Глава двенадцатая. "Девушка у водопада
«Какого дьявола несёт смрадом и дымом?! - протирая глаза, бубнел Мигель. - Фу, мерзость!.. Горелое мясо, как там во Фландрии, когда мы жгли деревни еретиков вместе с жителями. Той же запах... Его не спутать не счем... Чёрт: они явно сожгли деревню, и я тут зря целую ночь караулил! Проклятье!.. Э-эх, придёться возвращаться; меня вздёрнут, как дезертира, та то не страшно - что девку и не понюхал, вот это самое разочарование...»
С поникшей головой и тяжелыми мыслями собирался уходить цыган, кленя своего Короля за то, что он подвёл его. «Вот почему я и не верю во всяких божеств, раз - через - раз помогают!» - пиная каменья, приговаривал Мигель. Но не успел он далеко отойти, как внизу послышались всплески воды, будто кто-то шагал по руслу. Мигель остановился и начал прислушиваться: нет, там точно был человек, шаги становились более выразительние, а сквозь шум бурлящего водопада донеслись незнакомые цыганскому уху индейские слова. Это пела девушка о том, как Солнце и Луна очень сильно любили друг друга, но ни как не могут сойтись вместе.
«Зря я на Цыганского Короля начал обижаться, он ведь честнейший из честнейших, никогда не обманывал... Так сейчас тихонько ложусь... подползаю к краю... Да ладно - это она...»
Да, это была Франческа. Та самая смугленькая девчёночка, которая уже стала статной девушкой. Длинноногая, как золотая лань, худощавая, но при этом быстрая и ловкая, как куница, и выносливая. Волнистые волосы она любила завязывать в хвост, чтобы они не мешали при стрельбе из лука. Грудь у Франчески не отличалась пышностью, что было ей только на руку как охотнице.
Как греческая покровительница охотников Артемида, Франческа бегала по лесам в месте с Зубом Ягуара и училась охотится на больших тапиров, разного калибра обезьян и иногда - рыбу. Вождь сделал её своей фавориткой и очень много времени проводил с ней. А на минуточку, Франческа была ещё совсем ребёнком, но Зуб Ягуара уже всё предрешил и ждал «когда пройдёт семнадцать зимних и летних солнцестояний, чтоб уже тогда взять чужую девушку и-за моря в законные жены!» Сама Росси с нетерпением ждала этого момента, чтоб сполна воздать убийце родителей и насильнику сестры.
Да сёстры Росси были смелыми девчёнками, и могли задавать задиристым индейским ребятишкам по первое число. Они хватали палки, ставая в фихтавальные стойки, а затем набрасывались на задир и били. Те в слезах разбегались жаловаться родителям, а воодушевлённые сестрицы обнимались, поздравляя друг друга с победой.
Но часто они не долго наслаждались своим триумфом. Приходили взрослые и мстили за своих отпрысков, но... Франческу никто не трогал, так как она - фаворитка, а вот Чолиту могли избивать до крови, потому что она: «уродина, и только потому не сдохла, что поцелована солнцем!» Франческа пыталась отбивать сестру, но её хватали на руки и уносили к вождю, а тот усаживал её на колени и кормил ягодами.
Но этот искуственный разрыв положения в обществе не разорвал сёстренскую любовь, а только сплотил их... Когда униженная Чоли лежала в брачной хижене и стонала от боли, Франческа мышкой прошмыгнула к ней, принеся воды. Увидев, что с её сестрой сделал изувер проклятый, она не смогла сдержать слёз. Укрыв сестру шкурой ягуара, «Каштанчик» дала ей воды, а затем отнесла Чоли на плечах к старой знахарке, единственной покровительнице Чолито. Знахарка сразу же принялась лечить свою названную внучку и по просьбе Франчески: «избавила её от грязного семени» мазью из перца чили и других корешков.
«Я отомщу за тебя, сестра, клянусь кровью. Он останеться кастратом на всегда!» - режа руку тем самым четырёхгранным стилетом, и-за которого вздёрнули её любимого мальчика, клялась Франческа. (Этим самым стилетом вождь убил и Викторио Росси, и Бианчи, вырезав тем сердца и печень, как великим воинам. Можете представить, в каких муках умерли отступник и палачь. А сам стилет стал трофеем Зуба Ягуара. И на пятнадцотое летнее солцестояние вождь поднёс его своей фаворитке, как подарок...)
