Хорошая жизнь

Четверг, 12 января 1978 г.

Гидеон и Гермиона договорились о первом занятии по Окклюменции после уроков Защиты в четверг. После того, как их класс был распущен, и все остальные направились в Большой зал на обед, Гермиона медленно собрала свои вещи и подождала, пока комната опустеет, оставшись, чтобы «поговорить» с их профессором.

Хотя это был не первый раз, когда Гермиона оставалась после занятий, чтобы поговорить с Гидеоном, ее друзья все еще иногда бросали на нее вопросительные взгляды, задаваясь вопросом, что именно она делает с ним. Поэтому многозначительный взгляд Лили между Гермионой и их профессором в тот день не был для Гермионы сюрпризом. Тем не менее, это было несколько неудобно, так как ей пришлось придумать какое-то объяснение для своей подруги после этого.

Казалось, Лили начала сомневаться в встречах Гермионы с Гидеоном и ее близости с ним. Лили пока ничего об этом не говорила, но Гермиона видела это по ее глазам.

Хотя Гермиона и считала, что ее отношения с Гидеоном были подобающими для ученика и учителя, она понимала, почему Лили могла быть подозрительной. Она считала, что ей следует рассказать подруге о ее участии в Ордене как можно скорее.

Как обычно, Гидеон жестом пригласил их пройти в его кабинет и занял свое обычное место за столом. Гермиона села в кресло напротив него и напряженно на него посмотрела.

«Прежде чем мы начнем, директор сообщил мне, что у нас сегодня встреча. В его кабинете», — сказал Гидеон, изучая ее лицо.

«О». Гермиона не была особенно удивлена, так как у них еще не было возможности встретиться после уничтожения крестража. «Ладно. Во сколько?»

«После ужина. А теперь, Гермиона... Ты уверена, что готова к этому? К обучению Окклюменции?» — спросил он с легкой обеспокоенностью.

Предположительно, она была немного замкнутой в первую неделю после возвращения в школу, и на то было несколько причин. Хотя им удалось уничтожить один крестраж, их миссия почти провалилась. Они могли бы погибнуть, если бы Гидеон не смог уничтожить крестраж. А затем Гидеон признался, что ему это удалось просто по счастливой случайности  . Несмотря на то, что она говорила с Гидеоном о миссии и о подготовке к следующей, она все еще постоянно беспокоилась о том, как они смогут уничтожить остальные, не говоря уже о том, чтобы сначала их заполучить.

А потом был Регулус... Волан-де-Морт превращал его в машину для убийств,  ребенка, которому еще не было и семнадцати. Она чувствовала себя разорванной и не хотела ничего, кроме как остановить это, хотя и знала, что это не вариант. С другой стороны, она знала, что он станет ценным активом для Ордена, если останется шпионом. Но какой ценой? Его душа будет разорвана на части всеми ужасными вещами, которые он совершил и будет совершать под началом своего нового хозяина. И Гермиона не могла не чувствовать себя виноватой из-за этого.

И, конечно, в их группе друзей было неловкое напряжение, по крайней мере, когда присутствовали Гермиона, Сириус и Джеймс. Не то чтобы остальные злились на нее, а просто не хотели вмешиваться в их смятение или принимать чью-либо сторону. Было легче, когда мальчиков не было, и она считала, что так же было и когда ее не было. Лили не одобряла манеру поведения Джеймса, но она все еще была его девушкой и любила его. И Гермиона была бы проклята, если бы вмешалась в их отношения каким-либо образом. Она не сделала бы ничего, что могло бы поставить под угрозу рождение Гарри Поттера.

То, что заставляло ее нервничать и нервничать, было осознанием того, что, когда они начнут обучение Окклюменции, Гидеон сможет увидеть все. Все в ее прошлом, каждый момент радости и отчаяния. Все. Даже ее неразрешенные чувства к Регулусу.

Гермиона глубоко вздохнула. «Я готова», — только и успела сказать она после своих сложных мыслей.

Гидеон посмотрел на нее на мгновение, прежде чем кивнул. «Моя сестра написала тебе?» — спросил он, и улыбка расплылась по его лицу, очевидно, стремясь поднять настроение.

Гермиона улыбнулась. «Да, на самом деле. Мы договорились встретиться в деревне на следующих выходных в Хогсмиде».

Он выглядел удивленным. «О? А как же дети?»

«Она берет их с собой. Видимо, мистеру Уизли тогда придется идти на работу», — пожала плечами Гермиона.

Гидеон ухмыльнулся. « Мистер Уизли... Если вы двое хотите пообедать или что-то в этом роде, я могу позаботиться о детях», — предложил он.

«О. Ну, меня устраивает все, что хочет миссис Уиз... то есть Молли », — сказала Гермиона и закатила глаза, увидев насмешливое выражение лица Гидеона.

«Я отправлю Молли сову, чтобы дать ей знать», — сказал Гидеон и выпрямился на сиденье, выражение его лица стало серьезным.

Гермиона с трудом сглотнула и попыталась прочистить разум, прежде чем кивнуть ему.

« Легилименс», —  произнес Гидеон после напряженного молчания, его голос был ровным.

Гермиона поначалу пыталась сопротивляться ему и сосредоточиться, но не могла долго его удерживать.

Офис тут же расплылся вокруг нее и исчез, а затем она появилась в своем саду, плача на коленях у отца после того, как ее ужалила пчела. Ей было шесть лет. После этого инцидента она уже несколько лет не ходила босиком.

Сцена исчезла, а затем появилась другая. На этот раз она даже не пыталась сопротивляться.

Она получила письмо из Хогвартса и сидела в гостиной с родителями и МакГонагалл. Ее мать держала ее за руку.

В ее голове проносилось все больше образов.

Она гуляла по Лондону с родителями, шла в театр, чувствовала себя взволнованной. На следующем снимке она была старше, бежала по той же улице в панике, пытаясь спастись.

Она была молода и беззаботна и путешествовала с родителями. В следующий момент она была голодной и путешествовала с Гарри и Роном, говоря о ком-то, кого убили.

И вдруг она снова оказалась в кабинете Гидеона, моргая и пытаясь прочистить затуманенное зрение и явные слезы на глазах, в то время как ее профессор наблюдал за ней со смесью беспокойства и сочувствия.

«Что случилось?» — тихо спросил Гидеон.

Гермиона с трудом сглотнула. «Я... я недостаточно старалась».

Гидеон медленно кивнул, его обеспокоенные глаза скользнули по ее лицу. «Это слишком? Может, мы могли бы попробовать еще раз...»

«...все в порядке», — резко сказала Гермиона и заставила себя успокоиться. Очистить разум. Очистить волну тоски и отчаяния, которую она чувствовала.

Она скучала по Гарри и Рону. Она скучала по своим родителям так, так сильно, что это причиняло боль. Но она должна была это сделать. Она должна была научиться закрывать свой разум, даже когда чувствовала себя слабой.

Гермиона сделала глубокий вдох и на мгновение закрыла глаза. Почувствовав, что снова взяла себя в руки, она открыла глаза и решительно кивнула Гидеону.

Гидеон в нерешительности облизнул губы, но затем слегка кивнул ей в ответ.

« Легилименс » .

