30 [Похищение сына неба] часть 2
[Цзо Дао]
Время близится к полуночи, небо высоко, и дует сильный ветер.
Цзо Дао стоял на невысоком склоне в столице, глядя на возвышающуюся впереди городскую стену, он прошептал: "Подожгите ее".
В то же мгновение несколько солдат разожгли костёр на продуваемой возвышенности, закрыли рты и носы мокрыми тряпками и бросили в огонь несколько мешков с черным порошком. Порох оказался подхвачен языками пламени, из которых возник странный зеленый дым, а ветер в одно мгновение развеял зловещий густой туман по воздуху.
Цзо Дао махнул рукой, и все солдаты быстро и бесшумно отступили вниз по короткому склону, избегая встречного ветра.
Огонь разгорался все жарче и жарче, и зеленый дым был подобен сотне тысяч злых духов под троном Ямы, плывущих к трехфутовой городской стене.
Цзяо Цзяорань ждала перед лагерем пионерской команды. Когда Цзо Дао пришёл объявить о завершении задания, она отмахнулась от других и сказала с улыбкой: "Всё благодаря яду из боковой секты и гениальному плану мастера Цзо. Не знаете, когда оно начнет действовать?"
Цзо Дао погладил свою длинную бороду и сказал: "Сейчас".
Как только прозвучали эти слова, из-за далекой городской стены донесся нечеловеческий вопль, который был чрезвычайно шокирующим в царившей до этого мертвой тишине. Крики раздавались один за другим, как будто злые духи летали по воздуху, увлекаяя людей в огонь кармы.
Цзо Дао закрыл глаза и прислушался к крикам, словно оценивая музыку, погладил бороду и сказал: "Ядовитый дым касается человеческого тела, немедленно заставляя кожу покрыться язвами, плоть и кровь растворяются, точно так же, как если бы маленький призрак поедал человеческую плоть заживо, поэтому этот яд называется "Поглощение призраком".
Цзяо Цзяорань, зная о его темпераменте, сразу же потёрла свои руки и сказала: "Яд очень силён".
Цзо Дао наклонился вперёд и сказал: "Спасибо вам, госпожа Цзяо, за то, что нашли применение этому странному яду, который я разрабатывал всю свою жизнь".
Некоторое время они вдвоем прислушивались. Кто-то на городской стене что-то торопливо крикнул, и хаотичное движение постепенно стихло и, наконец, стало совсем неслышным. Цзо Дао сказал: "Чтобы спасти свои жалкие жизни, Императорским гвардейцам, охраняющим город, следует всем спрятаться под землей - это единственное место, куда не сможет проникнуть ядовитый дым".
Цзяо Цзяорань спросила: "Разве сейчас не самое подходящее время для атаки, пока город никто не охраняет?" Закончив говорить, она не стала дожидаться ответа Цзо Дао, самостоятельно догадавшись: "О, ядовитый дым все еще там, поэтому это будет невозможно".
Цзо Дао сказал с улыбкой: "Сейчас действительно не лучшее время для нападения на город. У них всё равно не будет времени защищаться, когда они откроют ворота завтра утром".
"Почему?"
"Потому что в моем "Поглощении призраком" есть и другая прелесть. Через три часа плоть и кровь, разъеденные ядовитым дымом, будут выделять другой вид яда, в результате чего человек, почувствовавший его запах, потеряет рассудок, а затем сойдет с ума."
Цзяо Цзяорань долгое время хранила молчание. Цзо Дао взглянул на нее, намеренно или ненамеренно сказал: "Неужели госпожа Цзяо боится?"
Цзяо Цзяорань сказала: "Я ломаю голову над тем, какую формулу вы использовали, чтобы вызвать подобную химическую реакцию".
"..."
Цзяо Цзяорань сказала: "Мастер секты Цзо - гений в области отравлений, что заставляет нашу группу самопровозглашенных продвинутых путешественников во времени испытывать стыд. Интересно, существует ли в мире такой наркотик, которым не владеет мастер Цзо?"
Цзо Дао спросил: "Что это за наркотик?"
Цзяо Цзяоран сказала: "Мы хотим контролировать человека, но мы не можем использовать силу. Потому что, зная его стиль, не стоит сомневаться, что он будет сражаться с нами насмерть".
Услышав это, Цзо Дао подергал себя за бороду, медленно повернул голову и посмотрел в сторону главного шатра, его глаза быди подёрнуты дымкой.
Цзяо Цзяорань добродушно улыбнулась и сказала: "Есть ли наркотик, который может затуманить рассудок человека, чтобы с этого момента можно было контролировать каждое слово и поступок ... чтобы он не мог произнести даже одного лишнего слова?"