Утреннея охота была удачной - такое дело нужно обмыть! И тело тоже, ведь что может быть приятнее холодной и освежающей воды? Франческа уже давно знала это место, она ещё с сестрой сюда бегала купаться и остальной ребятнёй, которые спустя какое-то время подружились с сёстрами Росси. Эта неприметная речушка с небольшим водопадом была хорошим местом для уеденения от посторонних глаз, тайным «фортом с гаванью», где можно было хоть чуть-чуть ощущать свободу.
«Да сестрёнка, я помню, как ты сбежала с деревни, а я тебя нашла тут, по твоим следам выследила. Ты сидела на том камне и плакала... От боли, страха, что потерялась, а ведь я тебя нашла тогда... но теперь мы растались на всегда... Но я обещаю - я исполню клятву!»
Франческа скинула лук и колчан, положила их по дальше от воды, чтобы не намочить тетиву, рядом - кинжал и матушкин пояс ввиде золотой цепи и с большой круглой бляшкой с рубинами и жемчугом, который дикари тоже забрали как трофей. Её синие платьеце давно износилось и истлело, теперь она носила юбку и нагрудную повязку из шкур. Сняв из себя эту одежду, девушка пошла к плесу, немного полежать под проточной водой и смыть из себя холодный пот...
«Так, тут нельзя лежать и просто яйца морозить о холодный камень. Тут нужно действовать!» - решил Мигель. Проверив, что шаль Марго ещё при нём, цыган хищным зверем спрыгнул на камянистый берег ниже утёса, с которого падала вода.
Франческа обернулась и увидела фигуру здоровяка. Дикий страх начал к ней подступать, но теперь она, Франческа Росси, не маленький испуганный ребёнок, а взрослая охотница, которая не боится ни вепря, ни чёрнобородого исполина. Дикой кошкой вскочила она на ноги и схватила лук и стрелу, наконечник которой был отравлен ядом. Мелкой живности он смертелен, а зверя по крупнее он мог парализовать и обездвижить, главное - тремя стрелами попасть и пробить шкуру. Вот тетива натянута, стрела направленна на Мигеля, а сама Франческа люто смотрит в лицо чернобородого:
- Кто ты, воин? Если ты слуга святого трибунала, я убью тебя, и глазом не моргну! - выкрикнула девушка. Мигель расплылся в ухмылке, и, разведя руки в стороны, сделал шаг вперёд, вынуждая отшагнуть Росси назад:
- Стой, где стоишь, и не приближайся ко мне!
- Зачем ты в меня целишься, девочка, я ж не вооружен и не пытаюсь напасть на тебя, - полились речи цыгана, - я не служу папам, хотя мне доводилось убивать еретиков, но только на полях сражений, сражаясь за интересы короля.
Мигель шагнул ещё раз, сокращая дистанцию, но юная охотница держала её, отступая назад, и держа цигана на прицеле стрелы:
- Ты имел наглость подглядывать за мной?
- Да, я и сейчас любуюсь твоим телом, синьорина Росси, не ошибся?
- Откуда знаешь меня?!
- Услышал историю о вашей семье от моряков на Кубе. Опусти лук, я не враг тебе.
- Но и не друг, - резко ответила Франческа и отпустила тетиву. Смертоносная стрела резко вылетела и устремилась к своей цели. Растояние было слишком коротким, чтобы успеть увернуться от стрелы, и вот цель была поражена в правое плечё.
- Я целилась тебе в глаз, но решила пощадить и выстрелила в плечё. Яд парализует тебя, и ты не сможешь за мной угнаться. Ты ведь меня хотел взять силой? - Франческа с довольным лицом наблюдала, как Мигель пытался выдернуть стрелу. Но вот эта неосторожная самоуверенность очень быстро испарилась, когда цыган вытащил из себя стрелу и демонстративно сломал наконечник большим пальцем, как соломинку, демонстрируя девушке свою силу:
- Стреляешь ты хорошо. Но ты просчиталась девочка, - издевательски подметил цыган, - ты стреляла в самую тонкую часть кирасы, молодец, знаешь. Но у меня под кирасой ещё кожанный желет и груба ляная рубаха. Не думаешь, что твоё оружие смогло б пробить три слоя защиты? В руку было бы гараздо результативнее.
Цыган наступил ногой на колчан, и стрелы с треском переломались. Девушка вздрогнула - без стрел с луком много не навоюешь. А Мигель напористо продолжал наступать, а его лицо становилось из похотливо-дружелюного более угрожающим и хмурым:
- Поверь, Росси, мы могли бы найти общий язык и не пришлось мне брать тебя силой.
