ВОЕНКОМ Часть Первая

Генерал собрал самый результативный отряд в своем кабинете, возлагая последнюю надежду на открывшуюся возможность переломить ход битвы за город.

— Плохие вести пришли с левого берега — наш последний оплот в виде военкомов в центральном районе был сломлен. Враг стоит у порога. Наши радисты зафиксировали повышенную интенсивность переговоров врага по зашифрованным частотам. Все указывает на подготовку к переброске основных сил на правый берег. На призыв о помощи, слава Богу, откликнулся мой старый товарищ из Новосибирска. К сегодняшней ночи над городом будет пролетать грузовой самолет. Это, — указал генерал на сигнальный пистолет, — потребуется вам, чтобы обозначить точку сброса. Этот груз поможет в предстоящем сражении с интервентами.

Выслушав генерала и получив все необходимые указания, они простились с инструктором, проводившим его до грузовика, и сев, отправились в южную часть города, где, ориентировочно, нужно было дожидаться самолет.

— Странно, как быстро всё меняется, — сказал вдруг Артём, не отрывая взгляда от деревянного борта, — Ещё неделю назад мы таскали ящики и не понимали, зачем это всё. А теперь...

— С этим я согласен. — Отозвался Ермак с водительского места. — По началу, честно признаюсь, я даже не хотел запоминать ваши имена, после той нашей первой встречи в военкоме. Потом, перед каждым сложным заданием я прикидывал, кто из вас скорее всего первым погибнет. Не поймите меня неправильно, но то, что мы делаем —разведка, штурма, особенно против превосходящих сил, это все крайне губительно для людей таких профилей. Три-четыре вылазки —край, думал я, но вы выстояли, и пока не сломались...

— Понимаю, Ермак, мы ведь для тебя никто, так, попутчики, которых у тебя, наверняка, было немерено. — Нарушил тишину Илья.

— И это верно, но тут, я почувствовал нечто другое. Там, на западе, такое ощущения, будто каждый только и ждал, чтобы подставить своего коллегу, выслужиться на чем-то или ком-то, но тут у нас есть общая цель, к которой мы стремимся вместе, даже инструктора общаются на ровне с подчиненными, едят тоже, что и мы, все в равных условиях.

— Андрей Сергеевич просто добряк. А тот же инструктор Евгений Саныч, ныне покойный, был не в восторге от панибратства с подчиненными. Мы то знаем, проходили у него стажировку после зачисления.

Грузовик остановился возле лесной чащи. Ермак сверился с картой —нужно было ехать дальше, но объездов или дорог для проезда не наблюдалось.

— Всё, дальше не проедем, придется пешком. — Ермак заглушил мотор.

— Пешкодраном, круто. —Артём вылез из грузовика первым.

Они шли, раскинувшись в нескольких метрах друг от друга. Ермак вел отряд, а Артём замыкал цепочку.

Мох под ногами гасил шаги, но скрипучие корни всё равно выдавали редкие звуки.

Изредка кто-то попадал лицом прямо в паутину, раскинутую между веток, в основном, это был Артём, которому так и нужно было то перелезть через огромный пень, то по пути забраться упавшую сосну.

В лесу, помимо плотных, высоких деревьев, было и крайне много кустарников, буквально не дающих и шагу.

Артём, хоть уже и шел по протоптанной парнями дороге, где они прорубали кустарники, но все равно держал в руках нож, дабы время от времени полоснуть какой-нибудь куст по пути.

Еще, когда была возможность, он отвлекался и срывал дикорастущие ягоды, и ел их, из-за чего регулярно отставал от строя.

В лесу пахло прелой землёй, мокрой древесиной и хвоей, но под этим пряталось ещё кое-что. В воздухе витал еле уловимый, но знакомый запах.

— Чуете? — Вполголоса бросил Илья.

— Да, — ответил Ермак, не оборачиваясь.

— Вы о чем? — Спросил Даниил.

В этот момент, из-за массивной березы, показался неопрятный старик, держащий в руках длинную палку. Шагнул он медленно, переставляя палку, будто выходил из вязкого болота, хотя под ногами была твердая почва.

На нем была серая куртка, смахивавшая на армейскую шинель. Штаны испачканы в глине, с высохшими пятнами бурого цвета. Лицо все в морщинах, грязное. На одном из глаз бельмо.

Хоть и он не представлял опасности с первого взгляда, но Ермак уже держал оружие на изготовке.

Старик, опустив голову, медленно направился к ним и остановился в пяти шагах.

— А-аа... заблудцы чередные... — проговорил он хрипло. — Али сами путь ищете, али путь свой потеряли?

