Сангвин

Во всей этой суматохе не всегда успеешь рассказать что-то конкретное о том или ином персонаже, что уж говорить о целом городе. Я немного рассказывал о нём несколькими страницами ранее, надеюсь, вы не успели забыть главу 9, ну а теперь хотелось бы поговорить непосредственно о героях. Пойдём по порядку, хорошо?

Дзаботтини.

Аферио Дзаботтини - друг детства Хана, врач-хирург. Как и Моретти, он родился в Персо, но на пару месяцев раньше, 20 декабря 1924 года. Также, как и у Хана, круг общения мальчишки Аферио был не особо велик. Он очень хорошо учился, был любимым учеником многих учителей, хоть порой и закрывался ото всех, дабы не нарваться, куда не стоит. Он тоже чистокровный итальянец, высокий - под два метра, точной цифры не упомню, сам крепкого телосложения, а на голове, как у Пушкина - кудри, но без бакенбард, они ему не шли...
Аферио уже с детства знал, что он сможет дать этому миру своими знаниями, упорством и силой. Его целеустремлённость не знала границ. Ну а мне хотелось бы остановиться на одной небольшой истории. Ещё в 1956-ом Олежик, уже будучи одной из длиннющих правых лапищ Рауко Алессио, предложил нашему первому герою свою помощь. Она заключалась в оказании небольшой услуги для семьи Рауко...
- Эй, все ж свои, Афер, не надо этого. Проходи. – Сказал Олежик своему другу, едва ли тот решился объяснить охране причину своего появления в особняке дона Алессио. Костолом лихо взмахнул рукой, Аферио последовал за ним.
- Скажешь, наконец, в чём дело? Не уж то Рауко болен?
- Не, тут слегка иное. Пригодятся твои навыки с войны.
После упоминания о войне Олежик шагнул в кабинет босса. 
- Аферио, вот и ты! Рад видеть. – Слова Рауко поддержало крепкое рукопожатие, заменившее на тот момент формальное, но с виду важное протягивание руки для поцелуя, кое являлось обычаем в семье Алессио. – Присаживайся.
- Благодарю, мистер Алессио. Олежик сказал, что срочно требуется моя помощь. Чем могу быть полезен?
- Раз уж мы сразу переходим к делу... Олежик говорил, что на фронте ты мастерил взрывчатку из подручных приспособлений. В девятнадцать лет... – Поморщившись продолжал Алессио.
- Ну, не совсем на фронте, Рауко, - перебил его Афер, - однако было дело. В те годы я учился и работал в Персо.
- Ты ведь врач-хирург.
- Да, именно поэтому я хотел бы оставить в тайне то, для чего мне нужны были все эти бомбы.
Рауко не был против этого, его интересовало нечто иное, выходящее, скажем так, на повестку дня. Действительно, Алессио нужна была бомба. И хотя верхушки семей довольно редко контактировали с солдатами, исполнителями и даже капо, Рауко собирался лично побеседовать с Аферио и Костоломом, чтобы решить свои проблемы с «обнаглевшим» должником.
- Да, разумеется. Пусть то, что было на войне, останется на войне. – Сказал Алессио. – Но нам необходимы твои навыки, Аферио. Нужна бомба, способная уложить всё живое в радиусе от десяти до пятнадцати метров.
Аферио знал, что задавать лишних вопросов, подобных «А зачем?», «Но за что?» не следовало, но Рауко сразу заметил потупившийся взгляд Дзаботтини и продолжил мысль:
- Аферио. Человек, которого нужно убить, точнее, всю его банду, подложил динамит в авто одного из моих братьев. Я хочу, чтобы вся их шайка получила по заслугам ровно тем же образом.
- То есть, вам нужен динамит? – Спросил Афер.
- Нам нужен тот, кто сможет собрать нечто более лёгкое и не менее разрушительное. Полагаю, ты понимаешь, о чём речь?
Афер, предположив, что изобретение нескольких его друзей-учёных, - как раз то, что нужно Алессио, моментально дал ответ:
- Торпекс.
- Что? – Возразил Алессио.
- Взрывчатое вещество, которое мы использовали, называется торпексом, мистер Алессио. На войне он применялся лишь в особых, исключительных случаях. Его использовали морпехи, делали подводные бомбы, да и делают по сей день, насколько мне известно. Но изобрёл его не я, а мои товарищи, я лишь пользовался методом.
Алессио ещё раз внимательно взглянул на Дзаботтини и спросил:
- Какова вероятность того, что ты сможешь провернуть такое ещё один раз? И да, даю тебе слово, что о твоём участии в этом деле никто не узнает. Вознаграждение за твою помощь я также гарантирую.
Афер думал не слишком долго - целую минуту, после чего положительно кивнул головой. Какой-то части его всё же было не по себе, но таков был расклад в Сангвине в то время, Аферио было лучше пойти на эту сделку, нежели отказаться от неё. А потому не было и слова о том, как было поступить правильнее дону Рауко. Сказано так – должно быть сделано соответствующе.
Всё, что солдат семьи номер один – Олежик Костолом – держал на уме, заключалось в закладке взрывчатки с таймером в одной из машин на территории врага. На стоянке, прямо напротив одного из магазинчиков в Венетском районе, принадлежавших человеку, являвшемуся целью наших героев, намечалась встреча между его малочисленной обнаглевшей шайкой и несколькими представителями банды «Хаски». Дело не из простых, ведь Рауко требовал полной зачистки территории. Аферио было весьма трудно представить идеальный ход, но несколько дней на подготовку у него и Олежика было.

