Господин из Скриптория

От шока я практически не мог дышать. На том конце провода была тревожная тишина. Айлин будто выжидала, пока кто-то пройдет мимо и искала укрытие. Я чувствовал, что начинал терять самообладание.

- Айлин! Что на собрании сказали, кто нас сдал? - мой голос дрожал.

Эванс в ожидании смотрел на меня. Его рыжие брови сдвинулись к переносице.

Айлин наконец ответила:

- Я у себя в комнате закрылась и под одеяло с головой залезла. Тут много лишних ушей, а мы и так не в лучшем положении, - она тяжело вздохнула, выталкивая из себя напряжение. - В общем, я же от тебя с Дастином убежала к отцу. У нас был личный разговор, к делу не относится. Потом я вернулась в штаб; пришлось сразу идти на тренировки, которые сегодня задержали. А после этого всех бойцов и капитанов созвала на построение госпожа Адлер. Она сказала, что с завтрашнего дня интенсивность тренировок будет увеличена в связи с подготовкой к операции по охоте на Духов Вдохновения.

Меня бросило в холодный пот.

- Откуда ей вообще это все известно, какая еще операция, - слова вылетали быстрее, чем я успевал обрабатывать информацию.

- Не знаю я! Она только сказала, что завтра будет рассмотрена заявка в Совете. Карателям нужны средства от Скриптория для этой операции. Она полностью уверена в успехе и поэтому уже готовит бойцов.

- У-у-у... Кажется дело-дрянь, - протянул Эванс, наблюдая за мной.

Я вцепился в одеяло в попытке успокоиться:

- Мы не писали, что идем в архивы за Первобытной руной... Я последний подписывался, все видел, Марк написал другую причину.

- Значит как-то узнали настоящую повод... Или нас сдали, - слова Айлин были как нож.

- Кто?..

- Скорее всего кто-то из советников. Я не знаю, подслушали на улице может...

- Тебя ни о чем не спрашивали?

- Нет, но мне кажется, что госпожа Адлер в курсе, что я была с вами. Слишком уж пристально на меня смотрела...

Я молчал. Мне было страшно. Если дело дошло до Совета, то значит дойдет и до Триединства, и у нас могли быть огромные проблемы. Но это не самое ужасное. Страшнее всего осознание, что начнется жестокая игра в кошки-мышки, где мышкой будет Марк. И я вместе с ним, как ближайшая к нему пешка.

- Федя? Ты здесь еще? - звала меня Айлин. Ее голос глухо бился в стенках черепа.

- Да...

- Ради Великого Вдохновения, только не паникуй. Скажи об этом господину Летописцу, а дальше уже сможете все решить. Я буду вам передавать всю информацию от Карателей.

Я не смог ничего из себя выдавить кроме тихого и слабого "угу". Мы попрощались с Айлин. Силы окончательно покинули тело и я обмяк, как тряпичная кукла.

- Ты разве не собираешься Марку ничего сообщать? - поинтересовался Эванс, вставая со стула. - Побледнел так... Не вздумай в обморок тут падать!

- Я не падаю... Да, сейчас, мне просто нужно собраться с мыслями.

Я не понимал, как мне теперь подходить к Марку. Все внутри противно сжималось и тревожность колола каждую частичку тела. Я тихонько выполз из под одеяла и попытался встать, держась за спинку кровати.

- Давай-ка пошли вместе. Если свалишься по дороге, Марк спихнет все на меня, - Эванс подхватил меня под руку.

- Не свалюсь. Так будет неудобно идти.

- А я думал маленьким пешкам удобно ходить под ручку с высокими.

- Я не маленький! У меня средний рост! - я сам не понял, почему вдруг поднял голос. Эванс был, конечно, выше меня, но не настолько, чтобы звать меня низким.

- Ну ладно-ладно, архивариус, - Эванс хихикнул и отпустил руку.

Почему-то после новости, которая напрямую его касается, он был абсолютно спокоен и даже умудрялся шутить. У меня не было времени обдумать причины его поведения.

Марк как обычно работал, несмотря на то, что за окном давно стемнело. Библиотека закрывалась уже в восемь часов вечера. Ипсилоны начинали прибираться, а Марк продолжал разбирать старые книги и свитки в тишине.