После ужина Гермиона обнаружила, что сидит рядом с близнецами Прюэттами и МакГонагалл, а перед ней — суровый директор.

«Я надеюсь, у вас у всех есть какие-то мысли относительно нашей последней миссии. Позвольте мне сначала кое-что сказать», — начал Дамблдор, складывая руки на столе.

«Последняя миссия пробудила во мне что-то очень личное. То, чего я жаждал и чем был поглощен долгое время», — сказал он со вздохом.

Остальные с опаской посмотрели на него.

«Кольцо Мрака было инкрустировано черным камнем. Не обычным камнем, должен я добавить... но с магическими силами. Я полагаю, Волан-де-Морт даже не знал об этих силах, или если и знал, то, вероятно, не использовал их», — заключил Дамблдор.

«Что это была за сила?» — заинтригованно спросил Гидеон.

Гермиона уже знала ответ, так как видела камень и гравировку на нем, но промолчала и позволила директору говорить.

«Способность возвращать любимых из могилы», — просто сказал Дамблдор.

МакГонагалл ахнула, а Прюэтты в шоке уставились на него.

«Воскрешающий камень?» — прошептала МакГонагалл в недоумении.

«Что? Из детской книжки?» — в замешательстве спросил Фабиан.

Дамблдор кивнул. «Похоже, что, по крайней мере, камень на самом деле был настоящим магическим артефактом», — сказал он, и Гермиона нахмурилась.

Хотя у нее были сомнения относительно существования Даров, она продолжала думать, возможно ли, что только один из них был реальным, а остальные — просто история? Она не верила ни в один из них, пока они не оказались в пещере, где она взглянула на Кольцо Гаунта. Она увидела отметки Даров Смерти, выгравированные на черном камне, и решила, что это должен был быть Камень Воскрешения. Камень был причиной, по которой Директор колебался, уничтожая кольцо в пещере.

И если Дары Смерти на самом деле реальны, была ли мантия-невидимка, которая была у нее в бисерной сумке, а также та, что была у Джеймса, одной из Даров, как Гарри считал, и как она теперь подозревала? Она решила пока ничего не говорить и разобраться в этом позже. Возможно, она могла бы поговорить с директором о Дарах Смерти в другой раз.

«Но теперь он уничтожен?» — спросила МакГонагалл, отвлекая Гермиону от размышлений.

«Да». Дамблдор кивнул и опустил взгляд. «Как вы все слышали в пещере, смерть моей сестры Арианы была отчасти моей виной. Я не буду утомлять вас подробностями, а только заявлю, что я сожалею обо всем, что привело к инциденту. Я хотел бы вернуть все это, изменить прошлое. Вернуть ее», — сказал он и взглянул на Гермиону с оттенком муки, мелькнувшим в его голубых глазах.

Гермиона грустно улыбнулась ему. МакГонагалл промокнула уголки глаз салфеткой и потянулась, чтобы похлопать Дамблдора по руке.

Директор глубоко вздохнул и посмотрел на остальных. «Причина, по которой мы едва не провалили нашу миссию, была в моей нерешительности уничтожить камень. Я позволил ему проникнуть в мою голову в момент слабости и попытался найти способ спасти камень, одновременно уничтожая кольцо, но ничего не нашел. С другой стороны, часть души Волан-де-Морта получила возможность пировать на моей вине и использовать мои слабости против меня. Я совершил ошибку, которая могла стоить нам жизни. И за это я приношу вам свои глубочайшие извинения», — сказал он, глядя на остальных со смесью поражения и сожаления, блеск в его глазах куда-то затерялся.

Гермиона встала с места и обошла стол. «Дядя, нет ничего постыдного в том, чтобы признать, что ты совершил ошибку», — тихо сказала она и обняла его.

Альбус обнял ее в ответ, крепко прижимая к себе. «Должно быть, я сделал что-то правильное в этой жизни, раз обрела такого мудрого человека, как моя племянница», — тихо сказал он, прежде чем она вернулась к своему креслу.

Гермиона смущенно улыбнулась и села.

МакГонагалл улыбнулась Гермионе и директору. «Действительно. Настоящий лидер — это тот, кто достаточно скромен, чтобы признать свои ошибки», — заявила она, и Прюэтты кивнули в знак согласия.

Дамблдор, казалось, был немного ошеломлен, но прочистил горло и кивнул.

«Итак. Давайте обсудим и спланируем, как мы будем действовать дальше, относительно оставшихся крестражей и методов их уничтожения, а также укрепления нашего разума?» — спросил Дамблдор с решительным видом.

«Методы? Я думал, мы согласились, что Адское пламя — наш единственный вариант?» — спросил Гидеон у директора, взглянув на остальных. «А что касается улучшения наших щитов Окклюменции, я договорился с Гермионой, чтобы она обучила его, пока я буду совершенствовать свои навыки с Фабианом», — продолжил он.

Дамблдор удовлетворенно кивнул. «Это звучит вполне приемлемо. Что касается методов... Адское пламя, безусловно, единственный доступный вариант на данный момент. Однако я рассмотрю другие возможности. Как нам сообщила Гермиона, яд василиска — одно из веществ, способных фактически уничтожить крестраж».

«Но как?» — в недоумении спросила Гермиона. «Мы не можем попасть в Тайную комнату без змееуста, не так ли?»

«Мерлин... Мне все еще не верится, что это место и то, что там находится, на самом деле существуют», — пробормотал Фабиан.

Дамблдор улыбнулся им. «Может быть, есть что-то еще, что-то настолько разрушительное, что крестраж не может сам себя починить», — просто сказал он.

«Мы все равно продолжим тренировать проклятие Адского Пламени?» — спросила Гермиона с легким беспокойством в голосе. Ей действительно не хотелось возвращаться в ту пещеру, но она знала, что это неизбежно.

Дамблдор посмотрел на нее поверх своих очков-полумесяцев, вероятно, угадав ход ее мыслей, и ответил: «Я предлагаю нам сделать небольшой перерыв в тренировках, а тем временем сосредоточиться на укреплении нашего разума, а также на способе получения следующего крестража. Это подойдет всем?» — спросил он с легкой улыбкой.

Все пробормотали что-то в знак согласия.

«Какой следующий объект, Альбус?» — спросила МакГонагалл с мрачным видом.

Дамблдор обдумал свой ответ, прежде чем заговорить. «На данный момент оставшиеся крестражи, о которых мы знаем, — это дневник Тома Риддла, медальон Салазара Слизерина и чаша Хельги Хаффлпафф. Затем есть один неизвестный предмет, который, как мы предполагаем, уже создал Волан-де-Морт», — обрисовал он. «По нашим данным, дневник предположительно находится во владении Малфоев, а медальон — в пещере. Местонахождение чаши пока неизвестно, хотя хранилище Лестрейнджей в Гринготтсе и поместье Лестрейнджей — возможные места, если вы согласны?» — спросил он, глядя на Гермиону, которая кивнула в знак согласия.

«В нашем мире есть несколько могущественных и известных магических артефактов, некоторые из которых известны как мифы, и мы можем подозревать, что один из них — неизвестный крестраж. Но проблема в том, что некоторые из них — всего лишь мифы, а те, которые таковыми не являются, будет довольно трудно заполучить», — продолжил он с задумчивым выражением лица.