19 июня 1956 года. Мастерская Костолома в Пьемонте.
10:19.

- Так, погоди. Ты хочешь, чтобы мы взяли всю эту прелесть и поместили в багажник? – Возмутился Аферио.
- Ну да, а что такого? Всё необходимое у нас есть, просто собери её, машина уже готова.
- Олежик, она, конечно, уместится в багажнике, но для полного поражения на пятнадцать метров, взрывчатка с носителем выйдет достаточно тяжёлой. Ты ведь занимаешься оружием, ты должен это понимать.
- Хочешь сказать, что они заметят неладное?
- Да, она немного накренится.
- И сразу решат, что это бомба?
- Не факт, но представь себе эту картину: у твоей банды с кем-то сходка. Вы прибываете на практи-ически пустую стоянку, где помимо ваших двух стоят две-три машины, а в самом центре, где произойдёт главное - как ни в чём не бывало – «Шевроле один-пятьдесят», несчастный зад которого целует асфальт, я всё правильно понимаю? – Спросил Дзаботтини с ухмылкой на лице.
- Слегка преувеличено, ну да ладно, что ты предлагаешь?
- Просто нужен носитель полегче. Сама взрывчатка не будет тяжёлой, какой была бы с тротилом. Теплота взрыва у торпекса выше, чем у тринитротолуола почти в два раза. Это значит, что нам хватит от пятнадцати до семнадцати килограмм, то бишь вдвое меньше. Это с учётом того, что взрыв произойдёт в багажнике.
- Да уж, чтоб наверняка.
- Но носитель, Олежик... Нам нужно уместить это хозяйство в что-то небольшое.
- Почему бы её просто не накрыть чем-то? В чём проблема? – Немного подумав спросил Костолом.
- Хм... Да я тут... – Неуверенно заговорил Афер. – Ну, в общем-то да, можно и так. Но знаешь, теплота взрыва при этом будет...
- Слушай, давай ближе к делу, у нас времени в обрез. Собираем, ага?
Аферио, бывало, отвлекался на вещи, которые имели значение только в самых исключительных случаях, сосредотачивал на них внимание, даже когда этого вовсе не требовалось. Даже если бы Афер упаковал в багажник две такие бомбы, напичканные двадцатью килограммами тротила каждая, мало какой кузов авто накренился бы, что уж говорить о «Шевроле один-пятьдесят»...
Он усердно работал пару дней, к четвергу всё было готово. Разумеется, Аферио представил результат работы Олежику, ведь боссы семей почти никогда сами в подобные дела свои носы не совали. Да и не до того было дону Рауко.
Вечером того же дня двое друзей отправились в Венетский район Сангвина. Встреча "Хаски" и банды заказанного должна была начаться с минуты на минуту, ловушка на стоянке была готова. Через дорогу от неё в ряде машин припарковался и сам Олежик.
- Уверен, что нас не заметят? – Вдруг спросил Аферио.
- Да. Главное - не высовываться, просто наблюдать. Кстати... – Костолом бросился суматошно что-то искать в бардачке, накренившись над Аферио. – Вот, надень. – Он достал где-то глубоко завалявшийся «Кошачий глаз» и вручил Аферио. – Не солнышко, но по глазам даст хорошо. А нам ещё надо убедиться, всех ли укокошит твой шедевр.
- Но они женские.
- Я знаю... – Тихо ответил Костолом.
- Откуда у тебя в машине женские очки?
- Слушай, неважно. Тут у меня из женского валялись не только очки, много чего. Так что, считай, повезло тебе.
Пять минут прошло, а банд всё ещё не было. Стемнело. Улицы осветили фонари. Разбавить сложившееся неуютное молчание отважился Олежик:
- Так ты не хочешь говорить, для чего делал те бомбы на войне?
- Я просто не вижу смысла.
Также ловко и умело Олежик сменил тему:
- Как вы... познакомились с женой? Это было там?
- В июле 45-го. Уми родилась здесь, на Ла Сперанца. Мы встретились в городе Магро.
- О, ты бывал в Магро? Не знал.