Мы с Эвансом нашли его за большим столом. Он пересматривал каталоги, которые я вчера пополнял, вносил правки и иногда запрягал ипсилонов, чтобы те принесли ему что-то. Стоило сделать шаг навстречу, как Марк оторвался от работы и с легким беспокойством посмотрел на меня.

- Не спиться? - его голос звучал особенно ласково.

- Скоро все спать не будете... - влез Эванс, не дав мне вставить ни слова.

Марк моментально переменился в лице, стоило ему увидеть его.

- Что ты тут опять забыл?

- Я просто группа поддержки и комментатор, не обращай на меня внимания. Твоему архивариусу нужно кое-что тебе сказать. Я больше вмешиваться не буду, просто послушаю.

Пока я еще мог соображать, я быстро пересказал Марку наш недавний диалог с Айлин. Когда закончил, Эванс показал мне одобрительный жест.

На некоторое время повисла напряженная тишина. Марк смотрел куда-то в сторону с мрачным видом. Если бы не Эванс под боком, у нас бы состоялся крайне эмоциональный разговор. Видимо, при посторонних он все же себя сильно сдерживал.

- Кто на нас донес? - наконец сухо спросил Марк. - Она не сказала?

- Нет... Есть только предположения, - тихо ответил я.

- Ну ничем хорошим это точно для вас не закончится, - прогудел Эванс сзади меня. Он стоял, оперевшись спиной на книжный шкаф и щекотал одного из ипсилонов пальцем.

- Это ведь и Вас тоже коснется!

- В первую очередь попадет вам двоим и вашим "союзникам". А поимка эта... Ну тут под прицелом только двое: Марк, да Нейтан. И то, ставлю ставку на то, что Нейтана даже не заподозрят в божественной принадлежности. Без обид, Марк, ты в конспирации отвратителен.

Марк сделал огромное усилие, чтобы проигнорировать такой выпад в свою сторону и вовсе перестал обращать внимание на Эванса:

- Значит единственное, что мы с тобой можем сделать, это лично поговорить с госпожой Адлер и убедить ее отозвать заявку. Если не получится, то будем давить через Совет. На рассмотрение дается неделя, прежде чем назначат слушание.

- Ты думаешь нас послушают? - я смотрел на Марка с тяжелым сердцем. - Мы ведь без права голоса. Да и если мы вот так заявимся, Айлин может влететь... Узнали даже раньше, чем заявку начали рассматривать, возникнут подозрения, что кто-то нам доложил. Я не хочу ее подставлять.

- Хорошо, я придумаю, как нам быть в такой ситуации. Иди спать, хотя бы попробуй... - Марк беспокоился не меньше меня, но старался не показывать этого. Кто-то же должен быть уверенным.

- Я не знаю, усну ли... - сказал я вполголоса.

- Ночь без сна ничем хорошим не закончится.

Пришлось все же уйти.

Но как я и сказал, заснуть я не мог очень долго. Я постоянно ворочался, бросало то в жар, то в холод, а уставшая голова рисовала ужасные картины предстоящего совещания. Только теперь я был в нем участником, а не просто безучастным стенографистом. И как мне было повлиять хоть на что-то, когда я не имел права на высказывание своего мнения. Надежда была только либо на отмену рассмотрения заявки, либо на господина Эгида и господина Бовари. Но против них стояли остальные пятьдесят восемь советников.

В ночи я слышал, как ипсилоны шуршали моими вещами, грелись, как кошки, в краешке одеяла и о чем-то своем попискивали. Уже ближе к рассвету я заметил красный огонек, примостившийся на рабочем столе. Это был Эванс. Он не издавал звуков. Огонек слегка светился слабым красным светом, иногда шевелился сам по себе или от ветра из приоткрытого окна. Я тихонько наблюдал за ним. Мой организм был настолько напряжен, что даже красный цвет в темноте не раздражал. Огонек подлетел и приземлился на грудь.

"Спи давай" - послышалось в голове. По телу вдруг разлилось невероятное спокойствие. Глаза сами собой закрылись, и я все же уснул.

Однако проспал я всего несколько часов. Солнечные лучи разбудили меня около семи утра. На удивление голова была легкой и даже тело не так болело. Эванс помог мне очень вовремя.

Я кое-как привел себя в порядок, переоделся и первым делом пошел в читальный зал, чтобы найти Марка. На полпути меня поймали ипсилоны и начали толкать в сторону шкафов. Я как мог отмахивался и продолжал упорно идти. Чем ближе я был к месту, где мы обычно сидели, тем отчетливее я слышал чужой голос. Мне показался он смутно знакомым. И пока я вспоминал, ипсилоны все же затолкали меня за стеллаж и велели сидеть тихо.

