Хорошая жизнь

Суббота, 26 ноября 1977 г.

«Знаешь, ты мог бы просто остаться в постели, ведь ты не спал большую часть прошлой ночи...» — сказала Гермиона, обеспокоенно глядя на бледное, изможденное лицо Сириуса и темные круги под его глазами, пока они шли к деревне.

Это были их последние выходные в Хогсмиде в ноябре и предпоследняя поездка в деревню в том году. Остальная часть седьмого курса Гриффиндора жила в замке.

Сириус зевнул. «Я вполне способен присоединиться к своей девушке на этой прекрасной субботней прогулке», — сказал он, потягиваясь. «Кроме того, как только мы войдем в книжный магазин, ты же знаешь, что я буду дремать на одной из кушеток в углу».

Гермиона фыркнула. «Это не кушетка, Сириус. Это пуфик  . И ты не должен в нем спать...» — сказала она и бросила на него недоверчивый взгляд, когда они достигли главной дороги деревни.

Сириус ухмыльнулся. «Ну, ничего не могу с собой поделать. Это место наводит на меня скуку», — сказал он, пожав плечами.

Гермиона покачала головой в раздражении, пока они шли по относительно пустым улицам Хогсмида. Было уже время обеда, и они решили сначала направиться к «Трем метлам».

После обеда и быстрого похода в «Томасы и свитки» Гермиона и Сириус прогуливались по одному из переулков, чтобы посетить недавно открывшийся магазин товаров для квиддича.

«Так, так, так... Посмотрите, кто это. Маленький... маленький... кузен...» — проворковал женский голос позади них.

Глаза Гермионы расширились от узнавания, когда она и Сириус оба остановились на своих дорожках и быстро обернулись. Она уже знала, что увидят ее глаза, прежде чем подняла глаза и встретила своего мучителя.

Беллатриса Лестрейндж стояла там со своим мужем Рудольфом.

Гермиона в ужасе уставилась на женщину, последний раз, когда она видела ее вспышкой в ​​своем сознании, вызывая тошнотворную дрожь по позвоночнику. Она считала, что женщина выглядела почти так же, как она помнила. У Беллатрисы были те же прикрытые глаза и те же острые, угловатые черты лица. Не забывая о презрительной усмешке, промелькнувшей на ее лице. Только теперь она выглядела немного моложе.

Сириус стиснул зубы. «Белла. Я бы сказал, что приятно тебя видеть, но раз уж твое лицо вызывает у меня желание выцарапать себе глаза...»

Беллатриса неприятно ухмыльнулась ему. «Будь осторожен в своих желаниях, Сириус...» — хихикнула она, приближаясь к нему.

Рудольфус последовал за женой, и его взгляд метнулся к Гермионе. «И кто эта маленькая ведьма?» — хмыкнул Рудольфус на Гермиону, глядя на ее черты с противной ухмылкой.

Гермиона подавила дрожь и увидела, как Сириус стиснул зубы.

«Оставь ее в покое, Лестрейндж», — прорычал Сириус.

«О, у маленького Сириуса есть девушка?» — ядовито прошипела Белла, ее глаза сверкали от волнения. Ее внимание также переключилось на Гермиону, которая неподвижно стояла рядом с Сириусом, пытаясь не паниковать, когда ее глаза встретились с глазами Беллатрисы.

«И в самом деле, интересный  у тебя друг , кузен. Мисс Дамблдор, я полагаю...» — она снова радостно захихикала, поворачиваясь к Сириусу.

Слова Беллатрисы заставили кровь Гермионы застыть в жилах. Ее глаза метнулись за спину Лестрейнджей в надежде найти кого-то, кто мог бы им помочь. Она могла видеть проблеск главной дороги, где к ней примыкала боковая улочка, но улицы были пусты.

«Я думаю, тебе следует уйти, Белла», — прорычал Сириус своей кузине.

"Я не думаю. Я думаю,  ты не в том положении, чтобы отдавать приказы", - сладко сказала Беллатриса, маниакально улыбнувшись Сириусу. "Разве это не так, дорогой?" Она продолжила с предупреждением в голосе, взглянув на мужа.

«Было бы разумно отказаться от этой позиции, Блэк. Даже после твоей маленькой выходки твои родители, возможно, захотят принять тебя обратно. Конечно, если ты попросишь у них прощения и сделаешь то, чего от тебя ждут», — выплюнул Рудольфус, делая шаг к черноволосому гриффиндорцу.

Позиция Сириуса не дрогнула. « Этого никогда не  случится», — процедил Сириус сквозь зубы, его глаза сверкали от ярости.

Гермиона с трудом сглотнула и на мгновение задумалась, сможет ли она послать Аберфорту посланника-патронуса так, чтобы Лестрейнджи этого не заметили.

Беллатриса подошла ближе. Слишком близко. Она наклонилась к уху Сириуса. «Знаешь, дорогой кузен... мы могли бы сделать это трудным путем. Что для этого потребуется? Убить одного из твоих друзей? Поверь мне, это было бы так  легко, поскольку у тебя нет недостатка в них... или  близких ...» — прошептала она ядовито, и ее глаза на мгновение сверкнули на Гермиону, прежде чем она бросила на Сириуса многозначительный взгляд.

