ВОЕНКОМ Часть Первая

Даниил и Артём шли по бокам от Ильи, поддерживая его за локти. Илья то и дело бросал короткие взгляды по сторонам, как зверь, загнанный в клетку, но шагал вперед, едва волоча ноги.

— Держись, брат, — сказал Даниил, крепче сжимая руку Ильи.
— Всё нормально, ты справишься, — добавил Артём, пытаясь улыбнуться.

Они довели Илью до мед пункта, где их уже ждал врач в белом халате. Объяснив ситуацию, они оставили Илью и пожелали ему поскорее поправиться, после чего они покинули медпункт, двинувшись в сторону столовой.

Тем временем Антон отделился от них и заметил компанию таких же новобранцев у окон. Там толпились худые пацаны в камуфляжных куртках, кто-то жевал жвачку, кто-то щёлкал семечки. Антон, сунув руки в карманы, подошёл ближе, разглядывая каждого так, словно выбирал, к кому примкнуть.

В это время Ермак, гружёный вещмешком и свернутой шинелью под мышкой, шел медленно по длинному коридору. Он опустился на скамью у стены, шумно выдохнув.

Спустя минуту к нему, покачиваясь и замахивая руками вперед, хлопая ладонями друг о друга, подошёл мужчина лет тридцати, крепкий, с усами, плавно входящими в ухоженную бороду. Он был одет в отличительный от остальных военкомовцев обычную зеленую футболку и зеленые штаны.

— Приветствую, я Андрей Сергеевич, инструктор, — сказал он, слегка кивнув. — генерал вас ждёт.

Ермак поднял глаза, медленно кивнул и поднялся. Андрей Сергеевич повернулся и, не оглядываясь, пошёл по длинному коридору, продолжая делать замахи руками, хлопая в ладоши и возвращая руки к бедрам.

Дверь в кабинет генерала открылась с тихим скрипом. Андрей Сергеевич сделал шаг в сторону, пропуская Ермака. Тот вошёл, неуверенно оглядываясь.

Кабинет был просторный, но холодный. За массивным деревянным столом сидел генерал. Ему было под семьдесят, лицо покрыто глубокими морщинами, седые волосы зачёсаны назад. Щёки впалые, нос крючковатый. Глаза серые, колкие, смотрели прямо и жёстко.

Генерал медленно поднялся, оперевшись руками о стол. Его взгляд сразу упал на лисью шапку Ермака. Он задержался на ней, сужая глаза.

— Здесь у нас не охотничий стан, — проговорил генерал низким, хриплым голосом.

Ермак почувствовал, как горло пересохло. Он снял шапку и сжал её в руках, опустив взгляд в пол.

— Докладывайте, — бросил генерал, указывая на папку.

Ермак шагнул вперёд, выложил папку на стол. Генерал не сел, схватил документы, начал быстро перелистывать. При каждом новом листе лицо его мрачнело, губы подрагивали. В какой-то момент он остановился, вцепившись пальцами в край стола.

— Чёрт... — выдохнул он. — Значит, всё это правда...

Он резко откинул папку, будто она обожгла ему руки. В кабинете повисла тяжёлая тишина. Генерал обошёл стол, встал напротив Ермака. Его взгляд был холоден, но не жесток — как у человека, который давно не верит в компромиссы.

— Хорошая работа, будет что представить Царю, но сначала нам нужно очистить город от нечисти, что нынче тут развелась. Это не моя личная прихоть, а часть программы по обучению солдат Военкома. И раз ты у нас тут, значит без дела просиживать штаны точно не будешь. Первое поручение, которое я даю тебе —отправляйся в соседний военком, на который недавно совершили нападение, и попытайся найти пропавших безвести. По своему усмотрению, возьми себе в попечительство тех парней, что прибыли с тобой на машине. Вы, вроде, неплохо сдружились.

Ермак подошёл ближе. Андрей Сергеевич, стоявший также в углу комнаты, насторожился, косо глядя на него потянулся к поясу. Ермак снял перчатки, после чего без колебаний стал парировать приказы генерала:

— Позвольте возразить, генерал. Я проделал огромный путь, чтобы добраться до сюда, и все это ради папки, ради сохранения вашего же государства, не моего, прошу заметить. Профессор Харонс обещал, что как только я выполню поручение, вы обеспечите мне безопасность, а не будете посылать на очередное задание в городе, превращенном в зону боевых действий.

Николай Васильевич гордо задрал подбородок и невозмутимым взглядом окинул Ермака, приоткрыв рот для новой речи, которая, как он считал, уже не должна была потерпеть критики:

— Если ты не будешь пререкаться, а молча выполнять свою работу, у тебя будет больше шансов остаться в России. Видишь ли, Царю сих пор невдомек о твоем походе и этом компромате, а город окружен правительственными войсками. Без моей команды никто не покинет Красноярск, поэтому либо ты играешь по моим правилам, либо сгинешь.