- Да. Ненадолго. Тогда у нас не было возможности выбраться в Италию, раненных солдат доставляли в Магро из Падуи, Падании и работы было немало. Мне был двадцать один год, меня и ещё нескольких ребят, как наиболее отличавшихся, отправили в этот город, скорее учиться. Ну а Уми... Уми я увидел через витрину магазина игрушек по пути на квартиру старины Франческо Оспитале. Не мог отвести глаз.
- Любовь с первого взгляда?
- Ну... Мы, скажем так, не встретились взглядами в тот момент. Она работала, а я просто поглядывал на неё, делая вид, что изучаю игрушки на витрине.
- Любишь ты тянуть резину.
- Эй, это не те ребята!? – Вдруг вскликнул Аферио, бросив взгляд в сторону стоянки.
Два неприметных автомобиля, марки которых я и не упомню, притормозили в центре. Семь человек: трое от одних, четверо от других неторопливо поприветствовали друг друга.
- Они не слишком далеко от нашей тачки? – Поспешил уточнить Аферио.
- Похоже, что нет. Должно хватить.
Когда дело приблизилось к самому интересному, Костолом достал свой Кольт:
- Не боись, это на всякий случай.
Насколько бы странным это не казалось, но Аферио в тот же момент ловко выхватил пистолет и за несколько мгновений до взрыва на стоянке покинул салон автомобиля. Не сразу оценив происходящее, Олежик также бросился наружу, его буквально взбесил поступок Дзаботтини.
- Ты чего творишь!? – Прокричал Олежик и через секунду «Шевроле один-пятьдесят» взлетел на воздух. Огненная волна словно пожирала всё живое в радиусе шестнадцати метров, испепеляла, разрывала изнутри всех присутствовавших на встрече.
Олежик и Аферио переключились на взрыв и, если бы не выразительные женские очки на волосатом лице последнего, это, наверное, была бы самая кровавая и жестокая сцена в истории.
- Чёрт возьми! Ты взгляни, а! Просто фарш какой-то! – Кричал Олежик.
- Постой здесь, я сейчас... – Аферио снял Кольт с предохранителя и двинулся в сторону стоянки.
Костолом не сразу, но понял, что задумал его друг. Афер решил добить оставшихся бандитов, зная, что взрыв станет смертельным не для каждого из них. Почему именно он, а не Олежик? Почему Дзаботтини «ограбил» его? – да  потому что почти весь город знал, что Олежик - член семьи Алессио. Сделать всё так, чтобы на Рауко не подумали, было в общих интересах. Поэтому всё, что оставалось Костолому в данной ситуации - подогнать авто поближе и дождаться друга.
Двое раненных членов банды Хаски были застрелены Аферио с солидного расстояния, он не хотел наследить в крови. Где-то вдалеке уже раздавались крики сирен, нужно было скорее уходить. Он аккуратно подобрал четыре гильзы 45-го калибра и поторопился сесть в машину.
- Господи... Один из них был совсем как живой. Даже на ноги встать пытался. Ужас... – Бормотал Костолом себе под нос, не глядя на Аферио.
- Такое тоже случается, Олежик. Выжить, даже если бомба рванула в нескольких метрах от тебя, возможно. Так или иначе, шанс один на миллион.
- Нет уж, меня бы точно укокошило. Это же представь... "БУМ!", всё, полсекунды и нет тебя!
- Тот парень оставался живым только потому, что был ближе всех к своей машине. После взрыва его моментально отбросило за неё. Ему повезло, хоть и ненадолго. Повторюсь: один на миллион...
- А... К чёрту все эти бомбы. Надеюсь, не будем заниматься подобным впредь... Слушай, Афер, это мог бы сделать и я, тут нет свидетелей... Ну, добить тех ребят. – Аккуратно, не успев вернуть оружие себе, сказал Олежик.
- Тут в округе полно магазинов. Нельзя было рисковать.
- Рисковать!? Неужели я слышу это от молодого папаши?
Недолго думая, Дзаботтини ответил:
- Олежик, понятие семьи куда шире, чем я думал... – Оба медленно переглянулись и поспешили скрыться в глубинах центрального Сангвина.

