Мать

  Марк болезненно резко выпрямился. Его шея жалобно хрустнула и противно заныла. Парень глубоко вдохнул; его грудь высоко поднималась от частого дыхания; глаза широко распахнулись. Он с трудом повернул голову в сторону ванной комнаты.

— Марк! Марк! — истерично кричала Нона. В её голосе читались паника и страх.

Парень, понемногу придя в себя, встал и, путаясь в собственных ногах, бросился к ванной.

Ворвавшись в дверной проём, Марк увидел лежащих на кафеле девушек. Сначала не обнаружив ничего странного, он слегка нахмурил брови, но как только сидящая к нему спиной Нона повернула голову, на лице парня застыла маска страха. Нона, из-за ужасного волнения до крови кусая губы, вытирала горячие слёзы рукой, оставляя яркие разводы уже не своей крови. Юноша увидел лежащую на руках девушки Вивиен и маленькую багряную лужицу крови на кафеле под раковиной. Он перевёл полные ужаса глаза на Нону и вопросительно нервно дёрнул головой.

— Пуля... Марк, подними её... Надо что-нибудь сделать... — постоянно всхлипывая, промямлила девушка.

Марк заторможено кивнул и начал поднимать Вивиен. Нона, высвободившись, рванула, спотыкаясь, в комнату. Одним движением девушка смахнула весь мусор с низкого журнального столика. Нона подвинула его вплотную к обшарпанному зелёному дивану. Аккуратно неся хрупкую худенькую девушку к нему, подошёл Марк. Он тихонько положил Вив на твёрдую обивку, а Нона дрожащими пальцами перенесла раненую руку подруги на стол, оставляя висеть само предплечье с раной.

Марк сел на корточки рядом с Ноной и, сцепив руки в замок, задумался. Он внимательно осмотрел как внешнюю, так и внутреннюю сторону предплечья и глубоко вздохнул.

— Нам очень повезло. Вив очень повезло, если в этой ситуации можно так сказать, — он справился с лёгкой дрожью в голосе и продолжил: — Смотри, рана почти сквозная. Пуля прошла мимо кости и крупных сосудов.

Парень тяжело выдохнул и положил голову на сцепленные руки. Спустя пару секунд он снова заговорил.

— Это действительно какое-то чудо. Вот, смотри, — парень аккуратно повернул руку Вив, — кончик пули почти у самой кожи, его даже видно.

— Что будем делать? — тихо сказала Нона.

— Думаю, надо её достать.

У Ноны похолодело в груди. Её отчаянно пробил озноб, плечи мелко затряслись, а на глаза снова навернулись колючие слёзы. Она до боли укусила согнутый указательный палец и рвано втянула носом душный воздух, пропитанный тошнотворным запахом крови.

— А мы сможем? — девушка со страхом взглянула Марку в глаза, боясь не увидеть там той уверенности, с которой он говорил. Тот сильно сдвинул брови и медленно кивнул.

— Но как?! — воскликнула девушка. — Мы же с тобой не врачи!

— Я видел однажды, как это делается, — немного помолчав, ответил Марк. Парень порывисто встал и направился к старой, уже облупившейся барной стойке.

— У тебя случайно нет аптечки? — бросил на ходу парень.

Нона вздрогнула, вырвавшись из раздумий, на секунду замешкалась и кивнула. Девушка встала с колен и спешно подошла к взятому в школе рюкзаку Клауса. Помимо синей квадратной аптечки, Нона нашла ещё прозрачный пластиковый пакет с зубной щёткой, пастой и одноразовыми влажными салфетками. Потроша пакет, девушка краем уха слышала, как Марк гремит на кухне бутылками. Нона подошла к столику, открыла аптечку, достала три упаковки бинтов, вату, анальгин, зелёнку и противовоспалительные таблетки. Под грудой остальных препаратов Нона нашла ещё и ножницы. Марк с громким стуком поставил на стол неполную бутылку водки, заставив девушку снова вздрогнуть, и направился к шкафам с коробками.

— В холодильнике только активированный уголь. Может, хоть здесь будет что-нибудь полезное.

Нона быстро подошла к парню и тоже начала разбирать многочисленные коробки. В основном попадались старые кассеты, диски, странные запчасти, исписанные мелким почерком тетради, книги и сувенирный хлам. Уже отчаявшись, Марк встряхнул руками и медленно потянулся к маленькой коробке на самом верху шкафа. Однако, открыв её, парень удивлённо присвистнул, едва не уронив саму коробку. Аккуратно завёрнутые в синюю хлопчатобумажную ткань на дне лежали медицинские инструменты. Нона, взглянув на них, тоже удивлённо выпучила глаза и надула щёки. Однако в её карих, затуманенных тревогой глазах на миг мелькнула частичка понимания, которая тотчас потерялась в рое беспокойных мыслей.

— Откуда здесь это? — прочистив горло, ожидаемо спросил Марк, заранее зная, что ответа не последует. Не дожидаясь каких-либо слов от Ноны, он продолжил: — Хотя, нам бы знать, что это вообще за место... В любом случае, мы сорвали куш, — Марк задумчиво закусил губу и, не смотря на Нону, направился к лежащей без сознания Вив. Сама Нона озадаченно потирала шею, постоянно потряхивая головой в попытках избавиться от ощущения, что она что-то упускает. Что-то важное. Девушка ещё с минуту постояла у шкафа и, случайно пнув коробку с комиксами, не глядя под ноги, пошла к Марку.

Парень выложил на голубую ткань нужные ему приборы: пинцет, два скальпеля и иглу с ниткой. Поочерёдно протирая каждый прибор водкой, Марк периодически останавливался, крепко, до скрипа, сжимая челюсти и жмуря глаза. В такие моменты были чётко видны его скулы с явно перекатывающимися под бледной кожей желваками. Тревога болезненно продвигалась по его синеватым венам, подбираясь к мозгу. Его дыхание становилось всё тяжелее. Юноше начинало казаться, что воздух понемногу раскаляется. Горло саднило, словно по нему провели наждачной бумагой. «Успокойся. Твоё беспокойство сделает только хуже», — пытаясь прийти в себя, подумал Марк. Он с трудом унял дрожь в руках и судорожно сглотнул.

— Сядь за Вив и положи её голову себе на колени, — откашлявшись, произнёс парень. — Да, так, молодец. Теперь согни её руки на груди, да, именно, осторожнее с раной, и крепко их держи, чтобы она не смогла вырваться.

Марк, успокоившись, потёр лоб, собираясь с мыслями. На вопросительный взгляд Ноны он лишь пробурчал, что когда Вив будет больно, она начнёт дёргаться и может случайно себе навредить. Нона дрожащими ледяными руками осторожно сложила руки Вив, стараясь не задеть сочащуюся кровью рану. Когда девушка лишь прикоснулась к пострадавшему предплечью подруги, по лицу Вивиен прошла волна боли.

Марк в то время взял новый кусок ваты, смочил её в водке и начал протирать кожу вокруг раны от крови. От каждого, даже мимолётного прикосновения лицо Вив кривилось.