После речи генерала в кабинете повисла мертвейшая тишина. Сказанные им слова раздирали Ермака изнутри, он чувствовал себя обманутым и использованным, но единственным вариантом, при котором он бы смог построить новую жизнь в России и найти Эллен, был уже ранее озвучен генералом, поэтому ему не оставалось ничего, кроме как подчиниться и стать тем же инструментом разрушения, что он был в руках корпоративных лидеров на Западе.

***

Стальная дверь военкома закрылась за ними с тяжёлым щелчком. Ермак поправил автомат на ремне, зябко повёл плечами. Воздух на улице был липким, как будто город давно не дышал нормально. Андрей Сергеевич шагал рядом, привычно замахиваясь руками и тихо хлопая в ладоши.

— До перекрёстка доведу, дальше сам, — бросил инструктор коротко, не сбавляя шаг.

Ермак кивнул. Они шли по тротуару вдоль заборов, обвитых ржавыми кольцами колючки. Мимо них не было ни души. Только звук собственных шагов и шелест мусора, гоняемого ветром.

— Там, за поворотом, если не свернёшь — дойдёшь прямо до места. Только не мельтеши. Смотри по окнам, по крышам, везде опасно.

— Принято, — тихо сказал Ермак, затянул потуже ремни на груди.
Андрей Сергеевич кивнул, развернулся и исчез за углом.

Ермак остался на едине со своими мыслями. Успел он только выполнить свою главную миссию, подготовка и ожидание которой заняло у него последние несколько лет, как его тотчас же назначили на новое задание...

Город молчал. Пятиэтажки стояли, как ряды надгробий — одинаковые, облупленные, кирпичные, с закрытыми подъездами и слепыми окнами. Их было так много, что казалось, они растут из асфальта, как грибница. Между ними узкие дворы, заросшие травой, и качели, качающиеся сами по себе.

Идя по обочине, он завернул за переулок и вышел во дворы. Справа, на детской площадке, лежали брошенные детские игрушки. Некоторые машины, стоящие возле домов, были взломаны, что говорило о присутствии мародеров в этом районе. Казалось, будто мирная жизнь граждан прервалась в один миг, изменивший все.

Спокойную прогулку прервал некий силуэт в окне деревянного двухэтажного дома слева. Как только Ермак остановился и попытался его разглядеть — тот сразу же исчез.

Ермак достал из-за плеча автомат и передернул затвор. Он быстро подбежал впритык к дому и пинком открыл дверь, на ставя автомат в сторону подъезда.

Не обнаружив никого, он подбежал к лестнице и начал преодолевать ступеньку за ступенькой, держа внимание на втором этаже.

Преодолев лестницу, он, наклоняясь, проверил обе части коридора и снова никого не заметил. Вдруг что-то послышалось в одной из комнат. Ермак свернул на право и приоткрыл дверь, осторожно поглядывая внутрь комнаты. Она была чиста, тогда Ермак зашел внутрь и снова услышал какое-то копошение, но на этот раз уже на балконе.

Ермак осмотрел балкон через стекло и никого не обнаружил. Тогда он открыл дверь, ведущую на балкон, и зашел на него, оглядываясь. Он тяжко выдохнул и начал бегать взглядом по улице и соседним окнам.

Вдруг он услышал кого-то быстро приближавшегося к нему сзади и даже успел развернуться, но тот человек подбежал уже вплотную и со всей силы толкнул Ермака. Сила от толчка была столько сильна, что Ермак надломил балки, держащие балкон и выпал за них, правда, от неминуемого падения его бетонное днище балкона, за которое он ухватился и повис в воздухе прямо перед своим нападавшим.

— Попался! — Пробурчал кто-то на улице.

К нападавшему, одетому в ярко оранжево разрисованный костюм, подошел второй такой же налетчик, одетый такой же костюм. Их глаза прикрывали широкие солнцезащитные очки. Оба были вооружены. Тот, что столкнул Ермака, носил пистолет в кобуре, а второй - автомат.

— Так, так, так. Смотрите, кто к нам пожаловал! Кажется, нам посчастливилось прихватить еще одну военкомовскую мразь. Сколько мы их уже сегодня отловили? —Говорил басом один из мародеров, присаживаясь на корточки перед Ермаком, снимая с него лисью шапку и помещая ее на своей голове.

— Постой, смотри, он старше тех, что мы брали, инструктор что ли их? —указал автоматом второй.

Перехватывая руками, Ермак продолжал повисать на железных прутьях балкона, не желая падать прямо в руки вооруженному налетчику. Сейчас он выигрывал время, просчитывая возможные варианты спасения.

— Хм, а гляньте на его оружие.

— Я бы не советовал, - чуть запыхиваясь, предостерег Ермак его.

— Да что ты, а почему нет? Я вот, например, могу запросто посчитать, сколько нам за него дадут на базе, а за такого перца как ты, еще и живого, и подавно куда больше отсыпят.