«Поскольку у нас сейчас нет доступа к хранилищам Малфоев или Лестрейнджей в Гринготтсе или их семейным поместьям, я предлагаю сосредоточиться на оставшихся двух крестражах. По словам Гермионы, Волан-де-Морт скоро проверит защиту медальона, поэтому я предлагаю нам просто подождать, пока мы не сможем действовать. Тем временем, мы все должны изучить известные утерянные магические предметы. Это будет приемлемо?» — спросил он.

Гермиона кивнула. «Да, я думаю, это хороший план, и поскольку Регулус на нашей стороне, мы в конце концов получим от него подтверждение насчет медальона».

Гидеон нахмурился. «Ты рассказала ему о крестражах?»

«Нет. Но... я думаю, мы ему рано или поздно скажем?» — спросила Гермиона у Альбуса.

Он задумчиво наблюдал за Гермионой, а потом бросил на нее усталый взгляд. «Возможно, лучше не посвящать его во многие подробности ради его же безопасности».

Гермиона нахмурилась, понимая, что он прав, но все еще недовольная тем, что ей пришлось лгать Регулусу. «О Регулусе... Он был на собрании Пожирателей Смерти в канун Рождества, о котором я тебе рассказывала ранее. У меня была возможность поговорить с ним о том, что там произошло, и он сообщил мне, что Волан-де-Морт планирует набег на Орден во время пасхальных каникул».

Все пристально на нее уставились.

«Но он не знал никаких подробностей об этом, так как рассчитывал, что получит необходимую информацию только в очень короткие сроки», — заключила Гермиона.

«Что ты имеешь в виду, говоря «очень скоро»?» — спросил Гидеон, нахмурившись.

Гермиона выглядела немного неловко. «Он и Северус Снейп, как ожидается, присоединятся к рейду».

МакГонагалл ахнула. «Но они же студенты. Они же дети», — пробормотала она.

«Я знаю», — нахмурилась Гермиона. «И это еще не все. Регулус стал свидетелем нескольких убийств на собрании», — сказала она, покусывая губу. Все уставились на нее в шоке и недоверии.

«Единственный, кого он знал по имени, был Фрэнк Медоуз. Других он не узнавал, и их имена не назывались», — продолжила она, пытаясь не обращать внимания на комок в горле. «Они все были магглами», — прошептала она, чувствуя, как горло обжигает.

МакГонагалл тихо всхлипнула, а Дамблдор резко вздохнул. Оба близнеца беспомощно опустили глаза.

«Мы знали, что Фрэнк пропал, так как Доркас, его жена, является членом Ордена. Конечно, она и все остальные знали, что существует вероятность его смерти, но теперь, получив подтверждение...» — прошептала МакГонагалл Гермионе дрожащим голосом. Гермиона грустно кивнула декану своего факультета.

Некоторое время все молчали.

Дамблдор серьезно посмотрел на Гермиону. «Он собирается их пометить?»

«Не раньше лета», — сказала Гермиона и с горечью уставилась на дядю. «Ты знала, что его ждет, когда предположила, что он может стать шпионом, не так ли?»

Он кивнул, пока остальные мрачно смотрели на нее. Казалось, что все они имели четкое представление о том, что от человека ожидают, когда он присоединяется к делу Волан-де-Морта. Кроме Гермионы.

«К сожалению, я это сделал. И я думаю, что то же самое сделал и молодой Регулус», — торжественно сказал Дамблдор.

Пятница, 13 января  1978 г.

В пятницу утром Гермиона и девочки завтракали в Большом зале. Мальчики пришли, чтобы сесть за стол Гриффиндора, все с одинаковыми ухмылками.

Гермиона мысленно закатила глаза, понимая, что они что-то замышляют .

«Почему у меня такое чувство, что скоро произойдет что-то плохое?» — пробормотала Мэри рядом с Гермионой, поглядывая на Мародеров.

Гермиона согласно промычала.

Лили повернулась, чтобы посмотреть на своего парня, который только что сел рядом с ней. «Джеймс?» — спросила она с предостерегающим тоном в голосе.

«Да, дорогая?» — ответил он с невинным выражением лица.

Гермиона подавила смех, наблюдая за парой. Ее взгляд метнулся к Сириусу, который сидел рядом с Джеймсом и смотрел на нее с хмурым выражением лица, словно его беспокоило ее хорошее настроение. Гермиона внутренне вздохнула и снова отвернулась к тарелке, не особо удивленная его поведением. Тем не менее, это становилось немного утомительным, получать каждый день суровые взгляды от Сириуса и Джеймса. По крайней мере, Снейп отступил и теперь равнодушно смотрел на нее или вообще не смотрел, как обычно.

БУМ!

Из вестибюля раздался громкий грохот, за которым последовал свистящий звук. Дамблдор и несколько учителей встали, насторожившись, с палочками наготове. Мгновение спустя смотритель вбежал в Большой зал, а из коридора на него обрушился каскад воды.

«Туалеты!» — закричал смотритель, подбегая к учительскому столу, тяжело дыша, так как ему едва удалось избежать потока воды высотой в несколько метров, который, к счастью, обрушился на Большой зал, теперь заполняя пол водой и...

Несколько пронзительных криков и воплей разнеслись по всему залу. Люди запаниковали, и каждый студент быстро встал на скамейки, на которых сидел минуту назад, пытаясь избежать грязной воды, которая теперь была повсюду на полу, медленно поднимаясь.

Мародеры тонко ухмылялись друг другу, пытаясь сохранить серьезное выражение лица, в то время как все остальные в зале выглядели либо испуганными, либо раздраженными. Некоторые все еще кричали и вопили, в то время как другие пытались бормотать заклинания, чтобы вода исчезла. Это было хаотично. Гермиона раздраженно покачала головой, когда увидела, что мальчики подавляют смех, и перевела взгляд на учительский стол. Некоторые из них пытались успокоить учеников, стоя на месте, а некоторые пытались заколдовать воду или заставить ее исчезнуть.

«Что, во имя Мерлина, происходит?» — раздался голос МакГонагалл, перекрывая все остальные, и она подняла палочку, чтобы нарисовать замысловатые узоры в направлении воды.

Когда ничего не произошло, Гермиона предположила, что вода каким-то образом заколдована, сделав ее невосприимчивой к обычным заклинаниям исчезновения и перекачивания.

Гермиона заметила слабое веселье на лице директора, прежде чем он встал и взмахнул палочкой над залом, наконец, убрав воду и заставив большинство учеников замолчать. Когда Гермиона ступила на пол, она увидела, как Регулус сделал то же самое и закатил глаза в сторону Мародеров, прежде чем перевести взгляд на нее.

Слабая улыбка тронула его губы, прежде чем он отвернулся. Гермиона глубоко вздохнула, нахмурилась и сосредоточилась на своих раздраженных соседях по комнате. Особенно один из них был возмущен.

«Ты чертов ублюдок!» — закричала Лили, шлепнув Джеймса по руке.

«Эй!» — воскликнул Джеймс обиженным голосом.

«Эй, Эванс, не лезь в драку! Почему ты всегда ожидаешь от него худшего?» — игриво спросил Сириус, подмигивая ей.