Глаза Сириуса похолодели, выражение лица окаменело, и Гермиона почувствовала, как он слегка дрожит, когда он подошел и встал перед ней.

Через несколько секунд Гермиона наконец увидела кого-то знакомого на улице. Облегчение нахлынуло на нее, и она позвала: «Профессор Пруэтт!»

Внимание Гидеона было привлечено в их сторону. После того, как он понял, кто именно сопровождал его учеников, он быстро приблизился к ним. «Что здесь происходит?» — спросил он, глядя на Лестрейнджей с легким отвращением на лице.

«Просто немного поболтать», — сказал Рудольфус, равнодушно пожав плечами, и отступил на шаг, взглянув на жену, которая все еще пялилась на Сириуса и вторгалась в его личное пространство.

Гидеон громко прочистил горло.

Ухмыльнувшись в последний раз кузену, Беллатриса отступила назад и повернулась, направляясь вместе с мужем к главной улице.

Гермиона тяжело вздохнула, когда они исчезли из виду. Она даже не хотела думать о том, что бы случилось, если бы Гидеона там не было.

«Все в порядке?» — спросил Гидеон, взглянув на Сириуса, прежде чем его взгляд остановился на Гермионе.

Сириус сердито уставился в землю.

Гермиона кивнула и слегка улыбнулась профессору. «Да, теперь так. Спасибо».

Гидеон кивнул. «Нет проблем. Возможно, будет лучше, если вы вернетесь в школу...» — коротко сказал он и жестом пригласил их следовать за ним.

Гермиона и Сириус возвращались в замок в напряженном молчании.

Гермиона лихорадочно размышляла, что ей ему сказать.

«Сириус», — тихо сказала Гермиона, когда они поднимались по лестнице к Гриффиндорской башне. «Не думай слишком много. Все в порядке, все в порядке. Я в порядке».

«Да», — ответил он неубедительным голосом, рассеянно глядя перед собой.

Он больше ничего не сказал, пока они не дошли до общей комнаты.

«Гермиона, мне нужно... у меня есть кое-какие дела, так что... увидимся позже», — пробормотал он, не глядя на нее и направляясь прямиком в свою спальню.

Гермиона фыркнула, потому что он не стал дожидаться ее ответа, и окинула взглядом почти пустую гостиную. Никого из гриффиндорцев седьмого курса там не было. Она вздохнула и потерла лицо руками, прежде чем направиться в библиотеку. Ей нужно было немного отвлечься, и она знала, что это место даст ей это.

Среда, 30 ноября 1977 г.

Пару дней спустя Гермиона и Лили смотрели тренировку Гриффиндора по квиддичу, сидя одни на трибуне посреди поля. Сириус избегал Гермиону с момента инцидента в субботу, и теперь она была полна решимости поговорить с ним. В течение последних дней он сидел рядом с ней во время еды и во время некоторых их уроков, едва разговаривая с ней. После занятий он был снаружи один или один в общежитии мальчиков.

Гермиона нахмурилась, глядя на его игру; на его лице было угрюмое выражение. Во время тренировки Джеймс бросал на нее несколько подозрительных взглядов, которые заставили ее подумать, что он подозревает, что она как-то связана с нынешним настроением Сириуса. Или, возможно, черноволосый гриффиндорец сообщил своему другу о том, что произошло в деревне. Гермиона не говорила об инциденте, но, конечно, ее друзья заметили, что что-то не так.

Когда тренировка закончилась, Лили сжала плечо Гермионы. «Просто поговори с ним, ладно?» — сказала она с ободряющей улыбкой, прежде чем покинуть трибуну, чтобы встретиться с Джеймсом на поле.

Гермиона сделала успокаивающий вдох. Сириус должен был знать, что им нужно поговорить о том, что произошло. Он должен был знать, что не может продолжать избегать ее, как он делал это в последние дни. В следующий момент она увидела, как он смотрит на нее, сжав челюсти, когда он садится на метлу и летит к ней, в то время как некоторые из его товарищей по команде направляются в раздевалки, а некоторые прямо в школу.

Всего через пару секунд Сириус приземлился на трибуне, рядом с тем местом, где она сидела. Она нерешительно наблюдала за ним, пытаясь прочесть его, пытаясь понять, что с ним происходит.

Сириус прислонил метлу к скамейке позади них и сел рядом с ней, устремив взгляд вперед на поле. Они оба сидели молча, пока Сириус не издал тяжелый вздох и не провел руками по волосам, освобождая их от резинки, которую он носил, когда летал.

«Сириус?» — нерешительно спросила Гермиона, скользя взглядом по его лицу.

Сириус с трудом сглотнул и повернулся, чтобы посмотреть на нее с удрученным видом. «Знаешь, кто нам угрожал?»

Гермиона медленно кивнула. «Беллатриса Лестрейндж и ее муж Рудольфус. Она, эээ... твоя кузина, да?» — неопределенно спросила она, заставляя себя оставаться равнодушной к упоминанию ужасной ведьмы.

«Нет. Я имею в виду, ты ведь  ее знаешь , да?» — резко спросил он, пристально глядя на нее.

«Я...» — сказала Гермиона, голос замер в горле. Она посмотрела на свои колени и задалась вопросом, что, черт возьми, она должна была ему сказать.

«Она что-то с тобой сделала», — тихо сказал Сириус. «Разве нет?»

