«Рассказ Чолиты» 1.1
- Слава Исусу, мы на твёрдой земле! - сквозь слёзы шептал купец, лежа на песке и целуя его. Ещё пару часов назад их могла поглотить морская пучина вместе с каравеллой «Санта Педро», но благодаря капитану Бианче и его команде и святому покровителю всех мореходов, морской дьявол остался без добычи. Каравеллу вышвырнуло на берег, что теперь её нельзя было столкнуть на воду. Но пришельцы не отчаялись:
- Бог даёт нам новую землю, где не будет власти пап и его трибунала, которые, прикрываясь именем Господа, поперают Его законы и охотно предаются грехам плотским! Я, Викторио Росси, беглый торговец от папской милости, клянусь основать на этом побережье город, который будет лишён пороков и разврата, город благочестия и чистоты, Санта Геную! Да поможет нам Иисус в этом благочестивом деле.
- Аминь...
- Падре Иоан, давайте ослужим молебен на всякое начинание доброго дела.
- Да, синьор, сейчас всё подготовим, и начнём...
После молебна все сто пять матросов вместе с капитаном и синьором Росси начали разбивать лагерь, а женщины готовили обед. И сама синьора Елизабет не гнушалась работать с простой прислугой - она такая же равная в своих правах, как и они, ни ровнее, ни кривее. Пройдя путь унижения и лишения, семья Росси начала по другому относитсям к простым людям. «Чем беднее человек, тем больше он готов отдавать ближнему своему». А раз исполняется закон любви, то и Бог ближе к этим людям, ибо Он и есть Любовь...
Возле котлов бегали пару ребятишек: мальчик и две девочки. Это и были сёстры Росси - Чолито и Франческа, но тогда старшей было десять, а младшей ещё девяти не исполнилось. А кудрявого мальчишку звали Сергио, он был самым старшим в компании - ему было одинадцать, и поэтому он уже в столь юном возрасте имел острый кинжал за поясом, защищать маленьких синьорит. А этот «ножичек» ему вручил сам Росси, значит мальчишка должен не облажаться.
- Сынок, возьми и отнеси воды капитану, видишь, жажда его гложит... - попросила мальчугана его мать, кормилица Анна и дала кувшин воды.
- Да, матушка... - покорно отвечал Сергио, беря воду. Девчонки пошли за ним, ведь возле капитана работал их отец, который точно удилит время своим маленьким принцессам.
- Сергио, а ты рад, что мой папа тебя взял в пажи? - спросила любопытная лисичка у паренька.
- Конечно, рад, - гордо отвечал паренёк, - я рад служить твоему отцу, Чолито, он хороший человек.
- А, поняла... Слушай, Сергио, а если бы меня не было у папы, ты бы всё равно служил ему? - продолжала доставать вопросами мальчугана рыжая.
- Служил бы, - отчеканил тот, как солдат.
- А вот врать не надо! - вмешалась меньшая сестра. - Я знаю, что ты влюбился в Чолито и сильно ревную!
Паренёк пропустил мимо ушей слова маленькой Франчески, что очень разозлило её:
- А ещё я знаю, что ты подглядывал за ней, когда она купалась и делал всякое нехорошее в штанах! - чуть ли не крича, «Каштанчик» вывела на чистую воду маленького грешника. Услышали почти все, кто был рядом, а Анна выронила из рук ложку и всплеснула ладоньями:
- Матерь Божья, какого я сына выростила... Позор на свою голову... - закрывая лицо, причитала женщина. - Елизабет, простите меня, я накажу этого рукоблуда строго.
- Анна, он всего лишь ребёнок, не будь так строга с ним. Он обязательно поисповедуется падре, и Иисус простит его маленький грешок. Все мы грешили таким. Наша природа предрасположена к этому.
- За такой грех в аду озеро огненное! Как так я не усмотрела, ох, позор мне...
Бедный парень покраснел, как рак и не мог ни вперёд идти - Викторио уши надерёт, и назад ходу нет - мать прибьёт. А маленькая цундерка продолжала издеваться над ним:
- А любил бы меня, я б молчала, как рыбка. Хи-хи, что, Сергио, стыдно? Вон какой красный, о, и слёзки потекли...
- Я писаю глазами - мужчины не плачут! - схлипывая, отвечал паренёк. Тут за него вступилась Чолито:
- Франческа, уйди, девка противная!
- Ну и уйду, рыжая курица и кудрявый баран, бе-е! - перекривила Франческа сестру, и, топнув ножкой о песок, выкрикнула тем. - Та хоть поцелуйтесь при всех, мне плевать на вас. Любовнички дьяволовы!
Как только младшая развернулась, лисичка подошла к поникшему парню и взяла его за руку:
- Поцелуй...
Тот аж кувшин с водой выпустил:
- Что, синьорита?