Лили бросила на Сириуса испепеляющий взгляд. «Даже не заставляй меня начинать с тобой, Блэк», — прорычала она и резко встала; бросив на Ремуса и Питера строгий взгляд, заставив обоих мальчиков немного уменьшиться в росте, прежде чем она быстро направилась к учительскому столу.

Она нахмурилась на Джеймса через плечо. «Да ладно, Поттер. От нас ждут, что мы предложим свою помощь как старосты», — сказала она и продолжила идти вперед.

Джеймс выглядел немного напуганным, следуя за своей девушкой, в то время как Сириус, Ремус и Питер улыбались, высмеивая своего друга.

Мэри и Элис наблюдали за всей этой ситуацией с легким весельем, в то время как Марлен ругалась рядом с ними.

«Чертовы придурки...» — пробормотала она, поднимая с пола свою грязную и мокрую школьную сумку.

Ремус тут же оказался рядом с ней, помогая ей вымыть и высушить его с выражением раскаяния на лице, в то время как Сириус просто фыркнул и вышел из зала покурить.

Ученики начали расходиться из Большого зала, и когда Гермиона добралась до своего класса Древних рун, она узнала, что  какие-то люди  умудрились засорить  все  туалеты в школе, за исключением туалета Плаксы Миртл.

У Сириуса и Джеймса был свободный час, который они провели, в основном, слоняясь снаружи ванной Миртл, посмеиваясь над студентами, которые осмеливались туда войти. Каждый из них вышел через некоторое время с ужасом в глазах.

«Все в порядке со старостой?» — спросил Сириус с ухмылкой, наблюдая, как две младшие девочки-гриффиндора входят в ванную.

Джеймс закатил глаза на своего друга и провел рукой по волосам. «Чёрт, если бы я знал. Она притопала в свой класс прежде, чем я успел открыть рот», — сказал он с раздраженным вздохом.

Сириус согласно промычал. «Знаешь, Сохатый... Было гораздо проще устроить розыгрыш, прежде чем ты связался с ней», — указал он и поджал губы, зная, что рано или поздно их ждет наказание.

Джеймс застонал. «Расскажи мне об этом... Хотя это ничего не изменило бы», — сказал он, пожав плечами.

Сириус на мгновение взглянул на своего друга. Он знал, что Джеймс так много лет мечтал о рыжей. И теперь, когда у него наконец-то была девушка его мечты, он ни за что не отпустит ее. И хотя Эванс иногда раздражала Сириуса, у нее были свои терпимые моменты. Сириус надеялся, что она останется с его лучшим другом.

Он прочистил горло и ухмыльнулся своему другу. «Да, я знаю. Она классная. Знаешь, у нее бывают свои моменты. И она горячая», — добавил он, поигрывая бровями.

Джеймс ударил его. «Дик».

«Ой».

«Разговаривал с братом в последнее время?» — спросил Джеймс, намереваясь его разозлить, поскольку он прекрасно знал, что Сириус даже не взглянул в сторону брата.

«Пристегни ремень», — сказал Сириус, бросив раздраженный взгляд на своего друга. «Мне нечего сказать этому маленькому засранцу».

Не то чтобы Регулус даже пытался приблизиться к нему. Он, очевидно, знал, что это приведет только к драке между ними. Он знал, что нужно дать Сириусу его пространство. И все же. Сириус был в равной степени взбешен тем, что его брат имел наглость не подойти к нему и не извиниться за поцелуй с Гермионой. Даже несмотря на то, что они не были вместе, когда это, по-видимому, произошло, это все равно было дерьмовым поступком. С их стороны.

Джеймс пожал плечами. «Не знаю. Я думаю, у вас может быть больше общего, чем просто чувства к определенной девушке...» — сказал он с ухмылкой.

«Дрочил», — пробормотал Сириус, поворачиваясь, чтобы посмотреть на ванную, откуда выбежал третьекурсник Хаффлпаффа, выглядевший испуганным.

По какой-то причине наблюдение за окаменевшими студентами больше не забавляло его.

Его мысли снова застряли в мыслях о Гермионе и брате. Сириус стиснул зубы, подавляя желание что-нибудь швырнуть.

Она что-то значила для него, что-то, чего никто другой не имел прежде. Она все еще значила.

Почему она пошла за его братом? Почему он был для нее недостаточен?

Он вздохнул, подавляя разочарование. «Я пойду закурю. Ты с нами?» — спросил Сириус и встал с пола, где они развалились, выжидательно глядя на своего друга.

Джеймс колебался мгновение, но в конце концов кивнул и встал. «Да, почему бы и нет, черт возьми».

После занятий в тот день никто не смог прочистить туалеты. Это была немного нервирующая ситуация, и Гермиона слышала, как несколько человек говорили о том, как Миртл была вне себя от радости, поскольку в ее туалете была постоянная очередь, поскольку он был единственным работающим во всей школе.

Когда Гермиона сидела с соседями по дому за ужином, она внезапно почувствовала жжение на бедре. Она тихо зашипела, больше от удивления, чем от боли, а затем вспомнила о зачарованном галеоне, который лежал у нее в кармане. Гермиона быстро взяла его, чтобы никто не увидел, и посмотрела на сообщение, оставив монету под столом.

После ужина RoR? -RB

Она улыбнулась и подняла глаза. Регулус едва заметно ухмылялся, разговаривая со Снейпом. Она постучала палочкой по галеону, чтобы ответить ему.

Домашнее задание? -HD

Она оглядела остальных за своим столом, чтобы убедиться, что никто не видит ее работы с галеоном. К счастью, никто не обратил на нее внимания, поскольку гриффиндорцы были поглощены спором о том, кто виноват в засорении туалетов. Как будто им нужно было попытаться угадать...

И это тоже. -РБ

Гермиона подняла брови и снова посмотрела на стол Слизерина. На этот раз он смотрел на нее, обжигающим взглядом, от которого ее кожа потеплела, а сердце забилось быстрее. Она глубоко сглотнула, пытаясь сдержать румянец, подступающий к щекам, но не смогла. Он, казалось, заметил это и высокомерно ухмыльнулся. Это высокомерие  Блэка  ...

Гермиона прищурилась и увидела, как он сдерживает ухмылку.

«Как прошла твоя неделя?» — спросил Регулус, уделяя все свое внимание ее шее, целуя и посасывая ее так, что она начала бессвязно лепетать.

Их домашнее задание, которое они, собственно, и сделали без всяких затруднений, лежало на столе перед камином. Он снова прижал ее к себе на диване, и на этот раз он был прижат к ней так плотно, что она могла чувствовать каждый его мускул, каждое его движение и его явный признак возбуждения.

Гермиона испустила томный вздох, когда он укусил ее за шею, чтобы заставить ее ответить.

«Я, гм...» — выдохнула она, пытаясь вспомнить, о чем он просил, в то время как Регулус продолжал свои служения. «Рег...»

«Да, любовь моя?» — проворчал он тихим голосом, между поцелуями с открытым ртом, которые спускались к ее груди.

