите, там внизу? — Милагро снова взглянул на экран, небрежно перелистывая мысли в голове.
— Я вижу... демонстрацию силы, — сказал Мадригал, его голос стал чуть тише, а глаза — более настороженными.
— Мистер Хэйнс видит аукцион, видит... деньги, — ответил Милагро, его лицо оставалось неподвижным, будто бы он рассматривал не сам аукцион, а идею, которая кроется за всем этим. — Я много думал, чего я хочу... Я хочу добиться всего и не отступать.
— Это золотые слова, мой друг. — Мадригал кивнул с уважением. — Вы уже добились всего за короткий срок. Это впечатлило всех ваших сторонников. Даже самых недоверчивых.
— Я этому рад, мой друг, — Милагро наклонился чуть вперед, взгляд его стал острым, как лезвие ножа.

Мадригал протянул руку Милагро, их крепкое рукопожатие будто символизировало начало нового этапа в их сотрудничестве.

— Не хотите выпить? С Хэйнсом и Молли, я назначил её ответственной за организацию аукциона, — предложил Милагро, его голос был теплым и открытым.
— Конечно. Я оставлю своих людей тут, чтобы не создавать лишнего шума, — ответил Мадригал, жестом указав на своих охранников, которые оставались на этаже.

Фрэнк и Сезар вернулись в рубку. Хэйнс уже был там, сидел с расслабленным выражением лица, и, на удивление, не стал продвигать свои скверные мнения о картеле и его лидере. Наоборот, его встреча с Мадригалом была гораздо теплее, чем можно было бы ожидать.

— Мистер Мадригал, рад вас видеть здесь, — сказал Хэйнс, протягивая руку с улыбкой.
— Сеньор Мадригал, это Молли и Морган Хэйнс. Основные лица этого аукциона. Мистер Прицкер предоставил все ресурсы, но он пока не с нами, — представил их Милагро, делая акцент на "пока".
— Этой шикарной компании нам будет достаточно, — сказал Мадригал, оглядев их с уважением.
— Что налить лучшему предпринимателю? — спросил Хэйнс с ухмылкой, садясь в кресло.
— Шампанское! Отпразднуем вашу победу! — ответил Мадригал, не скрывая радости от успешной сделки.
— Милагро? Что будешь? — поинтересовался Хэйнс.
— Тоже шампанское, — ответил Милагро, поднимая брови, его голос был невозмутимым, как и всегда.
— Это самое лучшее шампанское в США, господин Мадригал. Пейте, вкушая каждую нотку, — сказала Молли, заливая напиток в бокалы.
— Как вы это поняли, мисс? — спросил Мадригал, удивленно прищурившись.
— Просто я сама выбирала, какое шампанское будет на аукционе. Представьте, что будет, если какому-нибудь миллионеру не понравится вкус или слабый хлопок при открытии. Нашу лавочку быстро бы прикрыли. — Молли говорила это с таким серьезным видом, что все, даже Мадригал, не могли не улыбнуться.
— У меня был случай на одном мероприятии. Мужчина заказал скотч, бармен налила, он выпил и говорит: «А почему я чувствую, что я пьянею?» Она ему отвечает: «Это дорогой и качественный скотч, быстродействующий». Он ей: «Скотч должен быть безалкогольным!» В итоге она сходила на склад и принесла ему самый обычный скотч, которым коробки заклеивают. Он говорит: «А как это пить?» — поделился Хэйнс, не скрывая смеха.
— О Боже... — сказал Мадригал, не сдержавшись и рассмеявшись до упаду.
— Серьезно? Прямо так?! — рассмеялась Молли, покачивая головой.
— Надеюсь, он не попытался его выпить! — сказал Фрэнк, смеясь, и это рассмешило всех присутствующих.

Смех в комнате звучал легко и свободно, создавая атмосферу легкости и понимания между людьми, которые знали, что в этом мире, где бизнес и насилие идут рука об руку, умение посмеяться над нелепыми ситуациями – это редкая, но важная способность.