- К чему все это? - прошептал им возмущенно я и выглянул из укрытия. Недалеко очень ожесточенно вели спор Марк и тот самый Нейтан, которого вчера упоминал Эванс. Действительно, ипсилоны были правы. Я спрятался обратно и стал подслушивать. Судя по всему разговор начался недавно.

- Я просто хочу узнать, зачем ты заключил эту чертову сделку. Прости, конечно, за мою возможную дальнейшую грубость, но ты нас всех очень сильно подставил! И себя в том числе, - Нейтан громко хлопнул по столу.

- Еще раз повторяю, я не виноват в том, что так вышло! И почему я должен перед всеми вами отчитываться? Сначала Агата, теперь ты пришел! - злился Марк.

- Я не требую от тебя отчетов. Я просто хочу знать твою мотивацию. Ради чего мне придется теперь рисковать своим благополучием.

- Секунду назад ты говорил обо всех, теперь только о себе. Нейтан, ты уж определись.

- Не переводи тему, Марк! - Нейтан сделал паузу, видимо, чтоб не кричать. - Ты ведь понимаешь, что за мной и тобой придут в первую очередь. Мы, конечно, сильнее пешек, но я не хочу никого убивать. Принципиально. И прятаться не желаю. Я за эти двадцать лет в Карателях... Там мой дом, понимаешь, мое пристанище, где мне наконец-то комфортно. Ты ведь знаешь, о чем я. А теперь мне даже в нем придется быть постоянно настороже и делать оружие не против крин, а против таких же Духов, как и я. Я ведь не смогу отвертеться. А представь сколько молодых бойцов погибнет... Та же Ада, если Совет одобрит план, не будет никого щадить. Я просто хочу знать почему, ради чего? На что пойдет эта проклятая Первобытная руна?

- Я понимаю твои чувства, но еще раз, услышь меня наконец-то: ни я, ни мой архивариус, не виноваты в случившемся. Мы не знали ни о каких камерах и прослушке в архивах. Их не было там. И мы не знаем, кто нас сдал. Я сделаю все возможное, чтобы заявку не рассматривали, мне, думаешь, это все нравится? - Марк говорил очень твердо, обрубая каждое слово.

- Ты снова отвечаешь общими фразами. Зачем тебе первобытная руна? Эванс ведь, согласно сделке, уступил тебе ее.

Я поражался тому, как Нейтан умудрялся сохранять спокойствие.

- Это не имеет отношения к делу.

- Имеет. И раз ты так старательно обходишь эту тему, значит это именно то, о чем я думаю... - Нейтан, судя по звукам, начал ходить по комнате. - Ты снова за свое? Чем тебе так противно бытие Духа Вдохновения? Я понимаю и разделяю твою любовь к пешкам и людям, но не до такой степени же!

- Я устал вам объяснять по сто раз свою позицию. Никто никогда не пытается вникнуть.

- Марк, это не стоит таких жертв! Не стоит!

- А я и не хочу жертв! У нас есть "Двое из ларца" и мы... - Марк сорвался на крик.

- Не верю я в то, что ты отвоюешь заявку! - перебил его Нейтан. - Не верю, сколько мне не повторяй, прости. И помогать тебе собирать первобытную руну я не буду. Пусть твой архивариус с этим даже не подходит ко мне. Я буду действовать один.

- Просто скажи мне уже... От лица всех Духов Вдохновения... Какое вам всем дело до того, что я хочу стать пешкой? Как это конкретно на вас повлияет, что вы столько лет готовы меня на куски за это порвать? Почему вы все не можете просто оставить меня в покое?!

Нейтан молчал некоторое время. Мое сердце обливалось кровью.

- Я не буду говорить за всех Духов, только за себя... Я никогда не был против твоей мечты, просто я ее не понимаю. Мы созданы, чтобы быть покровителями и наставниками пешкам и людям. И отказаться от этой роли, как мне кажется, все равно, что бросить их на произвол судьбы. Учитывая, что вытворяет в последнее время Великое Вдохновение... А сейчас реализация твоей мечты может погубить Скрипторий.