— Ну, думаю, пора, — неуверенно протянул парень. Когда лезвие зловеще блестящего скальпеля почти коснулось красноватой кожи на том месте, где остановилась пуля, Нона вскрикнула:

— Стой!

— Ты хоть понимаешь, что я не каждый день друзей режу, пытаясь достать пулю?! Зачем орёшь под руку? — рявкнул, не сдержавшись, Марк.

— О-она может прикусить язык... — виновато потупив взгляд, пробормотала Нона.

— Нона, дорогая, я понимаю, что Вив — твоя лучшая подруга, что ты за неё беспокоишься, но я тоже волнуюсь, отчасти потому, что могу случайно её продырявить! — Марк перевёл дух. — Поэтому, пожалуйста, не отвлекай. А по поводу языка... Что ты предлагаешь? Её разбудить?

— Да. Нужно привести её в чувство и дать что-нибудь в зубы. Я... где-то слышала об этом, — Нона взяла себя в руки и, преодолев дрожь как в руках, так и в голосе, практически спокойно ответила Марку.

— Хм-м... Мысль здравая. Заодно можно будет дать ей обезболивающее и противовоспалительное. В аптечке был нашатырь? — Нона в ответ коротко кивнула, а парень начал спешно доставать маленький флакон и спустя минуту поднёс смоченную ватку к носу Вивиен.

Девушка пару раз сильно дёрнулась. Внезапно она распахнула глаза и шумно, с хрипом, вдохнула, сразу закашлявшись. Она пыталась вырваться из крепких «объятий» Ноны, но, ощупав сдерживающие её руки, начала успокаиваться, постепенно приводя в порядок дыхание.

— А-а, чёрт... Нона? Марк? Вы? — Вивиен близоруко сощурилась, пытаясь разглядеть в мутном силуэте Марка знакомое лицо.

— Ты... ты ничего не видишь? — озадаченно спросил парень.

Девушка, услышав знакомый голос, успокоилась окончательно.

— Выронила линзу где-то... Чёрт, они сейчас и так редкие! — постоянно кривясь от боли, протянула девушка. Нона понимающе усмехнулась и аккуратно, придерживая ослабевшие руки подруги, встала и отыскала в поясной сумке Вив очки в толстой чёрной оправе. Вивиен что-то невнятно простонала, но покорно их надела.

Посветлевшая атмосфера снова начала сгущаться, когда Вивиен выпила все таблетки, взяла в зубы сложенный рукав кофты, а Марк снова продезинфицировал все инструменты.

Удобно для себя вывернув руку девушки, парень глубоко выдохнул и сделал первый надрез. Нона буквально почувствовала, как сбилось дыхание её подруги, как у той напряглись все мышцы. Вив зажмурилась, но не проронила ни звука. Из надреза сочилась ярко-красная, словно ненастоящая кровь, ручейком сбегавшая по покрывшейся мурашками коже Вивиен. Марк одним движением вытерев её, скальпелем аккуратно раскрыл края разреза. В постоянно скапливающейся крови он увидел чернеющий кончик пули и с облегчением выдохнул. Парень отложил скальпель и, взяв пинцет, стал аккуратно выкручивающим движением доставать смертоносный кусок железа.

— А-а-а-а-а, Ма-арк! Чёрт побери, сделай это быстрее... достань эту сучью пулю разом! — громко закричала Вив, сильно дёрнувшись в руках Ноны.

— Ты же выпила обезболивающее, тебе не должно быть больно! — запаниковав, крикнул Марк.

— По-твоему, анальгин — анестезия?! Чёрт возьми, заткнись и доделай уже свою работу! — Вивиен с силой откинулась на колени подруги и часто хрипло задышала, постоянно бормоча в полголоса ругательства.

Марк рукавом вытер пот со лба, неаккуратно убирая мокрые волосы. Стиснув зубы, он с лёгким рыком резко достал пулю, которая, грозно звякнув, упала на стол. Из раны начала обильно течь кровь. Вивиен задышала ещё чаще, уже тихонько скуля. Попутно борясь с подступающей паникой, парень затянул жгут и начал вытирать льющуюся на пол багряную кровь. Наконец, когда кровь слегка приостановилась, Марк принялся зашивать порез, постоянно посматривая на странно притихшую Вив.

Спустя минут двадцать, очистив от грязи и мелкого сора входное пулевое отверстие, Марк закончил зашивать Вив. Он отшвырнул на стол иглу и бессильно откинулся на пол. Нона мягко перебирала влажные от пота седые волосы снова потерявшей сознание Вив. Девушка осторожно слезла с дивана и подала руку тяжело дышавшему Марку. Тот, медленно поднявшись, с наслаждением потянулся, хрустнув сразу всеми позвонками.

— Нужно перевязать рану... Я сейчас, — Марк устало протёр глаза и снова сел на пол рядом с Вив. Нона кивнула и, взглянув на кресло, решила хоть как-то помочь другу. После многочисленных махинаций со старой, даже древней мебелью, Нона закончила свои приготовления почти одновременно с Марком. Парень, обернувшись на громко пыхтящую девушку, тихонько засмеялся. Она, заканчивая заправлять серой от старости простынёй с трудом разложенное кресло, лишь фыркнула в ответ. Закончив, девушка встала около импровизированного ложе и, устало всплеснув руками, вяло сказала: «Та-да-а!»

— Ложитесь, мсье врач, сегодня вы — наш герой.

— А ты где тогда? — протянул сложивший руки на груди Марк, понимая, что в этой постели места едва хватит одному человеку.

— Я подежурю рядом с Вив. Повязку, может, поменяю, или вдруг она проснётся, пить захочет, — увидев готового возразить парня, девушка не дала ему вставить и слова: — Я всё сказала! Ты и так за сегодняшний день заработался. Возражения не принимаются!

Девушка вздёрнула голову и медленно подошла к диванчику Вив. Марк в ответ лишь усмехнулся и, устроившись поудобнее в кресле, укрылся невесть откуда взявшимся одеялом и вскоре забылся беспокойным сном.

***

Нона проснулась от лёгкой щекотки. Дёрнув головой, девушка сонно чихнула, вяло убирая что-то из-под носа. В ответ она услышала раздражённое шипение.

— Думай, что пихаешь! — чертыхаясь, произнесла Вивиен и заправила в повязку кончик бинта, который и помешал Ноне.

Девушка сразу распахнула глаза и резко села, сморщившись из-за ноющей спины. Сфокусировавшись, Нона поняла, что лежит вовсе не на полу, а на разостланном кресле, укрытая одеялом. Девушка мигом залилась краской, но, нахмурившись, посмотрела на подругу с бесконечным беспокойством в глазах.

Вивиен в ответ лишь пожала плечами.

— Сейчас я прикончу эту тушёнку и всё поясню, не паникуй, — еле разобрала Нона в словах подруги, которая как обычно говорила с набитым ртом.