В этот момент к дому подошла еще одна группа мародеров, но она была вдвое больше той, что сейчас пленила Ермака. Трое из них зашли в дом, а еще трое остались снаружи, обступив единственного мародера из первой группы.

— Если кто и сдаст его главарю, то это буду я. — Распихивая двоих мародеров, встрял мужчина из второй группы, наставляя на них ствол автомата.

— Коля, что на тебя нашло?

— Давай, шаг назад. — Четко и резво командовал Коля.

Двое налетчиков вышли с балкона, отступаясь от Ермака.

— Держи их на мушке, — сказал он товарищу, стоящему напротив в дверном проеме.

Коля закинул автомат за плечо и развернулся к Ермаку, протягивая ему руку. Он был мужчиной лет сорока. Лысый, с короткой щетиной и разбитым лицом. Одет в военные берцы, испачканные в грязи, камуфляжные широкие штаны и черную дубленку, на которой болталась армейская разгрузка. Ермак принял помощь и смог подтянуться, забираясь на балкон.

— А теперь, дорогие мои, позволю напомнить, что ваша зона ответственности — это Свердловский район. Так вопрос, какого черта вы забыли на Мичурина? Поэтому вон отсюда, это моя добыча, - отчеканивая каждое слово с интонацией, Коля выпроводил двух неудавшихся пленителей из комнаты, иногда тыча им дулом автомата в спины.

— Это тебе так с рук не сойдет, — послышался грубый голос уже с лестницы.

Ермак подобрал с пола выпавший автомат и наклонив голову, стал вглядываться в лицо своего спасителя... или нового пленителя? Пока на это уж точно не похоже.

— Сколько лет, Кёрт, — выдохнув, приблизился Коля, обнимая Ермака, - еще одно дело?

— Можно и так сказать, Лотос, — с легкой ухмылкой ответил Ермак, — а еще, новое имя у меня —Ермак.

— Надо же, тезка того казака...

— Послушай, времени у меня мало. Ищу тут одного парня. Тихон Криволуцкий. Высокий, худой, в очках, знаешь что-нибудь про него?

— Дай подумать... — выдержал он паузу, — вроде был такой, да не один, еще смуглый такой?

— Да! — Глаза Ермака зажглись.

— Он у нас на арене. Участвует в боях на потеху лидерам пары группировок.

— Можешь рассказать подробнее? Я в городе первый день, слабо ориентируюсь в здешних делах.

— Конечно. Значит, после того как город эвакуировали, группировка «Череп» сцепилась с синдикатом «Черное знамя». Недавно только все тела с улиц убрали, бойня была. И вот, они решили заключить перемирие. Сейчас на нашей базе будут проведены нечто гладиаторских боев, людей для которых поставляет Череп, после чего будет заключено перемирие.

— Не слышал ранее о них.

— Работорговцы.

— Мне нужно туда, пока еще не поздно, вызволю Тихона и прикрою эту шарашкину контору.

***

Темнота была плотной, как ткань. Ермак очнулся с тяжёлым, неровным дыханием. В голове стоял глухой звон, пульсация отдавала в виски.

Открыв глаза, он втянул воздух носом, от чего стало еще больнее, но не только из-за ранения, но еще из-за страшно ужасных запахов сырой ржавчины, пота и древесины, стоявших здесь. Коснувшись носа, он почувствовал пластырь на переносице —видимо постарались мародеры или же сам Лотос.

Оглянувшись, Ермак увидел сгорбленного пожилого мужчину, одетого в простую деревенскую одежду, он сидел, что-то бормотав себе под нос, не реагируя на него и еще одного парня, сидящего в камере.

— Тихон? — почти бесшумно спросил Ермак, протягивая в его сторону руку и медленно покачивая ладонью.

— А, — парень поднял голову, — да... а вы?

— Я тут за тобой, парень. — Ермак подполз ближе к нему, садясь на холодный бетонный пол.

— Вайсброд... они говорят про какой-то вайсброд... — более отчетливо стал бормотать пожилой мужчина.

Тихон повернул к нему голову, после чего вернул ее обратно и взглянул на Ермака:

— Пи-ро-жок с говном. — Тихона поразил заразительный резкий смех, который, будто бы, окончательно привел мужчину в сознание.

— Ох, господи, что-ж здесь происходит. — Оглянулся мужчина.

— Эй, вы как? — Поинтересовался Ермак.

— Я-то, я-то нормально, семья моя, семья где.

— Что у вас случилось?

— Согнали нас, как стадо, да повели за город. Мужчин всех на шахты, чтобы человеческий ресурс не простаивался! А мне еще за дом платить надо, детей кормить, вот я и остался в городе, думаю, может что ценного удастся раздобыть. —Мужчина отмахнулся рукой.

«То есть украсть». — Всплыло в голове Ермака.