Больше они не разговаривали. Нейтан ушел. Было слышно, как хлопнула громадная дверь библиотеки. Я сидел на полу, поджав колени к груди и чувствовал себя просто отвратительно. Даже вылазить из-за шкафа не хотелось. Тишина давящая долгое время на уши, сменилась стуком каблуков. Марк покинул библиотеку спустя пару минут.

Я просидел так еще какое-то время, борясь с белым шумом в голове. Ситуация, что накалялась с каждой минутой, меня все больше пугала. Я начинал терять связь с реальностью.

- Архивариус, очнись! - меня за плечи тряс Эванс. Кажется, он уже прописался в библиотеке. То ночью сидит у меня в комнате, то с утра уже тут гуляет.

- Вы с вечера не уходили... - тихо сказал я.

Эванс поднял меня на ноги.

- Переживаю я, что ты коньки отбросишь, пока Марк по Совету бегает. А этого мне не надо, ты участник сделки. Поэтому давай-ка выдыхай. Пока что еще не конец света. Пусть себе там причитают, а ты не обращай внимания. Не сохранишь голову холодной - будет только хуже.

- Я понял... - сказал я дежурно. - Кстати, спасибо вам за то, что помогли уснуть, господин Эванс.

- Не за что, - он отмахнулся. - Иди делай свои дела, я тут побуду, пока Марка нет. Приглядел себе вчера пару книг как раз.

Мы разошлись. Я позавтракал в компании звездочки, потом уже принялся за свою ежедневную работу с каталогами. Ближе к девяти часам мне написал Дастин, спрашивал о моем самочувствии. Мы немного с ним поговорили, и я отвлекся от своих переживаний. О произошедшем вечером не прозвучало ни слова. До Стражей, скорее всего, эта информация еще не дошла. От Айлин вестей не было.

Эванс больше ко мне не подходил. Он гулял по библиотеке, читал какие-то книги и играл в шашки с ипсилонами. Мне хотелось тогда спросить у него немного о том, почему они так грызлись с Марком, но что-то мне подсказывало, что он не станет отвечать.

Так прошло полдня. Я полностью погрузился в работу, чтобы не думать о плохом. Вскоре заскрипела входная дверь. Ипсилоны рванули встречать вошедшего, и я вышел за ними. На пороге был абсолютно уставший и злой Марк. Он поначалу даже не увидел меня.

- Ты был в Совете? - робко спросил я.

- Да... - Марк немного помолчал, а затем медленным шагом пошел в сторону стойки регистрации. Я отправился за ним.

- И как успехи?

- Их нет. И наши дела крайне плохи. Заявка госпожи Адлер уже попала в Совет. Ее получил советник по этике господин Новых. Хотел ее отклонить сразу, но другие советники в комнате в том момент перехватили. Сейчас она почти дошла до хозяйки Совета.

- Оттуда ее уже не забрать?

- Нет. Надежда только на то, что госпожа Мари-де отклонит заявку. Но я не смог к ней сегодня попасть.

- А господин Эгид и господин Бовари что говорят по этому поводу?

- Господин Бовари хочет найти того, кто нас сдал. Пока что под подозрением трое советников: по финансам, по безопасности и сама госпожа Мари-де.

Услышав должность первого подозреваемого я замер. Это мой отец...

- Какие доказательства?

- Это те, у кого есть доступ к системе видеонаблюдения.

- А откуда он у моего отца?

- Господин Бовари сказал, что он теперь на короткой ноге с господином Клеггом, тем самым советником по безопасности. Видимо, в их дружбе принято делить даже обязанности.

После этого я уже ничего не спрашивал. Мне нужно было переварить эту шокирующую информацию.

Последующие дни просто вылетели у меня из головы. Я помнил события лишь обрывками.

Марк бегал по Совету, искал встречи с госпожой Мари-де и госпожой Адлер, но не попал ни к кому. Пару раз я встретился с господином Бовари и мы о чем-то говорили. Несколько дней от нервов я не спал, Айлин тогда ночевала в библиотеке рядом с мной. Эванс больше не приходил.

В какой-то из дней Марк пришел, бросил на стол бумагу и скрылся в дальнем углу библиотеки. На этой бумаге было написано примерно следующее: "Совещание по заявке госпожи Ирэн Адлер состоится 30 августа 2020 года, 99 год Скриптория в 12 часов дня".

Борьба была проиграна...