На телефон Молли раздался резкий звонок. Она подняла трубку, ее рука слегка дрожала от напряжения, но она быстро взяла себя в руки.

— Слушаю, — ее голос был спокойным, но в нем ощущалась скрытая настороженность.

Из трубки раздался шепот, едва различимый на фоне беседы в рубке.

— Мистер Мадригал, вы уже успели побывать в Вегасе? — спросил Хэйнс.

Она скосила глаза на Милагро, который стоял в нескольких шагах от нее, скрестив руки на груди. Он подал знак, чтобы она продолжала разговор.

— Прицкер согласовал усиление охраны, что с периметром? — Молли говорила холодно, но в ее тоне все равно звучала легкая озабоченность. Она ожидала, что этот вопрос ответит на что-то важное.
— Я был там однажды по работе, отличный город, казино на каждом шагу! — в ответ Хэйнсу раздался веселый шепот Мадригала.
— Поняла. Спасибо, — сказала она, прерывая общение и убирая телефон от уха, но взгляд оставался настороженным.

Милагро уже стоял рядом с ней, его лицо было каменным, но глаза напряжены. Он почувствовал, что что-то не так.

— Что-то случилось? — его вопрос прозвучал, как констатация, будто он уже знал, что ответы будут тревожными.

Молли опустила голову, задумавшись, прежде чем ответить. Она знала, что лучше всего говорить прямо, без лишних слов.

— Ребята Прицкера пожаловались, что их люди в доках начали не выходить на связь. Сказали, что сейчас пойдут проверять. — Молли слегка помедлила, прежде чем добавить: — Мы в опасности, Фрэнк. Кто-то что-то знает, и это не к добру.

В воздухе повисла напряженная тишина. Хэйнс, стоявший у окна, обернулся к ним, его лицо стало жестким, а глаза остекленели от задумчивости.

— Черт... — прошептал он, ощущая, как его тело наполнилось тревогой. Он понимал: это только начало.

Резкий шум дверей, словно неосторожно открывшийся ветер, ворвался в рубку. На пороге появился один из бойцов Chicago North Side, его лицо искажено паникой, и он не стал терять времени.

— У нас перестрелка на складе, где сторожат наши ребята! — его голос был хриплым от волнения. — Мистер Прицкер послал еще людей, но вам нужно уходить. Эвакуацией вип-гостей мы займемся самостоятельно.

Его слова эхом пронзили тишину, и все мгновенно осознали, что ситуация вышла из-под контроля. Взгляд Милагро стал тяжелым, он сразу переключился на действия.

— Так! — сказал он решительно, собираясь с мыслями. — Позовите сюда охрану сеньора Сезара Мадригала, они наверху. Подготовьте нам машину для отхода. Не будем терять времени.
— Так точно, сэр, — отозвался боец, его голос стал более уверенным, но нервозность не исчезала.

Милагро повернулся к Мадригалу, который стоял у окна, его лицо было все еще спокойным, но в глазах читалась готовность действовать.

— Сеньор Мадригал, вам нужно уходить. Здесь не безопасно, — сказал Милагро, его слова не оставляли места для сомнений.

Сезар слегка кивнул, быстро оценивая ситуацию. Его опыт позволял ему действовать в таких обстоятельствах. Он понимал, что риск сейчас велик, но и его личная безопасность тоже имела значение.

— Как скажете, — ответил Мадригал, не проявляя ни малейшего страха. — Я помогу там внизу скоординировать вывод людей, потом обязательно свяжемся. Надеюсь, все вместе.
— Конечно, сеньор, — сказал Милагро с таким видом, что все его окружение поняло — в этот момент важна только безопасность и порядок.

Когда охрана Мадригала пришла забрать его, картельеры забрали Сезара, и уже через мгновение они исчезли, как тени.

В этот момент Хэйнс снова поднял голову, его лицо было жестким, глаза остекленели от концентрации. Он быстрым движением указывал на дверной проем.

— Кто-то идет с того входа в рубку, — сказал Хэйнс, его голос стал хриплым от напряжения.

Молли, еще не до конца пришедшая в себя от произошедшего, обернулась к двери.