Цзо Дао молчал. Цзяо Цзяорань не давила на него, так как она знала, что он все взвешивает.
Взвешивает кто из них двоих - она или Чжоу Жунци больше заслуживает верности.
Через некоторое время она услышала, как он сказал: "Такой наркотик действительно можно найти. Но чтобы достать его, нам нужно обратиться к кое-кому другому".
"Где этот человек?"
Цзо Дао поднял руку и указал: "Лига Улинь".
[Воин-дракон]
Ночь была окутала дыханием смерти, все звуки в одночасье стихли, погружая мир в тишину.
В лагерях Пионерской группы и Лиги боевых искусств внезапно одновременно началось движение, все это происходило бесшумно, только земля слегка сотрясалась от быстрых шагов. Часовой поприветствовал Линь Кая, который выходил из палатки в своей обычной одежде, и поспешно сказал: "Лидер, Команда первопроходцев ночью выпустила ядовитый дым над столицей, и сейчас они в спешке собираются, и, похоже, готовятся совершить еще одну внезапную атаку".
"Давайте тоже приготовимся и будем двигаться осторожно". Линь Кай отдал приказ, прикрыл рот рукой и зевнул, в этот самый миг его внезапно оттащили в сторону. Он инстинктивно взмахнул ладонью, но противник легко уклонился от нее и тихо сказал: "Позвольте мне возглавить армию в атаке".
Лун Дася был полностью вооружен, стоя в темноте, как обнаженный меч.
Линь Кай сказал: "Тебе лучше отдохнуть на этот раз. За последние два года ты добился стольких достижений, слишком много глаз устремлены на тебя. Сегодня лидеры команды первопроходцев находятся во главе войск. Что, если кто - нибудь узнает тебя, разве не ты был причиной взрыва фабрики в городе Фуян в то время ... "
Лун Дася сказал: "Я могу замаскироваться".
"Дело не в маскировке". Сонный Лоу Чжу вмешался в их разговор: "Мы здесь только для того, чтобы просто наблюдать со стороны, и у нас есть другие важные задачи. Как только ты сделаешь ход, как мы можем оставаться незаметными, старший брат?"
Лун Дася посмотрел на безлунный купол неба и сказал: "Я хочу собственноручно и от имени народа положить конец этой династии".
"..."
Линь Кай со всем уважением сказал: "Нет уж".
Лун Дася нахмурился и собирался что-то сказать, когда к собравшимся солдатам подбежал другой человек. Се Лян, не позаботившийся о том, чтобы расчесать свои длинные волосы, сказал: "Доктор Тао пропала".
Все четверо были поражены. Линь Кай спросил: "Разве доктор Тао не оставалась в лагере с армией все это время? Когда она успела исчезнуть?"
"Только что я хотел достать немного лекарств для раненных, но после поисков не нашел ее. В ее палатке была перевернутая аптечка, как будто ее ограбили".
Линь Кай задумался: "Группа первопроходцев? Зачем им врач, который в настоящее время не может сражаться? Может быть, какой-то лидер внезапно серьезно заболел ..."
Лоу Чжу сказал: "Я думаю, что существует некий заговор".
Се Лян сказал: "Я тоже так думаю".
Лун Дася сказал: "Позвольте мне спасти ее".
Линь Кай сказал: "Отдыхай, спасибо тебе, брат, просто иди".
"..."
Се Лян сказал: "А?"
Лоу Чжу кивнул и сказал: "Брат Се больше подходит для этой роли, разве не говорят, что кун-фу брата Се уступает кун-фу героя Луна?"
"..."
Се Лян сказал: "Я впервые об этом слышу".
Солдаты и лошади Лиги Улинь быстро и аккуратно собрались, молча глядя в сторону городской стены, и бесцветный запах смерти, витавший в воздухе становился все более и более угнетающим.
Из-за лагеря тихо, как призраки, вышли две фигуры, направляясь к пограничной группе.
[Цзо Юньци]
Когда Цзо Юньци и Се Лян прибыли в лагерь пионерской команды, они вовремя догнали их отряд, направляюшийся в столицу. На этот раз Команда первопроходцев выступила в полном составе и позаимствовала войска у армии Бэйфу, чтобы сформировать плотный строй, который был довольно устрашающим.
Они вдвоем вошли в лагерь, затаив дыхание, пряча свои фигуры за разбросанными палатками, и издалека наблюдали за уходом армии. Цзо Юньци напряг всё своё зрение, чтобы найти шпиона, о котором упомянул Лоу Чжу, и увидел, что, похоже, между несколькими людьми в конце строя возник спор, и они замедлили шаг.