В назначенный день к зданию Совета прибывали "Синие птицы" с представителями элиты Скриптория. Собрали всех, кого могли, кого хоть косвенно касались бы последствия этого совещания. Мы с Марком прилетели раньше всех, чтобы уладить некоторые организационные вопросы. Где-то около получаса я таскал свитки для стенографии в зал для совещаний, а потом Марк отпустил меня развеяться. Он нервничал не меньше. Этот случай полностью выбил его из колеи. На кону было слишком много.

Я и в этот раз спал плохо. Голова сильно болела и я, пока была возможность, пошел подышать свежим воздухом. Впервые на меня давили стены.

Пока я шел в парадную, меня окликнул господин Бовари. Он стоял у одной из стен вместе с господином Эгидом. Оба были облачены в черные длинные плащи советников, из карманов выглядывали белые простые маски, полностью скрывающие все черты лица. Совет был помешан на анонимности.

Я подошел к ним и сразу столкнулся с обеспокоенным взглядом господина Эгида.

- Федя, как ты себя чувствуешь? - спросил он.

- Если честно, то просто отвратительно, - признался я.

Господин Бовари поправил очки.

- Есть продвижение в расследовании: мы нашли того, кто нас сдал.

- Кто, как вы нашли?

- Я вчера был дома у Шайлы. Она случайно проговорилась о произошедшем. Даже сама не поняла, как это сделала.

- Вы ей ничего не сказали?

- Нет... Не хотелось поднимать эту тему вновь. Всю неделю весь Совет на ушах стоял, хотелось хоть тогда отдохнуть...

- Ну и увы, ты бы с ней просто не стал спорить, - снисходительно сказал господин Бовари.

- Так кто донес? - я умирал от нетерпения.

- Это очень тяжело говорить, но... - начал господин Эгид, но его перебили.

- Твой отец, Федя.

После этого заявления я на некоторое время перестал реагировать на окружающий мир. Советники пытались до меня достучаться. А я не мог переварить всю информацию. Я ожидал на роли предателя кого угодно, но только не его. Самое противное, что я даже не понимал причины, почему он мог так сделать.
В таких ситуациях я обычно начинал перебирать в голове возможные варианты, но не в этом случае. Шок быстро сменился горькой обидой. Она противно колола душу, проникала шипами под кожу, лишая возможности двигаться. Единственная мысль, которую я смог ухватить в тот момент - "Надо прийти к отцу после совещания".

Из транса меня вывел только довольно громкий голос подошедшей к нам госпожи Клегг. Ее появление всегда было заметно издалека. Высокая, видная, железная женщина с питоном на плечах. Супруга советника по безопасности Густава Клегга, советница по культуре и младшая сестра господина Эгида - госпожа Шайла. Она о чем-то заговорила с советниками, даже не обращая на меня внимания. Господин Бовари, судя по его виду, не был рад ее обществу и предпочел отойти и проверить мое состояние, чем вступать в диалог.

- Поговорим об этом после совещания, - шепнул он мне на ухо.

Я слабо кивнул. Тревога наполнила до краев.

- Ты с планом для обсуждения ознакомился? - спросила госпожа Клегг, окинув оценивающим взглядом господина Эгида. - Надеюсь, обойдется без резких высказываний. Следи за своим другом.

- Вы это обо мне? - недовольно спросил господин Бовари.

- Да. Мне казалось, что Вы не слушаете.

- Я не глухой, к вашему сожалению.

- Что ж, в любом случае, я извиняться не собираюсь, - она перестала обращать на него внимания и вернулась к покорно молчащему брату. Господин Бовари сделал над собой невероятное усилие, чтобы не ответить ей еще большей грубостью.

Ее взгляд зацепился за хлипко завязанный галстук, выглядывающий из под плаща. Госпожа Клегг нахмурилась и подтянула его, как нужно, словно видеть это ей было противно.

- Все пройдет нормально, без эксцессов, обещаю, - тихо сказал господин Эгид.

Госпожу Клегг это очень порадовало. Она улыбнулась, однако не искренне и удалилась, потому что ее позвал муж. Видимо, она подходила, чтобы о чем-то попросить господина Эгида. После ухода сестры он вновь ослабил галстук.

- Стерва... Набралась у мужа, - процедил господин Бовари.

- Прости ее, пожалуйста...

Господин Бовари сделал глубокий вдох, затем очень медленно выдохнул.

- Ладно, к черту, при Феде я с тобой выяснять отношения не буду.