Ермак поморщился и растерялся, так как не понял и половины от того, что сказал старик.

Не отводя глаз от незнакомца, он сделал пару шагов назад, и наклонил голову к Илье.

— Что он сказал?

— Спрашивает, заблудились мы или нет, вроде того.

— Поговори лучше ты с ним.

Илья вышел вперед и представился старику:

— Здравствуйте. Как можете видеть, мы военные, — показал он жестом на остальных, — и у нас тут поручение, мы пойдем прямо и не потревожим вас, помощь нам тоже не нужна.

Пока Илья разговаривал с ним, Ермак тщательно осматривал старика. Больше всего подозрений вызывали его штаны, которые точно были пропитаны кровью.

Другой вопрос — причастен ли старик к тому, что по лесу простилались «сладковатые» нотки трупного запах. Выглядит он, а уж говорит то, и подавно странно, что вкупе не вызывало доверия.

Старик засопел.

— Хе-хе... не первые вы, молодцы, и не последние, кто сгинет в лесу этом. Много я вас видал, смельчаков. Их запахи до сих пор тут... вы это чуете.

Он вдруг поднёс палец к губам и зашипел в него, после чего старик засунул руку в карман и вытащил окровавленный кусок ткани, передав его Илье.

— Это же... — сверился он с камуфляжем на рукаве, — наша форма. —Илья поднял голову на старика.

Незнакомец развернулся и начал отдаляться от них.

— Хотите видеть — пойдём. Они рядом, под соснами.

Старик не говорил более того, чем требовалось сейчас. Он знал о телах солдат, но не говорил, кто их убил, когда.

Пазл в голове Ермака никак не складывался. Он считал, что старик, вероятнее всего, поехал крышей и убил своих знакомых, а теперь тащит их на свою территорию, чтобы и с ними расправиться, но весть о предполагаемых мертвых военных сделала прибывание с ним обязательным, если они хотят докопаться до правды о том, что все же происходит в этом лесу.

Они шли минут десять в молчании, пока старик резко не остановился.

— Здесь.

Он ткнул палкой вперёд. Ермак вышел первым, остальные за ним. Прямо перед ними был переломанный просвет между соснами, в центре которого валялась груда тел. Где-то дюжина солдат, ужасно изуродованных. Кто-то без рук и ног, кто-то без головы. Кожа во многих местах сорвана вместе с мясом, обглодана до костей.

Увиденное поразило всех без исключения. Даже Ермак, повидавший на своем веку не малое, пошатнулся.

— Кто это сделал? — Спросил Ермак.

— Тут зверь шастает. Не лис, не волк. Пасть у него как у порося, лапы как у козла, а прыгает, как заяц. Людей не ест, а лишь кровушку пьёт, до последней капли, но вот стая его, не прочь полакомиться нам подобными. Люди прозвали чупакаброй, но зову я его сыном бесовым. Коли вам житьё мило — остерегайтесь его.

Увиденное все еще не отпускало Ермака. Удостоверившись в том, что он не врал, и военные, которых он видел ранее —убиты особо жестоким способом, на что такой, с виду хлиплый старик, не был бы способен, Ермак на долю секунды уже было хотел снять с него подозрения, если бы не около фантастическая причина, по которой, согласно словам старика, эти военные и были умерщвлены. Вне контекста, эта история, сказанная поехавшим дедом, вполне могла бы сойти за городскую страшилку, но, когда перед тобой дюжина зверски изуродованных тел, ты готов поверить и в такое, дабы найти хоть какое-то оправдание произошедшему.

— У меня другой вопрос. — Поджал руки Илья и стал почесывать переносицу, — почему, если тут пропало так много наших военных, нас никто не предупредил? Генерал ведь проводил брифинг.

— Она тут... — прохрипел старик, смотря куда-то в даль.

— Кто? — Илья стал оборачиваться.

Где-то раздался лай. Десятки глоток рычали, лаяли и издавали визги в разнобой.

— Собаки... — выдохнул Даниил. — Много.

— Бежим! — крикнул Ермак.

И тут лесник уже не казался сумасшедшим. Оказалось, все, что он говорил ранее, не было его бредом или фантазией, это было более чем осязаемой реальностью, которая сейчас на всех парах мчалась прямо на них.

— За мной! — Крикнул лесник. Он побежал прихрамывая, но быстро как мог.

Между деревьями, вдоль корней, мимо кривых сосен, они мчались по тропе. Лай усиливался. Что-то громоздкое перескакивало через кусты. Где-то слева мелькнуло огромное черное создание, слишком большое для пса.

Вдруг лесник остановился у массивного дуба. Он встал у ствола и стал зазывать к себе.