— Послушайте, у нас будет шанс выбраться, скоро все кончится. — Ермак обернулся на звуки шагов между камер.

Где-то вдали хлопнула дверь. Вскоре в коридоре за решёткой показались двое мародеров. Оба были в одежде странного покроя: куртки с широкими плечами, нашивки и повязки в оранжевых тонах, будто это не бандиты, а участники какого-то карнавала после апокалипсиса.

На обоих одеты бронежилеты, но старые, потрёпанные. Один нёс дубинку, а второй грязный помповый дробовик, небрежно перекинутый через плечо.

— Подъём, — бросил первый. Голос был сиплый, как будто он курил с детства. — Все трое. На выход.

Старик у стены медленно поднял голову. Тихон встал первым, не задавая вопросов. Ермак поднялся следом. Решётка лязгнула, и один из бандитов открыл дверь.

Их вели в молчании по коридорам темницы, вскоре выведя к массивным металлическим воротам. На каждой из дверей ворот было изображено по символу: на первом — красный человеческий череп, на втором же — нечто вроде трех серпов, изображенных в черном круге.

— Добро пожаловать, — ухмыльнулся один из бандитов. — Гладиаторы готовы.

Арена представляла собой круглый котлован, обнесённый высоким забором из сваренных между собой железных листов, бетонных блоков и старых рекламных щитов. По периметру стояли смотровые площадки, сделанные из строительных лесов, разобранных грузовиков и гнилых досок. Толпа, забравшись кто на ящики, кто на перекладины, ревела, скандировала, пила. Люди здесь были разные — от ополоумевших наемников до подростков с самодельными татуировками. Кто-то уже делал ставки.

Но в верхней части арены, напротив главных ворот, находилась особая платформа. Её возвели из металла, обшитого старыми коврами, с навесом из брезента и стальных балок. По бокам стояли шестерки в бронежилетах, с автоматами и помповыми дробовиками. Их лица были закрыты красными и черными балаклавами, с разрезами лишь для рта и глаз.

На самой платформе стояли трое стульев, выглядящих далеко не дешево.

На левом сидел мускулистый мужчина в железном шлеме, вырезанным в форме черепа, с глазами, которые смотрели на только что вошедших бойцов без капли сочувствия. Очевидно, он был главой группировки работорговцев.

Его тело было покрыто самодельной броней, перекроенной с военной точностью. Кожа на его открытых больших руках была в татуировках по всей длинне. Основным рисунком на обоих руках был огнедышащий дракон.

Тёмно-серая броневая манишка закрывала грудь и живот, будто бы выкована из остатков танковой брони, с впаянными в рёбра стальными заклёпками. Плечи прикрывали массивные наплечники, выгнутые в форме хищных клыков, с зазубренными краями.

От затылка шлем переходил в подобие воротника с отогнутыми металлическими «ушами», по образцу старого японского кабуто, но с углами, будто вырезанными топором. За спиной свисал длинный, выцветший чёрно-оранжевый плащ с вшитыми кевларовыми полосами

На предплечьях располагались налокотники с торчащими гарпунами, похожими на изменённую версию когтей. Пальцы облачены в стальные накладки, в каждой руке перчатка усилена вставками, дающими при ударе эффект пресс-молота.

На среднем кресле сидел сутулый мужчина лет пятидесяти. Это был Багровский, что управлял делами синдиката в городе. Костюм на нём был когда-то дорогим, теперь же выглядел так, будто побывал не в одной драке. Лицо с глубокими морщинами, глаза водянистые, но цепкие. На груди он носил эмблему Черного Знамени, такую же, что и еще один мужчина по соседству.

На правом кресле сидел менее крупный мужчин, чем Череп, но более большой, чем Багровский. Он носил густую бороду, белый пиджак с красным платком, черный галстук, белые брюки и красные мокасины.

Перед трибуной, чуть пониже, находились столы со связистами, сборщиками ставок, помощниками и подручными. Каждый раз, когда кто-то из троицы делал даже незначительный жест, несколько человек реагировали сразу.

Когда ворота за ними захлопнулись, гул толпы стал ещё громче. Как будто сам воздух над ареной вибрировал от криков, свиста и ударов в металл.

Ермак сделал пару шагов вперёд, быстро оглядел арену: разбитая земля, обломки бетона, кое-где валялись ржавые лопаты, ломы, вилы с погнутыми зубьями. Им ничего не дали — значит, выживай как хочешь.

— Держитесь рядом, — коротко бросил он. — Не рассыпаться. Если лезут — бьём вместе. Помогаем, не геройствуем.

Тихон вместе с их сокамерником пристроился за Ермаком, не смея ослушиваться.

С другой стороны арены вышли трое. Первый был лысый, здоровенный, с чем-то вроде самодельного булава на цепи. Второй мужчина, сухой, поджатый, с ржавым мачете. Третий — с обмотанным бинтами лицом и куском арматуры в руках.