Костолом.

Уж слишком мало таких на свете. Я выделю его отнюдь не из-за неординарной внешности с его милыми широкими щёчками и свирепым орлиным взглядом, в спокойствии выделяющейся нижней губы, ни потому, что он избитый непростым детством и университетами весельчак. Я замечаю его непростое отношение даже не к жизни, скорее, к дружбе.

16 августа 1955 года. 
Военная база где-то в 70-ти километрах от Ленинграда.

«... и торжественно клянусь: быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным воином, строго хранить военную и государственную тайну, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров и начальников. Я клянусь добросовестно изучать военное дело, всемерно беречь военное и народное имущество, и до последнего дыхания быть преданным своему Народу, своей Советской Родине и Советскому Правительству. Я всегда готов по приказу Советского Правительства выступить на защиту моей Родины - Союза Советских Социалистических Республик и, как воин Вооружённых Сил, я клянусь защищать её мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами. Если же я нарушу мою торжественную клятву, то пусть меня постигнет суровая кара советского зак...» - 33-летнему служащему секретной службы, ответственному за охрану, так называемого, "Сектора №1", снился всё тот же сон. Его сменили всего полчаса тому назад, ближе к двум ночи, и время, отведённое на сон, он уделил встрече с новым другом в коридоре одной из исследовательских лабораторий.
- ... Руслан, ты же знаешь, я готов идти на сделку. Мне тут нечего терять. Меня тут ничего не держит, абсолютно.
- В таком случае... План ты знаешь, Олежик. Твоя забота - охрана, моя - подмена схем и пути отхода. Артём подберёт нас на границе с Финляндией. Или ты всё ещё беспокоишься из-за своей клятвы?
- Я уже говорил, что собственная жизнь мне дороже.
Проникнуть в Сектор №1, доступ к которому был у Костолома, выкрасть необходимые данные, заменив липовыми, бежать – таков был план учёного – друга Олежика. Что помогло ему больше всего, так это убеждённость в схожести их политических взглядов. Завоевать доверие, ментально примкнув к жизни другого - формула дружбы для многих. А что есть убеждение? –В данном случае лишь взаимопомощь.
Руслан считал, что производство оружия, о котором шла речь, наверняка распространит его по всему миру, станет эталоном, символом новых войн, вестником смерти под номером «1».
В ночь на семнадцатое число Костолом предоставил учёному все необходимые ключи и коды. Добраться до комнаты со схемами можно было и без Олежика, достаточно было не попасться на глаза охране, которую он, подобающе руководителю, уводил на перекур.
Руслан ловко пробрался в хранилище. Подойдя к схемам, он достал мини-рацию, припрятанную где-то в глубоких карманах своего длинного белого халата.
- Я на месте. Через пять минут буду у тебя. Жди у северного входа.
- Хор-о, всё спок-ра-та...
Не всё шло гладко, как хотелось бы. Сперва эти помехи, хоть и с обратной связью, а затем незваный гость Руслана - на минутку отошедший помыть руки и вот уже вернувшийся сторож.
Учёный свернул три необходимые бумаги в трубу, как в тот же момент из-за спины послышался медленный топот, остановившийся в дверном проёме. Руслан едва ли не оцепенел от неожиданности, схемы бросились в крепкие объятия, глаза за стёклами забегали, но он вовремя взял себя в руки.   
- Заблудились, доктор?
- Чт... Да! Видите ли, у меня пропал чип для одной из наших машин. Сказали, что можно посмотреть тут...
- Это запретная зона! Кто сказал!?
- А, да вот же... Этот парень! – Он радостно бросил взгляд за спину сторожу, вынудив того обернуться. Руслан скоро вынул карманный нож и набросился на незваного гостя, резкими и хладнокровными движениями вгоняя лезвие прямо в шею потенциального свидетеля.