- Я могу уйти... - робко сказал я.

- Я не не имел в виду, что ты мешаешь.

- Нет, правда, мне нужно еще остальных участников проверить.

И я сбежал, куда глаза глядели. Мне все еще было плохо от известия про отца, а теперь и от советников захотелось отдохнуть.

Вскоре я наткнулся на капитанов Карателей. Всем квартетом они были в сборе, не хватало лишь капитана Адлер - виновницы торжества.

Каждый из этой четверки отвечал за разные подразделения: кто-то за ближний бой, кто-то за дальний, кто-то был главным в поддержке и в разведке. Я знал их всех по именам и даже некоторые подробности из их биографий.

Капитан Милославский опять собирался устроить перекур. Он вытащил из кармана пачку сигарет, достал одну и сунул в рот. Капитан Харкер, будто на рефлексе, поджег ему сигарету с горящих пальцев, получив кивок в благодарность.

- Может хватит уже? Ты какую в день куришь? - поморщилась капитан Кондор. - К тебе скоро подойти будет невозможно...

- В нашей работе, милая, без этого никак. Без вредной привычки не вывезти, - посмеялся он, делая затяжку.

- Не говори ерунды!

- Ну сама посмотри, - капитан Милославский обвел всех рукой. - Теренс пьет, я курю, ты на антидепрессантах. Я удивлен, что Итан у нас держится еще.

- У меня, в отличие от вас, есть сила воли, - сказал капитан Вэйн, убирая челку назад.

- Ничего-ничего. Скоро, уверен, того.

Он положил указательный и средний палец на сгиб локтя и хитро улыбнулся.

- Знаешь что?!

Капитан Милославский расхохотался. Капитан Кондор, видимо не выдержав, отошла от этой компании.

- Эрика, ну ты куда, - расстроенно протянул капитан Харкер. - Ну он же пошутил!

Она не ответила и куда-то ушла.

- Отвратительно, Жорж, как и всегда, - фыркнул капитан Вэйн.

- Ладно, я потом перед ней извинюсь, - капитан Милославский выдохнул дым в сторону.

- А передо мной не хочешь?

- Ну если попросишь, так уж и быть, соизволю.

- Ты мне еще одолжения делаешь?

- Ну как скажешь, не буду...

Мне даже влезать в этот разговор не хотелось. Я собирался уйти на поиски Марка, но меня не вовремя заметил капитан Харкер. Теперь не отвязаться. Пришлось подойти.

- Федя, рад тебя видеть! Ты чего такой побитый, случилось что-то? - он дружелюбно хлопнул меня по плечу. Я пошатнулся. У него слишком тяжелая рука. Но с ним все равно было комфортнее, чем с остальными капитанами. Того же Милославского, например, я немного побаивался.

- Не важно, все в порядке, правда... - я неловко улыбнулся, а после поздоровался с его коллегами. - Вы будете непосредственно в обсуждении участвовать?

- Мы просто в качестве свидетелей. За всех Карателей будет говорить только одна пешка во главе, - буркнул капитан Вэйн.

Я решил аккуратно выведать обстановку.

- А что у вас об этом совещании говорят?

Милославский испытывающе на меня посмотрел, но ничего не сказал. По спине пробежались противные мурашки.

- Не нравится это никому, - прошептал мне на ухо капитан Харкер. - Им тоже, они просто бояться об этом говорить в Совете.

- Где больше двух говорят вслух, - одернул его капитан Вэйн.

Капитан Харкер показал ему язык и оттащил меня в сторонку. Ситуация накалялась еще больше. Видимо ему ужасно хотелось с кем-то обсудить происходящее, но в Карателях не разрешали.

- А вы не боитесь? - поинтересовался я, когда мы стояли уже у другой колонны.

- Я просто не хочу от них выслушивать, - выдохнул капитан Харкер. - Не то чтобы у нас табу на обсуждение этого, просто это мало на что повлияет. Мы так или иначе подневольные. Как скажут, так и придется делать, мы ведь аналог армии как-никак...

- Вашего мнения по поводу операции не спрашивали?

- Нет, конечно. Нам можно только надеяться на благоразумность Совета.

- Почему Вы решили мне это рассказать? - все же не выдержал и спросил я.