«Нет...» — прошептала Гермиона, не глядя на него, хотя и чувствовала его тяжелый взгляд, устремленный на ее лицо.

Сириус фыркнул и выругался себе под нос. «Не лги мне, Гермиона. Я видел твое лицо», — мрачно сказал он, отводя взгляд.

Гермиона судорожно сглотнула. «Неужели мы не можем... неужели мы не можем просто забыть о ней?»

Сириус резко повернулся и уставился на нее с недоверием. «Нет! Мы не можем игнорировать эту сумасшедшую суку. Я знаю, что ее угрозы лучше игнорировать», — процедил он сквозь стиснутые зубы. «Я бы никогда себе не простил, если бы с тобой что-то случилось из-за нее. Или из-за меня...» — тихо продолжил он и взял ее за руку.

Гермиона облизнула губы. Ей хотелось сказать ему так много всего, но она не могла вымолвить ни слова. Сириус смотрел на нее с мольбой. С безнадежным выражением. Как будто он надеялся, что она поймет, как ужасно это ощущалось.

Гермиона нахмурилась, догадываясь, о чем он думает, но в то же время надеясь, что ошибается.

«Сириус, что ты...» — начала она, но не закончила свой вопрос, увидев, как его глаза наполнились раскаянием, а лицо исказилось от муки.

Она знала, что он собирается оставить ее. Она знала это, и в глубине души она знала, почему. Даже несмотря на то, что она не хотела принимать его причины, она знала, что он хотел, чтобы она была в безопасности. Она знала, что он думал, что подвергает ее опасности. Когда на самом деле это она подвергала опасности всех вокруг себя, потому что она знала будущее. И как уничтожить Волан-де-Морта.

«Нет». Гермиона резко покачала головой, чувствуя гнев и страх. «Нет. Не надо», — прошептала она, умоляюще глядя на него. «Не дай ей победить».

Сириус отпустил ее руку, на его лице появилось страдальческое выражение. «Мне жаль», — тихо сказал он, его голос был полон печали и стыда.

Она чувствовала себя так, будто задыхалась, словно осознание того, что он собирался сделать, заставило что-то тяжелое сдавить ее легкие и что-то неприятное заползти в горло. Она потянулась к нему, еще не готовая его потерять и надеясь, что он опомнится. Она наклонилась к нему ближе, схватив его за шею. Но Сириус просто смотрел на нее с несчастным видом, глубоко нахмурившись между глазами и опустив губы в унылом взгляде.

«Не делай этого, Сириус», — настойчиво прошептала она, прижимаясь своими губами к его губам.

Сириус сглотнул, его глаза сияли, когда она отчаянно целовала его, пытаясь убедить его, что с ним она в безопасности. Что он зря беспокоится. Она провела пальцами по его шее и вздохнула, когда он ответил на ее поцелуй, наслаждаясь ощущением, когда его руки легли на ее бедра, а пальцы нежно ее ласкали.

Они целовались и касались друг друга так нежно, так нежно, пока ей этого не стало недостаточно. Она забралась к нему на колени и прижалась к нему. Сириус застонал ей в губы и погладил ее бедра, прежде чем схватить ее бедра, их губы все еще ласкали друг друга. Она смутно вспомнила один день, который они провели вместе на трибунах квиддича после его тренировки. Это был один из первых разов, когда они сделали что-то большее, чем поцелуи.

Но Гермиона знала, что на этот раз все по-другому. На этот раз он удерживал ее, вместо того, чтобы притянуть к себе. Поцелуй его тоже ощущался по-другому. Она знала, что он тоже это чувствовал. Это было похоже на прощание. Ее грудь болела, когда она видела, как он сдерживал слезы, как он сдерживал их.

Вскоре он разорвал поцелуй и осторожно толкнул ее обратно на место.

«Гермиона... Мне так жаль. Я больше не могу этого делать. Пожалуйста, не ненавидь меня», — пробормотал он, глядя на нее с тоской и отчаянием.

Гермиона отвернулась, тяжело сглотнув, когда в ней захлестнули самые разные эмоции. Неверие. Грусть. Гнев. Беспомощность. Слезы жгли ее глаза, когда она наконец повернулась к нему и бросила на него убитый горем взгляд.

Она хотела, чтобы он забыл все, что произошло, она хотела, чтобы он сказал ей, что все будет хорошо. Что он позаботится о ней и что Беллатриса не будет проблемой.

Но она знала, что он не сможет.

Наступило долгое молчание. Когда Гермиона ничего ему не сказала, Сириус глубоко вздохнул и встал.

«Я бы не хотел этого делать. Но мне приходится», — прошептал он и отвел глаза.

Затем он отошел от нее и не оглянулся.

Было такое ощущение, будто она тонет.

Сириус оцепенело шел к замку. Он чувствовал себя ужасно. Его тошнило. Он чувствовал, что совершил самую большую ошибку в своей жизни — и это считая тот раз, когда он не потащил брата с собой к Поттерам. И тот раз, когда он рассказал Снейпу, как обойти Гремучую Иву, после того, как разозлился на этого мерзавца за то, что тот преследовал их все это чертово время.

Сириус чувствовал себя потерянным и не знал, куда идти и что делать. Он знал только, что больше не хочет чувствовать ничего внутри. Это было слишком подавляюще. Ему нужно было кого-то ударить, чтобы кто-то нанес ему пару хороших ударов, чтобы он почувствовал физическую боль.