— По лестнице! — Крикнул он.

Илья, закинув автомат за плечо, стал забираться по ступеням, выточенным на стволе дуба. За ним полез Даниил, потом Артём.

— Лезь, дед!

— Тебя же съедят!

Ермак не отреагировал и стал вести огонь по стае собак, пока лесник медленно поднимался.

Когда враждебные животные уже были в паре десятков метров, Ермак резко развернулся и вскочил по ступеням.

Артём подал ему руку, помогая взобраться к остальным в домик на дереве.

Он стоял уверенно, как будто был частью ствола, а не построен. Подперт массивными ветками, укреплён досками и ремнями, он не скрипел даже под весом пятерых человек.

Внутри было тесно, но довольно уютно: одна комната. Потолок низкий, стены из необработанной древесины, которые пахли хвоей. В углу стояла буржуйка.

По центру располагался деревянный стол, весь в царапинах и следах от ножа. И на этом фоне, будто чужой артефакт, стояло научное оборудование: микроскоп, мензурки, наполненные жидкостями разных цветов, колбы, пробирки.

— Вы что, учёный? — Выдохнул Илья, озираясь.

— Нет, — отозвался старик, закрывая люк. — Это не мое. Нашел.

Парни втроем уселись на диван, в то время как Ермак встал у окошка, наблюдая за кружащей стаей собак вокруг дерева.

— Это хорошо, что никто из вас не кровоточил. На кровь они падки, чуют за километры.

— Уютный диванчик, как у потрошителей. — Сказал Даниил.

— Ага. А здесь хотя бы женщины не докучают. — Добавил Артём.

Лесник кивнул себе под нос, поднялся и подошёл к буржуйке. Там, в старом эмалированном котелке, что-то томилось на медленном огне. Он приподнял крышку, от чего сразу пошёл густой, тягучий запах грибов, лука и чего-то ещё, жирного и сладковатого.

— Ежели хотите — угощу. Суп у меня грибной, с кореньями и крупицей. Тёплый. Без яда, ручаюсь.

Он разлил по мискам, по-деревенски, с черпака, медленно. Артём первым потянулся, взял, понюхал, кивнул:

— Пахнет нормально.

— Ещё бы, — хмыкнул старик. — Грибы сам собирал. Смотрю, какие поют — те и беру.

Илья уселся на край дивана, обхватив миску обеими руками. Сделал глоток и прикрыл глаза:

— Горячий. Наконец-то.

Даниил тоже ел молча, но быстро.

— В лесу живешь — голоден не будешь. — Усмехнулся старик.

— Эй, лесник. Так как нам избавиться от этих тварей? Больно то уж их много развелось.

— Мясо они чуют. Молодое, свежее, и не отступят, пока не получат его.

Ермак отошел от окна.

— Стрелять будем — много патронов переведем, еще и привлечем к себе много внимания.

Стая еще выла снаружи. Не так яростно, но настойчиво, как будто лишь напоминала о своем присутствии.

Осушив миски, парни откинулись на спинку дивана и практически единовременно уснули, склонив головы, кто на бок, кто назад.

— Ребят? — Ермак подошел к ним и попытался привести в чувство каждого из них. — Что ты им дал?

— Не кипятись! Это поможет отогнать бесов. Не отрава.

Ермак проверил пульс каждого — в норме.

— Я это пить не буду.

— Тебе и не нужно. Ты и так уже мертв, как я...

Во сне Артём очутился посереди дороги. Все вокруг окутывала фиолетовая дымка. В дали виднелись лишь несколько «голых» деревьев.

Вдруг он услышал шаги позади себя и обернулся.

— Даня?

— Тём, где мы?

Артём начал неспешно чесать затылок и размышлять над происходящим. Но тут их внимание привлек топот лошадиных копыт. Парни развернулись и увидели, что в метрах двадцати от них пролегала ещё одна такая же дорога, по которой ехала карета, подсвеченная свечами и фонарями. Даниил сразу же ринулся бежать прямо к ней, как вдруг провалился под землю, точнее, тут, за дорогой, ее не было вообще.

Артём подбежал к краю дороги и посмотрел вниз, пытаясь разглядеть хоть что-то, как тут его плеча коснулись сзади.

Вздрогнув, он чуть не повалился в пропасть сам, но его кто-то придержал за плечо.

Обернувшись, он увидел, что это был Даниил.

— Даниил?

— О. Тём, и ты тут!

— Но как ты... ты же упал, в пропасть?

— В какую? Я никуда не падал.

Даниил зашел за дорогу, но на удивление Артёма не упал.

