ВОЕНКОМ Часть Первая

Деревня встретила Кёрта тишиной, нарушаемой лишь шелестом ветра в кронах старых деревьев. Он припарковал угнанную полицейскую машину у своего старого дома, отгоняя от себя хлынувшие воспоминания о прошлом.

Выбравшись из машины, он огляделся и тут же направился внутрь дома, не обращая более ни на что внимание.

Кёрт вошел в просторную прихожу, где когда-то красовалась резная деревянная гардеробная. Теперь на голых ободранных стенах виднелись лишь следы от крючков и полок. Обои местами свисали длинными желтыми лентами, открывая взгляд на серую штукатурку.

В гостиной остались только пустые оконные проемы — стекла были выбиты, а рамы покосились. На полу валялись осколки бутылок и какой-то мусор — следы недавних гостей. Тяжелая дубовая балка, потолок все еще держалась, но ее темное дерево посерело от времени и пыли.

Повсюду виднелись следы деятельности мародеров — выломанные двери, продырявленные стены, ободранные до голого дерева наличники. Пыль и грязь покрывали всю поверхность, создаем удручающую картину запустения.

Кёрт осторожно поднялся по лестнице на второй этаж, входя в свою комнату.

Толкнув дверь, Кёрт замер на пороге. На спальном мешке, брошенном прямо на голых досках пола, спал пожилой мужчина. Его нестриженая седая борода свалилась, одежда выглядела так, словно он не снимал ее неделями. Рядом валялась пустая бутылка.

— Вставай! — Резкий окрик Кёрта разорвал тишину комнаты.

Бомж вздрогнул и вскинулся, неожиданно моргая слипшимися глазами.

— Вон из моего дома, — продолжал окрикивать мужчину Кёрт, пинками выдворяя его из комнаты.

Кёрт остался стоять в этой комнате, тяжело дыша. Его руки дрожали от напряжения, а на лице стали пульсировать вены.

Выдохнув, он осмотрелся и принялся искать компромат, оставленный где-то в доме.

Кёрт опустился на колени и провел рукой по скрипучим половицам. Одна из них показалась особенно подозрительной — старая трещина пересекла ее почти пополам.

Он достал нож и поддел край доски. Та поддалась с тихим скрипом, открывая тайник.

Там, завернутая в промасленную ткань, лежала большая папка. Только он успел взять ее в руки, как снаружи снова послышались полицейские сирены.

Кёрт метнулся в низ дома, выглядывая из-за окна: несколько бронированных машин внутренней безопасности корпорации уже были у его дома, окружая его в кольцо.

Поняв, что из дома без боя выбраться никак не получится, он подбежал к старому камину и стал нащупывать что-то в стене.

Вскоре раздался щелчок, открывший в стене слева проход, открывая вид на заросший паутиной проход.

— Мы знаем, что ты тут, сдавайся, — Кёрт узнал в нем голос полковника.

Кёрт не ответил. Вместо этого он рванул по тоннелю вперед, услышав за спиной треск сломанной древесины — отряд полковника приступил к штурму дома.

Добежав до конца тоннеля, Кёрт увидел еще один рычаг, за который сразу же потянул со скрипом. На мгновение воцарилась тишина, а затем грохот взрыва сотряс подземелье. Заряды, установленные много лет назад, выполнили свое предназначение — тоннели вместе с домом стали обрушиваться, похоронив под собой всех семерых преследователей.

Отодвинув тяжелый деревянный поддон, заросший листвой, он выбрался на поверхность.

Вдалеке слышались крики — взрыв привлек внимание остальных снаружи. Два силуэта отделились от припаркованной машины и направились к дому, пытаясь понять, что произошло.

Первая пуля просвистела у самого уха. Кёрт внезапно упал на землю, откатываясь за старый дуб. Ответным выстрелом он заставил противников закрыться за свою машину.

Первый водитель высунулся из-за машины, пытаясь зацепить Кёрта. Тот молниеносно развернулся и выстрелил — пуля точно нашла свою цель. Водитель рухнул на землю, выронив оружие.

Когда второй водитель высунулся для очередного выстрела, Кёрт перехватил пистолет двумя руками и нажал на спуск. Выстрел получился точным — водитель откинулся назад, выронив автомат, повторяя судьбу своего коллеги.

Теперь путь к машинам был свободен. Кёрт осторожно поднялся во весь рост, держа оружие наготове.

Кёрт уселся за руль угнанной полицейской машины, бросив последний взгляд на догорающие останки особняка. Двигатель тихо урчал, пока он осторожно выруливал со двора, стараясь не привлекать внимания.

Он быстро добрался по пустым улицам до университета, где сейчас преподавал профессор Харонс.

Кёрт припарковался в переулке напротив главного входа и выйдя из машины, направился вперед.

За дверьми университета его встретили две пожилые охранницы. Бросив взгляд на них, он заметил еще одну женщину, сидящую в окне за ресепшеном.

— Куда? — Бросила одна из охранниц.

— У меня встреча с профессором Харонсом.