Итак, войдя в замок, он решил, что драка со слизеринцами сработает. Он направился в подземелья, думая, что должен быть кто-то, кто захочет сразиться с ним, с палочками или без них. Он двинулся на голоса, которые доносились из дальней части коридора, и приблизился к группе слизеринцев.

«Флипендо!» — сердито крикнул Сириус, направив палочку на группу.

Четверо слизеринцев с грохотом отлетели назад.

«Что за фигня?!» — закричал один из них.

«Ты покойник, Блэк!» — крикнул другой, когда они вскочили на ноги и выхватили палочки.

Три проклятия вылетели одновременно и устремились к Сириусу. Он ловко заблокировал их все сильным щитовым заклинанием, но затем четвертое проклятие,  "Сектумсемпра!", было произнесено сразу после остальных, и Сириус не успел его отразить. На секунду он действительно подумал, что умрет, потому что Сириус знал, что делает проклятие.

Внезапно перед ним было брошено щитовое заклинание, прямо перед тем, как проклятие ударило бы его в грудь. Сириус повернул ошеломленный взгляд в сторону и увидел брата. Регулус держал палочку с гневным выражением на лице.

«Отвали, Берк», — холодно прорычал Регулус своему соседу по дому. «Я с ним разберусь».

Затем он приблизился к Сириусу, снял с него чары щита и схватил его за воротник, уводя его от слизеринцев. Берк и остальные зарычали на братьев, прежде чем тоже уйти и двинуться по коридору в противоположном направлении. Сириус просто смотрел вперед пустыми глазами, пока они двигались вперед.

Регулус затащил его в пустой класс на первом этаже. Закрыв за собой дверь, он швырнул Сириуса вперед, развернувшись к нему.

«Что это было, Сириус? У тебя хоть немного здравомыслия осталось в твоем маленьком гриффиндорском мозгу?» — спросил Регулус со смесью гнева и беспокойства на лице.

Сириус нахмурился в ответ, чувствуя себя сломленным. «Тебе следовало просто позволить им проклясть меня».

«Ты что, издеваешься? Ты понимаешь, что за заклинание Берк в тебя бросил?!» Регулус закричал и вздохнул, его голос стал намного спокойнее, когда он продолжил: «Что, черт возьми, с тобой? Я имею в виду... что-то случилось?» Спросил он, изучая его черты.

Сириус отвернулся, усмехнувшись. «Безумная сука нашей кузины — вот что случилось», — пробормотал он и усмехнулся стене.

«Что? Белла? Что она сделала?» — сдержанно спросил Регулус.

Сириус повернулся, чтобы посмотреть на брата, стиснув челюсти, прежде чем заговорить. «Она угрожала моим друзьям. И Гермионе. Мы были в деревне на днях и столкнулись с ней вместе с этим ее идиотом-мужем. Сказала, что если я не вернусь домой в ближайшее время и не стану тем, кем должен быть, они начнут уговаривать меня через близких...»

Он снова почувствовал, как в нем закипает смесь гнева и поражения. Он запустил обе руки в волосы и крепко сжал их. «БЛЯДЬ!» Он громко выругался и пнул стул, который упал на пол. Он отпустил волосы, и его руки упали по бокам, когда чувство несчастья взяло верх.

Регулус молча наблюдал за ним. «С тобой все будет в порядке? С Гермионой все в порядке?» — наконец спросил он с ноткой дискомфорта в голосе.

"Нет... Я не знаю. Она сказала, что она была, потом, но я просто не мог, Редж, я... Я не могу подвергать ее опасности," тихо сказал Сириус, не встречаясь глазами с братом. Он знал, что думает его брат, и он не хотел, чтобы ему напоминали, как стыдно ему было.

Регулус некоторое время молчал и просто смотрел на Сириуса. «Ты ведь ее бросил, да?» — потребовал он мрачным голосом.

Сириус отвел взгляд, потому что у него за глазами были булавочные уколы, и хотя его брат уже видел, как он плакал, он чертовски не хотел, чтобы тот видел это сейчас. Он прочистил горло и с трудом сглотнул, заставляя себя успокоиться. «Хотел бы я, чтобы мне не пришлось».

Он знал, что хотя Регулус был недоволен им за сделанный им выбор, его брат все равно понимал, почему. Они оба знали, что их семья ждала, чтобы заполучить Сириуса и наказать его, если он не появится и не попросит у них прощения. И они оба знали, что Сириус не вернется, но он также не собирался позволить кому-либо страдать от последствий.

«Где она?» — тихо спросил Регулус.

«Квиддич остается», — ответил Сириус, не оглядываясь на него.

Он знал, что Регулус пойдет к ней. Он знал, что его брат и Гермиона подружились за последние несколько месяцев, и он не собирался вставать между ними. В конце концов, именно Гермиона свела Сириуса и Регулуса. Сириус знал, что сейчас они не так близки, как в детстве, но они к этому шли.

Сириус устало вздохнул, увидев, что Регулус оставил его одного. Медленно он направился обратно в башню Гриффиндора.

Гермиона сердито вытерла лицо, но слезы, которые она не хотела проливать перед ним, теперь лились ручьем, и, казалось, этому не будет конца.