Наконец поставив пустую банку на стол и вытерев рот и руки салфеткой, Вив устроилась на полу поудобнее, сев прямо напротив Ноны.

— Лежу я, значит, без памяти, и тут вырывает меня из забытья Марк. Ты, оказывается, заснула, обхватив мою ладонь. Вижу сквозь дымку, что он взял тебя на руки и понёс в кресло.

На этих словах Вивиен сощурилась ещё сильнее и лукаво посмотрела на подругу, внимательно ловя каждую её эмоцию. Нона вздёрнула бровь и закусила губу, осматривая кресло. Видя смущение подруги, Вив довольно ухмыльнулась и продолжила свой рассказ:

— Когда он тебя поднимал, ты бросила мою ладонь и рука дёрнулась. Проснулась я, в общем, от боли. Марк увидел, что я пришла в себя, и сказал, что идёт за топливом для мотоцикла на ближайший завод.

— Что?! Он сейчас в одиночку пошёл на улицу? Ночью?! Скажи мне, что ты шутишь, — запаниковала Нона.

— Тише, не кричи, — Вивиен скривилась от головной боли. — Я не настолько глупая, чтобы просто так его отпускать. Я дала ему твой пистолет и свой нож, — Вив принялась безмятежно рассматривать свои ногти.

Лицо Ноны приняло выражение крайнего раздражения. Поджав губы и сжав кулаки, девушка крикнула:

— Курица ты простреленная! Ты как будто не знаешь, что в одиночку ночью выходить безумно опасно! Ты головой своей работаешь хоть иногда?! — с каждым словом злость Ноны всё увеличивалась, смешиваясь с сильным страхом за Марка.

— Не ори, я же попросила! — Вив тоже повысила голос. — Между прочим, сейчас далеко за полдень!

Нона осеклась. Всё раздражение потихоньку исчезло. Её глаза заметались, а по спине прокатилась противная холодная капля пота.

— Но... но с ним же может что-нибудь случиться! Почему ты меня раньше не разбудила? — оставшись без раздражения, мозг Ноны остался один на один со страхом.

Сердце девушки пропустило пару ударов и ускорило свой ход.

— Марк же не маленький мальчик, Нон! Вполне себе состоявшийся парень, который сможет за себя постоять и без двух девчонок, одна из которых, между прочим, раненая! — под конец своих слов Вивиен поджала губы, как ребёнок, всем своим видом показывая обиду.

Нона в который раз поразилась способности Вив так быстро меняться. Вот сейчас, наедине с ней, девушка ведёт себя развязно, отпуская шутки и веселясь. Но стоит кому-то чужому появиться на горизонте, так Вивиен в миг превращается в «холодную королеву», как уже прозвал её за глаза народ в поселении. Вивиен отнюдь не считала Марка чужим, даже иногда могла пару раз выдать шутку, но всё же вести себя в обществе парня — совсем другое дело, нежели вместе с подругой.

— Но он же просто механик в селении! Сидел, чинил себе разные приборы, механизмы конструировал... — Нона сама прыснула от своих слов — настолько странно они звучали. Вивиен подхватила её смех и всё помещение мигом наполнилось атмосферой веселья.

— Кхем... Вообще-то я участвовал и не в одной, и не в двух вылазках в город за новыми запчастями, — внезапно раздалось со стороны входа.

Вив молниеносно обернулась и поспешила принять привычный вид безразличия ко всему. Однако на её лице разом смешались и смех, и равнодушие, отчего со стороны казалось, будто девушка гримасничает. Нона снова прыснула со смеху, и Вив, сдаваясь, тоже засмеялась, решив, что хватит уже притворяться перед своим человеком, тем более что он вчера её зашивал.

— Рад видеть тебя в добром здравии, Вив! Сильно болит? — вопрос показался слегка неуместным в сложившейся обстановке.

Вивиен в ответ лишь махнула рукой, мол, бывало и лучше.

Нона же во все глаза смотрела на вошедшего в комнату парня, внимательно смотря на то, цел он или нет. В конце концов, не выдержав, она сказала:

— Ты в порядке? Всё прошло хорошо? — Вивиен, приподняв бровь, покосилась на подругу, растягивая пухлые губы в ухмылке.

— Я помню по старым картам, что где-то здесь есть старый завод. Решил попытать удачу и поискать там бензина. Удача широко мне улыбнулась, и я нашёл пару канистр. Сходил, заправил мотоцикл, возвращаюсь, а тут про меня сплетничают, — с шуточным укором произнёс парень.

Нона в ответ фыркнула, но в душе у неё всё пело от осознания того, что Марк пришёл в целости и сохранности, живой и здоровый. Сразу все тревоги, терзающие девушку, ушли прочь, и она, счастливо улыбнувшись, рухнула обратно в кресло.

Однако вещь, которую она увидела краем глаза, вернула её к реальности. У входного проёма одиноко стояла сумка с ноутбуком. Разом Нона вспомнила свою цель. Вспомнила, из-за чего именно подстрелили Вивиен. Девушка, сразу помрачнев, встала с постели и направилась к ноутбуку, по дороге начиная свой рассказ:

— Я... Я и не надеюсь, что после всего произошедшего вы пойдёте со мной дальше, но если вы всё-таки решите, то приготовьтесь слушать о том, что я узнала из текстов на этом компьютере.

Нона достала ноутбук и поставила его на журнальный столик, сложив все приборы в одну кучу.

— Стой-стой-стой, Нона. Сначала я кое-что спрошу, — Марк повернулся к Вив. — Что это за место, всё-таки?

Девушка замялась, но всё-таки ответила:

— Раньше, до Становления, это было моё «убежище». Здесь я постоянно зависала со своими друзьями, потихоньку обустраиваясь. Притащила сюда старую стойку, откопала где-то холодильник, вместе с... вместе с сестрой сколотила эти шкафы... — под конец Вивиен перешла на шёпот.

— У тебя есть сестра? — удивился парень, упорно не замечая предостерегающих взглядов Ноны.

— Д-да, есть... Точнее была... В общем, да, у меня была сестра. Сестра-близнец, — едва слышно прошептала девушка.

Внезапно Марк осознал: Вивиен потеряла сестру именно во время Становления. Поняв, что затронул больную, оченьбольную тему, парень заложил руку за голову и стал ходить по комнате, думая, что он может сделать, чтобы сгладить ситуацию. Он решил было закрыть тему, но Вивиен заговорила сама:

— Её тогда автобусом придавило... Я-я видела из-за окна, с другой, с безопасной, стороны, как она... как она лежит на сидении, заваленная осколками и обломками, истекающая кровью, сломанная, словно кукла... Я-я пыталась пробиться к ней, руками разгребала битое стекло и части сломанных сидений, но... но меня оттащили, в то время как она тянулась слабеющей окровавленной рукой ко мне. Она ждала от меня, что я... я её спасу, а в это время меня всё дальше оттаскивает отец, что-то громко, истерично, надрывно крича. Всё вокруг визжало, скрипело, шипело, а я не видела ничего кроме как удаляющегося силуэта моей сестры. А потом... — Вивиен судорожно вздохнула, — потом... А потом грянул взрыв. Всё потонуло в огне, стекле, гари и тошнотворном запахе палёного мяса. С тех... с тех пор я такая, — девушка с силой дёрнула седую прядь.