- Поцелуй меня, дурень! - раздраженно ответила девочка. Мальчуган вытер лицо и чмокнул ту в щёчку.
- А-а-а.. - «Каштанчик» потеряла дар речи. Вот это номер. А Чолито недовольно закатила глаза:
- Разве так взрослые целуются? Надо в губы и со страстью! Вот так...
И положив руку обезкураженного мальчугана себе на грудь, «как это папа и мама делали», Чолито поцеловала Сергио в губы, пытаясь повторить «взрослый» поцелуй с языком! Теперь синьора Елизабет уронила посуду присела на песок, причитая, «какую распутницу выростила!»
- Учись, паж, чтоб к свадьбе умел это делать. Иначе отрежу бубенцы! - пригрозила рыжая.
- А, да... - промямлил кудрявый. И тут по лагерю пронёсся пронзительный плачь:
- А-а-а-а, рыжая моего жениха украла! Лисица дьявола, увела моего барашка, га-а-а! Папа-а!
Франческа бросилась на руки подошедшему Викторио в сопровождении Бианчи:
- Золотце, кто что украл у тебя?
- Она у меня... жениха!..
И снова раздался детский плачь. Викторио пытался успокоить дочку, гладя её по макушке:
- Ну, не плачь, я обещаю, что Чолито не выйдет за него замуж. И тебе рано про такое думать...
- Вообще-то я уже взрослая и хочу иметь своих детей!
- Малышка, всему своё время, не плачь, я обещаю, что Сергио будет твоим, он ведь мой паж, должен мне подчинятся.
- Правда, пап?
- Правда...
Успокоившись, девочка ласково обняла отца и побежала трещать на весь лагерь, что теперь Сергио - её жених. А паралельно капитан накручивал уши бедному мальчугану за грех годовой давности:
- Ах ты мелюзга, «шпагу» решил «точить» на знатную особу?! С огнём балуешь, стервец, ох больно обожешься! Не по статусу тебе Чолита, понял?! Сдай оружие!
- Капитан, - неожидано вступился за парня торговец, - пустите его. Он не Ваш слуга, не Вы его ставили присматривать за моими дочерьми. Не Ваше оружие - не имеете права изымать его без моего разрешения.
- Викторио, я принимаю эти меры для поддержания дисциплины. Простите, я солдат с пелёнок, меня так отец воспитывал...
- Но Вы не его отец. Муштруйте своих матросов, а не детей. С детьми нужно педадогически, это Вам не понять.
- Вы правы, я не имею компитенцию в педагогике, а Вы в муштре. Но что педагогика, что муштра учат
дисциплине, разница в жесткости обучения. Честь имею, - откланялся капитан, наплевав на правила приличия.
- Спасибо, синьор, я благодарен Вам за то, что Вы заступились.
Викторио косо глянул на мальчугана:
- Так это правда, что ты подглядывал?
- Да, синьор, было дело. Год назад, когда на ферме...
- Довольно, паж, я тебя услышал, - сторого оборвал того Росси. - Ты поступил не подобающе для моего пажа. Я б высек тебя, но ввиду истечения срока преступления я благородно прощу тебя. Но даже не надейся, что я тебе дам какую-нибудь шпагу или пистоль. Ты не достоин этого оружия, негодник.
- Синьор...
- Я понижаю тебя к чистильщику ночных горшков и посудомойки. Кинжал оставь себе - овощи резать.
Конечно же, Росси глумился над пареньком, ведь прямой клинок с узким четырёхгранным лезвием совсем не подходил для резки чего-либо. Это боевое оружие предназначенное только для укола, клинок хорошо проходил сквозь кольчужные кольца и пластины латного доспеха, особенно - в местах их скрепления. Забрало тоже ему не было преградой: ни «волчьи рёбра» барбюта, ни «собачьи морды» беценета6. Не пристало благородным стилетом овощи шинковать...
- А ты, рыжая, что тут устроила? - строго спросил Росси у дочери. - Разве ты не обучена манерам, что прилюдно позоришь меня и мать?
- Пап, - с невинными глазами ответила «Лисичка», - разве ты с мамой не целуешься при людях? Почему вам можно, а нам нельзя? Вы же любите друг друга - и мы любим друг друга! Значит и нам можно.
- Какая дерзкая девчёнка! - вспылил Росси. - Вы ещё слишком молоды, чтобы целоваться по взрослому на людях! Да и где манеры: дочь благородного мужа амурится с сынком служанки!
- Простите, отец, моё невежество, - шмыгнула носиком Чоли и уже готова была расплакаться, но великодушный синьор опустился на колено и обнял свою дочурку:
- Не надо плакать, рыжык, я не буду строжить тебя. Пусть мы не дома, в раскошной вилле, где много благородных гостей и прислуги, но правила есть правила. Понимаешь?
- Да, папа... Я больше так не буду...