Он уже расстегнул половину пуговиц ее оксфордской рубашки и остановился, как раз когда достиг верха ее груди, сосредоточившись на видимой коже своим мягким ртом. Это заставило ее извиваться под ним, это заставило ее захотеть разорвать остальную часть рубашки, чтобы его губы могли целовать ее везде.

Гермиона вздрогнула, когда его губы скользнули по нежной коже, прежде чем снова подняться.

«Я не могу... сосредоточиться», — простонала она, когда он целовал ее губы, проникая языком между ее губ, когда она раздвинула их, приглашая его войти.

Он попробовал ее, провел языком по ее телу, и она определенно заныла от этих ощущений, заставивших ее тело согреться и задрожать.

Регулус тяжело вздохнул и посмотрел на нее сверху вниз. «Я тоже. Давай поговорим позже», — пробормотал он, прежде чем поцеловать ее до потери сознания.

Среда, 18 января  1978 г.

На следующей неделе Гермиона, Лили и Элис ждали перед классом Арифмантики начала своего первого урока. Мальчики и Мэри были на Уходе за магическими существами, а у Марлен был свободный урок.

«...Я даже не знаю, где это», — расстроенно сказала Элис, объяснив своим друзьям, что мать Фрэнка хотела, чтобы свадьба состоялась в июле следующего года на какой-то старой мельнице, которая, по-видимому, была традиционным местом проведения свадеб Лонгботтомов.

Лили нахмурилась. «Мне жаль, Элли. Мать Фрэнка, кажется, немного... решительна?» — сказала она, слегка поморщившись.

«Она просто тиран, скажу я вам», — проворчала Элис, качая головой.

Гермиона и Лили подавили смешок.

«Знаешь, у тебя есть право голоса на собственной свадьбе», — утешала подругу Гермиона. «Но я вижу, что ты не хочешь с ней спорить...» — продолжила она и вспомнила, как познакомилась с упрямой матриархом дома Лонгботтомов. Даже Невилл, ее собственный внук, считал, что она — сила природы, с которой нельзя шутить.

Элис вздохнула. «Да...» — пробормотала она, отводя взгляд от Гермионы и Лили, и между ее бровей появилась небольшая морщинка.

Лили и Гермиона проследили за ее взглядом и увидели, как Снейп наблюдает за ними с другой стороны коридора, выглядя задумчивым. Затем он прочистил горло и подошел к девочкам.

«Лили...» — с ноткой нерешительности в голосе сказал Снейп. «Могу ли я поговорить?» — спросил он, бросив быстрый взгляд на Гермиону и Алису.

Гермиона и Элис удивленно переглянулись, но Лили, казалось, не была тронута.

«Конечно». Лили кивнула и украдкой взглянула на Гермиону и Элис. Она последовала за ним, пока они немного отходили от других студентов, в конец коридора.

Гермиона и Элис остались, обе старались казаться непринужденными и не смотреть на эту сцену.

«Как ты думаешь, о чем они говорят?» — прошептала Алиса Гермионе, глядя в сторону Лили и Снейпа. «Он — это дар?»

Гермиона тоже посмотрела в конец коридора, любопытство взяло верх.

Снейп действительно вручал Лили подарочную упаковку. Возможно, это было на ее день рождения. Гермиона увидела, как Лили в замешательстве нахмурилась, глядя на Снейпа, прежде чем ее выражение смягчилось, и она бросила на него испытующий взгляд.

«Я думаю, он извиняется перед ней», — прошептала Гермиона.

Элис согласно промычала: «Ему лучше быть».

«Нам правда не стоит на это смотреть...» — пробормотала Гермиона, но никто из них не отвел от них глаз.

«Что смотришь?» — спросил Ремус рядом с ней.

Гермиона и Алиса испуганно подскочили и обернулись, чтобы посмотреть на него.

«Ремус!» — выдохнула Гермиона. «Эм. Ничего».

«Почему Лили разговаривает с Нюниусом?» — медленно спросил Питер, появляясь рядом с Ремусом.

Ремус посмотрел на своего друга, сжав губы, прежде чем повернуться и посмотреть на Гермиону и Элис с серьезным выражением лица. «Я уверен, что она расскажет вам, о чем мы говорили. Возможно, нам следует дать ей немного уединения».

«Да, да», — поспешно сказала Элис, даже не глядя на Ремуса. Затем она ахнула. «Мерлин. Они улыбаются друг другу», — тихонько съязвила она, поморщившись, когда Ремус многозначительно прочистил горло и поднял брови.

«Я затащу вас обоих в класс и насладюсь этим», — многозначительно сказал Ремус, жестом приглашая их пройти в класс, который теперь был открыт и куда уже ушли большинство их одноклассников.

Гермиона фыркнула на своего друга и последовала за ним в класс, как и Алиса.

Она посчитала, что Лили все-таки решила дать Снейпу шанс.

После обеда Гермиона села рядом со Снейпом на их уроке зельеварения. Сегодняшним заданием было сварить Эликсир, вызывающий эйфорию, и после того, как Слизнорт дал им инструкции, Гермиона включила котел, пока Снейп, как обычно, пошел в кладовую за ингредиентами.

Вернувшись, он положил ингредиенты на стол и краем глаза взглянул на Гермиону.

«Что?» — нерешительно спросила Гермиона.

Снейп прищурился, глядя на нее, пока передавал ей Кровяные стерни, чтобы их разрезали вдоль и очистили от жидкостей и волокнистого материала. Он добавил необходимое количество масла Fluxweed в их котел с серьезным выражением лица.

Гермиона закатила глаза. «Возможно,  тебе стоит принять дозу, когда она будет готова», — сказала она с кривой ухмылкой.

Она привыкла к своему угрюмому партнеру по зельям, но не всегда могла удержаться от того, чтобы не ответить на его резкое отношение. К ее удивлению, Снейп на самом деле попытался сдержать ухмылку. Гермиона подняла брови и покачала головой в недоумении.

Снейп прочистил горло. «Вы, наверное, собираетесь в библиотеку после занятий?» — спросил он с нечитаемым выражением лица, помешивая зелье.

Теперь она была еще более озадачена. Он никогда не спрашивал ее ни о чем. Кроме ее намерений с Регулусом.

Гермиона выгнула бровь. «Зачем?» — осторожно спросила она. Она действительно собиралась идти, и Лили обещала ее сопровождать, так как Джеймс будет на тренировке по квиддичу перед ужином.

Он закатил глаза. «Могу ли я присоединиться к вам?» — спросил он почти неслышным голосом.

Гермиона даже наклонилась к нему, чтобы убедиться, что она поняла. Он хотел присоединиться к ней в библиотеке? Это было неслыханно. По крайней мере, пока она не поняла, что Снейп должен был знать, что она пойдет с Лили, и что рыжеволосая гриффиндорка была на самом деле причиной, по которой он хотел присоединиться и там.

Гермиона подозрительно на него посмотрела. «Ты спрашиваешь только потому, что хочешь познакомиться с одним моим рыжеволосым другом?» — спросила она, взглянув на Лили, сидевшую с Джеймсом через пару столов слева.

Снейп бросил на нее сердитый взгляд. «Ты не могла бы говорить тише?» — прошипел он. «Я приведу своего друга, если ты приведешь своего», — холодно продолжил он и пристально посмотрел на нее.