Её грудь высоко и часто вздымалась, а помутнённый взгляд бесцельно блуждал по столику. Внезапно она увидела лежащие в груде лекарств поблёскивающие медицинские приборы. Её глаза широко распахнулись, а ресницы начали мелко неровно подрагивать. Она протянула дрожащую руку к пинцету, ощутила приятный холод стали и отпрянула, словно обжигаясь.

— Это... это её. Сначала они были мамины, но когда моя сестра, когда Юна... Юнона поступила в медицинский университет, мама передала их ей. Она всегда была так сильно похожа на маму... — Вивиен с силой сжала бледными пальцами рот, сдерживая вырывающийся всхлип.

Девушка зажмурилась и прикусила палец с такой силой, что зубы в нём утопали. Вив с трудом, но справилась с подступающим приступом паники. Она увидела, как к ней начала приближаться Нона и предостерегающе вытянула руку. Вив решила закончить свой рассказ во что бы то ни стало.

— Кстати, в нашей семье всегда была страсть к римской истории. К примеру, мою маму звали Диана, а сестру Юнона... Мама хотела назвать меня Венерой, но папа заявил, что с него хватит и двух богинь. Но... но отчего-то именно богини погибли первыми, странно, да?.. Кстати, Нон, ты тоже богиня, как бы то не было странно. Ты... одна из трёх богинь, ну, что-то вроде Мойр в древнегреческом пантеоне. Забавно, да? — Вивиен слегка нездорово посмеялась и уткнулась головой в ладони. Её худая спина легонько подрагивала, и было непонятно, плачет она или смеётся.

Внезапно девушка вскочила, схватила бутылку с оставшейся водкой и сильно дрожащим голосом, слегка истерично сказала:

— Извините за то, что превратила вас, ребят, в эмоциональный унитаз. Я... я скоро вернусь, — Вивиен быстро сжимала и разжимала свободную ладонь. Она рывком преодолела расстояние до ванной, закрылась и включила воду под сильным напором.

Нона и Марк обеспокоенно переглянулись. Парень рванул было к ванной, но Нона схватила его за рукав и в ответ на вопросительный взгляд Марка печально покачала головой.

***

Спустя полчаса стих шум воды. Сидящие у двери ванной спина к спине Марк и Нона встрепенулись. Медленно повернулся замок в ручке. Из ванны, чуть неровно ступая, вышла Вив, пряча покрасневшие глаза. В руке у неё была изрядно опустевшая бутылка.

— Я не пьяна, не беспокойтесь, — тихо и твёрдо сказала Вивиен. В её тусклом, блёклом голосе ясно читалась неизмеримая печаль и остаток слёз.

Марк вскочил, увидев, что на повязке Вивиен проступило багряное пятно. Он хотел было посмотреть поближе, но девушка повела плечом и отмахнулась здоровой рукой. Марк виновато опустил взгляд и заметил, что костяшки девушки в кровь избиты. Нона тоже это заметила, и хоть она видела ранее, как Вив избивает стену, сейчас ей было гораздо больнее за подругу. Парень глубоко вздохнул и тихо произнёс:

— Мне жаль, — Марк осёкся. Он прекрасно понимал, что здесь никакие слова не помогут, однако он не мог просто промолчать.

Девушка отрывисто кивнула и прошла к дивану, попутно ставя бутылку на стол с громким звоном.

— Что ты хотела нам сказать, Нона? — голос Вив был серым, не выражающим абсолютно ничего. Марк и Нона снова переглянулись и в их взглядах читалось одно и то же: страх за рассудок Вивиен. Она уже была похожа на койтов своими волосами. Однажды, увидев справку подруги, Нона заметила надпись: «подозрение на отверженность». И девушке было до боли, до темноты в глазах страшно за Вивиен.

— Хватит переглядываться, словно меня здесь нет! — слегка злобно прикрикнула Вивиен на ребят.

— Извини. Сейчас всё расскажу, — Нона потупила взгляд и быстрым шагом направилась к столику.

Когда все уселись, Нона начала свой рассказ:

— Как и сказал Марк, код оказался действительно лёгким, поэтому перевод не составил труда. Если кратко, то наш следующий пункт назначения — штат Монтана. Да, это в ОФЛ. Я точно не знаю, что там находится, но в селении среди парней ходили слухи, что там какой-то военный лагерь. В любом случае, что бы там ни было, Монтана упоминается в одном предложении с «новый проект». Я считаю, что нам нужно туда попасть.

— Но как это связано с твоей матерью, Нони? Да, она пропала, попав к этим сектантам. Но эти сектанты, военный лагерь... ты уверена, что они связаны? — перебил девушку Марк, озадаченно потирая подбородок.

— Клаус мало того, что один из сектантов — он один из руководителей «отделения» этой секты в нашем селении. Он обязательно должен был знать про мою мать хотя бы что-нибудь. Тем более тут написано, что «все наши» пока что в Монтане. Я так понимаю, главное расположение этих чёртовых сектантов находится не там. Но есть шанс, что моя мать там, — выпалила Нона на одном дыхании. В её глазах зажглась маленькая, слабая, но искорка надежды. Марк медленно кивнул и направился в сторону шкафов. Девушки переглянулись и проводили его взглядом.

Вскоре парень вернулся и, подвинув ноутбук, разложил на столе увиденную Ноной ранее более подробную карту Молайна.

Около пятнадцати минут ребята обсуждали свой маршрут. Главная проблема заключалась в том, что единственный путь к Общей Границе трёх образований — мост, на котором находится очень много отречённых. Хоть и будучи слабее истинных, они всё-таки представляли огромную опасность. Они обладают способностью завораживать. Именно эта способность и стала главным фактором всех произошедших во время Становления аварий. Койт просто останавливался перед машиной, ловил взгляд водителя и тот выворачивал руль.

В итоге, все пришли к единому выводу: выбора нет. Проехать через мост необходимо. Мост представлял собой прямую линию. Поэтому все, хоть и с тяжестью на душе, решили проезжать вслепую. Выйдя на прямую, Марк должен будет набрать скорость и, при виде первого койта, прибавить газу и ехать, крепко зажмурив глаза. Давить их, не давить — главное не открывать глаз, иначе им светит прямая дорога в реку.

— А если я врежусь в оставленную машину? — Марку совершенно не нравилось то, что он должен будет ехать вслепую. Ведь он будет вести мотоцикл не в одиночку, а с двумя подругами. Если он попадёт в аварию, то может погибнуть не один.

— Я... Я не знаю, Марк! Но это единственный наш путь, — занервничав, Нона вскочила и стала мерять шагами комнату.