— Какой-то бред... нам нужно выбираться отсюда, Дань.

Парни решили пойти по прямой вперед. Спустя какое-то время блуждания в фиолетовом тумане, они начали слышать рёв дикого пса и скрежет когтей по асфальту. Они тут же остановились и стали переглядываться в стороны, откуда исходили эти жуткие звуки. Звуки очень часто меняли своё направление. То они звучали откуда то слева, в дали, то уже позади парней, то вблизи.

Они увидели, что спереди издали на них начала бежать дикая собака. Артём схватил Даниила за плечи, укрывая его своим телом. Они оба закрыли глаза и стиснули зубы, в ожидании своей участи. Скрежет когтей слышался все ближе и ближе.

Артём уже начал представлять, как его спину разрывает собака и как он в предсмертной агонии уговаривает Даниила бросить его, спасая свою жизнь, но, когда звук ощущался буквально в метре от них —все прекратилось. Артём с Даниилом открыли глаза и оглянулись. Никакой собаки поблизости не было. Они переглянулись и пошли дальше.

Ребята настороженно остановились, ведь перед ними предстала следующая картина: прямо по середине дороги стоял деревянный стул, на котором сидела нога на ногу молодая девочка. Она буквально сверлила парней своим невозмутимым взглядом, в котором можно было уловить капельку многих эмоций, которым только дай повод, и они единым порывом выплеснутся наружу.

Одета она была в белую рубашку с черным галстуком и черную юбку чуть ниже колена. Поверх её очень бледной кожи, на ногах, можно было заметить белые носочки, а обута она была в серые от пыли балетки. Лицо её было чистым и гладким, не морщинистым. Её золотистого цвета волосы были сплетены в два аккуратных пучка, которые были расположены за ушами. У себя на ногах она держала плетеную из веток и коры дерева корзинку, в которой лежали розовые и желтые с белыми розы.

Она поставила ноги вместе и положила корзинку на пол, взяв из нее две белые розы.

Девочка встала, и протянув руку с розами вперед, улыбаясь, медленно направилась к парням. Её очаровательная улыбка и проницающий в самую душу взгляд приковывали к себе всё внимание.

Ростом она была не более ста пятидесяти сантиметров. Даниил с Артёмом, в страхе, переглянулись, а когда вернули свои взгляды на девочку, то её уже было не узнать: она заметно прибавила в росте, так что теперь, оценив её взглядом, ей можно было бы дать чуть больше ста семидесяти сантиметров.

Она сильно сгорбилась и, похрамывая, начала приближаться к ним. Волосы её были расплетены и теперь простилались аж до самых колен. На её ногах можно было заметить обширные следы трупного окоченения. Кожа на её руках и лице была сухой и вялой, сильно обвисшей, как у столетней старухи. Один из её глаз отсутствовал полностью, а по её лицу и телу то и дело ползали трупные черви и опарыши.

Данная картина сильно напугала обоих. Даниил, увидев, что за «красотка» к ним приближается, инстинктивно спрятался за Артёма. Тот не возражал.

Старуха остановилась в нескольких шагах от них и вытянула им руку с розами в ней. Артём сделал шаг в её сторону и протянул левую руку, желая взять себе цветы, однако она крепко сжала его руку и не отпускала. Артём, в недоумении, перевел взгляд на неё. Девушка сильно сблизилась с ним, подставляя лицо, то ли пытаюсь поцеловать, то ли укусить, но Артёму рефлекторно удалось схватить её за челюсть, буквально в нескольких сантиметрах от своего лица, чем он предотвратил нежеланную связь с ней.

Девушка сделала шаг назад, оставив обе розочки в его руке, а заодно и свою нижнюю челюсть в руке Артёма, которую он крепко накрепко сжал...

***

Пока они спали, стая вместе с чупакаброй вдруг убежали прочь от домика на дереве.

— Видишь, путник. Говорил же я.

— Так, мне это надоело. Откуда все это оборудование? Почему ты сказал, что я мертв?

— Оборудование это, — сел лесник на стул, — его сотрудники университета выгребли наружу, прямо перед коллапсом в городе. Жгли, жгли много. Пришел я значит как-то поинтересоваться, что там. Смотрю, колба какая-то валяется среди всего этого хлама. Думаю, дай-ка отопью, так что ты думаешь, после этого меня ни одна собака не тронула в лесу, в отличии от моих друзей.

— И ты подлил ту сыворотку им в суп?

— Во благо.

— Видишь, — Ермак засучил рукав, показывая на выпирающие вены и бледную кожу, — какое это благо? Если это та сыворотка, которой накачали и меня когда-то, то она погубит их. Посмотри, чем они заслужили такое. —Ермак застегнул рукав обратно.