Регулус. Не то чтобы она не могла находиться с ним в одном месте, но они договорились проводить как можно меньше времени вместе вне Выручай-комнаты. Она нахмурилась и подумала, что, возможно, было бы не так уж и плохо, если бы он сопровождал Снейпа, а они бы остались в одном из укромных уголков библиотеки, подальше от любопытных глаз и ушей.

«Что? Ты не хочешь его видеть?» — поддразнил Снейп, когда она не ответила ему. «Получила то, что хотела, и теперь ты забыла о нем?» — заговорил он с ней тихим голосом, бросив неодобрительный взгляд на драгоценности на ее запястье.

Гермиона нахмурилась. «Ты ничего не знаешь, Снейп», — резко сказала она.

Снейп лишь ухмыльнулся ей.

«Пять часов. Не опаздывай», — резко бросила она и снова сосредоточилась на Бладрут Стернах, начав толочь их в ступке в мелкую пасту, вероятно, с большей силой, чем было необходимо. Ей очень хотелось послать его к чертям, но именно она изначально предложила Лили простить его, и она посчитала, что он слишком горд — или трус — чтобы самому пригласить ее в библиотеку.

Они не обменялись ни словом до конца их двойного урока зельеварения, и когда Слизнорт объявил, что их урок заканчивается, Гермиона вскочила со своего места, отдала стеклянный флакон с их зельем Профессору и вышла из класса, не оглядываясь. Она встретится с Лили позже в их общей комнате, прежде чем они направятся в библиотеку.

Лили и Гермиона направились в дальний угол библиотеки, часть, которую Гермиона иногда использовала, когда хотела уединения. Девочки сели друг напротив друга и начали делать домашнее задание, время от времени обмениваясь комментариями по поводу своего задания. Вскоре после того, как они пришли, они услышали шаги, направляющиеся в их сторону.

Снейп и Регулус подошли и встали в конце стола, настороженно разглядывая девушек. Лили удивленно уставилась на них, так как Гермиона не сказала ей, что они придут. Снейп, казалось, понял, что происходит, и бросил на Гермиону раздраженный взгляд, но Лили пропустила его, поскольку была занята вежливой улыбкой мальчикам.

«Это занято?» — спросил Регулус у Гермионы, глядя на стул рядом с ней.

Она заметила мягкость в его глазах и легкую усмешку на губах, но в остальном выражение его лица ничего не выдавало.

«Сейчас», — сказала Гермиона с широкой улыбкой и жестом пригласила его сесть.

Он бросил на нее едва заметный взгляд, прежде чем сесть рядом с ней, придвинув стул немного ближе к ней, чем он стоял изначально.

«Могу ли я присоединиться к тебе, Лили?» — неловко спросил Снейп.

Лили кивнула в недоумении, на ее губах играла напряженная улыбка. «Конечно», — сумела сказать она и принялась складывать некоторые из их книг в аккуратные стопки, освобождая место для мальчиков за их столом.

Двое слизеринцев положили свои книги, пергаменты и перья на стол и начали работать, и девушки последовали их примеру. Они учились в уютной тишине некоторое время, и все были сосредоточены на своих заданиях, по крайней мере, пока мысли Гермионы не начали блуждать.

Находясь так близко к Регулусу, она вспомнила образы из прошлой пятницы, когда они встретились в Выручай-комнате. Она словно чувствовала тепло его тела, плывущее от него, и сидеть так близко к нему, как сейчас, было недостаточно. Она жаждала его прикосновений и гадала, заметят ли другие, если она коснется его руки под столом? Но куда это их приведет... Удовлетворится ли она простым держанием за руку? Она прикусила губу, вспоминая, как его руки ласкали ее тело и как его мягкие губы заставляли ее кровь петь.

Должно быть, она ёрзала на месте, потому что Регулус слегка повернулся, чтобы посмотреть на неё. Гермиона увидела, как он краем глаза изучает её черты, предположительно, замечая слабый румянец на её щеках и слегка потемневшие глаза. Она взглянула на него, глядя прямо в его серые глаза, и Гермиона увидела, что он дышит немного тяжелее обычного, как, скорее всего, и она. Когда он медленно облизнул губы, его взгляд сосредоточился на её губах, дыхание Гермионы прервалось.

«Мне, э-э... нужно взять книгу для справки», — запинаясь, пробормотала Гермиона и резко встала, отстранившись от места, где они сидели.

Регулус встал сразу после нее, не утруждая себя оправданиями перед остальными, и последовал за Гермионой между полок.

Лили закатила глаза на пустые стулья их друзей. «Они никого не обманывают», — тихо пробормотала она.

Снейп повернулся и посмотрел на нее. «Что ты имеешь в виду?»

Лили усмехнулась. «Я имею в виду, что видела, как они пялятся друг на друга каждый раз во время еды, и я знаю, что она тайком выбиралась к нему по крайней мере один раз с начала семестра», — сухо объяснила она.

Он поднял брови в легком удивлении. «Не думал, что они настолько очевидны».

«Они не такие, но я ее подруга и беспокоюсь о ней, поэтому я стараюсь присматривать за ней. Но я уверена, что никто другой этого не заметил», — просто сказала Лили, с нотками раздражения в голосе, отчасти ожидая, что он скажет что-то негативное.

Снейп кивнул. «Тебе следует сохранить эту информацию при себе. Она никому не принесет пользы, если она выйдет наружу», — медленно произнес он.

Лили резко повернулась к нему. «Что ты имеешь в виду, Северус?» — резко спросила она. «Что она недостаточно хороша для твоих маленьких друзей из Слизерина? Я думала, они принимают полукровок », — многозначительно сказала она, бросив на него горький взгляд.

Снейп тихо застонал. «Нет, я совсем не это имел в виду, Лили», — протянул он с разочарованным вздохом. «Я просто имел в виду, что они оба могут оказаться в опасности, если слухи распространятся», — наконец сказал он, снова переводя взгляд на домашнее задание.

Лили уставилась на него и собиралась возразить, но внезапно почувствовала неуверенность. Она знала, что некоторые слизеринцы совершили отвратительные поступки во время ее учебы в школе, и она слышала еще худшие слухи о некоторых из тех, кто уже покинул Хогвартс. А что, если он прав? А что, если Гермиона в опасности?

Гермиона уставилась на несколько больших томов, связанных с Чарами, когда почувствовала, как чьи-то руки скользнули по ее талии. Регулус прижался лбом к ее плечу и глубоко вдохнул через нос.

«Ты чувствуешь мой запах?» — прошептала она недоверчиво.

"Ага."

Гермиона вздрогнула от его хриплого голоса. «Ладно... ну... чем я пахну?» — тихо спросила она, ее сердце забилось быстрее, когда она почувствовала, как ее кожа согревается под его пальцами. Пальцы, которые теперь чертили узоры на ее талии.

Он сделал еще один глубокий вдох через нос и удовлетворенно замычал. «Одурманивает», — пробормотал он, наклонив голову, чтобы поцеловать ее шею, и одновременно опустив руки вниз, чтобы погладить ее бедра.