Почувствовавший прилив сил от своих действий, изрядно возбуждённый учёный даже не думал о том, что оставляет за собой уйму следов. Он спешно забрал то, за чем пришёл и покинул помещение.
Тем временем Олежик забивал прикладом автомата уже шестого сотрудника охраны. По окончании веселья Костолом сложил бездыханные тела своих бывших сослуживцев в уборной.
- Ну и кто из нас теперь губастый, а...? Козлы... Так и лежите. – Проронил он, забрав у обидчиков то, что издавна принадлежало ему - часы из хромированной латуни, когда-то подаренные отцом. И, как и было оговорено, он встретил друга у северного входа.
Олежик сразу обратил внимание на пятна крови у Руслана на одежде. Но вопрос последовал, на удивление, общий.
- Всё хорошо?
- Да, всё нормально, вот схемы. А у тебя? – Невозмутимо ответил учёный.
- ... Также. Что дальше?
Он повёл Костолома за собой через лес. Дорога, до которой путь был пеший, была в пятистах метрах от базы. Руслан связался со своим товарищем Артёмом по рации, дабы узнать, на месте ли машина. Всё шло по плану. Единственная мысль, не дававшая покоя учёному – брошенное тело сторожа. Однако после того, как Олежик рассказал о своём небольшом приключении перед встречей, Руслан слегка успокоился.
Советский М-21 тихо остановился у обочины. Двое друзей вышли из глубин мрачного леса к дороге. Руслан сразу представил Олежику Артёма. За крепким рукопожатием последовал логичный вопрос.
- Каковы наши шансы, Артём? Слышал, у тебя всё схвачено.
- Да, не беспокойся. Садитесь в машину, по пути расскажу. – Он уложил рюкзаки Олежика и Руслана в багажник. Все трое уселись и неторопливо тронулись вперёд.
- Руслан, бумаги у меня в бардачке. Так вот... Военная база, которая послужит нашим "проводником" в Финляндию – это Порккала. Отсюда примерно шесть часов езды. Как оказалось, Союз оставил за собой права на некоторые секретные разработки в Порккале, по этим документам мы сможем провести через границу свои задницы и добраться до неё под видом учёных-инженеров. Паспорта в той же папке, дай Олежику его...   
- Интересный раскладик получается. – Перебил Артёма Олежик. – То есть, через шесть часов мы уже будем на аэродроме? Без проблем?
- А какие же могут быть проблемы? Просто сиди да делай морду камнем. – Нервно ответил Руслан дрожащим голосом.
Олежик сдвинулся на середину, его руки приземлились на передние спинки.
- Мы только что спёрли схемы новейшего Советского оружия, товарищи. И под своим "только что" я имею в виду в одном шаге от военного, геополитического трамплина нашей бескрайней родины на фоне Соединённых Штатов...
- Спокойно, Олежик, они не успеют нас перехватить.
- Как знаешь, Артём... Но ведь это возможно и по прибытии.
- Секундочку... Руслан, ты что, всё ещё не сказал ему, куда мы летим!?
- Хотел устроить сюрприз. - отговорился Руслан.
- Да чтоб тебя! Олежик, мы полетим на Ла Сперанца. Это остров в Атлантике, тот, что...
- Да знаю я, где это. У меня там пара знакомых есть...
Однако от подробностей Костолом воздержался. Его вдохновляла и одновременно тревожила та загадочность, которая скрывалась там, на острове, он всё думал, кто же их встретит на этом свободном и измученном странностями, о коих слагали легенды, кусочке суши размером с Исландию, а то и больше.
Их путь к северной границе был не таким долгим, каким мог бы стать, если бы Руслан и Артём всё не продумали от и до. Уже утром семнадцатого августа они подъезжали к заброшенному аэродрому, расположенному в нескольких милях от военной базы «Порккала». М-21 лихо оставлял за собой столбы пыли, преодолевая ухабистые бездорожные тропы, ведшие ко взлётной полосе.