— Это не Chicago North Side? — спросила она, поднимая бровь. Но в ее голосе уже звучала уверенность: что-то не так.
— Дай посмотрю! Черт. Пригнитесь! — сказал Милагро, мгновенно оценив ситуацию. Он знал, что теперь важно не совершить ошибку.

Неизвестные подошли ко входу с решительным шагом. Милагро, оценивая ситуацию за доли секунды, вытащил пистолет и взял его в руки, готовый к любому развитию событий. Молли и Хэйнс последовали его примеру, доставая автоматы из шкафчика, их лица стали железными.

— Молли, знаешь, как он работает? — спросил Хэйнс, его взгляд не отрывался от двери, которая вот-вот должна была открыть для них новое, опасное знакомство.
— Это первому, чему меня научили люди Прицкера, — спокойно ответила Молли, как всегда уверенная в своих силах. Для нее такие моменты стали почти рутиной.

Вдруг дверь выбили, и трое человек вошли в рубку, нарушив спокойствие. Два мужских силуэта и одна женщина, их образы — смесь решительности и жесткости.
— Стоять. Спокойно, — сказал Милагро, его голос отрезал тишину, словно холодный нож.
— Опа... какая встреча, — протянул один из незнакомцев, высокий и темноволосый, его глаза сверкали от нахальности.
— Найджел... Бакстер, Холли? Что вы здесь делаете? — Милагро не верил своим глазам, но тон его оставался нейтральным, он был готов к любому повороту.
— Холли? Ты же осталась в Вегасе! — заметил Хэйнс, его оружие мгновенно было наготове, направленное на пришедших. Его глаза метко прицеливались, но он не спешил действовать, ожидая.

Холли ответила на его слова ледяным взглядом, скривив губы в ухмылке.

— Мы здесь по работе, — спокойно сказал Найджел, опуская оружие, но не теряя бдительности.
— ФБР? — Милагро поднимал брови, не веря в то, что происходит.
— Частная военная компания. Большие клиенты, большие деньги, большие победы, — ответил Бакстер, улыбаясь, словно эта ситуация была просто очередным бизнес-выездом.
— Весело. Поздравляю, — сухо сказала Молли, ее глаза блеснули амбициями, но в них не было ни страха, ни колебаний.
— Нам есть с чем тебя поздравлять, Милагро? — неожиданно спросил Найджел, его голос был тяжким, почти угрожающим.
— Что ты имеешь в виду? — ответил Милагро, его рука с пистолетом не дрогнула, но напряжение нарастало с каждым словом.
— Мы ищем ведущего аукциона, а это, как никак, контрольный штаб, — сказал Бакстер, его голос не выражал ни сомнений, ни недовольства. Он был явно уверен в себе.
— Даже не знаю, — коротко сказал Хэйнс, не отводя взгляда от ситуации, но он знал, что нужно быть готовым ко всему.
— Подожди, ты же тот тип, управляющий, — проговорил Бакстер, не веря своим словам, но разглядывая Хэйнса с новой настороженностью.
— Я вам про него рассказывала, — добавила Холли, посмотрев на своих товарищей с таким видом, как будто она давно ожидала этого.
— Милагро... я очень надеюсь, что ты не тот, о ком я думаю... — сказал Найджел, его лицо стало жестким, а глаза как будто пытались прочитать мысли собеседника.
— А о чем ты думаешь? — Милагро встретил его взгляд без страха, с легким сарказмом в голосе.
— Ты... ты тот мужик из Вегаса, которого Прицкер назначил владельцем аукциона... — голос Найджела стал почти шепотом, словно он сам не верил в то, что только что сказал.
— Я веду аукцион, — спокойно ответила Молли, переступая с ноги на ногу. Она не теряла самообладания, несмотря на накаленную атмосферу.
— Не лезь, прошу, — сказала Холли, с яростью в голосе, явно не желая, чтобы Молли вовлекалась в и без того опасный разговор.