— Ну... Мы-то можем быть иногда его глазами. Нам же, по идее, ничего не грозит, Нон. Это Марк водитель — не мы с тобой, — Вивиен немного пришла в себя и позволила Марку обработать саднящую руку.

— В принципе, ты права, — Нона села обратно в кресло и, задумавшись, взглянула на карту снова. Пару минут спустя она снова заговорила: — А кто будет, кхм, «штурманом»?

— Лучше ты, Нони. Я ни в очках, ни без них ничего не вижу, если это не прицел, конечно. А ведь нужно будет говорить даже о мелочах, которые нужно объехать, — Вив медленно сжимала и разжимала забинтованный кулак, иногда морщась от неприятного ощущения.

— Но... Но Вив, а если будет снова приступ? Что тогда?

— Что? А... Если тебе снова станет плохо, я могу хорошенько пнуть тебя из коляски. А если серьёзно, то перед мостом выпьешь пару таблеток успокоительного — должно помочь, — девушка совсем забыла о приступах своей подруги.

Нона в ответ медленно кивнула, собираясь с мыслями. В это время Марк ходил по убежищу и собирал всё, что может им понадобиться. В рюкзак Клауса он положил ещё пару футболок, консервы, собранную снова аптечку и карту.

— Что будем делать с ноутбуком? Он нам ещё понадобится? — поднимая над головой сумку, спросил парень. Нона после секундного молчания отрицательно покачала головой. Марк кивнул и сложил ноутбук в сумку.

После ещё получасовых сборов и разговоров было принято решение ехать на следующее утро. Но тут встал другой вопрос: кто где спит. Всего спальных места была два, и ни Марк, ни Нона не видели в убежище ничего, похожего на матрас. Одновременно они посмотрели на хозяйку этого места. Вивиен, усмехнувшись, встала и направилась к дальнему шкафу. С трудом она вытащила из-за него старую, даже в сложенном виде скрипящую раскладушку. С ужасом смотря, как Вивиен тащит к ним этого древнего монстра, Нона и Марк, не сговариваясь, подняли кулаки. Девушка показала ножницы, а парень — камень. Он с радостью выкрикнул: «Ха!». Однако, увидев, как по-детски надулась Нона, он по-дружески закинул руку ей на плечи и получил шутливый удар в бок. Тем временем Вив установила раскладушку и уже довольно отряхивала руки.

— Налетайте на царское ложе, ребята. А я спать, — с этими словами девушка рухнула на диван и укуталась в плед, тут же театрально захрапев.

Нона удручённо поплелась к раскладушке. Когда девушка уже почти легла, Марк подхватил её на руки и кинул на разложенное кресло. От внезапности у Ноны перехватило дыхание, и она с визгом упала на подушку. Рядом ехидно захихикал Марк. Когда девушка собиралась уже снова подняться, парень, пародируя секьюрити у клубов, встал, загораживая раскладушку. Нона, смеясь, вскинула руки и снова села в кресло.

— Хорош уже смеяться! Нормальные люди пытаются поспать, — донеслось до ребят из-под плотного кокона пледа.

Нона, ухмыльнувшись, бросила Марку одеяло и взглядом показала, что никакие споры не принимаются.

Наконец возня стихла, и ребята погрузились в сон. 

***

1 сентября 2046 г. 4 года назад.

Нона раздражённо сощурила глаза. Утреннее солнце совсем не по-осеннему выжигало всё вокруг. Девушка с тоской взглянула на шторку, которую перетащил к себе человек, сидящий впереди. Нона сморщила нос: от жары старый, поистине древний автобус стал не просто пахнуть, а откровенно вонять.

Совсем не так она представляла начало своего первого учебного дня в университете. Автобус трясся словно в предсмертном припадке. Печально вздохнув выхлопной трубой, древняя машина тронулась. Нона снова задумалась, почему его ещё не списали, ведь есть гораздо более удобные, тихие, уютные и, в конце концов, экологические электрические автобусы. Однако Молайн, по всей видимости, старался сохранить в себе частичку старины.

Через лежащий на животе рюкзак неприятно давил свежекупленный ноутбук. Девушка, стараясь заглушить всеобщее раздражение, прикрыла левой рукой глаза, сделала музыку погромче и постаралась задремать. Благо что в городе ходил университетский автобус, везущий студентов прямо до парковки у входа, поэтому проспать свою остановку Нона не боялась.

Вдруг безмятежное гудение множества голосов словно зависло.

Нона пыталась распахнуть прикрытые глаза, но веки словно склеились между собой. Девушка внезапно осознала, что не может вдохнуть. Медленно, тягуче, словно издеваясь, в голове у неё проплыла мысль: «Воздуха!..»

Кратчайший миг растянулся на мучительно долгие минуты.

Сердце замерло вместе со всем вокруг — Нона ощутила каждой клеточкой своего тела, как оно медленно ударилось о рёбра.

Девушка словно попала в какую-то изощрённую ловушку времени.

Но, набирая скорость, обгоняя само себя, время вернулось в своё русло. Слишком резко, слишком неожиданно.

На миг Нона ощутила пьянящее чувство полёта. Но за каждым полётом следует приземление.

Падение.

Автобус грубо опустился на колёса. Резко застонали тормоза и заскрипели покрышки о раскалённый нещадным солнцем асфальт.

Вдох ударил девушку поддых изнутри. Болезненно втянув тягучий, словно кисель, воздух, она словно опалила лёгкие.

Белый свет.

Какой-то странный не проходящий свист...

Что произошло?

Девушка снова обрела зрение. Пёстрые разноцветные пятна обивки, издеваясь, плясали у Ноны перед глазами, не исчезая даже с закрытыми веками.

Вместе со зрением вернулись и ощущения.

От боли Нона попыталась вскрикнуть, но поняла, что, судорожно втягивая воздух, не может произнести ничего, кроме сипа, вырывающегося из разодранного духотой горла.

Повсюду слышались крики, стоны, где-то надрывно плакал ребёнок.

Кровь?

Попытавшись вдохнуть носом, девушка ощутила, как запузырилась кровь на корне языка. Нона почувствовала горький привкус. Снова судорожно вдохнув, она закашлялась, отхаркивая кровь из разбитого носа прямо на спинку переднего сидения.

Снова ощущение полёта?

Разве может лететь то, что уже разбилось?

Автобус круто занесло. Послышался визгливый стон покрышек. Нона, не успев зацепиться за что-нибудь руками, резко ударилась об окно виском. Внезапная короткая боль сменилась всепоглощающей тишиной. Девушка упала в забытьё.

***

Кап. Кап. Кап.

Нона с трудом открыла глаза — ресницы были словно чем-то склеены.

Кап.

Наконец сфокусировавшись, девушка хотела уже повернуть голову и осмотреться, но ощутила тянущее болезненное ощущение в затёкшей шее. Внезапно она поняла, что лежит вверх ногами. Точнее, висит — автобус перевернулся на девяносто градусов. Теперь правый ряд сидений был сверху, а левый — снизу. У девушки закружилась голова.