Гермиона похотливо вздохнула и прислонилась спиной к его груди, вызвав у него приглушенный стон, когда он провел своим открытым ртом по ее шее, останавливаясь, чтобы пососать и покусать ее нежную кожу. Одна из ее рук поднялась, чтобы схватить его за шею для поддержки, а другая скользнула, чтобы отдохнуть на его бедре, ее пальцы были расставлены.

«Цирцея», — резко сказал Регул, отступая на шаг.

Гермиона обернулась, чувствуя себя смущенной.

Регулус подозрительно оглядел их, прежде чем бросить на нее виноватый взгляд. «Извините, я не должен был... не здесь», — прошептал он, выглядя так, будто едва сдерживался, чтобы не зацеловать ее до одури. «Ладно?» — добавил он с еще большим колебанием.

— Да... конечно, — пробормотала Гермиона, слегка смутившись своей распущенности, и отвернулась.

Он подошел ближе и приподнял ее подбородок пальцами, привлекая ее взгляд к себе. «Я хочу этого. Тебя. Мерлин упаси», — сказал он и целомудренно поцеловал ее в губы.

Гермиона тепло ему улыбнулась.

Суббота, 28 января 1978 г.

Это были их вторые выходные в Хогсмиде, и пока все остальные были в деревне, наслаждаясь ее достопримечательностями, Гермиона и Регулус наслаждались обществом друг друга в Выручай-комнате. Они встречались там и в предыдущие выходные, проводя день за домашним заданием и учебой, обсуждая детали встречи Пожирателей смерти в декабре и Сириуса.

Сириус все еще не разговаривал ни с одним из них, но, казалось, он — и Джеймс, в свою очередь — слишком пристально смотрел на них и игнорировал. Сириус просто признавал их присутствие, но не более того. Гермионе было немного сложнее, так как она дружила с его друзьями, и они проводили время вместе в свободное время. Даже несмотря на то, что они на самом деле не были вместе, Гермиона и Регулус договорились поговорить об их отношениях с Сириусом, когда он будет готов снова поговорить с ними.

Когда она заканчивала свою школьную работу, слишком много мыслей задержалось на переднем плане ее разума, делая почти невозможным сосредоточиться. Мысли о Сириусе, мысли о ее миссии и мысли о ее прошлом продвигались вперед, и Гермиона издала слышимый вздох раздражения, когда она подумала обо всех секретах, которые она хранила. Это становилось все более изнурительным с каждым днем.

«О чем ты думаешь?» — спросил Регулус, что-то записывая на пергаменте и не поднимая глаз.

Гермиона пожала плечами. «Ничего», — пробормотала она, собрала готовое задание по Гербологии и засунула его обратно в школьную сумку.

Она вздохнула, встала и пошла посмотреть на книжные полки. На этот раз их не было в копии гостиной Гриффиндора. Они были в библиотеке на площади Гриммо. Но это было совсем не то, что она помнила.

Комната была чистой, просторной и довольно красивой, поскольку свет лился из высоких окон, украшенных длинными, тяжелыми темно-зелеными шторами. Стены были белыми, по крайней мере там, где их можно было увидеть, так как на каждой стене было несколько высоких книжных полок. Комната была дополнена парой учебных уголков и набором кресел и диванов перед камином. Она не знала, что случилось с комнатой между тем, что она сейчас видела, и тем, что знала, но она ничего не сказала, когда последовала за Регулусом дальше в комнату, позволив ему решить, где они проведут свой день.

«Ты собираешься включить меня в свои секретные исследования и миссии?» — спросил он, когда она взглянула на корешок книги, которая называлась «  Благородство природы: сокровищница мифов, легенд и фактов волшебного мира» . Гермиона взяла ее с полки и начала просматривать страницы, когда почувствовала, что он подошел и встал рядом с ней.

Регулус осторожно взял книгу из ее рук и сам перевернул страницы, разглядывая их с легким интересом. «Знаешь, я могу знать кое-что о... том, что ты ищешь», — наконец сказал он и перевел взгляд на нее, бросив на нее понимающий взгляд.

Глаза Гермионы немного расширились от удивления. Он ведь не мог знать, что именно она пыталась найти, не так ли? Она знала, что он не прочитал ее мысли, поскольку она бы это почувствовала. Нет. Казалось, он просто так легко ее прочитал, без необходимости использовать Легилименцию. Как будто он знал ее и все, что было скрыто внутри нее.

Регулус заправил выбившийся локон ей за ухо, проведя пальцами по линии подбородка.

Гермиона прочистила горло. «Я расскажу тебе, в конце концов», — прошептала она, искренне посмотрев на него. Она надеялась, что в конце концов сможет рассказать ему все. «Тебе просто нужно набраться терпения».

«Я попробую», — пробормотал он, бросив книгу на ближайший стол и взяв ее за талию. «Ты уже закончила? С учебой?» — спросил он и слегка ухмыльнулся.

«Да», — выдохнула она, когда он наклонился ближе и нежно поцеловал ее.

«Хорошо», — пробормотал он между поцелуями, которые с каждым разом становились все более страстными.

Его руки скользнули вниз по ее спине, кончики его пальцев скользнули по изгибу ее ягодиц, когда Гермиона обхватила руками его шею. Регулус втолкнул свой язык ей в рот, пробуя ее нежно, сладко, и Гермиона вздрогнула от этого ощущения. Его руки мяли ее зад, пока он медленно покусывал ее рот, позволяя ей перевести дыхание, прежде чем снова засунуть свой язык ей в рот.

«Рег...» — захныкала Гермиона, тяжело дыша, ее руки зарылись в его волосы и слегка потянули их.

Он просто напевал в ответ, продолжая свои ласки. Затем его руки двинулись ниже, к задней части ее бедер. Он резко поднял ее и понес в другой конец комнаты, целуя ее рот и посасывая ее губы очень отвлекающим образом.

«Рег? Куда ты идешь?» — успела спросить она, когда он разорвал поцелуй, чтобы открыть дверь, до которой добрался.

Регулус не ответил, так как он уже вошел в комнату. Его  комната . Его спальня.  Гермиона знала, что это было, так как она посетила это место, когда они прятались на площади Гриммо в начале их охоты за крестражами.

«Надеюсь, ты не против?» — нерешительно спросил он, прежде чем наклониться и нежно поцеловать ее в уголки рта.

Гермиона просто выдохнула и жадно поцеловала его, ее пальцы запутались в его черных локонах. Он тихо застонал ей в рот, прежде чем положить ее на кровать, опускаясь сверху. Когда его губы начали двигаться вниз по ее шее, Гермиона позволила своим рукам бродить повсюду. Она провела по мышцам на его плечах, провела по линии его позвоночника и вверх и вниз по его бокам, в то время как его спина и живот напряглись в предвкушении. Рычание Регулуса было приглушено ее шеей, когда ее руки двинулись вниз по его животу и достигли его бедер, прежде чем немного подняться, чтобы стянуть его рубашку с его брюк. Он отстранился, чтобы оседлать ее ноги, сдвинув свою рубашку вверх и через голову. Гермиона последовала его примеру и сняла свою рубашку, оставив ее в бюстгальтере и джинсах.