Милагро, не отрывая взгляда от Найджела, спокойно произнес:

— Мы ведь были на одной стороне, просто уходите.
— Были, а сейчас ты торгуешь людьми. Извини. Ты сам знаешь, как это бывает. Права на ошибку нет, это высшая лига, — Найджел шагнул вперед, не скрывая презрения в голосе. В его словах звучала угроза, а взгляд обещал, что если они не уйдут сейчас, последствия будут гораздо серьезнее.

Ситуация накалялась. Милагро стоял, уверенный в том, что решение уже принято. Но что именно делать дальше — этот вопрос был открыт.

В момент, когда атмосфера накалилась до предела, весь зал, казалось, замер в ожидании. В глазах всех участников этой сцены был виден страх, и этот страх медленно перерастал в панику. Милагро ощущал, как сердце колотится, а воздух становится тяжёлым и удушающим. Он смотрел на Найджела и Бакстера, которые в моменте навели оружие на него, и на Холли, чье оружие было направлено на Хэйнса.

— Прошу, давайте просто все успокоимся, — сказала Холли, её голос дрожал, но в нем была искренняя настойчивость, она, казалось, пыталась остановить надвигающийся хаос.
— Если хочешь, ты можешь уйти, тебе необязательно здесь быть, — ответил Бакстер, его лицо было каменным, но в его взгляде тоже скользнуло какое-то непонимание того, что происходит.

Милагро знал: это не просто спор, не простое столкновение интересов. Это могло закончиться чем-то страшным. В его голове все было чётко, как будто время замедлилось.

Найджел, не ожидая дальнейших уступок, с решимостью спустил курок. Резкий звук выстрела разорвал воздух, и в тот момент, когда пуля должна была пронзить Милагро, она неожиданно встретила другое тело. Холли, ринувшаяся вперед, оказалась между Найджелом и Милагро, успев остановить выстрел.

Момент замер. Выстрел. Пронзительный, невообразимый звук. Секунды как вечность.

Пуля угодила прямо в грудь Холли. Она упала на колени, её лицо искажалось болью, глаза наполнились ужасом, а затем пустотой. Время, казалось, остановилось. Милагро застыл, его тело не слушалось, словно он не мог осознать, что только что произошло.

— ХОЛЛИ! Холли! — крикнул Найджел, бросаясь на колени, с ужасом в глазах. Он схватил её за руку, которая безжизненно висела, кровь уже быстро пропитывала её одежду. — Прости, прости, я, я не хотел!

Милагро не мог оторвать взгляда от неё. Холли, её лицо потеряло всякую окраску, глаза, полные боли, устремились в пустоту. Она была мертва. Милагро почувствовал, как холод прокачивается по его венам, как отчаяние заполоняет его, словно этот ужас был невидимой сетью, тянущей его в темные глубины.

— Холли... — тихо сказал он, но слова, казалось, потеряли всякое значение.
— Найджел! Найджел! — кричал Бакстер, отчаянно стараясь остановить кровотечение у Холли, но это уже было бесполезно. — Хватит, она... она теряет кровь... Найджел, успокойся!

Найджел, теряя всякую самообладание, продолжал трясти её, моля её не закрывать глаза.

— Холли, не закрывай глаза! Не закрывай! — его голос звучал с отчаянием, словно он мог изменить уже решённую судьбу.

Милагро, его глаза были полны страха, потрясения и утраты. Он не мог понять, как всё пошло так. Как из-за одного мгновения, одного неосторожного выстрела, вся их жизнь была навсегда изменена. И эта утрата, этот момент безвозвратного разрушения, он ощущался как ледяной нож в его сердце.

— Фрэнк, уходим, живо! — скомандовал Хэйнс, его голос был холодным, решительным. Он понимал, что теперь им нужно бежать, пока они не стали частью этого кошмара.
— Молли, ты цела? — спросил Хэйнс, оглядывая Молли, которая стояла неподвижно, словно в оцепенении, глядя на тело Холли.

Молли была в шоке. Она не могла поверить, что всё это произошло так быстро. Как всё могло закончиться так, без предупреждения? Молли стояла, потерянная, и её взгляд был прикован к телу Холли, её мёртвым глазам, холодным и безжизненным.