- А немаленькая, ведь, у нас птичка! – Вскликнул Олежик, бросивший взгляд на махину, размеры которой говорили лишь об одном: путь предстоял далёкий и небыстрый. Они вышли из авто, собрали все взятые вещи и направились к самолёту.
- Я буду вести, - сказал Артём, - не привыкать. У вас будет время просмотреть все эти схемы по пути. Руслан, займись, а! Давай, поехали!
На этих словах лицо Олежика засияло от улыбки.
- Чего это ты? Я ведь не шутил.
- Да я так... Ты просто говоришь, мол, «поехали» да ещё и самолётом, - продолжал Костолом, - и я тут одного товарища своего вспомнил. Из Саратова. В общем неважно. Поехали, так поехали. – Дружелюбно заключил он.
Американский Дуглас С-54 «Скаймастер» собрал троих друзей у себя на борту. И вот, уже в воздухе, когда до следующей остановки около пяти с половиной часов, Руслан решил подозвать к себе Олежика для более подробного изучения украденных схем, что-то нервно обсудив перед этим с Артёмом.
Развернув дрожащими руками схемы на небольшом столике в хвостовой части самолёта, Руслан решил начать свой «обзор» со слов благодарности.
- Ты-ты знаешь, я очень признателен тебе за помощь, ничего бы не получилось, если бы не ты...
- Ну чего ты, мы ведь в одной лодке, так? – Удивился Олежик. – Я на всё готов ради друзей, даже на такое.
- Это мне и нравится в тебе, Олежик. Хоть и не без доли эгоизма, ведь так?
- Эгоизм... Скорее моя планка приоритетов. Но всё прошло удачно, и я доволен.
- Рад это слышать. Но у нас с Артёмом появилась одна идея и, боюсь, ты не одобришь.
- Да? Какая идея? Нервный ты какой-то.   
- Вот гляжу на эти схемы и понимаю, какие же преимущества они с собой несут. В тебе просто нет необходимости, Олежик.
Его слова прервались махом руки за спину, из-за которой Руслан достал пистолет. Мрачное дуло взглянуло в глаза Костолома. Он механически отбросил голову вбок, яркая вспышка продолжала кукольный театр трясущейся руки Руслана. Пуля прожгла пухлую щёку, разведя Олежика и его третью группу по разным сторонам.
Артём потребовал бросить тело Костолома за борт, прямо через небольшую дверцу в той самой хвостовой части кузова. Он продолжал набирать нужную для того высоту, пока Руслан хватался одной рукой за голову, а второй, по-прежнему дрожащей, пытался ухватиться за воротник своего старого друга. Друг только этот, хоть и немало пострадал, но выжил и пытался прийти в себя, несмотря на жуткую боль на лице, крики в душе, борющейся насмерть с разочарованием и отчаянием. Но пытался.
- Готово! Пакуй его и дело в шляпе! – Прокричал Артём.
Руслан покорно, отпирая дверь, бросил только что применённый пистолет на пол перед Костоломом. Тут-то он и решил воспользоваться своим шансом и избавиться от предателей. Нервы Руслана сыграли с ним злую шутку за минуту до благоприятного конца. Олежик схватил оружие и ударил предателя прямо в затылок, моментально вытолкнув за борт. Закрыв дверь, Костолом свернул схемы в трубу, ухватился за челюсть, сжимая щёку, и медленно шагнул в сторону кабины пилота.
Олежик приставил ещё тёплое дуло пистолета к голове Артёма.
- Чёрт возьми! Ты же умер! Где Руслан!? – Испуганно воскликнул Артём.
- Знаешь, я всегда говорю... «Костолом туда не торопится». А теперь перестань дёргаться и скажи честно, куда именно мы летим.
- С-Сангвин. – Заикаясь от страха, ответил Артём.
- Маршрут не менять, лети туда, куда и летел. К кому мы направляемся? Назови имя.
- Я не помню.
- Не любите вы по-хорошему... вспоминай имя, тупой ты сучий сын, иначе мне придётся накормить тебя свинцом! И не заставляй меня нервничать!
- Чёрт... убери от меня ствол, прошу! Его зовут Рауко! Рауко Алессио!