Она не упустила из виду оценивающий взгляд Регулуса, его глаза наполнились тоской и желанием, прежде чем он снова наклонился к ней и устроился на ней сверху, пока она положила голову на подушку. А затем его губы снова оказались на ее шее, оставляя дорожку из маленьких поцелуев вниз по ее горлу на пути к ее декольте. Гермиона выгнулась к нему, предлагая себя ему, надеясь, что он продолжит целовать ее тело, как он это делал. Тепло в ее животе спускалось все ниже и ниже, пока она не начала бессознательно тереться бедрами о него, отчаянно нуждаясь в трении. Регулус застонал и прижался бедрами к ее бедрам, и Гермиона могла чувствовать его твердую длину у своего ядра, когда она содрогнулась от восхитительной пульсации, которую она чувствовала на вершине своих бедер.

Его рука скользнула назад, чтобы расстегнуть ее бюстгальтер, и с помощью легких маневров ему удалось снять с нее одежду, прежде чем он опустил рот на ее грудь. Он провел языком по ее соску, заставив Гермиону вскрикнуть от восхитительного ощущения. Он втянул затвердевший пик в свой рот, посасывая его так, что она задрожала, когда волны желания поплыли к ее низу живота. Он продолжал уделять обеим ее грудям одинаковое восхищение, прежде чем его рот спустился ниже, к ее животу, где он оставил поцелуи с открытым ртом, в то время как его руки нежно ласкали ее бедра.

«Рег... я...» — пробормотала она, ее бедра рефлекторно приподнялись, когда он большими пальцами рисовал круги на ее бедрах.

Губы Регулуса скользнули по талии ее джинсов, прежде чем он поднял голову и вопросительно посмотрел на нее, словно спрашивая разрешения продолжить.

«Могу ли я поцеловать тебя здесь, любимая?» — спросил он хриплым от желания голосом.

Когда Гермиона сумела только кивнуть, он расстегнул ее джинсы и быстро стянул их.

Регулус прикасался к ней повсюду нежными ласками, поцелуями и покусываниями зубов. Когда Гермиона перестала дышать, он потянулся обратно, чтобы охватить ее губы, шею и грудь, пытаясь заставить ее расслабиться, прежде чем снова спуститься вниз, чтобы поцеловать ее живот и бедра.

Гермиона извивалась под ним, не в силах сделать ничего, кроме как выгнуться к нему, запустить пальцы в его волосы и прижать его ближе, постанывая от каждого его прикосновения. Все, что он делал, сводило ее с ума от желания. Когда он наконец снял с нее последний клочок одежды, ее трусики, она почувствовала себя немного неловко, раскинувшись на его кровати, ни в чем не одетая, при свете дня. Но ее мысли вскоре исчезли, когда он устроился между ее бедер, раздвигая их руками.

Когда она почувствовала его горячее дыхание у себя на сердце, дыхание Гермионы сбилось, и она слегка напряглась. Регулус укусил ее за бедро, якобы для того, чтобы отвлечь ее, а затем провел языком по шву ее плоти, пробуя ее на вкус долгим, медленным движением.

Глаза Гермионы закатились на затылок, и она громко вскрикнула от желания. Регулус тихо застонал сразу после нее и продолжил водить языком по ее щели, время от времени обводя клитор. Гермиона извивалась, тяжело дышала и стонала, когда волны удовольствия накатывали на нее каждый раз, когда его язык касался ее. И пока его язык искал ее самые чувствительные места, Регулус скользнул пальцем внутрь нее, исследуя ее и, наконец, коснувшись места, которое заставило ее бедра подпрыгнуть, а челюсть — отвиснуть.

«Рег...» — пропыхтела она, слепо пытаясь сформировать связные мысли, но это казалось невозможным. Это было слишком хорошо. «А...»

Регулус напевал ей в сердцевину, продолжал сосать, лизать и целовать ее клитор, в то время как звуки, которые издавала Гермиона, становились все более настойчивыми. Каждый ее стон, казалось, заставлял его удваивать свое внимание к ней. Это было опьяняюще, подавляюще, и она хотела только большего, большего от него.

Когда Регулус заменил палец языком, вталкивая его в нее, Гермиона вскрикнула и непреднамеренно подтолкнула бедра к его рту, пока давление внутри нее неуклонно росло. Его пальцы крепко прижались к ее бедрам, и она могла слышать, как он стонет от ее влажности, когда его язык входил и выходил, сильнее и быстрее, останавливаясь, чтобы пососать и вылизать ее щель, прежде чем снова войти в нее. Дыхание Гермионы перехватило в горле, голова закружилась, и все, что она могла чувствовать, это нарастающее тепло и всепоглощающий голод, когда его язык поднялся, чтобы потереть ее клитор, в то время как его пальцы снова наполнили ее.

Желание и жар стали такими интенсивными, что Гермиона отдалась и полностью потерялась в его прикосновениях и в ощущении блаженства. Она заскулила и закричала, едва осознавая, что дергает его за волосы, когда обжигающая волна жара обрушилась на ее тело, заставив ее бедра напрячься вокруг его головы, пока она дрожала от освобождения.

«Ах... Цирцея», — простонал Регул, тяжело дыша и теряя контроль, и содрогаясь, он продолжал ласкать ее член, пока ее последние спазмы не утихли.

Регулус слегка отстранился и положил голову ей на бедро, пока они оба переводили дыхание.

«Ты на вкус как рай», — пробормотал он и взглянул на ее лицо.

Он выглядел таким же ошеломленным, как и она. Он выглядел таким довольным и удовлетворенным и совсем не беспокоился о том, чтобы прислониться к ее бедру, его лицо было в нескольких дюймах от ее лона. Гермиона покраснела и отвела глаза, но не раньше, чем увидела, как он сверкнул ухмылкой.

Регулус подтянулся и рухнул рядом с ней на кровать. Затем он вытащил палочку из кармана и быстро щелкнул ею по своим брюкам, прежде чем схватить ее на руки и притянуть к себе.

«Очищающие чары?» — прошептала Гермиона хриплым голосом, сдерживая улыбку и глядя на него.

Регулус посмотрел на нее, выглядя разбитым. «Не мог остановиться», — тихо пробормотал он, улыбка тронула его губы, когда он поцеловал ее в макушку. Гермиона хихикнула и уткнулась лицом ему в грудь.

«Знаешь... Никто никогда не делал со мной этого...» — прошептала она через мгновение.

«Да? Это то, чего ты ожидала?» — тихо спросил он, натягивая на них одеяло и поглаживая ее по спине.

Гермиона улыбнулась ему в грудь. «Это было потрясающе», — тихо сказала она, слегка отстранившись, чтобы посмотреть на него с нерешительной улыбкой.

«Да, так и было», — сказал он и улыбнулся ей в ответ.

Они оба замолчали на мгновение. «Так... это твоя комната?» — спросила она, хотя уже знала ответ. «И это была твоя библиотека?»

«Да», — ответил он, продолжая успокаивать ее спину. «Хотя у меня такое чувство, что ты это уже знала».

Регулус поцеловал ее в губы, когда она подняла на него взгляд, ее глаза расширились от удивления.

Она ничего не сказала по этому поводу, и он тоже. Они оставались так некоторое время, наслаждаясь моментом и обществом друг друга, прежде чем выйти из Выручай-комнаты и вернуться к двум разным группам друзей, к двум разным домам и к разным углам замка