Ермак не стал ждать. Он сорвался вперёд, бросившись к центру арены, где в куче валялись инструменты. На ходу схватил лопату. Деревянная рукоять была треснута, но лезвие целое. Он тут же развернулся, увидев первого подбежавшего к нему противника.

Сблизив дистанцию, Ермак увильнул влево, уворачиваясь от удара мачете, после чего нанес удар сам. Повреждение пришлось в живот, от чего тот издал сухой вскрик, смешанный гулким хрустом, падая на песок.

Слева послышался глухой удар — это здоровяк с булавой метнулся к Тихону. Но тот не остался на месте: перекатился, схватил обломок палки и ткнул ему в бок, отвлекая. Ермак, не раздумывая, рванул туда. Металлическая цепь свистнула у него над головой. На долю секунды позже, и ему бы переломало череп. Он нырнул под замах, ударил обухом лопаты в живот, затем — по кисти. Булава выпала. Седой мужчина подобрал вилы и всадил их в плечо нападавшему. Тот заревел, пошатнулся. Ермаку оставалось лишь добить его, что он и сделал ударом приклада в горло.

Остался третий, тот, что с бинтами. Он попытался сбежать, но Тихон прыгнул на него сзади, сбил с ног. Они повалились в пыль. Завязалась короткая, злая возня. Ермак подбежал, схватил арматуру и стал колошматить последнего без устали по спине, игнорируя его болезненные вскрики и мольбы остановиться. Каждый нанесенный удар будто бы все больше злил Ермака, злил потому, что его враг все еще жив, что, правда, продлилось не долго.

Ермак стоял, сжимая лопату, и смотрел вверх — туда, где трое на трибуне следили за происходящим. Череп не шелохнулся. Багровский что-то бормотал своему помощнику. А Кортес лишь смотрел на Ермака с ухмылкой, попивая из бокала вино.

— Живы? — Выдохнул Ермак, оборачиваясь.

— Пока да, — отозвался Тихон.

Старик только кивнул. Он был весь в пыли, но в его глазах горело что-то новое — злость. Или азарт.

Толпа ещё не успела утихнуть, когда из дальнего прохода на арену вышли новые фигуры. Сначала трое, потом ещё пятеро. Вскоре по периметру рассредоточилась целая дюжина мародёров. Все вооружены. Кто с автоматом, кто с обрезом, кто с длинным ломом, перекинутым через плечо. С масками на лицах и оранжевыми полосами на бронежилетах, как у тех, кто выпроваживал их на арену.

— Всё. Цирк окончен. Победители — обратно в стойло. — Сказал наиболее крупный из них.

Ермак медленно выпрямился, вытирая кровь с лица тыльной стороной ладони. Он бросил лопату на землю и повел за собой остальных.

***

Металлическая чаша с похлёбкой была тёплой и это уже казалось роскошью. Ермак сидел на полу, прислонившись к стене, выдувая пар из ложки. Напротив сидел Тихон. Старик расположился чуть в стороне, молча ел, задвинувшись в тень.

В камере было тихо. Только редкий скрип трубы и приглушённый гул сверху, где толпа продолжала реветь над новыми жертвами.

— Как ты сюда попал? — Спросил Ермак, не поднимая головы.

Тихон повёл плечом.

— После налёта на военком... — он сделал глоток. — Я ушёл через брешь в стене от ракеты, — он отложил миску в сторону, утер рот запястьем, — но вскоре поймали эти бандиты. Допросили, привели сюда.

Ермак слушал молча. Потом отставил миску и посмотрел ему прямо в глаза.

— Илья жив. Артём тоже. И остальные. Все, кто был с нами — выжили. Они ищут тебя.

Тихон моргнул. На лице не было явной реакции, но глаза стали влажнее.

— Живы?.. — переспросил он чуть тише.

— Живы, живы. Генерал самолично поручил мне найти пропавших. Ты был их другом, они интересовались тобой, поэтому я захотел для начала найти тебя, и вот, все сложилось как сложилось.

— Вот оно как... ты... ты ведь спасешь меня?

— Не волнуйся, Тихон, все будет хорошо...

***

Комната, в которой они сидели, когда-то была кабинетом замначальника. Теперь просто место, где можно было спрятаться от гула коридоров и запаха гари. Стены облезли, на полу валялись старые папки и обломки мебели, на подоконнике догорала вонючая свеча из аптечного воска.

Артём сидел, согнувшись, локти на коленях, пальцы сжимали переносицу. Даниил сидел напротив, опершись спиной о стену, крутил в руках пустую гильзу.

— Я не могу в это поверить, — наконец выдавил Артём. Голос дрогнул. — Всё, что было вчера... это как будто... не я. Как будто я это видел во сне. Наблюдал за собой со стороны.