Она знала, почему он это сделал, и в глубине души, какая-то ее часть понимала. Но эта часть теперь была подавлена ​​чувствами печали, предательства и душераздирающей боли.

«Конфриго!» —  яростно закричала Гермиона, снося забор перед собой.

Она ощутила смесь волнения и вины за нарушение школьной собственности, когда подтянула колени к подбородку и уставилась на пустое поле, ее слезы наконец утихли.

«Я думаю, это добавит интриги в следующий матч, вы согласны?» — тихо сказал Регулус, садясь рядом с ней.

Гермиона напряглась, так как не слышала, как кто-то приближался к ней, но вскоре ее охватило облегчение, когда она взглянула на него и увидела дружелюбное лицо. Несмотря на то, что братья Блэк были довольно похожи друг на друга, между ними все же были некоторые различия, которым она была рада в тот момент. Она сделала глубокий вдох и положила голову ему на плечо.

«Что натворил мой брат?»

Гермиона фыркнула. «Я не хочу об этом говорить. К тому же, я уверена, он только что послал тебя ко мне, так что ты наверняка знаешь, что именно произошло», — пробормотала она, чувствуя себя одинокой.

Регулус устало вздохнул. «Да. Мне жаль, Гермиона», — сказал он и обнял ее, притягивая к себе.

Она уставилась на поле, чувствуя себя опустошенной, и молчала, пока Регулус чинил забор перед ними. Несколько согревающих чар спустя, уже почти наступил комендантский час, поэтому им пришлось вернуться в замок. Регулус проводил Гермиону обратно в ее покои, держа ее за руку, пока они шли. Когда они стояли перед портретом у входа в Гриффиндорскую башню, он заправил локон ей за ухо и крепко обнял ее.

«Спокойной ночи, любимая», — прошептал он ей на ухо.

Когда они разорвали объятия, Гермиона натянуто улыбнулась ему, пролезла через портретный проем, направилась прямиком в спальню девочек и легла спать.

Вторник, 6 декабря 1977 г.

Все медленно возвращалось на круги своя после разрыва Гермионы и Сириуса. Девочки не стали допрашивать Гермиону после того, как она пришла в их общежитие растрепанной и со слезами на глазах. Гермиона была рада этому. Она знала, что поговорит с друзьями, когда будет готова, и они, похоже, это поняли. Чего она не знала, так это того, что Сириус получил хорошую порку от Лили в коридоре на следующий день после разрыва. Судя по всему, МакГонагалл сама была свидетельницей этого и дала рыжей первую в ее жизни отработку.

Первые пару дней после их разрыва были, по мнению Гермионы, довольно плохими. Сириус едва взглянул на нее, не говоря уже о том, чтобы поговорить с ней. Не то чтобы она искала его компании или пыталась поговорить с ним сама. Даже несмотря на то, что она была очень обижена тем, что он бросил ее из-за угроз какой-то сумасшедшей женщины, она все равно понимала его. Она знала, почему он это сделал. Она знала по опыту, что Беллатриса была психопаткой и что ее угрозы нельзя воспринимать легкомысленно. Она знала, что Сириус просто пытался защитить ее, но она все равно не могла перестать возмущаться его действиями.

Во вторник, спустя неделю после их разрыва, Гермиона сидела в классе Чар после обеда. Ее внимание отвлекалось от описания профессором Флитвиком сегодняшнего заклинания, которое они будут практиковать — Заклинания Близнецов. К ее чести, она уже успешно его применила, хотя и на пятом курсе. Она знала, что несколько ее одноклассников тоже освоили это заклинание.

Гермиона сидела дальше всех от своих друзей и совсем недалеко от группы слизеринцев, которые сдавали чары ТРИТОНа. Лили и Элис, сидевшие рядом с ней, делали заметки на своих пергаментах, пока Флитвик подробно рассказывал о рассматриваемых чарах.

Пока она пыталась собраться с мыслями и вернуться к своим записям, Гермиона услышала голоса из ряда позади себя. Она услышала, как Снейп что-то бормочет себе под нос другому слизеринцу рядом с ним. Когда Гермиона мельком взглянула в их сторону, она увидела, что их головы были сближены; явно говоря о чем-то другом, нежели об уроке. Ей было любопытно, что они обсуждают, и она напрягла слух, чтобы услышать, что они говорят.

«Что за фигня с ним творится?» — прошипел другой слизеринец, в котором Гермиона узнала Эмикуса Кэрроу. «Можно подумать, он совсем размяк, судя по тому, как он дружит с Грифами. Если он не будет ходить в Ноттс на каникулы, Салазар знает, что он будет в дерьме».

Снейп тихо вздохнул от досады. «Он будет там. Но давай не будем говорить об этом здесь, Кэрроу. Слишком много любопытных ушей», — пробормотал он, взглянув на Гермиону и прищурив глаза.

Гермиона быстро перевела взгляд на переднюю часть класса, гадая, не говорили ли они о Регулусе.

Некоторое время спустя Гермиона взмахнула палочкой и наложила Заклинание Протея на поддельный галеон, который Флитвик раздал всем в начале занятия, а затем продублировала его с помощью Заклинания Близнецов.

«Ого, как быстро ты справилась», — сказала Элис, одобрительно глядя на свою работу.