Двое солдат держались за животы и кланялись, на их лицах была написана боль. До войны часто встречались дезертиры, которые боялись смерти, и человек, одетый в мундир младшего офицера, вероятно, думал, что они притворяются больными, и делал им выговор кулаками и пинками. Склонившиеся солдаты продолжали молить о пощаде, все еще отказываясь двигаться с места. Цзо Юньци и Се Лян не могли обойти их и продолжить путь, поэтому им пришлось спрятаться за палаткой и ждать.
Мужчина несколько раз выругался и, наконец, не выдержал, выхватил меч и взмахнул им, чтобы ударить двоих мужчин. Лезвие меча было все еще на полпути, когда солдаты, которые только что шатались и стонали, внезапно стали жестокими, и каждый из них вытащил кинжал из-под своего запястья, как будто он практиковался бесчисленное количество раз, они наклонились к мужчине один слева, другой справа!
Раздалось приглушенное "в атаку", и кинжал вонзился мужчине в живот. Прежде чем он успел открыть рот, чтобы позвать на помощь, другой кинжал вонзился ему в шею сбоку, прошёл поперёк неё и перерезал горло.
Цзо Юньци слегка сузил зрачки, в голове мысли быстро сменяли одна другую, он выбежал прежде, чем мужчина покачнулся и упал на землю, схватил его все ещё дергающееся тело и втащил в палатку вместе с двумя солдатами.
Эти двое тоже не были удивлены, и один из них спросил низким голосом: "Молодой господин Цзо?"
Цзо Юньци: "Это я". Сказав это, он полез за пазуху и достал маску из человеческой кожи, которая уже приняла форму, достал несколько инструментов, затем обработал ее на лице мертвеца и сказал: "Время поджимает, пожалуйста, помогите мне".
Двое мужчин немедленно сняли одежду с покойного и помогли ему переодеться, сказав: "Мы воспользуемся хаосом и ворвемся во дворец позже, не вызвав подозрений".
Цзо Юньци быстро надел маску, и в это же время снаружи донесся запах гари. Один из шпионов взмолился: "Поторопись, поторопись, они поджигают лагерь".
Се Лян внезапно наклонился и с тревогой спросил: "Вы, двое братьев, случайно не видели, как похищали нашего военного врача?"
Шпионы переглянулись, покачали головой и один из них сказал: "Я не заметил этого ночью, и мы не видели ничего необычного, когда только что провожали войска".
В палатку начал просачиваться дым.
Спина Се Ляна покрылась холодным потом, и он сказал: "Вероятно, её где-то спрятали. Вы, ребята, идите первыми, я останусь и поищу ее!"
Черный дым становился все гуще и гуще, Цзо Юньци успел только сказать "будь осторожен" и погнался за отрядом вместе со шпионами.
Небо начало светлеть, и на востоке появился тусклый утренний свет.
Городские стены неподалёку разрывались от стенаний и смертей, упрямые имперские гвардейцы все ещё сопротивлялись, стреляя с верхушек стен, но было очевидно, что они были не в силах остановить атакующих.
Команда первопроходцев установила лестницу на одном конце и врезалась в дверь тараном на другом конце. Солдаты в доспехах хлынули к стене подобно приливу, и смертоносный звук на некоторое время потряс небо. Выдержав всего несколько громких ударов, городские ворота, величественно стоявшие сотни лет, рухнули в свете пламени, обнажив картину внутри городской стены.
Даже солдаты, которые бросились на передовую, не могли не застыть на месте.
За городскими воротами не было стражи. Солдаты в форме имперского двора сражались друг с другом, все они были безумны и даже разорвали на себе одежду, обнажив гноящуюся плоть под ней, ревя, как дикие звери. В этой сташной бойне также было замешано много мирных жителей. Похоже, что они хотели броситься умирать за страну, но случайно получили последствия "Поглощения призраком", и их лишили рассудка прежде, чем они смогли добиться благородной смерти.
Цзяо Цзяорань приказала: "Закройте рты и носы, в атаку!"
Пули посыпались градом, разбрызганная плоть и кровь были такими же ярко-красными, как все фонари, что были запущены в столице за последние десять лет.
[Се Лян]
Повсеместно клубился черный дым.
Белая одежда Се Ляна превратилась в серую, его лицо было сплошь в тёмных пятнах, весь его благородный образ трещал по швам. Но у него не было времени думать об этом, он хрипло крикнул: "Доктор Тао!"
Ответа не было.
Огонь очень быстро распространился во всех направлениях, и он не успел проверить все палатки до того, как пламя охватило их. Если бы Тао Чжунчи была все еще жива, её, вероятно, связали бы, и ей заткнули бы рот, чтобы лишить возможности позвать на помощь.