Женщина за стойкой проверила бумаги, лежащие у нее под рукой.

— На вас нет заявление.

— Стойте и ждите его тут, в таком случае, — добавила вторая.

— Я Кёрт Касл и прибыл сюда по делам государственной важности.

— Нас это не волнует, — выставила руку охранница, став опускать руку к поясу, на котором висела дубинка.

— Что-ж, давайте-ка я уточню некоторые моменты, а вы посидите тут пару минут, — сказала женщина из-за ресепшена, кладя трубку телефона.

Оценив ситуацию, Кёрт понял, что у него остались считанные минуты до прибытия сюда группы быстрого реагирования.

Он пробился через двух охранниц, расталкивая их, от чего те попадали на пол, и побежал прямо по коридору.

Кёрт несся по коридорам университета, перепрыгивая через ступеньки целыми пролетами.

Наконец, добравшись до нужного этажа, он резко остановился перед массивной дверью с табличкой «нейробиология».

Кёрт распахнул дверь кабинета и замер на пороге. Харонс стоял у окна, повернувшись спиной к вошедшему. На нем был безупречный белый профессорский халат, слегка потертый на локтях.

— Харонс! У нас мало времени, нужно уходить. Папка у меня.

— Уходить? Я уже пришел.

— Полковник отдал приках на твой арест, ты больше не в безопасности. У меня есть машина, мы можем уплыть вместе.

— Нет, друг мой. Разворачивайся и уходи.

— Но, ты ведь хотел... хотел что-то изменить.

— Уже изменил, и это «что-то» сейчас в твоей сумке. Наш общий шанс на искупление.

— Ты сможешь помогать людям на востоке, использовать свой ум и навыки во благо, а не разрушение, к чему тебя побуждала корпорация.

— Пойми, даже если я сегодня изобрету лекарства от наиболее смертоносных болезней, мне не хватит и пяти жизней, чтобы вылечить столько жизней, сколько было погублено моими разработками...

Не став терять ни секунды, он развернулся и стремительно направился вниз.

Выбежав на последнюю ступеньку, он замер — в дальнем конце коридора показалась группа быстрого реагирования Сайрекс: каждый из пяти бойцов был облучен в кевларовую броню, покрашенную в белый цвет. От защитного покрытия в форме круга черного цвета на локтях, к кистям и плечам шла полоса аналогичного цвета, добавляя разнообразие и строгость стилю формы. На предплечьях у каждого из них была вырисована эмблема: на белом фоне простилался горизонтально лежащий меч, поверх которого был изображен змей в форме полумесяца.

Он достал последние гранаты, имевшиеся в запасе. Выдернутая чека, первая, вторая, замах, бросок.

Гранаты прилетели в солдат ГБР, собравшихся у входа и опрашивавших охранниц.

Кёрт вскинул винтовку, пользуясь моментом замешательства. Первые выстрелы сразили бойцов, пытавшихся найти укрытие за колоннами. Он методично расстреливал обойму, перезаряжаясь на ходу.

Последние патроны ушли на добивание раненых солдат, которые все еще пытались подняться. Теперь патроны закончились. Кёрт опустил бесполезную винтовку, принявшись добивать еще одного раненого прикладом.

Услышав чей-то шаг, он достал из кобуры поверженного противника пистолет, на котором он сейчас находился, и направил его в сторону, откуда исходил звук. Это оказался профессор Харонс:

— Еще отряд, они вот-вот будут тут, безразлично бросил старик.

Кёрт бросился к выходу.

Ты должен узнать правду!

Спустившись по ступенькам, он забежал в ранее угнанную машину и тут же тронулся.

Повернув голову и осмотрев пассажирское сиденье, он убедился, что та самая папка, ради которой и все затевалось, никуда не делась, возвращая все внимание обратно на дорогу.

В зеркалах заднего вида появилось несколько полицейских машин. Они быстро набирали скорость, железные монстры тарахтели, выжимая свой предел, как хищник в дикой природе, догоняющий жертву. Их модели были менее мощными, чем та, за которой они гнались, что давало преследуемому фору.

Улицы Берлина быстро пролетали одна за другой. В попытке сбить преследователей с хвоста, он заворачивал в переулки и дворы, несколько раз чуть не задавив случайных прохожих и детей, катающихся на велосипедах и самокатах.

Оторвавшись от погони и выехав на край столицы, к самому побережью, он припарковал машину возле рыбацкого пирса, заводя ее между двух высоких ящиков, и навеса из листового металла. Выйдя из машины, он осмотрелся, и, заприметив на столике неподалеку голубой брезент, взял его, накрывая машину.

Затем он направился к пирсу. Сердце все еще бешено колотилось в груди, а чувство тревоги не ослабевало. По пути он постоянно оглядывался, не переставая думать, что его вот-вот могут настигнуть.

На дальнем конце пирса его уже ждал человек. Это был капитан корабля — мужчина средних лет, с загорелым лицом, обветренным до цвета старой кожи, и пронзительными карими глазами, которые сразу бросались в глаза на фоне его морщинистой кожи.