Духович.

Мы возвращаемся в северо-западную часть города. Сейчас, перейдя к третьей мини-истории я подумал: «А зачем им всё это знать? Для чего читателю истории из жизни героев, если я не говорю конкретно о персонажах, лишь о каких-то ситуациях?».
Что ж, всё оказалось проще, чем я мог предположить. Ведь история не заканчивается, любой конец – новое начало, верно? К примеру, меня вдохновили на продолжение «Сангвина» некоторые детали, найденные мной дома у Софии. Там, на полу, возле бежевой тумбы в её спальне, я обнаружил небольшой блокнот для записей. Что-то похожее на вещь, брошенную Ханом в камин. Да, не только он любил делать записи.
Дело было в 50-ом, кажется, в апреле. Так или иначе, ночи в Сангвине одинаково тёмные. И благо, София спит крепко. Я тихо вошёл в комнату, держа в руке небольшой фонарик, подошёл поближе к тумбе и взял в руки блокнот. Решил присесть прямо на кровать, пока мисс Духович лежала ко мне спиной. Что я увидел в нём, едва не выронив изо рта карманное светило? Цитирую:
«Конор в последнее время сам не свой. Помнится мне, когда я тут оказалась, ещё в 1943-ем, он был другим.
Понятия не имею, с чем это связано. Да, тогда мы ещё не числились на базе УССЛС, были лишь крохотной организацией, тайно борющейся с комиссией Сангвина. Полагаю, грешить тут остаётся только на Моретти. Он значительно упростил задачи Франчайза. До него, ещё пару лет назад, я ни за что бы не подумала о таком эффективном агенте. Сейчас нас больше, а Конор продолжает доверять ему самое авантюрное.
К слову, не всем его коллегам это по душе. Нет-нет, дорогой блокнотик, я к таковым не отношусь. Я ведь и сама хороша. Я гениальный стратег, бесшумный киллер, я просто красавица, коих мало. Это они должны завидовать мне. Более того, сейчас передо мной лежит одна интересная папочка со всякими бумажками. Это контракт. И, что удивительно, тут два места под подпись.
Конор хочет, чтобы я отправилась вместе с Моретти в Албанию. Подпись Хана тут уже стоит, а я всё никак не решусь. Тот, кого нам заказали, мягко говоря, опасен. Грек по имени Николас совершил ряд жесточайших преступлений во время гражданской войны в Греции в 1946 – 1949 годах. Настоящий, мать его, террорист...».
Не знаю, как вам, но мне стало интересно узнать побольше о том задании на Балканах. Не зря же я в следующий момент прошептал спящей на ухо, чтобы та поставила свою подпись. Не терпится узнать, что же случилось в Албании, почему Моретти оставил Софию в опасности, почему Николас Рандопулос всё ещё жив и готовится наведаться на Ла Сперанца...
Быть может, появится персонаж, который знает, что делать с греком куда лучше, чем Хан.

Гречаини.

«Ромарио», 8 апреля 1959 года.
21:47.