Даниил молчал. Он знал, что говорить сейчас — значит портить. Артёму нужно было выговориться. Он выдохнул, поднял взгляд. Глаза блестели.

— Что же с нами дальше то будет? Дань?

В этот момент дверь скрипнула. В проёме появился Андрей Сергеевич.

— Парни, вас там торговец хочет видеть. Говорит, работенка есть, а у нас из свободных только вы.

Артём посмотрел на Даниила. Губы дрожали, но в глазах что-то поменялось — не решимость, нет. Скорее, желание удержаться на плаву. Хоть как-то.

— Пошли, — сказал Даниил, поднимаясь.

Помещение, куда их привёл Андрей Сергеевич, было не похоже ни на склад, ни на рынок, ни тем более на часть военкомата. Это был островок совершенного другого мира.

Витрина тянулась вдоль стены, защищённая решётками и стеклом, с антикварной кованой рамой по краям. За стеклом, на тёмно-зелёном бархате, аккуратно, как в музее, лежало оружие, под каждым из которых был выставлен ценник.

Чуть дальше от витрины с оружием, в глубине зала, вдоль стены стояли манекены. Шесть штук в полный рост. Их позы были слегка наклонёнными вперёд, будто они сами готовились в бой. Свет сверху падал под углом, выделяя каждую складку одежды, каждую накладку на броне.

Посреди этого оружейного храма стоял сам купец.

— Приветствую в моей лавке, товарищи. Я представляю здесь русскую торговую гильдию и помогаю нашим солдатам. Для своих просто Андрюха. Есть деньги — смотрите, выбирайте. Алкоголем или натурой не принимаю. —Как заведенный, озвучил речь торговец.

Он был ростом под два метра. Живот подбит дорогим жилетом, поверх дублёный кожаный кафтан с золотыми застёжками. На пальцах перстни, кольца. Грудина прикрыта латной нагрудной плитой с вырезанным двуглавым орлом. На шее крест, здоровенный, будто из латуни, с гравировкой. Лицо обрамлено аккуратной, ухоженной бородой.

Артём практически беспрерывно смотрел на манекены, рассматривая экипировку, в то время как Даниил подошел к витрине и стал осматривать оружие.

— Тут тебе и для штурма, и для тихой зачистки, все найдется.

— Так... вы нас хотели видеть?

— Артём и Даниил? Что-ж вы раньше не представились, конечно, друзья. Есть одно дельце, и раз вы здесь, полагаю, все согласны?

Оба кивнули.

— Вот и отлично. Значит, идите сюда, — торговец достал карту, — здесь проходила моя повозка с товаром и личными вещами, однако совсем недавно я потерял связь со своими людьми, - говорил он, тыча в карту карандашом, - вам нужно выяснить, что стало с моими людьми и товаром. Если он сохранился, то, самое главное, достаньте мне черный кейс, важнее него ничего нет. Это даже важнее жизней тех, кто его перевозил.

«Значит... и наших». — Подумал Артём, переводя взгляд на Андрюху, будто проваливаясь в свои мысли.

— Эй, парень, ты тут? —Андрюха подергал Артёма за плечо.

— Да, тут я, тут.

— Все понятно?

— Конечно! — Уверенно сказал Артём, развернувшись и направившись к выходу.

— Артём! — Окрикнул его Даниил.

— А? — Обернулся тот.

— А ты что, выбирать снарягу не будешь?

— А что, можно?

— Сказали же.

Даниил прошёл мимо тяжёлых комплектов почти сразу. Он остановился у третьего, именуемого «городской разведчик». Молча посмотрев на него, он провел руками по куртке, проверяя швы, после чего тыкнул пальцем в панель жилета.

— Легкий, дышится. Дышать можно, да и бегать, — шептал он себе под нос.

Он снял куртку с манекена и примерил. Она села, как родная. Он слегка поправил капюшон, застегнул жилет.

— Мне этого хватит, — кивнул он.

Артём молчал. Его взгляд метался между манекенами. Глаза то замирали на лопнувших бронепластинах, то на заклёпках, то на вмятинах от пуль.

Наконец он остановился у первого тяжелого штурмового комплекта. Он подошёл ближе, провёл рукой по плитоносу, по нашитым подсумкам. Потом по бронешлему с металлической маской.

— Этот, — коротко бросил он.

— Уверен? — Спросил Андрей Сергеевич, наблюдая со стороны.

— Хочу, чтобы не пробили, — выдавил он.

— Он тяжёлый, — заметил Даниил.

— И что? — голос Артёма прозвучал глухо.

Он надел каску, поправил защиту на плечах. Двигался неуклюже, но крепко.

— Я готов, — сказал он.

Даниил кивнул. Он понимал, что Артём, скорее всего, выбрал столь тяжелый комплект не для того, чтобы защитить свое тело, сколько огородиться, спрятаться от всего окружающего.