Найджел и Бакстер, уже не обращая внимания на Милагро, как будто растворились в этом аду. Оба были сломлены, но их внимание было полностью поглощено потерей. Холли была мертва, и в их жизнях теперь было что-то, что они уже не могли забыть.

— Молли, пошли! — сказал Хэйнс, решительно потянув её за собой.

Милагро, ошеломлённый, был почти без сил. Но Хэйнс не давал ему времени думать, он схватил его за руку и потянул к выходу. В их ногах, и в их лицах, ощущалась непреодолимая тяжесть утраты. Они выбежали из рубки, словно спешащие к спасению, и на их пути встретились бойцы Chicago North Side. Но было уже поздно: ФБР вышло на сцену, и началась облава, оглушительная и неумолимая. Всё рушилось.

Милагро чувствовал себя потерянным. Всё, что ему осталось — это ускользнуть из этой горячей точки. Но потеря Холли преследовала его, наполняя сердце горечью и бессилием. В тот момент он понял: он никогда не сможет забыть тот ужас, ту пустоту, которая пришла с её смертью.

— Давай же, идем, быстрее! — сказал Хэйнс, хватая Милагро за руку и таща его к выходу.
— Подожди, Хэйнс! — вырвался из груди Милагро, его лицо было искажено тревогой.
— Кому ты звонишь?! На это нет времени! — резко отреагировал Хэйнс.
— 911, что у вас произошло? — голос диспетчера был ровным, несмотря на напряжение.
— У нас перестрелка, Бэрроуз, доки Чикаго. Нужна полиция и скорая. — ответил Милагро, чувствуя, как воздух в лёгких начинает становиться вязким.
— Поняла, вас. К вам высланы все ближайшие патрули. — прозвучал ответ диспетчера, с лёгким эхом в трубке.
— Ты идиот! Милагро! Мы отсюда не выберемся, копы устроят оцепление и мы не прорвемся! — голос Хэйнса был полон ярости и страха. Он схватил Милагро за плечо, пытаясь вытянуть его из этого ада.
— Подождите, пожалуйста. — Молли прервала их спор и сразу настроила радио в телефоне на частоту департамента полиции Чикаго, её руки слегка дрожали от напряжения.

В ответ на её действия из динамиков раздался голос диспетчера.

— ... Всем постам, срочный вызов, сообщение о перестрелке в Бэрроуз, в доках. Всем патрулям немедленно прибыть на место. — глухой, монотонный голос подавал инструкции, которые звучали так, как будто мир вокруг рушился.
— 8-Адам-100, мы рядом с Бэрроуз, вызовите начальника смены и сообщите в спецназ. Здесь федералы. — доложил патрульный.
— 8-Адам-100, принято, — ответила диспетчер, её голос чуть дрогнул, но она держалась.
— Диспетчер, это контроль, мэр Прицкер прибудет на место с подмогой, обеспечьте допуск. Запросите ордер на арест федералов. — сказал сотрудник полиции, и в его словах звучала уверенность, которую Милагро не мог игнорировать.
— Контроль, принято. Судебный ордер будет направлен в участок Бэрроуз. — доложила диспетчер, её ответ был четким.
— Полиция куплена Прицкером. Хороший ход, Фрэнк, — сказала Молли с холодной иронией, но в её глазах было видно, что она понимает: их ситуация теперь хоть немного лучше.
— Они уничтожат следы и разберутся с федералами. А нам нужно понять, кто слил инфу, и почему на нас вышли ФБР и твои друзья. — Хэйнс сжался, его лицо отражало ярость и отчаяние.
— Молли, позвони Прицкеру, скажи, что нам нужно найти крысу в его рядах. — Милагро схватил её за руку, держа её взглядом, полным боли и решимости.
— Да, Фрэнк. — её ответ был тихим, но уверенным. Она знала, что на них лежит теперь ответственность — не только за свои жизни, но и за тех, кто их предал.
— Машина здесь. — сказал Хэйнс, показывая на припаркованный автомобиль. Он был на грани паники, но пытался держать всё под контролем. Его слова были как приказ, и его руки крепко сжали дверную ручку машины.