- ... так и шёл на кабана с двустволкой 12-го калибра Огюсто Лебо через плечо, рядом мальчишка Кармайн. Это был февраль 1933 года. Прошло уж восемь лет, как не стало его отца.
Вы не поверите, но со мной согласился побеседовать Рональд Падрино – это крёстный отец Кармайна. Приятный на вид мужчина, хоть и одевался не столь строго, как дон Гречаини. На момент моей с ним встречи ему было под семьдесят, сам с до блеска выбритой головой, но густыми чёрными бровями, на одной из его пухлых розовых щёк плакал небольшой шрам в виде капли.
Он чуть протёр свои круглые жёлтые стёкла, сперва посмотрел на меня, затем улыбнулся, чуть откинувшись назад, к спине красного диванчика, задумался. Вспоминал одну из историй, что рассказывал Кармайну той зимой 33-го. 
- Вся наша жизнь - заслуга Марко. – Говорил Рональд. – Я часто упоминал его в своих историях, вызывал у мальчишки чувство гордости, видел, как его глаза загорались при упоминании отца. Он мечтал быть похожим на Марко, а я то и дело твердил: «Ты будешь круче, ты будешь круче...» - Ну, так, в шутку с долей шутки... - Улыбнулся он. - И вот, однажды я сказал ему, что Марко, дабы стать сильнее, также, подобно нам, выходил на охоту. Но не на кабана, нет. На людей. Порой даже ни в чём не повинных, грешивших лишь во благо. Так, не замечая, что идёшь по головам, очень просто обзавестись врагами.
- Что ж, вот они-то меня и интересуют! – Подумал я.
- Тогда мы ещё не знали, кто стоит за его убийством, нам вешали лапшу на уши. А пацану мне хотелось рассказать всё, как есть. Я начал с небольшого приключения Марко в городке Альто... В 1923 году там, на западном побережье Ла Сперанца, ему и его другу крепко не поздоровилось... Да, должна же быть хоть одна история, где Марко и Конко надрали задницы. – Отметил Рональд и вновь сел поудобнее. – Они прибыли в Альто только с одной целью – для заключения сделки с букмекером. Международные гоночные соревнования стали проводиться там ещё в марте того года за два месяца до...
- Ле-Мана? – Предположил я.
- Именно. – Отвечал синьор Падрино. – Ещё до того цирка с наркобизнесом их «семью» заинтересовали ставки. Они предложили организатору гонок сотрудничество. Те запугивают участников, подкупают, кого надо, сами «подгоняют к финишу» конкретного гонщика или гонщицу... Классический расклад. Отстёгивай, сколько влезет, да сам набивай карманы.
- Простите, вы так и говорили об этом 13-летнему мальчишке? – Решил я уточнить.
- Что-то рядом... Знаете, с вами куда проще вести беседу. Мы словно одной головой придуманы... - Рональд внимательно посмотрел мне в глаза и на секунду замер, но всё же продолжил свой рассказ. - Был там один пилот. Немец Том Вульф. Человек, который, скажем так, «опередил» Марко и Конора. Томас был заодно с организатором гонок. Его сын Барн, совсем недавно унаследовавший отцовскую «славу», уже третий год подряд побеждает в Альто. Я покажу вам статью в газете, напомните... Так вот, когда Том узнал о гостях из Сангвина, то живо порекомендовал им линять прочь.
- А что же букмекер?
- Букмекер за бабки! – Воскликнул Рональд. – А Марко принёс бы вдвое больше. Вот потому и началась заварушка в Альто. Пальба под трибунами автодрома, в которой были перебиты все люди Марко и Конора, последнего подстрелили, а Томас Вульф оставил бизнес при себе. Тогда оба бежали назад в Сангвин и более не возвращались.
- То есть, за победами Барна стоит «третья сила», я правильно понимаю?
- Абсолютно. Ведь вас это интересует, не так ли? – Вновь заулыбался синьор Падрино.
- Простите, я так люблю это место и столь им озабочен.
- Что ж, друг мой, если вы сможете как-то повлиять и на ситуацию с Барном Вульфом, Сангвин этого не забудет. И поторопитесь, ведь он планирует штурмовать «24 часа Ле-Мана». Значит, чувствует в себе эти ваши «третьи силы». – Ответил Рональд и стал собираться, скоро хватая свою коричневую фетровую шляпу и направляясь к выходу из бара.
- Погодите, синьор Падрино! – Просил я. – Вы сказали «мои» «третьи силы»?
Рональд прижал шляпу к груди, обернулся ко мне и, указав пальцем себе на лоб, тихо сказал:
- Мы ведь всё ещё понимаем друг друга. Non ci salutiamo.

Конец 12 главы.