Гермиона слегка улыбнулась ей в ответ. «Вот», — сказала Гермиона, снова используя чары Близнецов и вручая девочкам копии своих собственных Галеонов.

«В оригинале я использовала Протеанские чары. Теперь мы можем писать друг другу сообщения», — сказала она, улыбаясь своим друзьям.

Девочки удивились, и каждая взяла у нее свой фальшивый галеон. Гермиона вспомнила, как впервые использовала эти два заклинания, и ее мысли вернулись к собраниям ДА, которые она, Гарри и Рон организовали на пятом курсе. Ее улыбка опустилась, когда воспоминания закружились в ее голове. Она быстро оторвалась от своих размышлений, когда Лили прервала ее.

«Эй. Я думаю, это здорово, Гермиона. Спасибо», — сказала она, ухмыльнувшись и положив монету в карман, после того как отправила сообщение монетам.

ПРИВЕТ, ДАМЫ! –LE

Гермиона прочитала монету и усмехнулась подруге. Она не упустила из виду, как Ремус наблюдал за ними с легкой улыбкой на губах.

Когда Гермиона вошла в общежитие девочек после занятий в библиотеке, вместо того чтобы присоединиться ко всем за ужином в Большом зале, она увидела своих друзей, ожидающих ее. Лили, Мэри, Элис и Марлен сидели на большой кровати с едой и угощениями на подносах рядом с ними. Гермиона на мгновение была ошеломлена их заботой, их добротой и тем, как они заботились о ней. Они были ее друзьями. Она сморгнула слезы, когда улыбнулась девочкам, которые все встали и подошли, чтобы обнять ее, прежде чем уговорить ее сесть с ними.

«Извини, что я в последнее время не проводила с тобой времени», — сказала Гермиона с обеспокоенной улыбкой и потерла глаза руками.

Она проводила много времени в библиотеке и пропустила не один прием пищи после разрыва. Большую часть ночей она ложилась спать рано, задергивала шторы и отдалялась от компании.

Элис улыбнулась ей. «Тебе не нужно извиняться, Миона. Мы понимаем. И мы здесь для тебя, ты знаешь?» — любезно сказала она, и Гермиона кивнула ей.

«Хочешь поговорить об этом?» — нерешительно спросила Лили, слегка сжав ее руку.

Гермиона пожала плечами. «Ну, я не знаю, что сказать...» — пробормотала она и устало вздохнула. «Кто-то угрожал Сириусу, что причинит вред мне и его друзьям, и, полагаю, он хотел защитить меня. Поэтому он бросил меня», — тяжело сказала она.

Девочки дружно ахнули.

«Кто это был?» — с тревогой спросила Марлен.

«Что они сказали?» — Элис последовала за ним с обеспокоенным взглядом.

«Блядь», — выругалась Мэри, выглядя рассерженной.

Лили обеспокоенно посмотрела на кровать. «Так... он думал, что он благородный или что-то в этом роде? Он хотел быть с тобой, но не мог? О, Годрик, это как из какого-то маггловского романа», — пробормотала Лили, в основном себе под нос, поворачиваясь к Гермионе. «Но с реальными угрозами...» — продолжила она, ее глаза расширились от шока, когда она с опаской посмотрела на нее. «Тебе следует пойти поговорить с дядей. На всякий случай».

Гермиона улыбнулась девочкам, чувствуя благодарность и заботу. Это было то, в чем она нуждалась все это время.

«Ну, да, я уже сообщила директору об инциденте, но, к сожалению, он не может ничего сделать, потому что никому не было причинено вреда, и это произошло за пределами школьной территории. Но он упомянул, что в Хогсмидские выходные в деревне, возможно, будет больше патрулей», — сказала Гермиона, беспомощно пожав плечами.

«А кто и что — я не могу сказать. Это касается и Сириуса, и я думаю, он не хочет, чтобы кто-то знал о его делах», — тихо сказала Гермиона, глядя на свои колени.

Она не упустила из виду, как Лили и Марлен подняли брови и обменялись многозначительными взглядами. Гермиона считала, что ее друзья хорошо догадываются, о ком и о чем она говорит.

«Ты собираешься что-то с этим сделать? Он собирается?» — спросила Элис, слегка нахмурившись.

«Что же делать?» — серьезно спросила Гермиона. «Он сделал свой выбор», — грубо продолжила она. «Мы закончили».

Они сидели молча некоторое время, поедая еду, которую девочки принесли им с кухни. Гермиона улыбнулась, когда Лили рассказала о первой встрече с эльфами и о том, как она нервничала. Они также сказали Гермионе, что несколько эльфов на самом деле передали Гермионе привет и просили передать ей, чтобы она не стеснялась навещать их. Сердце Гермионы потеплело. Она заходила на кухню пару раз после визита Регулуса, не для того, чтобы спросить об условиях их работы, а в основном, чтобы выпить чаю и поболтать с ними.

«Ну... Хоть это и заставляет меня звучать как стерва, особенно теперь, когда мы только что обсудили ваш разрыв... Мы, э-э... Я наконец-то официально встречаюсь с Ремусом», — сказала Мэри, бросив на Гермиону извиняющийся взгляд.

Гермиона рассмеялась. «Пора», — сказала она с улыбкой.

Она знала, что если кто-то и заслуживает счастья, так это Ремус и Мэри.