Пока они быстро уходили, в воздухе висела тревога, будто всё могло взорваться в любой момент. На их пути — не только федералы, но и самые худшие из возможных врагов — те, кто был в тени, и те, кто в любой момент могли предать.

Они мчались по ночным улицам Чикаго, огни города мерцали в окнах машины, но ни один из них не обращал внимания на красоту ночного мегаполиса. Атмосфера в салоне была напряженной, воздух был пропитан страхом, злостью и гулким эхом предательства.

— Фрэнк, это мистер Прицкер. — сказала Молли, держа телефон так, будто он был последним связующим звеном с контролем над ситуацией.
— Дай трубку. — Фрэнк протянул руку и прижал телефон к уху, пытаясь взять себя в руки.
— Мистер Милагро, слава Богу, что с тобой всё хорошо. — голос Прицкера был спокойным, но в нём чувствовалась напряженность человека, который знает больше, чем говорит.
— Да, мэр. — голос Милагро был жёстким. — На аукцион проникли парни, которые работают на ФБР. Они вышли на нас каким-то образом. Я думаю, что кто-то слил сведения и подставил нас.
— Я уже знаю, Милагро. — Прицкер вздохнул, как человек, которому предстоит выдать плохие новости. — Молли написала мне сообщение, а я поговорил с лейтенантом полиции. Мои люди засекли звонок из района Луп в Бэрроуз прямо во время аукциона.
— Что за звонок? — стиснув зубы, спросил Милагро.
— Какой-то парень, который внештатно работал на меня, связался с ФБР и слил им всю информацию. — Голос Прицкера потяжелел, и стало ясно: этот человек подписал себе смертный приговор. — Мы нашли его. Мои люди везут его в переулок рядом с Уоррен Хайтс. Езжайте туда.
— Хорошо, Гордон. Спасибо. Мы разберёмся. — Милагро говорил хрипло, сдавленно, как будто боролся с яростью, рвущейся наружу.
— Я оповестил ближайших патрульных, что в этом районе возможны выстрелы. Копы не сунутся. Делай то, что нужно. — произнёс Прицкер и повесил трубку.

В машине воцарилась гнетущая тишина. Только звук работающего двигателя и далекие сирены, эхом разносящиеся по ночному городу, напоминали, что вокруг всё ещё существует жизнь.

Милагро сжал кулаки так сильно, что побелели костяшки. Его глаза горели ледяным, почти мертвым огнём.

— Уоррен Хайтс. Жми. — бросил он водителю.

Машина рванула вперёд, унося их к человеку, который, возможно, только что подписал не только себе смертный приговор, но и развязал войну, исход которой предугадать не мог никто.

Чикаго, Иллинойс. Переулок Уоррен-Хайтс.

Переулок у Уоррен Хайтс был тёмным и промозглым, воздух пропитан запахом гари, мокрого асфальта и чего-то ещё — чего-то тяжелого, липкого, невидимого, но ощутимого на уровне инстинктов. Далеко в городе слышались сирены, но здесь, среди узких проулков и глухих кирпичных стен, время будто застыло.

— Думаешь, они приедут? — спросил Хэйнс, нервно осматриваясь.
— Прицкер сказал, что его уже везут. — Милагро ответил спокойно, но в его голосе было что-то ледяное, почти безжизненное.

Свет фар разрезал темноту — в переулок въехала машина Chicago North Side. Скрипнули тормоза, и из машины вывели парня — молодого, не старше двадцати пяти. Лицо бледное, в глазах паника. Он дрожал, но пытался держаться.
— Кто-то настучал, сэр, клянусь! — заговорил он, голос его дрожал, как натянутая струна. — Я сам в шоке! Я... я привёз ключи к банковским счетам! Вот! Держите! Правда, это не я!

Парень вытянул папку, его пальцы судорожно сжимали документы, словно это могло его спасти.

— Тише, тише... не суетись, сынок. — Милагро говорил мягко, почти ласково, но в его голосе было что-то неестественное.