- Не приближайся, если не хочешь, чтоб я тебя камнем треснула! - отчаяно угрожала девушка, пытаясь запугать пуганого:
- А ты можешь, я уже понял... - ехидничал мерзавец. - Вот эта шаль могла быть отличным подарком для тебя, девочка, но, увы, придётся тебя её связывать - мало ли что ты можешь выкинуть.
Он схватил испуганную Франческу за руки и повернул к себе спиной:
- Будешь хорошо вести себя, и не пострадаешь, а если нет, сидеть на заднице будет ох как больно. Это не угроза, а предупреждение.
- Угрожаешь будующей жене вождя, пёс?
- Та буть ты хоть женой царя Ирода, мне без разницы - ты моя пленница, Франческа Росси, а потом - жена. Сколько приданного тебе оставил твой папашка, столько будет наше, но главный в семье буду я! Я уже вдоволь навоевался за бесценок, пора мне получить то, что причитается.
Мигель туго затянул шаль на руках Франчески, и снова повернул её к себе лицом:
- Так что, синьорина, будете молчать?
Неожиданно Франческа начала тереться о исполина и кокетливо играть глазками:
- Такому сильному мужчине не страшно доверить свои сбережения. Наклонись, храбрый воин, и я отвечу тебе на ухо...
Ох уж эти женские ласки, ведьменные чары, сгубившие сильнейших и достойнейших мужей! А простаков сколько попалось на них и сгинуло - не счесть!.. Самая большая опасность - уши развесить и думать, что ты её покорил, а не она тебя. Опасные женские лести для мужчин.
В похоти, ясен перец, думать никто не может трезво и рассудительно, и не успеваешь опомнится как уже нож в сердце и дух из тебя вон.
Но моральный компас у Мигеля отсутствовал, как полумесяц на испанских парусах, зато было большое, горячее, «любвиобильное» сердце и неменьшая жажда лёгкой наживы. И поэтому он не мог не согласится на такое заманчивое предложение...
- А-а-а! - заревел чернявый, когда в его ухо вгрызлась юная охотница, как росомаха в медведя. Смелости ей было не занимать, но теперь цыган был свереп и беспощаден. Одним ударом на отмашь он сбил с ног девушку и сел на неё, от чего той стало тяжело дышать:
- Сучка итальянская, не угомонилась?! Решила, что я шучу?! Э, не, Росси, ты мне за всё ответишь!
Безбожный цыган сорвал с шеи девушки такое же ожерелье с крестиком, как и у Чолиты:
- Начнём с этого...
- Нет, это на память от родителей... - слёзы покатились по щекам Франчески. - Верни его, ублюдок!
Но вместо ожерелья она получила по лицу:
- Заткнись, тебе слово не давали, - Мигель наклонился над грудьми девушки и смачно занюхнул их аромат, - ух-м, пахнет ягнёнком... молочным...
- Пусти меня, изверг!
Франческа отчаяно боролась с насевшим исполином, и снова попыталась укусить того, но уже за шею, чтобы точно загрызть насмерть. «Сквернослов» закрыл ей рот своей огромной ладонью, но отчаяная охотница снова вгрызлась в плоть мерзавца. Её губы окрасились кровью, а цыган в очередной раз заревел от боли.
- Кто - нибудь, на помощь*!.. ай.
- Не ори, дура, тут никто тебя не услышит! - ехидно отвечал чернобородый, ударив несколько раз по лицу свою жертву. - Плохая ты девочка оказалась. Тебя ждёт суровое наказание. Будет не только больно сидеть, но и кровью мочится будешь...
Тут наверху послышались всплески воды и лошадиное ржание. Мигель насторожился. А всплески и топот копыт становился всё чётче и ближе.
- Проклятье. Вставай, сука, если хочешь жить, а то прибью камнем!
Испуганная девушка выполнила приказ, а Мигель схватил её под руки, прикрыв себя ней, как щитом, и приставил к горлу её кинжал. Уже было отчётливо слышно выкрики всадников, пришпорившых коней. Один из голосов был Диего:
- Скорее, амиго, мы можем не успеть...
«Сам хозяин приехал», - засмеялся цыган. Его смех был пугающим, как у демона. Низкий тембр заставлял стыть кровь в жилах Франчески, а перед её глазами - снова Зуб Ягуара с куском печени.