Они начали говорить об отношениях Ремуса и Мэри, и Гермиона быстро отвлеклась от своих собственных мыслей и страданий. Вечер прошел в смехе и хорошем настроении, и впервые за неделю Гермиона подумала, что, возможно, все будет хорошо.

Понедельник, 12 декабря 1977 г.

«Ты закончил проклинать моего брата в этом месяце?» — спросил Регулус, плюхнувшись в кресло напротив своего друга.

Они были в библиотеке после ужина, делали домашнее задание. Место было довольно пустым, и им обоим это нравилось.

«Что? Я думал, ты будешь рад, что твой брат расстался с твоим... другом», —  сказал Северус с намёком на презрительную усмешку на лице.

Регулус бросил на него равнодушный взгляд. «Хочешь поговорить о друзьях , Северус?» — спросил он, многозначительно глядя на другого волшебника.

Северус усмехнулся, но ничего не сказал.

Регулус вздохнул. «Я знаю, что ты его ненавидишь, но я не могу отвернуться от него. Больше нет», — тихо сказал он.

Губы Северуса скривились в усмешке. «И почему это? Ты вдруг стал заботиться о нем?»

Регулус закатил глаза, понимая, что его друг просто пытается его разозлить. «Не знаю, стоит ли тебе морализировать меня насчет заботы. Я видел, как ты пялился на стол Гриффиндора, и я совершенно уверен, что эти взгляды не предназначены для Поттера...» — сказал он с понимающей ухмылкой.

«Не знаю, о чем ты». — холодно сказал Северус. «А ты знал, что Кэрроу на днях говорил о твоей принадлежности к Гриффиндору?» — продолжил он со строгим взглядом, переводя разговор с себя на другую тему.

Регулус долгое время молча смотрел на своего друга.

«Тебе нужно быть осторожнее. Ты же знаешь, что так больше продолжаться не может. Если ты не идиот, тебе придется хотя бы притвориться, что ты порвал с ними отношения», — тихо сказал Северус.

Регулус медленно кивнул. Это было то, в чем он был довольно хорош, притворяться, вот что было.

Регулус не рассказал своему другу всего о своем сотрудничестве с Орденом, но шпион он или нет, он знал, что должен был лгать Темному Лорду, чтобы защитить людей, которые ему дороги. И он знал, что вскоре ему придется разорвать связи с людьми, которые выступали против философии превосходства чистой крови. Или, по крайней мере, притвориться, что делает это. Он также знал, что будут вещи, которые он должен будет сделать по приказу Темного Лорда. Вещи, которые, он был уверен, его брат и Гермиона не одобрят.

«А как насчет твоих собственных блуждающих глаз?» — спросил Северус после минуты молчания. «Как долго ты собираешься притворяться, что ты всего лишь ее друг?»

Регулус стиснул зубы и быстро заставил свое выражение лица стать безразличным. «Не понимаю, о чем ты говоришь», — резко сказал он, доставая из сумки учебники и открывая домашнее задание по Трансфигурации.

Он чувствовал, как его друг ухмыляется.

«Отвали», — прорычал Регулус, не отрывая взгляда от книг.

«Ой! Извините, я... тогда я просто пойду», — удивленно сказала Гермиона.

Глаза Регулуса расширились от шока, когда он поднял глаза и увидел Гермиону, стоящую там, на ее лице была смесь замешательства и боли. Он вскочил со стула, прежде чем она успела повернуться и уйти от них.

"Нет, Гермиона! Мне жаль. Я разговаривал с Северусом", - быстро сказал Регулус, взяв ее за руку. "Я тебя не видел, обещаю", - искренне продолжил он.

Гермиона некоторое время изучала его, прежде чем неуверенно улыбнулась и кивнула ему. Они стояли там, глядя друг на друга немного дольше обычного, пока он не понял, что все еще держит ее за руку. Он быстро отпустил ее и взглянул на стол. Северус смотрел на них с самодовольным выражением лица. Регулус внутренне застонал и повернулся к Гермионе.

«Хотите присоединиться к нам?»

«Эм... конечно, это было бы неплохо», — осторожно сказала она и двинулась к столу, сев рядом с местом Регулуса и вытащив книги из сумки.

Регулус сел рядом с ней, держась прямо и искоса поглядывая на нее.

Северус закатил глаза и встал. «Если ты не против, я нужен еще кое-где», — протянул он, запихивая свои вещи в школьную сумку.

Регулус бросил на него предостерегающий взгляд, прежде чем его друг покинул библиотеку с довольной ухмылкой на лице и развевающейся позади него мантией.

«Так... почему ты послал Снейпа куда подальше?» — спросила Гермиона, взглянув на Регулуса и окунув перо в чернильницу.

«Нет причин», — пробормотал он, внимательно вглядываясь в ее черты.

«Что?» — спросила она с озадаченной улыбкой, заметив, что он наблюдает за ней.

Регулус пожал плечами. «Ты кажешься счастливее», — сказал он, поворачиваясь, чтобы перевернуть страницы своей книги.

«Я», — сказала она через мгновение с улыбкой в ​​голосе.

Регулус посмотрел ей в глаза и глубоко сглотнул, прежде чем снова сосредоточиться на учебе.