«Сколько я здесь уже лежу?» — мимолётно пронеслось у неё в голове.

Сморщившись, Нона всё-таки немного повернула голову вправо.

Кап.

Девушка замерла: прямо на неё смотрели стеклянные, пустые, водянистые глаза. Светловолосая девушка, сидящая позади Ноны, теперь висела так же, как и сама Нона. Однако шея светловолосой была неестественно синей.

Нона бросила взгляд на сидение девушки: белый газовый шарфик, обмотанный вокруг шеи, зацепился за что-то наверху. Пока девушка свисала с сидения, её удушил её же собственный шарф.

Нона крепко зажмурилась и вновь открыла глаза. Но труп девушки, висящий рядом, никуда не делся. Она ощутила надвигающуюся истерику. Дыхание снова сбилось, девушка вдыхала полный гари воздух, но забывала о выдохе.

Нона с наворачивающимися слезами резко отвернулась от светловолосой. Её спина отозвалась ноющей болью — всё время, что девушка здесь лежала, подлокотник остро врезался ей в позвоночник.

Вместе со спиной заныла заломленная щиколотка. Никогда не отличаясь спортивным телосложением, девушка чуть-чуть приподняла своё тело и с удивлением заметила, что её нога зацепилась за второй подлокотник. «Если бы я не зацепилась, — подумала Нона, — во время аварии меня бы мотало по всему автобусу. Неизвестно, чем бы это кончилось...»

Мысленно поблагодарив за это судьбу, Нона тяжело откинулась обратно.

Кап. Кап. Кап.

С леденеющим сердцем Нона ощутила, как её нога начала неумолимо выскальзывать из застрявшей кроссовки.

Кап.

Снова ощущение полёта.

Кажется, люди совсем не приспособлены летать.

После каждого полёта они р а з б и в а ю т с я.

Хруст собственной кости оглушил Нону. Ей снова не хватило воздуха, чтобы закричать. Она продолжала открывать рот в немом крике, заглатывая душный воздух в переполненные лёгкие, а глаза полезли из орбит из-за невыносимой боли.

Тяжело, шумно выдохнув, девушка ощутила сильное головокружение. Свист в ушах не давал ни на чём сосредоточиться. Блики света плясали в глазах Ноны, сводя с ума. Когда ощущения вернулись, она смогла лишь тихо всхлипнуть от нестерпимой, жгучей боли в левой руке.

Нона упала перпендикулярно двум сидениям. Одно из них больно ударило по бёдрам, а второе сломало пополам не вовремя выдвинутую руку.

Неуклюже перевернувшись, скуля, закусывая до крови губу, девушка прижала сломанную руку к груди и внезапно осознала ещё одну вещь: автобус наклонён. Падая, Нона заметила краем глаза, что между разбитым окном и асфальтом был зазор.

Теперь, лёжа на спине, она ясно видела наклон. «Нужно спустить ноги и... выползти наружу», — периодически всхлипывая, решила Нона.

Кап.

Девушка, наконец обратив внимание на капание, повернула голову на звук и сразу же с силой прижала здоровую руку к задрожавшим губам: с дальнего сидения безжизненно свисала бледная детская рука. Детская рука с уже слегка подсохшими кровавыми потёками.

Кап.

Кровь с руки медленно капала на обивку кресла внизу.

Нона впервые за всю аварию ощутила кроме вкуса засохшей крови горький привкус слёз на губах. Она зажмурилась. Сильно. До боли стиснув веки, пытаясь вынырнуть из этого кошмарного сна. Но запах гари и крови никуда не пропал.

Вдруг девушка услышала хруст стекла снаружи. Резко распахнув глаза, Нона повернула голову в сторону доносящихся шагов. В надежде найти помощь, она стала медленно, но упорно вылезать из разбитого автобуса, стискивая до скрипа зубы, чтобы не закричать.

Выбравшись, Нона попыталась сделать повязку для руки, с трудом отрывая кусок ткани от хлопковой юбки. Растрепавшиеся чёрные волосы лезли девушке в глаза и, убрав их за уши, она выпрямилась и замерла, бессильно уронив здоровую руку с судорожно сжатым клочком ткани.

Впереди, на долгие километры виднеющейся дороги простиралась огромная пробка. Точнее, везде стояли разбитые машины, повсюду было битое стекло, куски искорёженного металла и кровь.

Присмотревшись, в тёмных грудах на дороге Нона разглядела тела. Бездыханные. Лежащие с застывшим ужасом в глазах.

Везде, куда простирался взгляд, виднелись чёрные столбы дыма. То и дело где-то взрывались новые машины. Однако глаза Ноны скользили с одного искажённого лица на другое. Её ресницы беспрестанно дрожали, а крупные горячие слёзы катились по щекам, оставляя дорожки на грязном лице. Дрожащие губы беззвучно открывались и закрывались, не в силах произнести ни звука.

Снова раздался хруст стекла. Не отдавая себе отчёта, Нона прижалась спиной к автобусу и стала внимательно смотреть за тем, кто вышел из-за кабины.

Светловолосый мужчина, одетый во всё чёрное.

Сердце Ноны пропустило удар — на миг она ощутила радость оттого, что здесь есть кто-то живой. Но интуиция девушки надрывно звенела внутренним колокольчиком. Что-то подсказывало Ноне, что выходить нельзя.

Мужчина медленно подошёл к одной из целых машин.

Взмах рукой.

Дверь автомобиля оторвалась с громким железным лязгом и отлетела в сторону. Какая-то чудовищная неведомая девушке сила разодрала дверной проход машины, корёжа металл, словно бумагу. Мужчина протянул бледные длинные руки к водителю и с лёгкостью вытащил его на землю. Нона широко распахнула глаза, поняв, что водитель ещё жив. С кровоточащей раной на лбу он не мог стоять ровно и постоянно валился с ног. Но мужчина держал ладонями его шею под головой так сильно, что водитель буквально висел у него в руках. С глухим криком водитель сильно дёрнулся. Волна судорог прошла по всему его телу: оно затряслось словно от мощнейших ударов тока. Он обмяк в руках светловолосого.

Мужчина отнял руки от шеи водителя и тот грузно рухнул на асфальт. Нона от увиденного могла только редко прерывисто дышать, с широко раскрытыми глазами взирая на ещё один труп с перекошенным от страданий лицом. Когда девушка всё-таки нашла в себе силы взглянуть на убийцу, то заметила за спиной мужчины ещё одного живого человека. Другой, более рослый и мощный, водитель с рассечённым лбом, с настолько сильно раскрытыми глазами, что белки видела даже Нона, держал в руке биту и бежал к убийце. Светловолосый успел лишь слегка повернуть голову к бегущему разъярённому мужчине. Водитель с огромным размахом ударил убийцу по голове.

Светловолосый упал.

Нет, рухнул.

Точнее, сломался.

Мужчина упал на дымящийся от раскалённого солнца асфальт. Раздался такой звук, словно разбилось яйцо. Светлые, словно седые волосы убийцы стали медленно окрашиваться в ярко-красный, словно неестественный цвет. Вытекающая ручейком на асфальт кровь поначалу шипела, сразу же засыхая на распалённой дороге.