Вдруг с утёса вниз спрыгнул чёрный Ланселот, а его всадник выхватил свой меч из ножен и направил коня на Мигеля. Но цыган не прост. Хитростью вынудил остановиться Адесанью, подставляя под удар девушку. В последний миг офицер отвёл коня в сторону. Вторая попытка также безуспешно закончилась: защита Мигеля была совершенна.
- Агире, я сверху его выцеливаю! - а вот и Диего.
«Плохо дело...» - покумекал дизертир, но не долго отчаявылся. Прикрываясь Франческой, он занял позицию, где лейтенант не мог выцелить его, но это и был план захвата цыгана: загнать в тупик и вынудить сдаться. Как раз пехота на подхвате подтянулась. Мигель оказался в полном окружении, бежать было некуда:
- Ладно, парни, ваша взяла, - Мигель продолжал держать свою заложницу перед собой, не отпуская хватку, - вас больше, числом задавите. А у меня даже нет моего двуручника, чтоб наши шансы уровнять.
- Брось дагу и выходи, Мигель «Сквернослов», мы не будем убивать тебя тут. - обратился к капитан к дезертиру.
- Обнадеживает... Вы хотите не по тихому меня решать тут, обязательно нужно перед строем?..
- Конечно, чтобы другим не хотелось повторять такое, - съязвил капитан, подъезжая к выступу. Пешие солдаты с выставленными на перевес копьями держались чутка позади. Мигель не стал усугублять своё незавидное положение, и когда Адесанья стал перед ним, кинул под ноги Ланселота стилет и отпустил заложницу. Только теперь Франческа начала прикрываться от любопытных глаз и сверлящих взглядов.
- Сеньйорита, вот накиньте на плечи, Вы дрожите.
Капитан снял свой плащ и протянул его напуганной девушке. Франческа приняла подарок офицера и поклоном выразила благодарность, укрывая плащём свою наготу. Мигель не торопясь выходил с вытянутыми руками. К нему подошли пару пехотинцев и грубо схватили за руки и плечи и заламали их за спину:
- Полегче. Иначе я так тресну - зубов не досчитаешься! - огрызнулся цыган.
- Потерпишь, морда цыганская, чай не дон благородный, а выкидышь шлюхи... - затягивая ремнень на руках, глумился один из пеших. Слова задели дезертира, осверепел он, как бык; вырвавшись из рук конвойных, он втаранился головой в мразотника, повалив того на камни. И только верные товарищи не дали цыгану загрызть обидчика.
- Держите его крепко! Будет буянить - пробейте колени, на собаке всё равно всё заживает быстро... Возвращаемся!
- Есть, капитан!..
Адесанья подхватил рукой девушку и усадил её к себе на коня:
- Я не могу бросить такое невинное дитя тут в лесу одну в таком опасном месте.
- Кажется, синьор капитан себе много позволяет?
Тут капитан ощутил на шее холодную сталь, но не стал поддаваться страху и панике, а только усмехнулся:
- Вы храбрая, прямая и немного дикая. Хотите запугать меня своим ножичком?
- А Вы часто хватаете юных девушек к себе на лошадь и затягиваете к себе в постель?! - спросила Франческа, не убирая нож от горла Адесаньи.
- С чего это вдруг? - удивился капитан. - Я не разбойник, я - дворянин из уважаемой семьи, и мне не пристало марать своё доброе имя и фамильный герб.
Франческа пристально всматривалась в чёрные глаза капитана, пытаясь выявить обман:
- Поверю Вам, синьор капитан.
Девушка убрала нож:
- Франческа. Франческа Росси, - протянула ручку она, и капитан элегантно взял её:
- Капитан от пехоты, Агире Адесанья, рад знакомству, - ответил он. - Со мной лейтенант от кавалерии, дон Диего Олеварес с супругой.
Конвоиры вместе с капитаном поднялись вверх по тичению, где их ждал лейтенант с мушкетёрами.
- Сестра! - выкрикнула Франческа, увидев Чолито, сидящую возле лейтенанта. Сёстры спругнули с коней, подбежав, обнялись:
- Франческа... Я слышала твой крик и испугалась... Он не тронул тебя? - гладя макушку, спрашивала Чоли.
- Пытался, чёрт поганый, но я просто не далась... А тот офицер не обидел тебя?
- Нет, он хороший мальчик, не обижал меня...
- Простите, что прерываем вашу милую беседу, но нам пора возвращаться. Синьорины, - подъехавшие офицеры подали руки девушкам и усадили на своих жеребцов. Предстояла дорога обратно в лагерь, где должен был совершиться суд над Мигелем «Сквернословом» и справедливая...