- Я знаю, что ты против плана госпожи Адлер. В курсе, как господин Летописец к нам приезжал на переговоры и что Айлин ночевала у вас один раз. Я тоже против этого цирка по огромному количеству причин. Поэтому и ищу единомышленников, которые не бояться действовать.

- Хотите сотрудничать?

- Если ты не против, - улыбнулся капитан Харкер. - В зависимости от того, какой вердикт вынесет Совет с Триединством, будем действовать дуэтом. Точнее втроем, Айлин тоже с нами.

- А она мне ничего про то, что Вы против, не говорила...

- Я попросил до того момента, как лично с тобой не встречусь, не распространяться особо. И да, кстати, называй меня просто Теренсом и на "ты". Просил же, - сказал он беззлобно.

- Ладно, я постараюсь, ка... Теренс, - как же непривычно было произносить его имя.

- Вот и славненько! Не смею больше задерживать.

Теренс ушел обратно к капитанам, которых уже начали созывать в здание. Время практически истекло, а я так и не смог успокоиться и расслабиться. Это первый раз, когда я настолько нервничал перед совещанием.

Закутавшись в плащ в поисках чувства безопасности, я стал протискиваться между советниками. Мы с Марком всегда заходили самые первые, чтобы сразу начать фиксировать происходящее, как только стукнет молоточек. Обычно меня без проблем пропускали, но в этот раз все будто специально толпились у главных дверей. Пришлось бежать через запасной вход, который вывел на верхние ярусы зала совещаний.

Он напоминал мне воронку. Темную, душную и беспощадную. Пятьдесят девять полукруглых мест для советников, внизу роскошный стул госпожи Мари-де, который сильно выделялся на фоне всей этой черноты, и наш с Марком уголок, огороженный низким барьером. В середине зала поставили пять трибун, которые смотрели на огромный судейский молоточек, что парил рядом с троном. Его удары обозначали начало, окончание совещания, а также успокаивали собравшихся, когда в зале становилось слишком шумно.

Марк уже был на нашем месте. Он раскладывал свитки для записи и проверял пишущие инструменты. Я спустился к нему, по дороге расстегивая плащ. Здесь просто невозможно сидеть в этих тряпках, не представлял, как советники выдерживали такую пытку.

- Нужно чем-то еще помочь? - буднично спросил я, перекидывая плащ через ограду сзади себя.

Марк покачал головой, не оборачиваясь. Он с утра был необычайно тихим. Обычно перед совещаниями мы с ним разговаривали на разные темы, чтобы отвлечься, но в этот день ничего не вышло. Я не винил его - Марку и так тяжело. Оставалось лишь беспомощно смотреть на то, как сильно он переживает.

Когда мне тревожно, я иду к Дастину или Айлин и прошу объятий. Это всегда меня успокаивает. Не ясно было, успокоит ли подобное Марка. Он говорил, что его физические ощущения сильно притуплены, да и я не пробовал раньше обнимать его. Всегда как-то стеснялся. Но все же решился попробовать.

Я смотрел на Марка, собираясь с мыслями, что сказать. От волнения сердце болезненно колотилось в груди. Я боялся сделать что-то не то и подлезть под руку. Марк вполне мог не любить обниматься или в принципе ему могло не нравится, когда его трогают.

Я выдохнул, сделал шаг вперед и в последнюю секунду струсил. Вместо того, чтобы обнять Марка, я уткнулся носом в его плечо. Он вздрогнул от неожиданности и оторвался от проверки.

- Федя, что случилось? - обеспокоенно спросил Марк, придерживая меня за плечи.

Я чувствовал, что от стыда у меня горят уши.

- Я хотел тебя поддержать, - еле слышно пролепетал я, смотря себе под ноги.

Все же хоть какого-то эффекта я добился. Марк искренне улыбнулся.

- Интересный способ ты выбрал.

От сердца отлегло.

- На самом деле... Не забивай себе этим голову. Я... Я буду просто надеяться на благоразумность Совета. Это единственное, что пока что нам остается, - голос Марка звучал очень тепло и расслабленно.

- Почему госпожа Мари-де не хочет дать тебе статус советника? - внезапно спросил я, вспомнив разговор с господином Эгидом.

Марк замолчал на некоторое время, после чего вернулся к работе.

- Это тема для долгого разговора. В следующий раз.

Я поджал губы и взял из своей стопки свитки. Решил больше Марка не доставать. Но буквально перед самым моментом открытия дверей, он окликнул меня и поблагодарил. Внутри что-то очень болезненно сжалось.