- Я знаю, ты ведь не обманывала меня никогда...
Тут к ним подбежал караульный с мушкетом в руках, доложить о приближении гостей:
- Синьор, к нам приближаются туземцы, человек дюжина, примерно.
Росси отпустил дочурку и глянул в сторону прибрежных джунглей: оттуда выходили вооруженные индейцы с мелкой живностью на поясах и копьях. Лица их были расскрашенны боевым орнаментом, волосы собраны в хвосты, а у двоих из них были головные уборы с перьев. Это явно «большие шишки», командиры отряда. Тела их смуглые и атлетически сложены. Они - охотники, воины, головорезы. Хоть и на их лицах не было агрессии, но чувствовалась недоброжелательная аура. Эти индейцы не были приветливыми островетянами и не желали делится землёй с чужаками.
- Дети, бегом к палаткам, Марио (тот самый караульный) - собери людей, пусть будут готовы к любому исходу событий. Если случится заворушка они должны быть готовы к ней!
- Слушаюсь!
- А я вижу, Вы, мой друг, хорошо справляетесь в роли командора, - похлопал капитан, подходя к Росси, - у Вас в роду были военные?
- Я всего лишь копировал Ваши действия, капитан.
- У Вас талант, снимаю шляпу. Если я вдруг умру, то я буду спокоен за своих ребят - под Вашим управлением они не пропадут.
- Вы тот ещё льстец, Бианче, снимаю шляпу.
- У Вас, торговцев, учился.
В лагере началось движение: матросы разбирали оружие и занимали позиции.
- Орудие заряжай! - приказал капитан.
- Слушаемся!
Четыре человека расчёта начали готовить единственное уцелевшое орудие в боевую готовность: прочистили канал ствола, затолкали пороховой заряд, пыж и ядро, вставили фитиль и навели в сторону подходящих индейцев. Но те властно шли с гордо поднятыми головами, показывая своё бестрашие и доминантность. Они тут хозяева, им не страшны чужаки.
- Идут, как на параде, вроде не собираются нападать. Наверное, пытаются усыпить бдительность. Всем мушкеты на изготовку! Огонь по моей...
- Нет, не будем устраивать прежде времени побоище! - твёрдо молвил Росси. - Я поговорю с ними. Не всё решается оружием. Капитан, падре, вы будете моей свитой.
- Как пожелаете, командор.
- Да сохранит нас Святая Дева от всякого зла...
- Всем быть на чеку! Стрелять только по моей команде!
- Есть, капитан! - ответили матросы хором.
В составе трёх человек, делигация Росси вышла на встречу касикам. Сближившись на растояние семи шагов, предворители касиков вышли ещё на пару шагов вперёд.
- Кто вы, бледные чужаки*? - первым начал индеец с зелёным оперением на своей «короне».
- Мы из далёких земель, бежали от милости наших вождей, - начал диалог Росси, который владел индейским наречием. - Я торговец, имя мне Победитель Огненый, это мой военный советник, Победитель Белый и служитель Богу - Благодатный*.
- Смешное у тебя имя, как для человека, который не воин, - расмеялся индеец, - вот твоим приспешникам идут имена. Так значит ты - его жрец? - подошел тот к падре и посмотрел на крест. - Что это? Твой посох жреца*?
- Это символ нашей веры - Святой Крест, оружие против злых сил*, - ответил падре Иоан на индейском. Да, и падре, и капитан, и сам Росси за время пребывания на Кубе время зря не теряли и учили индейские наречия.
- И много жертвенной крови на него изливаешь, чтобы задобрить богов? Или вы урожаями земли задобряете их милость*?
- Не о том речь ведёшь, Змеиный Клык, о богах потом поговорим, - оборвал того индеец с красной «короной», - сначала пусть дадут ответ зачем вторглись на наши земли*.
- Вождь, смилуйся над моими людьми, - упав на колено молвил Росси, - нас прогнали с нашей земли, преследуют, чтобы убить за неудобную правду, нас всюду гонят, как проклятых. Прояви сострадание*.
Индейцы высокомерно смотрели на унижение торговца и ехидно посмеявались с него:
- Ты жалок, ты не победитель, и не огненый, ты - кусок засохшего дерьма*.
- Что ты вякнул на моего друга*! - капитан схватился за шпагу, но Росси и падре схватили того за руки:
- Не стоит начинать поножёвщину, друг, это лишнее.
- А твой друг смелый*, - ехидничал жрец.
- Ты настолько жалок, что тебя гонят отовсюду, а ты не борешься за свое место под солнцем. Твои друзья достойны большего уважения, чем ты. А я не признаю слабых. Покинь мои земли*!
- Наш корабль сильно потрёпан, он выброшен штормом на берег и нуждается в починке. Мы не можем уйти дальше*.
- Тогда вы обречены на голодную смерть - в наших угодьях чужаки не будут охотиться*.