Парень тяжело сглотнул.

— Тут бабло за... за... всех, кого успели купить. — Он пытался улыбнуться, но это вышло жалко.
— Тут ты молодец. — Милагро кивнул. — Хэйнс, забери у него папку.

Хэйнс подошёл, выхватил документы, но глаза его были прикованы к Милагро. Что-то в нём изменилось.

— Да... вот... Мистер Милагро... вы же мне верите? — парень попытался сделать шаг ближе, но тут же остановился. — Вы же знаете, что я не мог так поступить... мне это не нужно...
— Успокойся, всё хорошо. — Голос Милагро был безразличен, почти отстранён.

Парень тяжело дышал, его грудь ходила ходуном.

— Ладно... ладно... — Он пытался убедить себя, что всё будет в порядке.

Милагро чуть склонил голову и посмотрел на него с любопытством, как хищник, изучающий добычу перед последним броском.

— Ты маме давно звонил? — спросил он.

Парень моргнул, не сразу понимая вопрос.

— Что? ...
— А друзьям? — Милагро повторил, голос его оставался ровным.
— Или, может, девушке?

Парень судорожно вытер лоб.

— Нет, сэр... не до этого... Я много работал...

Милагро кивнул, как будто принял этот ответ.

— Хорошо. Отлично.

Он повернулся к Хэйнсу.

— Верни ему папку.

Парень повернулся к Хэйнсу, сделал шаг вперёд, протянул руку...

Выстрел.

Глухой, короткий, без эмоций.

Пуля вошла в затылок, разорвав кости и кожу, и парень рухнул на мокрый асфальт, его тело дёрнулось, а затем замерло.

Глаза Милагро не дрогнули. Он просто убрал пистолет обратно в кобуру, словно это было что-то обыденное, рутинное, как закрыть дверцу машины или застегнуть пуговицу на рубашке.

Хэйнс смотрел на него с осознанием. Что-то изменилось. Это уже был не тот человек, которого он знал.

Молли уставилась на труп. Она ничего не говорила, но её лицо говорило больше, чем слова.

Дверь машины открылась, водитель молча вышел, подошёл к телу и, не выражая эмоций, взял его под руки, волоча к багажнику.

Фрэнк, Морган и Молли молчали.

Они просто стояли, глядя, как ещё одна жизнь исчезает, как ещё одна глава этой грязной игры переворачивается.

Когда водитель закрыл багажник и сел за руль, никто даже не шелохнулся.

Машина уехала, растворившись в ночи.

Только тогда Фрэнк выдохнул.

— Всё. Едем.

Но что-то в нём умерло вместе с этим парнем.

Они ехали в машине молча. В салоне было темно, лишь слабый свет уличных фонарей изредка выхватывал из мрака их лица. Дворники лениво скребли по лобовому стеклу, разгоняя тонкую плёнку дождя.

Молли смотрела в окно, но не видела улиц. Её глаза были пустыми. В голове снова и снова звучал тот единственный выстрел. Как эхо, запертое внутри черепа.

Хэйнс сидел напряжённо, сжав кулаки на коленях. Он не задавал вопросов. Он знал ответы.

Фрэнк смотрел прямо перед собой. Его лицо оставалось спокойным, но это было не то спокойствие. Не живое. Внутри что-то сгорело, сжалось в чёрный угол, и там теперь не было места сомнениям.

Машина пересекла границу района, и вместе с этим пересеклась граница чего-то большего.

— Что дальше? — спросил Хэйнс, его голос звучал непривычно хрипло.

Фрэнк молчал несколько секунд, а затем спокойно сказал:

— Дальше пойдем по плану. Найдём федералов. Ударим по ним. Найдем всех виновных. Закончим это.

Ни вопроса. Ни колебания.

Молли медленно перевела взгляд на него.

Она не узнавала этого человека.

Раньше Милагро был игроком, человеком, который балансировал на грани, но никогда не переступал её окончательно. Теперь же...

Теперь грань осталась позади.

Возвращаться было некуда.