Пару секунд стояла мёртвая тишина, разбавляемая лишь тихим шипением крови.

Мужчина с битой сплюнул под ноги светловолосого.

Нона, которая снова забыла дышать, которая смотрела до этого только лишь на расплывающуюся по асфальту лужу крови, заметила краем глаза тень за человеком с битой.

Что такое миг?

Секунда?

Минута?

Или целая жизнь?

Сколько стоит такой единственный миг, за который только что дышащий, живой, тёплый человек стал ледяным телом, которое с громким стуком падает на пол?

Женщина средних лет с короткими светлыми волосами неслышной тенью проскользнула за мужчиной.

И вот тот лежит на асфальте рядом с двумя ещё не остывшими трупами.

Нона прерывисто вдохнула.

Громко.

Оглушительно громко.

Так, что у девушки заложило уши.

С силой прижав руку ко рту, Нона стала неслышно идти в противоположную сторону. Едва различая дорогу от неуправляемого потока горьких слёз, девушка укрылась за задней частью автобуса.

Вдох.

Выдох.

На уровне инстинкта стараясь прийти в себя, Нона просто пыталась дышать. Такая простая вещь — воздух. Однако чертовски необходимая. Когда головокружение немного отступило, а прилившая к ушам кровь перестала бить набатом, девушка снова сбилась с дыхания.

Хруст.

Хруст.

Кто-то неумолимо приближался к девушке, наступая на битое стекло. Казалось, будто бы этот человек не заботился о том, заметят его или нет. Он просто шёл.

Зная, что от него не убежать.

Когда до Ноны оставалось пара шагов, где-то надрывно, не щадя горло, закричала молодая женщина.

Женщина, приближающаяся к девушке, остановилась. Пару секунд она стояла, видимо, выбирая: дойти до Ноны или же пойти к кричащей женщине. Что-то для себя решив, она развернулась и быстро пошла в сторону крика.

Нона всё ещё пыталась дышать. Когда она полностью перестала слышать шаги, девушка позволила себе всхлипнуть. Прижав мелко дрожащую руку ко рту, иногда до боли прикусывая пальцы, пытаясь выдернуть себя из этого кошмара, Нона сотрясалась рыданиями. Но девушка не проронила ни слезинки. Её широко раскрытые глаза были затуманены — перед ними всё ещё стояла сцена убийства.

Наконец спина Ноны перестала мелко вздрагивать. Вырываясь из паутины воспоминаний, девушка поняла, что нужно как можно скорее уходить с открытого шоссе. «Светлые волосы... Тёмная одежда... Видишь что-то из этого — беги. Поняла меня, дура? Беги...» — пытаясь привести саму себя в чувство, Нона залепила себе пощёчину здоровой рукой. Ощутив неприятное покалывание в щеке, она сморщилась и встала. Затёкшие колени громко хрустнули, заставив девушку сморщиться ещё сильнее.

Опираясь рукой о раскалённый автобус, девушка стала осматриваться. Всюду раздавались взрывы и шипение разбитых автомобилей. Однако шоссе пролегало в черте леса. Недолго думая, Нона бросилась в его сторону. Расцарапывая колючими ветками ноги, всё ещё придерживая сломанную руку, девушка углубилась в чащу, ориентировочно беря курс на Молайн.

***

Спустя пару часов, эмоционально истощённая, находящаяся на грани рассудка, Нона упала, жёстко ударившись спиной о покрытый мхом ствол дерева. Не в силах больше еле слышно всхлипывать, девушка в голос закричала. От обиды, от не понимая, от не проходящей боли, от чисто животного страха. Всё произошедшее накануне не укладывалось у неё в голове: такое ощущение, что её организм сам по себе отторгал все воспоминания, боясь того, что девушка может сойти с ума. Воспринимая всё произошедшее как страшный сон, Нона просто бродила всё это время по чаще леса, давно сбившись с курса. Это и было досаднее всего — всё своё детство девушка провела здесь, выходя в походы с отцом. Но теперь, полностью потерявшись, ей оставалось только прижимать к груди руку и тихо скулить, ожидая неизвестно чего. Поэтому, когда ей в лицо направили фонарь, она среагировала не сразу. Лишь когда до плеча дотронулось дуло автомата, Нона вздрогнула и, ослеплённая ярким светом, сощурилась на подошедших людей.

— Имя, — сухо произнёс грубый мужской голос.

— Я... я Но... А кто вы? — радость при виде живых людей постепенно сменялась подозрением, которое в свою очередь превратилось в страх в воспалённом сознании девушки. Прежде чем выдавать себя, она должна хотя бы знать, с кем разговаривает.

— Заткнись, гражданская. Твоё имя и быстро! — девушку ткнули автоматом с другой стороны и уже гораздо более ощутимо.

— Ну же, ну же, — снова заговорил первый человек. — Зачем так грубо? Человек напуган и, как я вижу, ранен. Нужно быть немного полегче, — Нона не могла понять, с издёвкой говорит мужчина или нет.

Второй шумно сплюнул на землю в ответ на слова напарника.

Более-менее адекватный мужчина присел на корточки перед девушкой и убрал наконец слепящий фонарь от лица.

В сумерках леса Нона не смогла хорошенько разглядеть лицо. Единственное, что она поняла, — это то, что перед ней небритый солдат средних лет.

— Итак, девушка, ваше имя? — на лице мужчины блуждала успокаивающая улыбка, но глаза его твёрдо смотрели в глаза Ноны, и один бог знает, о чём думает этот человек на самом деле.

— Нона... Нона Эванс, — сначала слегка запнувшись, девушка всё же нашла в себе силы поднять голову и более-менее твёрдо взглянуть солдату в глаза. В лице того что-то неуловимо поменялось. Казалось, произнесённая девушкой фамилия вызвала у солдата лёгкое замешательство.

К разговору снова подключился второй солдат. Тот резко сел на корточки на уровне лица Ноны и схватил девушку за ворот рубашки.

— Эванс? Ещё скажи, что Виктория Эванс — твоя мать, — прошипел тот в лицо девушки, — а Эвансов в Молайне не так уж и много. Не думаю, что ты из той семьи престарелых калек. Поэтому, девчонка, давай без глупостей, — мужчина вплотную приблизил своё лицо к лицу перепуганной девушки. — Назови своё имя!

От крика и странного поведения солдата Нона дёрнулась и вырвалась. Поправив свободной рукой одежду, та с вызовом посмотрела в глаза второму солдату и чётко произнесла:

— Моё имя — Нона Эванс. Моя мать — Виктория Эванс. Почему вас так беспокоит моя мать? Что вас так удивило в том, что я дочь простого фармацевта? И что тут, чёрт возьми, происходит? Почему посреди леса ходят вооружённые солдаты? Что произошло на... на шоссе? — на миг перед глазами девушки снова пронеслись сцены на шоссе. Махнув головой, Нона зажмурилась и вдруг задумалась: откуда в ней столько смелости? Мысли девушки поплыли по совершенно другому течению, и она вдруг подумала, что её охрипший от долгого молчания голос был довольно впечатляющим. Снова махнув головой, Нона открыла глаза и уставилась на двух солдат.