«Это трансфигурации седьмого курса», — нахмурившись, заявила Гермиона, явно заинтригованная, и наклонилась к нему поближе, чтобы посмотреть, что он читает и о чем пишет.

Он почти перестал дышать, когда она подошла так близко, что он мог чувствовать тепло ее тела, исходящее к нему, и ее непослушные волосы, которые свободно развевались, касаясь его, а кончики их щекотали кожу на его руке.

«Да», — сказал он, почти задыхаясь.

Она повернула лицо к нему. Она была так близко. Когда его взгляд опустился на ее губы, он на мгновение задумался, если бы он просто немного наклонился вперед, соприкоснулись бы их губы?

«Извини, не хотела подглядывать... Я просто немного удивлена, что ты уже изучаешь трансфигурацию на седьмом курсе», — быстро сказала Гермиона, отступая в свое личное пространство и хмуро глядя на свою домашнюю работу.

Она выглядела рассеянной, как будто ее что-то беспокоило, но она не была уверена, что именно.

«Да, без проблем», — пробормотал Регулус, подавляя внезапно возникшее у него желание к ней.

Они продолжили сравнивать свои записи и обсуждать другие предметы, некоторые из которых он изучал лучше, чем его одноклассники.

«Когда у тебя день рождения?» — внезапно спросила Гермиона, пристально глядя на него.

Регулус подозрительно изогнул бровь. «Что? Зачем ты хочешь это знать?» — спросил он сдержанным тоном в голосе.

Гермиона коротко рассмеялась. «Просто для информации. Незачем вертеть хвостом», — сказала она, вопросительно приподняв брови.

Регулус медленно кивнул, зная, что не будет ничего плохого в том, чтобы сказать ей это, поскольку это было то, что все равно можно было где-то узнать. «Сегодня 5 мая. А у тебя?»

«19 сентября».

«Так ты на сколько, на год и восемь месяцев старше меня?» — спросил он, быстро прикинув разницу в возрасте.

«Эм... Вообще-то, мне девятнадцать», — сказала она, немного поежившись.

«Что?» — спросил Регулус, несколько ошеломленный новостью. Ей было девятнадцать? Она была почти на три года старше его. Это было... много.

Гермиона выглядела немного неловко. «Да, э-э... Школа, в которой я училась, заканчивается на год позже, чем здесь. Я училась последний год перед тем, как приехать сюда, поэтому мой дядя решил, что будет лучше, если я закончу школу, независимо от моего возраста», — объяснила она, немного запыхавшись.

Казалось, разговоры о ее старой школе и Австралии ее очень беспокоили. Регулус задумчиво посмотрел на нее. Он слышал ее историю об Австралии, но что-то в ней было не так. Потом были ее воспоминания о поместье Малфоев, о котором они толком не говорили. Он знал, что она что-то скрывает. Он был полон решимости узнать, что именно.

Чтобы облегчить ее дискомфорт, он решил увести разговор от ее предыдущей школы. «Так... ты почти на три года старше меня...» — сказал он с усмешкой.

Гермиона рассмеялась. «Ну, два года и почти восемь месяцев, если быть точным. Не то чтобы это имело значение... верно?» — спросила она с легкой нерешительностью в голосе.

«Думаю, нет», — пробормотал Регулус и посмотрел на нее, прежде чем его губы изогнулись в улыбке.

Они на мгновение вернулись к своим занятиям, прежде чем она снова заговорила с ним.

«У тебя есть какие-нибудь новости?» — прошептала она, наклоняясь к нему и внимательно наблюдая за ним.

Регулус взглянул на нее, а затем вокруг них. Гермиона взмахнула палочкой, наложив на них тонкие заглушающие чары, чтобы их никто не услышал.

Мысли Регулуса закружились, когда он подумал о предстоящей встрече.

«Во время рождественских каникул. В Ноттсе будет собрание, и я должен буду там появиться», — тихо сказал он.

Он увидел, как в ее глазах промелькнуло беспокойство, когда она с опаской посмотрела на него.

«Как ты думаешь, что они с тобой сделают? Или заставят тебя сделать?» — с тревогой спросила она, ее глаза скользнули по его лицу, идеально отражая ее эмоции, как всегда.

Регулус хотел продолжать смотреть ей в глаза, забыться в их глубине. Но он знал, что это невозможно. Он прочистил внезапно сжавшееся горло, прежде чем ответить. «Чтобы доказать себе».

Гермиона тихонько вздохнула, якобы понимая, что это значит. Она нахмурилась, ее глаза светились беспокойством и чем-то еще, чем-то, что он не мог понять.

«С тобой все будет в порядке? Мне поговорить с дядей?» — неуверенно спросила она.

Регулус слегка покачал головой. «Нет. Я буду в порядке, Гермиона. Не беспокойся об этом», — прошептал он и успокаивающе сжал ее руку.

Гермиона нахмурилась, когда он снова повернулся к своей книге. Она тоже медленно и, возможно, немного неохотно вернулась к своим занятиям. Регулус знал, что опасно говорить об этих вещах в библиотеке и, черт возьми, вероятно, опасно вообще показываться с ней на глаза. Он будет беспокоиться об этом позже. Он видел, как ее взволновала информация о встрече и как она, очевидно, беспокоилась за него.

И он не мог перестать радоваться тому, насколько легким и воодушевленным это его сделало.