— Ну что, бойцы, — хмыкнул Андрюха, отступая назад и кивая одобрительно. — Теперь вы хотя бы выглядите, как люди, которые не умрут в первые десять секунд.

Он щёлкнул пальцами, и сбоку появился помощник с мешком с боеприпасами.

— Добро пожаловать в реальность, мальчики. Теперь — только вперёд.

Асфальт под ногами был потрескавшийся, местами залит старыми потёками крови и масла. Воздух в разгар дня стоял тяжелый. На улице было крайне душно.

Где-то на заднем плане трещал автомат. Далеко, почти приглушённо, но достаточно, чтобы не забыть, где ты находишься.

Артём шёл чуть позади Даниила. Он тяжело дышал, из-под каски тек пот, щёки покраснели, спина промокла до пояса. Броня натирала ключицу и вдавливалась в грудь при каждом шаге.

— Твою мать, — прошептал он, останавливаясь и наклоняясь. — Я сейчас сварюсь в этом гробу.

— Хочешь, скидывай, — не оборачиваясь, сказал Даниил. Он держал автомат наискосок, внимательно скользя взглядом по окнам и крышам. — Только потом не ной, если прилетит.

Артём ничего не ответил. Только сплюнул и пошёл дальше, стиснув зубы.

Место, отмеченное на карте Андрюхой, находилось у пересечения двух переулков. Там раньше была стоянка, а теперь это был импровизированный тупик, ограждённый бетонными блоками и заваленный строительным мусором.

Они вышли из-за угла и тут же остановились, увидев следующую картину:

Посреди улицы лежала самодельная повозка, собранная из старого военного прицепа и обрезков дерева. Колеса повозки были разворочены, а с боку лежал мертвый вьючный мул.

Повсюду валялись тела. Даниил смог насчитать шесть мертвецов. Он присел рядом с ближайшим. Его рука была оторвана, он уже не дышал.

Осмотрев других, Даниил констатировал, что те были обезображены не хуже. У кого-то в бронежилете виднелось крупное сквозное отверстие, у кого-то была разорвана в клочья голова. Били крупным калибром, четко, на повал.

Подойдя к самой повозке, Даниил заметил мертвого мужчину с пробитой грудью. Он, по всей видимости, спрятался за повозкой в надежде на спасение, но был пробит и через нее.

— Стреляли оттуда, — указал Даниил в даль.

— Не наши, да?

— Люди Андрюхи.

Присев на корточки, Даниил рассмотрел повнимательнее тело у повозки:

Мужчина был одет в легкую черную балаклаву и кепку. Из бронежилета вытекла уже застывшая темная кровь. Вверху бронежилета располагалась нашивка с позывным «ОРЕЛ», а ниже шеврон с подписью «РТГ» и двумя мечами, обнесенными колосьями пшеницы.

Даниил обошел повозку и стал копаться внутри нее. Там все было вперемешку: коробки с сухпайками, ящики с патронами разных калибров, сваленные поперёк армейские рюкзаки, бинты, бутылки.

— Вроде еще не ограбили, — бросил он Артёму.

Артём подтянулся ближе, вытирая пот с лица. Он влез внутрь, начал разбирать вещи.

Спустя минуту раздался стук металла по дереву.

— Нашёл, — сказал он глухо.

Он вытащил длинный черный кейс, который весил по ощущениям килограммов пятнадцать.

— Это он, — подтвердил Даниил. — Именно такой описывал Андрюха.

Он только успел прикоснуться к замку, как рядом просвистела пуля, ударяясь о металл.

— Снайпер! — крикнул Даниил, хватая Артёма за ворот и стаскивая с линии огня.

Они упали за повозку и расположились по обе стороны о наемника, которого ранее осматривал Даниил.

— Останемся тут — повторим его судьбу! —Выкрикнул Даниил.

Пуля просвистела над ними, потом еще одна.

— Откуда?! — выдохнул Артём.

— Где-то с тех зданий!

Даниил аккуратно выглянул из-за повозки, осматривая прилегающую территорию. Проскользив взглядом по окнам и крышам, он заметил вспышку на четвертом этаже пятиэтажки.

— Вижу его, — прошептал он. — Сейчас или никогда!

Даниил резко вывалился из-за повозки, уповая на то, что снайпер не успел перезарядиться настолько быстро. Вслед за ним поднялся и Артём, в одной руке держа автомат, а в другой кейс.

Они одновременно стали шквальным огнем подавлять позицию снайпера, в то же время отходя с улицы. По всей видимости снайпер работал один. Именно поэтому повозка еще не была ограблена, а парней не срубил огнем какой-нибудь пулеметчик из десятков укрытий, находящихся возле здания, где осел снайпер.

Они рванули прочь. Бежали, прижимаясь к стенам, петляя через дворы.

— Дэн! —Выкрикнул Артём, - чёрт, возьми его, пожалуйста, я сейчас сдохну!