Обменявшись довольно странными взглядами, оба солдата повернули головы на девушку. Снова переглянувшись, первый, адекватный солдат откашлялся и с видным усердием произнёс:

— Пройдёмте, пожалуйста, с нами, мисс, — мужчина протянул руку, чтоб взять Нону за локоть, но девушка, с ещё большим подозрением глядя на солдата, дёрнулась от него в сторону. Мужчина примирительно вскинул ладони и отодвинулся. С усердием встав, разминая затёкшие ноги, девушка осталась стоять на месте.

— Я не сделаю ни шага, пока вы не покажете свои удостоверения и не скажете, что здесь происходит! — прошлый успех немного подбодрил Нону, и та уже не боялась говорить, глядя прямо в глаза солдатам.

Первый медленно вытащил из нагрудного кармана маленькую карточку военнослужащего. Второй же, шумно вдохнув носом воздух, снова сплюнул. Сверля глазами девушку, он резко вытащил из кармана удостоверение. Нона, изучив документы, снова посмотрела на солдат и медленно кивнула головой. Первый солдат вновь потянулся к руке девушки, чтобы сопроводить, но Нона снова дёрнулась, пробормотав что-то о том, что может идти и сама.

На повторный вопрос о том, что происходит, ей сухо ответили, что скажут обо всём на месте.

Спустя около получаса ходьбы Нона в сопровождении военных вышла с западной стороны в город.

Вдох.

Выдох.

Когда ты поймёшь, что воздух всё-таки важен?

Судорожно вдохнув, она прижала руку ко рту, заглушив вырывающийся крик.

Снова кровь.

Снова мёртвые тела.

Перевёрнутые машины.

Стонущие и кричащие от боли живые люди.

Царапающий горло запах гари.

Пройдя пару шагов на негнущихся ногах, Нона, пошатнувшись, обернулась на солдат. Те стояли, опустив головы, и изредка переглядывались. В сумеречном свете девушка, переводящая полные слёз глаза с одного солдата на другого, заметила кое-что, что заставило её отшатнуться от мужчин.

Они абсолютно невредимы. Ни следа крови. Ни следа борьбы.

Нона вновь обернулась на кричащих сзади людей. Прислонившись к стене пекарни, лежал без сознания смутно знакомый парень того же возраста, что и Нона. Его грудь не двигалась. Что-то внутри девушки знало, что он мёртв. Но паника и безрассудная надежда заставили её броситься к нему. Повернув голову парня, Нона вытерла ладонью потёки крови и узнала в нём знакомого парня из параллели.

Девушка прижала дрожащие пальцы к шее и резко раскрыла глаза. Приложив перепачканную чужой кровь ладонь ко рту, девушка шарахнулась от парня и упала на всё ещё тёплый асфальт. Резкой болью отозвалась сломанная рука. Придя в себя, девушка резко развернулась и с яростью, напополам смешанной со страхом, взглянула на солдат.

— Что... Что здесь вашу мать произошло?! — смешанные внутри эмоции и чувства сводили Нону с ума. Десятки вопросов роились у неё в голове.

— На нас... — короткая заминка, — напали, мисс. Прошу вас пройти с нами, нам нужно проводить вас к Вик... к вашей семье, — солдат сделал шаг в сторону девушки.

— Но почему вы-то невредимы?! Что вы делали в то время, когда эти люди умирали, когда на них «нападали»? Почему вы сейчас им не помогаете? Почему вы, чёрт возьми, были в лесу?! — Нона сделала шаг от солдата. Здоровая рука её была крепко сжата в кулак, а из широко раскрытых полных ярости глаз катились крупные горячие слёзы, смешивая на её щеках свою кровь, грязь и кровь мёртвого парня.

— Вы — гражданская, и военный не обязан отчитываться о своих действиях перед вами! — в разговор вмешался второй солдат.

Резко развернув голову в его сторону, Нона, не веря своим ушам, покачала головой, попятилась и побежала вдоль улицы к центру города.

Весь город был в разрухе.

Отовсюду слышались крики, стоны и плач. Нона не могла зажать уши руками и ей начинало казаться, что все эти люди кричали в её голове. Остановившись на перекрёстке, девушка увидела, что каждая улица была полна мёртвых и искалеченных людей и разбитых машин. Вдруг у Ноны резко закружилась голова и последнее, что она увидела перед тем, как упасть, — это направленный на неё взгляд умирающего человека.

***

Наше время.

С глубоким вдохом Нона проснулась. Резко сев на кресле, девушка уткнулась лицом во влажные и холодные ладони. Воспоминания об уже таком далёком Становлении, так давно не посещавшие Нону, волнами прокатывались по спине болезненными мурашками, заставляя её постоянно содрогаться от озноба. Когда те солдаты тогда всё же привели её к матери, её семья ещё была полной. И оставалась такой целый год. Тяжелейший год, полный перестройки. Полный сходивших с ума людей. Полный голодных, мучительных смертей.

А потом она исчезла.

Испарилась.

Сбежала вместе с сектантами?

Вряд ли.

Нона хорошо знала свою мать: она не поддалась бы на такую глупую идеологию. Сбегать из поселений и жить отдельно, как прежде?

Если бы вы это сказали Виктории Эванс, она рассмеялась бы вам в лицо.

Хоть мать Ноны и не всегда жила со своей дочерью и мужем — её часто вызывали в другие поселения из-за знаний в травологии, — но Нона чётко видела, с каким трудом её мать сохраняла их место в селении. Как боялась выходить с группами к лесу во время вылазок. Она бы ни за что не ушла именно так.

Но единственная ниточка, связывающая Нону с исчезновением матери, — это то, что её в последнее время часто видели с бывшими участниками давно расформированной секты.

Нона не могла её простить. Хотела умом понимала, что, возможно, что-то случилось, что, возможно, была серьёзная причина для её исчезновения. Но сердцем она два года не могла простить свою мать за то, что та оставила их с отцом одних.

А оставшийся год она не могла простить своей матери смерть отца.

Смерть Джонатана Эванса, которая наступила из-за его жены.

Смерть человека, который два года неустанно рыскал в поисках в каждом селении, в каждом лесном посёлке, в каждом Богом забытом углу практически по всему СОВ.

Нона не могла простить своей матери преждевременную седину отца. Его раны. Его потухшие со временем глаза. Девушка не могла простить матери чёрную, прожжённую болью дыру в груди. Не могла простить въевшуюся в память картину тела отца, убитого койтом.

Нона в ярости сжала кулаки, до боли впиваясь ногтями в ладонь.

Я найду тебя.

Даже если это будет стоить мне жизни.

Слышишь меня?

Я.

Тебя.

Найду.