— Зато мы выживем в этом лесу.

— Толку от этого? Теперь все в этой комнате точно так или иначе умрут.

***

Оглядев её нижнюю челюсть в своей руке, Артём, брезгуя, откинул её на асфальт, что привело к выпадению нескольких зубов из челюсти.

Она снова начала сближаться с ним. Артём, недолго думая, размахнулся и ударил девушке прямо по лицу.

От столь не сильного, сколько резкого удара, её голова слетела с плеч, и упав на асфальт, словно арбуз, раскололась с треском на две части.

Её тело, сохраняя автономию, продолжило движение в сторону Артёма и тут же уперлось в него, повалив на землю вместе с Даниилом. Из её шеи рекой хлынула кровь, которая всем своим потоком стала заливать Артёму лицо. Забыв от шока прикрыть рот, он, бонусом, вдоволь нахлебался её крови.

***

Первым зашевелился Илья. Глаза он открыл с трудом, будто веки были не свои, а чужие, еще и залитые клеем.

Он разлепил рот и сразу понял: горло сухое, как пыльная дорога.

— Жарко... — прошептал он.

Рядом разинул глаза проснувшийся Даниил, массируя шею. Веки опухшие, движения медленные. Сонное состояние не отпускало и его.

Илья застонал, лёжа на полу, рядом с пустой миской. Пальцами он вслепую нащупывал флягу, которую оставил у буржуйки. Она была наполовину полна. Он приложился, сделал несколько коротких глотков, откашлялся и снова пил.

Через минуту все трое уже сидели, кто на диване, кто на полу, отдуваясь и медленно приходя в себя. Глаза прояснялись. Пот струился по спинам и вискам, будто домик на дереве стал парилкой.

— Что это было? — Спросил Артём, вытирая лицо рукавом. — Суп... отрубил нас так?

— Похоже, да, — ответил Даниил.

— Вроде, не яд, лишь усыпило нас. Руки и ноги откликаются. Сознание не помутнено, надо просто прийти в себя. А лесник где? — Говорил Илья.

— Ушёл, — ответил Ермак. — Часа два назад. Сказал: «наберу воды». Ни ведра, ни фляги не взял.

— Может, обокрал он нас?

Илья ринулся к своему рюкзаку. Расстегнул молнию и стал шариться внутри.

— На месте все.

— Я следил. Не спал ни минуты, с момента как вы отрубились.

Вдруг, снизу раздались хриплые мужские голоса:

— Все, кто в доме, сложить оружие и спуститься по одному! У вас тридцать секунд!

Ермак тут же присел, он выглянул под окном, увидев снаружи человек пятнадцать. Они полностью окружили дерево.

— Кто это? — прошептал Даниил, уже снимая с предохранителя автомат.

Ермак прищурился. Элементы одежды, украшенные оранжевыми полосами и плащами выдали в них тех работорговцев из группировки Череп. Один из них стоял с направленным на домик гранатометном.

Позади них, Ермак заметил лесника, смотрящего на свой домик.

— Он с ними! Лесник нас выдал.

— Падла, — выругался Артём, — и тех парней он загубил, наверное.

Время тянулось вязко, но обратный отсчет шел. Ермак оглядел своих: Артём с прижатым к груди автоматом. Даниил у окна с пальцем на спуске. Илья, побелевший, но спокойный, только по щеке стекает капля пота.

— Десять, девять, восемь...

Ермак резко привстал, показываясь в окне с поднятыми руками.

— Что ты делаешь?

— Ермак?

Он подошел к люку. Присел на корточки и открыл его.

— У них гранатомет, их больше. Мы в западне.

— Так пускай умрем в бою! — Выкрикнул Артём.

— Живыми шансов изменить что-либо больше, поверь.

Ермак начал медленно спускаться по лестнице. Смотря на то, как лидер их отряда сдается, остальные резко изменились в лице и опустили оружие.

«Он знает, что делает», «он спасет нас, он не бросит нас». — Вертелось в голове парней. Никто не хотел верить в то, что сейчас они попадут в плен, но сейчас не они диктовали правила, а работорговцы.

Военкомовцы, один за другим, положили автоматы и начали спускаться по лестнице.

Внизу Ермака встретил один из телохранителей Черепа — Жало. Вытянутый, тощий, с копьем. Ермак сразу узнал его, вспоминая бой в ТЦ.

— Да-а-а. — Протянул Жало. — Это ты. Череп будет очень доволен.

Как только парни спустились под их чутким надзором, работорговцы завязали им руки, надели на головы мешки и повели в неизвестном направлении...