И вот последние минуты до удара молотка наступили. В зал впустили советников. Их лица были закрыты масками, на лбу у каждого горело число от двух до шестидесяти. Под мантиями было не видно даже силуэтов тел.

Двое советников посмотрели в нашу сторону и показали сложенные вместе указательные и средние пальцы. Это был особый жест, которым господин Эгид и господин Бовари показывали мне, что они в зале и под какими номерами они сегодня. В этот раз их числами были шестнадцать и пятьдесят. Правда кто под каким не ясно. Но это я понимал в ходе совещания.

Вслед за советниками в зал прошли капитаны Карателей и поднялись на самый верхний ряд. Там для них приготовили места, как для слушателей. За ним к трибунам прошла группа элиты Скриптория. Брат и сестра Раскольниковы, где один был капитаном гражданского дела Стражей, вторая главой Архитекторов; за ними капитан боевого дела Стражей Виолетта Дантес и главный капитан Карателей Ирэн Адлер. Женщины переглянулись между собой. Госпожа Адлер, статная и милая женщина, кивком поздоровалась с коллегой, на что та демонстративно отвернулась. Госпожа Раскольникова страдальчески вздохнула и сняла темные очки. Ее брат вовсе не обращал ни на кого внимания. Он выглядел так, будто его заставили сюда прийти под дулом автомата. Еще одна трибуна осталась пустой.

Двери с громким хлопком закрылись. Мое сердце сделало кульбит. Словно прима на сцене из дымки появилась госпожа Мари-де Куранто. Она обожала эффектные выходы. Выглядела хозяйка Совета соответствующе: в пшеничных волосах, подстриженных под каре прятались алые цветы, на очень худом теле красовалось черное блестящее очень откровенное платье, а руки обвивали золотые ленты. Лицо, особенно выделяющееся ярким оранжевым пятном на левой половине было раскрашено в цвета одежды. Новое совещание - новый образ. Она ни разу не повторялась за прошедшие года.

- Добро пожаловать, дамы и господа! - театрально сказала она, раскланялась и вальяжно уселась на трон, закинув ногу на ногу. - Все ли у нас в сборе? Никого не сразила хворь или крина не слопала?

Мы с Марком активировали заклинание для стенографии, чтобы ничего не пропустить.

- Пустая трибуна - это так и нужно? - спросил капитан Раскольников, указав на место около себя.

Мари-де прищурилась, а затем встрепенулась, подскочив на месте.

- Позвольте узнать, где госпожа Чизу Зенко? Где хоть кто-то из Храма?

В зале воцарилось молчание, которое вскоре нарушилось звуком бега в деревянных сандалиях. К трону подбежала девушка в одеяниях жрицы в бело-синих тонах и поклонилась. По длинным каштановым косам, что раскинулись у нее за спиной, я признал в девушке Еву Харкер. Она была приемной дочерью Теренса и нам как-то удавалось раньше пересекаться.

- Госпожа Зенко просила показать это сообщение Вам, - Ева достала из кармана длинной юбки закладку и открыла ее. Всплыло облачко, из которого появилось изображение главной жрицы Храма - женщины с лисьими ушами в роскошном кимоно.

- Приветствую вас, многоуважаемые советники и верхушка Скриптория, - начала говорить запись. - И доброго здравия Вам, госпожа Мари-де. Я получила Ваше приглашение на совещание. Весьма признательна, что Вы решили обратиться к Храму. Однако спешу огорчить: я отказываюсь в этом участвовать. И требую немедленно свернуть это дело и не гневать Великое Вдохновение. Вы решили прыгнуть слишком высоко, приняв эту заявку на рассмотрение. Если же Вы откажетесь выполнять мои условия, то вынуждена буду сообщить о разрыве дипломатических отношений с Советом и Триединством. Мое слово твердо, я не буду идти на компромиссы и уступки.

Запись закончилась. Ева выключила закладку.

Советники стали перешептываться. Марк сильно напрягся. Лицо Мари-де скривилось от возмущения.

- Подойди ко мне после окончания совещания, запишем для госпожи Зенко ответное обращение, - процедила она.

Ева кивнула и убежала наверх к девушке в белом платье.

Мари-де раскинулась на троне, недовольно что-то пробурчала и взмахнула рукой. Молоток громко ударил по подставке.

Совещание официально началось.