Се Лян был так обеспокоен, что бежал изо всех сил, словно спасая свою жизнь. Длинный меч в его руке рассекал одну палатку за другой, как дыни и овощи, но он так и не смог никого найти.
Пламя со всех сторон подбиралось все ближе и ближе, вырываясь волнами жара и заставляя людей покрыться обильным потом. Се Лян крикнул еще несколько раз, затем внезапно остановился и пробормотал про себя: "Спокойно, оставайся спокойным... Настоящий мастер не стал бы так легко терять концентрацию".
Он глубоко вздохнул и внезапно сел, скрестив ноги, прямо посреди пожара, закрыл глаза и выровнял дыхание.
Окрестности наполнились шумом рушащихся палаток, Се Лян собрал все свое духовное сознание, и почти как будто бы у него случилась вспышка внезапного озарения, он уловил протяжный звук, легкий, как жужжание комара в ушах...
Он вскочил, бросился в пламя и направился прямо в лагерь.
Конечно же, конечности Тао Чжунчи были связаны, рот заткнут полосками ткани, и сама она была брошена в темный угол палатки. Увидев, что он вбегает, она без колебаний изо всех сил покачала головой, однако ее глаза были прикованы к нему, как будто передавая какой-то глубокий смысл.
Се Лян в тот момент был очень спокоен, он сразу остановился, подумал две секунды и спросил: "Я не могу подойти?"
Тао Чжунчи быстро кивнула.
Се Лян снова спросил: "Тогда как я могу спасти вас?"
Тао Чжунчи подала знак глазами.
Се Лян внезапно приободрился, вонзил длинный меч прямо в землю, сделал два шага назад и наблюдал, как Тао Чжунчи самостоятельно подошла, чтобы разорвать веревку на своем теле. Как только веревка была порвана, она немедленно вытащила изо рта комок ткани и спокойно сказала: "Меня отравили, и яд может передаваться через прикосновение. Я должна немедленно вернуться. Еще есть надежда спастись ".
Се Лян услышал звук и выбежал на улицу, он крикнул: "За мной!"
Он полностью расчистил дорогу, выбежал из лагеря и потушил искры на своей одежде, перекатившись на земле. Он увидел, как Тао Чжунчи, пошатываясь, следует за ним. Лицо Тао Чжунчи было бледным, но она все еще могла ходить.
Се Лян привел ее в лагерь Лиги Улинь и спросил: "Кто отравил вас?"
"Цзо Дао. Он мог увеличить дозу яда, чтобы убить меня, но оставил мою жизнь в качестве приманки, чтобы навредить ещё сильнее. Это обычный метод характерный для подобных сект".
Се Лян снова спросил: "Почему Цзо Дао похитил тебя?"
Тао Чжунчи сказала: "Он заставил меня рассказать правду об одном наркотике. Ты все еще помнишь Ли Жучуна?"
Се Лян сказал: "Разве это не тот голубь, которого пассажиры такси используют, чтобы вызвать водителя?"
"Все верно, недавно я сделала небольшое открытие по применению нимф Ли. Голубей нужно накормить самцами червей, а пассажиры, которые имеют при себе самок могут разбудить их, прикоснувшись к ним руками. Самцов червей внутри голубей привлекают самки червей, и они заставляют голубей лететь к пассажирам. Но лишь немногие люди слышали, что есть другое использование слова "Нимфа Ли". Если вы накормите Нимфу лекарством, хозяин, пожирающий самку насекомого, сможет сознательно манипулировать хозяином, проглотившим самца насекомого, точно так же, как манипулируют марионеткой ... "
Тао Чжунчи вздохнула и сказала: "Только я знала об этом лекарстве. Должно быть, это смесь трех чрезвычайно редких трав. Даже у меня самой их нет. Я думала, что даже если я скажу ему, он не сможет найти нужные ингридиенты. Но неожиданно, оказалось, что все эти травы у него они уже есть. Он попросил учеников собрать для него все подсказки ..."
Се Лян был в ужасе, когда услышал это: "Он достал лекарство..против кого он собирается использовать эту зловещую штуку?"
Тао Чжунчи покачала головой и сказала: "Я не знаю. Но они обменялись несколькими словами при мне, и, кажется, они упомянули принца Юя и наследного принца".
"Принц? Если даже принцем манипулируют, как мы можем решить эту проблему? Убив самку насекомого-носителя?"
Тао Чжунчи криво улыбнулась и сказала: "Если убить самку насекомого-хозяина, самец насекомого-хозяина тоже умрет. От этого яда нет лекарства, и единственный способ спастись ... это смерть".