Даниил перехватил кейс из рук Артёма, и даже несмотря на это, продолжал с приличным отрывом бежать быстрее него.

Час ходьбы по разбитым дворам и просевшим тротуарам измотал их окончательно. Даниил и Артём шли молча, проверяя перекрёстки, оглядываясь через плечо каждые несколько шагов. Спустя столько времени они наконец решили остановиться в ближайшем дворе.

Они прошли мимо здания общежития. Перед входом в которое на синем развешанном брезенте был написан номер общаги и нарисован торжественный герб города, представляющий собой золотого льва, стоящего на задних лапах, который в передних лапах держал серп и лопату. Лев стоял в червлёном щите, который увенчан золотой статусной пяти зубчатой короной. Также щит был окружен двумя щитодержателями: справа - серебряный единорог с золотым рогом, слева — серебряный конь, у обоих копыта, гривы и хвосты золотые, глаза и языки червлёные.

Они сели на лавочку посереди двора, складывая оружия по бок от себя. Даниил поставил кейс между собой и Артёмом.

— Что думаешь? Может откроем?

Артём, снимая шлем, ответил:

— Да ну, нафиг надо. Из-за этого кейса погибло столько людей, да и нас чуть не пришили.

— Поэтому мы и должны узнать, что там!

Артём достал флягу и почти полностью осушил ее.

— Сколько тут комбинаций? Десять тысяч, если я не ошибаюсь?

— Да, десять тысяч. Это... ну, несколько часов.

— Скажем, что на нас напали, погоня была, все дела.

Артём сидел на лавке, уронив локти на колени, и молча водил пальцами по замку кейса, пока Даниил допивал воду из фляжки.

И тут Даниилу стало не по себе. Какое-то предчувствие стало откликаться чувствительностью в висках. Он поднял глаза и увидел четверых парней.

Один впереди, остальные следом, чуть в разброс, но держались кучно. Лет по восемнадцать-девятнадцать, максимум. Все худые, жилистые, лица с юношеской резкостью, у кого-то синяки под глазами, у кого-то расквашенный нос.

Впереди шёл парень с легка наклоненной головой на бок. Он был в длинной ватной куртке, застёгнутой наискось в районе подпоясанной талии. Его ботинки были испачканы в чём-то жирном, но походка чёткая, уверенная. Как у вожака.

Даниил не шевельнулся. Артём только приподнял голову, не убирая рук с кейса.

— Чё, военные? —Спросил вожак.

— Да, — отозвался Даниил, насторожившись.

Он остановился в трёх метрах, остальные встали полукругом. Один из них явно держал руку на поясе, под курткой торчала рукоятка обреза. У другого пистолет в кобуре.

Воздух между ними стал плотным. Один из шпаны нервно сглотнул. Парень в ватнике оценивающе посмотрел на обоих, потом на кейс... и вдруг усмехнулся:

— Расслабьтесь, парни. Своих не трогаем. Вы это, никого тут не видели? У нас на улице.

— Нет, а что? — Артём встал со скамейки.

— Есть тут типы одни. С улицы Корнетова. Так себя и называют, корнетовские. У нас с ними тёрки. Стали к нам частенько захаживать, вот, Батона избили недавно, - показал он на парня со сломанным носом.

— Хм... Корнетовские? — Артём сложил руки на поясе, — сталкивались с ними мы раз. На Сибтяжмаше. Там дюжина их ребят полегла, проводили сделку с какими-то оружейниками, точнее, видимо, возвращали бракованную партию оружия.

— Так вот что их в последнее время не видать, это вы постарались. Уважение. — Вожак подошел и протянул руку Артёму.

— Женя. Это Мафиози, Бизон, Батон. Попадете в передрягу у нас на Западной, знайте, мы за вас встанем, за других военных, не важно. Потому что вы наши.

— Жень, огромное спасибо, — благодарил Артём, продолжая держать его руку, — я Артём, мой друг — Даниил. Мы, конечно, не плохо справились на Сибтяжмаше, но основную работу сделал наш друг Ермак. Надо будет потом как-нибудь вас познакомить.

— Свидимся еще, разумеется, ребят. Куда путь держите?

— В военком кировский, с задания идем.

— Мы проводим вас.

— О, Артём! — Послышался воодушевленный голос Даниила сзади.

Артём обернулся и увидел раскрытый кейс. Женя с компанией обступили их полукругом, смотря в кейс.

— Открыл? Молодец. Что там? — Наклонился Артём.

— К...к... — начал Даниил, будто не веря тому, что видел, — книга?

Он развернул распахнутый кейс и показал его остальным. И действительно, в тяжеленном кейсе, изящно изнутри обёрнутого кожей, лежала книжка. Её обложка и значительная часть содержимого была обожжена. Название и автора нельзя было прочитать, но на обложке еще можно было разглядеть обожженный рисунок. Там было изображено почти выцветшее зеленое поле, река и скачущий рядом заяц.