— Ты Кёрт? — спросил капитан.

— Да, давай быстрее, отплываем, — запыхиваясь, ответил Кёрт.

Они оба поднялись на борт небольшого рыбацкого корабля. Капитан дал команду отчаливать. Экипаж поднял якорь и раскрыл паруса. Корабль медленно, но уверенно отошёл от пирса.

Кёрт присел на бочку, складывая сумку с папкой и оружие под ноги.

— На борту есть запасная одежда, а этой, не уверен, что уже что-то поможет, — кивнул капитан в сторону своей каюты.

Он медленно, и слегка постанывая от боли, встал на поскрипывающие половицы, и взяв лишь сумку, отправился в каюту капитана, где, приоткрыв шкафчик, достал комплект одежды, бросая ее на кровать. Он стянул с рук кожаные черные перчатки, чей изначальный цвет был еле различим из-за плотного слоя пыли, покрывшего их полностью. Плащ идентичного цвета и материала, который он принялся снимать вслед за перчатками, помимо пыли, был покрыт уже засохшей грязью и кровью, которая пропитала его тело с обеих сторон.

Сев на кровать, он взглянул на руки, которые имели бледный цвет, как у мертвеца, и сильно выпирающие вены, что были отчетливо видны, став их легонько поглаживать, дергаясь каждый раз, когда пальцы касались очередного пореза или ушиба.

Перед тем, как снимать водолазку, он стянул с лица противогаз, и протирая алые линзы, заметил, что левая линза немного потрескалась, после чего, отложив противогаз, Кёрт оголил тело. Повернувшись спиной к зеркалу, он осмотрел часть спины, которая вся была в кровяных подтеках и ссадинах.

Он собрал в кучу грязную одежду, и сложив ее в стопку, переоделся в запасную форму капитана, после чего вышел обратно на свежий морской воздух.

— Прямо напоминаешь мне сына, он тоже любил наряжаться в мою форму, когда был помладше. Я так и не представился. Герман. - Протянул руку капитан.

— Рад знакомству. Сколько нам плыть до России? — Пожал ему руку Кёрт.

— Ориентировочно, около двух недель.

— Не так уж их плохо, я думал, путь займет куда больше.

— У других капитанов этот путь занимает около полутора месяца, ведь они не знают путей, которые известны мне, поэтому тот, кто нанял для тебя меня, не ошибся с выбором.

— Капитан, - окрикнул Германа один из матросов.

Кёрт спустился в трюм, где разлегся на лежаке и уснул.

***

День первый.

Герман любезно принял меня на борт и без лишних вопросов предоставил новую одежду, накормил и напоил. Их медик подлатал меня. Сказал, что впервые видит такой ужас, словно мое тело стало миниатюрным полем боя, где нет и живого места. Но несмотря на все повреждения, я почти что не ощущаю боли. Хоть какая-то польза от этой дурацкой сыворотки. Будь ты проклят, Вольф.

День второй.

Познакомился с командой. Все парни оказались дружелюбными и приветливыми. Плывем уже достаточно далеко от побережья Германии, но я все еще боюсь, что оперативники Сайрекс найдут их угнанную машину и отследят корабль, отчаливший так удачно, когда я решил пропасть из их вида.

День третий.

Тревожные мысли меня не покидают, спасают лишь ребята и их интерес к настольным играм. Партия в карты, в шахматы, покер. Мне удается почти все их переигрывать, но, чтобы уж не огорчать, зачастую поддаюсь, мне от этого явно не убудет.

День четвертый.

Буря застигла нас внезапно. Корабль качало, как щепку, но мы выстояли. Обсохнув, парни стали хором петь немецкие народные песни и танцевать. Я же, набравшись сил, решил поближе изучить собранные профессором Харонсом документы. Черт, лучше бы я их и не открывал. Теперь я стал все еще больше сомневаться в том, что мне удастся предотвратить войну.

День пятый

Один и тот же сон. Однако теперь он стал еще тревожнее и чудовищнее. Прошлое, от которого я сейчас пытаюсь убежать, а точнее уплыть, каждый раз настигает меня в нем. Именно те времена ассоциируются у меня со стойкостью и непоколебимой силой духа, без чего я бы не достиг вершин, и, скорее всего, никогда бы не прозрел, что и побудило меня на эту авантюру. Сейчас мне, несомненно, нужны силы и та злость, позволившая мне превзойти многих, но, клянусь, как только я исполню долг, которым я сам себя и обременил, забуду прозвище «Красный Волк» раз и навсегда.

День шестой.

Мне резко стало хуже. Пол дня провел, блюя за борт. Поднялась температура. Сил не остается ни на что, даже на записи.

***

Блокнот схлопнулся. Она положила его на тумбочку возле койки, где под белым одеялом, без сознания, лежал Кёрт.

Она окунула небольшую тряпочку в холодную воду, и отжав её, прислонила ко лбу Кёрта, поправляя второй рукой багровый браслет на запястье.

— Ты поправишься, обязательно.